Глава 7
ФЛЕШБЭК
— Вставай! — Грубый окрик ворвался в сон, будоража.
Голос был незнаком и принадлежал девушке. Девушке?!
Резво вскочив на ноги, потрясенно уставилась на посетительницу. Сквозь остатки дремы подумалось, что за мной явились спасатели.
— Ну что ты на меня совой смотришь? Глазками своими хлопаешь невинно? У нас мало времени! — резко заявила смутно знакомая блондинка.
Худая, тонкая, но крепкая даже на вид, с коротко остриженными волосами, она мало походила на магичку. Скорее на вервольфа.
Я сникла. Неумолимая память подсказала: да, мы уже встречались, я ее видела в авто Горобинского в ночь моего обращения. Он ее, если не путаю, называл Алей.
— Мало времени на что? Для чего мне вставать? Куда? — засыпала ее вопросами.
Девица покачала головой, будто крайне опечалилась моей непонятливостью:
— Через пару часов к тебе заглянет Захарий Горобинский. Знаешь такого?
К превеликому сожалению, я знала. Вожак Восточного Круга вервольфов, отец Андрея.
— Да. Зачем ему ко мне приходить? Хочет восстановить справедливость: меня отпустить, а сынку надавать по шее?
Сбоку кто-то хмыкнул. Я развернулась всем корпусом и смутилась: справа, подпирая стены, стоял здоровяк. Тоже знакомый благодаря встрече с Андреем.
Девушка строго посмотрела на парня и поджала губы. Затем повернула голову ко мне и тихо, подчеркнуто равнодушно произнесла:
— Он придет, чтобы понять, оставлять ли тебе жизнь или проще прикопать в лесу.
Боюсь, у меня челюсть отвисла от подобного откровения. Они подумывают меня убить?! А как же недостаток женщин? Девушки-оборотни — ценность любой стаи!
— Ох… — только и смогла выдавить из себя.
Аля не дожидалась, пока отвисну: схватив за руку, вывела из клетки и целеустремленно потянула за собой. Повела прочь из темницы!
Я не успела обрадоваться — по длинному коридору мы подошли к ванной. Оставив за дверью следовавшего за нами по пятам парня, Аля подтолкнула к душевой кабинке:
— Мойся. — И скривила нос, без слов давая понять, что это мне крайне необходимо.
Наплевав на оскорбительность данной ситуации, на то, что вообще-то нахожусь в плену, я встала под горячие струи.
Демон, как же мне было хорошо! Впервые после встречи с Горобинским. Вода согревала, уносила боль, даря облегчение и новые силы. Душ оживил, прогнал остатки сна и, видимо, запустил мозговую активность. Как вести себя, когда вожак придет на меня посмотреть? Зависит ли от меня решение, которое он примет? Что он должен увидеть, чтобы пожелать оставить меня в живых? Или мое поведение никак на это не повлияет?
Я бы еще постояла в душе, но Аля бесцеремонно забарабанила в полупрозрачную стенку кабинки:
— Хватит, вылезай!
Я не ответила и не выключила воду — мысленно была далеко и не сразу среагировала на требование.
— Вылезай сама или тебя вытащим мы, — тотчас пригрозила надсмотрщица.
Мне пришлось подчиниться.
Алина вручила белый топ и короткую джинсовую юбку небесно-голубого цвета, под которые почему-то не полагалось нижнее белье. Наверное, оставайся я человеком, легкая материя не защитила бы от холода, что шел от бетонного пола, а так я не ощущала дискомфорта, разве что от понимания, что я не совсем одета. Это обстоятельство нервировало, ведь предстояла очередная встреча с Андреем. Впрочем, можно подумать, кусочек ткани убережет от озабоченного волка, если тому придет в голову получить то, что я не собиралась давать добровольно. И все же… и все же привычная деталь одежды создавала иллюзию безопасности.
Я простила Алине командный тон после того, как она озаботилась принести зеркало и расческу. Первым делом я бросилась изучать себя новую. Бездушное стекло отражало лихорадочно блестящие ярко-зеленые глаза, бледную кожу, более острые скулы и узкий подбородок. Небольшие изменения во внешности не делали меня неузнаваемой, но и прежней я уже не была.
Потратив пару минут на «опознание», занялась волосами. Они, как и обещал Андрей, стали лучше в несколько раз — гуще и более насыщенного цвета.
Порой для счастья надо мало: искупаться и расчесать спутанные космы. Невозможность привести себя в порядок в клетке причиняла почти физическую боль. Мысль о том, что я могу умереть или того хуже, я гнала прочь. Категорически запрещала себе думать, что погибну или на себе узнаю, что такое насилие. Период истерики прошел, настал час сражения за саму себя. Раз меня никто не спешит спасать, придется делать это самой.
После того как я приобрела почти приличный вид, меня сытно покормили. Нормальной едой, а не сырым мясом. Горячий суп, щедрый на куски курятины, гречка с котлетами и салат. Даже компот был. Первое ела, борясь с жадностью, обжигая язык. Попытайся кто-нибудь увезти столик на колесиках с едой прочь, я бы наверняка зарычала. Как хищник, у которого отбирают кость. И за это я тоже должна «благодарить» Горобинских…
— Наелась? — поинтересовалась Алина равнодушно, но неожиданно я уловила в ее голосе нотку сочувствия.
— Да, спасибо.
Передернув плечами, девушка заявила:
— Сейчас я расскажу, как нужно вести себя в присутствии Захария.
Это обрадовало и одновременно возмутило: правила поведения в присутствии Захария? Какого демона?! Можно подумать, что он особа королевских кровей! Впрочем, для некоторых это так и было.
И хотя старший Горобинский никогда не станет моим вожаком, я внимательно выслушала наставления.
Не закатывать истерики. Молчать, пока не спросят. Отвечать кратко и не жаловаться на Андрея. Не смотреть в глаза, когда того не требуют. Всем видом выражать покорность. Голову склонить, когда вожак войдет в помещение и будет выходить…
Унизительные правила, но придется подчиниться, если хочу жить. А я хочу. Очень.
В этом подвале осознала, что люблю жизнь. Мне нравится так много простых вещей, которые сейчас недоступны: смотреть в окно во время дождя, получать цветы от поклонников, загорать на солнышке, печь родителям на праздники торты, вязать шарфы двоюродным племянникам, щелкать с друзьями семечки и делиться новостями. Мне так не хватает того, что я делала, пока была свободной! Того, что отнимет у меня Андрей, если я не сбегу. Я даже в зеркало смотреть на себя не смогу, ибо потеряю самоуважение! Если он ко мне… если он ко мне прикоснется… не знаю, что я буду делать. Смогу ли пережить это?
Впрочем, нет, знаю. Я все выдержу. Сбегу, а потом, подготовившись, приду сюда и убью его.
Принятое решение позволило вернуть хладнокровие. Цель дала силы удержаться в море паники на поверхности, не позволяя сознанию в нем захлебнуться.
— Идут. — Парень и девушка вскочили на ноги и потребовали того же от меня. — Вставай! И помни: не будешь паинькой, тебя прикопают под первой березой возле дома.
Аля и сама побаивалась — я видела это отчетливо, словно залезла ей в мозги, тогда как лицо ее оставалось безмятежным и доброжелательным.
Захарий Горобинский, крупный темноволосый мужчина в чернильно-синей рубашке и черных брюках, войдя в помещение, казалось, сделал его меньше своим присутствием.
— Добрый вечер, молодежь, — поздоровался старший Горобинский.
Окинув нас быстрым взглядом, он благодушно улыбнулся. Эдакий плотно поужинавший волчара, которому сейчас лень смотреть на мелкую добычу.
— Добрый вечер, вождь…
Ответное приветствие прозвучало на удивление слаженно, словно я тренировалась с Алей и здоровяком.
За Захарием вошел Андрей, который так спешил, что едва не врезался в отца. Странно взглянув на меня, усмехнулся:
— Пап, позволь представить тебе мою невесту.
Невесту?! Я забыла, как разговаривать. Что за бред? Что он несет?..
Советы Али тотчас вылетели из головы, я во все глаза смотрела на веров. Отец и сын были похожи. Захарий — высокий, мускулистый, с грубоватыми чертами лица и цепким взглядом. Бугры мышц одежда не скрывала, только подчеркивала, и эта явная физическая мощь пугала до дрожи. А как не бояться того, кто может уничтожить тебя за пару секунд? Притом его сдерживает не моральный запрет, а только собственное нежелание убивать.
Опомнившись, уткнулась взглядом в пол. Нельзя, нельзя так пристально рассматривать, вдруг решит, что бросаю ему вызов?
— Невесту? Неожиданно, сын. А ну, дай мне взглянуть на тебя, невестушка.
Меня беспардонно схватили за подбородок и повернули голову под таким углом, чтобы ничто не укрылось от взгляда будущего свекра. Демон! Да лучше сдохнуть, чем влиться в волчью семейку! Волчью не из-за того, что превращаются в серых хищников, а потому, что плюют на желания других, глядя на них как на тупых овец!
В эмоциях позабыла наставления Али и заглянула в глаза Вожака. Ох, какие же они у него страшные! Пустые, блекло-серые, будто выцветшие, с крохотным огоньком интереса где-то на дне.
— Красивая, — подбил одним словом осмотр Захарий. — Я даю добро, Андрей.
На что он дает добро? На обращение — и меня теперь не убьют? Или на «жениховство»?
Горобинские вышли. Выждав в тишине с минуту, Аля прошептала:
— Ого…
— Угу, — подтвердил парень и весело оскалился: — Андрюха отжигает.
— А вдруг по-настоящему влюбился? — возразила Алина.
— Не, — покачал лобастой головой вер. — Полюбил бы — отпустил бы ее домой.
— Идеалист ты, — улыбнулась Аля и, встав на цыпочки, быстро чмокнула его в нос.
Молодой человек улыбнулся уголками губ, в глазах затаив разочарование.
— Могу поспорить, что она будет интересна Андрею не дольше месяца.
— А как же его заявление отцу про невесту?
— Аль, ты как маленькая, — хмыкнул здоровяк.
Они разговаривали, как будто я была неодушевленным предметом, разговаривали без стеснения и честно, не позволяя надеяться на хороший исход событий.
Обсуждаемый вервольф влетел в комнату ураганом. Не успела и пикнуть, как он, подражая отцу, не иначе, крепко сжал мой подбородок.
— Машуль, прекрасно выглядишь, — оскалился он в хищной улыбке. — А значит, через три дня у нас с тобой будет романтический ужин.
Внутри все замерзло от его недвусмысленного намека. Как? Уже через три дня?..
Горобинский-младший так же резко отпустил мое лицо, как и схватил, и развернулся к друзьям:
— Аля, почему она не в клетке? С твоим периодическим обострением тупости она сбежит!
Слова сами по себе обидные, но тон, которым они произнесены, даже мне, ненавидящей своих тюремщиков пленнице, показался и вовсе оскорбительным.
Алина вспыхнула, у здоровяка заходили желваки на скулах.
— Андрей, выбирай выражения, — тихо потребовал он.
— Извини, я не хотел тебя обидеть, Алька, — покаялся сын вожака так, что всем ясно стало: он совсем не жалеет. Хорош друг, не правда ли?
Девушка отвернулась:
— Ладно, проехали. Иди к отцу, мы присмотрим за твоей невестой.
— Спасибо, ребята! — повеселел «женишок».
После его ухода Алина с другом недолго пробыли в подвале, и вскоре я осталась одна. В клетке.
Я злилась! Ох как я злилась на свое бессилие! Швыряла вещи, била кулаками по прутьям. Я рычала и, уткнувшись лицом в подушку, раздирала ее зубами…
А когда успокоилась, вновь попыталась применить простейшее заклинание: из открытой бутылки вытащить каплю воды и поднять ее в воздух. Увы, у меня не вышло. Я больше не маг, и та книга упала случайно, введя меня в заблуждение. Как же горько расставаться с надеждой!
Ночью я так и не уснула. Думала, искала иной выход, без магии.
К утру появился план побега. Сумасшедший, нереальный и в то же время простой. Ладно, дурацкий план наивной идиотки, которая хваталась за тоненькую соломинку.
Я решила вызвать сочувствие у тюремщиков, сделать так, чтобы пожалели, прониклись моей участью, увидели не симпатичную девку, которую захотел их друг, а личность. Личность, у которой есть право на выбор и свободу.
Точку, на которую можно надавить, я нашла, когда приходили Горобинские, только тогда не осознала, что она поможет спастись.
В минуты счастья люди совершают великодушные поступки, а влюбленные и вовсе творят безумные вещи. Если помочь парочке понять, что они будут счастливы только друг с другом, то они могут осчастливить и меня. Осчастливить свободой. Мне далеко до профессионального психолога, однако на все сто процентов я была уверена, что здоровяк любит Алю. И она внутренне готова ответить на его чувство, пускай сама этого и не осознает.
Подло ли использовать столь светлое чувство? Разумеется. Но иного выхода я не видела. Друзья Андрея ведь не мучаются угрызениями совести оттого, что я здесь пленница? Не спешат меня спасать? Так почему я должна думать о честности? Это война. Сражение, в котором ставка — моя свобода, а может, и жизнь.
Завтрак принес здоровяк — сама судьба благословляла и содействовала.
Хотелось расспросить, где мы вообще находимся, но, к счастью, придержала любопытство и произнесла:
— Твоя Алина — хорошая девушка.
Парень посмотрел на меня удивленно.
— Не моя, — возразил отрывисто. — Она своя собственная. Мы друзья.
— А хотел бы, чтобы было по-другому?
Он промолчал, одарив тяжелым взглядом.
И я вернулась к тому, с чего начала диалог, — к комплименту другой девушке:
— Алина простая и очень добрая, да?
Мысленно я кричала веру: «Соглашайся со мной! Ну же! Ты ведь от нее без ума!»
И о чудо — он кивнул!
— Она замечательная…
— Вы, наверное, давно дружите?
Вручив мне поднос с тарелками, парень закрыл дверь клетки и только потом ответил:
— Да, мы дружим с детского сада.
— И с Андреем тоже?
— Нет. С ним мы начали общаться в школе, он младше нас с Алей на четыре года.
Что-то в его словах заставило насторожиться.
— А сколько, кстати, Андрею лет?
— Восемнадцать.
Я села на пол. Ох, небо, моему похитителю восемнадцать… Я ведь старше его. Зачем вообще ему невеста, когда не нагулялся? Откуда подобная наглость и потребительское отношение к окружающим? Откуда безнаказанность? Циничность? Ведь он, по сути, вчерашний ребенок… Впрочем, на ребенка он совсем не похож — вервольфы взрослеют быстрее и всегда физически развитее сверстников-магов.
Пока я хваталась за голову, оборотень ушел не прощаясь.
К обеду смирилась с мыслью, что обративший меня вер младше и что при всем своем опыте я не справилась со вчерашним несовершеннолетним. Успокоившись, приготовилась обрабатывать вервольфа дальше. Но он пришел с Алей. Проверил клетку, подергав прутья, и вышел в коридор.
— Ешь быстрее! — потребовала девушка, вручая блюдо с курицей-гриль и горячий хрустящий батон.
Мясо — первейшая еда для оборотня, хлеб же не только насыщал, но и пах свободой — солнцем и бескрайними полями пшеницы.
— Что-то случилось?
— Ничего. У меня могут быть и личные планы помимо присмотра за тобой, — глухо буркнула Алина.
— Личные планы — это провести больше времени со здоровяком? — с невинным видом поинтересовалась я.
— С кем?! — удивилась Аля и уточнила: — Ты про Соболева?
Ага, буду знать хотя бы фамилию, неожиданную и смешную для оборотня-волка.
— Да, о нем, — подтвердила я, энергично закивав.
— Ты пошутила? — рассмеялась она. — Не в этой жизни…
Стальная дверь открылась, впуская Соболева с упаковкой воды.
— …я буду наслаждаться твоим обслуживанием, — закончила совсем иначе, чем собиралась, Алина. — Есть дела поинтереснее, чтобы тратить время на тебя.
Я провокационно предложила:
— Так отпустите меня — с удовольствием обслуживала бы себя сама.
— Глупая попытка, — фыркнула Алина.
Когда я принялась за еду, она расселась на диване, закинув ногу на ногу. Длинные, в коротких шортах, эти ножки явно услаждали взор Соболева: беззвучно вздохнув, он не сводил с них горящих глаз.
Да, чувства тут есть. И это не страсть или влюбленность — он уважает подругу и не навязывается. Заинтересованно смотрит, только когда она не видит. Интересно, почему молчит, не признается? Аля собиралась заявить, что он ей не подходит, но в то же время она к нему хорошо относится, поэтому и не захотела обижать резкими словами. Большинству парней хватает и меньшего, чтобы вступить на путь завоевания сердца дамы. Может, скромный и неуверенный в себе? Хотя это не о верах. Вон Андрей — недавно стал совершеннолетним, а ведет себя как прожженный ловелас. Сложно поверить, что его друг иной. Скорее испытывает истинные чувства, переживает, чтобы не задеть любимую.
И потому он, как говорится, мой «клиент».
Ужин принесла одна Аля. Нет, парень тоже заходил, но только для того, чтобы в очередной раз проверить клетку. Странные… Как будто я могла сорвать замок или выломать прутья зачарованной темницы.
Девушка прикатила столик с несколькими блюдами — на ночь всегда кормили плотно. И если честно, в это время суток есть хотелось сильнее. Особенности метаболизма оборотней? Других объяснений я не нашла.
— А вы хорошо смотритесь с Соболевым. Давно встречаетесь?
— С Соболевым? — удивилась Алина. — У тебя провалы в памяти? Я же сказала, мы только друзья!
— Зря. Он порядочный молодой мужчина, особенно на фоне Андрея. За таких, как Соболев, нужно держаться. — Слова лились неудержимым потоком. Я не задумывалась, что говорить, и провокационность заявления меня совсем не смущала.
Брови девушки удивленно поползли вверх. И она не заткнула мне рот — разговор зацепил.
— Когда кто-то у тебя его уведет, поймешь, что потеряла больше, чем друга.
— Что?!
— Думаешь, я не вижу, как ты на него смотришь?
Глаза Алины округлились:
— Что ты несешь?
— Можешь обманывать себя, но не сторонних незаинтересованных наблюдателей. Соболев привлекает тебя. Ты ощущаешь, что можешь ему доверять, он не предаст, будет ценить и оберегать свою женщину.
Произносила монотонно, доверительно, будто и не врала вовсе. А может, действительно не врала? Вскоре поняла, что слова шли от души, я сама искренне верила в сказанное.
— Глупости! Посуду заберу утром, мне пора.
Девушка поспешно ретировалась. На красиво очерченных скулах горели пятна румянца.
Дверь с лязгом закрылась, и я упала на матрас.
Резкий упадок сил, такой сильный и неожиданный, что ноги подкосились. Всего каких-то полчаса назад меня настолько переполняла энергия, что хотелось лезть на стену от безделья, а теперь я вся дрожала от переутомления. Что происходит?!
Такое ощущение, что переколдовала.
Немного полежав, принялась за еду. Быстро умяла все, что принесли на ужин, и легла спать, потому как глаза слипались, словно ресницы смазали клеем.
А новый день принес приятные сюрпризы.
Алина мило розовела, стоило Соболеву нечаянно задеть ее рукой. Или не случайно? Он тоже заметил ее реакцию и удивленно приглядывался к подруге, раз за разом проверяя ее реакцию, невинно касаясь.
Я решила не дожидаться обеда, который ребята могли и не принести, увлекшись друг другом. Лучше начать рано, чтобы не было поздно.
И я приступила ко второму пункту плана.
— Везет вам, встретили свою половинку… — Показательно тяжелый вздох и по-настоящему полное отчаяния утверждение: — А у меня даже надежды на любовь не осталось. Из-за вашего Андрея! Если, конечно, вы меня не отпустите… Отпустите меня, пожалуйста, а?
Первой, как ни странно, отреагировала Аля, хоть и не так, как я того добивалась. Она пропустила мимо ушей просьбу, растерянно спросив:
— О чем ты? Какие половинки?
Я заранее заготовила речь с логическим обоснованием. Мол, меня надо отпустить, так как дома переживает парень (выдуманный, разумеется), а разлучать истинных влюбленных грешно. Но не произнесла ее.
Вместо нее с языка соскользнули сентиментальные глупости:
— Вы созданы друг для друга, но можете потерять шанс на счастье из-за своего так называемого друга. Однажды отец не сумеет его прикрыть, и Андрей утянет за собой друзей. А ведь вас ждет счастливое совместное будущее. Зачем отталкивать любимого? Откуда нерешительность по отношению к той, что от рождения принадлежит тебе? Ждешь, пока сама поймет и придет? А если найдется тот, кто опоит ее ложью и поведет за собой?
Где-то на середине моей бредовой речи Алина уронила тарелки. Но звон разбившейся посуды не разрушил транса, в котором они с парнем пребывали.
Алина развернулась к Соболеву. Тот приблизился к ней и замер неподвижно.
— Мужчина делает главный шаг, женщина — последний или же отступает. Нельзя заставлять ее проявлять активность. Ведь это ты — мужчина, защитник и обольститель…
Когда парень и девушка набросились друг на друга с поцелуями, а затем и вовсе упали на диван, я на несколько секунд перестала дышать. Не верила своим глазам. Получилось… только не то, что планировала! Затем, сбросив оцепенение и убедившись, что для этих двоих больше не существую, выдохнула и решительно толкнула дверь незапертой клетки.
Парочка, перекатываясь по дивану так, что он натужно скрипел, лихорадочно целовалась, забыв обо всем на свете, не то что о какой-то пленнице.
Я беспрепятственно вышла в коридор, бросив назад напутствие:
— Любите, цените и уважайте друг друга! — и почувствовала себя работником загса.
Как там пел Джон Леннон? Занимайтесь любовью, а не войной? От себя добавлю: и забудьте о пленниках…
Сбросив туфли на высоком каблуке (единственное, что оставили веры мне из личных вещей), я побежала. Ох как быстро я бежала по длинному коридору! Бежала, ежесекундно ожидая окрика в спину и боясь встретить кого-то, идущего навстречу, что еще хуже. Неслась, отбивая голые пятки о шершавый цементный пол. Лампы дневного света мигали зловеще, что подтверждало не укладывающийся в голове факт: ко мне вернулась магия! Пусть не совсем такая, как ждала, но вернулась!
Решив подумать об этом после, когда окажусь в безопасном месте, сосредоточилась на настоящем моменте. Возле лифта затормозила. Вызвала его. Искусала губы, дожидаясь. Заскочив наконец в кабинку, я растерялась. На какую кнопку нажимать? Если есть «1», «2», «0», «3», «4»? Ткнула посередине, в нолик.
И не прогадала — лифт открылся в большом вестибюле с мраморным полом и стеклянными дверьми, за которыми виднелись сосны. Там ярко светило солнце и гулял ветер в кронах хвойных деревьев. Но главное, там меня ждала СВОБОДА!
Хотя о ней рано говорить, ведь я все еще находилась в здании. Мне и так сказочно везло, что никто не повстречался на пути.
Волнуясь, дернула дверь на себя… Заперто!
В глазах потемнело от ужаса. Все еще держась за ручку, качнулась вперед — и вывалилась на улицу! Дверь открывалась наружу.
И снова бег. В ступни впивалась мелкая галька дорожки. Мельком оглядевшись, поняла, что нахожусь, по всей вероятности, на базе отдыха вервольфов посреди леса. И почему-то на ее территории, кроме моих охранников, я не чувствовали ни единой живой души…
Многим позже Ник объяснит, что в тот день почти вся стая находилась в городе, даже старики и дети, — праздновали свадьбу племянницы вожака. Только Алине и Соболеву как ближайшим друзьям Андрея доверили стеречь пленницу.
Ограду из толстой сетки-рабицы перепрыгнула, почти не заметив.
Я неслась среди сосен, кущей терна и боярышника, не зная точного направления, боясь остановиться хотя бы на минутку. Хвоя, колючки, прошлогодняя высохшая трава кололи ступни, но я старалась отрешиться от боли. Иногда это получалось.
Бежала, не ощущая холода, несмотря на легкую одежду. В клетке я провела несколько дней, значит, наступил май…
Характерный шум услышала задолго до того, как увидела темно-серую ленту трассы. Лишь раз выбралась к ней, чтобы посмотреть на указатели, а так стремилась оставаться под защитой леса. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем он закончился и пришлось бежать вдоль обочины. Вскоре стало ясно, что поддерживать первоначальный темп затруднительно: босоногая девица в джинсовой юбке и коротком топе мало походила на спортсменку и потому вызывала любопытство.
После того как остановился второй автомобиль и водитель предложил подвезти, я уменьшила скорость, вовсе переходя на спокойный шаг, когда невдалеке слышались звуки машины.
Почему не согласилась на предложение, чтобы подкинули до города? В первом случае просто испугалась, а потом пожалела, что отказалась. А вот второй водитель не внушил доверия — несло от него мерзко, чем-то странным, да и глаза как стеклянные. Уж лучше пешочком, чем с таким ехать в одном авто.
Раньше я умела за себя постоять. Теперь, после укуса, я не знала, чего от себя ждать. Воображение рисовало жуткие картинки: подозрительный мужчина начинает флиртовать, и я превращаюсь в волчицу, которая перегрызает ему горло, заливая салон багровыми реками крови… И потому лучше не допускать таких ситуаций. Смогу оторвать кому-то голову или нет, проверять на практике не хочется.
Сосредоточившись на буйстве фантазии, перестала смотреть под ноги — и напоролась на стекло. Вот же есть странные личности!.. Выбрасывают бутылки и прочий мусор из окна, как будто сложно потерпеть до урны ближайшей заправки!
Прихрамывая, сошла с дороги. К счастью, начиналась лиственная посадка, где я нашла нужную траву, почти не запыленную благодаря защите деревьев и кустов.
Вопреки распространенному мнению к открытым ранам лучше прикладывать не подорожник. Он хорош для другого. Его измятые листья вытягивают пчелиный и змеиный яд. А вот останавливает кровотечение, обеззараживает и заживляет раны полынь горькая.
Помыть листочки не было возможности. Выбрав самые молоденькие и оттого еще не успевшие пропитаться пылью, пожевала их. Какой же мерзкий вкус, незабываемо отвратительный! Полученную зеленую кашицу приложила к рассеченному пальцу, точнее, хотела приложить. Лишь бледная кривая черточка напоминала о ране — регенерация справилась с ней за несколько минут.
На дорогу вернулась в скверном настроении и с гадким, горьким вкусом во рту. Полцарства за бутылку воды!..
На горизонте появились неясные очертания домов, к сожалению, одноэтажных. Всего лишь поселок, до города по-прежнему далеко.
Черный пикап, едущий в ту сторону, откуда я шла, резко развернулся, нарушая правила дорожного движения, и притормозил, чуть меня обогнав.
Распахнув дверь, темноволосый водитель весело произнес:
— Эй, Золушка, твой принц оказался настолько плох, что, убегая, потеряла обе туфельки?
Угадал, остряк!
— Я принципиально не ношу обувь, религия запрещает, — мрачно пошутила, напрягшись всем телом.
Молодой, хорошо сложенный мужчина будил смутную тревогу. Не так, как тот со стеклянными глазами, но все же…
— Садись, босячка, я довезу тебя, куда скажешь, — грубовато предложил Он.
И снял солнцезащитные очки. Карие глаза внимательно рассматривали меня, как будто сканируя.
— Тебе же в другую сторону? — поддела насмешливо.
Хоть я и не приветствую фамильярность, было легко «тыкать» незнакомцу, он сам задал шутливый тон разговора.
— Когда девушка угодила в неприятности, стоит повременить со своими планами. Садись, подвезу!
Принимать его предложение я не собиралась, но и пройти мимо не решалась. Аура силы вокруг мужчины давила, требуя подчиниться, и только природное упрямство позволяло стоять на своем.
— Спасибо, не надо. И у меня нет проблем, кроме героев, останавливающих своих железных коней ради любопытства.
— Разве я о чем-то тебя расспрашивал? — вскинул водитель темные брови. — Не бойся, босячка, со мной ты будешь в полной безопасности. Ведь тяжело идти по солнцепеку, да еще без воды?
Невольно сглотнула горькую слюну. Жажда мучила все сильней.
— Спасибо, я и на топтобусе доберусь.
Мужчина, вздохнув, вышел из авто, и мои нервы сдали — я рванула вниз с насыпи, в сторону посадки.
— Стой! Ты куда?!
Поздно! Я уже нырнула в высокий терн, раздирая хлопок топа и собственную кожу. Мужчина не стал преследовать, зато всласть выругался.
— Девушка, я действительно хочу помочь, но не буду бегать за тобой по кустам! Слушай, я спешу, но могу отвезти, куда скажешь. Я готов поклясться, что не причиню тебе вреда.
Настырный какой попался! Не причинит он мне вреда. Так я и поверила. Если предают родственники, то следует ли ждать честности от незнакомого типа?
— Эй, босячка! Я знаю, что ты еще здесь, — слышу, как шуршишь листвой. Вот тебе вода, а я поехал — дела не ждут, пока испуганная девица надумает принять помощь.
Оставив бутылку на обочине, незнакомец развернул пикап и убрался прочь из моей жизни.
Минералку я взяла. Руки дрожали: если не пошутил, что слышит, как шуршу, то он полуночник, а я и не поняла. Вопрос, кто именно? Слух у вампиров немногим хуже, чем у оборотней, маги при необходимости обостряют органы чувств заклинаниями. Про сидхе и демонов ничего сказать не могу — к счастью для меня, ни разу не встречалась с этими представителями Полуночи.
Все же надеюсь, что водитель пошутил.
К городской свалке я подошла, когда начало темнеть. Унюхав ее «ароматы», отказалась от вначале показавшейся привлекательной идеи подъехать в кузове мусоровозки. Ведь не доеду! Скончаюсь от болевого шока — тысячи запахов забивали нос, раскалывая голову на части. Как отрегулировать эту способность, я не представляла.
Нет, подъезжать на вонючей попутке не буду, уж лучше еще два часа топать до родного Кривогорска.
После обращения ориентироваться в темноте не составляло труда. И все же она пугала, оказаться ночью далеко за городом на пустынной трассе — то еще испытание для нервов.
Поэтому островку света, заправке с магазином при ней, обрадовалась по-настоящему. Невзирая на позднее время, на парковке стояло несколько автомобилей: белый внедорожник, обшарпанная «девятка» и новенькая дамская машинка. Последняя, правда, на эвакуаторе. Владельцы средств передвижения, как и работники парковки, по моим ощущениям, находились в магазине.
И меня посетила очередная гениальная идея. Я залезу в эвакуатор! Не к водителю, само собой, а под машину, которую он повезет, благо темнота сыграет мне на руку.
Успела выполнить задуманное буквально в последнюю минуту — из магазина вышли водитель и его напарник. Эвакуатор мягко отъехал, и я осознала, как сильно у меня болят ноги. Даже регенерация плохо спасает, если идти босиком, а дорога — позор региона…
Я забылась тяжелым сном, поэтому не сразу ощутила, что эвакуатор остановился.
— Девушка, не стыдно путешествовать «зайцем»?
Мерзкий голос одного из мужчин и рука второго, вцепившаяся в юбку, вмиг прогнали остатки сонливости.
— Простите, я больше не буду! Я сейчас уйду. — Вырвавшись, вылезла из-под машины, а затем и спрыгнула на асфальт.
Фонарик, которым светили в лицо, сбивал с толку.
— Не, ты катайся! Только расплатись за проезд, — хохотнули в ответ.
Угрожающий треск — и бок обожгло болью. Мышцы свело, я упала, не в силах контролировать свое тело. Меня ударили электрошокером!
— Давай быстрей ее в машину, пока не очухалась, — велел первый второму.
Как в дурном сне… Это не могло происходить со мной! Так не бывает, что случается только плохое, не давая передышки!
— А хороша девка, — одобрительно произнес мужчина и подхватил под мышки мое окаменевшее тело.
— И на бомжа совсем не похожа, хоть и босиком, — заявил второй, щерясь. Зубы у него были великоваты для человека. — Мастер будет доволен.
Из огня да в полымя? Я сама влезла в лапы к вампирам. Живой теперь точно не выбраться! Не раз слышала, что кровопийцы промышляют, ловя случайных жертв на ночной работе. Теперь удостоверюсь на собственной шкуре.
Затолкать меня в кабинку эвакуатора не успели. Из резко затормозившего пикапа выскочил мужчина, угостивший меня днем водой:
— Отпустили девушку! Быстро!
Кровососы восприняли приказ буквально — резко разжали пальцы, и я шлепнулась вниз. Больно ударившись, рассвирепела. Ярость огнем омыла тело, наполняя силой и возвращая подвижность. Захотелось позабыть о чувстве беспомощности. Стереть из памяти страх и отчаяние. Гнев на Горобинских, усиленный эмоциями, вспыхнувшими по милости вампиров, грозился вырваться наружу.
Остро захотелось впиться ближайшему в глотку. Оторвать второму руки, которыми он хватал меня.
Я зарычала, чувствуя, как по позвоночнику проходит, покалывая, горячая волна силы. Упоительное ощущение!
Но и оно не затмевало дикое желание убивать.
— Тихо, тихо, девочка. — На плечо успокаивающе опустилась широкая ладонь. — Они уже поняли свою ошибку.
Захотелось оттолкнуть мужчину, прикоснувшегося без разрешения и посчитавшего, что он вправе меня останавливать. Я развернулась — и утонула в желтовато-карих глазах, полных неподдельного сочувствия.
Он понимал, каково мне сейчас…
Меня словно холодной водой из ведра окатило. Ох, я едва не бросилась убивать вампиров голыми руками. А ведь всегда гордилась своим контролем!
Отдышавшись, тихо спросила:
— Предложение подбросить в Кривогорск все еще в силе?
Мужчина удивился, и почему-то мне кажется, что не вопросу, а тому, как быстро я совладала с эмоциями, затушив ярость. Хотя чему тут удивляться? Я не кровожадна, вдобавок бывшая магичка-боевик, которая в первую очередь училась сдерживать порывы.
— Иди в машину, вскоре присоединюсь к тебе.
В этот раз я подчинилась незнакомцу и не стала прислушиваться к его разговору с вампирами. У меня даже не вызвал любопытства его разговор по телефону, протянутому водителем эвакуатора. Не до того было, если честно.
Я думала, что рассказывать о себе, морально готовилась к допросу. А еще осматривалась в салоне, стараясь по нему понять, кто мой спаситель. Одно ясно — он полуночник и фотограф. Первое вытекало из того, что он знал о вампирах и вовремя осадил меня на грани превращения. На второе указывал профессиональный фотоаппарат, лежащий на заднем сиденье.
К допросу подготовиться не успела — незнакомец вскоре занял место водителя.
— Надеюсь, ты не успела заскучать.
— Мне бы не помешало немного скуки, а то одно веселье изо дня в день, — призналась тихо.
— Бывает, — серьезно кивнул молодой человек.
Выехав на дорогу, он, не отрывая от нее взгляда, протянул руку ладонью вверх:
— Кирилл Данилов.
— Маша. — Моя рука утонула в его.
— Очень приятно, Маша, с тобой познакомиться, — произнес он стандартную фразу.
Не сдержавшись, хихикнула.
— Что?
— Сомневаюсь, что приятно.
— Отчего же? Вытащить девушку из беды всегда приятно.
Вздохнув, стиснула зубы. Если бы на этом все закончилось… Увы, стычкой с вампирами мои беды не ограничивались.
— Если расскажешь, то и остальные проблемы я постараюсь решить. — По моей мимике Кирилл правильно угадал мысли, что слегка испугало. — Думаю, в моих силах тебе помочь.
— Спасибо, я должна сама справиться.
— Я не тороплю с решением, довериться незнакомцу сложно.
— Ну какой же ты незнакомец? — усмехнулась я.
— И то верно, познакомились уже, — улыбнулся Кирилл и предложил: — На сиденье сзади сумка с бутербродами, угощайся.
Мне зверски хотелось есть. Зверски! И я не колебалась ни секунды, доставая переносной холодильник. Бутерброды были на выбор: с вареным мясом, ветчиной, красной рыбой, зеленью — и так много! Мой желудок издал позорный, но безгранично счастливый рык.
Спаситель, а после того, как он избавил несчастную девушку от мук голода, мне хотелось величать его только так, не отвлекал от трапезы. Но когда я запила поистине царское угощение водой, спросил:
— Итак, куда тебя везти? Прежде чем ответишь, я назову несколько своих вариантов, согласна?
Я напряглась. Что за «свои варианты»? Мы так не договаривались!
— Вот только не надо игр в паранойю. Хотел бы что-то тебе сделать, не вез бы так далеко, — нарочито мрачным тоном заявил Кирилл. — Считай, что и у злодеев бывают выходные, дни добрых дел.
Как ни странно, даже такая незамысловатая шутка помогла расслабиться.
— Ладно, предлагай свои варианты.
А может, благодушие мне вернула вкусная еда? Что ж, путь к расположению оборотня лежит через его желудок.
— Первый вариант: я везу тебя в область, и там ты подаешь заявление в ВОК о незаконном обращении. Твоего обидчика находят и наказывают, тебе предоставляют всевозможную помощь, чтобы ты смогла адаптироваться в новой для тебя роли.
— Нет, только не в ВОК! Без этого обойдусь!
В тот момент я еще не думала, что могу угодить под микроскоп ученых Контроля, но само предложение добровольно встретиться с Хеммингом вызывало в душе отторжение. Нет, я не готова к подобному подвигу.
— Хорошо, не настаиваю. Второй вариант: я везу тебя в один из центров помощи пострадавшим от действий полуночников.
Я бы согласилась, не будь у меня знакомых, которые могли помочь с таким же результатом, что и центр.
Когда покачала головой, Кирилл озвучил последний вариант:
— Тогда отвезу тебя к тем, кто научит быть вервольфом, а также добьется наказания для оборотня, обратившего тебя против твоей воли. В Северную стаю.
— Не надо, — снова отказалась. — Я не готова встречаться с оборотнями.
Кирилл бросил на меня быстрый взгляд и кивнул.
— Дело твое, — сдался он. — Называй адрес.
В голове промелькнула мысль о родителях. Заскочить к ним в Кривогорск, быстро успокоить, все объяснить. Но вовремя сориентировалась, что именно там в первую очередь будут искать пропажу Горобинские, если уже не ищут: я-то шла пешком, а у них автомобили и телефоны. Один звонок вожака восточных веров — и ближайший к моему дому оборотень отправится туда дожидаться беглянку. Нет, там мне точно нельзя показываться. И к друзьям дорога заказана — почти всех предатель Макс знал если не в лицо, то по рассказам. Макс, ох Макс… Как же противно на душе, когда предают близкие!
И я не стала просить Кирилла заезжать в мой родной городок. Как он и предлагал, мы поехали в областной центр. Не в ВОК или в Северную стаю, естественно, а к моему университетскому куратору, который присматривал за студентами-полуночниками.
Где жил Николай Николаевич, я знала, благо дважды заносила с Аленой книги по этике магии, которые он заставлял нас читать. В третий раз Алена, которой ужасно нравился Ник, пыталась набиться в гости одна и без уважительного повода, но куратор не пустил ее даже на порог. Она тогда сильно расстроилась и за глаза обзывала его святошей до самого выпуска.
— Нам еще долго ехать, постарайся уснуть, — предложил Кирилл.
После всего, что новый знакомый для меня сделал, я решила, что он достоин доверия. Чуть сдвинувшись в кресле вниз, преспокойно уснула. И кошмары меня не мучили.
Открыла глаза, когда Кирилл легонько коснулся плеча:
— Приехали. Просыпайся, Маша.
Всего на несколько секунд подумалось, а туда ли он меня привез? Потом прогнала гадкую мыслишку прочь и поблагодарила, даже не взглянув для успокоения в окно.
— Спасибо, что помог мне. Я никогда не забуду твою доброту, и если будет возможность, постараюсь отблагодарить.
Кирилл светло улыбнулся:
— Простого спасибо достаточно.
Открыв дверь, замешкалась.
— Удачи, Кирилл! — Быстро поцеловав его в щеку, выскочила на улицу.
Не оглядываясь, вошла в подъезд дома Ника, к счастью, в теплое время года стальная дверь не закрывалась. Поднимаясь на второй этаж, мысленно молилась, чтобы он был дома. Молодой мужчина, не женат, что мешает ему ночевать у подруги или развлекаться в клубе? И буду я, сидя на лестничной площадке, куковать до утра…
Уже перед дверью квартиры замерла. Что ему сказать? Понятное дело, что правду. Вот только с чего начать? А, разберусь, главное, чтобы он был дома.
Позвонив, принялась ждать. На жилище куратора стояла магическая защита, и услышать, что происходит внутри, не смог бы даже прирожденный оборотень, что говорить о недавно обращенной, еще не умеющей использовать свои возможности верволчице.
Дверь резко распахнулась. Взъерошенные рыжевато-русые волосы, темно-синяя пижама и вытянувшееся от удивления лицо — куратора таким неидеальным я еще никогда не видела.
— Мария?!
— Здравствуйте. Простите, что так поздно…
— Мария, ты где была? — Ник, к его чести, быстро справился с потрясением и живо сориентировался в ситуации. — Заходи скорее, пока никто не увидел!
А вот с приглашением он поспешил зря… Вдруг я поднятая нежить? Которую натравил на него какой-нибудь недруг? Хотя не стоит забывать, что Ник Никович — сильный маг и боевая практика у него богатая.
Сбегав в зал за пледом, он вручил его мне со словами:
— На улице холодно. — Взглянув на запыленные, сбитые ноги, скрипнул зубами: — Ты в порядке?
— Относительно…
— Что случилось, Маша? Твои родители и Совет подняли на уши весь Кривогорск и едва не всю область!
Протянув обратно шерстяное покрывало, я объяснила:
— Не надо, мне теперь трудно замерзнуть. Если коротко, то на меня напал оборотень, обратил, удерживал в клетке, но я сбежала.
Куратор молча взял плед, раскрыл и накинул на меня, невольно обнимая. Постояв так немного, отпустил.
— Давай перейдем в зал. — Все это время мы стояли в коридоре. — Разговор предстоит долгий.
Но сразу к расспросам Николаев не приступил, а ушел на кухню, и я услышала, как щелкнул, включаясь, электрочайник.
Сидеть, когда предстоял непростой рассказ, не было сил, и я ходила но комнате, не находя себе места. В какой-то момент посмотрела в окно — перед подъездом все еще стоял черный пикап. Отдернув воздушную занавеску из бледно-зеленой органзы, помахала рукой. Если Кирилл наблюдает за окнами, то меня увидит.
Он и увидел. Мигнув дважды фарами, его внедорожник сдал назад и вскоре выехал со двора.
В груди разлилось приятное тепло. По сути, случайный знакомый, он переживал за меня. Хороших людей все-таки больше в этом мире, чем плохих.
— Маша? Что-то не так? — войдя в комнату, забеспокоился куратор.
От двух чашек в его руках приятно пахло травами и медом.
— Нет, все хорошо. Прощалась с человеком, который привез меня к вам.
— Так, рассказывай все. — Поставив чашки на стеклянный журнальный столик, Николаев подошел к окну. — Рассказывай от начала и до конца.
Признаваться в собственной глупости и описывать пережитые унижения сложно, но необходимо, особенно когда просишь помощи.
— Пей. — Куратор усадил в кресло и всунул в руки горячий напиток. — Прости, что не даю времени прийти в себя, мне важно понять, сколько его у нас вообще, прежде чем за тобой явятся сюда.
— Извините, что взваливаю на вас свои проблемы, — виновато пробормотала я в чашку. — Я не должна была.
— Глупости! Ты моя студентка и должна помнить, что я обещал поддерживать и после завершения учебы. Так что пей чай и рассказывай.
Ник умел слушать. Неподдельное сочувствие побуждало к откровенности, позволяя расслабиться и ощутить, что в этом месте поймут и помогут. Впрочем, так оно и было.
— Так как, ты говоришь, зовут мужчину, который тебя привез?
Я еще не говорила, но не стала заострять на этом внимание:
— Кирилл Данилов.
Николаев закатил глаза:
— Мария, это только ты могла нарваться на сына Булатова! И расположить его к себе настолько, что он учел твое желание не входить в стаю!
— Сын Булатова?.. Вожака Северной стаи? — всполошилась я. — Но он же представился Даниловым! Соврал?..
Николаев снисходительно улыбнулся:
— Нет, не соврал. С отцом у Кира сложные отношения, и это долгая история. Данилов — его псевдоним для работы, сокращение от фамилии отчима.
Смутно вспомнился разговор родителей. Они беседовали о том, что вожак северных волков женился на любимой женщине спустя годы, когда она овдовела. Выходит, до того он не знал, что она родила ему сына? «Санта-Барбара» какая-то, не иначе!
— Слушай меня внимательно. — Посерьезневший куратор отвлек от пустых размышлений. — Сила и природа проснувшейся в тебе ментальной магии пока не прояснились. Но уже сейчас понятно, что ты заинтересуешь не только Горобинских, но и всех без исключения оборотней.
— Почему? — испугалась я. — Что в этом особенного?
— Гены, Маша, гены. Ты можешь передать склонность к ментальной магии своим детям, а это укрепит позиции веров. Если твой дар силен, ты вдвойне уникальна и заинтересуешь также ВОК. Поэтому за тобой будут охотиться: кто-то, чтобы изучить, а кто-то — чтобы получить одаренное потомство.
Мне стало дурно. На душе заскребли, заметались кошки отчаяния. Только сейчас я осознала, в какую ловушку загнала меня судьба, подарив магию, о которой я настойчиво просила. Вот уж точно сказано: бойтесь своих желаний, они иногда исполняются, и жизнь идет наперекосяк.
Николаев говорил долго и убедительно. Что мне повезло до неприличия сначала сбежать из клетки, затем нарваться на беспринципного, жестокого Кирилла, когда у того было отличное настроение и он пожалел новообращенную. Сложно поверить, что мужчина, отбивший меня у вампиров, негодяй. Но ведь он сам сказал, что у него, злодея, сегодня «день добра»? Что, если это действительно так?
Разум отказывался анализировать имеющиеся данные, вдобавок за разговорами о моем будущем особо не было времени на думы. Дав возможность искупаться и нормально поесть, под утро Николаев отвез меня к своей знакомой старухе в забытую провидением деревеньку.
Именно там и состоялся мой первый оборот. Увидев в подсыхающей луже отражение волчьей морды, я долго скулила над нелегкой судьбой. Себе я казалась уродливой неудачницей.
Усугубляло ситуацию то, что рядом не было не только близких людей, которым можно доверять, а вообще никого. Знакомую Ника я боялась окликнуть лишний раз — настолько старой, готовой рассыпаться на ходу выглядела сухонькая женщина.
С моим телом творились малопонятные вещи, а я переживала их в одиночестве. Это было настолько страшно, что не пожелаешь и врагу.
