Глава 31

Поселок оказался очень близко от Москвы, буквально в паре километров от МКАД. Но он мало походил на благоустроенное, хорошо охраняемое Лож-кино.

Участки тут, правда, были не шестисоточные (владение Нины, похоже, с четверть гектара), но дома не каменные. Свет нигде в окнах не горел, и все дороги и дорожки оказались завалены снегом. Нечего было и думать о том, чтобы проехать на «Пежо» к воротам.

Я заглушила мотор, сунула в карман мобильный, вынула из багажника фонарь и побрела пешком, ежась от холода. Видимо, в декабре тут уже никто не живет — поселок выглядел безлюдным. Собаки и сторожа, кажется, тоже нет. Однако смелые они люди, местные дачники, не боятся ни воров, ни бомжей. Впрочем, без машины сюда не доехать, электрички рядом не ходят, и автобусной остановки не видно. Вроде бы и близко от столицы, но ногами и за день не дойти.

С огромным трудом сдвинув заваленную снегом калитку, я вошла на участок и приблизилась к зданию. Окно легко разбила палкой. Осторожно вытащив из рамы осколки, влезла в темное нутро дома и похвалила себя за предусмотрительность: молодец, подумала про фонарь.

Внутри дачи оказалось не так холодно, как снаружи, стены надежно укрывали от ветра. Я вошла на кухню и решила не спешить. Ага, вот стол, накрытый большой скатертью, если под него залезть, то в зоне видимости лишь один шкаф, следовательно, плинтус ломать надо под ним.

Сначала я попыталась отодвинуть деревяшку, но потерпела неудачу. Потом, вспомнив слова Нины про топор, принесла стоявший в указанном месте колун и расковыряла довольно большое отверстие. Из дыры пахнуло чем-то неприятным, я посветила в черноту фонарем, внимательно обозрела пространство и вдруг увидела нечто, похожее на портсигар.

Изловчившись, вытащила добычу. Это вроде бы и правда была кассета, но очень странного вида, никогда не встречала таких. Начать с того, что она была вложена в специальный — похоже, непромокаемый и пожаробезопасный — футляр.

Я сунула находку во внутренний карман куртки и только сейчас ощутила, до какой степени окоченела. Взгляд упал на газовую плиту. Я машинально повернула кран и услышала шипение. Пальцы вытащили из джинсов зажигалку, вспыхнуло голубое пламя. Я открыла шкафчик, висевший около плиты, и подпрыгнула от радости: чай, сахар, вот здорово!

Я собрала с подоконника снег, положила его в турку, растопила и вскипятила воду. Через десять минут в маленькой джезве заварился чай. Конечно, получился он совсем даже не ароматным, за долгие годы лежания в шкафчике благородный лист растерял свои свойства, но это был все же чай, причем горячий и сладкий. Сахару без разницы время, рафинад, может, тоже имеет срок годности, но соленым он от старости не делается.

Я сделала пару глотков и моментально согрелась. Одновременно с теплом, охватившим тело, в душе воцарилось ликование. У алкоголиков часто случается амнезия: положат с пьяных глаз нужную вещь в известное место, протрезвеют и не помнят, куда запихнули. И совершенно бесполезно допытываться у временно адекватного ханурика: «Где ты был вчера?» Скорей всего, услышите абсолютно честный ответ: «Не помню».

Я с удовольствием допивала чай. Отлично получилось, сейчас…

— Кто вы и что тут делаете? — прозвучало вдруг за спиной.

От неожиданности пальцы мои разжались, кружечка упала на пол, тело машинально повернулось — в дверях стояла женщина в куда более подходящей для загородных прогулок одежде, чем я. На тетке синел большой пуховик, волосы прятались под меховой шапкой, ладони были всунуты в уютные варежки.

— По какому праву влезли в чужое жилище? — с возмущением продолжила незнакомка, но потом она осеклась и воскликнула:

— Вы?

Тот же вопрос одновременно вырвался и у меня потому что я узнала в неожиданно появившейся особе Лидию Константиновну.

— Как вы сюда попали? — пробормотала я.

— Наглый вопрос! — дернула плечом убийца. — Это наша дача.

— Вовсе нет, — парировала я, осторожно, по сантиметру, двигаясь в сторону выхода из кухни, — дом принадлежит Нине Каргополь.

— Ты знаешь Нину? — изумилась Лидия.

— Очень даже хорошо, — пошла я ва-банк. — Несчастная, лишенная ног женщина попросила меня съездить сюда.

— Зачем? — нервно спросила Тришкина.

— Так… — туманно ответила я, почти подобравшись к дверному проему. — Нина думает сюда из интерната перебраться, надо ремонт прикинуть.

И тут Лидия Константиновна увидела топор и разломанный плинтус, глаза пожилой женщины вспыхнули нехорошим огнем.

— Ремонт, говоришь… — протянула она. — О-ч-чень хорошо. Давай-ка сядем вот тут, поболтаем, печку включим. Эй, ты куда?

Но я уже стремглав кинулась по коридору к разбитому в комнате окну. Не успела я вылезти во двор, как до слуха долетел смешок — бойкая старуха стояла на крыльце.

— Куда торопишься? — издевательски поинтересовалась она. — Впрочем, сейчас Игорь подойдет, он пока у машины остался, вдвоем мы тебя живо изловим.

Поняв, что проход к калитке блокирован, я кинулась направо, к видневшемуся вдали забору. Лидия Константиновна не пошла за мной.

— Давай, давай, — крикнула она, — в правильном направлении бежишь! Насколько помню, там, прямо под яблоней, глубокая яма отрыта. Хотели мы погреб делать, да не стали.

Я тут же притормозила и шарахнулась влево от дерева.

— Еще в бочок подайся, — заботливо подсказала Лидия, — там калиточка в изгороди. Только все равно тебе не уйти.

Я машинально шагнула в указанном направлении и кубарем скатилась на дно предательски прикрытой снегом ямы, более похожей на колодец.

Лидия Константиновна подобралась к ловушке и наклонилась над ней.

— Говорила же, что не уйдешь. Ловко я тебя обманула, не под яблонькой отрыто было, а в другой стороне. И Игорька со мной нет, и я хорошо знаю, что именно ты взяла. Значит, так: бросаешь мне сейчас кассету, я спускаю вниз лестницу, и расстаемся с приятелями.

— Нашла дуру! — отозвалась я. — Кто ж убийце поверит?

— Дура из нас точно ты, — покачала головой Лидия. — Знаешь, что дальше будет? Я накрою яму щитом, набросаю сверху снегу и уйду. Через неделю вернусь и получу кассету, только вот вопрос — что с тобой станется? Нет, ты правда дура — кто ж носится по незнакомому месту сайгаком!

— Меня найдут, а тебя посадят, — пообещала я.

Лидия тихонько засмеялась.

— Говорю же, дура ты! В поселке ни одной живой души, а если б и жил кто, то на чужой участок не пойдет. Некому будет найти твои косточки.

— Оставила дома записку с адресом, куда еду! — в полном отчаянии воскликнула я.

Лидия Константиновна погрозила мне пальцем.

— Врать нехорошо. Ладно, пошутили, и хватит, давай кассету. Вон ты уже вся посинела. Ну, кидай, и выберешься…

— Нет, ты меня тогда точно тут похоронишь, — залязгала я зубами.

— О господи! — вздохнула старуха. — А все Катенька… Ну, зачем она ерундой заниматься решила?

Бубня себе под нос, милая бабушка на пару минут исчезла из вида. А вскоре свет над моей головой стал исчезать.

— Эй, — заорала я, — что ты делаешь?

— Крышку кладу, — мирно ответила Лидия. — Дней через десять пришлю специально обученного человека. Он кассетку достанет, а ямку забросает. Хоть и мерзлая землица, да он справится.

— С ума сошла? Там на дороге мой «Пежо» стоит, машину увидят и найдут меня.

— Прощай, милая, спасибо за напоминание о машине, я ее уберу, — спокойно сказала Лидия Константиновна и ушла.

Меня затрясло — сначала от страха, потом от полного ужаса. На секунду показалось, что в яме темно, словно в могиле, но вскоре глаза различили тоненькие лучики света, пробивающиеся сквозь щели между деревяшками.

— Люди! — вылетело из моего горла. — Ау-у-у-у!

Поорав некоторое время, я ощутила еще больший холод и стала прыгать. И вдруг почувствовала, что в кармане что-то лежит. Мобильный! Невероятная радость охватила мою душу. Пальцы начали тыкать в кнопки, но звонок срывался.

Запретив себе отчаиваться, я составила SMS: «Помогите, сижу в яме, под крышкой, замерзаю, выньте. Меня хочет убить соседка по поселку Лож-кино Лидия Тришкина», далее шел адрес дачи, где я находилась сейчас. Потом я стала отправлять сообщение, тупо нажимая на кнопки и отсылая призыв о помощи всем, кто значился в контактах.

На букве Н мобильный погас — очевидно, села батарейка. Стало невероятно, невозможно холодно. Следовало постоянно двигаться, чтобы не превратиться в ледяную статую.

Тряхнув головой, я попыталась карабкаться по стене вверх, но продвинуться даже на сантиметр не удалось. На глаза навернулись слезы. Мое SMS, вероятно, не дошло до адресатов. Впрочем, если кто и получил сообщение, то он, наверное, принял его за дурацкий розыгрыш. Сразу по указанному адресу приятели не бросятся, в лучшем случае позвонят вечером в Ложкино…

Впрочем, шанс на спасение есть: рано или поздно домашним расскажут про странные сообщения. Кстати, их должны получить и все наши: Аркадий, Зайка, Ирка, Маша, Денька, Иван… Меня спасут!

В ту же секунду в голову полезли иные соображения. Иван никогда не читает SMS. Вернее, он не умеет их открывать. У Зайки телефон «убивает» послания сам: как только накопится больше пятнадцати штук, пожалуйте в мусор. Ирка редко смотрит на сотовый, он ей практически не нужен. Маня, наверное, отключила телефон, да и Денька, если находится на работе, обрывает связь с внешним миром (большинство животных, оказавшихся в ветеринарной клинике, пугаются незнакомого места, а резкий звонок способен ввергнуть их в обморок). Одна надежда на Кешу — он очень внимательно изучает SMS-портал. Вот только дошло ли до него сообщение, а? Если за мной приедут лишь поутру, дело плохо.

Я начала лазить по карманам в поисках завалященькой конфетки, но обнаружила лишь ключи от машины. Через секунду отчаяние снова сменилось надеждой: имею в руках несколько железок, пусть коротких и не особо острых, но ими можно ковырять землю.

Часов я не ношу, мобильный скончался, поэтому не могу вам сказать, за какое время сумела продолбить в стене одну ступеньку. В яме стемнело, свет перестал пробиваться в щели, у меня кружилась голова и тряслись ноги. Чтобы отдохнуть, я села на корточки и прижалась спиной к ледяной земле. Внезапно стало тепло, просто жарко, яркое солнце стало припекать голову, перед глазами возникла голубая река… Я вошла в воду и поплыла, радуясь лету и ярким цветам.

"Надо же, — пронеслось в голове, — как здорово. Я умерла, это Стикс , а где Харон ? Почему нахожусь тут одна? Не правильно, мне положен проводник!"

Внезапно плечи попали в капкан, я дернулась раз, другой, ощутила невероятный жар, потом увидела лицо Александра Михайловича, круглое, белое, с неестественно выпученными глазами, следом возникло заплаканное личико Машки, непривычно красная мордочка Зайки… Закачалась веревка, и снова возник Дегтярев, полилась странная музыка, торжественно воющая:

— О-о-о-о!

— Милый, — еле ворочая каменным языком, прошептала я, — ты тоже умер, и мы вместе возносимся в рай?

— Ну уж нет! — заорал полковник. — Если тебя заберут ангелы, то меня, пожалуйста, к чертям. Не хочу иметь в раю неприятности, ты и там в них вляпаешься, мне в компании с дьяволом поспокойней будет.

Я хотела обидеться, но тут невесть откуда появилась белая занавеска, и сон навалился на глаза.

Не буду сейчас описывать свое пребывание в больнице, ничего интересного в рассказе о всяких медицинских процедурах нет. Лучше объясню, отчего в заброшенный поселок заявились разом почти все мои домашние.

Как ни странно, благодарить за чудесное спасение мне следовало Милицию. Потому что Аркадий, руководивший спектаклем «Счастливая семья олигарха», снова велел всем непременно прибыть домой к ужину в определенный час.

Зайка и Машка, изо всех сил желавшие помочь Деньке, проявили сознательность и точно в указанное время уселись за стол. Не успела Ирка втащить блюдо с котлетами, как на мобильные телефоны присутствующих начали сыпаться SMS-сообщения, а спустя несколько минут телефон стали обрывать мои знакомые, задававшие детям один и тот же вопрос:

— Дашутка с ума сошла? Прислала какую-то хрень про дачу и убийство.

Можно сколько угодно подсмеиваться над Дегтяревым, но в минуту опасности полковник концентрируется и начинает действовать. Александр Михайлович мгновенно приказал:

— Едем.

Его решительность и спасла мне жизнь — я отделалась легким испугом, всего-навсего заработав сильную простуду и обморозив пару пальцев на ногах. Теперь они будут ныть у меня, предсказывая перемену погоды и напоминая о яме, из которой я тщетно пыталась выбраться при помощи ключей.

Если честно, то мне нравится болеть. Вернее, я люблю выздоравливать. Поняв, что матери ничего не грозит, Аркадий под расписку забрал меня домой, и я теперь лежу в своей кроватке, заваленная новыми детективами, конфетами и обожаемыми пирожками с капустой.

Радостное настроение портит лишь отсутствие Дегтярева — полковник поселился на работе.

— Он даже ночевать не приходит? — приставала я к Ирке.

— Приезжает около часа ночи, — вздыхала домработница, — и отваливает в шесть утра.

— Пусть зайдет, — заныла я, — передай ему мою просьбу.

Ирка кивнула и убежала, а полковник снова не пришел. Появился он лишь в субботу, всунул голову в комнату и спросил:

— Можно?

— Конечно, — заорала я, — иди сюда скорей! Ты просмотрел кассету? Да? Там видно, как Игорь перерезает веревку? Сейчас все расскажу! Слушай! Их должны посадить! Убийцы! Катю спрятали в Швейцарии! А еще есть бедная Нина, ей тоже надо рассказать об аресте Тришкиных…

— Спокойно, — мрачно сказал Дегтярев, — давай по порядку. Во-первых, почему ты вообще полезла к Тришкиным?

Я села в кровати и, кашляя на все лады, изложила историю.

— В принципе, ты права, — сказал полковник, когда я закончила свой рассказ. — Есть только некоторые «блохи». Лидия Константиновна умная женщина, и она умеет проигрывать. Поняла, что игра окончена, поэтому рассказала все.

Я запрыгала в подушках.

— Это она убила Карякина? И столкнула Нину под поезд? Где Полунина? Ну, говори же скорей!

Дегтярев глянул в окно.

— Лучший способ жить спокойно — это никогда не нарушать заповедей. Не убий. Не укради. Не прелюбодействуй…

— А если без морализаторства? — обозлилась я. — Хотя бы суть изложи!

Александр Михайлович лишь пожал плечами.

— Давай с самого начала…

— С начала? Что ж, ладно. Майя совершенно не подходила Тришкину, сомневаюсь, что из нее вообще могла получиться жена в обыденном понимании этого слова, девушка хотела стать пианисткой и все силы отдавала роялю. Домашним хозяйством не занималась — берегла руки, интимную жизнь с мужем практически не вела — музыка высасывала все силы. Свекровь была недовольна невесткой, Игорь регулярно лаялся с женой. Очень частая ситуация. Скорее всего, пара через некоторое время развелась бы. Хотя Майю сложившееся положение вещей устраивало — она не москвичка, а жить в общежитии, согласись, намного хуже, чем в семье. Майе необходимо было иметь статус замужней дамы до того, как она сумеет финансово встать на ноги и заработает себе на квартиру. Вновь очень обычная история. И, может, продолжали бы муж с женой проживать под одной крышей, но тут, на беду, Карякин привез на Новый год Юлю…

Что бы там ни говорили скептики, но любовь с первого взгляда существует. Не успела Юля переступить порог дачи, как между ней и Игорем проскочила искра. Страсть вспыхнула сразу, и оба участника событий потеряли голову.

Карякин волочился за Юлей не один день, однако девушка не разрешала даже поцеловать себя, объясняя свое поведение просто:

— Хочу, чтобы брачная ночь была настоящей первой ночью. Меня так родители воспитали.

На самом деле Юля просто не знала, что такое любовь, она принимала за нее хорошее отношение к Вадиму. Впрочем, Димон особо не страдал от отсутствия интимных отношений с невестой, умом понимая: Юля лучший вариант жены, но ведь есть веселые, доступные девушки, с которыми можно проводить время без особых заморочек. Вот он и завел себе пару «постельных игрушек». Данный статус-кво устраивал и наивную Юлю, полагавшую, что жених честно ждет дня бракосочетания, и Вадима, позволявшего ей так думать.

Но, увидав Игоря, Юля мгновенно забыла о своих принципах и буквально через пару часов после знакомства бросилась в объятия Тришкина. Гарик тоже влюбился с одного взгляда и, проводив Юлечку до спальни, пошел выяснять отношения с Майей. Он думал, что холодная жена спокойно согласится на развод, но пианистка пришла в негодование, в ее планы сейчас не входило становиться одинокой.

Свидетелем ссоры стал Димон. Более того, он тихо пошел за Игорем и узнал, что выяснение отношений супругов дошло до рукоприкладства. Тришкин изо всей силы ударил жену, и та упала лицом на тачку. Дальнейшее известно.

— Игорь ее убил! — закричала я.

Дегтярев кивнул.

— Сейчас говорит, что не хотел, просто от злости толкнул. А Лидия Константиновна мигом уладила дело. Не стоит повторяться и пересказывать все, что ты и так знаешь. Но есть одна деталька, оставшаяся, так сказать, за кадром. Все участники событии получили свои подарки. Юлечка вышла замуж за Игоря, Тришкин обрел счастливую семейную жизнь и не только горячо любимую супругу, но и обожаемую дочь. Лидия Константиновна не могла нарадоваться, глядя на невестку и внучку. Сима Полунина, не ставшая супругой Гарика, была пристроена Лидией в театр. Об этом она тебе ничего не рассказала, но именно Лидия Константиновна пошушукалась с кем надо, и Полунину зачислили в основной состав труппы. Лишь безработные актрисочки, тщетно пытающиеся пристроиться в любой коллектив, хорошо поймут Симу. Конечно же, Полунина, раскинув мозгами, решила, что ей, несмотря ни на что, следует дружить с Лидией, к тому же дама частенько делала актрисе дорогие подарки, и в конце концов двух женщин объединила странная дружба. Так заключенный и надзиратель порой становятся добрыми приятелями, а жертва насилия начинает испытывать нежные чувства к маньяку. Правда, в последние годы встречались Лидия и Сима редко, но созванивались, поздравляли друг друга с праздниками. Карякину тоже заплатили за молчание. Лидия…

— Вадим сказал мне, что никому и словом не обмолвился об увиденном и что вообще не был в курсе всего, просто наблюдал из-за дерева, а потом нашел тело Майки, — перебила я Дегтярева.

Полковник махнул рукой:

— Врал. И погиб он из-за своей привычки постоянно лгать, но об этом чуть позже. Наоборот, Карякин моментально растрепал Лидии о сцене в туалете и воскликнул: «На меня можно положиться, стану молчать!» Однако Лидия насторожилась. То, что Вадим болтун, не являлось для нее секретом. А еще дама знала: Димон постоянно нуждается в деньгах. Поэтому мать Игоря просто решила купить неудачливого журналиста — она переписала на него дачу, где разыгрались драматические события. С одной стороны — царский подарок, с другой… Все равно дом пришлось бы продавать, ни Лидия, ни Игорь, ни Юля не хотели больше приезжать в злополучное место, а крупную сумму за нелепое строение не выручить. Это одна часть сказки, завершившаяся, как и положено, свадьбой. Но за ней последовала иная, более трагичная история.