15
В полусне Анна покрутила головой. Растрепанные кудряшки дрогнули. Потом повертела ступнями, маленькими и изящными, с ноготками, накрашенными лиловым лаком. Затем с закрытыми глазами схватилась за край простыни и откинула ее.
На ней была белая хлопковая пижама с клубничками. Вырез слегка приоткрывал грудь.
Из этой пижамы она давно выросла: вполне взрослые очертания бедер с клубничками сочетались плохо — или чересчур хорошо.
Шли минуты, а она ничего не замечала. В ее комнате был гость, мужчина. Он сидел совсем близко с кроватью и наблюдал за ней. Свет вливался в комнату сквозь щели в ставнях; смешиваясь с пылью, он напоминал сахарную пудру.
Было девять часов утра. Маттиа смотрел на Анну уже с полчаса. Стараясь не шуметь, он внимательно ловил каждое ее движение и не мог оторваться.
Ей бы очень пошла комбинация беби-долл, подумал он, из полупрозрачного черного кружева. И тут же решил, что в комбинации ее красота была бы другой. Более взрослой, что ли. А так, в спокойном утреннем свете, девушка была чиста, как ангел.
От нее исходил запах молока. И он с наслаждением вдыхал этот запах.
Что-то ее беспокоило: она почесала сначала живот, потом спину. Потом неизвестно чему улыбнулась и наконец приоткрыла заспанные глаза.
Но его она еще не видела. Сев в кровати, Анна тряхнула гривкой, посмотрела на будильник и только после этого перевела взгляд на Маттиа.
— Ой, — вскрикнула она.
Карие глаза с желтыми прожилками. «Веснушчатые, как щеки», — подумал Маттиа и улыбнулся Анне. Он был ослеплен ее красотой.
Но Анна уже не улыбалась. На стуле у ее кровати сидел незнакомец и таращился на нее хитрыми глазищами. Было от чего растеряться!
— Ты кто? — спросила Анна и немедленно натянула на себя простыню. Однако краешек груди так и остался обнаженным. Разумеется, Маттиа это заметил и улыбнулся еще шире. Он сознательно медлил с ответом: растерянность девушки его забавляла.
Бросив взгляд на кровать брата, Анна обнаружила, что его там нет. Тогда, сбитая с толку, она вопросительно уставилась на незнакомца.
— Меня зовут Маттиа, — наконец сказал парень. Он протянул Анне руку, но та глянула на нее косо. — На самом деле, мы уже знакомы, но ты меня наверняка не помнишь — ты тогда совсем маленькой была, лет восьми-девяти.
Анна вся залилась краской, она так и не заметила, что у нее полгруди торчит наружу.
— Мамааа! — крикнула она, не выдержав напряжения.
— Мамы нет дома, — покачал головой парень. — Ты попалась!
Поняв, что он над ней подтрунивает, Анна немного успокоилась.
— А куда мама пошла? И где Алессио? И ты что тут делаешь? — спросила она.
Маттиа провел пятерней по своим темным кудрявым волосам и стал прохаживаться по комнате. Он знал о своей привлекательности и хотел произвести впечатление на эту девушку-ребенка. С наигранным интересом он рассматривал постер Бритни Спирс на стене — артистизма ему было не занимать.
— Твоя мама пошла по делам. Кстати, она пригласила меня на обед и была со мной очень любезна! — Маттиа оторвался от постера, чтобы взглянуть на Анну, которая сидела разинув рот и крутила край простыни.
— Брат твой внизу дерется с Кристиано, — продолжил он. — А я — друг Алессио. Так получилось, что жизнь нас развела, но, все, как видишь, меняется.
— То есть как это дерется с Кристиано?
— Ну, фигурально выражаясь. В общем, они выясняют отношения. Достаточно оживленно, — со смехом пояснил Маттиа.
Он вышагивал от стены к стене, и Анна следила за его передвижениями, крутя головой, как в мультяшке.
— Когда же ты пришел?
— Около пяти утра.
— И где ты спал?
— Здесь. Вот на этом стуле, — сказал Маттиа, указывая на стул с предельно серьезным выражением лица.
— Значит, ты подсматривал, как я сплю! — воскликнула Анна и снова зарделась.
Маттиа это заметил и, хитро улыбаясь, с чувством прошептал:
— Уверяю, ты была очаровательна.
У него были изумрудно-зеленые глаза, красиво очерченные губы и роскошные волнистые волосы.
Анна соскочила с кровати, босиком подбежала к окну и подняла жалюзи. В полном смятении она уставилась на лицо этого загадочного парня, который теперь нахально растянулся на ее кровати.
Маттиа полной грудью вдохнул ее запах, исходящий от простыней.
— Может, я и вправду тебя знаю… Не помню точно, но я действительно где-то тебя видела, — сказала Анна, стоя перед ним навытяжку и жестикулируя гораздо активнее, чем обычно.
Маттиа подумал, что у нее отличные ноги и что для тринадцати лет она очень высокая и прекрасно развитая.
— Да ты сто раз меня видела, но не замечала — слишком была занята своими Барби и подружками, — усмехнулся он.
На носу Анны выступили капельки пота. Вместе с солнечным светом в комнату проникла жара, и ей отчаянно хотелось раздеться. За окном царствовал раскаленный август, и внутри нее тоже словно топку включили. Ни один мужчина, за исключением отца и брата, не видел ее в пижаме, а тут… Анне казалось, что она идет голой по многолюдному проспекту, ей иногда снилось такое.
Она уже успела разглядеть, насколько этот парень красив. Взрослый, уверенный в себе… Смуглое лицо с высокими скулами казалось высеченным из мрамора. В глазах читалась властность. Росту в нем было под метр девяносто.
А плечи… Да на таких плечах можно целую планету таскать!
— Где ты живешь? — Анну распирало любопытство.
— Здесь недалеко. Живу один.
— И почему?
— Мне нравится одиночество, — соврал он и, покашляв для пущего эффекта, добавил: — Я морской волк.
— Ооо!.. — восхищенно протянула Анна. Недавно она читала Хемингуэя и теперь видела перед собой одного из его героев. Сильного и мужественного…
— Я недавно вернулся в Пьомбино. Провел три года в России, на Черном море.
Анна наконец сообразила, что стоит полуголая, в идиотской пижаме. Стараясь скрыть смущение, она бочком пробралась к шкафу и вытащила оттуда первый попавшийся свитер — теплый, зимний, который совершенно не вязался с одуряющей жарой на улице. Но Анна уже не понимала, что делает. Вся пунцовая, она натянула свитер на себя.
Маттиа конечно же отметил ее смущение и подавил приступ неудержимого смеха. Ему не хотелось пугать девушку еще больше. Она ему определенно нравилась — такая милая, такая неопытная…
— А ты чем занимаешься?
— Хожу в школу, — пробормотала Анна. Коленки у нее подгибались, и она решила присесть на кровать.
Маттиа, будучи на десять лет старше Анны, с легкостью просчитывал каждый ее шаг, но этот спектакль нравился ему все больше и больше.
Он придвинулся к ней на пару сантиметров.
— В сентябре пойду в классический лицей.
— Ни х… рена себе… Так ты, значит, умница!
— Мне нравится учиться.
— Правильно, не на Алессио же равняться. Кстати, что-то он долго… — Маттиа недоуменно посмотрел на часы.
Увидев это, Анна почувствовала, как по ее спине пробежал холодок.
— А ты где-нибудь учился? — поспешила спросить она, будто хотела задержать парня.
Но Маттиа не надо было удерживать — он с удовольствием начал рассказывать:
— Да, я закончил училище. Правда, я там скорее штаны протирал… Э… — спохватился он. — Знаешь, мне всегда нравились стихи.
Это, конечно, было сказано, чтобы произвести впечатление. Какие там стихи — смешно даже! Но девчушка была совершенно очарована.
— Стихи? Такие, как у Пасколи? — спросила она.
— Точно! Пасколи, потом Кардуччи, Бодлер, Данте, — стал перечислять Маттиа, выскребая из памяти имена наугад. — Я часто читал их стихи во время плавания, перед сном.
Анна представила, как Маттиа, лежа на куче мешков в полумраке трюма, при свете свечи взахлеб читает какой-нибудь сборник сонетов. Сердце в ее груди забилось еще сильнее.
Анна сидела со скрещенными по-турецки ногами, Маттиа лежал, сцепив руки на затылке. Оба изучающе смотрели друг на друга. Она удивлялась новым для себя ощущениям — волнительно-приятным. А он удивлялся, насколько ему нравится сестренка друга. Анне хотелось дотронуться до него, чтобы убедиться, что он настоящий. А ему хотелось поцеловать ее в затылок.
«Вот черт, — сообразила Анна, — это же и есть любовь с первого взгляда!»
Ей не удалось продолжить свои размышления, потому что в комнату ворвался ее брат.
— Придурок, вот придурок! — вопил Алессио.
Он не обратил никакого внимания на то, что эти двое находятся в опасной близости друг от друга. Он подлетел к кровати, рывком поднял Маттиа и пальцем показал на свой оплывающий глаз:
— Нет, ты посмотри, как он меня отделал! Сейчас спущусь — и урою его, клянусь!
— Приложи лед, — спокойно сказал Маттиа. — Да ладно, вечером разберетесь!
— Ну да, буду я с ним еще разговаривать! Шутишь, что ли? Я для него вместо такси. Катаю каждый день за бесплатно! Один раз не подвез — и что? Он мне по морде дал!
Анна ровным счетом ничего не понимала и злилась из-за того, что Алессио появился не вовремя. Что же теперь — он уведет с собой Маттиа?
— Представляешь, что он мне заявил? Ты, говорит, сам никогда не ездил на шестичасовом автобусе! Ничего себе! Да я тысячу раз так катался!
Вспомнив, что мама пригласила Маттео на обед, Анна воспряла духом. Алессио пошел за льдом, Маттиа последовал за ним, но, прежде чем закрыть дверь, как опытный соблазнитель, подмигнул Анне.
Едва дверь захлопнулась, Анна схватилась за голову и принялась бормотать:
— Черт, черт, черт, черт!
Потом она запрыгала по комнате и наконец стянула с себя дурацкий свитер. Нужно немедленно рассказать обо всем Франческе — это была первая разумная мысль, пришедшая ей в голову.
Но мгновение спустя, когда Анна уже натягивала кроссовки, чтобы бежать к подруге, она вдруг передумала. Нет, Франческа не должна ничего знать.
Анна плюхнулась на кровать и, улыбаясь, стала смотреть в потолок. Маттиа — мужчина ее жизни, решила она.
До обеда нужно было переделать кучу дел. Закрыться в ванной и перепробовать всю косметику, потом выбрать подходящее платье — она не может ударить в грязь лицом. Ах да, сегодня же праздник… Это значит, что и онможет появиться вечером на площадке. Ну да — обязательно, непременно появится!
От счастья у Анны голова шла кругом.
Франческа… Этот случай вчера вечером… Нет, не сейчас! Анне не хотелось об этом думать. Часы показывали начало одиннадцатого, и она, вынув из шкафа всю свою одежду, разложила ее на кровати. Удивительно: такой парень, взрослый мужчина, и так на нее смотрел… И видел, как она спала! О боже, а вдруг я храпела?!
Пока Алессио и Маттиа разговаривали на кухне, Анна не меньше десяти раз прошлась в ванную и обратно, украдкой поглядывая на нового знакомого. Стоило Маттиа бросить взгляд в ее сторону, она стремглав летела назад в комнату.
— Какого черта! Что это с моей сестрой? Шпионит она за нами, что ли? — нахмурил брови Алессио.
— Мат-ти-а, — закрывшись на ключ в ванной, пропела Анна. — Мат-ти-а…
«Идиотка», — тут же одернула она себя и включила музыку на полную мощность. Me and you… La la la la, la la la.
Отрепетировав около пятнадцати выражений лица, она решила придать форму бровям и взялась за пинцет.
Затем, не прекращая пританцовывать, по очереди накрасила губы красной, розовой, кирпично-коричневой и лиловой помадой.
Потом опробовала тени — зеленые, золотистые, голубые и фиолетовые.
Потом она выудила из косметички матери тушь.
В конце концов, взглянув на свое лицо в зеркале, Анна решила, что оно безобразно.
Она забралась под душ и удивилась тому, что острая радость не проходила. Такого с ней никогда еще не бывало.
Перед обедом она раскрыла дневник и огромными буквами, во всю страницу, написала «МАТТИА», а чуть пониже «15 августа 2001 года». Далее следовало многоточие длиной в километр.
Невероятно: с половины одиннадцатого утра, нет, даже раньше, она жила совершенно другой жизнью.
Ровно в два часа дня Франческа позвонила в дверь. Войдя, она поздоровалась с Сандрой, братом Анны и молодым человеком, которого никогда раньше не видела. Она сразу заметила, что Анна одета совсем не по-домашнему и ее глаза подведены.
Никто и представить не мог, с каким волнением Франческа ждала этого момента.
Ночью она почти не спала, и около четырех утра даже встала, чтобы остудить покрытый испариной лоб. После завтрака она без дела просидела в комнате четыре часа. Покрывая ногти лаком, она пыталась представить, что Анна думает о ней, как встретит ее днем — с каким выражением лица, с какими интонациями. Пальцы дрожали, и лак растекался.
Франческе было наплевать и на Феррагосто, и на вечерние танцы. Она представляла Анну холодной и отстраненной. Наверное, стоит объясниться, но ей конечно же не удастся подобрать слова. Вдруг Анна скажет: «Франческа, да ты больная!» Или обнимет, и они снова поцелуются, как вчера…
Ничего подобного не случилось. Анна вела себя как обычно: взяла Франческу под руку и потащила ее в свою комнату, нашептывая на ухо всякую ерунду про юбки и заколки.
Но зачем она надела это короткое розовое платьице? И зачем глаза накрасила? Чтобы выйти к обеду?
Франческе никто не мешал спросить между прочим: «Что это ты так вырядилась?» Но она промолчала. Более того, сделала вид, что так и надо.
Она едва удостоила взглядом незнакомца и втайне надеялась, что и розовое платье, и возбуждение Анны связаны с ее приходом.
Почти всю вторую половину дня девочки провели в закрытой на ключ ванной, примеряя наряды. Окно, как обычно, было распахнуто. И п исали они, как обычно, по очереди. Не было даже намека на ссору.
И все же… В поведении Анны было что-то непривычное. Франческа так и не поняла, что случилось с ее подругой. Но что-то случилось — это очевидно. И пока день клонился к закату, она задавалась вопросом: как жить дальше?
В какой-то момент Франческе пришлось сделать над собой усилие, чтобы не заплакать.
