Глава 27

От Таисии Петровны я вышла с гудящей от боли головой. За довольно короткое время я узнала кучу шокирующих сведений, но целая картинка никак не складывалась. Так что же мы имеем?

Отвязная девочка Алиса, близкая подруга Наташи Фоминой, решила сжечь в бане тело Полины Брызгаловой. Почему? Какой в этом смысл? Куда подевалась Фомина? Она явно участвовала в дикой затее. Какое отношение ко всему этому имели Леся Рыбалко и Стефа Гроздинская? Обе девушки, как, впрочем, и сама Алиса, попали под колеса автомобиля. Если все участники жуткой «забавы» погибли, то почему осталась жива Наташа Фомина? Где она? Живет под другим именем? Отчего никто из участниц спектакля, знавших правду, не сообщил милиции истину про Костю Рогова? Парень-то получил срок за убийство Фоминой. Кстати, на основании чего его сунули за решетку? Какие улики изобличали юношу? И, что самое главное, зачем, по мнению следствия, он убил однокурсницу, каков мотив? Он должен быть весомым, раз сначала следователь, а затем и суд сочли студента преступником. Почему Дима, сын Коваленко, покончил с собой? Его прощальное письмо такое странное, со сплошными недомолвками… Зачем приятелю Наташи Фоминой понадобилась шкатулка Катюши? Или он охотился за фишкой? Но тогда по какой причине утащил шкатулку? Каким образом вернул ее на место? Кошмарное количество вопросов, а ответов нет.

Теперь к мигрени добавилось еще и головокружение, надо срочно выпить сладкого крепкого кофе и успокоиться.

Я посмотрела по сторонам и, увидев неподалеку торговый центр, побрела туда, с трудом переставляя ноги. Скорей всего в магазине найдется кафе.

Забегаловка была на последнем этаже. Я поставила картонный стаканчик на поднос, повернулась и случайно толкнула парня в ярко-оранжевой ветровке, стоявшего за мной в очереди.

– Ну ты, глаза-то разуй! – немедленно начал орать юноша. – Распихалась тут, на ногу наступила, ботинок измазала… Че уставилась?.. Вали давай!

Я хотела возмутиться, но тут другой посетитель, мужчина лет сорока в очках, с кейсом в руке, неожиданно пришел мне на помощь.

– Как вам не стыдно! – с чувством произнес он, обращаясь к грубияну. – Разве можно так ругаться!

– Она мне ногу оттоптала, – не сдался парень, – и локтем пихнула.

– Не нарочно ведь, – укоризненно заявил очкарик, – она же женщина, надо понимать.

Тетки, стоявшие в очереди, с явной благожелательностью уставились на интеллигента с портфелем. Грубиян, почувствовав всеобщее осуждение, притих, а очкарик продолжал:

– Она же безмозглая баба, вот и не соображает, куда прет!

Я к тому моменту успела взять в руки стакан и отхлебнуть малую толику напитка, но последнее заявление «интеллигента» заставило меня поперхнуться.

– Воспитанным надо быть, – закончил выступление женоненавистник. – И помни: все бабы безумные.

Я быстро прошла к свободному столику, села на хлипкий стул и начала вливать в себя отвратительное пойло. Но даже от такого кофе в голове стал рассеиваться туман.

– Господа посетители! – ожило местное радио. – Всем, кто решил сделать ремонт, советуем заглянуть в отдел стройматериалов, там представлен большой ассортимент обоев – под краску, с тиснением, с художественными картинами, моющиеся, шелкографические, настенные и напольные.

Я поставила пустой стаканчик на поднос. Интересно, что такое напольные обои? Линолеум? Или ковролин? Текст для рекламного объявления явно сочинял вдохновенный человек. А радио тем временем вещало дальше:

– Наша российская промышленность наладила выпуск новинки – обоев с уже готовым клеящим слоем. Для того чтобы прикрепить полотнище к стене, вам потребуется лишь воспользоваться влажной губкой или провести языком по внутренней стороне обоев.

Я чуть не уронила на пол поднос. «Провести языком по внутренней стороне обоев»… Это круто! Перед глазами моментально возникла картинка: на полу расстелена длинная, шириной этак сантиметров восемьдесят, бумажная лента; около нее на коленях скорчился несчастный человек с высунутым языком; в глазах бедняги застыли тоска и ужас – комната-то двадцать квадратных метров, сколько же обоев потребуется облизать! Я бы ему посоветовала привлечь к работе всех членов семьи, включая собак и кошек, тогда дело пошло бы быстрее.

Радио на секунду замолчало, потом зачирикало женским голосом:

– На первом этаже нашего центра в секции «Лучшие подарки» можно купить замечательную фишку…

Я вздрогнула, слово «фишка» вызволило меня из полусонного состояния, пришедшего на смену головной боли. Нечего тут сидеть и слушать тупые рекламные ролики, надо ехать в клуб «Хоббимания»! Вдруг его председатель Ваня Муркин знает человека, который купил фишку из шкатулки Катюши? Вполне вероятно, что я сумею через него найти продавца и по цепочке выйду на того, кто украл у меня ключи.

Клуб «Хоббимания» уютно расположился в простом жилом здании. Подъезд был закрыт на кодовый замок, но на уровне моих глаз имелся большой звонок, а под ним белела табличка «Только для коллекционеров, остальным набирать на домофоне номер квартиры. В целях безопасности мы не впускаем посторонних».

Обескураженная вежливым и одновременно грозным предупреждением, я ткнула пальцем в красную пупочку.

– Кто там? – пролаяло из динамика.

– Хочу попасть в «Хоббиманию».

– Вы коллекционер?

– Да.

– Открываю.

Замок щелкнул, я потянула на себя железную дверь. Охрана клуба восхитительно наивна. Интересно, какой реакции она ожидала, задав вопрос про коллекционера? Есть ли на свете человек, способный ответить на него: «Нет, я тороплюсь ограбить тут парочку квартир»?

У лифта в подъезде висело еще одно объявление. Оно относилось ко всем людям, а не только к собирателям: «Многоуважаемые господа! Не ссыте на пол». Я прочла его с изумлением – против справления малой нужды на стены авторы данного дадзыбао не возражали.

Я подошла к единственной двери, расположенной у лифта, и толкнула ее, железная створка легко повернулась на хорошо смазанных петлях, открылась самая обычная московская «трешка»: все комнаты на одну сторону, туалет около кухни, чуланчик и подсобные помещения отсутствуют, прихожей нет, ее функции выполняет длинный узкий коридор. На стене висели крючки, я повесила ветровку и заглянула в первую дверь. Трое мужчин сгорбились над каким-то плакатом.

– Не знаете, где я могу найти Муркина? – решилась я прервать их беседу.

– Там, – махнул один из присутствующих рукой, – в общем зале.

Я прошла чуть вперед и очутилась в довольно просторном помещении, где тесными рядами стояли стулья и висела самая обычная школьная доска. Но тут никого не было.

Третья комната оказалась по размеру чуть больше собачьей будки, причем рассчитанной не на алабая, а на мопса. Наша Рейчел, например, с большим трудом бы тут уместилась. Оставалось загадкой, как сюда ухитрились поставить шкаф и письменный стол. В этой комнате я и обнаружила довольно пухлого дядечку с круглым добродушным лицом и совершенно лысой макушкой.

– Вы, наверное, Муркин, – обрадовалась я, – Иван… э… Извините, отчества я не знаю, меня к вам направил Илья Кабанов, журналист, сказал, что вы мне непременно поможете.

– Можно просто Ваня, – весело откликнулся толстяк. – А вы кто?

– Евлампия Романова, можно просто Лампа, – в тон Муркину ответила я.

– Отлично, – обрадовался Ваня. – Кофейку для знакомства? Есть неплохой, даже, я бы сказал, хороший. Один из наших им торгует. Сейчас, айн момент.

Не вставая с кресла, хозяин приоткрыл тумбу письменного стола, на свет явились две кружки, ложки, жестяная банка и тарелка с печеньем курабье.

– Что собираем? – приступил к допросу Муркин.

– Вам мое хобби может показаться смешным, – опустила я глаза в пол.

– Ну что ты! – мигом отбросив церемонии, заявил Муркин. – Ты даже не представляешь, чем народ увлекается. Говори, не стесняйся, я пойму. Хотя, погоди, сам угадаю! Ты фанатка, ищешь всякие вещи, связанные с кумирами. Тогда это не к нам, но я дам телефончик клуба, где…

– Я что, похожа на идиотку? – обиделась я. – Или выгляжу дурой, которая готова отдать бешеные деньги за рваные носки звезды шоу-биза?

– Почему идиотка? – пожал плечами Муркин. – Собирательство – образ жизни. Не следует смеяться над чужими пристрастиями. Еще в Библии сказано: не судите и не судимы будете!

– Я фанатею от фишек. Знаете, такие круглые штучки, ими в казино пользуются.

– Интересное занятие, – понимающе кивнул Иван.

– У меня есть обменный фонд.

– Чудесно.

– Но я никак не могу найти тех, кто тоже увлечен фишками. Даже в Интернете их нет, – соврала я. – Остальных полно: марки, открытки, фарфоровые статуэтки, спичечные коробки, плакаты, пивные банки, пробки… А фишки в пролете, поэтому я и пришла к вам. Примите меня в клуб, я готова платить взносы, только помогите найти приятелей по интересам.

Муркин закивал.

– Отлично тебя понимаю, но мне до сих пор встретились лишь два коллекционера фишек. Один парень симпатичный, молодой, вроде тебя, недавно тоже приходил единомышленников искать. А второй… Нет, с ним связываться не советую. Распальцованный кретин! Заявился сюда с охраной, представляешь?

– Да уж, – согласилась я, – смешно.

– Не то слово! – ухмыльнулся Муркин. – Сейчас тебе расскажу историйку – обхохочешься…

Сначала Муркину позвонили, и девушка (голос – прямо секс по телефону) замурлыкала:

– Здрассти, это клуб «Хоббимания»?

– Да, – ответил Ваня.

– Наш хозяин, Николай Андреевич Пряхин, желает нанести вам визит.

– Пусть приезжает, – не понял проблемы Муркин, – мы открыты каждый день с пятнадцати до ночи, без выходных.

– Николай Андреевич прибудет в пятницу, в восемь вечера, – прощебетала секретарша.

– Ладно, – согласился Ваня.

– А в восемнадцать вам нанесет визит служба безопасности.

– Чего? – удивился Муркин.

– В шесть вечера примите охрану, – объяснила Муркину секретарша. – Она осмотрит помещение и прилегающую территорию на предмет отсутствия взрывчатки и снайперов. После изучения местности вход в клуб должен быть для посетителей закрыт.

– Еще чего! – фыркнул Ваня. – У нас по пятницам лекции, приглашен профессор из НИИчаспрома, он про будильники рассказывать будет.

– Клуб надо закрыть ради безопасности Николая Андреевича, – настаивала девушка.

– Никогда! – гаркнул Ваня.

– У вас будут неприятности, – пригрозила секретарша, – господин Пряхин имеет большое влияние.

– Мы его к себе не звали, – парировал Муркин. – И вообще пускаем лишь по предъявлению членских билетов. Покедова.

Ваня бросил трубку, решив, что инцидент исчерпан, и начал спокойно заниматься своими делами. Как он был не прав!

В пятницу, ровно в шесть вечера, в «Хоббиманию» вошли парни в камуфляже, один вел на поводке собаку. Муркин, давно выкинувший из головы всякое воспоминание о звонке секретаря важной шишки, поразился до глубины души. Директора заперли в кабинете и не выпустили, несмотря на его просьбы.

В двадцать ноль-ноль в комнатку вошел мужчина и коротко представился:

– Пряхин Николай Андреевич.

– И чего? – зло спросил Ваня.

– Я Пряхин, – повторил гость. – Дайте мне сведения о коллекционерах фишек.

– Информация не распространяется, – решил проучить нахала Муркин. – Оставьте свой контактный телефон, и если кто-то заинтересуется, я свяжу вас.

– Я Пряхин, – напомнил дядька.

– Да хоть сам Господь Бог! – не выдержал Ваня. – Нет у нас никого с фишками. Вам не поможет ни охрана, ни пальцы веером.

– А ну, выкладывай сведения! – побагровел мужик. – Я два раза повторять не намерен!

И тут у Пряхина затрезвонил телефон. Посетитель приложил к уху дорогой аппарат и рявкнул:

– Да!

Потом лицо его побледнело.

– Не сегодня, – сказал он. – Ну, может быть, на неделе… проблемы… хорошо… целую… ладно… непременно…

Но собеседница повысила голос, и Муркин услышал то, что она говорила Пряхину:

– Знаю твои проблемы! Ну милый, давай еще раз попытаемся, ты же не импотент, просто устал!

Ваня опустил глаза, Пряхин явно не хотел, чтобы кто-то слышал более чем интимный разговор, но женщина говорила очень громко.

– У нас получится, – не успокаивалась дама, – сегодня в восемь у тебя, пусик!

– Нет! – вздрогнул Пряхин и, тяжело дыша, сунул телефон в карман.

Внезапно Ване стало жаль олигарха: всего добился, денег лом, а «лучший друг» подводит. Муркин открыл портфель и протянул Пряхину коробочку.

– Держите.

– Что это? – оторопел Пряхин.

– Левитра, – подмигнул ему Ваня, – мгновенное решение проблемы. Не надо долго ждать эффекта. Девушка в кровати, ты говоришь ей, что пошел на кухню за шампанским, а сам в это время глотаешь таблеточку из упаковки с огоньком – и готово. Работает стопроцентно, поверь, испробовал на себе, осечек не бывает.

– Николай Андреевич, – донесся из коридора приятный баритон, – можно я ему в грызло вхреначу? Живо вежливым станет!

– Замолчи, – со смехом ответил через плечо Пряхин, потом посмотрел на Ваню. – Сколько стоит членство в твоем клубе?

– Сто долларов в год. Но некоторые мероприятия платные! – ответил тот.

Пряхин захохотал, вытащил из бумажника стопку купюр и швырнул на стол.

– Держи! Тут вперед за десять или пятнадцать лет, потом посчитаешь. Давай контакты!

– Вы на моей памяти с фишками первый, – спокойно ответил Ваня.

– Не повезло, – хмыкнул Пряхин. – А по России нароешь?

– Могу попытаться, – после небольшого колебания согласился Муркин.

– Я заплачу!

– Ладно.

– Сделаешь?

– Да, – кивнул Ваня, сообразив, что единственный способ избавиться от мужика с явно криминальным прошлым, это пообещать выполнить его прихоть. Впрочем, клуб нуждается в деньгах, и материальная сторона сыграла не последнюю роль в сговорчивости Муркина.

– Ты, Ваня, уж постарайся, – неожиданно ласково сказал Пряхин. – Скажи людям: у Николая богатый обменный фонд, а если кто продать чего захочет, так с деньгами проблем нет. Вот моя визитка, звони.

Оставив кучу денег, посетитель уехал. Муркин перекрестился и спустя месяц, нарыв кое-что, звякнул по указанному телефону. Ваня ожидал услышать голос секретарши, но неожиданно трубку снял сам Пряхин. На сей раз он был необыкновенно любезен и совсем не напоминал нового русского.

– Огромное спасибо, – несколько раз повторил Пряхин. – Сколько я вам должен?

– Вы уже заплатили, – ответил Ваня.

На следующий день в клуб приехал хмурый, налысо бритый парень и привез тысячу евро.

– Хозяин приказал вам отдать, – сообщил он Муркину. – В качестве спонсорской помощи. Еще напомнить велено: вдруг кто с фишками объявится, звоните!

Ваня пообещал не забыть о просьбе. И он действительно вспомнил о Пряхине, когда к нему пару дней назад пришел симпатичный, худенький паренек, назвавшийся Антоном.

– Фишка у меня есть, – бесхитростно сказал Антон, – обменная. Хочу ее Пряхину показать, говорят, в Москве только он ими увлекается. Так ведь охрана не подпустит меня к нему. У вас случайно нет контакта с Николаем Андреевичем?

Муркин посмотрел на круглую железку. Она показалась ему забавной: в середине была выбита надпись «170… годъ», последняя цифра в дате отсутствовала, что, по мнению Вани, сильно обесценивало раритет. Но Муркин ведь не был специалистом по фишкам…

– Значит, в Москве есть двое таких коллекционеров, – завершил он свой рассказ, – ты будешь третьей. Телефон Антона могу дать, а координаты Пряхина – нет. С ним связь только через меня, если чего интересное есть на обмен или продажу, неси.