Глава 17
На приеме Александра без устали восхищалась богатством и вкусом лорда, а Горохов сквозь зубы цедил, что видал дворцы и покруче.
— Ты слишком вредный, — сердилась Ася.
— А ты слишком простая, — огрызался Горохов.
Так продолжалось до тех пор, пока к ним не присоединились Генри Бредфорд и Майкл Стоун. Тут уж (к радости Аси) Горохов вынужден был отойти в интересах общего дела. Время от времени (по договоренности) она отыскивала его взглядом и, получая кивок одобрения, продолжала скучные беседы с гостями лорда.
Сэр Генри то и дело знакомил знаменитую госпожу Ушакову с какой-нибудь важной персоной. Чуть позже к Бредфорду и хозяин дома присоединился. Когда лорд Август представлял Александре Тони (своего старшего сына) она, поймав его пылкий взгляд, зарделась.
Зарделась и сразу нашла глазами Горохова, но, получив кивок одобрения, успокоилась и завязала с Тони беседу. Они так бойко перебрасывались фразами, что бедный Стоун с трудом успевал переводить. А когда лорд Август, извинившись, взял Асю под локоть и увел ее в сторону, она подарила Тони печальный взгляд, говоривший о сожалении, что оборвалась беседа.
— И я сожалею, — заметив ее грустный взгляд, шепнул лорд Август, — но господин Гудмэн, мой старый друг, спешит на важную встречу в клуб «Кросс Хилл». Однако он не может уйти, не познакомившись с вами.
Александра отыскала глазами Горохова и, получив энергичный кивок одобрения, покорно ответила:
— Конечно-конечно, рада буду знакомству.
Гудмэн — маленький кругленький старичок — повел себя сразу нахально. Он резко отверг переводчика и бодро оттеснил Асю в угол, едва лорд успел от них отойти. Бойко и влажно он произнес в ее ухо целую речь, и все по-английски. Она ни слова не поняла, но испуганно промолчала. Когда же Гудмэн оставил ее ухо в покое и начал таращить глаза, Ася с ужасом осознала, что он уже задает вопросы, явно ожидая ответа.
— Простите, — пролепетала она, пятясь от Гудмэна, — мне срочно нужно…
Что ей нужно, она пояснить не успела. К счастью, подлетел сэр Генри и сообщил:
— Кармайк, крупный промышленник, жаждет немедленно познакомиться с госпожой Ушаков.
— Видите, я нарасхват, — воскликнула Ася изумленному Гудмэну, хватаясь за сэра Генри как утопающий за соломину.
Пока Гудмэн гипнотизировал Асю подозрительным взглядом, она, стараясь не замечать его кислой физиономии, беседовала с Кармайком. Прибегнув к помощи Стоуна, Кармайк объяснял Александре как важна ее речь, произнесенная на конгрессе.
— Мы хотим сотрудничать с вами, — напыщенно возвестил он. — Госпожа Ушакова, позвольте устроить вам встречу с Марвином Ингом.
— А кто это? — удивилась она.
— Председатель союза промышленников, — поспешно шепнул ей на ухо Бредфорд. — И биржевой воротила.
Отыскав глазами Горохова и получив энергичный кивок, Ася сказала:
— Спасибо, разумеется, я согласна.
Закончив беседу с Кармайком, она устало подумала: «Оказывается непросто, быть Стерлядью. От этих английских имен кругом идет голова, и от приема удовольствия нет никакого. Все время я в напряжении».
Едва она так подумала, как к ней подлетел плешивый веснушчатый господин в помятом костюме. На ломаном русском он затараторил:
— Александра Ивановна, это просто беда! Глазам своим, дьявол, не верю! Как, вы еще здесь?
— А где я, по-вашему быть должна? — воскликнула Ася, огорошено взглянув на Горохова.
Тот кивнул, а плешивый веснушчатый господин заявил:
— Через тридцать минут ваша пресс-конференция. Мы вот-вот опоздаем.
Александра опять отыскала глазами Горохова, и тот снова кивнул.
— Пресс-конференция? — удивилась она. — А почему я об этом не знаю?
— Так всегда! — рассердился веснушчатый. — Ну да поздно! Мы вот-вот опоздаем!
Схватив Асю под локоть, он увлек ее к выходу, испуганно вскрикивая:
— Скорей! Нам надо спешить! Вот-вот опоздаем!
Заразившись его азартом, Александра быстро сбежала по лестнице и загрузилась в такси, поданное к парадному входу. Веснушчатый какое-то время вопил:
— Опоздали! Ну все, опоздали!
А когда автомобиль затормозил, он облегченно вздохнул и представился:
— Олег Саронский, известный телеведущий. Ваш секундант в поединке с дотошными журналистами.
Не успела Ася его спросить о каком поединке идет речь, как распахнулась дверца машины, ее подхватили незнакомые люди и, беспрестанно галдя по-английски, повели по широкой мраморной лестнице.
Ася летела за ними, словно во сне. Очнулась она за столом, стоящим на сцене. Внизу был маленький зал, до отказа набитый людьми с микрофонами, диктофонами, фото и видеокамерами.
Один за другим зазвучали вопросы, Саронский толкал Асю в бок и шипел:
— Отвечайте, скорей отвечайте.
Она отвечала. Сначала вяло, пространно, волнуясь, потом все осознанней, смелей, лаконичней.
— Как отнеслись к вашей популярности друзья и соседи?
— Никак. Они о ней просто не знают, — уверенно ответила Ася.
В зале послышался вздох изумления.
— Вы скрыли от них? Почему?
— Не хотела расстраивать.
Ответ Александры всех рассмешил.
— Где вам пришла в голову мысль объединить домохозяек?
— На кухне.
— Почему ваш муж вас поддержал?
— По привычке.
Публика опять рассмеялась, напряжение убыло. Саронский шепнул:
— Последними ответами вы их покорили, этих злых псов, но они выжидают и в любой момент готовы вцепиться вам в глотку. Смотрите, не расслабляйтесь.
— Постараюсь, — ответила Ася, взглядом поощряя к вопросу белокурого молодого мужчину, нетерпеливо тянувшего руку, как школьник за партой.
На мгновение ей показалось, что они уже где-то встречались, но раздумывать было некогда: вопрос прозвучал по-русски, переводчик в зал уже перевел — все ждали ответа.
— Да, это так, я нигде не училась, — краснея, ответила Ася и, вспомнив, добавила: — Кроме школы, конечно же. Я закончила среднюю школу и через несколько лет вышла замуж.
Саронский ее поддержал:
— Госпожа Ушакова стопроцентная домохозяйка, здесь вы не придеретесь.
— Попробуем, — усмехнулся белокурый мужчина и задал новый вопрос, кивая на сидящего рядом брюнета: — Вам знаком этот человек?
Александра затравлено посмотрела на незнакомца, чувствуя, что это ловушка.
«Должна или не должна я узнать чернявого? — мысленно гадала она. — Мало ли с кем Стерлядь встречалась. А с другой стороны, вдруг я скажу, что мы знакомы, а это не так?»
И тут ее осенило: «Пытаются подловить не меня, настоящую Ушакову, а Стерлядь! Ведь Стерлядь же выдает себя за домохозяйку, зная три языка».
Зал напряженно затих — Саронский нетерпеливо пропел:
— Александра Ивано-овна, не тяните с отве-том.
— Впервые вижу этого человека, — уверенно сообщила Ася.
Брюнет поднялся с места.
— А если я имя свое сообщу? — спросил он тоже по-русски и зло выкрикнул: — Меня зовут Дмитрий Калинский!
— Очень приятно, а я Александра Ивановна Ушакова, — с шутливым поклоном представилась Ася.
В зале раздались смешки.
Брюнет не оставил ее в покое.
— Вы только что всех убеждали, будто бы нигде не учились, но я учился с вами в МГИМО. Правда, вы слегка изменились, но родинка, думаю, на месте осталась.
Саронский вскочил.
— Похоже, здесь пахнет сенсацией! — завопил он, нервно вертя головой. — О какой родинке идет речь? Мы хотим знать!
Калинский с пафосом провозгласил:
— О той, что у лже-Ушаковой под правым коленом. Пусть госпожа Савинова колено покажет.
Саронский с притворным возмущением потребовал:
— При чем здесь Савинова? Не смейте даме хамить. Ваши выпады неуместны!
Но глаза его выдавали: в них зажегся огонек торжества.
Асе стало понятно, что она угодила в ловушку. Точнее, Саронский ее туда затащил — он явно был заодно с тем, с белокурым и, конечно, с Калинским.
Не задумываясь, она вышла из-за стола, проследовала на край сцены и, сказав: «Я не Савинова», — приподняла подол платья.
Зал ахнул и с минуту гипнотизировал ее колени, а потом раздались смешки и тихие возгласы:
— Красивые ножки.
— Но кроме них, ничего.
— Да, родинки нету.
Калинский был поражен, но не сдавался.
— Это еще ничего не доказывает, — выкрикнул он. — От родинки несложно избавиться.
Белокурый дернул его за рукав и вскочил.
— Александра Ивановна, — спросил он, принуждая Калинского сесть, — а меня вы не узнаете?
Ася задумалась — фотоаппараты защелкали, беззвучно зажужжали видеокамеры — Саронский зло пробрюзжал:
— Не молчите, госпожа Ушакова, мы же в прямом эфире.
— Кажется, узнаю, — промямлила Ася, усиленно вспоминая где она могла видеть этого наглеца.
— Это правда, что вы из Растердяевска? — с ухмылкой спросил белокурый.
— Да…
— Так знайте, я Витька Петров. Мы в одном классе учились. Неужели не помните?
«А вот и ловушка, — подумала Александра, — теперь настоящая».
— Витя Петров утонул в реке Дульке еще ребенком, четвероклассником, — уверенно сообщила она, — и вы на него не похожи, зато очень похожи на Гришу Серова…
— Э-ээ, — Белокурый открыл было рот, заранее торжествуя, но Ася его прервала.
— Но вы не Гриша, — сказала она. — Вы провокатор. Вы никогда не были в Растердяевске, что очень легко доказать. Давайте сейчас позвоним в администрацию Растердяевска, и пускай Алексей Петрович, мой дядя, задаст нам любые вопросы. Я выросла в этом городе и великолепно знаю что где находится. А вот вы, я уверена, вы засыплетесь на первом вопросе. Хотите скажу почему?
Белокурый растерялся и, заикаясь, промямлил:
— П-почему?
— Потому, что я Самойлова Александра Ивановна, Ушакова по мужу, а вы — провокатор.
— Нет! Это не так! — очень громко, но не очень уверенно запротестовал белокурый.
— Да, — отрезала Ася. — Вы работаете на моих врагов. Некоторым трудно поверить в то, что простая домохозяйка подмочила их репутацию. Им приятней видеть во мне образованную разведчицу. Так легче снести поражение. Думаю, в этом зале все понимают о ком идет речь.
Александра уверенно глянула в зал и спросила:
— Вопросы есть?
Вместо вопросов раздались аплодисменты.
Она поняла, что этот бой выиграла, но на душе скребли кошки.
«Это только начало, — подумала Ася, — то ли еще будет!
Бедная Стерлядь!
Насколько лучше быть домохозяйкой…»