Глава третья
После непродолжительной беседы и позднего обеда у Карима Саманди Хамид Хакади засобирался в путь.
Во дворе, где стояли машины заместителя организации «Фронт возрождения Афганистана», он отвел в сторону Саманди и сказал:
– Я понимаю, Карим, что Данвир твой человек, ты доверяешь ему, иначе он никогда не занял бы свой пост. Но, скажу честно, мне он не внушает доверия. Я во время визита на объект заглянул и в модуль. Ты знаешь, я умею разбираться в людях, и если помощник Хорна, Тим Найт, вел себя естественно, то жена его явно и открыто лгала. Она была пьяна, хоть и спрятала спиртное, но это, в принципе, нашим специалистам не запрещено, а вот в пепельнице я увидел окурок сигареты, которыми не пользуется Софи Найт. Такие сигареты курит только один человек в твоем подразделении. Азад Данвир. Еще женщина, это было заметно, перед моим приходом навела порядок. Не отличаясь особой чистоплотностью, она бросила нижнее белье в шкаф, дверь которого была приоткрыта. Такое белье носят или надевают при приеме клиента европейские проститутки. Я учился в Англии, знаю. Конечно, можно предположить, что Данвир приходил в модуль, хотя об этом ничего не известно ни Хорну, ни Найту, ни… Софи, но весьма странно, не мог же Азад пройти в модуль в отсутствие иностранцев, да и, по показаниям надзирателей, Софи практически не выходит из него, если только к ручью, откуда хорошо виден вход. Но вернемся к началу: предположим, Данвир приходил в модуль с целью проверки, как живут иностранцы. И только в отсутствие мужчин. Предположим, он разговаривал только с Софи, хотя та это отрицает. Но предположим, что Данвир заходил в модуль, а Софи не желает говорить об этом мужу. Вопрос, что это за дела? Почему Данвир заходил к Софи? Для обычного разговора ни о чем? Бред! Я думаю, что у Азада связь с француженкой. Тем более что до замужества она промышляла проституцией в Марселе.
– А может, он действительно просто один или два раза зашел к Софи Найт, чтобы выслушать мнение женщины о жизни у объекта? А та, естественно, скрывает это, боясь гнева мужа.
Хакади посмотрел на Саманди:
– Вот уж не думал, что ты так наивен, Саманди. Говорю, Данвир спит с женой Найта. И шайтан бы с ним, но если об этом узнает Тим Найт, муж этой шлюхи? Это мы при всех говорим, что найдем замену любому. Да, твоему заместителю найдем замену без проблем, а вот подыскать и найти специалиста горного дела очень не просто и дорого. Что ты скажешь, когда Найт вдруг откажется от работы?
– Он не сделает этого, потому как по натуре далеко не храбрец.
– Не забывай, что даже трусливый шакал, загнанный в угол, способен превратиться в страшного зверя. Если среди англичан начнется раздор, то мы потеряем столько денег, что ни тебе, ни Данвиру со всем кишлаком не хватит расплатиться. Я не говорю о времени. А какой удар по репутации организации? Наши братья прислали нам специалистов, а мы устроили тут разврат. Кто после этого будет иметь с нами дело?
– Что я должен сделать, господин Хакади? Убрать Данвира? – угодливо спросил Саманди, поглаживая бородку.
– Не сейчас. Сейчас он нужен. На данном этапе ты должен раскрыть его связь с француженкой и заставить Данвира оставить ее в покое. Сможешь?
– Смогу.
– Хоп. И еще, всем носить боевую форму «Исламского государства».
– Да, господин Хакади!
Заместитель руководителя создаваемой в Афганистане организации «Фронт возрождения Афганистана» вернулся в Альдаг около 9 часов вечера. Задержался в Дарви, поговорил с полевым командиром Ахмедом Кардаем. По возвращении решил сразу же зайти к начальнику. Тот принял заместителя в отдельной комнате большого дома, меблированного в смешанном европейско-восточном стиле. Хамид Хакади доложил результаты поездки в Харас. Выслушав его, Фарди прошелся по комнате:
– Значит, нам нужны рабы. Вопрос, где их взять? Нет, мы, конечно, можем захватить какой-нибудь кишлак, сил для этого достаточно, и поработить сотни человек любого возраста и пола. Но провинции в основном находятся под контролем Талибана. А талибы не позволят хозяйничать в их вотчине.
– Но ведь люди Халифа вроде договорились с талибами о союзе?!
– Договорились, – вздохнул Фарди, – поэтому мы и можем формировать группировку организации. Да и договорились только потому, что ИГИЛ набирает силу на всем Ближнем и Среднем Востоке, влияние же Талибана по-прежнему распространяется лишь на часть Афганистана и Пакистана. Но если мы вторгнемся в сферу интересов талибов, все договоренности полетят к черту, и они нанесут нам такой удар, что от «Фронта» не останется ничего и никого.
Хакади закурил сигарету и, выпуская дым, проговорил:
– Попробовать нанять рабочую силу в Кабуле?
– Не дадут, Хамид. Мы уже заявили о себе, и правительство не в восторге, мягко говоря, от нашего появления. Американцы надеются, что «Исламское государство» в Афганистане неизбежно столкнется с талибами, но не сразу, а когда настолько усилит свое влияние, что сможет это.
– Зачем американцам внутренняя междоусобица в Афганистане, когда их цель направить все оппозиционные силы на Таджикистан, Узбекистан, Туркмению, чтобы устроить там государственные перевороты, тем самым создавать очаг реальной угрозы на южных границах России?
– Да, Хамид, это цель американцев, но… только после того, как подразделения миротворческих сил содействия безопасности покинут страну. Иначе получится полный провал политики США в регионе. Но не будем о высокой политике, тем более что предсказать ход событий в Афганистане сейчас просто невозможно, мы должны сосредоточиться на создании крупной группировки ИГИЛ в стране.
– Вы говорите, что нам не дадут работать в Кабуле по найму рабочей силы, но, во-первых, это необязательно делать в столице, во-вторых, можно представиться кем угодно. Рынок труда сейчас большой, безработица высокая.
– Все это так, – кивнул Фарди, – но ты предлагаешь долгий вариант, а нам люди нужны уже сейчас. У нас, от силы, месяц для подготовки складов у Хараса. А там работы еще много. Оборудование, материалы мы на объект перебросим, это не проблема. Проблема в том, где взять рабов? В южных провинциях мы действовать не можем, для успешных действий на севере не хватит сил. В Кабул и другие крупные города нам дорога закрыта. – Он подошел к карте Афганистана, висевшей на стене, довольно долго всматривался в нее, затем произнес: – Район проживания племени хату, вот что иметь бы под своим контролем. Там можно было бы создать мощную базу. К высокогорному плато ведут всего две дороги, которые легко перекрываются наверху. Два средних блокпоста сдержат продвижение по серпантинам любые силы. И мужчин там хватает. Хату проживают компактно в четырех крупных кишлаках – Докур, Тахталаг, Урун и Бурд, а также в семи-восьми мелких населенных пунктах. Кстати, одна из дорог ведет к нам, к Альдагу. Бурд с Альдагом разделяют какие-то шестьдесят километров.
Хакади докурил сигарету, затушил окурок в пепельнице:
– Мне это известно, как известно и то, что талибы не раз пытались захватить район проживания хату и достаточно мощными отрядами, однако им это не удавалось. Потеряв много людей, они оставили эту затею. А затем хатуиты вышли на тропу войны, когда известный полевой командир Абдулла Мирзади использовал одежду племени при разгроме госпиталя Красного Креста.
– Я лично знал Мирзади, – ответил Фарди, – кое в чем помогал ему, пользуясь служебным положением. Вот бы кто нам сейчас пригодился. Мирзади был сильным и умным командиром.
– Однако какие-то хатуиты переиграли Мирзади, захватив в плен, и позже у себя в Докуре казнили его. Как могли хатуиты разбить отряд Мирзади?
– Хату – племя воинов, и воевать они умеют. Так что в разгроме отряда Мирзади ничего странного не было бы, если не одно «но».
– Какое «но»?
– А ты не в курсе?
– Я же в то время был в Ираке!
– Понятно. «Но», Хакади, заключается в том, что не племя хату разгромило отряд Мирзади, а боевая группа российского спецназа.
– Что? – удивился Хакади. – Русский спецназ?
– Да. Это было засекречено, но я-то знаю, что произошло на самом деле под самым носом у талибов под Кандарамом.
– Я могу знать об этом?
– Почему нет? Ты мой заместитель.
– Прошу, расскажи, Мохаммад.
– Дело прошлое. Мирзади, желая пошантажировать русских и заполучить ПЗРК, напал на госпиталь Красного Креста в Мальяре, захватил в заложники русских врачей. Кроме того, у Мирзади работала и диверсионная группа в России. Но, надо признать, неудачно. Так вот к заложникам. Мирзади затребовал у Москвы ПЗРК в обмен на них. Русские подумали и прислали сюда группу спецназа, чтобы и проблему снять, и Мирзади наказать. И это им удалось.
– Русские не могли прислать сюда большую группу.
– Они обошлись малыми силами. Все подробности я не знаю, но каким-то образом российский спецназ уничтожил отряд Мирзади, захватив Абдуллу. Тогда же с гор спустился отряд хатуитов во главе с вождем племени Бани Арданом. И этот отряд вышел к месту захвата Мирзади у развалин древней крепости Шарди, когда русские уже готовы были вылететь обратно. Ардан как-то договорился с русскими, а скорее всего, во избежание столкновения, которое могло закончиться гибелью группы, русские передали Ардану Мирзади. В общем, разошлись по-хорошему. Так что хатуиты к разгрому группировки Абдуллы прямого отношения не имеют. Мирзади достался им, можно сказать, случайно. А представлено все было так, что именно они нанесли поражение Мирзади.
– Интересная история. А чем живут хатуиты?
– Чем живут, говоришь? Хороший вопрос. Шайтан, как же я сам об этом не подумал. Хатуиты не могут постоянно сидеть в горах, им нужны мука, соль, сахар… подожди. – Главарь афганского отделения террористической организации ИГ прошел к столику, где находилась спутниковая станция. Включил ее, снял трубку, набрал номер. Ждал недолго: – Алим? Салам, уважаемый, это Фарди… Да, да, я, Алим… Знаю… Все нормально… В Кабуле скоро не только услышат обо мне и «фронте»… У меня к тебе просьба, Алим… Нет, никаких государственных секретов. Ты мне скажи, что тебе известно о племени хату? Точнее, каким образом они получают в горы необходимые для жизни продукты, оружие, одежду, строительные материалы?.. Что?.. На базаре? Как часто?.. Так, понятно. Подожди, и что, за один день они успевают сбыть свой товар и купить другой?.. Странно. Их сукно и шерсть пользуются таким спросом?.. Понятно. Вот оно, значит, как?.. Да нет простой интерес, тебе не надо знать об этом… Не волнуйся… людей, помогающим нам, мы наградим, а не уничтожим… Талибы? А что талибы? Скоро все оппозиционные организации и движения встанут под знамя «Исламского государства». Повсюду на Востоке будет единый халифат. Так что о врагах говорить не приходится. Сейчас мы сильнее всех. Спасибо, уважаемый, я не забуду о твоей услуге… Хорошо, обязательно обращусь… Да хранит Всевышний и тебя, и твой дом.
Фарди отключил спутниковую станцию и взглянул на Хакади:
– Ты задал очень своевременный вопрос. Оказывается, один раз в месяц, в третье воскресенье, хатуиты небольшим караваном приходят в Кандагар, на базар. Привозят сукно, шерсть, покупают необходимые товары для всего племени.
– Сколько же надо сукна и шерсти, а, главное, покупателей и времени, чтобы сбыть этот, в общем-то, обычный товар?
– Если ты слышал, данное обстоятельство удивило и меня. Но хатуиты продают все в один день. Более того, в тот же день они успевают закупить все необходимое и уйти из города. Странно, да?
– Более чем.
– Но это все ерунда. Главное что? Главное то, что они торгуют с Кандагаром, отправляют небольшие караваны. Тебе не кажется, что мы близки к решению проблемы с людьми?
– Ты имеешь в виду захват каравана?
– Да. Хату живут независимо, они не поддерживают ни проамериканскую власть, ни талибов.
– Сами по себе?
– Именно, поэтому могут рассчитывать только на свои силы. За них не вступится никто. Сами же они сильны только в своих горах. Внизу серьезной угрозы не представляют ввиду малочисленности боевого формирования. Мой друг в Кабуле говорил, что Ардан постоянно держит под ружьем отряд не более пятидесяти человек. Правда, хорошо вооруженных и, как уже говорил, умеющих воевать. Но что такое пятьдесят человек? Они удержат позиции охраны своего района, но эффективно действовать, скажем, против нас, не смогут.
– Ты говорил, караван хату выходит в Кандагар в третье воскресенье каждого месяца?
– Да. Где календарь? – Фарди подошел к большому рабочему столу, присел в кожаное кресло, открыл ежедневник: – Так, третье воскресенье июля. Двадцатое число. А сегодня у нас пятнадцатое. – Хату пойдут в Кандагар в конце этой недели. И дорога у них одна. Из Тахталага на юго-восток, сначала по плато, обходя лесной массив, затем ущельем Варак, что лежит в пяти километрах от селения Ак-Варалан, вновь по плато, через перевал к Кандагару. Других дорог нет. Рядом только обозначенный кишлак Ак-Варалан, где проживают семьи мирных чабанов. Там власть – самоуправление.
– Как и у хату?
– Как и во многих селениях юга Афганистана. Но к теме, Хамид. От Дарви, где стоит отряд Ахмеда Кардая, до кишлака Ак-Варалан по карте восемьдесят семь километров. До ущелья Варал, если считать по прямой, семьдесят километров вдоль обширного лесного массива.
– Ты уже планируешь акцию нападения на караван хату?
– Разве это незаметно? Подойди.
Заместитель подчинился.
– Теперь, как профессионал, имеющий военное образование, скажи мне, где удобнее напасть на караван, чтобы взять как можно больше пленных?
– По карте ничего определить нельзя, надо воочию видеть местность. Вполне возможно, что не ущелье окажется самым удобным местом, а, скажем, район северо-западнее, там, где «зеленка». Нужна разведка, Мохаммад.
– Хорошо. Ты ее и проведешь.
– Это я уже понял, – покачал головой Хакади. – Вопрос: взять людей отсюда или привлечь воинов Кардая?
– Зачем из Альдага вести группу штурма, если у Кардая приличный отряд. В Дарви у нас сорок три бойца, группу разведки и штурма наберешь.
– Там есть опытный воин, заместитель Кардая, Будур Бадри. Мы воевали вместе.
– Ну и отлично. Утром выезжай в Дарви. Возьми с собой охрану и спутниковую станцию. Кардая я предупрежу о твоем приезде.
– Не раскрывая цели приезда.
– Само собой.
– И надо бросить в Харас хоть какое-нибудь оборудование. Инженер говорил о бензокомпрессоре и отбойных молотках, пора перебрасывать и металл для ворот, стеллажей.
– Это я возьму на себя. Ты отработай задачу по рабам.
– Знаешь, Мохаммад, думаю, нам надо запутать Ардана. Чтобы он потерял след и не пытался найти тех, кто уничтожит его караван, – выдержав паузу, проговорил Хакади.
– Что предлагаешь конкретно?
– Представить нападение на караван как месть за Абдуллу Мирзади.
– Но как? Выйти с Арданом на связь и заявить об этом открыто?
– Нет! Дать возможность одному хатуиту уйти. Так будет правдоподобнее.
– Решай сам. Считаешь нужным сделать так, делай. Начинай сначала главное, сформируй в Данвире группу штурма, выйди в район Ак-Вараланак, подыщи место засады. И чем быстрее это сделаешь, тем лучше.
– Я знаю, Мохаммад, как брать караваны и как защищать их.
– Тогда мне остается только пожелать тебе удачи!
– Благодарю. Выезжаю утром.
– Связь держим по необходимости по спутнику.
– Да! Спокойной ночи, Мохаммад!
– Да хранит тебя Всевышний!
Хакади покинул усадьбу Фарди и направился к своему дому, где строго соблюдались законы ислама и где никто не мог слова сказать без разрешения мужчины – главы многочисленного семейства.
Среда 16 июля
В 7 утра Хамид Хакади из большой комнаты по спутниковой станции вызвал на связь главаря банды в Дарви.
Ахмед Кардай, развернувший отряд в кишлаке, на удивление, ответил сразу, Хакади ожидал отсрочки вызова, но Кардай ответил:
– Да?!
– Ассолом аллейкум, Ахмед, это Хакади.
– О?! Ва аллейкум ассолом, уважаемый господин Хакади. Что-то вы рановато, не случилось ли что?
– Надеюсь, я не разбудил тебя?
– Нет, я встаю в 6 утра.
– Похвальная привычка. А насчет вопроса, не случилось ли что, просто я выезжаю к тебе минут через двадцать, где-то в 8:30 буду в Дарви. Ты к этому времени позови к себе своего заместителя.
– Хоп! Сделаю. Жду.
– До встречи.
Хакади сложил станцию в чемодан, забрал автомат, вышел во двор, где его ждала старшая жена.
– Я уезжаю, Азида, возможно, надолго.
– Мне надо собрать тебе вещи.
– Нет. Все необходимое при мне, а белье найдется кому постирать.
– Мы будем ждать тебя.
– Конечно. Ты старшая жена, и на тебе все хозяйство. Предупреждаю об одном: не вымещай ревность на Гуни, она еще девочка, хотя уже жена. Узнаю, что ты придираешься к ней, накажу.
– Я все поняла.
– Ну и хорошо. Ступай в дом. Мне провожатые не нужны. И чтобы здесь было все в полном порядке.
– Да, Хамид, не волнуйся.
К воротам подъехали два внедорожника «Тойота».
Кивнув старшей жене, Хакади вышел из охраняемой усадьбы, поприветствовал охрану из четырех человек, сел на место старшего второй машины.
Он постоянно менял места в машинах. Не оттого, что на данный момент кто-то охотился на него, а просто привык страховаться везде и во всем. Хамид имел солидный боевой опыт, застал еще советские войска, правда, в последний год их пребывания в Афганистане, но повоевать успел. Воевал и на стороне талибов, когда русские ушли из страны. Затем война с «натовцами», но это была уже не война в полном смысле, за эти годы он приобрел навыки диверсионной борьбы. Его не раз пытались убить, и не только открытый враг, но и свои, вернее, те, кого он считал своими.
Передав станцию одному из телохранителей, Хакади сел сзади, отправив двух человек охраны в первый автомобиль, и отдал команду через портативное устройство:
– Идем в Дарви!
Он всегда обозначал маршрут в последний момент, непосредственно перед началом движения. И это тоже стало привычкой.
Колонна развернулась, прошла по проснувшемуся кишлаку, дважды ожидая, пока отары пройдут через дорогу, и спустилась по небольшому серпантину в ущелье Карак. По нему она могла попасть прямо в Дарви.
Хакади не смотрел в окно. Он уже привык к этому пейзажу. Слева то приближающееся, то удаляющееся русло быстрой реки Кара-Су, кустарник у подножия, скалистый подъем перевала Ланг, справа склон ниже, заросший кустарником, обрамленный сверху зубчатой каменной грядой. Вот где было идеальное место для засад, причем почти на протяжении всего пути. Но это территория, переданная под контроль ИГ руководством Талибана. А правительственных войск здесь не было уже четверть века, с того момента, как ушли русские войска. Американцы попытались сунуться сюда, получили серьезный отпор и, понеся потери, отошли. Следом дня три авиация миротворческих сил бомбила регион, но впустую, талибы были предупреждены и укрылись в населенных пунктах. Правда, пару из них американцы стерли с лица земли, объяснив это недостоверной информацией разведки, только непонятно, чьей разведки, и больше не появлялись здесь. Даже разведывательных полетов не осуществляли. Отсюда Талибан, в результате бездействия сил ISAF, начал постепенно продвижение на север. Американцы опомниться не успели, как целые провинции оказались под его контролем. И вновь авиаудары, реактивные обстрелы, не наносящие существенного ущерба, и тишина. На наземную операцию хваленая американская армия не решилась.
Внедорожники шли на приличной скорости. Не сказать, что по ровной дороге, но водители опытные, дно ущелья знали досконально – где каменные завалы, где крупные валуны, где канавы, в которых легко оставить подвеску.
К кишлаку Дарви колонна поднялась раньше времени, в 8:20, и сразу же уткнулась в блокпост. Ахмед Кардай даже в спокойной, казалось, обстановке не расслаблялся, посты охранения и раннего обнаружения противника были как в прифронтовой зоне. Правильно делал. Приучал бойцов везде и всегда соблюдать установленные войной законы выживания.
Шлагбаум из длинной жерди взметнулся вверх. Бойцы в окопах и на огневой пулеметной точке поднялись как по команде, отдали честь. Хакади ответил тем же.
Колонна остановилась на небольшой ровной площадке, где уже находился командир отряда Ахмед Кардай и его заместитель Будур Бадри.
Охрана Хакади выскочила из машин, заняла позиции обороны. Все отработано до мелочей. Двое прикрывали главаря, а сам он встал посреди площадки. Так должно быть. Он здесь главный, поэтому не он, а к нему должны подходить, приветствовать, докладывать.
– Рад приветствовать вас, господин Хакади, в Дарви, – сказал подошедший к нему Кардай.
– Помнится, вчера ты говорил то же самое, – усмехнулся Хакади.
– Я всегда рад видеть вас у себя.
– Ты уже считаешь кишлак Дарви своим?
Кардай заметно смутился, и Хакади похлопал его по плечу:
– Ничего, Ахмед, я прекрасно понял, что ты хотел сказать.
– Тогда прошу в мою машину и ко мне домой? Там все готово для приема столь высокого гостя.
– Ты сначала распорядись насчет моей охраны. Они должны быть размещены с комфортом, машины в укрытия, бойцам все, что они захотят. В том числе и наложниц. Займись обустройством моих людей, а мы пока поговорим с Бадри, нам есть что вспомнить.
– Слушаюсь, – кивнул Кардай и отошел.
Хакади взглянул на Бадри:
– Вчера толком не удалось поговорить, спешил. Как живешь, Будур?
– Грех жаловаться. Свой дом, семья, достаток, хорошо оплачиваемая работа. Что еще надо человеку для жизни?
– У тебя до сих пор одна жена?
– Да, и заводить вторую, третью, четвертую, что разрешает Всевышний, не имею никакого желания. Я даже наложниц не держу.
– Вот что значит любовь. Тебе повезло. А вот у меня… Но не будем об этом. Как давно ты был в районе ущелья Варал?
– Ущелье Варал? – удивленно переспросил Бадри.
– Да, мой друг.
– Ты знаешь, сразу и не вспомню, года два, наверное, прошло. Мы тогда еще под командованием Умара пытались подойти к плато проживания племени хату. Не получилось. Хатуиты крепко держат серпантин. К ним и полноценному полку не подойти, даже после интенсивной артподготовки. А позднее там делать было нечего. Почему ты сейчас спросил о Варале?
– Об этом позже. Значит, Умару не удалось взять хату?
– Нет! Их вождь продумал эффективную систему обороны. Четверых бойцов вполне достаточно, чтобы закупорить дорогу наглухо, что со стороны Кандагара, что от Альдага.
– Да, но бойцам требуется подпитка боеприпасами, на позициях они не могут держать большой арсенал.
– Там все продумано. Боеприпасы доставляют в контейнерах по тропам. Как это все действует, я не знаю, но действует. Что-то подсказывает, ты приехал по поводу хату.
– Да, но ты ответь мне еще на один вопрос. Тебе известно, что хатуиты постоянно отправляют караваны в Кандагар?
– Это всем известно.
– Почему же Умар, понеся поражение, не перекрыл хату дорогу в Кандагар?
– Не знаю, – пожал плечами Бадри, – могу лишь предположить, что он просто испугался.
– Испугался? Чего?
– Хатуиты гордое и воинственное племя, несмотря на то что занимаются мирным трудом и стараются не враждовать ни с кем, не признают никакую другую власть, кроме своей, и обид не прощают.
– Значит, Умар испугался мести?
– Это всего лишь мое предположение. Возможно, он не пошел на блокаду племени из-за того, что у талибов действовал жесткий закон, запрещающий нападать на торговые караваны.
– Этот закон в силе и сейчас?
– У талибов, может, и в силе, но мы представляем другое движение. У нас свои законы. Ты хочешь уничтожить караван хату?
– Это возможно?
– Вполне. Вот только никто не сможет сказать, каковы будут последствия подобного шага.
– У хатуитов не может быть больших сил.
– А этого, Хамид, и не требуется. Вождь племени способен и с небольшим отрядом наделать много дел. Ты же в курсе, как он вышел против группировки Мирзади?
– Но там все решили русские. Мирзади взял заложников из числа русских врачей госпиталя в Малияре. Вот в Москве и провели «обмен», но… если не русские, то, будь уверен, хатуиты и сами бы разбили Мирзади. В принципе, они и вышли на него, но одновременно с русским спецназом. И русские, среди которых, сам понимаешь, были профи высочайшего уровня, не решились на противостояние с хатуитами, отдали Ардану Абдуллу. Это о многом говорит в пользу хатуитов. Но если хату подготовили непроходимую оборону своей территории, то почему не перекрыть им выход с гор? После уничтожения каравана?
– Ты недооцениваешь Ардана. Он умеет ждать. И никогда не предпримет конкретных шагов, не будучи уверенным, что выиграет. Ардан может ударить и через год, и через два. Не будешь же ты держать отряды на дорогах столько времени? Когда-нибудь все равно уберешь. И вот когда все успокоится, хатуиты и нанесут удар.
– Ладно, я услышал твое мнение.
К боевикам подошел Кардай, доложил Хакади:
– Все сделано, господин Хакади, ваших людей разместят в моем новом доме. Там есть все, к ним будет приставлен повар, туда же доставят наложниц.
– Ты построил новый дом?
– Да, в старом стало тесно. И сын старший скоро женится.
– А еще четвертая жена, да?
– И это тоже.
– Но сейчас мы поедем в твой старый дом?
– Да, прошу в машину.
– Пешком не можем пройти?
– Зачем пешком, когда есть машины?
– Логично. И все же пойдем пешком, я хочу посмотреть, как живут люди в кишлаке.
– Как и в любом другом населенном пункте провинции, но ваше слово – закон.
Все трое прошли по главной улице Дарви, которая, как и второстепенные, вела к мечети. Обошли площадь, вышли в охраняемый переулок, посреди которого высился двухэтажный особняк командира местного отряда, окруженный высоким каменным забором. По сравнению с ним соседние, вполне добротные одноэтажные дома с традиционными плоскими крышами смотрелись лачугами.
– Представляю, какой твой новый дом. Кстати, я не увидел его, а он должен быть виден.
– Я не стал поднимать второй этаж, – ответил Кардай, – в одноэтажном удобнее, поэтому ты и не увидел его. Впрочем, дом остался сзади, он почти на окраине, левее блокпоста.
– Ясно! Не по средствам живешь, Кардай.
– У меня отара в десять тысяч голов, а вы знаете, сколько стоит барашек на праздник, у меня плантации винограда, сотня работников. По сути, весь кишлак живет за мой счет.
– А ты сумел скомплектовать отряд всего в сорок три человека, включая себя и Бадри?
– Я мог бы набрать и двести человек, господин Хакади, но нам нужны воины, а не чабаны и виноградари. Так что имеющиеся в отряде люди стоят гораздо дороже двух сотен неподготовленных бойцов. Но если поступит команда, я поставлю под ружье весь кишлак. Правда, тогда надо будет организовать учебный центр и тратить большие деньги на подготовку из дехкан солдат.
– Я тебя услышал.
Осмотр кишлака ничего нового заместителю террористической организации не дал. Дарви внешне действительно жил обычной и привычной жизнью большинства афганских селений. Отличие было в одном: на улицах Дарви можно увидеть группы вооруженных людей в черных одеждах, чего в других мирных кишлаках не увидишь. Но это объяснялось наличием в селении боевого отряда.
Троица вошла на территорию усадьбы Кардая. У входа сняли обувь, прошли в большую комнату. Женщины занесли тазики и полотенца. И обмыли им руки. Затем принесли клеенку, чайники с чаем, вазы со сладостями, пиалы, уложили вокруг «стола» подушки в шелковых наволочках и покинули комнату.
– Прошу, господа, – сказал Кардай, – располагайтесь удобнее, откушайте чаю. Мясо будет готово через пятнадцать минут.
Все трое устроились вокруг специфического «достархана». Каждый сам налил себе чаю.
– Говорить будем сейчас? Или после завтрака? – поинтересовался Кардай.
– После завтрака, – ответил Хакади. – Надеюсь, эта комната не имеет посторонних ушей?
– О чем вы, господин Хакади?
– Охрана внутри дома есть?
– Один человек.
– Убрать во двор.
– Слушаюсь.
– И вообще на мужской половине не должно быть никого, после того как женщины уберут посуду.
– Да, господин Хакади.
Женщины вскоре снова появились, унесли чайники, пиалы, принесли казан с дымящимся, хорошо прожаренным мясом молодого барана, чашки с зеленью, тазики с водой.
Трое бандитов, запустив руки в казан и облизываясь, выискивали сытные куски.
Завтрак, если так можно назвать поедание целого барашка, проходил в молчании. И только после того, как все было убрано и Кардай освободил мужскую половину от охраны и близких, Хакади, с удовольствием прикурив сигарету, начал совещание.
– Вы все знаете, что в районе кишлака Харас мы в пещерах перевала Ланг оборудуем склады для оружия и боеприпасов, которые придут к нам из Пакистана. И это не склады текущего довольствия. Арсенал, который будет там заложен, рассчитан на группировку численностью не менее тысячи человек. До сих пор работы в Харасе шли по плану, но два последних дня буквально выбили нас из графика. Сначала в тоннеле между пещерами произошел обвал, погибли два человека, затем тут же обнаружился тиф у четырех рабов, и пришлось их расстрелять. Поэтому возник дефицит рабочих рук, и его надо устранить. Господином Фарди принято решение пополнить ряды рабов за счет мужчин торгового каравана племени хату.
Кардай и Бадри переглянулись.
– Я прислан сюда, чтобы совместно с верными вам людьми провести разведку местности на маршруте следования каравана, который должен выйти из Тахталага вечером пятницы 18 числа или в ночь с пятницы на субботу, чтобы в воскресенье прибыть на базар Кандагара. Цель разведки – выявить место, пригодное для устройства засады и разгрома каравана. Но, как сами понимаете, речь не идет о тотальном уничтожении хатуитов. Нам необходимо пленить как минимум шесть человек, больше – лучше. Руководить акцией буду я, своим заместителем назначаю Будура Бадри. На нем формирование группы разведки и штурма, ее вооружение, экипировка. Техника, необходимая для проведения разведки, – на Кардае.
Хакади отметил, что Кардай не в восторге от предстоящей акции, но он не собирался считаться с его мнением и тем более настроением, поэтому, усмехнувшись, продолжал:
– Вижу, Ахмед, что тебе не по душе принятое решение, хотя еще по приезде понял, что приехал я именно для проведения боевой акции. Хату создали себе образ мстителей, и они действительно не прощают обид. Но вопрос, а кто их прощает? И все же, чтобы запугать Бани Ардана, мы представим акцию как месть за казнь Абдуллы Мирзади. Оставим на месте захвата одного человека, который услышит то, что надо услышать, и то, о чем я отдельно проведу инструктаж, чтобы передать услышанное Ардану. Он будет знать, что нападение на караван и его разграбление с захватом пленных – ответная акция. Но кто именно решился на нее, у Ардана сведений не будет. И рад бы отомстить, но вопрос: кому? Информацию ему получить неоткуда. Люди же, с которыми он торгует, «случайно» узнают, что нападение – дело рук брата Мирзади, который живет в Пакистане и который специально, используя тактику Хату, я имею в виду тактику выжидания, спустя время нанял отряд, перешел границу и провел нападение на хатуитов. Вот потому, что операция носит не обычный, а специфический характер, нам необходимо сформировать группу, в которую вошли бы лучшие из лучших, а главное, безупречно дисциплинированные и умеющие держать язык за зубами бойцы. – Он повернулся к Бадри: – Найдешь таких, Будур?
– Смотря сколько, с десяток найду, больше, пожалуй, нет.
– Десятка хватит. Караваны хату не многочисленны, половина мужчин – погонщики, половина охрана, и, что важно, хатуиты не ожидают нападения. Значит, у нас преимущество первого удара, а это значимое преимущество перед противником, не ожидающим нападения. Но так как операция поручена мне, я и составлю конкретный план, с учетом всех особенностей и общей обстановки. Задача группы – в точности выполнять его и оперативно реагировать на возможные изменения и корректировки в ходе боя. Для этого каждый боец должен быть оснащен портативной рацией малого радиуса действия и специальной гарнитурой портативного устройства, чтобы иметь возможность принимать приказы и проводить доклады, не доставая рацию из чехла. Теперь по форме одежды. Группа будет действовать в форме боевых отрядов ИГ.
– Но тогда все теряет смысл имитация мести! – не удержался Кардай. – Ардан уже сейчас наверняка знает, что в районе Альдага, здесь, в Харасе, возможно, и в Бишу формируется и уже имеет боевые подразделения наша организация, являющаяся филиалом, если так можно выразиться, «Исламского государства Ирана и Леванта». Нападение на караван в черной форме выдаст нас с потрохами.
– Напротив, Ахмед, – усмехнулся Хакади. – Подумай, стали бы мы проводить акцию против хату в собственных одеждах, которые, как ты сказал, выдадут нас с потрохами?
– Но ведь ты планируешь это.
– Да, потому что Ардан умнее тебя. И он примет вариант подставы нашей организации, с которой, кстати, у хату не было никаких проблем, а значит, нет и причин для столь коварного шага. А вот у брата Мирзади причины подставить нас есть. Потому что люди, служившие Талибану, не защитили Абдуллу. О том, куда денутся пленные, ему не узнать никогда. С увеличением количества рабов мы уложимся в сроки, и через месяц все вольные и невольные свидетели строительства объекта, включая и иностранных специалистов, и слишком болтливых караульных с надзирателями, и уж тем более рабов, будут уничтожены. А Ардан? Если не пропадет желание, пусть ищет брата Мирзади в Пакистане, что не так сложно сделать, и мстит ему.
– Представляю, каково будет брату Мирзади, когда хату выкрадут его из Пакистана и у себя в горах предъявят обвинения в уничтожении каравана, – расплылся в улыбке Бадри. – Тот знать ничего не знает, а ему башку с плеч, а до этого недельку допросов с пристрастием. Мирзади-младший признается во всем, даже в том, что это он лично руководил операцией по подрыву башен-близнецов в Нью-Йорке, несмотря на то, что тогда ему было всего лет семнадцать. У хату он все возьмет на себя.
– Вот и я о том же, – выдохнул дым Хакади. – Но к делу, братья. Сегодня тебе, Будур, сформировать втайне от всех группу разведки и штурма, к утру она должна быть в новом доме нашего друга. – Он перевел взгляд на Кардая: – Тебе же, Ахмед, сегодня подготовить технику и все, о чем мы говорили. Но также скрытно. В отряде не должны знать, зачем приехал я и куда ушли люди, отобранные Будуром. Работайте вместе. Я же не буду привлекать ненужное внимание и останусь здесь. Да, Ахмед, предупреди охрану, что один из моих телохранителей принес в дом спутниковую станцию.
– Хорошо, господин Хакади, будет сделано. Один вопрос.
– Слушаю!
– Когда подать обед, ужин, может быть, наложниц?
– Наложниц отправь к моей охране, я сплю только с женами, а насчет обеда и ужина? Так это тебе решать как хозяину.
– Значит, в обычное время?
– Значит, так!
– Доставить видеоаппаратуру?
– Не надо. Принеси лучше Коран.
– Слушаюсь!
– Все?
– Все!
– Тогда за работу, братья, я на связи. Вызывайте, если возникнет необходимость, и будьте готовы явиться ко мне по первому зову, если будут новости, касающиеся акции, из Альдага.
– Да, господин Хакади.
Но день прошел спокойно, уже вечером Бадри доложил, что группа сформирована и он готов немедленно представить ее, но Хакади ответил, что не стоит спешить. Утром, значит, утром.
В 8:00 следующего дня Кардай проводил заместителя Фарди в свой новый дом, где в полном составе его ждала сформированная Будуром Бадри разведывательно-штурмовая группа, в которую кроме Бадри вошли еще семь человек.
– Ты не смог и десятка подходящих бойцов набрать, Будур? – усмехнулся Хакади.
– Добавить еще троих было несложно, но ты приказывал собрать лучших и надежных, они перед тобой.
– Хорошо, если это ваши лучшие, то их хватит. Ведь мы с тобой тоже чего-то стоим.
Хакади обошел строй. Группа построилась в большом холле в строгую шеренгу по ранжиру, и это не осталось без внимания заместителя руководителя террористической организации. Казалось бы, мелочь, но она указывала на то, что собранные бойцы знали, что такое дисциплина.
Заместитель Фарди, а теперь еще командир спецгруппы Хамид Хакади прошел вдоль строя, замечаний не сделал, не за что было их делать, бойцы стояли безупречно подтянутые, в полной боевой экипировке. Из вооружения они имели автоматы «АКС-74», пулемет «ПК», два одноразовых гранатомета «Муха», пистолеты и, как обязательный атрибут каждого восточного мужчины, ножи.
Хакади остался доволен осмотром.
– Ты подобрал хороших воинов, – сказал он Бадри, повернувшись, – по крайней мере, таковыми они смотрятся внешне, а что представляют собой в бою, в бою и узнаем. Нам будут нужны еще маскировочные сети, маскировочные халаты. На зелено-коричневом фоне черная форма будет выделяться.
– Слушаюсь, – кивнул Бадри.
В холле появился командир отряда Ахмед Кардай.
– Машины во дворе, господин Хакади, – доложил он.
– Что за технику ты приготовил?
– Внедорожник «Ниссан», пикап «Тойота» с сиденьями в кузове.
– Хорошо, – кивнул Хакади.
– Вам водители отдельно потребуются, – заметил Кардай, и Хакади повернулся к Бадри:
– В группе есть водители?
– Так все могут водить машины.
– Нам не нужны водители, и вот еще что: пикап все же замени на внедорожник, не надо, чтобы жители кишлака видели, как группа выезжает из селения.
– Слушаюсь, это не займет много времени.
– И держи технику для пленных, мы постараемся взять их побольше.
– Да, господин Хакади.
Вскоре два «Ниссана», в которых находилось девять боевиков, обойдя Дарви, пошли по дороге на Ак-Варалан. Пройдя тридцать километров, они свернули с основной дороги и, перейдя на грунтовку, далее двинулись вдоль большого лесного массива.
Спустя два часа машины остановились среди холмов в нескольких десятках метров от обрыва в ущелье.
Из машин вышли Хакади и Бадри, подошли к спуску. Он был пологим, заросшим кустарником, дно правее расширялось, дальше виднелся спуск в ущелье.
– Здесь хорошее место, – проговорил Бадри.
– Для уничтожения каравана, Будур, но не для захвата пленных. Для захвата нужно ограниченное пространство, чтобы противник не имел возможности маневрирования, а здесь этой возможности более чем достаточно. Смотрим лес на плато за спуском. Если там ничего подходящего не найдем, пойдем в сторону Кандагара. Где-то все равно должен быть пятачок, нужный нам.
– Да, командир.
Хакади и Бадри сели в автомобили, и те, огибая холмы, пошли на северо-восток к массивной «зеленке».