Глава четвертая
Боевики, продвигаясь по плато, останавливались несколько раз, главари подходили к ущелью, осматривали дно, склоны, но места для засады не находили. Дошли до леса. Он был густым, на опушке высокие заросли кустов, дорога рядом, а дальше равнина. Нападение возможно со стороны леса, на равнине укрыться негде, здесь можно было легко уничтожить караван, но произвести захват невозможно. Пока уберешь охрану, караванщики разбегутся, либо примут бой, прикрываясь животными, и тогда лес станет ловушкой.
– Разворачиваемся, идем в сторону Кандагара, – приказал Хакади.
И еще час разведки прошел впустую. Если бы акция не была направлена против хатуитов, то Хакади, возможно, остановил бы свой выбор на «зеленке», но он прекрасно знал: чтобы пленить воина племени хату, его надо обезоружить, повалить на землю, лишить сознания. Иначе он зубами будет рвать врага.
На очередной остановке Хакади разрешил бойцам выйти размяться, сам остался у машины, отправив к ущелью по направлению одиночного валуна, непонятно каким образом оказавшегося на самой вершине склона, Бадри. Тот ушел и через минуту крикнул:
– Господин Хакади, сюда!
– Что, Будур?
– Кажется, есть, что нам надо, смотрите.
Хакади обошел валун и увидел внизу узкий проход, шириной метра в три. Примечательно то, что с обеих сторон он был словно обозначен утесами, напоминавшими древние колонны. Над валуном в пяти метрах терраса, где мог разместиться пулеметчик и гранатометчик. Закрыть коридор и с запада, и с востока не составляло никакого труда. Единственно, с востока следовало подвести несколько человек, после того как караван подойдет к проходу.
– Отлично! – воскликнул Хакади. – Здесь и устроим засаду. Значит, по рассредоточению: я с пулеметчиком, это у нас кто?
– Малик, просто Малик.
– Гранатометчик?
– Наги.
– Стрелок?
– Сулейман.
– С Маликом, Наги и Сулейманом займу позицию на террасе, мы уничтожим охрану каравана. На западной части, непосредственно у выхода из прохода, укроешься ты, Бадри, и еще два человека.
– Это командир первой группы Валид Гуани и Габир.
– Ты и командир первой группы на одном направлении? Нет. Давайте Гуани отправим на восток.
– Тогда вместо него со мной пойдет Ихаб.
– Мне имена ничего не говорят, Ихаб так Ихаб. На вершине южного склона залягут последние двое из группы, включая командира боевой группы.
– Гуани и Зияд.
– Хорошо. Получается, мы закроем западный выход из прохода, установим контроль над караваном сверху и заблокируем путь отхода погонщиков на восток.
– Значит, Гуани должен спуститься вниз?
– Давай всех сюда! – не ответив, приказал Хакади.
Бадри подал сигнал рукой, и боевики дружно подошли.
– Слушай меня, – обратился к ним главарь, – работаем по каравану хату здесь. – Он повернулся к Бадри: – Объясни, кто, где должен занять позиции, а то я не запомнил имена.
– Слушаюсь. Внимание, воины, Малик и Наги!
Двое боевиков вышли вперед:
– Вы с господином Хакади, который будет руководить акцией, спуститесь на террасу и там будете действовать по его приказу.
Боевики кивнули, поправив пулемет и два гранатомета «РПГ-18» «Муха», и вернулись в строй.
– Я, Габир и Ихаб спускаемся в ущелье и укрываемся за дальним утесом на выходе из прохода, который внизу перед вами. Валид Гуани и Зияд отходят на двести метров по вершине на запад и образуют пост раннего обнаружения противника.
– Действовать будем следующим образом, – снова заговорил Хакади. – Как только караван войдет в проход, или коридор, который так удачно подвернулся нам, пулеметчик и гранатометчик открывают огонь по охране. Будем ли применять «Мухи», я решу по обстановке, но охрана на нас. Одновременно с запада караван атакует подгруппа Будура Бадри с задачей пленения погонщиков, торговцев, всех, кто будет при караване. Подгруппе, которая займет пост раннего обнаружения, при подходе каравана предупредить меня об этом по связи, подпустить караван, спуститься вниз и заблокировать ущелье. Задача внизу – захват всех тех, кто попытается прорваться на восток, с продвижением в тыл каравана. Исходя из обстановки, что сложится на момент акции, я, возможно, скорректирую задачу. Сейчас всем пройти на обозначенные позиции и подготовить их к штурму. Что это значит, не вам мне объяснять. Использовать как естественную, так и искусственную маскировку. Обязательное условие при штурме – у всех на лицах должны быть маски. Меньше слов, больше дела. Как бы ни складывался бой, мы обязаны взять живыми не менее семи человек, возможно, больше. Пленных не бить, не уродовать, раненых добивать. Вопросы ко мне есть?
Вперед вышел командир первой боевой группы отряда Кардая:
– У меня вопрос, господин Хакади.
– Давай свой вопрос.
– Подготовив позиции, мы останемся на них?
– Ну, если у вас есть желание провести сутки на позициях, я не против.
Боевики рассмеялись.
Гуани протаранил их своим пронзительным взглядом, и все замолчали.
– У меня нет желания сидеть в какой-нибудь канаве или кустах сутки. Но вы и словом не обмолвились, когда ждать хатуитов.
– Извини, Валид, – вспомнил имя Гуани Хакади, – караван хату, по нашим данным, должен быть в Кандагаре утром воскресенья. Следовательно, в путь он тронется либо сразу после праздничной пятничной молитвы, либо вечером того же дня, чтобы идти по прохладе ночью. Чтобы успеть в Кандагар к началу работы базара, караван должен объявиться здесь, самое позднее, вечером в субботу, но, думаю, хатуиты подойдут раньше. Им нужен привал, удобнее сделать его на равнине, где и лошадям, и мулам есть корм. До ущелья Варал делать его рано, значит, отдых хату наметят на равнине, пройдя ущелье где-то у западного перевала. Вернее, запланируют сделать привал там, потому что мы не дадим им сделать этого.
Гуани не унимался, что, впрочем, говорило в его пользу, боевик пытался более тщательно уяснить задачу и порядок действий в той или иной ситуации:
– А если предположить, что караван встанет на привал перед проходом? Непосредственно под позициями моего поста? Ведь и внизу есть трава, дно относительно ровное, кусты. Атакуем хатуитов на привале?
– Это я решу по обстановке. Без моего приказа никаких действий. Еще вопросы есть?
– Так вы не сказали, где будем находиться до субботы? – спросил все тот же Гуани.
– Здесь, – ответил Хакади. – Возле машин устроим лагерь, продуктов и воды у нас с собой достаточно, кошмы есть, переночуем в поле, и прохладно, и удобно. Выставим дозорных там, где ты, Гуани, оборудуешь пост раннего обнаружения. Очередность несения службы на посту определит Будур Бадри.
– Выставим одиночный дозор? – поинтересовался Бадри.
– Да.
– Охранение на плато выставлять будем?
– От кого? От чабанов Ал-Варала? Пост ставим один, дозорный на посту тоже один, интервал несения службы от двух до четырех часов, на твое, Будур, усмотрение. Но чтобы на посту не спать. Лично проверю. С вопросами все, или еще будут?
– Все, – за всех ответил Бадри.
– Тогда пулеметчик и гранатометчик – ко мне, остальные – к местам оборудования позиций. Бадри!
– Да, Хамид, – отозвался заместитель отряда в Дарви.
– Сразу определись с очередью несения дозорной службы и выстави дозорного, как только будет готов пост.
– Конечно, Хамид!
– На подготовку позиций, осмотр места, выбор ориентиров – четыре часа, в 17:00 группе быть здесь. Будем готовить лагерь. Вперед!
Боевики разошлись.
Хакади остался с двумя, прикрепленными к нему, и указал пальцем на пулеметчика:
– Ты, значит, Малик?
– Да, господин.
– У тебя одна коробка с патронами?
– Две. Ленты по сто патронов. Одна здесь, – он ударил по коробке, пристегнутой к пулемету, – другая в машине.
– Забери, оружие оставим на террасе.
– Слушаюсь.
Малик ушел, а Хакади повернулся ко второму боевику, гранатометчику, у которого кроме двух «РПГ-18» был при себе и автомат.
– Ты – Наги?
– Да.
– Сложи оружие и пойди поищи место, где можно спуститься на террасу. Если не будет тропы, придется пользоваться веревкой, возьмешь во второй машине.
– Слушаюсь.
Наги положил на каменистый грунт одноразовые гранатометы, автомат, отстегнул ремень с кобурой и подсумком для ручных гранат и запасных автоматных магазинов, пошел к обрыву.
Хакади подошел к первой машине, разложил на сиденье спутниковую станцию, привел ее в действие, на трубке набрал длинный номер.
– Фарди! – сразу ответили ему.
– Это Хакади!
– Салам, Хамид!
– Салам!
– Что у тебя?
– Вышел на разведку.
– Нашел подходящее место?
– После нескольких часов поисков.
– И где это место?
– У тебя карта рядом?
– Да!
– Квадрат… сектор четыре.
– Ущелье? Ты все же решил работать в ущелье?
– Тут одно очень удобное место нашлось, как специально для нападения на караван.
– Тебе ли неизвестно, что чаще всего самые удобные с первого взгляда места для нападения потом оказываются самыми плохими.
– Вот именно, Мохаммад, мне это хорошо известно, и я знаю, где и как устраивать засады.
Хакади открыто намекнул Фарди, что он, в отличие от руководителя организации, имеет боевой опыт. Хакади воевал с неверными, тогда как Фарди служил им, правда работая и на талибов.
Фарди сделал вид, что не придал значения словам заместителя, а может быть, и действительно не придал.
– Хорошо, Хамид, ты отвечаешь за акцию, тебе и принимать окончательные решения.
– Да. Сейчас люди осматривают местность и готовят позиции. Я подумал, что неплохо было бы послать пару человек к серпантину от Тахталага, чтобы знать, когда караван хату выйдет вниз и, что более важно, каким он будет, сколько пойдет животных, погонщиков, охраны.
– Это не сложно, если надо, отправлю.
– Надо, Мохаммад.
– Хоп, у тебя будет нужная информация. Но, как говорил мой друг, хатуиты формируют небольшие караваны, товара-то у них немного.
– Кто знает, что будет на этот раз.
– Ты прав. Люди уйдут на плато к серпантину в ночь.
– Хорошо. В Харасе на объекте больше ЧП не было?
– Слава Всевышнему, нет. Один тоннель пробили, сегодня будет пробит второй. Я распорядился отправить Саманди два компрессора с отбойными молотками, запас горючего. На следующей неделе начнем переброску металла, сварщиков. Ты, главное, рабочую силу приведи, рабы на пределе.
– Как чувствует себя Данвир?
– Он исправился.
– Специалисты?
– Ты много интересуешься объектом, Хамид, с чего бы это? Ведь у тебя другая задача!
– У нас, Мохаммад, у всех одна задача, как можно быстрее сформировать отряды и начать войну с неверными.
– Всему, мой друг, свое время.
– У меня все, Мохаммад, до связи!
– До связи, друг!
Хакади отключил станцию, упаковал ее в чемодан, закрыл кодовым замком, вернулся на площадку перед обрывом. Там уже вновь стояли оба его прямых подчиненных. Пулеметчик показал вторую коробку с пулеметной лентой, но Хакади интересовал больше второй боевик.
– Ну что, Наги? Потребуется веревка?
– Нет, господин, слева к террасе ведет трещина, по ней можно спокойно спуститься и подняться. А вот издали из ущелья нас могут увидеть хатуиты. Охрана каравана, в любом случае, осмотрит через оптику потенциально опасное место, и если группу Бадри, а также верхний пост они не разглядят, то мы на террасе будем видны.
– А если укроемся на тропе?
– В трещине?
– Ну, тогда, может, хатуиты и не увидят, – пожал плечами Наги, – в зависимости от того, откуда будут смотреть.
– А если маскировочная сеть?
– Можно, но тогда придется всем лежать и на западном краю.
– Идем, я сам все посмотрю, а то у тебя получается, может быть так или этак, может, увидят, может, нет.
– Чтобы точно все знать, надо спуститься в ущелье и оттуда через бинокль посмотреть на террасу, когда на ней будут люди, – сказал пулеметчик.
– Какой ты догадливый, Малик, – усмехнулся Хакади. – Вот сейчас мы с Наги спустимся на террасу, а ты пойдешь в ущелье, к месту под готовящимся постом. Оттуда свяжешься со мной и скажешь, в каком положении и где нас не будет видно.
Пулеметчик разведывательно-штурмовой группы был явно не в восторге от перспективы лазать по склонам, но сам напросился, так что оставалось лишь кивнуть и ответить:
– Слушаюсь, господин Хакади.
Эксперимент показал, что и просто лежавших на середине террасы боевиков из ущелья на удалении более чем в двести метров не видно даже с установленным на сопке пулеметом.
К пяти часам подтянулись все боевики штурмовой группы.
Первым доложил Бадри:
– Место ожидания подобрали, за утесом в кустах ложбина, очень удачно, в тени большую часть дня. Есть местечко и для наблюдателя. У основания утеса выбоина, поросшая травой, оттуда весь проход как на ладони. По сигналу выйдем и сделаем дело.
Наступила очередь Гуани:
– Мы тоже нашли хорошее место среди камней на самом краю вершины, это метрах в двухстах двадцати отсюда. Ущелье просматривается хорошо, склон пологий, незаметно от каравана можно спуститься правее поста. Сближаться лучше вдоль южного подножия. Вдвоем пройдем скрытно. Мимо нас никто не проскочит, а надо, так ударим в тыл.
– Понятно, – кивнул Хакади. – Значит, места подобрали, позиции подготовили. А что по посту, Валид? – спросил он у Гуани.
– Да сделали два окопчика, грунт на плато равномерно разместили, маскировочную сеть оставили на месте, заложив камнями, чтобы ветер не унес. Хотя в это время года сильных ветров не бывает.
– Погода непредсказуема. Землетрясений тоже никто не ждет. Никогда не было, и вдруг – пара толчков, и целого города нет. Но ладно. Все понятно, все нормально. Сейчас отдых, потом машины за холм, дозорного на пост, оборудуем лагерь. Кто желает, может устроиться на ночь в машинах.
– Там душно, даже если двери открыть, – заметил Бадри.
– Я сказал, кто желает. Ужинаем в 20:00, отбой в 22 часа, час до отбоя – проверка оружия, подготовка к бою. Как насчет очередности несения службы на посту?
– Первым пойдет Габир, остальных назначу позже. Но все будет сделано, как надо, Хамид! – доложил Будур.
– Хоп, братья, к машинам!
Около шести брелок в кармане куртки Хакади, являющийся дистанционным сигнализатором спутниковой станции, завибрировал. Это означало, что кто-то вызывает его на связь. Это мог быть и Фарди из Альдага, и Кардай из Дарви.
Он прошел к машине, открыл чемодан, включил станцию, ответил:
– Слушаю!
– Это Кардай!
– Да, Ахмед.
– Хотел узнать, как у вас дела.
– У нас все хорошо. Что еще?
– Когда вас ждать? На какое время готовить ужин?
– Обойдетесь без нас. Группа в Дарви до окончания акции не вернется.
– Понятно. Место засады нашли?
– Лишний вопрос, Кардай!
– Ясно, секретность.
– Понимаешь, а задаешь ненужный вопрос.
– Но мне-то могли сказать?
– А зачем тебе, Ахмед? Ты все узнаешь, как мы вернемся. Дарви в любом случае не минуем.
– Понятно! Ну, тогда до связи, господин Хакади? – вздохнул Кардай.
– Я бы сказал, до встречи! – ответил Хакади и отключил станцию.
В это же время в Докуре вождь племени хату, поужинав, вышел во внутренний двор, увидел у калитки мужчину. Надо отметить, что вождь знал всех жителей самого большого населенного пункта хату и подавляющее большинство всего племени.
– Салам, Хади, ты чего там мнешься, дело есть?
– Да, Бани, поговорить хотел.
– А что стоишь на улице, не заходишь?
– Хотел зайти, но не успел, ты сам вышел.
– Проходи, посидим во дворике, поговорим.
Вождь племени и местный житель прошли во внутренний дворик, присели на топчан под деревом. Дом у Бани Ардана был, как большинство домов в селении, одноэтажный и состоял из двух половин, мужской и женской. Ардан женился один раз, у него подрастали двое сыновей. По традиции, супруга Лела принесла чай со сладостями.
– Говори, Хади, что хотел сказать.
– У меня, вождь, жена сильно заболела.
– Что такое?
– Боль внизу живота, сильная, иногда так схватывает, что губы кусает, чтобы не закричать.
– А наш фельдшер смотрел ее?
– Смотрел, – вздохнул Хади, – и целителя из Уруна я приводил. Не знают, что за болезнь. Сказал, надо врачу хорошему показать.
– У нас такого нет.
– Я вот о чем хотел попросить тебя, Бани, позволь взять в караван супругу и сестру ее для ухода. Мне все одно погонщиком идти, так я своего коня еще взял бы с собой. Конь у меня хороший, молодой, сильный, из-за него караван не отстанет.
– Что ж, бери, разве я могу быть против? Ты подожди, посиди, чай попей, я свяжусь с нашим торговцем в Кандагаре. Он к приходу каравана подыщет хорошего врача.
– Спасибо, вождь.
– Пока не за что, ты пей чай, пей, я скоро.
Ардан вернулся в дом, в большую комнату, воспользовался спутниковой станцией, купленной в Кандагаре, набрал номер.
Ему ответил немного осипший голос:
– Дани!
– Ассолом аллейкум, Дани!
– А, это ты, Бани, ва аллейкум ассолом, как твои дела?
– Спасибо, все хорошо, как у тебя?
– Тоже хорошо. Караван пойдет завтра после обеда, рано утром в воскресенье будет на базаре.
– Основного товара много?
– Пять килограммов, может, чуть больше. Цена, Бани, упала. С этой весны все сменилось, сегодня стоит один доллар, завтра три, послезавтра опять один.
– На какую цену я могу рассчитывать?
– Ты – мой надежный партнер, поэтому и цена для тебя прежняя. Деньги, как обычно, попридержать?
– Да, я думаю купить крупную партию современного оружия и средств связи, а их по частям не продают.
– Действительно крупная партия получится, у тебя уже приличная сумма.
– Не у меня, Вахид, у всего племени, у всего народа.
– Ну да, конечно. Новый дом не построил?
– Мне и в старом удобно, да и нехорошо отличаться от других. Ты же знаешь наши обычаи.
– Знаю, поэтому и имею дело с хату. Но ты ведь не только по каравану звонишь, Бани?
– Ты проницателен, Вахид, – улыбнулся Ардан. – С караваном в Кандагар прибудет больная женщина. Чем больна, не знаю, наш фельдшер и наш знахарь не установили диагноз. Я знаю, что у нее боли внизу живота, сильные. Попрошу тебя найти хорошего врача для нее. Это возможно?
– Найду! При необходимости организую палату в госпитале. Только с ней лучше иметь свою сиделку, местные стоят дорого.
– С женщиной будет сиделка. А вот охрану выставить не смогу, впрочем, муж останется. Потом вернется с женщинами.
– Да охрану и я нашел бы.
– Ты врача найди хорошего, Вахид.
– Обещал же.
– Я позвоню, как караван выйдет из Тахталага, а с места стоянки с тобой свяжется старший охраны Хагир Набол.
– Это тот, что со шрамом через все лицо?
– Да.
– Вид у него угрожающий. Надеюсь, про основной товар не знает никто?
– Странный вопрос, Вахид.
– Время сейчас такое, неспокойное, Бани.
– А когда оно было спокойным, после того как ушли русские?
– Ты прав.
– У меня все, Вахид!
– До связи, друг. Удачи тебе во всем.
– Взаимно.
Ардан отключил станцию, вышел во двор, присел рядом с Хади, допил пиалу:
– Я говорил с Дани. Торговец найдет хорошего врача, надо будет, устроит твою жену в госпиталь, а ты и сестра жены можете остаться в Кандагаре. Вернетесь, когда жена выздоровеет.
– Благодарю тебя, вождь.
– Мы же братья, Хади.
– Тогда я пойду, надо подготовить жену и повозку к переезду.
– Деньги на первое время есть?
– Есть, продукты свои возьму, на лекарства хватит.
– Если что, возьмешь у Дани, он даст.
– Хорошо, еще раз спасибо.
Погонщик ушел.
Подошла Лела, чтобы забрать чашки, чайник, вазочки.
– Извини, Бани, я случайно услышала ваш разговор. Айша сильно больна?
– Кто знает? Возможно, заболевание пустяковое, но осмотр квалифицированного врача не помешает.
– Бедная Айша, это у нее, наверное, оттого, что роды последние прошли тяжело. Помнишь, как с Абдой было?
– Лела, у меня много других дел.
Но Лела его не слушала.
– У Абды тоже низ живота сильно болел, как раз после родов. А потом Всевышний ей подсказал искать лекарство в траве. Она сама не знает, как это было, просто что-то заставило пойти в луга, рвать траву, о которой Абда и понятия не имела, и есть ее. С болью, опираясь на палку, ходила, рвала, ела. Болезнь прошла.
– Она об этом сама тебе рассказывала? – улыбался Ардан.
– Не только мне, всем. Фельдшер удивлялся. Знахарь удивлялся, а он толк в лечебных растениях знает. Вот как бывает.
– Но Айше, видимо, Всевышний ничего не сказал.
– Наверное. Пойду тандыр разведу, лепешки печь.
– Сыновья где?
– Где ж им быть? На улице с другими ребятишками в войну играют.
– Кругом война, даже в играх.
– Ты тоже играл.
– И я тоже. Ладно, ступай, а я пройду до склада.
Склад находился во дворе ближнего дукана – торговой лавки, там собирался товар для продажи в Кандагаре.
Ардан вышел на улицу и тут же встретился с Хагиром Наболом, сорокалетним мужчиной, который возглавлял охрану караванов. Сколько Ардан помнил, столько он и охранял.
Мужчины поприветствовали друг друга.
– Что у нас с подготовкой каравана? – спросил вождь.
– Да все по плану, как обычно, лошади и мулы отъедаются на пастбище, охрана и погонщики готовы, товар, насколько знаю, весь собрали. Ты на склад?
– Да, хотел посмотреть.
– Пойдем, вместе посмотрим. Выход, как всегда, вечером пятницы?
– Да.
– Когда передашь главный товар?
– А вот пройдемся по селению, зайдем ко мне и передам.
– Много на этот раз добыли?
– Килограммов пять. Отдашь товар лично Дани, без посторонних глаз, пока люди торговать будут. Денег не брать.
– Там уже большая сумма.
– На следующей неделе отправим заказ на оружие, боеприпасы, через неделю на радиостанции малого радиуса действия.
– Всем этим тоже будет Дани заниматься?
– Нет, другой человек, торговец оружием, но знакомый Дани, Вахид, и проведет расчет с ним.
– Для подвоза оружия придется собирать большой караван.
– А зачем? Проплатим торговцу оружием доставку товара до серпантина, там перегрузим его и поднимем на плато.
– Верное решение. А торговец оружием надежный?
– Дани ручается за него. Конечно, прежний был проверенным, но умер.
– На все воля Всевышнего. А если Дани ручается, то надежный.
– Вот еще что, Хагир, в караване пойдет еще одна повозка.
Набол не без удивления воззрился на вождя племени:
– Повозка? Что за повозка?
– Ты слышал, что жена Хади заболела?
– Что-то мне говорили, но я не придал значения.
– Сильно заболела, наш фельдшер и лекарь из Уруна не смогли определить, что за болезнь поразила несчастную Айшу.
– Ну, если сам знахарь, то это серьезно.
– Хади попросил провести жену и сестру с караваном в Кандагар. Я отказать не мог, да и не помешает арба шести мулам с тюками. Более того, я договорился с Дани, чтобы он подыскал хорошего врача. Вахид обещал. Возможно, Айшу придется класть в госпиталь или в больницу, а может, куда-то еще на лечение, поэтому Хади останется с женой и ее сестрой-сиделкой в Кандагаре. Ты его по прибытии в город и после встречи с Дани отпусти.
– Хорошо. Сделаем как надо, – кивнул Набол.
Они подошли к небольшой лавке, прошли во двор. Там под навесом лежали тюки, готовые для погрузки на мулов, животных, выведенных в результате скрещивания осла и кобылы. Мулы крупнее ослов, выносливее.
Набол посчитал, двенадцать тюков, как раз на шесть мулов.
– Ну, все готово. Можно хоть сейчас отправляться.
– Пойдете после праздничной пятничной молитвы, погрузка после обеда. По плану. Ночная стоянка на привычном месте у западного перевала. Но если Айше будет плохо, останавливай караван в любом месте. Жизнь женщины, матери четверых детей, дороже всего.
– Я понял, Бани.
– Тогда пройдемся по окраине и зайдем ко мне.
– Хоп! Как скажешь!
Обход селения сопровождался частыми остановками, подходили люди со своими заботами, проблемами, Ардан всех выслушивал, всем отвечал. Хату жили в четырех селениях. Вождя выбирали на общем сборе по представлению совета старейшин, в который входили четыре древних старика, самому старшему исполнилось сто два года. И вообще хатуиты жили долго, семьи имели большие. Исповедовали ислам, строго соблюдая его догмы, и в то же время женщины в племени имели гораздо больше свобод, чем обычные женщины Афганистана. Многоженство практически отсутствовало, хотя и не запрещалось. Автономия, если можно так выразиться, накладывала свой отпечаток на родословной племени. Постепенно светские законы вытесняли архаичные, устаревшие, но, что следует повторить и отметить, хатуиты свято соблюдали законы веры. Как это уживалось в среде небольшого горного народа, известно только ему.
Ардан провел старшего охраны и старшего каравана, или караванщика, как называли Набола, в небольшую просторную комнату и отодвинул сундук, за которым открылась дверь сейфа. Набрав код, вождь открыл темную дверку, достал из сейфа кожаный мешок и передал его караванщику:
– Вот и товар. Береги его.
– Надо бы запасы сделать. Он всегда в ходу.
– Сделаем. Вот закажем новое оружие, добровольческие отряды снабдим современной связью, а то у нас на постах до сих пор проводной связью пользуются.
– Да, аппараты ТАИ-43 совсем старые, но надежные, а главное, переговоры по ним не прослушать.
– Сейчас продают такие радиостанции, которые умещаются в кармане, наушник в ухе и микрофон на щеке. Перехватить переговоры по таким станциям тоже невозможно, так как работают они в импульсном режиме.
– Это еще что за режим?
– Ты говоришь фразу, передающая станция преобразует ее в один короткий импульс, приемная станция преобразует импульс во фразу, и абонент слышит твой голос.
– Да, какой только техники сейчас нет, – проговорил Набол. – Вот у тебя плоская штуковина с экраном.
– Компьютер.
– Вот по нему ты можешь узнать то, чего раньше искал бы годы, и ни одна разведка не помогла бы.
– Но ты сам пользуешься сотовым телефоном.
– А как первый раз увидел его? Думал, игрушка, несерьезная вещица с кнопками, а когда ты вызвал меня, то выронил из рук. Что еще люди придумают? У нас теперь и спутниковые станции есть. Я вот не понимаю, как эта плита, с экраном, лампочками, всякими значками, трубой без провода, с кнопками, как на телефоне, может достать до звезд.
– Не до звезд, Набол, до звезд слишком далеко. До спутника, а в звездную ночь хорошо видно, как они летают вокруг Земли. Вот со спутниками и связывается станция. Она посылает такие же импульсы, ну, и дальше. То же, что и с радиостанциями.
– До чего же мы древние!
– Будем учить детей. Купим компьютеры, найдем ученого человека, чтобы учил их пользоваться электроникой. Интернет даст им много знаний.
– Главное, чтобы традиции и обычаи народа не забывали.
– Одно другому не мешает.
– И чтобы выжили. Доросли до тех светлых дней. Врагов у нас, Ардан, становится все больше. Вот в Альдаге, люди говорят, какая-то банда формируется, мужиков чуть не насильно заставляют брать в руки оружие.
– Откуда слышал?
– Абу Деран из Бурда рассказывал. К нему на пост семья беженцев из Альдага вчера вышла.
– Почему я об этом ничего не знаю?
– Не успел, наверное, Деран доложил, а может, не спешит беспокоить, проверяет. Кто знает, беженцы это или диверсанты. Талибы спят и видят, как нас с лица земли стереть. Они на любую подлость пойдут.
– Непорядок. Когда Деран звонил тебе?
– Утром, после завтрака, хотя нет, после обеда, да, точно, я потом отдохнуть прилег, а после пошел к тебе.
Ардан достал сотовый телефон. Как ни странно, но и в этих горах, вдали от цивилизации, мобильная связь работала. Видимо, потому, что в Кандагаре установили мощный ретранслятор. Вызвал на связь командира отряда в Южном Бурде.
– Салам, вождь! – ответил Абу Деран.
– Салам! Почему я не знаю о семье беженцев из Альдага?
– Тебе о ней Набол сказал?
– Я задал вопрос.
– Потому что проверяю эту семью.
– Что за семья? Состав?
– Муж, жена, брат мужа, его жена, двое мальчиков, одному шестнадцать, это старшего брата, второму четырнадцать, это сын брата. С собой лошадь с повозкой, кое-какой скарб, оружие, автомат, охотничий карабин, пистолет, две гранаты.
– И что дала проверка?
– Пока не закончил.
– Сколько ты ими занимаешься?
– Три часа.
– Не долго?
– Так пришлось ждать Вели из Тахталага. Он раньше жил в Альдаге, знает там все, я что проверить мог? Сейчас с мужчинами беженцами и подростками Вели разговаривает. А мне, признаться, эта семья не понравилась сразу.
– Почему?
– Не знаю. Не понравилась, и все. Какие-то они хитрые, даже в общении между собой странные.
– В чем странность?
– Не чувствуется в них родства, не как братья или дядья с племянниками говорят. Но, может быть, я ошибаюсь.
– Ты с проверкой не затягивай. Поступай, как скажет Вели. И тогда примешь решение, пускать их к нам или отправить обратно.
– Да и обратно как-то не по-человечески.
– Тогда пропусти, посели в старом доме, такие у тебя в Бурде есть, да установи над ними контроль, людей для этого тоже хватает.
– Хоп, вождь, разберусь!
– Давай! И в следующий раз я о подобных случаях должен узнавать первым. Ты понял меня?
– Понял, просто хотел как лучше.
– Делай как надо, вот и будет как лучше.
– Хоп!
– До связи!
Деран вышел на связь в 21:25. Доложил, что прибывшую из Альдага семью проверили. Оснований сомневаться в том, что они действительно бежали от произвола радикалов, нет. Вождь племени принял неожиданное решение:
– Ты разместил семью?
– Да, на окраине, временно, пока не построят свой дом.
– Хорошо, пригласи-ка к себе старшего этой семьи.
– Не понял? Зачем?
– Я хочу сам поговорить с ним.
– Ты что, подъедешь?
– Ну не по телефону же разговаривать.
– В такое время?
– А что время, полдесятого. Через полчаса буду у тебя.
– Хорошо, жду.
Ардан прошел на женскую половину, где жена занималась детьми.
– Что-то случилось, Бани? – встревожилась Лела.
– Нет, но мне надо отъехать в Бурд.
– В Бурд? Сейчас?
– Да.
– Я могу узнать, что за причина твоей поездки?
– Можешь, – улыбнулся Ардан. – Туда приехала семья из Альдага. Точнее, бежала. Хочу поговорить со старшим, почему они пошли на такой шаг. Согласись, подобное происходит не так часто и должно иметь веские основания.
– Но сегодня вернешься?
– Да, конечно, часа через два, укладывай детей и дождись меня.
Ардан предупредил и своего заместителя, Умара Сандара, который тоже немного удивился решению вождя, но вопросов задавать не стал. Лишь поинтересовался, не поехать ли ему вместе с Арданом, а узнав, что нет необходимости, спросил, когда вождь вернется.
Переговорив с заместителем, Ардан на «Тойоте» выехал в южное селение плато, на котором проживало племя хату.
На дорогу ему потребовалось чуть более двадцати минут. В 21:55 Ардан остановил внедорожник у ворот забора усадьбы Дерана. Тот ждал его у калитки. Провел вождя во двор, где у колодца на топчане сидел мужчина в национальной одежде пуштун. При появлении Ардана он поднялся, Деран уже предупредил его, кто желает с ним говорить.
– Ассолом аллейкум, вождь!
– Салам! – ответил Ардан.
– Пройдемте в дом, – предложил Деран.
– Поговорим здесь, – отказался Ардан. – На улице хорошо, прохладно.
– Чаю?
– Можно.
– Минуту.
Вскоре жена Дерана принесла поднос с чайником, пиалами и традиционными вазами со сладостями.
Деран разлил крепкий, ароматный зеленый чай по пиалам.
– Кто ты? – спросил Ардан, делая глоток освежающего напитка.
– Меня зовут Али Кунир, со мной бежали жена, сын, брат Керим, его жена и их сын.
– Почему вы бежали?
– Меня уже спрашивали об этом. У вас здесь очень строго с чужаками.
– Я задал вопрос, Али, просто так, вместо того чтобы провести вечер со своей семьей, я сюда не приехал бы.
– Извините. Мы не могли больше оставаться в Альдаге. Там сейчас всю власть прибрал некий Мохаммад Фарди, объявивший о создании в районе «Фронта возрождения Афганистана», одного из отделений «Исламского государства Ирака и Леванта». Он также заявил, что все населенные пункты в ближайшее время отойдут под управление этого «государства». В Альдаге сформирован отряд боевиков, то же самое в Дарви. Наверное, работают люди Фарди и в Харасе, и в Бишу, но там еще отрядов нет. Знакомые рассказывали, что у Хараса ведется какое-то строительство.
– Что строят, не сказали?
– Они точно не знают, но к перевалу Ланг к месту пещер дорога для местных закрыта, как и пастбища в том направлении.
– Ну а что лично тебя испугало в этом? В других селениях правят талибы, да, люди недовольны, но остаются в своих домах.
– Мы – мирные люди, вождь, – вздохнул Кунир, – мы с братом работали на местного богача и торговца, собирали виноград, рыли арыки, получали за это мелочь, но имели и свои хозяйства. А недавно по селению прошел слух, что Фарди вскоре будет всех мужчин ставить под ружье. Решили не ждать, пока силой оторвут от семей и заставят воевать или с правительственными войсками, или с американцами. А куда бежать? В Кандагаре не устроишься, другие кишлаки либо под талибами, либо под новыми борцами за халифат. Осталось только к вам.
– Вы бросили свои дома, хозяйство, скотину?
– Лачуги, в которых ютились, домами назвать трудно, землю и скотину продали соседям, оставили лошадь да повозку, взяли, что представляет хоть какую ценность, я имею в виду домашний скарб, и к вам.
– И вы спокойно прошли шестьдесят километров, отделяющие Альдаг от Бурда? – пристально посмотрел на беженца Ардан.
– Один раз нас останавливали. Неизвестные в черных одеждах на машине. Трое. Спрашивали, кто такие, откуда и куда едем. Сказали, что в кишлак Парх. У нас там дальние родственники, а это почти по пути. Неизвестные заставили сойти с повозки, перерыли все, забрали старое ружье, отпустили.
– А как же автомат, карабин, гранаты?
– Кого сейчас этим удивишь? А гранат они не нашли, у сыновей они были.
– Чем же им ружье приглянулось?
– Так говорю, старое оно, кремневое еще. Хорошо продать можно.
– Ты сказал, неизвестные. Значит ли это, что они были не из Альдага?
– Из Альдага, в ту сторону поехали.
– Выходит, отряд Фарди в Альдаге не из местных жителей?
– Большей частью из чужих, но есть и местные. Нам попались чужие.
– Откуда эти чужие?
– Извините, вождь, не знаю.
– И чем занимается отряд?
– Местные на своих землях работают, часто собираются у мечети. Иногда стреляют за кишлаком в овраге по мишеням. Чужаков больше у дома Фарди увидеть можно. Тот себе такой дом поднял, не дом – крепость. Вечером они вместе с местными по кишлаку ходят, как говорят, за порядком смотрят. Люди же, как стемнеет, на улицу не выходят.
– Большой отряд?
– Да не сказать, человек пятьдесят. Кстати, в нем еще есть наемники из Европы. Но их мало, человек пять. Говорят на английском языке.
– Ты знаешь английский?
– Нет, но от других языков отличить могу, в Кабуле, когда был, слышал, как переговариваются американцы у своей части. Прошу вас, вождь, от всей семьи, не прогоняйте, мы обузой не станем, сами прокормимся.
Ардан поднялся, взглянул на Дерана:
– Отойдем!
Они прошли к воротам, и вождь племени спросил:
– Что дал разговор Вели с беженцами?
– Они точно из Альдага. Селение знают хорошо, как и местных жителей. Показали на карте, где были их дома. Назвали соседей, муллу.
– Хорошо, пусть живут. Ты помоги им, что надо, возьмешь в Докуре, из общих запасов. Чтобы не нуждались. Потом, если осядут, сами себя прокормят. И доведи до них наши правила.
– Уже довел. Они согласны на все.
– И первое время все же смотри за семьей. Если в Альдаге формируется новая боевая группировка, то ее главарю о нас должно быть известно. Почему не заслать своих людей под видом беженцев?
– За этими присмотрим, а если из Альдага хлынет поток беженцев?
– Не думаю, что новый правитель Альдага позволит это.
– Даже в качестве своих людей?
– Одну-две семьи он заслать к нам может, но где возьмет больше верных людей? Вряд ли местные воспылают к нему симпатиями. Агентов же мы определим. Но теперь, раз обстановка изменилась, надо усилить бдительность. Особенно на посту.
– Я уже отдал команду выставить на ночь дополнительного дозорного.
– Разумно. Ну ладно, я поехал обратно, извинись перед Куниром, что не простился.
– Караван завтра пойдет?
– Да!
– Ты не хочешь усилить охрану из-за изменившейся обстановки?
– В этом нет необходимости.
– Ты вождь, тебе виднее, счастливого пути, вождь, да хранит тебя Всевышний!
– До свидания, друг!
«Тойота» Ардана запылила в сторону Докура.
