Глава 11
Маша вскочила с дивана, подошла к кофемашине, начала нажимать на кнопки, доставать из шкафчика чашки, но говорить не переставала.
— Луся Катю просила: «Не выпендривайся», но той все было по барабану. В конце концов Аллочка приняла решение не таскать с собой медсестру.
Константинову позвали на вручение музыкальной премии, это одно из главных светских мероприятий года, где собирается бомонд. Актриса «забыла» сказать Бочкиной о пафосном мероприятии. Но когда Аллочка, одетая в вечернее платье и украшенная бриллиантами, вошла в VIP-партер, ее ожидал неприятный сюрприз. Место ей предоставили в третьем ряду, сбоку, а в первом, посередине, восседала… Бочкина, она оживленно беседовала с Кристиной, женой Олега Крылова, богатого бизнесмена, одного из спонсоров премии.
— Катя! — не удержала изумленный возглас Алла.
Медсестра обернулась, небрежно помахала Константиновой ручкой и продолжила щебетать с Кристиной. Бочкина не вскочила с места, не кинулась к подруге, повела себя так, словно Аллочка некая надоедливая бабенка, из тех, что неведомыми путями проникают на закрытые мероприятия.
Алла в растерянности опустилась на стул, в перерыве к ней подошла Кристина и сказала:
— Катюша прелесть! Вам она тоже помогла потерять лишний вес? Изумительно выглядите!
— Э-э-э, — промямлила Константинова, не зная, как реагировать на заявление Крыловой, — ну… в общем…
Кристина подмигнула Алле.
— Да ладно! Катюша мне потихоньку призналась, что является вашим личным диетологом. Ничего стыдного в обращении к высококлассному специалисту нет. Надеюсь, она Олега встряхнет, муж совсем расплылся! Я вас обидела? Извините, я не хотела! У вас фигура потрясающая, это лучшая визитка Катеньки.
Алла окончательно лишилась дара речи, а Кристина вернулась в первый ряд.
На следующий день актриса примчалась к Катерине и потребовала немедленно перестать болтать глупости про диетолога.
— Тебе жаль мне помочь? — заканючила Катя. — Трудно, да? Можешь рта не раскрывать, я сама справлюсь!
— Ты не имеешь права лечить людей! — возмутилась Луся.
— А я операций не делаю, лекарств не прописываю, — засмеялась медсестра, — советую полезные вещи: не ешьте после шести вечера, занимайтесь спортом, исключите из рациона жирное, сладкое, копчености, консервы, пейте минералку без газа. Ну и кому от этого плохо?
— Мне, потому что ты врешь о наших отношениях, — топнула ногой Алла. — Используешь мою известность, хочешь на чужом имени вверх взлететь?
— Жалко, да? — заныла Бочкина. — Тебе влом мне помочь? А еще лучшая подруга называется.
— И останусь ею, если ты перестанешь моим диетологом представляться, — пообещала Луся.
— Вот ты какая! — разозлилась Катерина. — Сама из дерьма вылезла, а мне нельзя?
Слово за слово, и через час бывшие подружки расстались врагами. Алла приехала домой, позвонила Маше и с горечью сказала:
— Ты была права! Катька кошка драная, сейчас все ее грошовые подарки выброшу и больше никому о ней хорошего слова не скажу.
— Правильно! — одобрила Маша. — Дай интервью «Желтухе», она любит «горячее», пусть папарацци Катьку заснимут, когда она по больничному коридору с подставкой для капельницы рассекает! Отомсти ей!
— Не стану мараться, — воскликнула Луся. — Вычеркну Катьку из своей жизни и забуду!..
Маша аккуратно поставила на стеклянный стол две крохотные чашечки с эспрессо, открыла коробку с печеньем и завершила рассказ:
— Бог Лусю за добрый нрав наградил, она суперпредложение получила, улетела из России, скоро ее имя на целый свет прогремит. А Катька с собой покончила! Ну так ей и надо!
— Почему вы решили, что Бочкина сама свела счеты с жизнью? — быстро поинтересовалась я.
Маша осторожно отхлебнула кофе.
— А все знают, в смысле, свои. Катерина сильно жадная была, рот на жирный кусок разинула, но проглотить не удалось.
— Объясните, пожалуйста, — попросила я.
Медведева подперла подбородок кулачком.
— Сплетня получится! Ну ладно. Бочкина тайком закрутила роман с владельцем телехолдинга Дуниным, а Вадим вдруг умер от СПИДа. Вот какая гадость! Катька медсестра, она в курсе, что зараза не лечится! И как ей дальше жить? Жена Вадика Агата про зигзаг мужа налево знала, но терпела, ей не впервой, не хотела его денег лишаться. Но когда ей все-все достанется, молчать не будет. Растреплет вдова про то, как Вадик с Катей жили, и народ от Бочкиной шарахаться станет, подумают, что она заразная, больше ей диетолога из себя корчить не придется. Алку она навсегда потеряла, других подруг не имеет, ну и нахлебалась дура сортирного очистителя. Небось знала, как умирать от СПИДа больно.
— Странный выбор для медработника, — протянула я. — Катя могла принять снотворное, сделать себе смертельную быстродействующую инъекцию. Если она боялась болевых ощущений от СПИДа, то ей не стоило применять средство дезинфекции. И самоубийцы, как правило, оставляют прощальные письма, а у Бочкиной его не нашли.
Маша встала, легкой походкой приблизилась к небольшому столику и показала на ноутбук.
— Она мне все объяснила, вот! Читай. Это пришло в день, когда Бочкина отравилась.
Я прочла текст. «Маша! Скажи Алле, что я извиняюсь! Прошу у нее прощения. Я любила Вадима, а он болел СПИДом, но ничего мне не сказал, презервативом мы не пользовались. Я скоро умру. Нет смысла ждать конца, лучше покончить со всем разом, самой. Прямо сейчас! Так, чтобы стало ясно: я отравилась! День февраля печален и строг, смерть призывает он на порог. Прощай, Маша, отдай мою записку Алле. Катя Бочкина».
— Можешь сделать копию? — попросила я.
— Хорошо, — сразу согласилась Маша. — Вау! Заболталась я с тобой, — вдруг забеспокоилась модель, — забыла про загадку! Время-то идет. Если я получу всех утят, меня пригласят на слет!
— Утят? — переспросила я. — Живых?
Медведева засмеялась.
— Ты Интернетом пользуешься?
— Изредка, — ответила я, — часами в Сети не просиживаю.
Маша постучала пальцем по клавиатуре.
— Я играю в викторину. Надо отвечать на вопросы, они сначала были простенькие, ну вот, например: «Сидит девица в темнице, коса на улице».
— Морковка! — быстро сказала я.
Маша погладила меня по голове.
— Молодец! Отправляешь ответ, тебе начисляют баллы. Чем круче вопрос, тем больше его цена. «Кто под проливным дождем не намочит волосы?»
— Человек в плаще? — предположила я. — Капюшон натянул и спас прическу.
Медведева встала и снова направилась к кофемашине.
— Нет! Другой ответ. Лысый! У него на башке ни фига нет.
— Но ведь и мой вариант может подойти, — уперлась я.
В помещении приятно запахло свежемолотыми зернами, Маша поставила в углубление под небольшой трубочкой чашку.
— Правильный ответ — лысый. Теперь более сложная задачка. Сидишь в самолете, перед тобой лошадь, сзади слон, где ты находишься?
— В психушке, — ляпнула я.
Медведева рассмеялась.
— На карусели! Тебе никогда даже одну уточку не получить!
— При чем здесь утки? — окончательно запуталась я.
Маша отодвинула на край стола пустые чашки, поставила на их место полные, села, положила перед собой руки и объяснила суть игры.
Некоторое время назад она нашла в своей почте письмо, которое приглашало ее поучаствовать в викторине. Никаких денег устроители не просили, они давали человеку задания и, если тот успешно их решал, принимали в свое сообщество. Получив доступ на особый сайт, участник должен был решать загадки. Сначала они были примитивными, ну вроде «Сто одежек, все без застежек». Затем постепенно усложнялись. Если вы безошибочно давали ответы на первые десять вопросов, то получали резиновую уточку, а вместе с ней звание инспектора, и переходили во второй тур. Еще десять правильных отгадок, снова игрушка и титул коменданта. Того, кто наберет семь водоплавающих, объявят магистром и позовут на слет. Он проходит в каком-то московском ресторане, Маша пока не знает где. Ей неизвестно, кто среди лучших, непонятно, какое количество людей участвует в игре.
— Нас очень много, — щебетала она, — думаю, миллионы! А магистров всего десять, им почет, уважение и право спасать других от казни!
Я тяжко вздохнула, мне абсолютно не хотелось слушать про всякие глупости, но Маша жаждала похвастаться, поэтому говорила и говорила.
— Если ты отвечаешь неправильно, появляется окошко с часами. Тебе дается время подумать. Можно энциклопедии листать, по справочным системам лазить! Главное, уложиться в срок. Если ты ответила правильно, табло исчезает, играй дальше. Но если ошиблась, тебя казнят! Отрубят голову! Руки-ноги! Расчленят.
Я зевнула.
— Неприятно. Наверное, это больно.
Маша допила кофе.
— Жизни лишают виртуально, понарошку. Но больше в игру тебя не возьмут. Никогда!
— Маша, — перебила я Медведеву, — сделай доброе дело, распечатай последнюю записку Кати.
Манекенщица сдвинула брови.
— Ну… не знаю… Может, Катерине это не понравится!
— Она умерла, — напомнила я.
— И чего? — возмутилась Медведева. — Значит, можно ее бумаги мусолить? Там пометка есть, в углу. «Маше лично. Переслать Алле». Ладно, держи, я уже напечатала!
— Зачем Бочкина впутала в это тебя? Могла сразу письмо Константиновой отослать, — запоздало удивилась я.
Маша почесала кончик носа.
— Не знаю. Наверное, она думала, что Луся ее адрес в игнор поставила. А от меня она спокойно письмо вскроет.
— Ты отослала Алле записку? — спросила я.
Ноутбук издал тихий звук, Медведева постучала пальцем по правому углу экрана и взвизгнула.
— Ох! Мама! Часы-то тикают! Меня казнят! Ой-ой-ой! Надо скорей думать-думать! Так нечестно! Секунды скачут! Нууу!
— Успокойся, — велела я, — в чем загвоздка?
— В задачке, — прохныкала Маша, — я разболталась с тобой и совсем про викторину забыла, наверное, я не права, не умею отношения строить, о себе в последнюю очередь думаю! Вот счастья и нет! Вечно я под него прогибалась!
— Прочитай задание вслух, может, я помогу, — предложила я.
— Нет, тут нужен умный человек, — затрясла кудрями Маша.
Я решила не обращать внимания на ее хамство.
— Давай все же попробую. Хуже не будет.
Маша бросила взгляд на телефон, потом на компьютер, покусала нижнюю губу и быстро сказала:
— Ну хорошо. Вопрос такой: «В Карфагене некоторые жители носили на груди изображение попугая, кем они работали?» Я ответила: дрессировщики птиц. И мимо.
— Эти люди торговали пернатыми, — предположила я, — ответ-то сразу напрашивается.
Маша шмыгнула носом.
— Первое правило: никогда не пиши то, что в первую секунду пришло в голову. Продавец — очень просто. Я не в первом туре, где задают элементарные вопросы!
Я достала телефон и соединилась с Коробком.
— Значок с попугаем? — удивился Димон. — В Карфагене, ща, уно моменто… сакраменто… ничего такого тут про Карфаген не указано. Тот, кто задал загадку, сам ее придумал! Значит, ответа нет.
— Есть, — вздохнула я, — надо лишь понять, как думал ее составитель.
— Переводчик, — прозвучал издалека голос Умки, — логично получается. Попугай может выучить любой язык.
— Напечатай «переводчик», — посоветовала я Маше.
Та поежилась.
— А вдруг мимо?
— Других вариантов нет, рискни, — настаивала я, — не выйдет, еще поищем.
Медведева насупилась, но послушалась. Ноутбук снова издал короткий звук, изображение часов погасло, зато в левом углу появилась роза.
Маша прижала к груди кулачки.
— О! Я выиграла! Теперь мне пришлют новую уточку.
Манекенщица захлопала в ладоши и бросилась к полке, на которой стояла копеечная игрушка самого непрезентабельного вида — косорылый утенок из простой резины цвета перезрелого лимона. Таких уродцев выпускали во времена моего детства, помнится, я в возрасте лет семи-восьми купалась с подобной птичкой в ванне, внутрь утенка попала вода, он начал издавать противный запах, и бабушка безжалостно отправила моего компаньона по банным процедурам в помойку.
— Уточек надо ставить в квартире на определенное место, — говорила Маша, — на кухне, в спальне, так велит администратор викторины.
Я очнулась.
— Очень интересно. Вроде Алла тоже играла в эту викторину, но сразу бросила.
Маша ответила:
— Не знаю! Мы на эту тему с ней не беседовали! Может, и так! Извини, я на работу опаздываю! Собираться пора.
