Глава 10

Ее дуэнья была драконом. Точнее говоря, на пожилой даме был костюм дракона. Под блестящей зеленой чешуей, за вывалившимся красным языком, свисавшим с подбородка, скрывалась импульсивная тетушка Молли.

Уверенная в том, что ее племянница засиделась в старых девах, Молли решила, что необходимо принимать срочные меры. Не обращая внимания на сэра Томаса, который не желал, чтобы дочь выходила в свет без него, тетушка заставила Уинни надеть карнавальный костюм. И не успела девушка придумать уважительную причину, по которой могла бы остаться дома, как они уже ехали на маскарад в «Пантеон», расположенный на Оксфорд-стрит.

Тетушка Молли не хотела слушать никаких возражений. Уинни сидела с кислым видом, на который ей всегда пеняли. А возможно, просто задумалась. У нее были на то причины, однако с тетушкой она делиться ими не собиралась.

Прошло десять дней с тех пор, как Уинни оставила Кинана с отцом в оранжерее. Гость ушел спустя час и даже не удосужился с ней попрощаться.

Отец же не стал ничего скрывать. Он поднялся к Уинни в комнату, где та вышивала в кресле у окна. Девушка не знала, что у него на душе, поэтому замерла, когда он крепко ее обнял.

Взволнованное бормотание отца, уткнувшегося ей в плечо, доказывало, что Кинан сделал то, что намеревался: позаботился, чтобы сэр Томас из первых уст узнал о происшествии на ярмарке. Уинни пыталась избавить отца от лишних тревог, но ее беспечности Кинан противопоставил решительность. Сэр Томас поверил незнакомцу, а не родной дочери.

Это было обидно! Сначала Уинни отнеслась к признанию Кинана как к предательству, но через пару часов убедилась: хорошо, что ее отец обо всем узнал. Все, что она скрывала от него и от остальных членов семьи, камнем лежало у нее на душе.

– Если меня одолевает хандра – я буду хандрить, – прошептала девушка своему отражению в большом зеркале.

Как и многие другие женщины, Уинни и тетушка Молли зашли в дамскую комнату, чтобы добавить последние штрихи к своим костюмам.

– Давай быстрее, девочка. Надевай маску, – ворчала тетушка у нее за спиной.

В зеркале поверх плеча Уинни на нее хитро смотрели выпуклые глаза дракона.

Девушка поднесла маску к лицу и держала ее, пока служанка завязывала ленты. Затем Уинни наклонила голову, оценивая результат. Тетушка Молли нарядила ее Королевой бабочек. Маска в форме крыльев, сделанных из проволоки и прозрачного белого крепа, была изысканным переплетением золотых усиков с вкраплением страз. Она великолепно выглядела и к тому же надежно скрывала верхнюю половину лица.

Платье, сшитое из тонкого белого муслина, годилось для любого бала. У него был дерзкий треугольный вырез, расшитый золотыми цветами, и рукава-фонарики. Подол, как и вырез, украшала золотая вышивка. При каждом шаге благодаря нескольким нижним юбкам платье слегка покачивалось. Сзади к корсажу были прикреплены импровизированные крылья – ленты из тонкой газовой ткани.

– Просто прелесть! – вздохнула тетушка Молли и повела Уинни из комнаты.

За матроной тянулся ярко-зеленый шлейф, похожий на хвост дракона.

Представшая перед ними картина была достойна кисти художника, пожелавшего запечатлеть на полотне радость жизни. Огромный зал с высоким потолком был забит до отказа. Стоял гул голосов, звучала музыка. Музыканты, даже не подозревающие о том, что состязаются с говорящими, играли в глубине сцены, снабженной красным занавесом. А внизу, в зале, представители причудливого зверинца и герои из мифов толпились вперемежку с кавалерами в обычных фраках и дешевых масках, купленных прямо у дверей. Возле сводчатых галерей в готическом стиле собрались молодые люди, затевавшие какие-то проказы, и усталые зеваки.

– Семнадцать лет назад, до пожара тысяча семьсот девяносто второго года, здесь все было иначе, – призналась тетушка. – Помню вечера своей юности, когда мой дорогой мистер Бидгрейн вывозил меня сюда на маскарады. Ах, как тут было чудесно! «Пантеон» называли «зимними садами Ранелага». Мистер Уалпол уверял меня, что это самое красивое здание в Англии. И он не преувеличивал. Помню, как мы с мистером Бидгрейном гуляли под руку по величественной ротонде…

– Вы очень его любили.

Тетушка Молли прикрыла глаза, отгоняя образы из прошлого.

– Любила. И до сих пор люблю. Настоящая любовь не увядает. Она как засушенные лепестки цветов. – Молли приветливо кивнула приближающейся паре. – Девона, дорогая! Типтон! Вот так удача, что этим вечером мы все решили пойти на маскарад!

На лорде Типтоне была маска с огромным крючковатым носом. В отверстиях для глаз мрачно сверкали его насмешливые очи.

– Я всегда принимаю королевский вызов!

Девона ткнула мужа локтем в бок, но его мешковатый костюм смягчил удар.

– Не обращай на него внимания, тетушка. Я рада была получить твое приглашение. – И она по очереди обняла тетю и сестру. – Уинни, ты не говорила мне, что приедешь.

Девона с мужем обменялись сочувствующими взглядами.

– Это главная беда королевских балов: гости приходят на них без предупреждения. – Уинни поджала губы, глядя на мужской костюм сестры, фасон которого был в моде лет сто назад. – И кем ты нарядилась?

Девона лукаво усмехнулась.

– Месье Клодом Дювалем.

– Французским разбойником? Разве… – начала Уинни, но прикусила язык, вспомнив то время, когда сестра последний раз надевала мужской костюм.

Два года назад Эмара по просьбе барышень Бидгрейн выдавала себя за Девону, пока Уинни и ее младшая сестра помогали ее брату бежать из тюрьмы Ньюгейт. Эмару переодели во француза-франта, так что ни Брок, ни Типтон ни за что не должны были догадаться, что перед ними не Девона. Естественно, как и многие другие планы Девоны, эта затея не удалась.

– Ты совершенно права, Уинни, – кивнул Типтон, словно угадав ее мысли. – Любая здравомыслящая женщина поостереглась бы напоминать мужу о своем бурном прошлом!

– Брюзга! – беззаботно поддразнила его Девона. – Признайся, что это была отличная мысль! Какое-то время Эмаре удавалось водить вас за нос.

Типтон погладил одно из белых перьев, которыми была украшена ее маска.

– Я не обманывался ни секунды. Едва увидев мисс Клег, я понял, что это не ты!

Девоне, похоже, польстили слова мужа. Она наградила его поцелуем в щеку.

– Мисс Бидгрейн?

Уинни обернулась, узнав голос лорда Невина. Его фрак и простая черная маска свидетельствовали о том, что в «Пантеон» он решил ехать в последний момент.

– Прошу прощения, что прерываю вас. – Он поклонился Уинни, а затем вежливо приветствовал ее тетушку. – Окажите мне честь, подарите танец.

– Я… – Растерянная Уинни безмолвно молила родственников о помощи.

Месяц назад она бы не раздумывая согласилась. Она считала лорда Невина своим другом. Тем не менее ее тревожило его непризнанное родство с Кинаном. В силу обстоятельств Уинни оказалась меж двух огней. В глубине души девушка понимала, что из них троих больше всех рискует она.

– Не тревожься, милая. Я в состоянии найти, где мне присесть, – заверила ее тетушка, не давая Уинни придумать отговорку. – А тебе, Типтон, тоже следует пригласить на танец своего французского кавалера, пока он чего-нибудь не натворил.

Сестра обняла Уинни и прошептала ей на ухо:

– По городу поползли слухи, будто Невин в конце концов решил просить руки одной девушки.

Девона поцеловала сестру в щеку. Ей на глаза навернулись слезы, и Типтон поспешил увести ее.

Уинни кружилась в паре с лордом Невином. Он прикасался к ней ровно настолько, чтобы поддержать. Впервые девушка радовалась тому, что на ней маска: Уинни надеялась, что с ее помощью сможет скрыть свое душевное страдание. Девона сошла с ума, если действительно верит, что подобные сплетни могут обрадовать ее сестру.

Пригласив ее на танец, лорд Невин тут же протянул ей правую руку, словно ему и в голову не приходило, что Уинни может ему отказать. Да и с чего бы? Они оба были героями ненаписанной пьесы, в которой играли многие поколения. Ни одна здравомыслящая великосветская дама не сомневалась в том, что развязка будет счастливой.

– Вы оказали мне честь, милорд, – сказала Уинни, грациозно приседая.

Положив левую кисть на его правую руку, она стала медленно прогуливаться с ним по залу.

– Вас не привлекают развлечения, мисс Бидгрейн?

Сбитая с толку Уинни искоса взглянула на Невина.

– Не больше, чем обычно, милорд.

– Тогда, может быть, вам не нравится мое общество? – продолжал допытываться он. – В последнее время вы до обидного мало выезжаете в свет.

Значит, Невин искал встречи с ней. Из-за его настойчивости у девушки стало еще тяжелее на сердце.

– Мой отец согласен со всеми перечисленными вами минусами светской жизни. Рискну предположить, что еще долго буду следовать его примеру…

Они заняли места в начале ряда, приготовившись к контрдансу. Танцующие выстроились в две линии: с одной стороны – кавалеры, напротив них – дамы. Лорду Невину поневоле пришлось прекратить расспросы. Но, когда их взгляды встретились, Уинни поняла, что ее кавалер намерен продолжить разговор.

Заиграла музыка, и девушке пришлось сосредоточиться на фигурах танца. Лорд Невин и стоявшая рядом с Уинни дама шагнули навстречу друг другу и поменялись местами. Заговорить с Уинни Невин не мог, потому что она и джентльмен напротив повторили фигуру. Следующее па называлось moulinet. Каждая пара по очереди сходилась в центре, скрещивала правые руки, потом левые, кружилась, а затем танцоры расходились на свои места. Поскольку Уинни и лорд Невин были ведущей парой, они вновь вышли на середину. Взявшись за руки, они вприпрыжку понеслись вдоль танцующих.

Уинни улыбнулась, радуясь тому, что они нарушили порядок танца. Заметив, что ей весело, лорд Невин улыбнулся в ответ. Они закончили фигурой под названием brisé, покружились и встали на места в конец своего ряда.

Развеселившиеся джентльмены приветствовали их выходку несдержанными криками. Обычно хлопки, улюлюканье и выкрики во время танца осуждались – подобное позволяли себе лишь простолюдины. Но на маскараде все лица были скрыты под масками, поэтому правила охотно нарушались.

Уинни почувствовала на себе чей-то взгляд и украдкой посмотрела на лорда Невина. Тот следил за танцующими. Девушка огляделась по сторонам, но никого, кто бы пытался привлечь ее внимание, не заметила. Она посмотрела на балкон, предположив, что Молли наблюдает за ней сверху. Любой подозрительный человек пришел бы к выводу, что ее неугомонная тетушка снова занялась сводничеством. И то, что лорд Невин присутствовал сегодня на маскараде, выдавало миссис Бидгрейн с головой.

Неожиданно взгляд Уинни задержался на фигуре человека справа. Его лицо скрывала маска. Как и ее партнер по танцу, этот джентльмен был одет в темный фрак и бриджи. Смеющаяся маска резко контрастировала с крепко сжатыми губами. Мужчина, вцепившись в перила, пристально смотрел на Уинни. Девушка вздрогнула: она нисколько не сомневалась, что его взгляд был прикован именно к ней.

Кинан? Она не была уверена в этом. Мужчина был осторожен, держался в тени. Но если это все же был Милрой, то Уинни понимала, почему он злится. Сэр Томас был не из тех, кто выбирает выражения. За последнюю неделю она достаточно наслушалась о Кинане Милрое.

Танец закончился, когда Уинни с Невином оказались на месте второй пары в ряду. Ответив реверансом на поклон лорда, девушка взяла его под руку, и они снова стали прогуливаться по залу.

– Принести вам чего-нибудь выпить? – спросил лорд Невин, нарушив молчание.

– Будьте так любезны, – ответила Уинни и снова посмотрела на человека в маске. Его взгляд просто обжигал. – Впрочем, нет. Благодарю вас, милорд.

Если под маской действительно скрывался Кинан, с ее стороны было бы крайне неблагоразумно отпускать от себя лорда Невина.

– Боюсь, я вам наскучил, мисс Бидгрейн. Прошу меня простить.

– Вы превзошли самого себя!

– Прошу прощения?

Уинни махнула свободной рукой.

– Да полно вам, лорд Невин. Мы знакомы сто лет. Я успела хорошо вас изучить! Вы даже пытались ухаживать за моей сестрой.

– А разве не вы открыли мне глаза на то, что мы с Девоной не пара?

Лорд Невин сжал руку Уинни, призывая остановиться. Он пристально посмотрел на спутницу – в свете свечей его глаза казались бездонными.

– Я.

Было время, когда она сама не понимала, зачем вмешалась во взаимоотношения Девоны и Невина. Уинни ревновала свою сестру, хотя оснований к этому у нее не было, поскольку сама Девона ни разу не говорила, что ей нравится этот красавец-повеса.

– Не обижайтесь, милорд. Вы просто не подходили друг другу, и вам это прекрасно известно. Признаться, как только в жизни Девоны появился лорд Типтон, другие мужчины перестали для нее существовать.

Девушка двинулась дальше, и Невину не оставалось ничего иного, как следовать за ней.

– Благородные намерения, мисс Бидгрейн. Но признайтесь, у вас были и другие причины.

– Какие, например?

– Ревность. Вас не волновало то, что я заинтересовался одной из Бидгрейнов. Вы злились, что мой выбор пал не на ту сестру.

Потрясенная Уинни уставилась на него, испугавшись при мысли о том, что ее мимолетная влюбленность была настолько очевидна. Она сомневалась, что была единственной девушкой в высшем обществе, которая пыталась завоевать сердце лорда Невина. Уинни заметила, что тетушка Молли призывно машет ей носовым платком. Девушка с облегчением вздохнула:

– Моя тетушка…

Лорд Невин, не слушая ее, продолжал:

– Хочу, чтобы вы знали: я уже давно понял, что ошибся с выбором, и теперь пытаюсь это исправить. – Он взял руки Уинни в свои. – Мисс Бидгрейн… Уинни… Пожалуйста, скажите, что еще не все потеряно.

– Я… – Боль терзала ее изнутри. Ей не хватило духу его обидеть. – Я должна идти к тетушке. Она машет мне с балкона.

Ее кавалер посмотрел наверх и убедился, что Уинни говорит правду. Девушка чувствовала, что он хотел бы продолжить разговор, но боялся, что, если станет давить на нее, получит отказ.

– Я провожу вас, – пробормотал лорд Невин.

– В этом нет необходимости. Вот лестница, а тетушка сидит недалеко. Пожалуйста, давайте продолжим этот разговор в другой раз.

Уинни отстранилась от лорда Невина и решительно направилась к лестнице.

– Мы обязательно договорим, мисс Бидгрейн, – бросил он ей вслед, раздосадованный ее поспешным уходом.

Он молча прогуливался среди веселящихся гостей, не отставая от Уинни и Невина ни на шаг. На него никто не обращал внимания, да он был и не настроен веселиться. Стараясь держаться в тени, он наблюдал за парочкой. Молодые люди были слишком увлечены разговором и не замечали, что на них смотрят. Уинни все еще не могла успокоиться, с тех пор как увидела его на балконе. Он хотел, чтобы она его заметила, однако сомневался, что она его узнает. Ему на руку играли маска и неяркий свет. Он физически ощущал ее страх. И это несколько успокоило ярость, которая забурлила в нем, когда приехала Уинни. Ее появление на балу ошеломило Милроя. Ослепительно красивая в белом платье, Уинни охотно принимала ухаживания Невина. Это открытие оказалось для Кинана горькой пилюлей. Он рассердился, когда лорд попытался удержать Уинни. Но девушка вырвала руку и скрылась из виду. Кинан понял, что она направилась к лестнице. Десять дней назад он наказал ее за дерзкую выходку. Сегодняшний вечер свидетельствовал о том, что она не усвоила урок.

Вихрь эмоций подхватил Уинни, когда она в потоке гостей поднималась по лестнице. Возможно, она неправильно поняла лорда Невина. Эта мысль немного успокоила ее. Уинни едва ли не вприпрыжку унеслась прочь от мужчины, который намеревался сделать ей предложение!

Почему? Уинни винила во всем Кинана Милроя. Его темно-синие глаза бередили ей душу. Как только он оказывался рядом, Уинни приходилось бороться с желанием погладить его благородное загорелое лицо. Стоило ей вспомнить его проклятые поцелуи, как у нее начинало покалывать губы. Раньше она относилась к знакомству с Кинаном как к забавному приключению, но в последнее время Уинни с тревогой стала замечать, что ее чувство к нему не просто кратковременная вспышка. Что за ирония судьбы! Она влюбилась в совершенно не подходящего ей человека.

Когда Уинни поднималась по лестнице, ее схватил за руку какой-то мужчина. Она хотела закричать, но незнакомец прижал ее к своей теплой крепкой груди. Уинни уткнулась носом в его фрак, вдохнула его запах и сразу поняла, кто перед ней. От этого человека веяло одновременно опасностью и надежностью.

– Кинан!

Заметив, что у нее начинает бешено колотиться сердце всякий раз, как он оказывается рядом с ней, Уинни отпрянула. На нее смотрел огромный нарисованный глаз. Она с удивлением приоткрыла рот. Если Милрой в костюме циклопа, то кто же, черт побери, человек в смеющейся маске?