Сильный, порывистый ветер безжалостно трепал выцветшую, надломленную вывеску на стареньком армейском бараке. Его латаные-перелатаные стены напоминали дряхлое лоскутное одеяло. От первоначальных деревянных конструкций здесь остались лишь подуставшие сваи и процентов двадцать просмоленных досок. Остальное было склёпано из разных легкодоступных материалов.

В каком-то из прошлых десятилетий были доступны стальные пластины зонных грейферов, ещё в каком-то – не гниющие полимеры, а когда-то и броня сгоревших бэтээров имелась здесь в большом количестве. По стенам этой забегаловки-ночлежки можно было изучать историю монгольской Зоны, ибо она стояла здесь практически с самого начала, чуть ли не с самой даты Посещения.

Скрипучая обломанная вывеска с надписью «УДАРНИК ТР» тоже висела с тех самых пор и пережила множество посетителей харчевни. И с не меньшим успехом она переживёт ещё большее количество соискателей, в разы большее. Счётчик сожранных Зоной жизней здесь не останавливался. Ускорялся или замедлялся, порой практически до нуля, но никогда не останавливался…

Сталкерский посёлок «Росток-1», некогда находившийся перед старым Периметром на границе карантинной зоны, спустя десятилетия оказался глубоко внутри заброшенных и опасных территорий. Очень далеко от современного огневого рубежа, на котором военные уже столько долгих лет методично отстреливали чужеродную живность, настырно рвущуюся в большой мир. В этом поселении худо-бедно выживали местные сталкеры, качественная составляющая которых изменялась в соответствии с трансформациями самой Зоны. Когда-то они были «рыбаки удачи», потом просто бродяги с «калашами», пытающиеся пробиться через орды хищников к урожайным полям инопланетных диковинок; были и так называемые танкисты, которые проделывали то же самое, но не покидая бронированных самоходок… Постепенно, в силу разных обстоятельств, местные сталкеры «мутировали» в нечто среднее.

Прорываться с боями становилось всё накладнее и накладнее. Артефактов в доступных районах оставалось всё меньше и меньше, а пробиваться за ними нужно было всё дальше и дальше. И огромное количество отстреленных боеприпасов могло уже и не окупиться… Отчасти проблему решала индивидуальная броня на основе экзоскелета, которая позволяла игнорировать атаки мелкой мутной швали и давала хорошие шансы выжить при прицельной стрельбе в упор, когда приходилось биться с особо крупными гадами.

Потому калибр огнестрельного оружия, необходимого для успеха рейдов, постепенно рос, а переносимый боезапас уменьшился всего до сотни-полутора единиц – не так уж и много в Зоне водилось крупных мутантов.

А вот большую часть среднего по размерам зверья – атаки которого не проигнорируешь, но патронов на которых жаль, – рубили, кололи, пилили, дробили всякого рода холодным оружием. Даже, можно сказать, электромеханическими установками смерти. Ибо как иначе назвать модификацию дисковой или цепной пилы в особой рамной конструкции, утыканной приваренными лезвиями ножей и увешанной дополнительными механизированными колюще-режущими элементами?

И вот уже несколько поколений местных сталкеров, облачённых в броню и несущих короткоствольную крупнокалиберную пушку с механической рубильной установкой, пафосно назывались паладинами. Хотя, по сути, они были всего-навсего мясниками. Но по мере развития технологий и применением в процессе производства снаряжения новых материалов (в том числе и обработанных артефактов) время паладинов неуклонно иссякало.

Их вытеснял новый тип специфичных «монгол-сталкеров», бойцов в лёгкой, но при этом неимоверно прочной броне, не стесняющей движений, которые на вооружении имели всего лишь пару не затупляющихся клинков из преобразованных «чёрных брызг» с толщиной кромки лезвий всего в одну молекулу. Неудивительно, что этих бродяг, в совершенстве владеющих сборной солянкой боевых искусств, из-за характерной формы мечей и особого покроя артетканевой брони прозвали «самураями». А разношёрстных кадров, занимающихся в монгольской Зоне разбоем и прочими тёмными делишками, соответственно поименовали «ниндзя». Именно самураи и ниндзя сейчас были основными клиентами «Ударника», или «Трушки», как её любили называть молодые…

В помещении харчевни царил сумрак, горели лишь три лампы, уцелевшие в параллельных рядах старых мутных плафонов, а слабый солнечный свет, пробившийся сквозь тучи, едва просачивался через узкие длинные отдушины под самой крышей. Посетителей сегодня было много, но большинство из них завалились отсыпаться в «кемарник», специальную зону за современной звукоизолирующей перегородкой, отсекающей примерно сорок процентов площади; там сохранились трёхэтажные барачные койки.

В сплошь уставленном деревянными столами и табуретами зале сейчас заседали от силы десятка два самураев и парочка паладинов. На стенах висели старые выцветшие фотографии и вырезки из советских и эмэнэровских газет, сохранившиеся со времён здешних зонных первопроходцев. За барной стойкой протирал бокалы толстый старик в цветастом фартуке. Рядом с ним находился раритетный аналоговый проигрыватель, над которым красовались туго набитые «винилом» полки. Но к этому древнему устройству сейчас была подключена нехилая современная акустика. Включи её хозяин на номинальную рабочую мощность, ветхий барак рисковал сложиться карточным домиком, снесённым потоком воздуха из вентилятора.

Но и на минимальной мощности аппаратура настолько усиливала характерно потрескивающее звучание антикварных пластинок, что заседающим в зале самураям приходилось говорить на повышенных тонах и наклоняться к собеседникам, чтобы слышать и быть услышанными…

Вокруг прямоугольного деревянного стола сидели шестеро. Перед каждым из них стояла своя бутылка с излюбленным напитком, а по центру столешницы на здоровенном блюде красовалась обжаренная тушка какой-то дичи, от которой они периодически отрезали себе короткими клинками сочные, румяные кусочки мяса. Эти самураи были облачены в стандартные кимоно из артеткани третьего поколения, способной сдержать пулю, клык или коготь, удар обычного стального клинка. Такой материал уязвим лишь для дробящих ударов, которые способен нанести крупный неповоротливый хищник или боевой молот врага. Но подставиться под такой удар мог разве что неопытный новичок. А таким просто не хватило бы денег на приобретение столь дорогой защиты.

– … и я ка-ак рубанул по его пиле, блин! – вёл свой эмоциональный рассказ самурай в тёмно-зелёном кимоно. – Она бац, и заклинила! Дымяра повалил прямо в его устрашающий рогатый шлем… А он такой на меня пушку давай наставлять…

– Той, которой они всяких там «бронтозавров» валят? – хихикнул самурай в сером.

– Прикинь! – подтвердил рассказчик. – А куда ему за мной угнаться-то в своей тяжеленной броне?! Сама пукалка-то у него под десяток кило, да ещё с коробом на двадцать зарядов и со сменными магазинами, пристёгнутыми к ней… Короче, пока он на меня стволяку свою наведёт, я успевал три раза с линии огня уйти. Поигрался так с ним малёхо и рубанул по пушке! – Для наглядности самурай махнул над столом вакидзаси; румяный окорок, торчащий из запечённой тушки, через кость которого прошло лезвие, обвалился на блюдо. – Как масло оружейную сталь разрубил! Тут он, сука, и обделался!

– Ну и грохнул его? – поинтересовался совсем молоденький самурай в пурпурном кимоно.

– Нет, конечно! Нужно же иметь хоть какое-то уважение к старому отмирающему поколению. Паладинов уже и так не много по Зоне ходит, а иногда от них и польза есть. Когда эти ржавые ведроиды рядом с тобой, то шумом и скрипом оттягивают на себя большинство уродской живности!

– А надо было его хорошенько унизить, чтобы ему стало стыдно сюда заглядывать! – вставил свои пять копеек хорошенько подвыпивший самурай в потёртом чёрном кимоно. – Нефиг соваться всякому сброду в заведение, где благородные самураи трапезничают…

– Ой, не пори чушь! Хочешь сказать, и этих, – рассказчик указал на двух паладинов, отлаживающих в дальнем углу свои механизированные доспехи, – нужно отсюда вышвырнуть?

– Так! Про «порку» здесь ни слова! – вмешался самурай в белом.

– Да-да, «порево» – больная тема! – поддержал его товарищ в нестандартном камуфляжном кимоно. – Как месяц назад в бордель к Тамаре залез матёрый песчаный арахнид, так с бабами в Ростке стало туго совсем…

– А что стряслось-то? – поинтересовался молодой, пурпурный.

– А ничего хорошего, – буркнул самурай в сером. – Под утро залез, гад, когда почти все отсыпались после бурной ночи. Всего за несколько минут перебил всех, даже пьяных клиентов. Обнаружили всё это безобразие лишь к одиннадцати часам. А там что уж осталось?… Сплошь коконы с жиденькой кашицей в кожаных шкурках. Спасать, короче, некого. И до сих пор новых тёлок не завезли, а старые местные сталкерши по нычкам прячутся.

– Ага! – кивнул мужик в тёмно-зелёном. – Не то трахнут, кто где поймать сможет!

Минуту-другую над столом висел лишь истерический групповой хохот. Отпустивший шуточку самурай поднял свой бокал и произнёс двусмысленный тост, после чего все мужики опрокинули в себя содержимое рюмок, кружек, стаканов и бокалов.

– Если все, как ты говоришь, прячутся, тогда что же здесь делает эта фифа? – указал кивком на женщину, сидящую за столиком у стены, самый молодой боец.

Да, там сидела худенькая и невысокая, уже не молодая, но пока ещё не подвявшая, не расплывшаяся от груза прожитых лет дама. Она была облачена в истёртое, потрёпанное кимоно, сработанное из старенькой артеткани первого поколения, нынешний цвет которого сформировала пыль, забившаяся в волокна. Но, несмотря на посредственную и недорогую броню, клинок у этой дамы был из последних моделей, стоимость которого заваливала за пяток ярко-зелёных лаймов. Женщина сидела в полном одиночестве, неспешно попивала из дымящейся пиалы чай и сверлила взглядом пришпиленное к стене чучело чешуйчатого грызлоида.

– А она нарывается на наше мужское внимание! – тут же выдал пьяненький в чёрном.

– Нимфоманка, что ли? – улыбнулся молодой.

– Ых не-е-е, ребяты, – активно замахал руками самурай в камуфляжном кимоно, – к этой лучше не подходить!

– А чё так? – недоверчиво перекривился тип в чёрном.

– Сеня, – камуфляжный кивнул тёмно-зелёному, – расскажи новеньким про нашу здешнюю достопримечательность. У тебя язык подвешен, ты травишь лучше.

– Чего тут рассказывать… – Тёмно-зелёный нервно передёрнулся, как только глянул на эту девицу. – Ну, это… блаженная она, короче. Всё талдычит про какую-то дверь в самом центре Зоны. Говорит, что ей туда нужно позарез, а пробиться в серёдку одному человеку, сами знаете, ваще нереально. Вот и ходит эта лихая тётя в Зону, артефакты дёргает, бабло собирает и всё ищет идиотов, которые согласятся вместе с ней в центр двинуть.

– И много предлагает? – поинтересовался молодой.

– Ну, раньше до сотни зелёненьких давала, а сейчас, как пару-тройку лаймов на рыльце насобирает, так и ходит-нудит, достаёт тут всех, зазывает с собой в суицидную ходку.

– Ого! И чего же никто не идёт? – Молодого самурая заметно возбудила озвученная сумма.

– Ну, почему же не идёт? Очень даже идут, новички в основном, такие, как ты. Вот только есть один момент… Сколько раз она ни выходила в Зону, а до эпицентра так и не дошла. Всегда возвращалась, побитая, помятая зверьём и «изменёнками», без денег и одна-одинёшенька, без своего отряда. Так что, если спешишь на тот свет, топай к ней, пообщайся. Судя по всему, она уже подготовилась к вербовке нового «мяса».

– Ну а просто подкатить к ней никто не пробовал? – не успокаивался чёрный. – Ну, перепихнуться там разок-другой? Или грабануть её? Где-то же она свои зелёненькие хранит?

– Гы-гы, пробовали, – криво улыбнулся камуфляжный, – и не раз! Но эта сучка так мастерски владеет боевыми искусствами, что раскидает нас всех и не запыхается. А уж трахнуть её многие хотели, сами видите, сохранилась суперски, да и ограбить тоже… Ну, кому из них выжить повезло, заиками или калеками на всю жизнь остались.

– Ох, как всё пло-охо… – протянул дядька в чёрном, но вдруг улыбнулся и подмигнул своим собеседникам. – А я всё же попытаюсь!

Пьяненький самурай встал, поправил пояс с ножнами, выпрямил спину, втянул свой и так маленький животик и потопал к столику у стены. Тут же все мужики, оставшиеся за столом, азартно засуетились, делая ставки на развязку этой волнительной встречи.

По залу разлетались мелодичные переливы бессмертной «Если б не было тебя…» Джо Дассена. И со стороны начало беседы самурая и нелюдимой барышни выглядело весьма романтично, как в старом кино про любовь. До чего же изящно жестикулировал и кланялся мужичок в чёрном, как уверенно он присел за столик и подозвал официанта, который тут же притащил бутылочку винца и бокалы… Компаньонам «чёрного» самурая на секунду показалось, что они сейчас станут свидетелями невероятного и небывалого прежде успешного пикапа. Из-за громкой музыки совсем не было слышно, о чём говорил самурай, но картинка была чудесной… до тех пор, пока кавалер не наклонился к даме и не шепнул что-то ей на ушко.

В тот же миг рука сталкерши обвила шею сталкера и резко уронила его личико об толстую столешницу. Разгневанный мужичок, с хлещущей из разбитого носа кровью, вскочил и сгоряча замахнулся, желая отплатить даме размашистым апперкотом. Но хрупкая женщина лишь немного убрала в сторону голову, чтобы кулак проследовал мимо, и коротким движением ткнула ногой в коленку атакующего. Потеряв равновесие, самурай ушёл за своим ударом, в который вложился всем телом, и укатился за спину сталкерши. Прокатившись колбаской по грязному оплёванному полу, униженный горе-ухажёр затряс в бешенстве башкой, вскочил и выхватил меч. Но, сделав шаг назад для небольшого разгона перед стремительной атакой в спину обидчицы, он вдруг наткнулся на крепкую двухметровую преграду.

Препоной оказался реально здоровенный мужичище в непривычной для окрестных весей цивильной одежде. Импозантный, гладко выбритый, выправкой похожий на военного здоровяк с лёгкостью перехватил руку самурая, сжимающую меч, и так же, без усилий, вернул меч в ножны, несмотря на яростное сопротивление хозяина оружия. Придержав правой рукой рукоять, чтобы бьющийся в припадке гнева боец не смог оголить лезвие, богатырь левой рукой схватил самурая за шкирку и приподнял над землёй, словно невесомый манекен. Он перебросился парой слов с дрыгающимся в воздухе буяном и, убедившись, что тот не успокоится, быстро, с лёгкостью, как конфетку у ребёнка, вообще отобрал у него меч. После чего несколько шагов пронёс на вытянутой левой руке, где и поставил на пол, а оружие тут же отдал подоспевшему вышибале.

Охранник заведения не стал выгонять подпившего клиента, лишь попросил его вернуться за свой столик, а оружие предложил забрать на выходе. И дважды униженный, вывалявшийся в пыли сталкер вынужден был подчиниться.

– Не, ну вы видели?! Это нельзя так оставлять! Идёмте их накажем!.. – начал он гневно, но быстро остыл, увидев довольные рожи ехидно аплодирующих собутыльников.

Никто из остальных, ни один из пятерых самураев не хотел ввязываться в драку даже с ненормальной бабой, а когда за её столик подсел этот не известный никому громила, и подавно. И компании лишь оставалось наблюдать за колоритной двоицей, отпускать язвительные комментарии и… делать ставки на то, чем закончится общение здоровяка и «блаженной».

А их общение явно набирало обороты и накалялось. Опять же из-за громкой музыки нельзя было услышать слов, но этот гигант явно чем-то разозлил женщину. Эта внешне всегда спокойная дама в первый раз на памяти местных завсегдатаев вышла из себя и, яростно жестикулируя, размахалась ручками у самого носа громилы, но… так и не ударила его, а все зрители так ждали этого!

Но совершенно неожиданным оказался финал этой беседы…

Спокойный как слон, здоровяк пожал плечами и развёл руками, мол, как хочешь, дорогая. После чего встал из-за стола и потопал к выходу. Дамочка гневно стукнула кулачком о столешницу… вскочила и засеменила ему вслед. Так они гуськом и скрылись за скрипучей дверью заведения, за которой уже появились первые признаки бури, бросившие горсти песка в приоткрывавшийся дважды проём…

– Ёшкина кошка, и что это было? – после долгой ошарашенной паузы вымолвил самурай в камуфляже. – Неужто он нашу блаженную снял?!

– Таки да! – кивнул его товарищ.

– А наш казанова сегодня в пролёте! – Молодой самурай потрепал волосы того, что в чёрном. – Утёрли тебе нос, братишка! И это в первый раз!

– Ой, ребятки, я сейчас уссусь от смеха!.. – эмоционально начал тип в тёмно-зелёном кимоно, готовясь отпустить какую-то очередную шуточку, но его прервал обиженный в чёрном:

– Мля, я сейчас не от смеха, а просто так!

– Да вон толчок! – Камуфляжный кивнул в сторону двери с соответствующим символом.

– Что?! Я в эту уборную? Там же воняет, мля! Негоже благородному самураю справлять нужду в таком гадючнике! – Мужик в чёрном шмыгнул и подтёр ручеёк крови под разбитым носом. – Пойду на улице справлю…

Обиженный на весь мир самурай хлебнул ещё алкоголя, поднялся из-за стола и гордо пошлёпал к выходу.

А снаружи ветер уже набрал силу, мелкий песок носился в воздухе, серьёзно ограничивая видимость. Но в этом мельтешении пьяненький рассерженный мужчина всё же рассмотрел тёмные силуэты, движения которых были резче и быстрее пыльных порывов. Сделав несколько шагов навстречу этим пляшущим теням, самурай смог различить громилу и вышедшую за ним девицу.

Как раз в этот момент здоровяк схватил местную фурию, скрутил и закинул её себе на плечо. Самурай в чёрном хотел было кинуться к двери заведения, чтобы позвать охранников, но понял, что лицо громилы повёрнуто к нему… Тот погрозил кулаком свободной ручищи, дескать, не суетись, целее будешь, развернулся и растворился в песчаных вихрях крепнущей бури.

…Электронные карты, раздобытые им в большом мире этой реальности, подтверждали, что с высокой степенью вероятности в полутора километрах отсюда всё ещё есть подходящий каскад пещер. Туда он и решил направляться.

Из пожитков сгоревшего «депутата» он использовал пресловутый «боезапас в сотни килограммов тротилового эквивалента». Грибочки сталкер брать не стал, а взрывпакеты решил применить по назначению. Получится славный фейерверк в память о хозяине… И Кремневый того стоит, несмотря на то, что оказался прямым адептом Трота, чуждого нормальной природе.

– Пускай ты потерял себя, но был же когда-то человеком, – проговорил он мешку с пеплом, словно мотивируя свои действия.

После чего сталкер больше не терял здесь времени. Подгоняемый собственным предчувствием, он умело заминировал останки, после чего выдвинулся на маршрут. Им и так уже было потрачено слишком много времени. Может быть, замысел его противника в том и состоял, чтобы задержать его? Чтобы идущий не сумел и не успел спрятаться перед Захватом…

Придётся навёрстывать. И большой сталкер канул в сгустившемся сумраке.

Его прибор ночного видения хорошо показывал дорогу. Уже практически наступила ночь. Чем глубже в ступенчатую Зону, тем раньше приходит тьма. Таков Трот, и с этим придётся считаться… Идущий отдалился не больше чем на полкилометра, когда за его спиной прогремел мощнейший взрыв. Это подтвердило, что его растяжка сработала. Знать бы, кто попался в ловушку… но теперь оставалось только гадать.

– Что бы там ни было, это уже в прошлом, – резонно подвёл итог сталкер, не прекращая двигаться.

Но, несмотря на столь логичное заключение, темпа он всё-таки прибавил. Вдруг там что-то выжило. Дорога была почти беспрепятственной, в смысле, никакие мутные монстры не препятствовали прохождению. Что касается абнормальных ИФП, «порченые» участки ему удавалось успешно и вовремя идентифицировать и огибать. Поэтому перемещение в пространстве не прерывалось, сталкер всё дальше и дальше уходил от места досадной задержки. Пришлось, правда, отклониться на запад, но с каждым шагом укрытие становилось всё ближе и ближе.

ПНВ не засёк опасности, когда сталкер пробрался к намеченной точке. Перед ним тянулась внушительная трещина в почве. Каменная порода лопнула в этом месте, и эта идеально ровная щель явно была абнормального происхождения. Прыгать через неё ни разу не улыбалось, но главная проблема в том, что обходить – тоже не вариант. Ясней ясного, что смещаться вдоль края неизведанной локалки ещё опаснее.

Что-то необходимо было предпринять, так как менять направление движения никак нельзя… На карте здесь не показывалось никаких препятствий, значит, эта преграда возникла недавно. Подкованный теоретически сталкер имел представление о линейных разрезах поверхности в Троте. Подобные трещины в земле возникали в российской ареальности повсюду, но затем исчезали по графику, ведомому лишь Зоне. Иногда на дне таких трещин появлялись редкостные и ценные артефакты. А бывало, что зонники так себе, но зато их много-много. Траншейные трещины в Троте прозывались «рвами чудес».

Да, обычно у таких «окопов» имелось дно, однако сейчас перед идущим разверзлась бездонная пропасть шириной примерно в два с половиной метра. В принципе её можно без особых проблем перескочить, но… как всегда, присутствовало какое-нибудь но. Поэтому, подняв с земли небольшой камень, сталкер метнул его над трещиной. Метательный снаряд с той стороны попросту не упал. Взял да завис над пропастью… Это было совсем плохо, ибо означало, что абнормаль искажает пространственные характеристики. Может, камень шваркнется с той стороны через час, а может, через неделю, но может, и никогда. Пытаться перепрыгнуть ров – вполне вероятное самоубийство.

– Переждать, что ли, Захват прямо здесь? – проворчал сталкер себе под нос.

Идея, конечно, была дурацкая, и для аборигенов Трота даже в шутку такую высказать означало глупость несусветную. Перед отправкой в эту Зону он на разных информационных порталах начитался историй о том, что происходит с живыми существами и даже растениями, которых неумолимая сила притяжения срывает с открытых мест и, как пылесосом, утягивает в эпицентр прямо по воздуху…

Неожиданно прямо из ниоткуда, а точней, с того берега трещины прилетел небольшой округлый предмет.

Граната!! Сталкер намётанным взглядом тотчас идентифицировал объект и с места в карьер поставил рекорд по прыжкам в длину, мгновенно очутившись за ближайшим каменным обломком размером со шкаф. Когда прогремел взрыв и засвистели осколки, прошивая тьму, он уже спрятался, скорчившись за валуном.

– Ответка мне пришла, – прошептал он. – Крутовато за маленький булыжник. Вот ведь, а Кремлевый трындел, что гранаты здесь берегут как зеницу ока.

Кто находился с той стороны абнормали, покамест увидеть не получалось. Пространственный сдвиг лишь после паузы позволит разглядеть, кто же там швыряется драгоценным снарядом вместо того, чтобы использовать для проверки подручные средства.

Вопрос этот был, конечно, более чем интересным, поэтому идущему пришлось немедля решать, принимать в этот раз вызов или поскорей ретироваться. Лучше было бы убраться подобру-поздорову, уйти своей дорогой, но остановил довод, что его самого метатель гранаты уже рассмотрел. Ведь камень раньше гранаты отправился в полёт над узкой пропастью, значит, на краю аномалии большой бродяга появился первым. Неведомому, не жалеющему разбрасываться дефицитом, стоило взглянуть в лицо…

Ожидая, что в любую секунду с той стороны прилетит что-нибудь ещё, и, вполне возможно, поубойнее гранаты, сталкер прятался за валуном и выдерживал паузу ожидания. Однако ни через минуту, ни через две, три, четыре на том берегу никто не проявился. Во тьме, царящей там, ни один режим сканирования никого живого не распознал.

Кто же тогда бросался?… Ещё один вопрос завис. Очередной в бесконечной череде безответных, постоянно рождающихся в зонной необъяснимости.

И опять – потеряно драгоценное время! Непростительно, перед самым-то Захватом. Изменив решение, сталкер незамедлительно ретировался. Влево, в западном направлении, вдоль трещины всё-таки. Не торчать же в одной точке до утра.

По ходу он прикинул по карте новый маршрут. Трещина хоть и кажется бездонной, но не бесконечная же. Только закончится, и сразу поворот на север. Дорога к вожделенному укрытию удлинится неизвестно насколько, но другого выхода нет, идти обратно – не вариант… Идущий забеспокоился, что до этого укрытия ему ни за что не добраться. Впереди снова появится какое-то препятствие, и – очередная потеря времени… В обход до пещер слишком далеко, и раньше Захвата попасть туда слишком проблематично.

Неразрешимая проблема нависла дамокловым мечом, но сталкер продолжал движение вперёд, сквозь тьму. Он понял, что Трот играет с ним в «киску-крыску», и опытному бредуну оставалось удовлетвориться хотя бы тем фактом, что натуральные «киски», то бишь мутированные звери, в игре пока что не были задействованы.

Внезапно в мыслях, мучительно подыскивающих альтернативу, ярко засветилась догадка, и сталкер остановился, резко, как об стену ударившись.

– Карта, вот в чём проблема! – озвучил он свершившееся озарение. – Ареальность хочет, чтобы я от неё отказался… Зна-ает, зар-раза, что ориентируюсь по карте, и специально мешает мне.

Оставалось только одно – сменить тактику противостояния. Он повернул влево на девяносто градусов и вопреки неписаному правилу сталкеров – назад не ходить! – побрёл уже не на запад, а наобум к югу, оставив непреодолимую трещину строго за спиной. Раз уж на север, прямо к убежищу, не пустила его Зона.

Лихорадочная мысль, что до Захвата совсем мало времени, билась в мозгу, как раненая птица.

Его пробуждающаяся чуйка однозначно утверждала, что скоро произойдёт что-то нешуточно страшное. Но деваться некуда, и сталкер решился на крайний вариант – пережить Захват «под открытым небом». Специально для подобного случая можно было приспособить комплект ремней, предназначенный для скалолазания. И конечно, подыскать местечко, чтобы привязать себя. А потом, так сказать, молиться всем богам, какие вспомнятся, чтобы пронесло, а не унесло, оторвав нафиг.

Выбрав, на его взгляд, подходящий камень, массивный обломок гранита, основательно вросший в почву, бродяга уже принялся распаковывать ремни, когда почувствовал, что здесь он уже не один…

Резко обернувшись, метрах в двадцати за своей спиной сталкер засёк двоих людей! Спасибо навороченному ПНВ, способному пронзать мглу незримыми сканирующими лучами… Изготовившись к стрельбе из автомата, он плавно перетёк в боевое положение, пригнувшись и почти приникнув к земле, однако… незнакомые бойцы атаковать не собирались, хотя вооружены и экипированы были по полной программе. Они целеустремлённо искали укрытие – Захват гнал в шею всех-всех. По идее, каждая живая тварь в Троте, от мала до велика, сейчас искала нору поглубже: Захват не щадит и не разбирает, кого взять. Гребёт подряд всех, кого удастся ухватить и оторвать от поверхности.

– Браток, геройской смерти ищешь?! – вместо приветствия прокричал один из незнакомцев; при этом они оба неотвратимо приближались. Расстояние не по минутам, а уже по секундам становилось критическим, и экстренно требовалось что-то решать.

Сближение завершится миром или войной? Вот в чём вопрос…

– Ты про что? – спокойно переспросил сталкер, решив ориентироваться по ходу, в зависимости от действий и слов.

– Надеешься уцелеть под открытым небом? – спросил незнакомец.

Несколько секунд, и напарники приблизились почти вплотную. Приостановились. Их лица скрывались под фильтрующими масками. Габаритами оба существенно уступали большому сталкеру, но уж где-где, а в Троте размер не всегда преимущество. Истинная сила от материальных параметров не зависит.

– Псих, но это твоё личное горе, – сказал второй незнакомец. – Прикольно, что якорь ты выбрал хреновый.

– Да, да, снаряга твоя, может, и выдержит, но бить крюки в этот камень глупо, – добавил первый из пары сталкеров, остановившихся в нескольких шагах от большого человека. – Порода хрупкая, хотя кажется…

– Я вообще-то не от хорошей жизни, – пояснил большой одиночка, выпрямляясь, но оружие ещё не опуская, – просто первый раз ходка по этим местам, и не знаю, где…

– Мог не уточнять, что первый раз, – проворчал второй.

– Короче, топай с нами, – напарник, обратившийся к большому первым, махнул рукой куда-то во тьму. – У нас недалеко припасён схрон.

– Вот это дело, мужики, – согласился приглашённый.

С виду он расслабился, хотя по-прежнему держался начеку. Его внутренний локатор подсказывал, что всё-таки удалось изменить ход навязанной игры, и эти двое – самое то, что нужно.

Похоже, сгоревший Кремневый не для красного словца заверял, что человеки в Троте нынче не стремятся всячески сокращать количество конкурентов, и без того критически малое, а охотно помогают соплеменникам, если что.

Чуйка не подвела. Не прошло и пяти минут, как трое бродяг добрались до входа в пещеру. Он располагался в склоне пригорка и был по возможности замаскирован. К тому же подступы к лазу оснащены петлями типа силков. Напарники показали, где ступать осторожней… Конкретно у этих ребят привычки суровые, напрашивался вывод. Неудивительно, что с рукоятей автомата, висящего поперёк груди, большой не снимал обтянутых перчатками ладоней. Оставалось надеяться, что для людей эти старожилы Трота делают исключения. Как минимум перед Захватом и на период его буйства.

– Ну, чего встал как пень, лезь давай, – недовольно пробурчал второй, затем нырнул в гущу набросанных ветвей и жухлой травы, чтобы скрыться в пещере. Его напарник уже исчез внутри.

Приглашённый последовал за ними. Входной коридор был очень узким, больше напоминал нору. Не слабую такую, метров тридцати длиной, с ощутимым наклоном уводящую под землю. Преодолев её где на четвереньках, где буквально ползком, задевая плечами, локтями и рюкзаком бугристые стенки и постоянно рискуя ткнуться мордой в пол, сталкер оказался в гроте и там наконец поднялся на ноги. Новые знакомцы успели зажечь фонарик в экономном режиме подсветки, чуть отодвинув тьму, и прибор стал не нужен. Гость выключил его.

– Падай, не стесняйся, – предложил первый из незнакомцев и повёл рукой широким жестом: дескать, в твоём распоряжении любой участок шершавой каменной поверхности.

– Благодарю. – Гость кивнул и примостился справа от входа, под косой, неровной стенкой; потолок скрывался за пределами крохотного освещённого круга.

– Хавчик не предлагаем! – воскликнул второй.

– Захват ведь, сам понимаешь, жрачка обратно наружу может попроситься, – добавил первый.

– Перевод продуктов, мать его! – ругнулся второй. – Хотя более всего вероятно, что просто вырубимся нахрен. Уже несколько недель Захваты участились и почти всех не просто выворачивают в тошноте и болями давят, а в глубокие обмороки валят. Такое впечатление, что у Зоны критический период начался, и она стервенеет от пээмэс.

Первый коротко хохотнул Они сидели на деревянных ящиках рядком, плечом к плечу, напротив выхода, шагах в пяти от проёма. Маски не снимали. По голосам если судить, мужчины не старые; хрипотца, характерная для людей, ведущих кочевой образ жизни «на свежем воздухе», слышалась явственно. Ходоки бывалые, многие тропы истоптавшие.

– Коллега, ты, случаем, не к Периметру чешешь? – спросил второй.

– По какой причине интересуешься? – осторожно ответил вопросом на вопрос гость.

– Если ты снизу поднялся, – присоединился первый, – можешь рассказать, что там и как…

– А вы сами не ходите? – снова вместо ответа задал вопрос сталкер, приглашённый пересидеть.

– Ага, мы не спускаемся, – подтвердил абориген, – а то в третьем и дальше сейчас такое творится. Площадь территории гораздо меньше, зато монстров и локалок столпилось…

– Полный песец, – поддакнул второй незнакомец. – Я после великой тряски разок сходил вниз, больше не хочу…

– Точно, – согласился большой человек, на самом деле имеющий представление о реалиях наглухо закрытого Трота фрагментарно и умозрительно. – Нет, коллеги, я сверху иду. – В этом факте он признался честно.

Когда врать нет практического смысла, честность – лучшая политика.

– Каждая новость имеет ценность, жаль, что ты не идёшь снизу.

– Жаль, – безропотно согласился гость.

– Неразговорчивый ты парень, – заметил первый незнакомец. – Это правильно. Я сам не люблю болтать попусту, но…

– Ты не из нашего сегмента, – перебил напарника второй. – Что-то новенькое должен знать. Хоть байку какую расскажи!

Этот раздражительный сталкер, как только все трое спрятались под землёй, несколько повеселел. Стоило добраться в убежище, и его попустило.

– Байку… рассказать могу, – запнувшись посреди предложения, снова согласился гость.

Общаясь, он внимательно изучал место, в которое его занесла ходка по Зоне. На вопросы отвечал машинально и вообще старался делать вид, что крайне вымотан и почти засыпает, но сам исподтишка исследовал пещеру и её временных хозяев. Глаза адаптировались к изменению уровня освещённости, и теперь он более-менее сориентировался в пространстве.

Подповерхностная ёмкость форму имела вытянутую, условно прямоугольную. В длину метров пятнадцать, а в ширину не более пяти. До горизонтального, совсем не сводчатого потолка при этом было не меньше семи-восьми метров, так что если положить эту пещеру набок, то площадь пола была бы раза в полтора больше.

Вход прорезал одну из длинных сторон параллелепипеда, ближе к левой стене. В торце пещеры, который располагался по правую руку от гостя, угадывался другой проём. Ещё выход?… Вдоль всех стенок убежища были раскиданы всевозможные пожитки. Кроме прочего, насчиталось шесть спальных лежаков. Кроме этих двоих, в сталкерской группе ещё четверо?… Часть площадки была оборудована под жильё, тогда как дальний конец исполнял роль склада. И повсюду разломанные деревянные ящики. Зачем они нужны, гость сразу не понял, но, определив в углу небольшой очаг, сложенный из кирпичей, сообразил, что доски от ящиков идут на дрова. Значит, тут есть и вентиляция?…

– Знатный схрон, – отдав должное, похвалил он вслух.

– Ага! – с энтузиазмом подтвердил второй. – Плохо только, что вон там, – он махнул рукой в сторону дальнего торца, – начинается лабиринт.

– Но мы надёжно завалили проход, – успокоил первый. – Основные горизонты заполнила всякая нечисть. Это наших осталось наперечёт, а монстры плодятся, суки!

– Ясный хрен, их же никто не косит, как в старые добрые времена! Чтоб им ни дна, ни покрышки! – Второй звучно ударил кулаком по ладони и от души выматерился. – Мутняки, они ж как сорняки, лезут и лезут!

– А вытяжка от вашего очага убежище не рассекретит? – поинтересовался гость. – Или вы, как те вьетконговские партизаны, дым через какие-нибудь левые термитники выпускаете?

– Дым уходит в соседний подземный тоннель, – сообщил первый. – Тут за стенкой проход. Туда дым и просачивается, а куда дальше, чёрт его знает…

– Хэх! – хмыкнул гость. – Интересно, интересно.

– Снаружи ничего не видать, и дыма не унюхаешь. А на подземных тварей мы клали с прибором, им до нас не добраться, – храбро заявил второй.

Гость чуть было не хмыкнул скептически, но сдержался. Не стоит подвергать критике. Надо же человеку иметь какую-то уверенность в собственном миропорядке. Иллюзии порой поддерживают лучше железобетонного постамента.

– А что ты там насчёт партизан? – спросил его напарник. – Ты был в корейской три-восемь?

– Да, довелось когда-то в молодости, – не моргнув глазом соврал большой сталкер. Сейчас ложь имела сугубо функциональный смысл.

– Круто! – заценил второй. – Да ты бродяга с офигенным стажем!

– Не смею отрицать, но вьетконговцев я упомянул чисто по ассоциации. Они ж тогда голыми ручками выкопали целую сеть подземных туннелей. В этих норах жила и воевала целая армия.

– И чего?

– Бойцов нужно было кормить, – развивал повествование гость. – Чтобы враги не учуяли запах с кухни, вытяжки протягивались через сеть канальцев, где дым остывал, а наружу выходил через термитники. Маскировка, так сказать.

– И чё, помогало?! – воодушевлённо спросил второй.

– Ну, в конце концов они победили, – улыбнулся рассказчик.

– Ты обещал сталкерскую байку, – заметил первый.

– Точно! – подхватил второй. – Рассказывай! Я погляжу, травить у тебя нехило получается. А я давненько ничего нового не слыхал, и мой братан тоже…

– Байку так байку, – снова покладисто согласился гость. Он сменил положение, поудобней опершись спиной на стену, облокотился о ящик, подтянутый поближе, и оглядел приютивших его сталкеров.

Хозяева пещеры сидели на своих ящиках, а гость на полу, но всё равно он был выше них чуть ли не на голову. Действительно крупный, большой человек… И в данном случае размер имел значение, потому что его личная сила просыпалась, разворачивалась всё больше с каждой минутой, проведённой в недрах этой Зоны. Но откровенничать со случайными знакомцами на эту тему он не собирался. У него и так было чем поделиться…

– В шестой Зоне случилась эта история, – продолжил сталкер, выдержав внушительную паузу. – По крайней мере так говорят.

– Ого! – похвалил второй. – Ещё интересней, про американский Ареал я уже и забыл почти.

– Так вот, – продолжил гость, – один молодой сталкер согласился за вознаграждение помочь старику-сталкеру отнести груз от торговой точки возле Периметра в горы, где старый обитал в гордом одиночестве.

– А долгий там маршрут? – живо поинтересовался второй. – А что молодой попросил за услугу?

– Помолчи, торопыга! – осадил его первый. – Дай мужику сказать, не перебивай.

– Ходка там была не так чтобы и дальняя, но и не короткая, – туманно ответил на вопросы рассказчик. – А в качестве оплаты старик пообещал, что подарит молодому предмет силы, зонник по-ихнему, значит… который поможет юноше в его странствиях по невадской ареальности.

– Развёл дед молодого, верняк развёл! – снова выдал комментарий второй, но товарищ ткнул его локтем, и он примолк.

– Молодой поверил старику. Посчитал, что в случае чего силой отберёт своё, – объяснил рассказчик. – Он решил, что сильнее старика, иначе зачем тому понадобилась бы помощь в простой задаче – отнести тюки с закупленным товаром.

– Глупый пацан, – подал голос первый. – Старик мог обрести большую силу по мере углубления в Зону. Если он давно жил в отчуждёнке, то абнормальной силой пропитан.

– Во-во, и ежу понятно! – присовокупил второй.

– Возможно, – согласился гость. – Парень, конечно, поступил опрометчиво, но в байке речь не об этом.

– А что в тюках-то было?… – разумно заметил первый.

– Этот вопрос также заинтересовал молодого сталкера, – кивнул рассказчик. – Старик ответил, что обычный провиант.

– И чего, чего? – снова не выдержал, поторопил второй.

– Прокрадывались они больше недели. За это время успели побеседовать о многом, и молодой понял, что сопровождает старика, обременённого тайными знаниями.

– Это было сразу понятно, – закивал головой второй.

– Да помолчи ты, понятливый наш! – снова осадил его первый.

– В конце пути старик не обманул молодого, – проговорил большой сталкер. – Он исполнил обещание и предложил зонник, способный вызывать… э-э… скажем так, союзника из мира духов. Это был небывало щедрый подарок за несложную услугу.

– Ещё бы! – Второй аж заёрзал на месте. – Мешки потаскал всего-то!

– Чем руководствовался старик, столь круто одарив незнакомца, неизвестно, – продолжил рассказ большой сталкер. – Такой подарок вскружил голову молодому, и тот решил, что его непременно обвели вокруг пальца, – вымолвив это, рассказчик пристально посмотрел на второго, и тот невольно съёжился. – Молодой решил, что, раз гонорар настолько щедрый, в мешках не может быть просто еда. Поэтому, не взяв зонник, причитающийся ему, молодой сталкер просто хапнул половину груза и скрылся в горах.

– Во дебил! – не выдержал на этот раз первый. – Ёлы-палы, это ж надо!

– Отдалившись на безопасное расстояние, молодой вскрыл тюки… – Рассказчик замолчал, в самом напряжённом моменте повесив загадочную паузу.

– И что?! Что?! – дуэтом не выдержали оба его заинтригованных слушателя.

– Что, что! – Гость ухмыльнулся. – Чуда не случилось, в тюках действительно была обычная жратва. Молодой от злости раскромсал груз ножом, растоптал берцами, а когда уже нечего было крушить, ушёл обратно к Периметру. Вот и всё. Такая вот история.

– Да-а, молодой круто попал! – подытожил второй.

– Нет, пацан просто не мог допереть своей тупой башкой, что еда может быть круче любых зонников, – выдал комментарий первый из хозяев пещеры. – Когда нечего жрать, любой из предметов силы ничего не стоит. За редким исключением хабаром голод не утолишь, поэтому в хавчике такая же сила, как и в зонниках… м-м-м… просто всему своё время и место. Еда тоже хабар, просто она стала настолько доступной, что все забыли её ценность… Не все, правда, – поправил он сам себя, – в Африке вон до сих пор детишки голодают. Эта херня длится уже столетия, и всем на всё наплевать. В большом мире всем на всё посрать, потому я и ушёл в сталкеры. Здесь тоже многим пофиг, но хотя бы не прикидываются ангелочками.

– Правильно рассуждаешь, брат, – поддержал его товарищ, – но это понятно таким, как мы. У тех, которые остались за Периметром, подобные вещи ускользают от понимания.

Гость с улыбкой наблюдал за хозяевами, у которых вызвал философское настроение.

– Ничего не поделаешь, – согласился со вторым первый. – На то и…

Сталкер хотел ещё что-то сказать, но не успел. То, чего они так боялись и от чего пришлось спрятаться в пещере, наконец свершилось! Неодолимая сила схватила троих людей, чтобы незримой лапищей бросить на западную стену, противоположную от входа, и буквально влепила человеческие тела в каменную поверхность. Если бы не толща земли, препятствующая дальнейшему движению, задержавшая их полёт, сталкеры устремились бы дальше, дальше, дальше, чтобы в конечном итоге долететь до самого эпицентра и кануть в бездонный Колодец…

Случился Захват.

… Когда большой сталкер после первого удара об стену хоть что-то умудрился сообразить, он определил, что вжат в линию, где под прямым углом сходятся пол и стена, и его скрючивают судороги, от которых нестерпимо тошнит, и блевота помимо воли лезет наружу. Сознание мутилось, почти терялось, судороги усиливались, и он попытался застонать от боли, но не сумел, его вырвало, и вместо стона исторглось чавкающее бульканье. И снова, и снова, и казалось, конца этому непотребству не будет… Секунда «сейчас» превратилась в вечность, и когда человек понял, что даже его личной силе такое испытание слишком неподъёмно, он страстно возжелал взмолиться неведомо кому или чему, но вместо умоляющего крика получился очередной приступ конвульсивного выворачивания наизнанку… Сквозь мутную, адски горячую взвесь, в которую превратился воздух, он почти ничего не мог рассмотреть, а внутри кислотной горечью разливалось обретённое им понимание ужасного, обескураживающего факта, что Захват – это безраздельное властвование Трота, он показывает всем заблудившимся в нём сущностям, какая сила здесь воистину правит… Но если наяву реальна власть Трота, захватывающая разумы в плен чужеродности, противопоставить ей можно только категорический отказ от яви, полное нежелание воспринимать реальность… и человек отключился, отправив сознание в забытье…

Всё вокруг пронизывали лучи света. Не яркие, тусклые, но тёплые, и в них было комфортно плыть. Он попал в переплетение потоков энергий, и они пронизывали его естество, закружив разум в божественной эйфории. Мгновение норовило оставаться вечностью, но это уже была вечность блаженства, а как бессрочное мучение оно закончилось. От разницы ощущений он проваливался, проваливался в сладостном полёте… И погрузился в гораздо более глубокое забытье, и так миновала ещё одна короткая вечность, пока через мутную пелену запредельного бытия не стали просачиваться обрывки воспоминаний, постепенно обозначая абрис сущности времени и пространства… Он вспомнил громадное цилиндрическое существо, мчащееся по коридорам исполинского космического корабля… Воспоминание могло бы показаться шизофреническим бредом, и ему впору было почувствовать себя пациентом психбольницы, но сломаться помешала отчётливая уверенность, что он действительно бывал в подобной переделке, что живой каток в его воспоминаниях реален… Затем он вспомнил наставника. Видение такое же реалистичное, как и предыдущее. В нём его старший напарник подбил неуклюжий коробчатый танк с белым, сложенным из четырёх уголочков крестом на боку, подбил самонаводящейся ракетой из навороченной пусковой установки, явно из будущего по отношению к этому «панцервагену». Затем учитель поднялся в полный рост, на нём была офицерская форма союзнических войск, и под пулями повёл на штурм взвод вояк в униформе той же армии… Впереди вздымался вал укреплений, за которыми засели самые что ни на есть настоящие эсэсманы.

Видение закончилось, но вспоминающий точно знал, что позиции будут успешно взяты, все враги перебиты, а супербазука наставника подобьёт ещё танки, а затем и самолёт вражеских войск. Это всё тоже было правдой, он прошёл через сражение, и эти видения проступали приветами из начала его сталкерского пути. Тот период своей жизни он мог считать детством сталкера, хотя по возрасту был уже вполне зрелым мужчиной.

Затем появилась она. Сталкер сперва увидел её в одеянии древних викингов. Вокруг сыпался снег, и он протянул руки, чтобы обнять любимую и не отпустить никогда-никогда, но воспоминание коварно сменилось, и затем целый поток ощущений, испытанных с ней, захлестнул память. Он вспомнил дом, в котором они побывали, в замороженном мире, оцепеневшем после климатической войны. Там было счастье как оно есть, но это только теперь стало понятно… Кто не сумел ценить настоящее, вынужден довольствоваться лишь воспоминаниями.

Затем был океан в бухте пяти миров, и она купалась в его волнах, обалдевшая от переполняющих чувств… Грязная гостиница в Средневековье, вокруг мрак и голод, но она была яркой искрой во тьме… Вспомнилось его исцеление в племени, обладающем ключом, позволявшим открывать все двери и следовать сквозь ячейки миров… И она снова была рядом. Вспомнилось другое, много чего другого, и везде он шёл вместе с нею… Апофеозом – ядерный взрыв, от которого едва удалось спастись через очередной пройденный портал. Лучи света, пронизывающие всё вокруг, уже не были тёплыми, они стали нестерпимо жгущими, превратились в огненные струи и языки, они пожирали, тянулись, впивались… и он захотел избавиться от пламенной пучины воспоминаний о том, что не вернётся никогда. Но прежде чем окончательно прийти в себя, словно вдогонку он заполучил из глубин подсознания напоминание о том, чему ещё только предстояло свершиться, сообщение напрямую от собственной Силы, без искажающей конвертации сознания.

Да, да, да, не забыть, что двигаться необходимо по кругу, не важно, в каком направлении! Помнить, что суть заключена в нём самом, в его пребывании здесь и сейчас. В нужном месте, в нужное время. Он – приманка…

– Манку, манку неси, пока горячая! – услышал сталкер голос над собой и натужно сообразил, что в реале валяется на полу пещерного грота, формой похожего на шкаф, положенный набок. – Приблудный наш, кажись, очухался, пора откармливать, отпаивать. А то вон как его покоробило…

«Покоробленный» гость разлепил веки, суммировал ощущения и увиденное, сделал вывод, что распростёрт уже не на полу, а на одной из шести лежанок, и рывком заставил себя принять сидячее положение. Тело ломило неописуемо, как будто по нему протопталась сапожищами дивизия солдафонов.

– Тих-хо, тихо, не дёргайся! – остановил его порыв тот, кого гость для себя именовал «первым». – На вот, поешь, – и протянул эмалированную миску, полную горячей манной каши, исходящей парком.

Фонарь работал не в режиме экономии, и света теперь было достаточно, чтобы в подробностях разглядеть окружающую среду. Да и разожжённый в углу очаг добавлял освещённости.

– Лопай, лопай, не боись, – как обычно, присовокупил словечко «второй номер». – Мы с братом не шакальё какое, мы к человеку по-человечески, а вот ежели он с нами не по-людски, то и мы можем не как люди…

– Ну, ты завернул, брат! Ха-ах! – Первый хохотнул и сунул гостю в руку алюминиевую ложку.

Оклемавшийся гость принял миску с пищей и орудие, предназначенное для её опустошения. Принялся есть, неожиданно для себя – с аппетитом. Манная каша хоть и на воде, и без масла, но показалась невероятно вкусной.

– Ну вот, – ухмыльнулся первый, отметив, как заработал ложкой гость, – Физрук зашибись готовит. Хобби у него такое было до Зоны, кулинарил…

– Было такое дело, – широко улыбнулся Физрук. – Я ж тренером в «Динамо» работал, а после тренировок пожрать – самое то!

Хозяева пещеры теперь сняли маски и шлемы, и большой человек получил возможность увидеть их головы. У сталкера, названного Физруком, она оказалась совершенно безволосой, смахивающей на сплюснутый с боков бильярдный шар. У его напарника, наоборот, в наличии имелись тёмная шевелюра и трёхдневная щетина. Лица у обоих были выразительно скуластыми, схожи чертами, как будто они и вправду братья по крови. Или у обоих в предках числились представители неславянских племён, из-за многочисленных примесей которых народ, обитающий вокруг этой Зоны, давно относился к славянам лишь условно.

– А меня коллеги кличут Тестером, – представился сталкер постарше, гостем пещеры обозначенный как «первый».

– Любишь кулинарные изделия из теста? – отправив очередную ложку каши в рот, пошутил гость.

– Нет, нет, хм-м, – хмыкнул тот. – Это я электриком до Зоны вкалывал. Ну и сейчас мастерю всякое для мужиков, когда есть возможность…

– А меня коллеги зовут… Удавом, – представился гость, сделав паузу перед тем, как назвать зонное прозвище. В эту секунду он обвёл взглядом подземный грот, в котором они трое находились и в который вползли по узкой змеиной норе входа.

– Потому что ты такой длинный и здоровенный? – поинтересовался Физрук, ухмыльнувшись.

– Нет, потому что упёртый, – парировал гость и заел реплику ложкой манной каши.

– А я совсем за другое место подумал, хе-хе-х, – хихикнул Тестер.

– Ты про удава в штанах? – Лысый глянул на старшего напарника.

– Ну, это тоже, – заметил большой сталкер. Тестер тяжко вздохнул и сожалеюще изрёк:

– Эх-хе-хе… Этим змеям сейчас в Троте некуда ползать.

– Ох-хо-хо, – эхом вторил ему Физрук. – Людей осталось мало, а женщин ваще почти нету…

– Ну, это дело нехитрое, и женщина для него не всем нужна, – выдал вдруг Тестер.

– Ты на что намекаешь?! – Физрук даже вскочил с ящика и развернулся к напарнику, с которым только что сидел рядышком.

Тестер мгновенно выхватил невесть откуда отвёртку неслабого размера и тоже вскочил…

– Я погляжу, совсем скучно вам тут живётся, раз друг на друга кидаетесь, – высказался сталкер, чьё произнесённое вслух прозвище привело к этой ситуации.

Хозяева пещеры замерли. Не двигаясь, оба посмотрели на него и спустя паузу в добрых полминуты дружно и громко рассмеялись. Тестер спрятал свою заточку, покрутил головой и удалился в ту часть грота, которая служила складом. Там же в закутке стояло ведро, исполняющее функцию туалета.

Физрук проводил старшего взглядом, опустился на ящик и сказал:

– Бывает… Сам не хочешь, а вдруг как долбанёт, срываешься, и не удержаться от грызни… А он со своей заточкой не расстаётся.

– Это по той причине, что вы здесь слишком давно. Психологический перегруз.

– Точно сказал, брат, – согласился Физрук. – Мы тут, мать её, уже слишком давно. И надо бы сменить обстановку, но как? В большой мир не вернуться, закупорили нас наглухо… Да мы там просто и не уживёмся. В другую Зону разве что податься…

– Спасибо за еду, было вкусно, – поблагодарил Удав и отставил опустевшую миску.

– Давай. – Физрук протянул руку и забрал пустую посуду. – Возьми, помой, твоя очередь, – передал он ёмкость и ложку вернувшемуся напарнику; тот безропотно принял и отнёс к очагу.

– Давайте чайку попьём, – предложил Физрук. – Удав, думаю, не откажешься. Ты длинный, тебе кишки прополоскать не помешает.

– Не помешает, – отозвался с лежанки Удав. – У меня даже сахар есть, если что.

– Сахар – это классно! – оживился Тестер, помывший посуду и вернувшийся на ящик-сиденье. – Со сладким в Троте теперь полная жопа.

– Ну, не полная, не нагоняй жути. – Физрук, наоборот, уже был рядом с очагом и колдовал там, заваривая чай в металлических кружках. – Но определённые трудности имеются.

– Ты это… в каких секторах промышляешь, Удав? – вдруг прямо спросил Тестер.

– Я только-только из большого мира пробрался, – решил честно признаться большой сталкер. – Но я давно брожу по Зонам, не новичок.

– Что-то такое я и подозревал, – проворчал старший из напарников, не сводя внимательного взгляда с Удава. – Небось нелегальная переброска в немереные бабки встала? – спросил он.

Большой кивнул, тяжко вздохнул и развёл руками, подтверждая. Дескать, нет слов, одни выражения. О подробностях и причинах, предшествовавших его появлению в Троте и вообще в этом мире, он, конечно, распространяться не собирался.

– Ё-о, так это твой первый Захват! – осенило Физрука, вернувшегося к ящикам с кружками в руках. – То-то тебя расплющило в блин.

– Сахарок, угощайтесь. – Удав извлёк из рюкзака, лежащего рядом с его топчаном, двухсотграммовую пачечку рафинада и пустил её по кругу.

– Это ж надо было решиться против Захвата на поверхности выстоять! – Физрук сокрушённо покрутил головой. – Подфартило тебе нас встретить… Ты не обижайся, коллега, ходок ты опытный, сразу видно, но Трота пока не нюхал.

– Хорошо, что мы тебя подобрали, – вторил младшему напарнику Тестер, размешивая сахар, хорошо хоть ложкой, а не отвёрткой своей неразлучной. – Не то хана, а мужик ты вроде правильный, в нашей Зоне лишним не будешь.

– Чем больше в Троте людей, тем мы сильнее нечисти. Нас в группе, видишь, было шестеро, осталось двое, – констатировал Физрук и заботливо напомнил: – Пей, пей чаёк, я бурду не заварю.

Аромат свежезаваренного чая властно заполнил атмосферу, воцарился внутри пещеры.

– Да, хороший чай, – согласился Удав, отведав содержимое кружки. – Скажу честно, давно такого не пил.

– Соврал бы уже, что никогда, – поддел его Физрук.

– Ну, никогда – это слишком много даже для чая, – ухмыльнулся Удав.

– Чай – моя слабость, – признался Физрук. – Я знаю о чае всё… Многие сдуру считают, что родина чаепития Англия, но это полная чушь. На Востоке чай пили задолго до англосаксов. Когда в Европе медовухой и сидром баловались, в той же Японии уже сложились церемонии чаепития. Хотя ещё раньше чай узнали в Китае, но я думаю, что и туда его завезли.

– Что в Китай завезли, это понятно, – сказал Удав. – А где ты берёшь его здесь?

– Привыкай к факту, что Трот в полной изоляции только официально, – посоветовал Тестер. – Будь иначе, ты бы сюда не попал. Есть каналы снабжения. Очень дорого стоит, но можно заказать всё что угодно. Это отсюда только зонники наружу уходят, а сюда…

– Ну конечно, кто бы сомневался, что в России не додумаются, как обойти запрет… – прокомментировал Удав.

– Ну да! Зонники – слишком лакомый кусок. Сталкеров снабжают, кто-то же должен таскать каштаны из огня.

– Спасибо за приют, коллеги, но мне пора выдвигаться, – заявил гость.

– Куда это ты вдруг заторопился? – поинтересовался Физрук.

– Дела не ждут, – лаконично ответил Удав.

– А давай с нами, – предложил Тестер. – Сейчас после Захвата появилось много нового хабара.

– В другой раз с удовольствием поохотился бы с вами, мужики, но мне пора, – отказался Удав. – Вот вам от меня скромный презент. – И он опустил на лежанку две гранаты, вынутые из недр рюкзака.

– Удружил так удружил, браток! – одобрил щедрый подарок Физрук. – Достать можно всё, но оружие и боеприпасы дороже всего обходятся.

– Я знал, что вам понравится, – сказал Удав. – Так и понял, чему вы обрадуетесь больше проч…

Неожиданно раздался тонкий резкий звук. Сигнал издавался терминалом, закреплённым на правой руке у Тестера.

– Детектор! Возле входа появился непрошеный гость, – проинформировал Удава старший из хозяев. – Брат, передай-ка мне планшет, – попросил он напарника. – Сейчас глянем, кого там принесла нелёгкая.