Глава 30
Поздно вечером Егор вошел в крохотную каморку, где на диване сидел я с прошлогодним номером журнала «Гео» в руках.
– Иди есть, – мрачно буркнул хозяин.
– Спасибо, не хочется, – ответил я совершенную правду.
– Пошли, разговор будет.
– Вы уверены, что сможете беседовать?
– Чего уж теперь, – тяжело вздохнул Егор. – Да и ждал я подобного, еще тогда, когда она прикатила ночью, вошла в дом и шепчет: «Папа, мама, я приехала, только никому не говорите, меня убить хотят». Во! Только в тот раз она в Москве сховалась, а затем… Да пошли, тебе перекусить надо, а мы душу облегчить хотим, Настя так решила.
Я молча повиновался и вновь очутился в просторной комнате. Анастасия налила мне в кружку молока.
Муж вынул сигареты и тихо спросил:
– Кто начнет?
Настя дернула головой:
– Говори ты.
Егор потер шею, посмотрел на меня и монотонно завел рассказ.
Супруги Бандины имели единственную дочь Юлечку. Девочка с самого раннего детства демонстрировала разные таланты: пела, танцевала, занималась в театральном кружке, писала стихи. Кроме того, у Юли были задатки лидера, она всегда и везде исполняла главные роли, была впереди всех на белом коне. Егор с Настей обожали дочь, гордились ею, да и было чему радоваться. Юля в отличие от большинства сверстников не курила, не пила, не хамила родителям, училась на сплошные пятерки и постоянно приносила домой грамоты и награды за победы на олимпиадах. Школу девочка закончила с золотой медалью. После выпускного вечера Настя слегка приуныла, потому что Юля объявила маме:
– Поеду поступать в институт!
Старшая Бандина умом понимала, что разносторонне одаренному ребенку нечего делать в сонной Кори, ну не создана Юля для тихой, крестьянской жизни. Только отправится сейчас дочь в Екатеринбург, встретит там парня, выскочит замуж и забудет родителей, не нянчить Насте внуков. Но противиться счастливому будущему дочери мать не стала, и девушка укатила в столицу Урала, без особых проблем поступила в университет, получила диплом и начала работать в газете.
В Корь Юля наезжала редко, от силы два раза в год, Настя скучала по дочери и даже иногда плакала от тоски, Егор моментально обрывал, как он говорил, «нытье» и восклицал:
– Дура ты! Юля карьеру делает, скоро о ней весь Урал заговорит.
Представляете, как удивились родители, когда дочь однажды явилась в отчий дом ночью, постучала в окно, а едва мать радостно заголосила: «Ой, вот радость!» – оборвала ее:
– Тише, меня тут нет!
– Случилось чего? – испугалась Настя.
Юля живо съела поданный мамой ужин и рассказала о своих проблемах, Егор только крякал, слушая обожаемую дочь.
Юлечка работала в газете репортером, материал для статей она собирала оригинальным образом: тайно внедрялась внутрь структуры, о которой собиралась писать. Задумав очерк о взяточниках, пристроилась секретаршей к чиновнику, от которого зависело разрешение на строительство зданий, и сумела запечатлеть на фото момент получения взятки. Желая сообщить о врачах, вымогающих у больных деньги, пошла санитаркой в больницу; разоблачила воспитателей детского дома, издевавшихся над крошечными сиротами; вывела на чистую воду продавцов, торговавших испорченными продуктами. Вот где Юлечке пригодился артистический талант, журналистка легко перевоплощалась, она с огромным удовольствием играла разные роли и… заигралась.
Поверив в собственную значимость и неуязвимость, Юля занялась коррупцией на одном из крупных предприятий, но журналистка плохо оценила противника, а им оказалась некая криминальная структура, на службе у которой состояли абсолютно отмороженные личности, им ничего не стоило убить человека. Впрочем, сначала все шло отлично, Юля нанялась горничной к главарю банды и скользила тенью по комнатам его квартиры, тщательно запоминая увиденное и услышанное. Статей должно было быть несколько, первая появилась в понедельник утром, а уже вечером на воздух взлетела машина Юли. Человек, ставивший взрывное устройство, совершил ошибку, часовой механизм сработал чуть раньше намеченного времени. Юля как раз собиралась выходить из здания редакции, когда ее «Жигули» превратились в факел.
Корреспондентка была умна, она мигом поняла, что на нее открыт сезон охоты, и тайно покинула Екатеринбург.
– Что же делать? – испугалась Настя, выслушав дочь.
Юля заявила:
– Вам придется мне помочь.
– Говори, доча, сделаем все, – пообещал Егор.
– Дай денег, – потребовала девушка, – и отвези меня на полустанок Верхний.
– Это ж сколько километров отсюда! – ахнула Настя.
– Молчи, – велел муж, – правильно она придумала, пошли, доча.
Юле удалось избежать преследования, она благополучно укатила в Москву. Через день в Корь прибыл вежливый приятный юноша и, назвавшись Лешей, женихом журналистки, с неподдельной тревогой начал расспрашивать Бандиных:
– Где Юлечка? К вам не приезжала? Очень волнуюсь, она исчезла, не сказав ни слова!
Егор не дрогнул.
– Дочь нас бросила, – сурово ответил он, – неблагодарная шалава.
Настя, с полуслова понимавшая мужа, мигом завела:
– Кормили, поили, растили, думали, помощница в старости будет, ан нет! Свильнула в Екатеринбург, носа не показывает.
– Даже телефон не дала, – с хорошо сыгранной обидой произнес Егор.
– Если Юльку найдете, – подхватила Настя, – упрекните, что бросила стариков, у нас пенсия грошовая.
Несолоно хлебавши, Леша убрался прочь.
Когда за незваным гостем захлопнулась дверь, Бандины одновременно перекрестились, похоже, беду пронесло мимо.
Пару лет от Юли не было ни слуху ни духу, потом в новостях по телевизору рассказали об убийстве главы преступной группировки и разгроме всей его банды.
Через десять дней пришло письмо из Москвы. Юля радовалась, что теперь ее жизни ничто не угрожает, и детально рассказала о себе.
В Москве жизнь предприимчивой девушки сложилась более чем удачно: она вышла замуж за богатого человека, сменила фамилию, потом развелась. Олигарх купил бывшей половине квартиру и пристроил ее в журнал «Резонанс». Дела у Юли шли отлично, но к родителям приезжать ей было недосуг.
Бандины начали гордиться дочерью. Егор теперь регулярно ездил в Екатеринбург, покупал «Резонанс» и внимательно читал статьи за подписью Чупининой.
– Вырастили мы с тобой, мать, не только хорошего, но и умного человека, – восклицал он. – Отлично пишет, великолепный язык, не то что у современных журналистов, одна грязь и чернота. Надо бы в Москву съездить, погостить у Юли, давай соберемся на Пасху?
– Дорого, – остужала супруга Настя, – да и не зовет она нас.
– Кто ж родителей приглашает, – усмехался Егор, – сами надоедать прибывают.
Но это были пустые разговоры. Москва далеко, оставлять на несколько недель дом пустым не хотелось, а еще у Бандиных есть корова, парочка собак, кошки. По всему получалось, что ехать в столицу надо кому-то одному, только Настя боялась, а Егор ленился. Давным-давно, на медовый месяц, Бандины ездили в столицу и более не испытывали желания посетить чумовое место.
– Лучше подождем, пока Юля сама явится, – решил отец, – рано или поздно прибудет.
И дочь приехала, без всякого предупреждения, постучалась, как в прошлый раз, ночью в окно.
Увидав бледную Юлю, Егор перепугался не на шутку.
– Что стряслось?
– Не ори, папа, – довольно грубо отреагировала молодая женщина, – и окна занавесь, нет нужды любопытным обо мне знать.
– Опять беда! – заломила руки Настя.
Дочь села на диван.
– Перестань, ерунда.
– Тебя убить хотят? – начал выпытывать Егор.
– В некотором роде меня уже уничтожили, – мрачно отозвалась Юля.
Тихонечко взвизгнув, Настя кинулась ощупывать свою кровиночку, а Егор, кряхтя, ушел закрывать ставни. Выпив чаю, Юля рассказала о случившемся.
Чупинина опубликовала материал, посвященный режиссеру Анчарову. Ни слова лжи в материале не было, журналистка долго готовила разоблачительную статью, собрала много документов. Кто ж виноват, что видный деятель российской культуры оказался стукачом, да еще мужем собственной дочери? Делаешь подлости – жди разоблачения.
– Ну и ну, – ахнула Настя, – вот так дела в вашей Москве творятся!
– Не перебивай, – зашипел Егор, – говори, доча!
После выхода материала случилось непредвиденное. Жена Анчарова, убив ребенка-инвалида, покончила жизнь самоубийством, режиссер тоже ушел на тот свет, и все СМИ начали травлю Юли.
– Конечно, – устало объяснила Чупинина, – им охота виноватого найти! Вот я и подвернулась под руку! Встали стеной, «Треп» от меня мигом открестился, даже «Желтуха» с «Клубничкой» «фи» выразили, об остальных и не говорю. Могу гордиться собой, сплотила всех журналистов России, даже и не припомню, когда они единой толпой человека травили. В общем, моя карьера рухнула. Вы никому не говорите, что я приехала.
– Почему? – удивилась Настя.
– Потому! – обозлилась Юля. – Из Екатеринбурга припрут и вой поднимут.
– Не переживай, доченька, – стала утешать ее мать, – очень хорошо, что из Москвы вернулась. Оставайся дома, выходи замуж, иди работать в районную газету, только и мечтаю тебя рядом каждый день видеть!
Юля зло рассмеялась.
– Достойное завершение жизни. Мама, я после Москвы тут с ума сойду или сопьюсь! Я не способна существовать в глуши! Нет! Нет! Нет!
Видя, что у дочери начинается истерика, Егор решил исправить положение.
– Мать глупость сморозила, – тихо сказал он, – ты тут отдохни, мы молчать станем, если днем по Кори ходить не будешь, никто и не сообразит, что у нас лишний человек завелся.
– А квартира! – испугалась хозяйственная Настя. – Московская! Ты ее бросила!
– Не неси чушь, – рявкнул Егор, – просто заперла. Дай же мне сказать. Юля столичные хоромы продаст, купит в Екатеринбурге себе фатерку, устроится на работу и заживет!
– Ой, славно! – обрадовалась Настя.
– Дурак ты, папа, – в сердцах воскликнула Юля, – меня после московского скандала ни в одно издание не примут, во всяком случае пока. И вовсе я не собираюсь гнить за Уральскими горами. Хочу вернуться в Москву и снова работать журналисткой, обрести славу и деньги!
– Но, доченька, – растерялся Егор, – как же выполнить задуманное? Я понял так, что возврата нет и на работу в прежнее место тебя не возьмут.
– Авось господь поможет, – всхлипнула Настя.
– Ну, – фыркнула Юля, – если только на бога надеяться, то можно и не дождаться. Ладно, вы пока никому ни слова, а я подумаю, как жить.
Три дня Юля лежала в своей крохотной спаленке и смотрела в потолок, во двор она не выходила, и даже ближайшие соседи Бандиных не предполагали, что к Егору и Насте вернулась дочь.
Во вторник Настя спросила у любимой дочки:
– Если мы на пару суток туристов пустим, можно?
– За фигом они вам? – поинтересовалась Юля. – Что, еще кто-то по реке сплавляется?
– Конечно, – закивала мать, – им отдых, нам прибавка к пенсии.
– Делайте что хотите, только меня не трогайте, – велела Юля, – и я при них из спальни не выйду. Скажите, двое вас в избе.
– Дом большой, – засуетилась Настя. – Мы их на левой стороне устроим, никогда и не встретитесь.
Юля отвернулась к стене и промолчала. Ну, а потом с постояльцами случилась беда и приехала Тильда.
Женщина неприятно поразила Бандиных, едва войдя в дом, она заявила:
– Где деньги? У мужа всегда при себе имелась крупная сумма.
– Поищите в сумке, – ответил Егор, – мы в чужих вещах не роемся.
Тильда изучила багаж погибших, нашла полный бумажник и запричитала:
– Как же жить? Я осталась одна! С горя умру! Некому обо мне позаботиться! А еще мальчик! Его куда? Ой, горе, горе!
Настя вытаращила глаза. Ну и ну! Узнала о гибели мужа с дочерью, а плачет о себе.
– Мы умрем, – стонала Тильда, – говорила ей, не рожай! И что? Получите компот. Соне хорошо, а я как?
– Может, она от горя помешалась? – предположила Настя, глядя на мужа.
Егор крякнул, а Тильда, сев на диван, выла в голос.
– Я одна-одинешенька! С младенцем! Нет, это ужасно! Может, Вяльцев его заберет? Хотя Андрей оказался сволочью! Ах, я несчастная! Вот, вот, вот он!
– Кто? – начала озираться основательно напуганная Настя.
Тильда вскочила и принялась тыкать пальцем в экран работающего телевизора.
– Мерзавец, из-за которого все мои несчастья! Гад! Я ему поверила!
– Чем вам насолил Андрей Вяльцев? – послышалось с порога.
Настя обернулась, в проеме двери стояла Юля, глаза дочери горели лихорадочным огнем.
– Что за дела у вас были с Вяльцевым? – продолжала журналистка.
На лице Тильды вспыхнула надежда.
– А вы кто?
– Корреспондент из Москвы, – обтекаемо ответила Юля и добавила: – Мы хорошо платим за сенсации.
Тильда вскочила.
– Вы же можете, да? Позаботитесь о нас с Марком? Не дадите нам пропасть? Я больна, работать не могу, мальчика необходимо пристроить в интернат, или пусть его отец забирает. Я ведь ему всего лишь бабушка, ответственности за него не несу. Расскажу вам такое! Но за хорошее вознаграждение! Боже, я погибну с голоду!
Настя растерянно смотрела на Тильду, потом вдруг сообразила: странная тетка совершила неблизкий путь из Москвы в Корь исключительно по одной причине. Нет, не надо думать, что она решила заняться перевозом тел в столицу. Тильда хорошо знала: Антон всегда имел при себе нехилую сумму, и явилась за деньгами.
– А ну пошли ко мне, – приказала Юля Тильде, – поговорим в тишине.
