Глава 18
Несколько лет молодые люди были заняты только работой. Ляля взяла на себя все бытовые заботы: готовила, стирала, убирала, вела нехитрое домашнее хозяйство. А потом Женя женился на тихой, похожей на белую мышку Галочке. Супругу он нашел на работе - Галина служила секретарем, была многократно проверенным сотрудником. Лучшей пары и не сыскать, отдел кадров не имел ничего против этого брака. Сыграли свадьбу, ясное дело, свидетелем со стороны жениха стала Ляля.
Если вы думаете, что подруга детства и сестра начала сживать со света супругу Жени, то глубоко ошибаетесь. Ляля никогда бы не сделала ничего плохого Гале. Сразу после свадьбы Ляля устранилась от ведения домашнего хозяйства и постаралась пореже бывать у молодоженов, но Галина запротестовала.
– Лялечка, - сказала она, - вы дружите с рождения, зачем же нарушать традиции? Я очень рада видеть тебя! Всегда! Ты Жене как сестра. У меня близких родственников нет, давай и мне сестрой станешь.
Ляля, насторожившись, спросила у Жени:
– Ты рассказал Гале нашу историю?
– Да, - кивнул тот.
– Очень неосмотрительно, - не одобрила она.
– Родителей больше нет, - напомнил Женя.
– Не следует чернить их память, - не успокаивалась Ляля.
– Галочка лишнего слова не скажет, - пообещал он. И оказался прав. Тихая белая мышка тщательно хранила секрет.
Галочка оказалась великолепной женой и замечательной подругой. Женя был счастлив, Ляля тоже. Единственное, что омрачало общую радость, это отсутствие ребенка.
Ради того, чтобы родить малыша, Галя пошла лечиться. Лишь тот, у кого нет желанного ребеночка, поймет, через что пришлось ей пройти. Но в конце концов болезненные манипуляции завершились успехом, Галочка забеременела.
Девять следующих месяцев прошли под угрозой выкидыша, Галя лежала на сохранении. Именно лежала, ходить и даже сидеть врачи ей запретили. А еще доктора велели ни в коем случае не волновать беременную, поэтому, когда Ляля попала в больницу с ужасным диагнозом - рак груди, Женя ничего не сообщил супруге.
Ему пришлось туго, несколько месяцев он разрывался между двумя клиниками. Ляле сделали операцию, она была очень слаба, нуждалась в постоянном уходе. Хорошо хоть Галочка, воспитанная службой, не проявляла любопытства. Она один раз спросила у мужа:
– Где Ляля? Почему не навещает меня?
Женя округлил глаза и коротко рубанул:
– Рабочая необходимость!
– Ясно, - кивнула Галя и более вопросов не задавала.
Но все, даже самое плохое, когда-нибудь да кончается. Ляля вернулась домой, а вскоре приехала из клиники и Галочка вместе с новорожденной Настей. И снова потянулись счастливые годы.
Лялю отправили на пенсию, дали ей инвалидность. Несмотря на диагноз, Елена Петровна ощущала себя совершенно здоровой и могла бы просить начальство оставить ее на службе. Но Ляля была рада ранней отставке - можно не сдавать крошечную Настю в ясли. Малышку она полюбила патологически, теперь вся жизнь Ляли была посвящена девочке. Женя и Галя работали, часто ездили в командировки, прослыли на службе безотказными сотрудниками, бойко шагали вверх по карьерной лестнице, их погоны делались все тяжелей от увеличивающихся по размеру звезд. Настенька родителей практически не видела, их с успехом заменила ей Ляля.
Нет, она ни в коем случае не претендовала на роль матери. Елена Петровна каждый день повторяла Насте:
– Надо гордиться своими родителями, они служат государству!
Настя воспитывалась правильно, и, когда Женя с Галей встречались с дочерью, девочка была счастлива. Но со всеми проблемами Настюша шла, как она говорила, к нянюшке. Ей она доверяла свои тайны, с ней советовалась по всем вопросам.
Видя горячую любовь племянницы, Елена Петровна старательно взращивала в душе девочки такие же чувства по отношению к родителям. Чем старше становилась подопечная, тем больше Ляля рассказывала ей о работе папы с мамой. Конечно, правду Елена Петровна сообщить не могла, да она и сама теперь в подробностях не знала, чем занимаются брат и невестка, но внушала девочке:
– Твои папа и мама стоят на страже интересов народа!
В конце концов Настя твердо уверилась: ее родители - самые уважаемые люди на свете, а их работа невероятно ответственна.
Настя была замечательным ребенком, училась отлично, особых проблем не доставляла, ее любили и учителя, и одноклассники. Девочка бегала на дополнительные занятия, рисовала, танцевала, пела, а после окончания школы очень легко поступила на экономический факультет, профессию ей помогла выбрать Ляля.
Когда Настя писала диплом, в семье случилась беда. Женя и Галя попали в аварию, из машины вынули два трупа. Елена Петровна поседела от горя, Настя выплакала все глаза и растеряла веселость. Госэкзамены она чуть не завалила, но педагоги, осведомленные о несчастье, проявили к девушке сострадание.
– Надо тебе устраиваться на работу, - опомнилась через некоторое время Ляля.
– Я уже оформляюсь, - ответила Настя.
– Куда? - ахнула Елена Петровна. - Почему со мной не посоветовалась?
Настенька обняла тетю.
– Думаешь, мама с папой погибли случайно?
– Это была автокатастрофа, - тихо ответила Ляля. - Ты же знаешь подробности: пьяный урод выскочил им на встречку. Ладно бы он в «Жигулях» сидел, так ведь на тракторе ехал! Женя ничего не сумел сделать.
– Это официальная версия, - сухо отбрила ее Настя, - а на самом деле их уничтожили враги.
– Что ты, милая! - начала Елена Петровна. - Ну какие у Женечки с Галочкой враги? Они были святыми людьми! Никому плохого слова не сказали.
– Я уже не маленькая, - мрачно перебила ее Настя. - И потом, я беседовала с Олегом Петровичем.
– С кем? - напряглась Ляля.
– Начальником управления, в котором служили родители.
– Не может быть, - испугалась Елена Петровна. - Зачем?
– Я встаю на место выбывших из строя, - торжественно заявила Настя.
– Не надо! - встрепенулась Ляля.
– Почему?
– Ну… просто не надо, - повторила Елена Петровна. - Это трудная служба, можно не устроить личную жизнь, придется заниматься не всегда приятной работой.
– Кто-то же должен убирать грязь! - парировала Настя.
– Ты имеешь высшее образование, свободно владеешь иностранными языками, великолепно рисуешь, танцуешь, поешь. Может, тебе еще на актрису поучиться? - стала соблазнять воспитанницу Ляля. - Сцена, успех, аплодисменты… Подумай, дорогая!
Настя улыбнулась.
– С четырнадцати лет я знала, куда пойду служить. Ты ведь мне объяснила, каким делом заняты папа с мамой - самым необходимым, они служат Отечеству!
Вот когда Елена Петровна горько пожалела о своих восторженных рассказах.
– Но откуда ты узнала про отдел, где служили родители? - только и сумела спросить она. - С улицы прийти и справки навести нельзя. Кто тебя отвел к Олегу Петровичу?
Настя молча подошла к небольшому секретеру.
– Эта вещь принадлежала отцу, так?
– Да, - кивнула Ляля. - Старинная мебель, очень красивая.
– Откуда она у нас?
Очень удивленная таким поворотом беседы, Ляля ответила:
– В свое время твой дед Валерий купил его для своей жены.
– Знаешь секрет?
– Чей? Дедушкин? - напряглась Ляля, которая никогда не раскрывала Насте семейные тайны.
– И его тоже, - вдруг весело заявила Настя. - Но сейчас я спрашивала вот про это.
Не успела Ляля моргнуть, как воспитанница ловко поднырнула под полированную столешницу, послышался щелчок, легкий скрип, треск…
– Вот, смотри, - велела Настя.
– Это что? - изумилась Елена Петровна.
– В секретере есть тайник, - пояснила воспитанница. - Я случайно его обнаружила. Помнишь, когда я училась в восьмом классе, тебя в санаторий отправили?
– Было дело, - растерянно подтвердила Ляля.
– А родители в командировку укатили.
– Помню.
Настя села в кресло.
– Я осталась одна и решила сделать всем сюрприз - убрать квартиру. Затеяла генеральную уборку, занавески перестирала, книги перетерла, мебель полиролью обработала. Очень старалась! Залезла под секретер, решила его и снизу протереть, тряпкой зацепила за какой-то выступ, нажала на завитушку… Открылся ящик, а в нем дневник бабушки Оли, она его каждый день вела.
– Не может быть! - обомлела Ляля.
– Самым тщательным образом все записывала.
– Вот казус! - прошептала Ляля.
– И прятала хорошо. Уж не знаю, был ли тайный ящик в секретере с самого начала или бабушка его специально сделала, - сказала Настя. - Там много про работу.
– Она не имела права писать о службе!
– Но все же записывала, - улыбнулась Настя. - Очень интересно. А еще про историю отношений Анны с моим дедушкой Валерием.
– Это ложь! - на всякий случай крикнула Ляля. - Анна была… э… не совсем нормальна.
Настя положила на стол несколько толстых тетрадей.
– Всего их двенадцать штук, - пояснила она, - и все лежали в тайнике. Ольга не сомневалась: твой, Ляля, отец - Валерий. Там есть точный расчет, буквально по дням.
– Мало ли кто что напишет… - потеряла самообладание Ляля. - Меня, слава богу, Марта воспитывала, она была нормальная. Я биологическую мать совершенно не помню.
– А ты изучи документы, - посоветовала Настя. - Интересная вещь!
Ляля кинулась к столу, схватила одну тетрадку, прижала к груди и простонала:
– Все неправда! Отец - замечательный человек… А Валера никогда не спал с Анной…
Настя обняла Лялю за плечи и усадила на диван.
– Успокойся! Что ты так разволновалась? Мы с тобой родные племянница с тетей. И еще. Моя мама знала о тайнике, там лежат и ее записи, тоже очень откровенные. Вот из них я про Олега Петровича и узнала.
– Петр и Анна просто дружили с Валерием и Ольгой, - дрожащим голосом продолжала бубнить свое Ляля.
– Ты защищаешь честь давно умерших родителей? - грустно спросила Настя. - Отлично тебя понимаю, только это уже никому не нужно. Никого не осталось, лишь ты да я, а мы - роднее некуда. Я и правда счастлива, что одной крови с тобой. Ясно?
Ляля прижалась к Насте.
– Ближе тебя у меня никого нет!
– Знаю, - кивнула девушка. - Теперь понимаешь, почему я хочу заменить маму с папой? Они погибли, защищая Отечество. Ты же сама когда-то была их коллегой!
– Очень давно, - промямлила Елена Петровна. - И не на оперативной работе - я занималась ерундой, бумажки перекладывала. Хотя имею наградное оружие, начальство в свое время меня отметило. Просто за чепуху вручили!
– У нас чепухи не бывает, - объявила Настя, - каждый на своем месте нужен.
Елена Петровна в изнеможении откинулась на спинку дивана. Слова «у нас чепухи не бывает» племянница произнесла таким торжественным тоном, что стало понятно: вопрос о месте работы для Насти решен раз и навсегда.
