15
Мак и Ки высадили меня, а сами собрались ехать к двоюродному брату Мака — возвращать машину.
— Тетя Лотус была такая молодая. Ну почему она умерла? — спросила я.
— Молодые женщины умирают рано, если не начинают стареть… — изрек Мак.
— Мы зайдем к тебе позже, — сказал Ки. — Сейчас нам надо на работу.
— У работы горькие корни, но сладкие плоды… — глубокомысленно произнес Мак.
— Без пчел нет меда, без работы нет денег… — добавил Ки.
— Это к лучшему, — кивнула я. — Мне потребуется время, чтобы хорошенько все проанализировать.
Поднявшись к себе, я едва успела натянуть удобное домашнее платье, как запищало переговорное устройство. Я ответила, и милейший Генри сказал:
— Я надеялся застать вас дома. Можно подняться к вам?
— Конечно. Хотите чашку чая?
— Чая? О, не стоит беспокоиться.
— Никакого беспокойства. Чайник уже на плите. Подождите меня возле лифта.
Я надела туфли и поехала вниз. Когда Генри вошел в лифт и встал рядом, он показался мне еще выше обычного. Возможно, потому, что на мне туфли без каблуков, подумала я. Или потому, что кабина лифта такая маленькая.
— Я видела вас на похоронах, но у меня не было возможности поговорить с вами, — объяснила я ему.
— Я просто не могу поверить, — сказал он. — Не могу поверить, что ее больше нет.
Я промолчала. Что тут добавишь?
— Как дела у Шелдона? — спросил Генри, когда мы вошли в квартиру.
— Сносно. Правда, сегодня я еще не звонила ему. Только собиралась. Его сейчас и в самом деле лучше не оставлять одного.
— Я пытался к нему дозвониться, но он не отвечает. Я и подумал — может, он здесь.
— Садитесь же, — пригласила я. — Сейчас принесу вам чай. Жаль, что у меня нет ничего покрепче.
Он пошел вслед за мной на кухню.
— Ничего. Надеюсь, вас не смутит, что я здесь, с вами? Я знаю, это глупо, но я буду все время думать, что Лотус там… что Лотус там нашли. Это ничего, что я здесь?
Я посмотрела на него снизу вверх. Несмотря на весь свой рост, он, в сущности, был мальчишкой. Даже чем-то напоминал Мака и Ки. Некоторые мужчины так и остаются мальчишками, и я еле удержалась, чтоб не погладить его по голове и не произнести: «Не бойся, бедный мой мальчик». Вместо этого я сказала:
— Я стараюсь не думать об этом. Да и нет смысла.
— Вам не хочется переехать отсюда?
— Нет, не собираюсь. Я вполне могла бы жить у дяди Шелдона, но он меня не приглашал. Кроме того, пришлось бы каждый день ездить в университет и обратно, а путь не близкий.
Я разлила чай по чашкам и отнесла поднос в комнату.
— Садитесь. Вы выглядите таким подавленным.
— Если такое случилось с человеком, который… — Он смолк, а потом сказал гораздо мягче: — Простите меня, Тинкер. Я знаю, вы пытаетесь что-то делать, а не сидеть сложа руки и горевать. Но то, что вы делаете, я не считаю удачной идеей.
Я незаметно наблюдала за ним, делая вид, что поглощена чаем.
— А что я такое делаю?
— Задаете вопросы. Мне рассказал Дэймон. Ему это тоже не нравится.
— Почему?
— Ну, потому, что вы можете докопаться до некоторых обстоятельств.
Лицо у него было под стать росту. Большие глаза. Большой рот. Все большое. Но на всем лице — ни морщинки. Такое гладкое, будто искусный скульптор только что вылепил его из глины.
— Это все? — спросила я. — Все, до чего я могла докопаться?
Он подался ко мне и пристально посмотрел прямо в глаза.
— Предположим, вы найдете и убийцу. Будете сидеть напротив него и чем-нибудь выдадите себя. Что-нибудь скажете неосторожно. Или он просто догадается по лицу. Как вы считаете, не подумает ли он: «Черт возьми, эта девчонка все знает, я пропал!»
Я медленно вертела в руках свою чашку.
— Но я вовсе не показала бы, что знаю все.
— Вы считаете себя достаточно хитрой, чтобы разыгрывать столь опасный спектакль?
Он опять наклонился ко мне. Близко-близко. Лицо его вдруг заслонило мне все окно и небо за ним.
Запищало переговорное устройство.
— Извините, пожалуйста.
Я встала, подошла к микрофону и ответила:
— Кто? О, детектив Северсон! Да, конечно. Подождите меня у лифта.
Я снова подошла к Генри.
— Видно, придется принести еще несколько чашек. Компания наша увеличивается. А вы так и не пили свой чай?
— Ах, и в самом деле? Прошу прощения!
Он поспешно опустошил чашку.
— Мне придется спуститься за полицейскими, — сказала я ему. — Только спущусь и вернусь.
— Я тоже спущусь с вами. — Генри отодвинул кресло. — Я и так засиделся.
— А вы не находите, что это выглядит подозрительным? — спросила я.
— Что именно?
— То, что вы сразу заторопились, едва пришла полиция.
Черт, я просто не хотела, чтобы он уходил. Пусть бы побыл еще немного. Ведь он еще так и не пригласил меня сходить с ним куда-нибудь. И вообще…
— Что за глупости!
Он, кажется, разозлился. Но сел снова.
— Итак, я сейчас вернусь, — сказала я и покинула его.
Когда я вернулась с детективами Северсоном и Парксом, он был на кухне и пытался включить электрическую плиту.
— Слишком уж много выключателей, — признался он, вздохнув. — Ничего не выходит. Я хотел вскипятить воды для чая.
Но детективы от чая отказались, поблагодарив меня, и мы все расположились в гостиной. Северсон, определенно, очень мил. Наверное, женат. Нет, в этом отношении счастья мне не будет. Я просто слишком поздно родилась. Слишком мало выросла и слишком поздно родилась.
В данный момент, однако, детектив Северсон был не только симпатичен, но и выглядел каким-то смущенным. Почему, собственно?
— Я только заглянул на минуту, чтобы посмотреть, как идут дела у Тинкер, — пояснил Генри.
— Вам повезло, что застали ее дома, — сказал детектив Северсон и многозначительно поглядел на меня. Я одарила его самой сладкой улыбкой, на какую только была способна.
— Миссис Кон была особенно дружна с кем-то из вашей команды, мистер Дарлинг?
Это спросил полицейский с детским лицом, который взял с камина моего дракона Ядэ и рассматривал его.
— Лотус? — Генри помрачнел. — Она была дружна со всеми нами.
— Что, была вроде мамы? — мягко спросил детектив Северсон.
Я внутренне усмехнулась от такого предположения, но, конечно, не подала виду.
— Нет, Лотус едва ли проявляла к нам что-то вроде материнской заботы. Она просто была на дружеской ноге с нами, причем со всеми игроками без исключения.
— Значит, она не была особенно дружна ни с кем из команды?
Паркс поставил моего дракона на камин и подошел к окну.
— Особенно — ни с кем.
Генри произнес это даже сердито.
— Мы вовсе не копаем под кого-то, — сказал Северсон. — Но поймите, миссис Кон убита. Убийца всегда имеет причину для преступления — пусть даже иногда эта причина и не понятна для других. Может, вы вспомните какие-нибудь трения, недоразумения, какие-нибудь странные замечания, которые кто-либо делал про Лотус Кон?
— Нет, ничего такого я припомнить не могу. Все любили ее.
Генри уже был сыт по горло расспросами. Он встал и распрямился на все свои два метра. Или даже два и пять.
— Вам пора идти? — поспешила спросить я.
— Как я уже говорил вам, у меня деловое свидание. Правда, у этих господ, возможно, еще есть вопросы…
— Не смеем вас больше задерживать, — сказал Северсон.
— Если будет нужно, мы побеседуем с вами позже, — добавил Паркс.
А я спросила:
— Вы мне позвоните?
— Да. — Он уже направился к выходу. — Я вам позвоню.
Я закрыла за ним.
— Он какой-то непредсказуемый. Может выкинуть все что угодно, — сказала я недовольно, а когда обернулась, то увидела, что Паркс не успел спрятать улыбку. — Это действительно так, и я не вижу здесь ничего смешного.
— Вот и мы не видим ничего смешного в том, что вы затеяли.
Голос детектива Северсона звучал очень серьезно, и я подумала: «Бог ты мой, ну, дождалась нотаций».
— Я? А что я затеяла?
— Игру. И эта игра может оказаться очень опасной.
— Я всего лишь использую свой врожденный интеллект, — пояснила я. — И делаю это для дяди Шелдона.
Я гордо откинула голову. Если у тебя длинные волосы, выходит очень эффектно.
— Шелдон Кон настоятельно просил вас не вмешиваться в это дело, — сказал детектив Паркс, которому надоело смотреть в окно. Он переключился на мои учебники.
— Я знаю, что вы намерены свалить убийство на дядю Шелдона, и не могу этого допустить. Погодите, послушайте, что мы раскопали про Дэймона Криди…
— Вы просто маленькая дурочка, — сказал детектив Северсон сердито и сразу перестал казаться мне таким уж милым. Наверняка он женат, дома у него сварливая супруга и шестеро детей, которые все время хнычут.
— Это же надо! Вмешиваться в полицейское расследование! Мы знаем про Дэймона Криди. Приказываю вам не соваться в это дело! Вы только мешаете, а не помогаете.
— Дорогой мой! — сказала я возмущенно. — Вы не умеете обращаться с женщинами.
— А вы не женщина, — заявил он. — Вы еще ребенок.
— В самом деле? — Тут уж я по-настоящему разозлилась. — Могу спорить, что мне известны некоторые вещи, о которых вы и понятия не имеете.
— Я тоже знаю кое-что, о чем вам неведомо, — парировал он. — Я знаю, что есть три пары ключей от этой квартиры. И одна из них, возможно, находится в кармане убийцы.
Я так и уставилась на него, открыв рот. А когда вернулся дар речи, спросила:
— Почему же вы до сих пор не сказали мне об этом? Я бы поискала эти ключи!
— Кончится тем, что я посажу вас под арест. Для вашей же безопасности. — Он встал. Теперь он тоже казался большим. Конечно, не таким, как Генри, но все равно. Вид у него был грозный.
— Мой дядя Шелдон позаботится, чтобы у меня был адвокат. Вы не имеете права постоянно досаждать честной гражданке.
— Досаждать?! — театрально воскликнул он. — Это вы мне досаждаете, а не я вам, если на то пошло. Паркс, позвоните ее дяде и скажите, чтобы он позаботился о племяннице, иначе это придется сделать нам.
Детектив Паркс направился к телефону, но не успел дойти, как тот зазвонил.
Я взяла трубку.
— Алло?
— Алло, принцесса. Это твой кузен Леонард. Как тебе нравится, что у тебя вдруг появился кузен?
— Ты где? — спросила я.
— В своей квартире. Я думаю, мы могли бы…
— Ты не мог бы отвезти меня к дяде Шелдону?
— Да, конечно… с удовольствием…
— Кто это? — спросил Северсон.
— Это вас не касается, — поставила я его на место.
— С кем ты там разговариваешь? — осведомился Леонард.
— Ни с кем, — сказала я надменно. — Жду тебя. Приезжай как можно скорее.
— Послушайте, девочка! — Детектив Северсон схватил меня за руку, когда я проходила мимо него, держа пальто. Будьте же благоразумной, наконец. Вам что, нравится играть с огнем?
— Я свободная и равноправная гражданка Соединенных Штатов, — сказала я, отводя его руку. — Значит, могу говорить с кем хочу, иметь дело с кем хочу, при условии соблюдения законов, а я законов не нарушала. Кроме того, хотела бы заявить вам, что не позволю командовать собой.
С этими словами я вышла, так и оставив их посреди своей квартиры.
Спускаясь в лифте, я вдруг поняла, из-за чего детектив Северсон так рассердился. Он думал, что убийца может воспользоваться ключами, чтобы опять проникнуть в мою квартиру.
Но зачем? Неужели он что-то забыл?
Нет, дело не в том! Убийцу интересую я! Именно я, потому что он думает, что я знаю что-то опасное для него.
Грандиозно! Не успела я доехать до первого этажа, как уже поняла, что буду делать. Я буду оставаться у дяди Шелдона, а сама вместе с Маком и Ки превращу свою квартиру в западню. И вот тогда, когда наша мышеловка захлопнется, с дяди Шелдона будут сняты все подозрения!
— Какая-то ты сегодня пришибленная, — приветствовал меня Леонард.
— Лучше займись своими делами, а мои предоставь мне, — огрызнулась я, а потом сказала на полтона ниже: — Прошу прощения. Просто у меня был крупный разговор с полицией. Разумеется, я не раскололась. Ничего не выдала!
— О! А у тебя уже есть что выдавать?
— Я слишком много знаю. Пошли.
Мы вышли на улицу, и я вздрогнула от порыва ледяного мартовского ветра. У обочины стоял длинный, низкий «ягуар».
— Классная машинка, — заметила я, когда Леонард открыл мне дверцу. — Ловушка для восточной принцессы.
Он усмехнулся мне, сев за руль.
— Поехали! — сказала я, потому что Северсон и
Паркс как раз вышли из дома и смотрели в нашу сторону.
— Как скажешь.
Он завел мотор и включил передачу. При этом у него ничего не скрежетало, как у Мака. Мы на полной скорости сорвались с места.
— Сколько тебе лет, Тинкер?
Леонард ехал с таким видом, будто он властелин мира, но за дорогой, по крайней мере, поглядывал.
— Почти восемнадцать, — ответила я.
— Хм-хм.
— Что это значит?
— Значит, что ты уже достаточно большая.
Я искоса глянула на него.
— Для чего?
Он хихикнул.
— Сама знаешь, для чего.
Не зная, радоваться или обижаться, я решила никак не реагировать. Но почувствовала себя как-то неуютно и неловко в его обществе. Не знаю уж, почему. Но виду не подала и спросила:
— У тебя есть сигареты?
— Конечно. — Он ухмыльнулся. — Обычные или «Мэри-Джоанна»?
— Обычные. Я не настолько глупа, чтобы привыкать к марихуане.
Он снова засмеялся и протянул мне пачку. Я взяла одну сигарету, прикурила и тут же закашлялась. Я курила редко, но знала, как это делается.
— Что полицейские от тебя хотели?
— Они почему-то против, чтобы я вела собственное расследование.
— В самом деле? И даже осудили твой визит к моей матери?
— Это она рассказала тебе?
— Она. Позвонила и сказала. Что ты говорила ей?
Я осторожно вдыхала дым, держа его во рту.
— Ничего особенного. Кажется, полиция села нам на хвост.
Он бросил взгляд на боковое зеркало.
— Где?
— Темная машина, четвертая за нами в ряду. «Шевроле»
— Оторваться от них?
— Нет. Они просто развлекаются. Я и так сказала им, куда еду.
Он опять посмотрел в зеркало. Я вовсе не была уверена, что это действительно полиция. Но и Леонард теперь сомневался, что мне и требовалось. Как знать, а вдруг детектив Северсон прав, и мне надо подозревать каждого. На всякий случай.
Когда мы подъехали к дому дяди Шелдона, он казался совершенно необитаемым. Света в окнах не было. Но у входа стоял темно-голубой «Крайслер».
— Уж не машина ли это твоей матери? — спросила я.
— Ну ты и скажешь! — Леонард развеселился от такого предположения, но потом стал приглядываться к машине с удивлением.
Мы вышли. Я первая подошла к дверям и повернула ручку. Двери были на запоре. Я постучала.
— У тебя что, нет ключа? — осведомился Леонард.
— Нет. А у тебя есть?
— И у меня нет. Я не имею привычки таскать с собой ключи от чужих дверей.
Когда дверь открылась, я многозначительно поглядела на него. Потому что в темной передней стояла миссис Гертруда Кон.
— Кто здесь? А, это вы.
— Где дядя Шелдон? — спросила я.
— Мама! Дорогая мама! С возвращением в домашнее гнездо! — с чувством произнес Леонард и ухмыльнулся.
— Лежит в постели, — ответила она мне, но, казалось, это было сказано Леонарду. — Он болен. Все это дело подорвало его здоровье.
— Вы не хотите нас впустить? — спросила я.
Она поколебалась и посторонилась, освобождая проход.
— Он тут был совсем один. Позвонил мне и сказал, что плохо себя чувствует. Что мне оставалось делать? Я приехала.
Я включила свет, и мрачная тьма отступила. Прошло всего несколько дней, как умерла тетя Лотус, а дом сразу потерял ухоженный вид. Сейчас это было особенно заметно — горничная Эмили еще не вернулась. Чисто машинально я нагнулась и подняла разбросанные по полу рядом с креслом газеты.
— Он в своей комнате?
— Да, он спит. Не мешайте ему.
Она, казалось, собиралась преградить мне путь.
— Я хотела бы только взглянуть на него.
Я обошла ее и услышала, как за моей спиной Леонард говорит:
— Что, опять чувствуешь себя на коне? На твоем месте я не был бы столь самоуверенным.
Я тихо открыла дверь в спальню дяди Шелдона. В комнате было темно, и я включила настольную лампу. Он лежал в постели и храпел, раскрыв рот. Когда я зажгла свет, храп прекратился, а его ресницы дрогнули. Я поспешила выключить лампу, вышла на цыпочках и закрыла дверь.
— Что, разыгралась язва? — спросила я, снова очутившись в гостиной.
— Разумеется, язва. Что же еще? — саркастически сказала миссис Кон.
— Вызывали врача?
— В этом нет необходимости. Я и без того знаю, как его лечить. Мне достаточно часто приходилось заботиться о нем.
— Что ж, прекрасно. Но теперь вы можете идти. — Я сняла пальто. — С ним останусь я.
Она воинственно посмотрела на меня.
— А чем вы ему сможете помочь?
Леонард хихикнул. Я с упреком посмотрела на него.
— Ему нужно, чтобы кто-то с ним был. Лучше буду я, чем вообще никто.
Леонард продолжал хихикать.
— Ты сильно разочаровываешь мою мать. Она очень хотела бы сыграть роль мученицы. Кроме того, как это будет выглядеть со стороны — юная девушка одна в доме с пожилым мужчиной?
— У тебя грязная фантазия, Леонард. Пойду на кухню и приготовлю чай.
Я вовсе не собиралась ссориться с ними и уж совсем было скрылась из поля их зрения, когда услышала голос Гертруды:
— Что ей от него надо? Что этой девице надо от Шелдона?
— Ну-ну, мама. — Голос Леонарда звучал просто издевательски. — Будто ты не знаешь. Того же, что было надо ее тетушке, — денег.
