Глава 35

Таисия проснулась рано и долго лежала в кровати, не шевелясь, боясь расплескать тихое трепетное счастье, поселившееся у нее в груди.

Вчерашний вечер с окрошкой, со старой кинокомедией по телику, с долгими проводами и разговором возле парадного был чудесным, сказочным, удивительным. У обычных среднестатистических девушек таких вечеров к двадцати пяти годам наверняка бывало уже множество. А вот у нее первый. И хотя Таисия была уверена, что для Никиты их прогулка и этот ужин были лишь данью дружбе, себе она позволила пофантазировать, чтобы было на старости лет хоть одно достойное романтическое воспоминание. И потом, как утверждают все без исключения классики, а Таисия привыкла доверять их проверенному временем мнению, лучше испытать несчастную любовь, чем не испытать никакой.

«Никита Литвинов», – повторила нараспев Таисия. Вчера она между делом поинтересовалась этим вопросом и с облегчением узнала, что отец Никиту не усыновлял, и тот носит фамилию собственного отца и даже, оказывается, поддерживает с ним вполне дружеские отношения.

Таисия Литвинова. Как красиво звучит, гораздо лучше, чем Конопелькина. И с именем ее сочетается, размышляла Таисия. Раньше ей очень нравилась Машина фамилия, Семизерова – красиво, респектабельно. Но Литвинова даже лучше.

Воспоминания о Маше заставили Таисию вспомнить и своем компаньоне. Тамерлан вчера неоднократно пытался до нее дозвониться. Потом прислал эсэмэску с просьбой перезвонить, а вечером и вовсе разразился длинной тирадой с требованием немедленно позвонить.

Но никакие новости о Марии Таисию больше не интересовали, а интересовал только вечер с Никитой, и ей вовсе не хотелось отвлекаться на посторонние разговоры. Перед этим они с Никитой вызволяли Машку, а до этого допрашивали Алепову. Вот и получилось, что Тамерлану она вчера так и не ответила. Надо бы позвонить, он там, наверное, волнуется, бедненький, Машку ищет, Зою Борисовну гипнотизирует, с ехидным смешком вспомнила Таисия, но тут же одернула себя. Нехорошо так о друге. Он ведь и вправду хотел ей помочь.

До приезда Никиты было еще два часа, так что время спокойно поговорить с компаньоном было, и Таисия взялась за телефон.

– Наконец-то! – укоризненно проговорил Тамерлан. – Два дня тебя найти не могу.

Точно, вспомнила Таисия, заливаясь краской стыда, он и в пятницу звонил, но тогда они с Никитой были на вернисаже. Ох, до чего личная жизнь от дел отвлекает. И Таисия тут же припомнила своих коллег и подруг, которые, окунувшись в очередной роман, забрасывали дела и работу. И то, как она на них злилась, называя бестолковыми легкомысленными курицами, не имеющими ни капли самоуважения. Оказывается, она и сама такая. И все, наверное, такие?

– Извини, у меня тут такие дела были, ты не поверишь! – проговорила в свое оправдание Таисия, имея в виду освобождение Маши Семизеровой.

– У меня тоже, – перебивая ее, проговорил строгим голосом Тамерлан. – У меня для тебя важная информация по Семизеровой, так что выслушай меня спокойно и не перебивай.

– Да я уже… – поспешила поделиться своими успехами Таисия, но была тут же прервана.

– Тась, что вы, женщины, за люди такие? Я же просил выслушать спокойно и не перебивать? Вот расскажу все, потом будешь вопросы задавать, – одернул он Таисию, отчего та едва не прыснула, но решила все же выслушать, так будет даже интереснее. Сперва он ей свои результаты выложит, а потом она его огорошит.

– Вот и молодец, – похвалил ее Тамерлан, не слыша в трубке ни звука возражений. – Зою Борисовну вчера выписали, и я, между прочим, звонил тебе, чтобы вместе ее встретить, – с ноткой обиды попенял Тамерлан, но, не дав ей оправдаться, тут же продолжил: – Так вот, я провел с ней сеанс гипноза, и все подтвердилось. – Тут Тамерлан сделал многозначительную короткую паузу и проговорил торжественным голосом: – Мария перенеслась в прошлое, сомнений нет. Зоя Борисовна видела Берию.

– Да, я знаю, – спокойно подтвердила Таисия, собираясь наконец все объяснить, но ей опять не дали.

– Нет, не знаешь. Это была не иллюзия и не плод ее воображения, – авторитетным тоном заявил Тамерлан. – Вчера я ездил к своему учителю, мы долго с ним работали над этим вопросом и вот к какому выводу пришли. Мария Семизерова попала во временной разлом. Где она сейчас, точнее, когда – можно только гадать. И вернется ли она назад? Такие случаи очень редки. Думаю, надо прекращать поиски, они просто бессмысленны, – твердо заключил Тамерлан и гордо замолчал, ожидая вопросов и аплодисментов. Лицо его в этот момент было одухотворенным – так, вероятно, выглядел Джордано Бруно перед казнью или Жанна д’Арк на костре. Кто еще – Тамерлан не успел придумать, потому что Таисия наконец получила право голоса.

– Маша нашлась. Вчера мы с Никитой освободили ее и отвезли в роддом. Сейчас она лежит на сохранении, – и без всяких насмешек и поучений подробно рассказала Тамерлану историю Машиных злоключений.

– Эй, ты еще здесь? – переспросила Таисия встревоженно, когда пауза после ее рассказа затянулась.

– Да.

– Да брось, ты не переживай так, – полным сочувствия голосом посоветовала Таисия. – Подумаешь, ошибся. Ты же не мог знать, что эта артистическая банда такой коварный трюк придумала. А Зоя Борисовна действительно видела Берию, только ненастоящего. Но тебе-то об этом откуда было знать?

– Но вы-то узнали, – похоронным голосом заметил Тамерлан.

– Не мы, а Никита, так он профессионал, – хмыкнула, с трудом сдерживая восторг, Таисия.

– И поэтому ты в него втюрилась, – без тени насмешки констатировал Тамерлан.

– Что? – наигранно возмущенно спросила Таисия. – Что за ерунда?

– Может, сыщик я и никакой, зато в вопросах чувств можешь считать меня экспертом. Влюбленность у тебя во лбу светится, как прожектор в ночи. Точнее, вся ты светишься. Знаешь, как у собаки Павлова – лампочка зажигается, и у нее слюна выделяется. А у тебя на имя «Никита» прожектор включается, – кислым голосом пояснил Тамерлан.

Ну и наплевать, надулась Таисия и никак не могла придумать, что ответить.

– Да ладно тебе, расслабься, – чуть веселее заметил Тамерлан. Все же ничто так не облегчает душевные муки, как зрелище чужих страданий, – дело житейское. Все мы в кого-то влюбляемся, на ком-то женимся, с кем-то разводимся. Круговорот гормонов в природе. К тому же он мужик крутой, упакованный. Хотя могла бы и в меня влюбиться, я тоже ничего, – уже окончательно развеселившись, попенял ей Тамерлан.

– Ты слишком сопливый и слишком смешливый, – оправилась наконец Таисия. А потом вдруг взяла и ляпнула, тут же пожалев о сказанном: – А он как ко мне относится? Есть у меня шансы?

Тамерлан самодовольно усмехнулся. О женщины, как падки вы на волшебное слово «любовь», как наивно ждете от жизни чуда, сколько бы разочарований она вам ни приносила. Даже самые прагматичные и отчаявшиеся из вас. Нет, Таисию он отчаявшейся или прагматичной не считал, а считал вполне себе ничего девушкой, на любителя. И с очень хорошим характером, который, на его взгляд, компенсировал некоторые незначительные изъяны ее внешности. Но после недавнего фиаско ему неожиданно захотелось ее помучить.

– Ты уверена, что стоит задавать вопросы, ответы на которые ты не хочешь услышать? – мрачным голосом спросил Тамерлан.

Таисия тут же испугалась. Точнее, сдалась. Да и на что она, собственно, рассчитывала? На взаимность? На свадьбу и сто лет совместной жизни? И как бы она маме объяснила свой выбор? Познакомься, это мой жених, сын той женщины, что увела у тебя папу, теперь мы будем жить одной дружной семьей?

Картина, которую она сама себе нарисовала, встала перед ней, как живая, и Таисия с обреченностью приговоренного к смерти поняла невозможность такого разговора и такой жизни, такого неуважения к маме и ее чувствам. Нет.

Сидеть ей в старых девах, жить всю жизнь с мамой. К старости от одиночества можно будет котов завести.

Мысли эти промелькнули в ее голове почти мгновенно, и категоричное «нет» прозвучало так быстро, что Тамерлан даже не успел собраться с мыслями и объяснить, что всего лишь пошутил. Прозвучал вопрос, совершенно не относящийся к предыдущей романтической теме:

– А как чувствует себя Зоя Борисовна после все этой истории? И что будет с поисками креста и с ее мамой?

Вопрос для Тамерлана был болезненным, и он тут же забыл обо всех своих глупых шуточках.

– Не знаю. Честно говоря, я был так поражен вчера результатами ее гипноза, что просто сбежал, едва попрощавшись.

– Знаешь, я бы на твоем месте просто помогла ей разыскать этот самый крест. Уж наверняка это возможно. Судя по рассказу Нины Константиновны, фамилию сотрудника органов, который выманил у ее матери крест, они знают. Может, попробовать разыскать его родственников хоть через «Найди меня», знаешь, по Первому каналу идет? – посоветовала Таисия.

– Знаешь, это мысль! И уж это гораздо реальнее и разумнее, чем все эти переброски во времени! – оживился Тамерлан. – Я помогу найти крест! Думаю, у меня получится! Эх, раздобыть бы его фотографию!

– Опять ты за старое, – вздохнула с улыбкой Таисия. – Мало тебе Машки Семизеровой с ее провалом во времени?

– Ты ничего не понимаешь! Это совсем другое! И вообще, мне пора, привет твоему Никите! – Тамерлан отключился.

А Таисией после разговора, наоборот, овладела апатия. И несмотря на то что на улице по-прежнему светило солнце, орали разгоряченные жарой воробьи, а воскресенье, долгожданное, многообещающее, только начиналось, в душе у нее поселились холод и безнадежность. Таисия сурово сжала губы и, накрывшись с головой одеялом, погрузилась в траур. В траур по личной, так и не начавшейся жизни.

– Тасенька, ты чего, не слышишь? У тебя телефон уже минут пять надрывается, – заглядывая в комнату, взволнованным голосом спросила мама. – Солнышко, ты не заболела? У тебя все хорошо?

– Да, все нормально, – буркнула в ответ из-под одеяла Таисия.

– Тогда ответь на звонок, человек ведь ждет, волнуется. – «И я тоже заодно», – не договорила мама, отчего-то начавшая близко к сердцу принимать все звонки и разговоры дочери. А вдруг это он, тот самый?

Разумеется, это был Никита, и, беря трубку, Таисия точно знала, что сейчас ему ответит. Что никуда она с ним сегодня не поедет, и, вообще, Машка нашлась, так что общие их дела на этом закончились.

Но едва услышав его голос, бодрый, веселый, Таисия почувствовала, как решимость ее тает, а в голове всплывают слова классиков, грозящие стать девизом ее будущей жизни. Те самые – лучше познать несчастную любовь, чем не познать никакой.

Она поехала на шашлыки. И они смеялись, и болтали всю дорогу, и жарили шашлыки, и купались, и загорали, и снова жарили шашлыки. И в понедельник вечером ездили купаться, а выходные к его друзьям на дачу, а потом ходили с Таисией на премьеру, и созванивались каждый день, и вместе проводили выходные, и такого счастливого лета у Таисии еще никогда не было.