Глава 17
Ляля, забыв о хорошем воспитании, рухнула на кровать около Ольги.
– Как это? - прошептала она.
Соседка села и подпихнула под спину подушку.
– Это старая история. Анька, твоя мать, была замужем за Петром, а Марта, ее сестра, при семье приживалкой жила. Петька сам родом из Литвы, как он в Москву попал, неизвестно. Только когда мы квартиры получали, они втроем въехали: сам, Анька и Марта. Поселили нас на одной лестничной клетке, и мы сразу подружились…
Красивая яркая Аня совсем не походила на блеклую Марту, и характеры у сестер оказались разные. Старшая, Анечка, хохотушка без какой-либо склонности к размышлениям, жила, словно стрекоза из известной басни, а Марта походила на трудолюбивого муравья. Старшая сестра не приближалась ни к плите, ни к корыту, ни к утюгу, а младшая убивалась на ниве домашнего хозяйства. Оля лишь удивлялась, глядя на странную семью. Было непонятно, что связывает Петю и Анну, ему по характеру больше подходила Марта.
Почти одновременно в молодых семьях появились дети, и, как порой случается, Валера слегка отдалился от Оли. Хоть они и работали в одной организации, да сидели на разных этажах, Оля служила простой машинисткой. Кстати, и Аня стучала на машинке, но по работе они не пересекались. А вот Марту Ольга видела каждый день по семь-восемь часов кряду - та заведовала, как раньше говорили, машбюро, имела отгороженный кабинет, руководила «барышнями».
Ужасные события, полностью изменившие жизнь пятерых людей, произошли двадцать восьмого февраля. Рано утром Петр уехал в командировку, Марта отправилась на работу. Валера остался дома, пожаловавшись жене на плохое самочувствие:
– Голова болит, кости ломит, полежу денек в кровати, глядишь, поборю простуду. Позвоню начальству, отпрошусь на сутки.
Оля расцеловала супруга и убежала. Около полудня она поняла, что заразилась от мужа, - в носу и горле будто скребли когтями кошки, ее сильно знобило. Чувствуя, что с каждой минутой ей становится хуже, Оля пошла в кабинет к Марте и взмолилась:
– Отпусти меня домой, я загрипповала.
– С моей стороны противодействия не будет, - как всегда, спокойно ответила та, - но без бюллетеня уйти нельзя. Сходи в медпункт и считай себя свободной.
Оля сбегала к доктору, получила освобождение от работы, а потом поехала домой. Думая, что больной муж крепко спит, Ольга тихо открыла дверь, на цыпочках вошла в спальню и застыла на пороге.
Валера лежал в кровати. Только он был не один, а обнимал абсолютно голую… Аню. Парочка настолько увлеклась любовной игрой, что не заметила ни прихода, ни спешного ухода Ольги.
Законная жена, не чуя под собой ног от обиды, выскочила на лестничную клетку и замерла у распахнутой двери квартиры. Она не знала, что делать дальше, куда идти. У Олечки были подруги, но ведь они начнут задавать вопросы: что произошло да почему ты ушла из дома? К тому же обманутой жене действительно было плохо, поднималась температура.
Почти в прострации Ольга навалилась на перила. И тут из подъехавшего лифта вышел Петр.
– Чего случилось? - изумился он, увидав расстроенную соседку.
– Ты же в командировке, - выдавила из себя Ольга.
– Отложили ее, вот завез домой вещи, - улыбнулся он. - А ты почему на лестнице?
Может, не заболей в тот момент Ольга, она бы нашла, как выкрутиться из щекотливого положения, но в голове ее стоял гул, мозг отказывался соображать, вот она и ляпнула:
– Ключи забыла.
Петр погасил улыбку.
– Так дверь открыта.
– Да ну? - фальшиво удивилась Оля.
Сосед поставил чемодан на пол и сделал шаг.
– Не надо! - бросилась к нему Ольга. - Не ходи туда!
Она вела себя очень глупо. Наверное, тоже сказывалась болезнь.
Петр нахмурился еще сильней, отодвинул Олю и уверенно пошел по коридору. Олечка зажмурилась. Через пару секунд до ее слуха донесся вопль:
– Помогите!
Оля сбросила оцепенение. В подъезде живут люди из одного ведомства, не следует давать повод для сплетен. Она влетела в свою квартиру, тщательно заперла дверь изнутри и побежала в спальню.
Аня сидела, замотавшись в одеяло, Валера, голый, прижимался к подоконнику.
– Спасите! - заорала неверная супруга, заметив Олю.
– Заткнись и собирайся, - на удивление спокойно велел Петр.
– Нет! - взвизгнула Аня и закрылась с головой.
– Тебя тут не оставят, - глухо заметил Петр.
– Не уйду! - выла Аня.
Муж глянул на любовника.
– Объясни ей: нам шум не нужен.
– Анна, - еле слышно проговорил хозяин квартиры, - уходи.
– Немедленно! - топнула ногой Ольга. - Как ты могла?
Аня выставила наружу нос.
– Ты сама виновата.
– Я? - поразилась Оля. - И ты еще имеешь наглость винить кого-то?
– А не надо мужика на голодном пайке держать, - пошла вразнос Аня. - Ты с ним не спишь, вот он меня и изнасиловал.
– Ничего подобного! - побелел Валерий.
– Насиловал, - упорствовала любовница, посматривая на законного мужа, - подвергал сексуальным пыткам.
– Врет она! - бросился к Петру Валерий. - Не верь! Мы с ней четыре года вместе! Странное изнасилование…
– Сколько? - чуть не упала Оля. - Повтори!
Валера захлопнул рот.
– Пошли, - сухо сказал жене Петр, - нечего тут голышом сверкать. На, халат накинь!
То, что даже в такую минуту он заботится о распутной жене, предлагает ей пеньюар, взбесило Ольгу до крайности.
– Ну ты и сука! - гневно воскликнула она. - Такому парню изменила, скотина!
Аня вскочила с кровати и, совершенно не стесняясь своей наготы, заявила:
– Какому? Да что ты про него знаешь? Убийца! Дадут ему приказ, и чик-брык, родную мать на тот свет отправит. Я с ним спать не могу, он кровью пахнет. Мы уже несколько лет друг друга не касаемся! Что, мне теперь монашкой жить?
– А Ляля откуда? - оторопела Оля.
– Догадайся! - с вызовом бросила Аня и юркнула под одеяло. - Не пойду с Петром, он меня убьет. По-тихому, как остальных. Ну-ка расскажи им все! Все, все!
Валера стал серым, а Петр неторопливо подошел к жене и коротко ударил ее по лицу. Голова Анны мотнулась на шее, женщина упала без сознания. Петр подхватил ее вместе с одеялом и, не говоря ни слова, унес прочь.
Оля осталась с Валерой.
– Это правда, насчет четырех лет? - спросила она.
Муж кивнул.
– Ну ты и подонок! - возмутилась Оля. - Значит, и со мной, и с ней? Одновременно?
Валера опустил глаза.
– Господи, что же делать? - заметалась Ольга. - Развод! Завтра же!
– Вспомни, где мы работаем, - выдохнул Валера.
Оля прикусила язык.
– Хочешь всего лишиться? - продолжал муж. - Квартиру отнимут, мы нигде не устроимся. Хорошо, если в живых останемся!
– Ты меня не любишь, - заплакала Оля.
– Милая, - бросился к ней супруг, - бес меня попутал, я не хотел! Она сама приходила, соблазняла! Кто ж откажется? У нас Женька растет… Давай все забудем! Начнем с нуля, ради мальчика!
– Я попытаюсь, - кивнула Оля. - Только скажи, насчет Ляли это правда?
– Честно?
– Конечно.
– Не знаю, - уныло ответил Валерий. - Когда девчонка родилась, я попытался правду выяснить, но Анька лишь смеялась и отвечала: «А ты мучайся».
– Мерзавка! - стукнула кулаком по столу Оля. - Чтоб отныне ты с ней даже здороваться перестал…
Ольга замолчала. Ляля попыталась унять неистовое сердцебиение и тихо спросила:
– А дальше что было?
– Умерла Аня, сердечный приступ с ней приключился! - с вызовом ответила соседка. - Как она предсказала, так и случилось, в поезде тапки отбросила. Петр женился на Марте, к нам не заходил, да и нас не тянуло в гости к прежним приятелям. Вот только вы с Женей слишком крепко подружились.
– Женька мой брат! - отшатнулась Ляля. - Он знает?
– Пока нет. Но я непременно расскажу ему.
– Почему же раньше его не предупредили? - спросила Ляля.
– Если б вы собрались пожениться, я вмешалась бы, - ответила Ольга. - Только видишь, что вышло - Петр Валерку убил. Долго выжидал и дождался подходящего момента. Он по накатанной схеме работает. Человек-смерть!
– Почему вы так называете моего папу? - прошептала Ляля.
Ольга начала смеяться. Сначала тихо, потом все сильнее. По щекам вдовы потекли слезы, но хохот не умолкал. Ляля бросилась домой за валерьянкой и увидела Марту, которая как раз вернулась с работы.
– Что случилось? - испугалась мачеха, глядя на падчерицу.
– Оле плохо, - прошептала Ляля. - Может, «Скорую» вызвать?
Марта побежала к соседке.
На похоронах мужа Оли не было, ее поместили в больницу. Женя сидел у кровати матери. Однажды ночью, после полуночи, он позвонил Ляле и сказал:
– Все.
– Что? - похолодела Ляля. - Твоя мама умерла?
– Типун тебе на язык! - испуганно воскликнул он. - Наоборот, очнулась, она вполне здорова! Но теперь я знаю правду про нас.
– И что дальше? - пробормотала Ляля.
– Я очень тебя люблю, - заявил Женя. - Всегда, с самого детства, понимал: ты самый близкий и родной мне человек. Но, прости, я никогда не испытывал к тебе никаких других чувств, только чистую братскую любовь и нежность. Понимаешь?
– Да, - прошептала Ляля.
– Я все удивлялся, - откровенничал Женя, - почему только дружба? Иногда мне нравились другие девушки, физически, но духовно только ты.
– Я поняла, - перебила его Ляля, - можно без подробностей.
– Но теперь-то фигуры встали по местам, партия сложилась, - торжественно объявил Женя. - Мы - брат с сестрой! Я каким-то непостижимым образом ощущал это, ты, впрочем, тоже, вот почему нам так хорошо вместе. Но, как ты догадываешься, тайну следует сохранить, ни одна живая душа не должна о ней знать.
Ляля, забыв о том, что Женя ее не видит, лишь кивала.
– Но почему вы сразу поверили в то, что Женя - ваш брат? - спросила я Елену Петровну. - Я поняла, что даже сама Аня не могла назвать отца своего ребенка. Она спала одновременно с Петром и Валерием. Вдруг вы родились от ее законного мужа?
– Ситуация пятьдесят на пятьдесят, - мрачно ответила Ляля, - ужасная неопределенность. Мы с Женей, как на грех, оказались похожи - светловолосые и при этом кареглазые. В детстве вместе болели, что тоже косвенно свидетельствует о родстве.
– Простите?
– Ну, допустим, я подхватываю корь, а через пару дней и Женя сыпью покрывается. Так обычно происходит с ближайшими родственниками, у них одинаковый иммунный статус, - пояснила Елена Петровна.
Я пожала плечами.
– Все объяснимо. На свете полно светловолосых людей с темными глазами, а корь - инфекционная болезнь, думаю, одновременно с вами ее получало полшколы. Вы с Женей находились в тесном контакте, отсюда и одновременные заболевания.
– Мысль о том, что мы можем быть братом и сестрой, разом лишила нас всякого желания вступать в брак, - протянула собеседница.
– Следовало сделать анализ! - запальчиво воскликнула я.
Елена Петровна усмехнулась.
– Милая, мы бы никогда не поехали в лабораторию. Не забудь, где работали наши родители! Да и не слышали в годы нашей молодости про ДНК-тесты. Нет, мы с Женей сразу поняли: нам нельзя идти в загс. Зато мы можем спокойно дружить. Знаешь, даже лучше иметь преданного брата. Муж способен изменить, уйти к другой, а кровный родственник никогда!
– Но вы лишь наполовину родные!
– И что?
– Ничего, - ответила я. - Так и жили? Замуж вы не вышли?
– Нет, - помотала головой Елена Петровна. - После того как получила диплом, я осталась в аспирантуре, начала писать диссертацию. Накануне защиты приехал в учебное заведение мужчина, назвался Иваном Ивановичем, предложил мне работать в… ну…
– Понимаю, - кивнула я. - И вы согласились?
Елена Петровна начала аккуратно стряхивать с клеенки несуществующие крошки.
– Дорогая, - сказала она наконец, - выбора-то у меня не было. Петр и Марта всю жизнь там служили, отец занимал определенное положение, был на отличном счету. Ясное дело, дочери предписывалось продолжать дело родителей. Даже и помыслить нельзя было об отказе. Жене, кстати, тоже предложили надеть погоны.
– И он согласился?
– Конечно, - кивнула Елена Петровна. - Ты пойми, в те годы служба в Большом доме считалась почетной. Да и денежной была, кстати. Простой лейтенант был по статусу, пожалуй, даже выше обычного общевойскового майора. Хороший оклад, социальный, как теперь принято говорить, пакет, паек, всякие другие возможности, машины мы без очереди получали, дачные участки. А главное - ощущение собственной значимости. Я очень гордилась своей службой. Работала ради счастья людей, на благо государства, участвовала в строительстве социализма. Пойми, мы были истинными патриотами Отечества, забывали о личном ради великих целей.
– А замуж вы не вышли!
– Да, не нашлось хорошего человека, хотя сватались многие, - неожиданно кокетливо ответила Ляля. - Но поскольку я работала в серьезной организации, то абы за кого, просто с улицы, выскочить было нельзя. Всякий раз я докладывала начальству, жениха проверяли, просвечивали рентгеном.
– Мрак! - ужаснулась я. - Хуже концлагеря.
Елена Петровна замахала руками.
– Что ты! Это абсолютно правильно! Жена мужу в кровати все выложит, любые государственные тайны. Нельзя ничего о службе дома болтать. Но разве на язык бабий замок повесишь?
Я вспомнила Олега, который немедленно сообщал мне об интересных делах, попадавших в его руки, и парировала:
– Мужчины не лучше, болтуны первостатейные.
– Вот-вот, - согласилась Елена Петровна, - о том и речь. А враг, он не дремлет, может подослать к ответственному сотруднику шпиона. Поэтому у многих наших семейного счастья нет. Женечке, правда, повезло. Да и меня, в конечном счете, наградил Господь за мучения.
– Вы о чем?
Ляля встала и начала расхаживать по своей уютной кухне.
– Отец умер, когда меня взяли на работу.
– Его убили? - подскочила я.
– Нет, - изумилась Елена Петровна. - Тромб у него оторвался, он дома скончался, в выходной, первого мая. Мы только с демонстрации пришли. Утром, когда из дома выходили, солнце светило, тепло было, вот и не прихватили ни плаща, ни зонтика, а когда колонной на Красную площадь вступили, тут как хлынуло! Вмиг промокли!
…Вернувшись в квартиру, Петр сразу пошел в ванную - он сильно продрог и не хотел разболеться. А перед тем, как встать под горячий душ, он опрокинул стопку водки. Марта и Ляля сели за стол. Прождав Петра около получаса, женщины насторожились и начали стучать в дверь, за которой слышался плеск воды. В конце концов они сломали дверь и обнаружили Петра мертвым. Вскрытие проводили очень тщательно, но криминалисты не обнаружили никаких намеков на преступление. Сначала водка, потом горячий душ, затем оторвавшийся тромб закупорил один из главных сосудов.
Вскоре после кончины мужа умерла и Марта, сильно тосковавшая по нему. Ненадолго пережила своих заклятых друзей и Ольга. Женя и Ляля остались одни.
