Глава III
В четыре часа мисс Прайс вышла из своей спальни и сказала, что пойдет к миссис Бэнвилл. Мисс Хендрон заявила, что чувствует себя очень плохо и не в состоянии сопровождать ее. Мисс Прайс ответила, что в таком случае отправится одна; прогулка и чай у миссис Бэнвилл помогут ей лучше любого лекарства.
— Я провожу вас, тетя, — вызвался Майкл.
Перед уходом мисс Прайс сказала Линде:
— Вам все равно придется быть за хозяйку — Урсула легла в постель.
Дав Линде массу наставлений насчет ужина, мисс Прайс а сопровождении Майкла направилась к дому Бэнвиллов. Питер пошел к себе, сказав, что почитает часик. Дэн устроился в гостиной писать письма. Нильс, предоставленный самому себе, слонялся по дому, размышляя, чем бы заняться.
— Вы играете, мистер Стентон? — донесся до него голос Линды. — Сыграйте, пожалуйста.
Нильс остановился, решив послушать, хорошо ли Стентон играет. Стукнула крышка пианино, затем раздалось несколько протяжных звуков — Стентон перебирал клавиши.
— Вы будете разочарованы, — сказал он. — Пианист из меня весьма посредственный.
— А мне почему-то кажется, что вы хорошо играете, — возразила Линда.
— Сейчас вы убедитесь, что заблуждаетесь.
Девушка казалась взволнованной, а голос Стентона звучал спокойно. За эти дни у Нильса сложилось впечатление, что Стентон вообще по натуре человек флегматичный; прежде, у Крэга, он казался более живым.
— Что вам сыграть?
— Посмотрим. — Раздался шелест бумаги — Линда перебирала кипу старых нот, которые валялись, на пианино. Для чего они там лежали — непонятно, так же как неясно было для чего стояло само пианино, ведь из постоянных обитателей дома никто на нем не играл. — Вот это. Или нет, лучше это.
— Не надо, — вдруг сказал Стентон странно изменившимся, напряженным голосом.
— Что не надо?
— Оставьте ноты.
Последовала минута тишины, потом зазвучала музыка.
«Что он играет?» — силился определить Нильс и не мог.
Чарующие, нежные звуки… Это было словно объяснение в любви. У Нильса возникло чувство, что, слушая эту игру, он как будто присутствует при чужом интимном разговоре. Он тихо отступил назад и пошел прочь. Эта музыка была предназначена не для него. Однако перед тем как уйти, Нильс, не удержавшись, бросил взгляд внутрь: Стентон сидел спиной к двери, и он увидел лишь его затылок, Линда стояла, облокотившись о пианино, и смотрела на Стентона с нежной и чуточку растерянной улыбкой.
Выйдя из дома, Нильс обнаружил, что был не единственным посторонним слушателем игры Стентона: напротив открытых окон комнаты, за стволом старого дуба, стояла Алиса. Маленькие руки ее были сжаты в кулачки, рот полуоткрыт, а на лице застыло выражение величайшей муки.
«Лучше б это несчастное создание вовсе ничего не понимало, — с жалостью подумал Нильс, отступая в заросли боярышника, — Наверно, она сейчас думает, что никто и никогда не будет так играть для нее. Все же что он играет? Неужели импровизация? Может, он не флегматик, как я думал, а просто очень застенчив? До сих пор называет Линду «мисс Бэнвилл», хотя любому видно, что она ему нравится».
Когда Нильс вошел в гостиную, Дэн все еще писал письма.
— Все при деле, кроме меня, — констатировал Нильс.
— Я уже закончил, — сказал Дэн, складывая листы почтовой бумаги. — Сыграем в шахматы?
— Можно. — Нильс открыл доску, расставил фигуры и, взяв черную и белую пешки, завел руки за спину. — Которая?
— Правая.
Нильс разжал кулак: черная. Повернув доску белыми за свою сторону, он сделал первый ход. Для шахмат Нильс был чересчур непоседлив, играл плохо и обычно всем проигрывал. На сей раз ему, однако, повезло. Собственный выигрыш сильно удивил его, и перед тем как объявить мат, он долго разглядывал позицию на доске, опасаясь подвоха. Оба Диллона были сильными шахматистами. Если противником Нильса были Питер или Линда (Стентон в шахматы не играл и на устраиваемых турнирах присутствовал в качестве зрителя), он в начале игры тешил себя надеждой на победу, с Диллонами же заранее был готов к проигрышу, поэтому неожиданный успех поверг его в величайшее изумление.
— Кажется, я выиграл, — неуверенно сказал он.
Дэн хмуро взирал на доску.
— Как это я прозевал, — пробормотал он.
— Не все вам выигрывать, а мне проигрывать, — засмеялся Нильс.
Играть дальше он отказался, резонно полагая, что дважды подряд такого везения не бывает, и направился к себе.
— Пит, что ты делаешь? — спросил он, заглянув к приятелю через их общую дверь.
Комната была пуста, однако едва Нильс повернул обратно, как из коридора появился Питер и озадачил его вопросом:
— У, тебя случайно нет бинта?
— Какого бинта?
— Обыкновенного, чтобы руку перевязать. Перед обедом я порезался.
Питер отогнул манжету рубашки и сумрачно воззрился на обмотанный вокруг запястья платок, на котором проступила кровь.
— У меня бинта нет, но я спрошу у кого-нибудь.
— Не надо, — остановил его Питер, — лучше завяжи другим платком.
— Из платка настоящая повязка не получится, подожди, поищу бинт.
— Сказал, не надо! Если узнают, что у меня порезана рука, все подумают, что кровь на столе моя. Будут считать, что я порезался, когда втыкал кинжал.
Нильс присвистнул.
— Вот это да! А я и не подумал! Садись, сейчас что-нибудь сделаю.
Он достал пару чистых носовых платков, а Питер извлек из кармана брюк пузырек с йодом.
— На кухне нашел, — пояснил он. — Там никого не было.
Нильс помазал довольно глубокий порез и начал старательно, но неумело накладывать повязку.
— Как ты умудрился так здорово порезаться?
— Нож соскочил, когда я резал яблоко.
— А почему ты сразу не сказал?
— Когда сразу? Это как раз перед обедом было. Я кое-как приладил платок, чтобы кровь не капала, и пошел в столовую. Думал застать там мисс Хендрон или мисс Прайс и попросить йод и бинт, но там был один Стентон. Потом сразу за мной вошла мисс Прайс и не успел я рот раскрыть, как она увидела пятно на столе и закричала. Сам-то я до этого на стол не смотрел. Тогда я решил, что мне лучше помалкивать, и думал только о том, как бы платок не промок.
— Слушай, Пит, когда ты вошел в столовую, что делал Стентон?
— Ничего. Стоял и смотрел в окно.
— К столу спиной?
— Да, а что? Ты думаешь, он заметил пятно и кинжал раньше, чем мисс Прайс?.
— Нет… Если ты ничего не заметил, то и он мог не обратить внимания.
— А если он все же заметил и промолчал… В этом есть смысл только в том случае, если он это и сделал, что совсем нелепо. Стентон уже не в том возрасте, когда развлекаются подобным образом.
Разговор был прерван стуком в дверь.
— Войдите, — сказал Нильс, в то время как Питер торопливо натягивал пиджак: повязка получилась довольно неуклюжей и скрыть ее под рубашкой было невозможно.
Дверь открылась, и на пороге показался Майкл.
— А, вы оба здесь, — сказал он, не входя в комнату, — а я думал…
Он не закончил, смущенно улыбнулся, пробормотал извинение и вышел.
— Что это с ним? — удивленно спросил Питер.
Нильс в ответ лишь недоуменно пожал плечами.
Когда приятели вошли в гостиную, взволнованный Майкл что-то быстро и тихо говорил Дэну. Дэн выслушал брата с явным недоверием и насмешливо сказал:
— Майкл рассказывает страшные истории. Разыгрывает нас, а потом сам же будет смеяться.
Однако Майкл мало походил на человека, который собирается смеяться.
— Говорю тебе, я ничего не выдумываю. Когда вернется тетя, спроси у нее, если не веришь.
— О чем вы спорите? — спросил Нильс, усаживаясь в кресло-качалку.
— Он утверждает, — Дэн кивнул на брата, — что за ним кто-то следил.
— Майкл, расскажите нам по порядку, — попросил Питер.
— Сначала я хотел бы узнать, где Стентон.
— Здесь, наверное, — сказал Питер. — А какое это имеет значение?
— Стентон недавно точно был здесь, — заявил Нильс. — Я его видел, он играл на пианино для Линды.
— Нильс подтвердит, что я тоже сидел тут, — заметил Дэн, — а то ты, чего доброго, заподозришь, что это я подшутил над тобой.
— Тогда я вовсе ничего не понимаю, — нервно сказал Майкл. — До сих пор я все же думал, что это был кто-то из нашей компании. Дело в том, что, когда мы с тетей шли через развалины, следом за нами кто-то крался.
— Почему именно крался? — спросил Нильс, раскачиваясь в кресле. — Может, просто кто-то шел рядом, там же столько тропинок, а из-за кустарника и камней в двух шагах ничего не видно.
— Нет, просто идут совсем по-другому. Солнце светило вовсю, и, если б он не прятался, я непременно хоть раз увидел бы его. И еще: когда мы два раза останавливались, он тоже останавливался. И шел за нами очень тихо, шагов было не слышно, только иногда ветка хрустнет или камешки осыпятся.
— Собака за вами увязалась, и все дела, — сказал Дэн.
— Это был человек. — Майкл упрямо сдвинул брови. — Не могу точно выразить свое ощущение, но я абсолютно уверен, что за нами шел человек. Один раз я даже слышал его дыхание… У стены, которая начинается у красного камня. Мы были по одну сторону, а он по другую.
— Взял бы и посмотрел, кто там.
— Стена в том месте слишком высокая. Конечно, я мог бы забраться, но тетя здорово перепугалась, вцепилась в меня и не отпускала ни на шаг. Если б я и полез, он все равно успел бы скрыться в кустарнике.
Доводы Майкла поколебали скептицизм Дэна.
— Подведем итоги. — Дэн запустил пальцы в свою русую шевелюру. — Ты утверждаешь, что в развалинах следом за вами шел какой-то человек, причем шел, стараясь не попадаться вам на глаза. Все мы, то есть те, кого можно заподозрить в розыгрыше, в это время находились в доме: Нильс видел Стентона и Линду, а я играл с ним в шахматы. Гм… а вы, Питер, где были?
— В своей комнате. Нильс заходил ко мне после того, как ушла мисс Прайс, — ответил Питер, бросая на Нильса выразительный взгляд.
— Да, — не моргнув глазом, подтвердил Нильс, — перед тем как играть с вами в шахматы.
— Итак, у всех есть алиби… кроме мисс Хендрон. — Все четверо дружно улыбнулись, представив себе, как грузная компаньонка бесшумно крадется среди развалин. — Ее мы не будем принимать в расчет. Что же получается? — Дэн сделал эффектную паузу, откинулся на спинку кресла и положил ногу на ногу. — Очень просто! За вами увязался бродяга, мечтающий поживиться тетиным кошельком.
— Нас было двое.
— Потому он и не напал, а шел следом в надежде, что вы разойдетесь в разные стороны.
— Объяснение разумное, — сказал Питер. — Летом в развалинах бродяга даже поселиться может. Надо спросить Стентона, не встречал ли он там какую-нибудь подозрительную личность.
Когда Майкл повторил свой рассказ для Стентона с Линдой, те дружно заявили, что никого постороннего ни в развалинах, ни в другом месте не видели. На Стентона сообщение Майкла не произвело особого впечатления, но Линда восприняла его более серьезно и до ужина выпытывала у Майкла мельчайшие подробности.
— Тетя просила, чтобы после ужина мы с Дэном зашли за ней, — сказал Майкл, допивая компот. — Для возвращения в вечернее время одного меня она посчитала недостаточно надежной охраной.
Дэн встал из-за стола.
— Тогда пошли.
Майкл тоже поднялся.
— Из-за меня придется идти медленно, — сказал он извиняющимся тоном. — На обратном пути я на всякий случай пошарил в развалинах и ушиб колено, теперь побаливает.
— Оставайтесь дома, Майкл, — сказал Стентон. — С Дэном пойду я, мы проводим мисс Бэнвилл туда, а оттуда заберем вашу тетю.
— А Питер с Нильсом уберут со стола и вымоют посуду. — Линда задорно рассмеялась, и на ее щеках отчетливо обозначились ямочки. — Поручений хватит на всех! Идемте. Кто-нибудь видел мою кофту?
— Она лежала в гостиной на качалке, я переложил на диван, — сказал Нильс. — Принести?
— Спасибо, я сама, где-то там еще моя сумка. Дэн, возьмите с собой фонарик, скоро начнет темнеть, а у нас фонарь вчера перегорел.
— Надо было нам раньше собраться, — заметил Дэн. — Когда пойдем обратно, в развалинах точно будет темнеть, как бы тетя не стала там спотыкаться. Кто знает, где фонарь?
— Я спрошу у мисс Хендрон, — сказала Линда, — вы пока одевайтесь, уже прохладно.
Нильс с Питером занялись посудой, тем временем Линда собрала свои вещи. Фонаря она не обнаружила: дверь комнаты мисс Хендрон была заперта изнутри, и на стук она не отозвалась.
— Спит, должно быть. — Линда застегнула кофту и повесила через плечо сумку. — Я готова, только как же насчет фонаря?
— Надо спросить у мисс Кэрол, — предложил Дэн, не двигаясь с места и предоставляя сделать это другим; общаться с Алисой охотников было немного. — По-моему, она на кухне.
— Хорошо, я схожу, — вздохнув, отозвалась Линда и сняла сумку.
В кухне Нильс составлял грязную посуду с подноса на стол, а Алиса возилась возле раковины. Выслушав вопрос Линды, она, ни слова не сказав, вышла и, вернувшись вскоре с фонарем, так же молча поставила его на стол.
— Спасибо, — сказала Линда и, не обращая больше на Алису внимания, повернулась к Нильсу: — Мы пошли. Спокойной ночи. Завтра непременно сведу всех вас на реку, — добавила она уже в дверях.
— До свидания. Проверьте, горит ли фонарь! — крикнул ей вслед Нильс.
Линда махнула рукой в знак того, что все в порядке. Нильс пошел за оставшейся посудой, за его спиной раздавались тихие шаги Алисы. Наклоняясь над столом, он увидел ее лицо с широко раскрытыми глазами — два чистейших аквамарина, неправдоподобно ярких на бледном, словно бескровном лице. Она смотрела вслед удаляющейся Линде с выражением сильнейшей неприязни.
— Дэн, где вы? — крикнула Линда, подойдя к открытой входной двери, возле которой снаружи уже стоял Стентон.
— Он пошел сменить обувь, — сказал Стентон. — Боится далеко идти в новой паре.
— Давайте пойдем в обход развалин, — предложила Линда. — Будет немного дальше, зато там место открытое и тропинка ровная, и мы сможем идти быстрее.
— Неужели вы боитесь какого-то мифического бродягу? Даже в нашем обществе? — с улыбкой спросил Стентон.
Линда вспыхнула.
— Не смейтесь! У местных фермеров эти развалины пользуются дурной славой.
— Что же там происходит необычного? — с прежней насмешливой интонацией спросил Стентон.
— Слухи всякие ходят… Случается, забредшая туда овца бесследно исчезает, и собаки, говорят, порой воют там ночами.
Стентон иронически рассмеялся, затем сказал:
— Простите мой смех, если он кажется вам неуместным, однако должен заметить, что, как я убедился на собственном опыте, трудно отыскать сельский уголок, где бы не было своего «проклятого местечка». Как правило, это место связано со стариной: остатками древней постройки или хотя бы преданием о кровавой драме… На худой конец, просто место, которое в темноте выглядит зловеще. Человеческое воображение создает игрушки и потом тешится ими.
Линда покачала головой, и ее черные длинные волосы заколыхались.
— Не сочтите меня трусихой, но после рассказа Майкла мне не по себе.
— В его рассказе нет ничего страшного. Положим, за ними действительно шел какой-нибудь бродяга. Так неужели вы думаете, что он теперь засел в развалинах и караулит следующую жертву? Вас напугала игра собственного воображения. Этого бродяги, если он и существует, в чем я далеко не уверен, давно и след простыл. А развалины… до сих пор вы прогуливались среди них с удовольствием и находили это место очаровательным.
— Мне нечего вам возразить, но я ничего не могу с собой поделать. Как вспомню про то, как Майкл слышал чье-то дыхание по другую сторону стены…
— Вам мерещится шайка бандитов, которые сидят там в засаде и ждут не дождутся, когда мы попадем в их логово?
Линда вымученно улыбнулась. Стентон испытующе посмотрел на нее.
— А вы и вправду боитесь… Подождите немного, я сейчас вернусь.
Он ушел в глубь дома, и Линда увидела, как в окне его комнаты зажегся свет. Когда он вернулся, Дэна все еще не было.
— Надеюсь, теперь вы успокоитесь. — Стентон вынул из кармана пиджака большой револьвер, — Хотя на мой взгляд, это излишне.
— О! — Глаза Линды округлились. — Зачем он вам?
— Я много путешествую и отнюдь не всегда по местам столь же безопасным, как эти. — Стентон сунул револьвер обратно в карман. — Что-то Дэн задерживается.
— Извините, — подбегая, сказал запыхавшийся Дэн. — На шнурках затянулся узел, было никак не развязать, пришлось разрезать.
— За это вы понесете мою сумку. — Линда проверила, там ли фонарь, и передала сумку Дэну. — Не забыть бы нам потом вынуть оттуда фонарь, а то я так и заберу его домой. Держите.
— С удовольствием, — галантно сказал Дэн, беря сумку. — Бог мой, что у вас там лежит? — воскликнул он, взвешивая ее на руке. — Пара кирпичей или мешок песка?
— Сущие пустяки: три альбома по рукоделию, которые мисс Прайс возвращает моей маме.
— Альбомами надо было днем нагрузить Майкла, — с шутливым сожалением сказал Дэн, закидывая сумку на плечо. — Он у нас крепкий, вечно по утрам с гантелями носится и меня заставляет, а теперь улегся в кровать со своей ногой и изображает больного.
— Идемте быстрее, а то мисс Прайс уже, наверное, волнуется, — поторопила Линда.
Она больше не заговаривала о том, чтобы идти в обход, и они направились кратчайшей дорогой через развалины. Было еще достаточно светло, и шли очень быстро. Ничего подозрительного в развалинах они не обнаружили, хотя Линда беспрестанно озиралась по сторонам и прислушивалась. Когда они благополучно миновали развалины, она совсем успокоилась и даже стала подшучивать над своими недавними страхами.
Увидев, кто пришел, мисс Прайс облегченно вздохнула.
— Теперь я спокойна, с мистером Стентоном и Дэном я ничего не боюсь, — сказала она миссис Бэнвилл. — Майкл такой легкомысленный мальчик, хотел ловить того человека, а обо мне совсем не подумал. Каково бы мне было стоять там одной?
— Тетя, вам совершенно не о чем волноваться, — торжественно заверил Дэн. — Мы будем охранять вас с двух сторон.
Тут Линда стала рассказывать, как она вначале тоже боялась, а теперь убедилась, что Стентон абсолютно прав и никого в развалинах нет, и все смеялись. Потом миссис Бэнвилл заговорила о каком-то узоре из тех альбомов, которые они принесли, и обсудила с мисс Прайс способы вязки, сверяясь с рисунком. Когда же они, наконец, пустились в обратный путь и уже отошли от дома Бэнвиллов на сотню ярдов, Дэн вспомнил о фонаре, который они и впрямь забыли вынуть из сумки Линды, и побежал обратно, а мисс Прайс со Стентоном остались ждать его на месте. В результате, когда они подошли к развалинам, уже стемнело.
