Глава 18

– Вон Тамерлан заходит, – оживилась Таисия, увидев входящего в ресторан приятеля. Сегодня он выглядел щеголем. Голубой пиджак, бирюзовые брюки, розовая рубашка. Яркий, элегантно-небрежный, успешный – настоящий продюсер.

– Смазливый парнишка. Экстрасенс, говоришь? – скептически отметил Никита с едва уловимой нотой недоброжелательности.

– Да ты не думай, – вступилась за компаньона Таисия. – Он нормальный парень, хотя и со странностями. Это он для поддержания образа так вырядился, – заверила Таисия, в глубине души считая, что Тамерлану его прикид очень идет.

– Да, все они приятные, – барабаня пальцами по рулю, сказал Никита, но в голосе слышалось явное несогласие.

– Ты экстрасенсов не любишь или тебе непосредственно Тамерлан не понравился? – проявила свою обычную любознательность и интерес к чужим делам Таисия, разворачиваясь на сиденье.

– Ах, его Тамерлан зовут, – еще менее добродушно заметил Никита.

– Да, – подтвердила Таисия, не смутившись. – И это его настоящее имя. Мама соригинальничала.

– Ну-ну.

– Так в чем дело? Чем тебе экстрасенсы насолили, вроде ты не впечатлительная дамочка, чтобы к ним обращаться, – не слезала с него Таисия.

– Вот именно, не впечатлительная дамочка, – отводя от нее сердитый взгляд, проворчал Никита.

– Ах вот в чем дело! – понимающе усмехнулась Таисия. – Личная драма. Девица обожала экстрасенсов, ты обожал девицу, а один из них не одобрил ваш союз, и свадьба распалась, так, что ли? – бодро и бестактно спросила Таисия, заглядывая Никите в лицо.

– Почти, – пальнул в нее глазами Никита. – Жену увел.

– Это хуже. Но Тамерлан чужих жен не уводит, можешь расслабиться. – Некоторая черствость в амурных вопросах была присуща Таисии всю жизнь. Может, оттого, что самой ей никогда не приходилось испытывать мук любви и ревности, и другим сочувствовать было сложно.

В самом деле, что за ерунда – жена ушла? Подумаешь, потеря. Вон он сидит, здоровый, симпатичный, небедный, молодой, и парится из-за ерунды, а вокруг толпами ходят смазливые неустроенные девицы. Да любая на него кинется, не глядя, только свистни. Тоже мне трагедия. Таисия взглянула на Никиту и высказала вслух свои соображения, чтобы не строил из себя великого страдальца. Никита ее доброго порыва не оценил, а только еще больше надулся и выглядел теперь как великовозрастный карапуз, которому мама не купила обещанную машинку.

И ладно, само пройдет, решила Таисия и сосредоточилась на деле. Киселёв должен был появиться с минуты на минуту.

Явилась несостоявшаяся звезда эстрады вовремя.

Выглядел Авантандир-Киселёв каким-то потрепанным, от былого лоска и следа не осталось. Короткая стрижка, не очень аккуратная и не очень модная, скромные джинсы, худощавый, движения суетливые. Таисия едва успела предупредить Тамерлана, как Киселёв юркнул в двери ресторана, как-то неуверенно и воровато озираясь.

– Что ты думаешь? – спросила Таисия своего специалиста.

– Ничего, – ответил Никита. – Парень как парень, выясним, где живет, и нагрянем с визитом. Вот тогда видно будет.

Это «нагрянем» Таисии очень понравилось, помощь им с Тамерланом не помешает. Тем более такого профессионала, как Никита. Она с уважением взглянула на его загорелые мускулистые руки. Такими руками он Киселёву шею в два счета свернуть может.

Отличная идея пришла Таисии в голову, когда она решила обратиться именно к Никите. Да и знакомство с ним произошло как нельзя кстати.

– А как там отец? – забеспокоилась вдруг Таисия, сообразив, что ни разу о нем не вспомнила за весь вечер. Неудобно как-то получилось.

– Нормально вроде. Я его пару дней не видел. Мать вернулась из командировки, так что я теперь у себя, – отстраненным, чуть сердитым тоном ответил Никита.

Ясно, обиделся. Рассчитывал, что я его плач о жене буду слушать и слезы платочком промокать, заключила Таисия, но предпринимать нечего не стала. Не любила она все эти любовные сопли. Возможно, поэтому у нее и отношения с подругами испортились. Когда у подружек начались романы, выяснилось, что Таисия – самая неподходящая компания для их обсуждения. И подруги отдалились, а потом повыскакивали замуж, а некоторые даже успели развестись и снова выйти замуж.

Таисия вспомнила, как однажды ее лучшая подруга Оля Капица, поссорившись в очередной раз со своим ухажером, прибежала к Таисии вся в слезах в надежде на сочувствие и наткнулась вот на такой холодный прием. Она тогда очень обиделась и сказала, что Таисия жестокая и бессердечная, и после этого они недели две не разговаривали, хотя жили в одном подъезде и каждый день в лифте сталкивались.

Может, это тоже из-за отца? То есть из-за его ухода из семьи?

– Смотри, вышел! – толкнул Таисию в бок Никита.

Ох, она уже и забыла, что они здесь делают.

Киселёв действительно вышел из ресторана и нырнул в толпу по направлению к метро.

– Придется машину бросать, – недовольно проворчал Никита, и Таисия в этот момент пожалела, что так холодно отнеслась к его проблемам. Преследование объекта на метро – дело хлопотное. А вдруг Никита закапризничает и откажется?

Не отказался. Вылез из машины и потопал следом за Киселёвым. Позади, подворачивая с непривычки ноги, поспешала в своих новых босоножках Таисия. Чтоб им провалиться!

Ехали долго, до «Петровско-Разумовской», потом еще на маршрутке.

– С финансами у парня туговато, – трясясь в маршрутке, проворчал Никита. – В какую даль забрался.

По городу вслед за ними пробирался Тамерлан на машине, чтобы по окончании операции отвезти их обратно к ресторану.

Киселёв хвоста не замечал, бодро топал к дому, Таисия с Никитой – за ним. Возле самого дома Никита прибавил шагу и максимально сократил расстояние до объекта, при этом подтянул к себе Таисию и, крепко обняв за плечо, прижал к своему боку.

– Ты с ума сошел! Отпусти сейчас же, – уперлась ему в печенку локтем возмущенная девица.

– Помалкивай, это для конспирации, – прошипел ей в самое ухо Никита, щекоча ухо своим дыханием. И еще прибавил шагу, так что в подъезд они вошли, наступая объекту на пятки.

– Вам какой? – равнодушно скользнул по ним взглядом Киселёв, протягивая палец к кнопкам.

– Последний, – бросил через плечо Никита, всем видом демонстрируя интерес исключительно к своей спутнице.

Он рассматривал ее лицо, теребил пушистые пряди волос возле виска, и от нарастающего эротического напряжения крошечная кабина лифта, кажется, готова была разорваться. Даже Киселёву было рядом с ними неловко, он то и дело отворачивался. Таисия понимала, что нужно подыгрывать, но давалось ей это тяжело. Она то и дело встряхивала головой, стараясь отстраниться от родственничка, поджимала нервно губы и чувствовала неуместный жар в груди. Хоть бы этот треклятый лифт уже приполз на нужный этаж, молила она, прислушиваясь к неторопливому скрипу старого механизма.

К счастью, все рано или поздно заканчивается, закончилась и эта дурацкая поездка. Лифт подпрыгнул и остановился, со скрежетом открывая двери. Седьмой, выдохнула Таисия.

Киселёв поспешно вышел. Никита с Таисией тоже, предварительно нажав кнопку девятого этажа. Грохот лифта перекрыл шум шагов на лестничной клетке. Киселёв заметил их, лишь распахнув дверь квартиры.

– Вы кто? Вам чего? – испуганно взвизгнул он, обернувшись, когда Никита попытался вдавить его в распахнувшуюся дверь квартиры.

– Заходи-заходи, не стесняйся, – пробасил Никита, заталкивая внутрь Киселёва, за ним Таисию и захлопывая за всеми дверь.

– Вы кто такие? Вам что от меня надо? – пыжился, вытягивая тощую шею, не на шутку перепуганный парень.

– Что надо? – неспешно повторил за ним Никита, проходя в комнату давно не ремонтировавшейся однушки. Старые бумажные обои бахромой топорщились на затертых углах в прихожей и возле дверных коробок. Серо-синий плиточный линолеум кое-где отклеился, и плитки болтались по полу. Потолок пожелтел от времени. Мебель была столь же жалкой, как и сама квартира. Повсюду валялись какие-то вещи, пустые бутылки, банки из-под пива, диски, еще какой-то хлам. Выцветшие на солнце до неопределенного буро-зеленого цвета занавески держались на нескольких прищепках и были сколоты между собой булавками, чтобы не расходились.

– Богато живешь, – держа парня крепкой рукой за плечо, чтобы не вырвался, заметил Никита. – Присаживайся, малыш, разговор есть, – и, обернувшись к Таисии, кивнул на кресло у себя за спиной. – Итак, – нависнув над перепуганным Киселёвым и опираясь о потрескавшиеся деревянные подлокотники едва живого кресла, проговорил Никита. – Догадываешься, зачем мы здесь?

Киселёв кивнул, сглатывая, отчего его тощий крупный кадык перекатился под желтоватой кожей, словно яблоко.

– И где она? – обманчиво-доброжелательным голосом спросил Никита.

– Нет сейчас, совсем ничего нет, честное слово, – тряся головой и выпучивая глаза, забормотал Киселёв, пытаясь приподняться в кресле. – Я пустой, клянусь! Но мне должны, честно, должны! Я рассчитаюсь. Я большую партию толкнул, только деньги еще не получил, честно!

– Чего ты заладил, честно да честно? – толкая его обратно в кресло, проворчал Никита. – Кто же товар вперед денег отдает?

Таисия сидела за спиной у Никиты, внимательно вслушиваясь в их разговор, и никак не могла понять, о какой ерунде они беседуют. Почему Никита про Машку не спрашивает? Какое им дело до каких-то денег? Но встревать в разговор она боялась. Уж больно энергично взялся Никита за дело. У нее бы так не вышло.

– Так я же говорю, партия большая, у них бабок сразу не было, но они отдадут, честное слово, отдадут, – взволнованно обещал Киселёв.

– Ага, отдадут, а потом еще наподдадут, – кивнул Никита. – Кому толкнул и за сколько?

– Кольке Свистуну и мужику из Мурманска, его Слащавый зовут, – охотно поделился Киселёв. За кого он их принял, было неясно.

– Хорошие имена, внушающие доверие, – с иронией констатировал Никита. – И когда обещали рассчитаться?

– В конце недели, – дрожащим, перепуганным голосом пояснил Киселёв.

– Значит, жить тебе осталось до конца недели, – усмехнулся Никита.

От его усмешки Киселёв побледнел почти до синевы, руки у него задрожали так, что даже слышно стало, как локти стучат о подлокотники.

– С этим пока все. Вопрос временно отложим, – внимательно следя за своей жертвой, проговорил Никита. – А теперь, друг любезный, расскажи о девице.

– О какой девице? – нервно заморгал Киселёв, кажется, искренне стараясь сообразить, о чем идет речь. – О Ленке, что ли? Так я ее давно не видел, я у нее не брал ничего, да и вообще…

– Я не о Ленке говорю, – ласково и спокойно пояснил Никита. – Я говорю о Марии Семизеровой, которая год назад помогла тебе слиться из шоу-бизнеса.

– Семизерова? Какой шоу-бизнес? – бессмысленно таращился на него парень.

Никита молчал и смотрел на заикающегося Киселёва пристальным взглядом, отчего тот еще больше нервничал. Таисии его даже жалко стало. Теперь она поняла тактику Никиты. Тот умышленно позволил Киселёву принять их за людей, которых он по-настоящему боится и которым, очевидно, должен много денег, а потом, деморализовав противника, перешел к вопросу, не столь очевидному и трудно доказуемому. Профессионал. Они бы с Тамерланом так ни в жизнь не справились.

– Фото, – коротко распорядился Никита, протягивая за спину руку.

Таисия торопливо вскочила с кресла.

– Вот, – вложила в протянутую руку фотографию и с облегчением плюхнулась назад в кресло. Даже вспотела от волнения. «Представляю, каково сейчас Киселёву», – выдохнула она, утирая лоб.

– Узнаешь? – Никита сунул Машкину фотографию под самый нос подозреваемому.

– А кто это? – проблеял Киселёв, силясь разглядеть изображение. Наконец, судя по выражению лица, он узнал Машку, потому что спросил совершенно другим тоном, нагловатым, слегка вызывающим: – А она здесь при чем?

– Так, значит, узнал, – засовывая в карман фото, кивнул Никита. – Где она?

– А я почем знаю? – Дрожь в руках Киселёва тут же стала едва заметной, мышцы тела расслабились. Было видно, что самое страшное для него осталось позади.

– Значит, киднеппинг представляется тебе детскими шалостями, наркоту толкать страшнее? – не меняя тона, уточнил Никита.

– Какой еще киднеппинг? Ты че лепишь, чудило? – развязным, вызывающим тоном проговорил еще недавно лишенный воли Киселёв. А Таисия его еще жалела. Быстро он восстановился.

– Гм, не хочешь по-хорошему, – грустно понурив голову, вздохнул Никита и без всяких предупреждений без замаха влепил Киселёву звонкую затрещину. У парня голова мотнулась так, что Таисия всерьез за него испугалась – отвалится же!

– Ты чего, ты чего творишь, придурок! Больно же! – заверещал во всю мощь своих музыкальных связок Киселёв, хватаясь за ухо и поджимая под себя тоненькие ножки.

– Это для ясности и экономии нашего общего времени, – по-прежнему глядя ему в глаза, дружелюбно пояснил Никита. Потом отлепился от подлокотников, скинул с дивана наваленное там барахло и с комфортом развалился напротив Киселёва. – Рассказывай.

– Да что рассказывать-то? Что рассказывать? – обиженно тер ухо Киселёв. – Была эта баба на эфире, узнала она музон, который мы использовали. Да, нервишки сдали! – снова начал дергаться Киселёв, вспоминая свое бесславное фиаско. – А все этот козел, спонсор мой, терпелки ему не хватило. Говорил ему: не надо на Первый канал лезть, подожди, давай сперва с концертами раскрутимся или канал поскромнее выберем, – злобно, полным слез голосом говорил несостоявшийся гений. – Так нет же, ему немедленно все подавай. Некогда ему ждать, он завтра же к президенту на прием желает, награду за вклад в искусство получать!

– Он что, действительно надеялся на награду? – высунувшись из своего угла, уточнила Таисия.

– А я о чем говорю! – истерично выкрикнул Киселёв. – И че? Чем все закончилось? Скотина, еще меня же потом крайним хотел сделать, едва ноги унес. Сволочь! – с чувством произнес Киселёв и замолчал. Свесил на грудь голову и тихонько всхлипывал от душившей его давней обиды.

– А он знал, что ты чужую музыку украл? – осторожно спросила Таисия.

– А то, – ожил парнишка. – Я что, дебил так подставляться? Его идея была. Я к нему со своей музыкой пришел, а он говорит: фуфло, не прокатит. Давай у какого-нибудь малоизвестного композитора стырим и с ней раскрутимся. Только у Чайковского не бери и у этого, как его, у Страдивари, – передразнил своего бывшего покровителя Киселёв. – А мне что? Стырим так стырим. И прокатило бы, если бы на ток-шоу не поперлись. Мы ж не в консерватории выступали, так, по клубам. А-а, чего теперь, – махнул он рукой и снова загрустил.

– Это все чудесно и познавательно, а вот куда ты Семизерову дел? – вернул всех в деловое русло Никита.

– Семизерову? Журналистку эту? – удивленно поднял голову Киселёв. – Никуда я ее не девал. Подрались на шоу, психанул, конечно, от обиды, виноват. Не на этого же борова мне кидаться было? Хотя и хотелось. Охранники нас растащили, и больше я ее не видел.

– То есть ты утверждаешь, что седьмого июня ты ее не видел, с ней не говорил и где она сейчас находится, не знаешь? – пронизывая Киселёва взглядом, как рентгеном, спросил Никита.

– Понятия не имею, – уверенно ответил тот, глядя прямо в глаза визитерам.

– Мимо, – заходя в лифт, коротко подвел черту Никита.

– Жаль, – вздохнула Таисия. – А я так надеялась, и у тебя все так здорово получилось. Просто виртуозно, – с одобрением взглянула она на своего помощника. Хотя это был большой вопрос, кто кому сегодня был помощником.

– Что дальше делать будете? Какие планы? – пропустив комплимент мимо ушей, спросил Никита.

– Не знаю. Навалимся на знакомых Зои Борисовны. У нас есть ее ближайшая подруга и старый воздыхатель, – неуверенно проговорила Таисия.

– И чем они вам помогут, если, как ты говоришь, старушка во времени перенеслась? – скептически проговорил Никита.

– Мы же договорились, что эту версию в расчет брать не будем, – немного обиженно возразила Таисия. – А станем исходить из предположения, что одну из них похитили умышленно, а вторая стала случайным свидетелем и потому тоже пропала. Поскольку нам не известно, кого именно и почему хотели похитить, будем отрабатывать обеих.

– Если только их исчезновения действительно между собой связаны, – равнодушно и как-то отчужденно проговорил Никита, выходя из лифта. – Ну что, где твой скользкий друг?

– Он не скользкий, он хороший, – жертвуя благодарностью ради справедливости, возразила Таисия. – Сейчас я ему позвоню.

Никита отошел в сторонку и смотрел на небо, всем своим видом демонстрируя, что ему наплевать и на Тамерлана, и на то, где он сейчас находится. Неприятная сложилась ситуация, Таисия такой не ожидала. А самое главное – обидно было за Тамерлана, он совершенно не заслужил подобного отношения. И, вообще, Никита ведет себя глупо, по-детски. Ведь если один врач плохо запломбировал тебе зуб, ты не считаешь, что и остальные не могут лучше. Если один мастер сделал тебе неудачную стрижку, ты же не поверишь, что и остальные не справятся. Так за что на Тамерлана навешивать чужие грехи? И потом, если бы у Никиты жену увел продавец из магазина, он бы перестал продукты покупать?

– Что? – спросил, не оборачиваясь, Никита, когда Таисия закончила разговор.

– Едет, будет минут через двадцать – пробки. – Потом она подошла к нему и нерешительно спросила: – А давно от тебя жена ушла?

Никита с удивлением обернулся:

– Три месяца назад. А что?

– Так просто. А долго вы были женаты? – Ей несложно было задавать эти вопросы, в чужую жизнь Таисия совать нос любила, просто раньше ей было неинтересно слушать про Никитину жизнь, особенно про его жену, а теперь вот стало интересно.

– Четыре года, – все еще настороженно ответил Никита.

«Я-то думала, – едва не фыркнула презрительно Таисия и добавила про себя: – «Тоже мне срок, было бы из-за чего расстраиваться». Но сдержалась и вслух спросила:

– А сколько тебе лет?

– Тридцать один. А тебе? Двадцать пять? Двадцать шесть?

– Двадцать шесть, – без всякого кокетства призналась Таисия.

– Отец говорил, да я забыл, – словно оправдываясь, сознался Никита.

Надо же, он отца называет «отец», удивилась Таисия, а потом поразилась, что ее это не задевает. Действительно, что здесь такого, они вместе прожили шестнадцать лет. Больше, чем она прожила с папой. Вот тут ей стало обидно. Почему так несправедливо? Ведь он был ее отцом, а не Никиты. Нет, сейчас она снова встанет на путь детских обид, и весь прогресс, достигнутый за время их встречи, сойдет на нет. Это она отказалась от папы, она сама его отвергла. Он не хотел расставаться с ней. С мамой – да, а с ней – нет. Это она его бросила. И, возможно, ошиблась.

– Эй, ты чего задумалась? Я ляпнул что-то не то, да? – Теперь Никита выглядел не мрачным и отчужденным, а озабоченным и виноватым.

– Нет, ничего, – покачала головой Таисия, встряхиваясь и стараясь беззаботно улыбнуться. Сейчас не время и не место для самокопаний. Потом, дома. – Так что там с твоей женой?

– Слушай, кажется, сейчас ливанет, – не расслышав ее, проговорил Никита и с беспокойством взглянул на небо. – Где твой приятель?

– Не знаю, сказал, подъезжает, – теперь и Таисия заметила, что окутавшая их тьма была вовсе не сумерками, а надвигающейся грозой. А над подъездом Киселёва, как назло, не было даже крохотного козырька. – У тебя зонт есть?

Никита молча развел руками. Действительно. У него даже борсетки с собой не было.

– Давай-ка на детскую площадку бегом, хоть под горкой спрячемся, – и он, схватив Таисию за руку, галопом рванул через ограждение. И вовремя.

Огромные капли посыпались на землю, взметая на дорожках крохотные фонтанчики пыли. Через минуту за пеленой воды не разглядеть было даже ближайшей скамейки.

– Ух ты, припустил! – с восторгом глядя по сторонам, сиял Никита, и, вторя ему, небо громыхнуло, а секунду спустя сверкнула хвостатая молния.

– А-а! – завизжала от неожиданности и страха Таисия.

– Ты что, грозы боишься? – со смехом спросил Никита.

– Не знаю, раньше я во время грозы всегда дома сидела, – втягивая голову в плечи, пискнула Таисия.

– Не боись! Все хоккей! – все так же похохатывая, успокоил ее Никита и, сграбастав в охапку, прижал к себе.

Так они и стояли. Таисия, уткнувшись ему носом в грудь, вздрагивала от каждого удара грома, а Никита веселился, восторгаясь особенно яркими вспышками молний.

– Все, на убыль пошло, – сообщил он Таисии, отрывая ее от себя. – Гроза в сторону ушла, да и дождик заканчивается.

Таисия несмело разлепила глаза. Действительно, стало заметно светлее, и дождик лил самый обычный, а вокруг горки разлилась огромная лужа.

– Ой, а как мы выбираться отсюда будем? – оглядываясь по сторонам в поисках путей отступления, спросила Таисия.

– Не боись, как-нибудь выберемся, – успокоил ее Никита, глядя в сторону. – А вон, кажется, и твой приятель крадется.

Таисия проследила за его взглядом. Во двор не спеша, точно крадучись, въезжала машина Тамерлана.

– Давай выбираться отсюда, – недовольным голосом предложил Никита и, подхватив Таисию на руки, понес через лужу.

Она от неожиданности и восторга даже пискнуть не успела, только ухватилась покрепче за его шею. Ее еще никогда никто не носил на руках. И, наверное, больше не будет, с грустью подумала она. Сколько найдется таких силачей, как Никита? А он перенес ее через ограждение и поставил на дорогу, даже не запыхавшись.

В машине он демонстративно сел на заднее сиденье и предоставил Таисии одной отчитываться об их совместных подвигах.