Кейд поспал, затем встал и принялся за работу. Чтобы поймать людей, стоявших за покушением на президента и взрывом в Чикаго, нужен был новый бот.

За образец он взял предыдущие боты. Через лазейки, созданные Кейдом и Ранганом, код незаметно записывался во все сознания подряд, умело прятался, не отображаясь в списке активных процессов, и успевал быстро прошерстить все имеющиеся у человека воспоминания. Если он находил совпадения с заданными параметрами, то сразу уведомлял об этом Кейда: посылал ему фрагменты воспоминаний, содержание директорий и ряд параметров операционной системы.

Новый бот работал по тому же принципу, однако поисковая схема у него была другая. Он искал не мысли о Рангане или Ильяне, не признаки вредоносного ПО, созданного для принуждения людей, и даже не исходный код – для этого у Кейда имелись другие боты. Новый бот искал разум человека, который знает о таком ПО, знает определенную часть кода.

Самая верная зацепка – версия операционной системы. ОС Нексус 0.72. Если кто-то ее видел, думал о ней или же в списке его установленных приложений были созданные специально под нее, Кейд хотел это знать. Он добавил и несколько других критериев поиска: воспоминания о взрывах, мысли о насилии, терактах и ФОПЧ.

Вот уже два дня Кейд тестировал новую мордель всеми возможными способами, а Фенг носил ему еду, делал зарядку, занимался единоборствами и читал дешевые книжки из уличных киосков.

Когда глаза устали, а мозг начал отключаться, Кейд с трудом поборол желание разогнать свои нейроны и заставить их трудиться без отдыха всю ночь напролет. Вместо этого он закрыл глаза, лег и погрузился в белый шум миллионов сознаний под нексусом. В живое мыслящее море, омывающее планету. Когда-нибудь оно эволюционирует в нечто невообразимое, в над-существо, которое умеет мыслить, чувствовать и решать задачи, недоступные простому человеку. Кейд заснул, полный надежд.

На третий день он закончил работу над новым ботом, провел все возможные тесты и устранил найденные баги.

Настала пора выпускать его в мир.

В пятницу вечером они с Фенгом пошли клубиться.

– Отправляемся вниз, в «Рай»! – захохотал Фенг. – Рай – внизу! Как тебе шуточка, а? – Он пихнул Кейда локтем в бок.

Тот фыркнул и покачал головой.

Они ничем не отличались от прочей здешней молодежи. Кейд с черными дредами и живыми татуировками на руках, Фенг – с белым «ежиком» и штрихкодом на загривке.

Здесь был уже вечер, а дома – еще утро. На входе в клуб безбашенная девчонка в серебряном платье, серебряном парике и серебряном гриме взяла у них деньги. Тем временем их внимательно осмотрел огромный мускулистый вышибала. Фенг еле сдержал презрительный смех.

Спокойно, телепатировал Кейд другу.

Он такой огромный! засмеялся Фенг у него в голове. Такой страшный! Мама!!!

Кейд тоже не удержался, мысленно захохотал.

Девушка на входе улыбнулась и проштамповала им запястья, мысленно коснувшись разума Кейда. Злобный громила тоже коснулся, и тут же написанный Кейдом бот проник в оба сознания и начал поиск нужной информации – а заодно и других сознаний, в которые можно внедриться.

В зале плескалось море броско одетой молодежи, подсвеченное пульсирующим светом стробоскопов. Полуголые тела двигались в грохочущем ритме флюкса. То и дело к сознанию Кейда прикасались другие сознания, живые, веселые, открытые – его боты без труда в них проникали. Щупальца искусственного тумана змеились по полу, окутывая голые ноги танцующих. Стены были белые, с декоративными колоннами и вратами. Потолок светился голубым, по цифровой поверхности плыли белые пушистые облачка. По периметру танцпола разместились столики, и официантки-вьетнамки в весьма условных нарядах сновали между ними с подносами.

Фенг жадно смотрел по сторонам, стараясь ничего не упустить: то ласкал взглядом соблазнительные выпуклости официанток, то косился на полуобнаженную грудь танцовщиц гоу-гоу. При этом он внимательно рассматривал толпу на предмет возможных угроз.

Рядом с ними плясал молодой вьетнамец с голым торсом – лицо восторженное, гладкая грудь лоснится от пота. Он дотронулся до сознания Кейда, и тот на мгновение очутился в другом месте. Чья-то роскошная квартира в Лондоне… Что за черт? Наконец Кейда осенило: этот юноша сдавал свое тело «в аренду» английскому банкиру, захотевшему поклубиться на другом конце мира.

На сцене синхронно двигались две одинаковые танцовщицы гоу-гоу в серебряных шортах, высоких серебряных сапогах, с серебряными волосами, крыльями и крошечными серебряными накладками на сосках. Пот блестел на их плоских животах и стройных ногах; управляемые нексусом крылья то и дело хлопали. Между ними скакал за установкой мускулистый вьетнамец диджей в зеркальных очках и обтягивающей черной майке. Он вскинул одну руку над головой, потом резко опустил – и оглушительный «бум» из динамиков сотряс весь клуб.

Со всех сторон ослепительно вспыхнули лампочки, на миг погрузив толпу в белое сияние, и тут сквозь сознания танцующих начал пробиваться новый разум, усиленный многочисленными устройствами на стенах и потолках. NJ. Нексус-жокей. Толпа одобрительно заревела, когда она стала проецировать свое сознание на танцующих – словно песню или танец, в такт с музыкой.

Кейд проморгался после вспышки и увидел ее на сцене, рядом с диджеем: платье в виде зеркального шара, улыбающиеся губы покрыты алыми блестками, ресницы – серебряные и радужные. В длинные белокурые волосы были вплетены яркие пряди, которые ритмично мигали голубым, зеленым и красным. Она вскинула руки, открыла рот и запела – единственную чистейшую ноту радости.

А ее сознание… Ее сознание было как танец. Чистый восторг движения. Экстаз. Кейду неудержимо захотелось двигаться в том же ритме, прочувствовать ее восторг всей душой. Он оглянулся и увидел, что толпа – больше не толпа, а единый суперорганизм, живущий и танцующий в одном ритме, купающийся в музыке, свете прожекторов и чистой экстатической радости, которую излучала нексус-жокей. Кейд видел ее глазами весь клуб – самый настоящий рай с танцующими на облаках ангелоподобными созданиями. Усилители позволяли ей проецировать свою песню, свой восторг и все, что она видит, на толпу, и толпа была в восторге. Танцующие радостно вопили – в голос и мысленно.

Кейд начал танцевать, как не танцевал уже давным-давно. Даже Фенг невольно покачивался из стороны в сторону, улыбаясь и осматривая толпу – в поисках красивых бедер, грудей и потенциальных врагов.

Кейд танцевал, а созданный им вирус тем временем делал свое дело. Его касались сознания танцующих, официанток, гоу-гоу, диджея, нексус-жокея… Он чувствовал, как они двигаются, как подкручивают и меняют свою нейрохимию, погружаясь в блаженство или психоделические состояния, как они поглощают мысли нексус-жокея и транслируют собственные, создавая единую коллективную атмосферу. Вся толпа улыбалась и излучала бесконечный позитив. Дружески настроенные сознания предлагали Кейду установить приложения, от которых кайф станет еще острее и сильнее, – нейромодуляторы с названиями вроде «Цифровое экстази» и «КиберЛСД». Всякий раз Кейд с улыбкой отказывался. Он был на работе и к тому же получал кайф без всяких модуляторов, просто от происходящего.

Его бот проникал во все сознания, которые к нему прикасались. Один из них непременно загрузит воспоминания об этой ночи и выложит в соцсети, где их скачают друзья, или просто напишет приятелю, или выйдет в сеть за обновлениями для системы. Так вирус начнет распространяться.

Теория шести рукопожатий, подумал Кейд. В течение нескольких дней его новый бот попадет во все уголки нексус-мира.

Брюнетка из ресторана тоже тут была: танцевала с друзьями, пила коктейль. Они с Кейдом взглянули друг на друга, и их сознания едва ощутимо соприкоснулись. Как было бы здорово сейчас… Но нет, нельзя. Кейд только улыбнулся и тут же отвел глаза, заставил себя отстраниться физически и мысленно, с головой уйти в музыку, танец, движение, ритм, песни и галлюцинаторные видения NJ.

Кейд танцевал, танцевал и танцевал, пока не выбился из сил. Он весь, с ног до головы, покрылся потом, а его вирус был уже на пути к другим континентам. Тогда они с Фенгом вывалились из клуба.

– Иногда быть твоим другом даже весело, – со смехом заметил Фенг, волоча Кейда по лестнице в номер.

Кейд тоже засмеялся, довольный проделанной работой.