16
На Бренде было новое пальто в бело-розово-голубую клетку.
— Ты очень мило выглядишь, — сказал Кнут, когда они выходили из ее дома.
— Благодарю.
Казалось, она была какой-то подавленной. Может быть, уже жалела, что собралась за него замуж?
Он вдруг почувствовал, как в нем растет непонятный гнев, и поспешил сказать ей:
— Знаешь, я никому ни словом не обмолвился.
Бренда остановилась на лестнице и посмотрела на него.
— Ты еще можешь передумать, — добавил он, с трудом заставляя себя произнести это.
— Я уже сказала тебе, что чувствую, — ответила она серьезно. — Но ты тоже можешь еще передумать.
— Я не поэтому ничего никому не сказал.
— Действительно не поэтому?
— Нет. Просто не могу решить, как сообщу родителям. Что лучше — позвонить или написать?
Она опустила глаза.
— Я тоже еще ничего не сообщила отцу.
Кнут кашлянул в нерешительности.
— Некоторые из моих сослуживцев придут на крестины. Скажем им?
По ее лицу скользнула улыбка.
— А что, недурная идея!
Он облегченно вздохнул, взял ее под руку и повел к машине.
Семья Паркса жила на первом этаже дома по Бойл-стон-стрит, сразу за музеем. Дверь квартиры была открыта. Гул голосов оттуда слышался даже с улицы.
Пинки Пинкертон и его жена Гэйл стояли у самых дверей. Гэйл почти не изменилась с тех давних пор, когда служила в полиции, а Кнут был беззаветно влюблен в нее. С тех пор они не виделись, и Кнут даже растерялся. Он думал, что Гэйл постареет сильнее, став матерью двоих детей.
— Как приятно снова вас увидеть, Кнут, — сказала она радостно и протянула руку.
— Мне тоже. Вы замечательно выглядите.
— Привет, Кнут.
Пинки держал в руке бокал с жидкостью странного цвета, судя по всему с пуншем.
— Бренда Пардье, — представил Кнут. — Пинки и Гэйл Пинкертон. Мы с Пинки вместе работаем.
— Кнут, я очень рад, что вы смогли прийти.
Паркс протолкался через толпу гостей и пожал Кнуту руку.
Его детское лицо раскраснелось от волнения.
— Барри, это моя невеста, Бренда Пардье.
Кнуту показалось, что вдруг стало очень тихо.
— Ваша невеста? — удивленно спросила Гэйл Пинкертон.
— О! Прекрасно! Предчувствую славный мальчишник перед свадьбой.
Пинки схватил руку Кнута и потряс ее.
— Венди! — позвал Паркс жену. — Иди сюда! Познакомься с невестой Кнута.
— Что я слышу? Невеста? — рядом с Кнутом возник капитан Грейнджер.
Кнут обернулся, чтобы поздороваться с шефом, а потом подошла Венди Паркс, которая сказала:
— Я так рада наконец с вами познакомиться, Кнут! Можно, я буду звать вас по имени? Барри так много рассказывал о вас.
Венди Паркс была высокая и полногрудая, черноволосая и темноглазая.
— Очень приятно с вами познакомиться, миссис Паркс. — Увидев, как вытянулось ее лицо, он поспешил исправиться. — Венди! Конечно же, просто Венди!
— Кнут, очень рада за вас.
Маленькая, полная миссис Грейнджер подошла с другой стороны и сейчас радостно улыбалась. Кнут представил Бренду всем другим гостям. Потом он отправился за напитками, а капитан Грейнджер втянул Бренду в разговор о каких-то юридических материях. Кнут вспомнил о подарке к крестинам. Он извлек из кармана конверт и протянул его Венди Паркс.
— Не имею понятия, что дарят младенцам, — пояснил он. — Но надеюсь, что это приемлемо.
Венди Паркс вскрыла конверт, увидела облигацию государственного займа и чмокнула Кнута в щеку:
— Лучший подарок новорожденному гражданину! Фундамент грядущего процветания!
Новорожденный гражданин подал голос, и Венди поспешила к нему. Кнут, побеседовав с гостями, вернулся к Бренде и капитану Грейнджеру.
Бренда спиной почувствовала его приближение и сразу обернулась.
— Пойдем, дорогой? — спросила она.
— Да, если ты не против.
— Кнут… — капитан Грейнджер положил руку ему на плечо. — Я даже не могу выразить, как рад. Вы нашли очень умную маленькую девочку.
— Благодарю, капитан. Действительно, она у меня смышленая.
— Ты не видишь Барри Паркса? — спросила Бренда. — Надо бы попрощаться.
Потом они приехали домой к Кнуту. Черный кот Мастер терся об его ноги, а Бренда стояла рядом, когда он звонил родителям, чтобы сообщить приятную новость. Мать даже всплакнула. Бренда поговорила с ней и с отцом, а потом Кнут опять взял трубку.
— Когда свадьба, Кнут? — спросил его отец. — И где?
Кнут нежно взглянул на Бренду с высоты своего роста.
— В июне у меня отпуск, — сказал он в трубку. — Я так думаю, что Бренда хотела бы выйти замуж в своем родном городке, а ее отец — священник — сам бы и повенчал нас.
Бренда просияла, а Кнут, не переставая слушать, как отец строит планы на будущее, наклонился к ней и поцеловал.
