Глава 11

Из ужина наедине с Девоной, на который рассчитывал Рейн, ничего не вышло. Когда жена хозяина гостиницы узнала об их недавней свадьбе, она настояла на том, чтобы отпраздновать ее вместе с другими гостями. Кухарка особенно старалась, как было сказано Рейну, потому что за ужином должны были собраться три пары новобрачных. Им подали суп из утки, пирог с форелью, овощной пудинг, запеканку и разнообразные фрукты. Рейн обошелся бы и хлебом с бульоном: у него разыгрался аппетит совсем другого рода. Он откинулся на стуле, мелкими глотками отхлебывая ежевичное вино и любуясь своей женой.

Жена…

В этом слове ему слышался отзвук чего-то постоянного, надежного. Девона в тот вечер казалась Рейну особенно красивой. Она надела другое платье. По цвету оно напоминало тропическую лагуну, которую он видел однажды. Свои пышные локоны она сколола вместе и подвязала лентой под цвет платья. Девона, должно быть, почувствовала, что Рейн ее разглядывает. Она замолчала на полуслове и взглянула в его сторону. Потом неуверенно улыбнулась ему и продолжила беседу. Рейну приходило в голову, что Девона может передумать выходить за него замуж, поскольку Доран теперь в безопасности и вне пределов его досягаемости. Впрочем, это не имело особого значения. Виконт твердо решил, что эта девушка будет принадлежать ему – если не из чувства долга, то в результате скандала. За своими заботами и страхами Рейн забыл о том, что Девона – человек честный и справедливый: дав обещание, она непременно держала слово, чего бы это ни стоило. Доран Клег был ярким примером того, на что могла пойти жена виконта Типтона, чтобы сдержать свое слово.

Рейн нахмурился. Может быть, это было чудачеством, но ему хотелось, чтобы его постель согревало не только чувство долга. Хотя Девона была чистым, невинным созданием, виконт чувствовал в юной новобрачной страсть. Эта страсть сквозила в каждом ее слове, в каждом жесте. Рейн не считал себя настолько оторванным от жизни, чтобы не распознать желание и любопытство в ее глазах.

Девона бросила в его сторону настороженный взгляд. Рейн понял, что смотрит на нее слишком пристально, и постарался придать своему лицу выражение усталой снисходительности. «Вот идиот! – мысленно обругал он себя. – То пожираю ее глазами так, как будто готов наброситься на нее прямо здесь, при всех, то хмурюсь, словно она мне чем-то не угодила».

Твою невесту, черт возьми, нелегко соблазнить, старик! – вспомнил Рейн решительно высказанное мнение Брогдена. Ему даже показалось, что всю дорогу, от самого Лондона, он слышал, как Брогден подсмеивается над его неумением обращаться со своей будущей женой.

– Давайте я вам помогу, – предложила Девона служанке, берясь за край клеенки и вместе с прислугой расстилая ее на полу.

Служанка принесла Девоне два ведра теплой воды для обтирания. Девона взволнованно взглянула на Типтона. Он уже начал привыкать к этому взгляду. Последние полчаса виконт сидел, не отрывая глаз от книги, которую держал на коленях. Девона ни на минуту не поверила в то, что он действительно погрузился в чтение. Типтон великодушно предоставил ей возможность помыться, но выходить из комнаты не собирался. Жизнь замужней дамы была ей в новинку, но Девона представить себе не могла, чтобы женщина мылась в присутствии мужчины.

– Вот, пожалуйста, мэм, – оживленно сказала служанка, не замечая взволнованного состояния Девоны. – Вам нужна моя помощь, мэм?

– Ах да!

Девона согласилась с излишней готовностью, но это было не важно. Может быть, вдвоем им удастся…

– Не нужно.

Широко раскрыв глаза, Девона посмотрела на мужа, услышав его лаконичный ответ. Рейн встал, все еще сжимая в руке забытую книгу.

– Сегодня я сам помогу своей жене.

Служанка с понимающим видом кивнула.

– Ваш муж – истинный джентльмен, мэм. – Она подняла ведро и налила воды в таз. – Припоминаю свои собственные ночи после свадьбы.

– Ночи, – эхом отозвалась Девона, сжимая юбку так, что побелели костяшки пальцев.

– Все три, – подмигнула ей служанка.

Кивнув Типтону, она выскользнула из дверей, предоставив Девону ее судьбе.

Девона обычно без труда находила тему для разговора, но сейчас не знала, что сказать своему мужу. Она подошла к вешалке, поправила полотенца, которыми будет вытираться после мытья. И едва не подпрыгнула, почувствовав у себя на плечах руки Рейна.

– От этого не умирают, Девона, – посмеиваясь, произнес он, разворачивая ее к себе лицом.

– Я знаю, – ответила она, чувствуя себя очень глупо, оттого что готова была расплакаться. Ей следует взять себя в руки. – Просто… Ну, как это сказать…

Рейн игриво намотал ее локон на палец, а затем отпустил его.

– Что, жена моя? – ласково произнес он.

– Вы должны выйти, – выпалила Девона и тут же спохватилась: такое не говорят мужу в первую брачную ночь.

«Ну вот, я все испортила», – подумала девушка, закрывая глаза, чтобы не видеть выражения обиды и гнева на его лице.

– У тебя возникли какие-то сомнения, Девона? – вкрадчиво спросил Типтон. – Мы заключили договор.

Проклятый договор! Как унизительно, что они с мужем обменялись обязательствами, а не сердцами. Глаза Девоны наполнились слезами. Рейн такой красивый мужчина. Она всегда восхищалась его волосами. Ей так хотелось прикоснуться к ним рукой и ощутить, какие они густые и шелковистые.

Если бы Типтон ухаживал за ней как положено, Девона была бы счастлива принять его предложение. А сейчас она стояла перед ним, понимая, что красота без сердечной привязанности не приносит радости. Разве он сможет когда-нибудь смотреть на их отношения не как на развлечение, а ее воспринимать иначе, чем выигрыш за карточным столом?

– Милорд, мое слово так же твердо, как и ваше.

Рейн саркастически усмехнулся. Судя по всему, он хотел, чтобы она сама все сказала.

– Я дала вам слово. – По щеке Девоны скатилась слеза, но затем ее голос окреп, и в нем зазвучал гнев: – Может быть, вы решили отказаться от наших обетов?

Рейн притянул ее к себе, запустил руки в ее локоны, собранные на затылке, и наклонился к девушке так близко, что их носы почти касались друг друга.

– Ни один человек еще никогда не осмеливался усомниться в моем слове. Ты очень сильно рискуешь, женушка. Забыла, что теперь я имею полное право поколотить тебя за подобные дерзости?

Учитывая характер происходившего разговора, Девона не могла поверить, что у нее сейчас было одно-единственное желание: прижаться к Рейну и крепко его поцеловать. Он говорил, что может поколотить ее, а она думала лишь о его теплых губах, прикасающихся к ее шее.

– Я сказал что-нибудь смешное? – Глаза Рейна приобрели цвет расплавленного олова.

– Нет, милорд. Просто я… – Девона вырвалась из его объятий, пока не успела наделать глупостей, например, не поцеловала его. – Я хочу, чтобы вы вышли. Мне надо помыться. Даже самый глупый мужчина должен понимать, что в таких случаях женщине не нужны свидетели. – Ее тон был ледяным, но щеки горели.

Типтон рассмеялся. У этого человека хватило совести над ней смеяться! Девона прищурилась, ища глазами, чем бы запустить в него, не тяжелым, но достаточно увесистым. Рейн схватил ее за руку, когда она попыталась проскочить мимо него.

– Уберите руки, невежа! – прошипела Девона.

Разумный человек так и поступил бы. Но не таков был лорд Типтон. Продолжая смеяться, он обхватил Девону так крепко, что она не могла пошевелиться.

– Я сильнее.

– Весьма прискорбно, – фыркнула Девона, – что вам не хватает хороших манер. Отпустите меня.

– Ни за что на свете! – горячо воскликнул Типтон. – Не знаю, как я мог сомневаться в тебе. Никогда не встречал такого неистового борца за справедливость. В наших отношениях все правда, жена моя. – Типтон зарылся лицом в ее волосы и глубоко вдохнул. – Ты такое храброе создание, вот я и забываю, что у тебя еще нет опыта в любовных делах, в то время как у меня…

Девона дала себе слово, что если Рейн скажет хоть слово о женщинах, которые были у него в прошлом, он за это поплатится.

– Да?

«Это вовсе не ревность», – убеждала она себя. Девона просто хотела преподнести ему урок сдержанности и благоразумия. В Типтоне возобладал здравый смысл, а может быть, он увидел боль в ее глазах.

– У меня никогда не было жены. – Он поцеловал ее в губы так быстро, что она даже не успела прочувствовать его ласку.

– Серьезно, Типтон, я не могу мыться в вашем присутствии. Это непристойно.

Девона ахнула, когда Рейн выдернул ленту из ее волос.

– А ты всегда была образцом благопристойного поведения? – Он бросил ее ленту через плечо.

– Я могла бы обучать барышень хорошим манерам, – ответила Девона, явно вызывая его на словесный поединок.

Вместо этого Рейн схватил ее за руки и начал стаскивать с нее перчатки.

– Весь Лондон не справится с Девоной Бидгрейн.

Одна перчатка полетела на пол. Рейн взялся за другую.

– Уаймен. Девона Уаймен. Я виконтесса Типтон, негодник. Оставьте в покое мои пальцы! – потребовала девушка.

На пол упала еще одна перчатка.

Рейн выглядел таким растерянным, как будто ему и в голову не приходило, что жена теперь носит его фамилию.

– И не подумаю. Повернись-ка. – Его низкий голос приобрел загадочную протяжность, от которой ноги Девоны вдруг стали ватными.

– Забудьте об этом, Типтон.

Он нежно взял ее за плечи и повернул так, что она оказалась к нему спиной.

– Позволь мне выполнить обязанности твоей горничной. Ты моя жена, и я хочу видеть тебя, всю тебя, – уговаривал ее Рейн.

Когда он расстегивал пуговицы на ее платье, Девона пыталась придумать какой-нибудь довод против его присутствия рядом с ней. И не смогла найти ни одного.

– Сомневаюсь, что сестра Айрин моется в присутствии своего мужа.

– Ты не Айрин, и я женат не на ней. – Рейн поцеловал ее в затылок, и по спине Девоны побежали мурашки. – Мы с тобой не соответствуем тем образцам, которые высший свет провозгласил модными. Мы никогда не оправдывали ожиданий своих семей. И это для нас абсолютно не важно, Девона. Когда ты в моих объятиях, я только радуюсь твоей бесшабашности. Я даже настаиваю на ней. Для нас не существует правил и нет ничего запретного.

Теперь ее спина была почти обнажена. Рейн осторожно спустил пышные рукава, так что платье соскользнуло вниз и сложилось вокруг ног. Без платья Девона чувствовала себя беззащитной. Ни один мужчина еще никогда не видел ее обнаженной. Рейн провел рукой по ее животу и слегка отодвинул Девону, чтобы убрать с клеенки упавшее платье. Он ни на минуту не переставал касаться жены, его руки были везде: на ее плечах, на спине, на руках. Девона чувствовала себя так, словно была подарком в яркой упаковке, а Рейн наслаждался, снимая одну обертки за другой и постепенно добираясь до главного. Его пальцы коснулись пластины из китового уса на длинном корсете.

– Представляю, с каким облегчением, должно быть, ты освобождаешься от этой модной амуниции. – Он начал развязывать шнуровку.

– Да нет, в общем-то. Наверное, женщины к этому привыкают.

Через некоторое время корсет тоже слетел. Был удален еще один защитный слой. Рейн повернул Девону к себе лицом, чтобы заняться пуговицами на ее рубашке.

– Кажется, первое, на что я обратил внимание, – это твои глаза. Нет, не так. Сначала – на твой дерзкий язык и смелость, с которой ты пробралась ко мне в кабинет.

Рейн поддразнивал и смешил ее. Он пытался развеять ее страхи, и от такого доброго отношения Девоне вдруг захотелось плакать.

– Вы не очень-то обрадовались моему визиту. Приказали Спеку выгнать меня вон.

Рейн, казалось, не обратил внимания на ее негодование. Он продолжал расстегивать пуговицы.

– Только потому, что боялся натворить что-нибудь сгоряча – например, запереть дверь и взять тебя силой.

– Перестаньте!

Девона игриво толкнула его. Она не поверила ни одному его слову. Не такая уж она красавица, чтобы ради обладания ею мужчины были готовы на безрассудные поступки. Девона не отступила ни на шаг, а ее вспышка вызвала у Рейна лукавую усмешку.

– Ну, раз ты так настаиваешь… – Он ухватился за рубашку и дернул вниз.

– Не надо! – взмолилась Девона. – Так нельзя, Типтон…

Она крепко держала его за руки. Рейн был полностью одет, а она стояла перед ним обнаженная, и это ее ужасно смущало.

– Не о том ты думаешь.

– Но вы ведь одеты. – Девона еще крепче сжала его руки.

– Так и должно быть, женушка. Это ты купаешься, любовь моя. А я всего лишь твой слуга.

«Ха! Папу хватил бы удар, если бы я велела Гару прислуживать мне таким образом».

Ничто ни в позе, ни в выражении лица Рейна не напоминало о слуге, ожидающем распоряжений госпожи. Пусть он и не желал носить свой титул, но оставался лордом с головы до ног. Ее господином и повелителем.

– Я не задумываясь убил бы любого, кто осмелился бы так на тебя смотреть.

Рейн высвободил рубашку из ее пальцев и потянул ее вниз. Рубашка скользила все ниже, открывая тело девушки, пока не упала на пол.

– Девона, ты восхитительна! Даже в мечтах я не мог представить такого совершенства. – Руки Рейна потянулись к ее узким бедрам. Он дрожал от еле сдерживаемого желания схватить ее и крепко прижать к себе. – Ваше обтирание, мадам.

Девона отвернулась к тазу с водой, давая мужу возможность полюбоваться ею сзади. Типтон как-то странно смотрел на нее, но еще удивительнее была ее собственная реакция. Грудь Девоны сдавило так, что она с трудом делала каждый вдох. Ее движения стали вялыми. Казалось, она с трудом владела своим телом. Девушка окунула губку в теплую воду.

– Нет, позволь мне, – хрипло прошептал Рейн и взял губку из ее ватной руки.

При первом прикосновении мокрой губки к шее Девона ахнула.

– Я твой слуга, – прошептал Рейн. – Закрой глаза и почувствуй, как это приятно – прикосновение прохладной губки к твоей коже.

– М-мыло.

Влажная прохлада и жар прикасающихся к ней рук создавали изумительный контраст.

Девона инстинктивно прислонилась к Рейну, наслаждаясь его вниманием.

– Вы недовольны мной, мадам, – поддразнивал он ее, осторожно целуя в шею. – Я постараюсь заслужить ваше одобрение. – Снова окунув губку в воду, Рейн провел ею по позвоночнику Девоны, а потом стал описывать мокрые круги на ягодицах. – Если я это переживу… – пробормотал он себе под нос.

Девона не оглядывалась на Типтона. Ей достаточно было ощущать его прикосновения. Любая ситуация сама по себе определяет ее восприятие. Девона и впрямь едва не поверила в то, что у нее появился новый слуга. Иллюзию разрушил Типтон, который осмелел настолько, что передвинул губку со спины Девоны ей на грудь. Капли воды, заструившиеся между ее грудей, превратили соски в плотные бутоны. Типтон двинулся дальше, легко касаясь своей грудью ее обнаженной спины. Губка следовала за извилистыми дорожками капель.

– Ваша рубашка промокнет насквозь.

Девона заметила, что он задышал чаще. Его частое теплое дыхание щекотало ей правое ухо.

– Может быть, снять ее? – предложил Рейн, становясь перед женой на колени.

Он легко коснулся ее рукой, и Девона повернулась к нему лицом.

– Не поможете ли мне, мадам?

Дрожащими пальцами Девона схватилась за его галстук и потянула затейливо завязанный узел.

– Осторожно, Девона. Мне, как и каждому человеку, дорога собственная шея.

Рейн взял ее за руки и показал, как ослабить узел галстука. Он понимал, что у его жены просто нет опыта обращения с мужчинами, но ей казалось, что она выглядит очень глупо, потому что ничего не умеет.

– Я не хотела задушить вас, милорд.

– Рейн…

Галстук был развязан и болтался у нее в руке.

– Рейн, если вам так больше нравится.

Он оглядел Девону снизу доверху и встретился с ней взглядом.

– Да, так мне нравится гораздо больше. – Он расстегнул три жемчужные пуговицы у воротника. – Помоги мне, любовь моя.

Девона ухватилась за его полотняную рубашку, и они вдвоем стащили ее через голову. Девушка смотрела на мужа с любопытством. Теперь она понимала, почему его так пленяло ее тело. Сейчас, когда она видела Рейна без рубашки, ей хотелось взглянуть и на все остальное. Забыв о своей наготе, Девона шагнула вперед. Она подумала, что мужское тело – изумительное произведение искусства. У Рейна были прямые крепкие плечи, а мышцы напрягались и натягивались, как канаты. Он выглядел почти таким же совершенством, как некоторые статуи, которые Девона видела в музее. Но он был сделан не из холодного гладкого мрамора. Он был горячим и живым.

– А потрогать можно?

– Господи, конечно! Пожалуйста.

Ее пальцы взъерошили волосы у него на груди. Этот неуверенный жест, наверное, показался Рейну кокетливым. Как можно доставить удовольствие мужчине?

Рейн возобновил процедуру обтирания. Теперь губка скользила по животу Девоны. Он наблюдал за тем, как вода капает в пушистое гнездышко ее завитков.

– Никаких запретов, Девона, – пробормотал Рейн, поднося мокрую губку к завиткам и выжимая из нее воду.

Девона вспомнила, как тогда в карете он так же касался ее, запуская пальцы глубоко внутрь. Персты Девоны снова пробежали по коротким волосам на груди Рейна. Он ахнул, когда она костяшками слегка задела его плоский сосок. Девона улыбнулась тому, что они одинаково реагируют на такое прикосновение.

– В ту ночь, когда мы познакомились, у тебя были распущены волосы. Можно?

Не дожидаясь разрешения, Девона дернула за кожаный шнурок, и волосы Рейна рассыпались по плечам. Девушка коснулась белой пряди, резко выделяющейся на фоне темных волос.

– Я слышала, что это память о несчастном случае, который ты пережил.

Если Рейну и было неприятно говорить о своем преждевременном захоронении, он никак этого не показал. Он поцеловал Девону в живот.

– Я заметил это на следующее утро.

Рейн пожал плечами. Он либо не любил останавливаться на этой теме, либо был слишком занят своими мыслями. Девона решила, что имело место и одно и другое. Рейн еще несколько раз поцеловал ее в живот, опускаясь все ниже, и обвел языком вокруг ее пупка.

– Щекотно! – Девона попыталась вырваться, но сильные руки крепко сжимали ее бедра.

– Держись за мои плечи, любовь моя. Я собираюсь исследовать твои самые потаенные места.

Рейн зарылся лицом в завитки внизу ее живота, и Девона прикусила губу, чтобы не вскрикнуть от удовольствия. Языком и губами он ласкал влажную чувствительную плоть, пока его жена не затрепетала от желания. Руки Рейна лежали на бедрах Девоны, но ему не было нужды удерживать ее. Маленькая распутница так вцепилась в его волосы, что он вряд ли мог бы освободиться, даже если бы попытался это сделать. Рейну хотелось нежно подвести ее к физической близости, не спеша приучая к прикосновениям его рук и губ к ее телу. Но Девону такая неспешность не устраивала. Стоило Рейну прикоснуться к ней, как она вспыхивала ярким пламенем. Ее стоны и крики удовольствия возбуждали его. Он коснулся языком впадинки между ее ног, и Девона судорожно вздохнула. Рейн придерживал руками ее ягодицы, чувствуя, что ее выдержка, так же, как и его собственная, на исходе. Его язык входил все глубже, а потом заскользил вокруг нежного бугорка ее желания. Девона крепче ухватилась за его плечи, впиваясь ногтями в кожу. Рейну была приятна ее страсть. Она была ему необходима. Он погружался в Девону все глубже. Ему хотелось увлечь ее в путешествие к неизведанным берегам.

Рейн погладил жену пальцем, увлажнившимся от ее отклика на его ласки. И двинулся дальше, к ее девственности. Девона вздрогнула от этого смелого прикосновения. Но тут же расслабилась, словно вспомнив, что его ласки не причиняли ей боль, а только доставляли удовольствие.

Рейн надеялся, что и дальше все будет так же. Двумя пальцами он проверил готовность любимой женщины. У него было такое чувство, будто он ждал ее всю свою жизнь. Девона шевелилась в его объятиях, раскрываясь ему навстречу. В горле у Рейна клокотал рык неудовлетворенного желания, пока он гладил и игриво покусывал дар, который она ему предлагала. Тело жены напряглось в ожидании кульминации, которую она уже начала предвкушать. Пальцы Рейна погружались все глубже, ускоряя разрядку, которую ему так хотелось ей подарить.

– Ах-х-х! – вырвалось у Девоны.

Она впилась ногтями в его плечи, а потом расслабилась по мере затухания сладких содроганий.

Рейн откинулся назад, вытирая пот с лица тыльной стороной ладони. Жгучее чувство собственника охватило его от осознания того, что он был единственным мужчиной, который сумел довести эту женщину до экстаза. Рейн завернул в полотенце ее дрожащее тело. Девона наклонилась, прижимаясь щекой к щеке мужа. Она рассмеялась, и у него от счастья замерло сердце.

– Мне кажется, я и шагу ступить не смогу, – призналась она.

Рейн поднялся. Девона не смотрела ему в глаза. Ее вдруг охватило смущение. Его очаровывал ее характер, сотканный из противоречий. Рейн улыбнулся, размышляя о том, как вернуть то безудержно страстное существо, каким она была всего несколько минут назад. Он поднял Девону на руки и понес ее в постель.

– Мне кажется, твои брюки безнадежно испорчены.

Скрывая улыбку, он поцеловал ее в висок.

– Тебя все еще беспокоит моя одежда? – Рейн осторожно опустил Девону на кровать. – Чтобы успокоить тебя, я их сниму. – Одну за другой он начал расстегивать пуговицы. Затем, не сводя с жены глаз, раскрыл ширинку.

– А свечи? – еле слышно спросила Девона, наблюдая за тем, как Рейн сбрасывает брюки, обнаруживая свое в высшей степени возбужденное состояние.

– Пусть горят. Я хочу видеть нас обоих.

Она кивнула, не сводя глаз с самой напряженной части его тела. Рейн видел ее неуверенность, невысказанный страх, вполне естественный для хорошо воспитанной девицы. Он будет вести себя как джентльмен, обращаться с ней очень деликатно, входить в нее медленно и осторожно, каких бы усилий это ему ни стоило. Девона этого заслуживала. Надо убедить ее в том, что он не какой-нибудь дикий зверь, который набросится на нее и будет терзать, пока не произойдет извержение семени и просветление у него в мозгу. Хотя это было как раз то, чего ему сейчас хотелось.

– Если ты не доверяешь своему мужу, то должна поверить профессиональному хирургу. Такой союз всегда был плодотворным – с момента возникновения человечества.

Девона захихикала, чем очень удивила Рейна. Он не успел спросить, что ее так развеселило, как она стыдливо призналась:

– Меня интересует не наука, супруг мой, а скорее размеры твоего… – Девона многозначительно уставилась на орган, который дернулся от этой бесстыдной оценки. – Он поверг меня в изумление.

Рейн подавил душивший его смех. Никогда еще он не встречал женщину, которая бы одновременно причиняла ему боль и смешила его. Девона вызывала в нем самые разнообразные чувства.

– Я настаиваю, чтобы ты оценила его в полной мере, жена моя.

Девона еще продолжала смеяться, когда Рейн отбросил брюки в сторону и забрался в постель. Его близость отрезвила ее, но не погасила блеска ее глаз. Рейн потянул за полотенце, в которое была закутана его жена, придвигая ее поближе. Девона дерзко вскинула подбородок, как бы бросая ему вызов. Рейн принял его. Он наклонился к ней и завладел ее ртом, ее полными податливыми губами. Она ответила на его поцелуй, но напряглась, почувствовав во рту его язык.

– Вот так!

Рейн нежно облизывал ее губы. Девона попробовала повторить его движения, и их уста слились в бесконечном страстном поцелуе. Они не могли оторваться друг от друга, испытывая невыразимое наслаждение. Ощущая ее распухшие от поцелуев губы, прижатые к нему груди, Рейн чувствовал, что теряет контроль над собой. Он тесно приник горячим телом к влажному гнездышку завитков внизу ее живота, куда его мужское естество настойчиво требовало доступа. Наконец Девона прервала поцелуй.

– Мне не хватает воздуха, – прошептала она, задыхаясь.

Ее широко открытые глаза, казалось, остекленели.

Рейн протянул руку, раздвигая мягкие складки ее промежности и подготавливая ее к своему входу.

– Смотри на меня, Девона. Ты должна видеть, что мы делаем, когда ты становишься моей.

В ее глазах застыло мечтательное выражение, заметив которое, Рейн потерял остатки самообладания. Девона доверяла ему – свое тело, свое сердце, или и то и другое. Решительным движением Рейн вошел в нее. Тело Девоны выгнулось под ним, с ее губ слетел слабый звук. Рейн остановился, разрываясь между инстинктивным желанием продолжать движения до полного удовлетворения и боязнью причинить ей боль.

– Больно? – спросил он отрывисто.

Ему сейчас было не до церемоний.

– Не то чтобы очень… – Девона пошевелила бедрами, приспосабливаясь к новому ощущению. – Теперь я понимаю, почему среди дам не принято это обсуждать.

Ее движения заставили Рейна войти в нее еще глубже.

– Не смешите меня, мадам. Некоторые события требуют серьезности.

Он медленно подался назад и с удовольствием почувствовал, что ее мышцы сопротивляются его выходу. Легким движением бедер Рейн вошел в Девону полностью, и она с готовностью его приняла.

– Мне бы и в голову не пришло нарушить торжественность момента, – произнесла Девона, страстно глядя на мужа. От этого взгляда кровь, небольшое количество которой еще оставалось в мозгу Рейна, хлынула в нижнюю часть его тела. – Прошу вас, продолжайте, милорд.

Рейн и представить себе не мог, что его жена способна на такое. Любой мужчина душу бы отдал за то, чтобы красивая женщина так на него смотрела. За Девону Рейн готов был отдать все, даже жизнь, и такая цена не казалась ему чрезмерной.

– Обними меня, любимая, – пробормотал Рейн, ускоряя темп.

Тонкие пальцы Девоны сжимали его плечи, а ее тело принимало на себя его вес. Рейн чувствовал, как по спине у него стекает пот, по мере того как приближается развязка. Глаза новобрачной были закрыты. Она, как и он сам, дышала ртом, и с таким же трудом. Обильная влага ее возбуждения свидетельствовала о том, что его жадное вторжение воспринималось ею отнюдь не как тяжкая повинность.

Рейн ускорял становившийся все более лихорадочным темп, вызывая ответную реакцию Девоны. Виконт скрипнул зубами, чувствуя, что не может больше сдерживать приближающуюся кульминацию. Он еще теснее прижал жену к себе. Девона напряглась и закричала, но он был слишком поглощен собственной бурной разрядкой, чтобы обратить на это внимание. Его бедра были плотно прижаты к ее телу, и в ее лоно изверглось его семя.

Рейна охватило блаженное спокойствие. Бурный водоворот страстей, бушевавший в его груди с момента их первой встречи, улегся. Хотя и ненадолго. Рейн мысленно улыбнулся и выпустил Девону из объятий. Затем перекатился на спину, увлекая жену за собой. Девона свернулась калачиком у него под боком, положив голову ему на плечо. Оба молчали – слова были не нужны. Откровенно собственническим жестом Рейн прижимал Девону к себе. Он уснул под убаюкивающее жужжание мошек за окном.

В который раз за последние два часа Девона перевязывала бант на своей шляпе. Уже второй день они путешествовали в карете. Она не жаловалась, хотя и чувствовала, что сойдет с ума от скуки. Типтон, занятый своими мыслями, молча смотрел в окно. Каждый час приближал их к его фамильному поместью, Фоксенкловеру. И с каждым часом виконт становился все мрачнее.

Девона ничего не знала о его семье – Типтон не любил распространяться на эту тему. По слухам, его бабушка умерла от сердечного приступа. Вскоре после этого Уаймены прогнали своего второго сына с фамильных земель. Его воскрешение, получившее печальную известность, напугало всех в округе, и что оставалось делать родным, как не присоединиться к общественному мнению? На губах Рейна появилась недобрая усмешка. Девона готова была держать пари на полагавшееся ей ежемесячное содержание, что он получает удовольствие, мучая своих родственников.

– Что ты замышляешь, любовь моя?

– Ну почему все, кого я знаю, считают, будто я только и делаю, что замышляю какие-нибудь каверзы? – Девона игриво толкнула Рейна.

– Потому что они у тебя очень уж хорошо получаются.

– Я не пойму, это комплимент или оскорбление? – сказала она, снова дергая ленты на шляпе.

Рейн наклонился и тоже дернул за ленты.

– Перестань нервничать. Я везу тебя в Фоксенкловер не для того, чтобы моя мать критиковала твои наряды.

Он снял с нее шляпу, прежде чем Девона успела запротестовать. Решив, что у нее еще будет время привести себя в порядок, она не стала спорить.

– Зачем мы вообще едем в твое загородное поместье?

– А что необычного в том, что я хочу похвастаться своей женой перед родственниками?

Объяснение было вполне разумным. Вот только Девона не поверила ни единому его слову.

– Я не служанка, Типтон. Я твоя жена. Думаю, мне ты должен говорить правду. Все знают, что ты презираешь своих родственников за то, как они с тобой обошлись.

– Ты опять слушаешь сплетни? – Рейн внимательно посмотрел на Девону.

– Только когда никто не говорит мне правду, – ответила она сквозь зубы.

– Должен предупредить, – Рейн потер подбородок и снова повернулся к окну, – что наш визит никого не обрадует. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы оградить тебя от злого языка моей матери.

– Если наш визит всем только во вред, зачем же мы туда едем? Вели кучеру – пусть везет нас обратно в Лондон.

– Так скоро после свадьбы? – насмешливо протянул Рейн. – Все станут говорить, что я не сумел укротить искрометную Бидгрейн. – Его глаза загорелись, как всегда, когда речь заходила об их близости.

– Ох! – Девона отвела глаза, стараясь сдержаться.

За первые дни супружеской жизни она узнала, что каждая мелочь вызывает страсть ее мужа.

– Давай поедем в какое-нибудь другое место.

– Фоксенкловер мой, и я никому не позволю отнять его у меня.

Рейн, как обычно, внимательно наблюдал за ней. Девону это больше не беспокоило. То, что раньше она принимала за угрозу с его стороны, было просто манерой сосредоточиваться на объекте своего внимания. Рейн желал ее с самого начала, как желал и в эту минуту. При всей своей неопытности Девона это понимала.

– Я хочу тебя.

Девона проверила окошко над ними, чтобы убедиться в том, что оно заперто.

– Здесь? Наверное, не стоит. – Она засмеялась, рассчитывая на то, что Рейн поддержит ее шутку.

Он положил ее ноги к себе на колени и ловко снял с нее туфельки.

– Места маловато, – мимоходом заметил он, – но, думаю, мы что-нибудь придумаем, чтобы компенсировать этот недостаток. – Его рука скользнула вверх по чулку, к ее бедру.

– Не смей!

– Больно?

– Нет.

На самом деле Девоне действительно было больно, но она не желала обсуждать этот вопрос. С дерзкой улыбкой Рейн спустил ее чулки.

– Обещаю, ты не разочаруешься.

Верный своему слову, Рейн действительно позаботился о том, чтобы Девона не была разочарована.