Глава 25
Не сочтите меня квасной патриоткой, но я искренне считаю, что вкуснее наших продуктов нет. Автомобиль лучше приобретать немецкого производства, телевизоры японского, мебель итальянского, а колбаса, хлеб, масло, кефир, йогурты должны быть российскими.
Ну разве сравнятся с нашими шоколадками импортные конфеты? А их, с позволения сказать, пряники? Бедные европейцы никогда не пробовали те, которые производят в Туле, поэтому искренне считают вкусным продукт, похожий на кусок ваты в сахарной глазури. И разве можно сравнить жидкую белую массу с нашим замечательным творогом? Опять же курочки. Если есть выбор: купить замороженную еще при Наполеоне тушку, приехавшую из Европы, или взять свежую, парную цыпу из Подмосковья, угадайте, в какую сторону я побегу?
И никто из импортных производителей не способен сварить нормальное варенье, испечь овсяное печенье и вкусный хлеб. Вы же понимаете, что длинные багеты, вынимаемые из печки прямо в магазине, являются замороженными полуфабрикатами. Кстати, прежде чем угостить своего малыша аппетитным с виду леденцом на палочке, сначала внимательно прочитайте на обертке состав лакомства. На мой взгляд, лучше предложить дитятке сгрызть палочку, чем полизать прозрачную конфетку. В конце концов, «ручка» состоит из простой пластмассы, а вот съедобная часть содержит всю таблицу Менделеева.
Брюзжа себе под нос, я дошла до соков и оглядела длинные ряды пакетов. Хотите, научу выбирать самое вкусное питье? Значит, так! К импортным упаковкам даже не приближайтесь. Ну подумайте сами, способен ли натуральный продукт храниться около года без холодильника? Даже в рефрижераторе сок столько не продержится. Значит, идем мимо разноцветных, ярких упаковок с завлекательными надписями типа: «100 % живой сок» или «абсолютно натуральный продукт». В наше время таких просто не существует, бывают наименее «захимиченные». Не смотрите на средние полки, не поленитесь нагнуться - то, что нужно, в магазинах заталкивают в неудобные места. Наша цель - пыльные трехлитровые банки, закупоренные простецкой железной крышкой, а на боку должна красоваться слегка помятая, косо наклеенная этикетка. Чем гаже выглядит тара, тем лучше. Кстати, на бумажке непременно должны стоять слова «село», «деревня», «область». Самая правильная этикетка читается, например, так: «Энский край или невесть какая область, село бог знает чьего имени». Это там стоит заводик, где на самом деле из яблок давят сок и тут же разливают его в стеклянные емкости. Работают на конвейере простые трудолюбивые тетки, они закатывают соки как для себя.
А еще нужно посмотреть, откуда баночка с консервами. Если фруктовое изделие (сок или компот) прибыло из Краснодара, это хорошо, но коли оттуда же прикатила «Медвежатина в собственном соку», то перед вами явно туфта. Ну откуда в Краснодаре медведи? Думать надо и изучать выходные данные продукта, много интересного узнаете после прочтения этикеток.
Я притормозила, присела и вытащила баночку типа той, в которую раскладывали в советские времена майонез. Ну-ка поглядим! «Абрикосовый сок "Страна помидоров"». Очень мило! А украшает этикетку изображение толстощекой девицы, которая держит в руках… арбузы. Кажется, я набрела на лучший товар. Вот тут мелкими буковками указано - «село Пиндюрск Морского района». Ясное дело, там самые сочные абрикосы, и я охотно верю, что в баночку не налили консервантов. Они дорогие, в Пиндюрске просто нет денег на подобные изыски. Там поступают по старинке - стараются качественно стерилизовать тару.
Оплатив покупку, я пошла к аптечному ларьку и пристроилась в небольшую очередь. Очень некстати заболела голова, сейчас куплю какой-нибудь цитрамон и запью его соком. Хотя, наверное, лучше взять для этой цели воду без газа. Внезапно меня стало подташнивать. Хорошо хоть народу у окошка немного - старушка, беседующая с провизоршей, и мужчина лет сорока пяти.
– Деточка, - ласково говорила бабушка, - нога болит, сил нет. Дай чего-нибудь!
– Не могу, - твердо заявила девушка в белом халате, - вам к врачу надо.
– Там же очередь! Продай лекарство, любое, чтобы ныть перестало.
– Надо сначала разобраться, отчего болит, - разумно ответила фармацевт. - Артрит, полиартрит, бурсит, а может, грыжа позвоночника? Если пить неправильное средство, хуже станет.
– Ох, как ноет! Выкручивает, прямо пилой вгрызается! - пожаловалась бабушка. - Дай, что ли, анальгину, да побольше.
– Ладно, - кивнула провизор, - но все же пойдите к доктору.
– Ты не болтай, а работай! - обозлился мужчина. - Размахалась тут языком… Лучше руками шевели.
– Не злись, сыночек, - миролюбиво протянула старуха. - Болит же!
– Сколько вам лет? - скривился дядька.
– Восемьдесят стукнуло, - с достоинством сообщила бабуся.
– Так чего вы хотите в вашем-то возрасте? - заржал нахал.
– Видишь ли, дружочек, - пропела пенсионерка, - другой-то ноге тоже восемьдесят, а она еще ничего, даже не скрипит! Выпью лекарство, может, и вторая опомнится.
– У вас есть клизма? - Мужик отпихнул бабулю от прилавка.
– Конечно, - ответила продавщица, - вот на витрине.
– Во, блин! - моментально возмутился покупатель. - Кто только такие цены придумывает? Большая стоит десять рублей, а маленькая двадцать. Наоборот должно быть!
– Вы для кого берете кружку? - решила уточнить провизор.
– Офигеть! - обозлился дядька. - Я не кружку хочу, а клизму.
Фармацевт покрылась румянцем.
– Мы, медики, так говорим - кружка Эсмарха. Это правильное название, как вы выразились, клизмы.
Мужик вскинул брови.
– Чей стакан?
– Кружка Эсмарха, - терпеливо повторила девушка.
– Ну сколько можно возиться? - послышался сердитый голос, и к аптечному ларьку подошла полная женщина с ярко накрашенным лицом. - Вань, тебя только за смертью посылать! Взял спринцовку?
– Хрень какую-то предлагают, - растерянно ответил Иван, - чужую кружку.
– На фига нам посуда? Клизма нужна.
– Успокойся, Нин, - попытался купировать ситуацию Ваня. Но жена уже оттеснила мужа от прилавка и улыбнулась провизорше:
– Здрасти! Мне нужна… эта… ну… с наконечником.
– Кружка Эсмарха, - не меняясь в лице, подсказала продавщица.
– Нет, нет! - замахала руками Нина. - Чужую посуду не надо, использованное мы никогда не покупаем! Может, оно и дешевле, зато противно, мало ли кто в руки брал.
Я хихикнула и тут же начала кашлять. Нина покосилась на меня и продолжала:
– Есть дома из чего чай пить, дайте клизму.
– Размер?
– Чего?
– Кружки Эсмарха.
– Сказано же! Не надо чашек! - взвизгнула Нина. - Ты, девка, совсем тупая? Клизму дай! Для задницы!
Провизорша потеряла ангельское терпение.
– Объем скажите, - рявкнула она.
– Чего? - тупо спросила Нина.
– Задницы, - съязвила фармацевт.
Я снова издала смешок, но Нина восприняла вопрос всерьез и развела руки в стороны.
– Вот такая, ну, типа с небольшую подушку.
Провизор выложила на стол нечто темно-синее и заявила:
– Сорок два рубля.
– Минуточку, - ожил Ваня. - Во народ! Каждый облажать норовит! Вона на витрине почти такая же тридцатку стоит.
– Вам эта больше подойдет, - посоветовала девушка.
– Че, подороже скинуть хочешь? - нахмурился Вася.
– Точно, - уперла руки в боки Нина. - И смотрится гадко, та, которая подешевле, розовенькая, симпотная. А эта черная и дорогая.
– Хозяин - барин, - сердито откликнулась провизор. - Но в витрине кружка Эсмарха без наконечника…
– Вот ё-моё! - побагровела Нина. - Тебя переклинило? Сказано сто разов: мы не хотим посуду, да еще чужую!
– Может, энтот Эсмарх чем плохим болел, - подхватил Ваня. - Попользовался кружечкой и вам сдал. Нам клизму! Новую!
– Розовенькую, покрасивше, - приказала Нина.
– Вы ее в буфет хотите поставить? - заорала провизор и швырнула на прилавок клизму цвета поросенка, заболевшего краснухой.
– Хамье, - резюмировала Нина, - пока из себя не выйдешь, будут барахло всовывать.
Фармацевт набрала полную грудь воздуха, раскрыла рот… и в эту самую драматическую минуту из моей сумочки понесся звонок мобильного. Я схватила трубку.
– Вилка, - закричала Майя Филипенко, - ты где?
– В магазине.
– Скорей приезжай сюда!
– Куда? - резонно поинтересовалась я.
– Домой! - истерически орала Майка. - Живей!
– Извини, - я попыталась привести в чувство Филипенко, - но я не знаю твой адрес и…
– Вали к Терешкиной! - завопила Майя. - Тут такое…
– Какое? - испугалась я.
– Увидишь, - пообещала Майя и отсоединилась.
В квартире у Ники царил полный бардак. Путаясь в расшвырянных тряпках, я дошла до большой комнаты и громко спросила:
– Что происходит? Тут Мамай прошел?
– А-а-а! - разом заорали стоявшие ко мне спиной Филипенко с Верой.
– О-о-о! - невольно присоединилась к ним я.
– С ума сошла? - топнула Майя. - Прекрати голосить.
– Вы первые начали, - возмутилась я, - у меня машинально вышло.
– Как ты сюда вошла? - насела на меня Филипенко.
– Через дверь, она открыта.
– Вер, запри, - распорядилась Майя, и дочь Ники послушно пошла в прихожую.
– Тут снимали кино «Взятие Гудермеса»? - спросила я. - Или Федор Бондарчук решил «Девятую роту»-два выпустить? Подходящее, однако, место нашел. Осталось только окошко разбить да люстру снять. О, кстати, где светильник? Вы его уже срезали?
– Прекрати ёрничать, - устало отозвалась Майя. - Вера надумала навести порядок, вещи собрать, что не надо, выбросить или в церковь отнести, бедным людям.
– Бедным людям… - эхом повторила я. - Дочь избавляется от одежды покойных родителей?
– Ну да, - прозвучало за моей спиной, - не хранить же ее.
Я обернулась. Вера прошмыгнула в комнату и плюхнулась на диван.
– Квартира у нас небольшая, - сказала она, - моя комната из чулана сделана, вот я и захотела в родительскую спальню перебраться.
– Чулан? - изумилась я. - Что за ерунду ты несешь!
– Разве ты не знала? - хмыкнула Вера. - Апартаменты получал папа как передовик производства. Родителям дали двушку, но когда они в нее въехали, то обнаружили, что при спальне имеется кладовка - нечто вроде встроенного шкафа, а в большой комнате два окна. Мать тогда перенесла стену, вышла третья каморка. Незаконное, между прочим, дело, но получилось вроде хорошо: у меня спальня, у всех гостиная, и еще комната для родителей. Была двушка, стала трешка.
– Да, отлично, - одобрила я.
– Ты здесь не жила! - неожиданно огрызнулась Вера. - Стенку поставили из гипсокартона, и, если в гостиной чихали, я в кровати подпрыгивала. А папаша имел дурную привычку вставать в шесть утра и независимо от дня недели телик врубать. Вот мне здорово было! Поспать охота, а над ухом тынц-тынц-тынц… Чума!
– Понятно, - протянула я.
– Не фиг о ерунде трепаться! - взвилась Майя. - Лучше посмотри, Вилка, что мы нашли. Вон папочка лежит, можешь изучить.
Я подошла к столу, взяла листочки и начала внимательно их читать. «Свидетельство о собственности на дом», еще документы о приобретении одной квартиры… второй… третьей…
– Мы чуть с ума не сошли! - плаксиво воскликнула Вера. - Получается, что у мамы имелась куча жилплощади. Элитной! Почему тогда наша семья обитала в норе, а я за гипсокартонной перегородкой? В постоянном шуме, тынц-тынц-тынц…
– Ужас! - закатила глаза Майя. - Ужас!
– Не стоит впадать в панику, - предостерегла я. - Что страшного в документах?
– Вилка, ты идиотка, - в изнеможении проговорила Филипенко. - Вере надо срочно скрыться.
– Куда? Зачем? - удивилась я.
Майя схватила бутылку минералки, несколькими глотками опорожнила ее, икнула и запричитала:
– Ника - безголовая кретинка, хоть о покойных плохо и не говорят. Знаешь, чем она занималась? За что деньги получала?
У меня заколотилось сердце. Неужели Терешкина была до конца откровенна с Майей? Или Филипенко тоже вовлечена в аферу с детьми?
– Нет, - на всякий случай ответила я. - Вернее, да. Она работала в гимназии.
Майя всплеснула руками.
– Идиотка!
– Может, не стоит оскорблять друг друга? - обиделась я.
– Не ты идиотка, - отмахнулась Филипенко.
– Ну спасибо! - язвительно поблагодарила я.
– Ника - дура! - запальчиво сказала Майя. - Она давала свои документы людям, чтобы те на нее оформили жилплощадь.
Я разинула рот. Ай да Филипенко! И это она упрекает Нику в дурости. Отличное предположение!
– Небось связалась с бандитами, - неслась дальше Майя, не замечая реакции слушательницы, - те деньги отмывали. Я кино такое видела, недавно сериал прошел… назывался… э… не помню. Автор - Татьяна Устинова. Там девку заставляли недвижимость скупать, а потом ее убили, когда она не захотела дом возвращать. Главная героиня получала за свои услуги деньги и…
– Это точно не Устинова, - прервала я разошедшуюся Филипенко. - Татьяна подобной глупости никогда не напишет, она сюжет лихо закручивает.
– Да фиг с вами, писателями! - затопала ногами Майя. - К Вере банда домой скоро явится. Потребует свое имущество. Веруська, собирайся! Бежать! Скорей!
Колотясь, словно мышь, попавшая в буран, Филипенко схватила дорожную сумку и принялась без разбора запихивать в нее вещи.
– Стой, - тихо сказала дочь Терешкиной, - тут еще кой-чего обнаружилось. Пока ты, Майя, папины костюмы складывала, я тайник нашла.
– Где? Какой? - одновременно воскликнули мы с Филипенко.
Вера поманила нас пальцем.
– Идите сюда.
В полном молчании мы вошли в спальню Ники и Василия. Вера подошла к кровати и велела:
– Вилка, пощупай под матрасом, там найдешь кнопку.
Я покорно выполнила приказ.
– А теперь нажми на нее два раза подряд, - приказала девушка. - Видите?
– Офигеть! - завизжала Майя. - Ящик выезжает! Ну как ты его нашла?
Вера опустилась на пол, села по-турецки и начала раскачиваться из стороны в сторону.
– Мебель тут хорошая, - наконец выдавила она из себя, - мне хотелось сюда переехать. Отличная комната, просторная, с окном. Но ложиться на их матрас противно, я надумала свой купить. Решила измерить раму, полезла… ну и нашла кнопку… Случайно! Сама не знаю как… Значит, тайников было два. В первом документы, во втором…
– Драгоценности! - перебила ее Майя. - Вау! Да еще какие! Серьги… кольца… Ой, господи, ожерелье… Вилка, скажи, что оно из стекляшек!
– Очень похоже на натуральные бриллианты, - безжалостно констатировала я и тут заметила на тумбочке потрепанную плюшевую игрушку. - Ларсик! Вера, откуда здесь талисман Ники?
Девушка отбросила с лица волосы.
– Он тут всегда сидит.
– Но тигренок пропадал…
Вера нахмурилась.
– За тумбу завалился. Я начала убирать и нашла.
– Я совершенно уверена, что его там не было! - заголосила Майя, придя в себя от удивления. - Я всю комнату тогда изрыла в поисках талисмана!
– Ты его не заметила, - всхлипнула Вера, - лежал так неприметно, слился с ковром.
Я продолжала смотреть на осиротевшую игрушку. Ларсик какой-то странный. Что у него с лапами? И хвост короткий, уши непонятные…
– Вера, кто-то изрезал талисман! А потом решил реставрировать плюшевого уродца, зашил неровными стежками.
Девушка сгорбилась.
– Это отец, - прошептала она. - Не хотела вам говорить, да теперь уж все равно. Знаете, как мы жили?
– Очень счастливо, - затараторила Майя. - Образцовая семья! Пример для многих!
Вера выпрямилась и начала хохотать, по щекам девушки покатились слезы. Я бросилась на кухню за водой, а Филипенко принялась квохтать, беспорядочно размахивая руками:
– Верунчик, успокойся, сейчас валерьяночки глотнешь… Вот горе-то! Сразу без обоих родителей осталась! Да еще так трагично, не у всякого человека психика выдержит…
Вера встала, опустошила принесенный мною стакан и внезапно рявкнула:
– Заткнись!
Филипенко замерла, не договорив фразы.
– Чужая жизнь потемки, - сказала Вера, - что у кого на самом деле происходит, знать нельзя. Образцовая семья… Слушай, Майя, правду!
