36
На следующий день после визита к Ускану Адамат взял экипаж и велел кучеру отвезти их с Соу-Смизом в Пороховую компанию Флеррина, что находилась где-то в западной части Адопеста. Тогда он еще не предполагал, что ехать придется далеко за пределы города.
Приблизительно в три часа дня они вышли из кареты и осмотрелись. Компания занимала два десятка самых разнообразных по величине и назначению зданий, расположенных прямо посреди поля на большом расстоянии друг от друга. От тракта к ним вела грунтовая дорога протяженностью в несколько миль. Между корпусами пробегала небольшая речушка, снабжавшая энергией фабричные механизмы.
На берегу реки, в нескольких сотнях ярдов от других построек, Адамат заметил черное пятно, похожее на фундамент стоявшего здесь когда-то здания.
Производство пороха – опасное занятие.
Адамат направился к самому большому корпусу.
На подходе к зданию его остановила женщина-охранница с мушкетоном в руках. Она была на полголовы выше Адамата, а шириной плеч не уступала иному кулачному бойцу. Длинные каштановые волосы закрывали ее лицо. Женщина прислонилась к двери и небрежным движением направила ствол оружия на ноги Адамата:
– Чем могу вам помочь?
Адамат заметил у нее на поясе дубинку. Интересно, много ли здесь еще охранников? Скорее всего, много. Таким компаниям необходимо тщательно скрывать свои секреты от конкурентов.
– Я хочу поговорить с Флеррином-старшим.
– Вам назначено?
– Нет.
– Какое у вас к нему дело?
– Нам нужно обсудить вопрос особой важности.
– Какой именно?
– Я могу рассказать об этом только самому Флеррину.
Женщина наклонила голову набок:
– Сейчас узнаю, свободен ли он. Как вас представить?
– Инспектор Адамат.
– Вы прибыли по заданию правительства?
– Да.
– Тогда отправляйтесь обратно и заранее договоритесь о встрече. Или приходите с полицией. Мы не нуждаемся в ваших идиотских инструкциях.
В идиотских инструкциях?
– Подождите, вы решили, что меня прислали с инспекцией?
– Вы сами так сказали.
Адамат рассмеялся и разгладил сюртук:
– Нет-нет. Я совершенно другой инспектор. Я расследую покушение на убийство.
– И вы полагаете, этого достаточно, чтобы зайти сюда?
Охранница скептически взглянула на него и переместила дуло мушкетона на полдюйма выше.
– Я полагаю, что мы неправильно поняли друг друга. – Адамат поднял руки в примиряющем жесте. – Мне нужно поговорить с Флеррином о его взрывчатом масле.
Теперь мушкетон уже нацелился в грудь Адамата.
– Тогда вы точно не войдете.
Неожиданно Соу-Смиз шагнул вперед и встал между Адаматом и охранницей.
– Опусти оружие, – прогрохотал он.
– Мне наплевать, что ты такой громила, я все равно…
– Опусти. Оружие.
Он шагнул ближе к охраннице.
– Успокойся, Соу-Смиз, нам не нужны неприятности.
Женщина чуть не выронила мушкетон.
– Вы сказали, Соу-Смиз? Кулачный боец?
– Да, это я, – прорычал тот. – И что дальше?
Лицо женщины расплылось в улыбке.
– Дядя Соу-Смиз! Это же я, Малышка Флеррин, дочка Флеррина Вышибалы.
Соу-Смиз медленно разжал кулаки.
– Та самая Малышка? – недоверчиво фыркнул он. – Ты все растешь и растешь.
Она усмехнулась в ответ:
– Мне тогда было лет десять. В таком возрасте люди быстро растут. Я не видела никого из нашей труппы, с тех пор как папа перевез нас сюда и основал пороховую компанию.
– Никогда бы не подумал, что Флеррин станет химиком, – признался Соу-Смиз.
– Наукой больше занимается мама. А папа готовит смеси. То есть готовил раньше. Два года назад ему оторвало взрывом кисти обеих рук. Теперь он следит за другими рабочими и управляет всем делом, а мама уехала в Фатрасту.
Адамат встал рядом с Соу-Смизом, опираясь на трость.
– Так мы можем поговорить с вашим отцом?
– Соу-Смиз, а у нас не будет из-за этого неприятностей?
Кулачный боец оглянулся на Адамата, тот задумчиво постучал пальцами по рукоятке трости. Трудно сказать. Если Флеррин делает взрывчатое масло, он мог быть замешан в покушении на Рикарда. Но ему не обязательно рассказывать об этом.
– Мы всего лишь распутываем один след, – покачал головой инспектор. – Думаю, вы больше никогда не услышите о нас.
Малышка кивнула и открыла дверь.
– Ничего не трогайте здесь, – предупредила она. – Мы стараемся не держать готовый порох в главном корпусе, но осторожность никогда не бывает лишней.
Они вошли в помещение, где прежде, вероятно, располагалась огромная конюшня, почти на сотню лошадей. В бывших стойлах хранилось сырье, на каждой двери мелом было помечено, что именно здесь находится. Повсюду стояли бочки и ящики с серой, селитрой, глицерином, азотной кислотой. По всему полу были разбросаны опилки и солома, которыми прокладывают ящики при перевозке.
– Выглядит не очень обнадеживающе, – заметил Адамат.
– Все компоненты хранятся раздельно, – ответила Малышка. – Сам по себе каждый из них не опасен.
– Но здесь много соломы. Может случиться пожар.
– Мы не разжигаем огня ближе пятидесяти футов от склада. И всю работу делаем при дневном свете.
Адамат отметил, что она оставила мушкетон у входа. Похоже, они действительно соблюдают все меры предосторожности.
– Что вы можете сказать о взрывчатом масле?
– Пусть лучше папа расскажет.
Она остановилась возле стойла, переоборудованного в кабинет, и сделала приглашающий жест.
В дальнем углу за столиком сидел старик. Годы сгорбили его, волосы поседели, но в плечах он все еще был шире Соу-Смиза. Через большое окно внешней стены в кабинет проникал свет, и старик склонился над книгой. Адамат сразу обратил внимание на его руки, вернее, на то, что от них осталось. Обрубки заканчивались металлическими чашками, к одной был прикреплен сдвоенный крюк, а к другой – толстый стальной лист, по форме напоминающий весло.
– Папа, к тебе гости! – крикнула Малышка. – Папа! – Она с извиняющимся видом оглянулась на Адамата. – Он очень плохо слышит.
– Что?
Старик поднял голову, увидел незнакомцев и встал на ноги. Адамат невольно отступил на шаг. Флеррин-старший, или Флеррин Вышибала, был настоящим гигантом. Он возвышался над Адаматом как скала, и даже Соу-Смиз рядом с ним казался человеком заурядной комплекции. Левая часть лица Флеррина была обожжена, так что улыбка у него получалась кривой.
– Никак сам Соу-Смиз? – громко спросил он.
– Привет, Вышибала, – кивнул тот.
– Вышибала? – Флеррин вытянул к Соу-Смизу свои обрубки. – Теперь уже нет.
Он протяжно и сдавленно, почти механически рассмеялся.
Адамат дождался, когда они обменяются приветствиями, и представился сам. Флеррин отвел всех в угловую часть склада, перестроенную под комнату отдыха. Переборки здесь были убраны, а вдоль стен стояли диваны и кресла. Малышка спустилась в холодный погреб и вернулась с бутылкой вина. Пока отец говорил, она разлила вино по бокалам.
– Взрывчатое масло. – Старик покачал головой. – Это наше первое большое достижение. До этого мы делали особый порох для адроанской армии и Гурло-Бруданской торговой компании, но на взрывчатом масле могли бы безумно разбогатеть.
Адамат болезненно скривился, услышав про компанию Кларемонте.
– Вы поддерживаете деловые отношения с бруданцами?
– Все поддерживают. Было бы наивно думать иначе. Эта компания – крупнейший поставщик селитры. Разумеется, у нас есть и другие каналы, но бруданцы контролируют практически весь ввоз сырья. Так о чем это я? Ах да, взрывчатое масло.
– Вы не могли бы рассказать о нем?
– Что?
Адамат повторил вопрос громче.
– Это жидкая смесь… – начал Флеррин и вдруг замолчал. – Впрочем, я не собираюсь выдавать свои коммерческие секреты.
– Понимаю, – доброжелательным тоном произнес Адамат. – Ну а если не вдаваться подробности? Оно взрывается так же, как порох?
– Нет, гораздо быстрее. И обладает куда большей разрушительной силой. Для взрыва его требуется совсем немного. Стеклянного шарика или трубки, длиной с мой обрубок, – Флеррин помахал рукой, – достаточно, чтобы взорвать целую скалу. Мы рассчитывали с его помощью в корне изменить все горное дело. Но ничего не вышло.
Инспектор не мог не почувствовать ужасную пропасть между словами «безумно разбогатеть» и «ничего не вышло».
– Что случилось?
– У нас работал один химик по имени Борин. Хороший парень, очень смышленый. Я даже подумывал отдать за него замуж свою Малышку.
Девушка скорчила недовольную гримасу, передавая отцу бокал:
– Ты прекрасно знаешь, папа, что я никогда бы не согласилась.
– Я просто сказал, что подумывал об этом, радость моя. – Он ловко зацепил бокал крюком и сделал глоток. – Так или иначе, но это Борин нашел состав взрывчатого масла. Он работал день и ночь, чтобы добиться устойчивого состояния смеси. Понимаете, это масло очень нестабильно. Двое наших рабочих погибли при взрыве. Оно взрывается не от нагрева, а от сотрясения, и его чудовищно трудно перевозить.
От сотрясения. Это уже интересно. Адамат вспомнил о своем предположении, что бомбу в кабинет Рикарда не подложили, а забросили.
– Значит, вы так ничего и не продали?
– Разумеется, нет! Вы же не думаете, что я хотел убить своих клиентов? Я сам получил хороший урок обращения со взрывчатыми веществами. – Металлическим веслом, прикрепленным к левой руке, Флеррин показал на обожженное лицо. – Из-за этого нам и пришлось уволить Борина. Он хотел, чтобы его взрывчатое масло нашло практическое применение, и продал пару образцов одной горной компании.
– Значит, он все-таки продал ваше масло!
– Да. Но Малышка обо всем узнала, и мы решили, что не можем больше ему доверять. Мы заключили договор, по которому нам полагается процент с прибыли, если он продаст кому-нибудь формулу взрывчатого масла, и разошлись по-хорошему. Это случилось всего две недели назад.
Адамат едва сдерживался, чтобы не сорваться с места. Наконец-то он узнал нечто существенное, нечто такое, с чего можно начать расследование. Если Борин продал формулу тем, кто покушался на жизнь Рикарда, то их теперь можно отыскать.
– Вы не могли бы сказать, где сейчас Борин? Мне необходимо переговорить с ним.
Флеррин переглянулся с дочерью.
– Там, – сказал он, махнув крюком куда-то вправо. – И там, и вон там.
Малышка раздраженно фыркнула:
– Это злая шутка, папа.
– Понимаете, я всегда говорил своим химикам и рабочим: если вы взорвете себя, никто, кроме вас, в этом не виноват.
– Не стоит смеяться над мертвыми, папа.
У Адамата упало сердце.
– Значит, Борин мертв?
– Мертвее не бывает. Как если бы он встал на пути у разгневанного Избранного. Мы решили, что он упаковывал образцы и уронил один себе под ноги. Вы, наверное, видели грязное пятно у реки, когда шли сюда?
– Да.
– Раньше там стояло крепкое каменное здание. В нем работали наши химики. Оно было построено так, чтобы выдержать взрыв любой мощности. Возможно, оно устояло бы даже под артиллерийским обстрелом. Вместе с Борином погибли и результаты наших экспериментов. От парня не осталось даже мелких ошметков, а камни, разбросанные взрывом, мы до сих пор находим по всему участку.
Адамат откинулся на стуле и вздохнул:
– Сожалею о вашей утрате.
Флеррин пожал плечами:
– Это происшествие отбросило нас назад, но мои ребята сохранили все записи. Пропало все взрывчатое масло, которое у нас было, но я принял это за благословение проклятых небес.
– Папа…
– Никаких «папа»! – Флеррин покачал головой и повернулся к Адамату. – Я прикрыл все работы по взрывчатому маслу. Сжег все записи, кроме одной тетради, и только я знаю, где она хранится. Пока я жив, этот подарок бездны не убьет больше никого из моих людей. Когда я умру, моя девочка вольна взрывать себя, как ей только вздумается. Но не раньше.
Опять тупик. Еще одна ниточка оборвалась вместе с жизнью Борина. И только сам химик мог подтвердить этот рассказ. Возможно, именно Флеррин и убил Борина, чтобы замести следы. Адамат мог бы привести с собой отряд полицейских и переворошить здесь все, но у него не было времени. И вряд ли Соу-Смиз простил бы ему это.
– Вы случайно не помните, кому Борин продал образец?
Флеррин почесал крюком затылок:
– Какой-то горной компании. Ты не помнишь, радость моя?
– Где-то должна была остаться квитанция, – сказала Малышка. – Пойду поищу.
Она ненадолго вышла, и Флеррин с Соу-Смизом принялись вспоминать былые поединки. Адамат поневоле удивился, сколько энергии сохранилось у этого кулачного бойца, ставшего производителем пороха, несмотря на все увечья.
Его дочка вернулась и протянула Адамату листок бумаги:
– Вот, Подземная горная компания.
Адамат протянул было руку к листку, но после секундного раздумья отдернул ее.
– Вы уверены?
– Да.
– Спасибо, я запомнил название.
Малышка пожала плечами и убрала бумагу в карман.
– Эта компания. Вы ведь сами не встречались с ее представителем?
Сердце Адамата учащенно забилось.
– Нет. Борин связался с ними у нас за спиной. Иначе мы не согласились бы на эту сделку.
– А Борин не объяснял, зачем им понадобилось ваше масло?
– Они искали какое-нибудь мощное взрывчатое вещество, – сказала Малышка с таким видом, будто другого ответа и быть не может.
Это ничем не помогло Адамату.
– Но они сами обратились к нему или он их нашел?
– Ах нет, они вышли на него.
– Спасибо, это все, что мы хотели узнать, – объявил Адамат, поднимаясь на ноги. – Боюсь, нам пора. Весьма благодарен вам за помощь.
– Сомневаюсь, что мы вам сильно помогли, – ответила Малышка. – Если вы найдете образцы, которые продал Борин, сообщите мне. Я бы хотела, чтобы их уничтожили.
– Вы очень нам помогли. И не беспокойтесь, я непременно сообщу.
Он пожал руку Малышке, потом осторожно подержался за протянутый крюк Флеррина Вышибалы.
Через несколько минут они с Соу-Смизом уже ехали обратно в Адопест.
– Приятно было повидаться с ним, – прогрохотал кулачный боец.
Погруженный в свои мысли, Адамат не расслышал, что он сказал.
– Да, конечно.
– Столько лет прошло. Девочка выросла.
– О? Уж не решил ли ты наконец остепениться?
– Она для меня слишком молода, – усмехнулся Соу-Смиз и добавил после недолгого молчания: – А с чего вдруг мы так заторопились?
Адамат нетерпеливо постучал пальцами по рукоятке трости:
– Потому что эта Подземная компания вовсе не занимается горными разработками.
– Не понял.
– Это просто клуб – место, где собираются всевозможные жулики и контрабандисты, называющие себя коммерсантами, чтобы выпить и поиграть в карты. Это очень элитарное заведение, и его адрес держится в тайне. Большинству людей оно известно как Подземный клуб. И один мой друг, оказывается, состоит в нем.
– Кто же это?
– Рикард Тумблар.
Три дня Нила и Олем охотились за кезанской конницей в ущельях и холмах Убежища Бруде. В первый же день низкие облака затянули все небо, скрыв из виду Горелую гряду на западе, а на следующее утро на поля опустился густой туман. Нила начала подозревать, что здесь замешана какая-то магия, но ни она, ни Олем не заметили в Ином ничего необычного.
Им просто не повезло.
Нила даже не могла различить край шеренги кирасиров, прочесывающей отроги гор. Солнце спряталось за тучами, и весь мир казался беспросветно-серым.
Она мучилась уже третьи сутки, удивляясь, как другие люди могут спокойно проводить в седле по много часов кряду, не говоря уже о нескольких днях. Все тело ниже пояса ужасно болело, да и выше тоже. Руки сводило от усилий удержать поводья, спину ломило от непрерывной тряски. Голова кружилась после долгих часов наблюдения за Иным, когда она пыталась хоть как-то сориентироваться в тумане. Олем посоветовал ей пить больше воды.
Они стояли рядом на вершине небольшого холма и смотрели на юг. Или, может быть, на север – Нила не могла точно определить, не имея ориентиров. Под ногами у них раскинулась белесая пропасть, туман затянул все вокруг, и трудно было сказать, что там внизу – ровная поверхность или ущелье протяженностью не в одну милю.
– Утешает только то, – сказал Олем, затянувшись сигаретой, – что туман досаждает им не меньше, чем нам. Они точно так же вынуждены вглядываться в следы на земле и прислушиваться к эху в темноте.
Нила усмехнулась. Олем становился все более оптимистичным. Похоже, он считал, что каждая минута блужданий в тумане по следам Гурланского волка означает еще одну минуту безопасности для флангов Тамаса. Это было бы справедливо, если отбросить вероятность того, что враг уже проскользнул мимо них и вернулся на равнину, чтобы напасть на адроанскую армию.
– У них есть одно преимущество перед нами, – заметила Нила.
– Какое?
– Они могут почувствовать запах дыма от вашей сигареты раньше, чем мы их увидим.
Олем вытащил сигарету изо рта, с неприязнью посмотрел на нее, затем затушил об измазанную пеплом луку седла и выбросил в мокрую траву.
– Будь оно проклято.
Несколько минут они молчали, затем Нила спросила:
– Интересно, как они передают друг другу сигналы?
– Бездна, откуда мне знать? С тех пор как опустился туман, я не слышал звуков горна, так что этот способ можно исключить.
– Может быть, среди них есть Одаренные?
– Например, кто-то с очень тонким слухом, – задумчиво ответил Олем. – Несколько лет назад я слышал историю о двух близнецах, которые могли разговаривать, находясь на расстоянии больше ста миль друг от друга. Но мне кажется, такие люди встречаются даже реже, чем Избранные-целители. – Он вытащил из кармана кисет и бумагу для сигарет, посмотрел на них и со вздохом положил назад. – Нет, думаю, они поступили умнее и просто укрылись в каком-нибудь ущелье, пережидая туман.
Нила присмотрелась к цепочке следов на размокшей земле – там явственно отпечаталась подкова с клеймом кезанского кузнеца. Убегая из лагеря три дня назад, кезанцы разделились на мелкие отряды. Их следы были теперь повсюду, перекрещиваясь и изгибаясь без какого-то общего направления.
Словно охотничья собака, Олем терпеливо шел по каждому такому следу. Он старался не распылять силы и не совался вслепую в затянутые туманом ущелья, а только посылал вперед разведчиков.
Все это казалось Ниле слишком сложным, и она бы так ничего и не поняла, если бы не объяснения Олема.
– Вы быстро схватываете, – похвалил ее он.
– Что схватываю?
– Все. – Он показал на карман, в котором держал кисет. – Насчет сигаретного дыма, к примеру. Я об этом не подумал, но кезанцы вполне могли. Толковое замечание.
– Спасибо. – Нила чуть наклонила голову.
– Боевая Избранная, – вздохнул Олем. – Полгода назад я представить себе не мог, что вы станете такой особенной.
Нила понимала, что это комплимент, но все равно забеспокоилась.
– Думаете, у меня не получится?
– Вы уже показали, на что способны.
– Но вы во мне не уверены.
– Я не это хотел сказать.
– А что вы хотели сказать, полковник Олем?
Олем достал из кармана клочок бумаги и уже собрался насыпать на нее табаку, но через мгновение досадливо поморщился и убрал обратно.
– Избранные рождены для магии. А вы были прачкой. Не обижайтесь, но ничто в вас не предвещало такой перемены.
Нила уже открыла рот, чтобы возразить, но передумала. К чему этот спор? Разумеется, Олем прав. Избранная? Это было до смешного маловероятно.
– Если позволите высказать мое мнение, то вы очень рискуете, – добавил Олем. – Больше, чем просто стертой до крови задницей.
Ответная усмешка Нилы получилась слишком нервной, чтобы выглядеть снисходительной.
– Продолжайте.
– Фельдмаршал любит ковать железо, пока горячо, но иногда перегревает мягкий металл. Сомневаюсь, что вас стоило посылать на это задание.
– Значит, по-вашему, я мягкий металл? Нет, дело не в этом. Ну хорошо, не только в этом. Я раньше никогда не ездила верхом, и теперь у меня все болит, хоть криком кричи. И я только начала учиться магии. Проклятый туман!
Она невольно повысила голос, и один кирасир оглянулся на нее.
Олем спокойно выслушал ее и заметил в ответ:
– По крайней мере, вы признаете свои слабости.
– О, благодарю вас.
– Нет, в самом деле. Я встречал много офицеров, уверенных, что их безупречно подстриженные усы способны перевернуть мир. Многие из них погибли, потому что не замечали собственных недостатков.
Нила покачала головой и тихо рассмеялась. К счастью, на этот раз в ее голосе не было слышно отчаяния.
– Они просто не понимали, что для этого нужна безупречно подстриженная борода.
– Вы совершенно правы, – усмехнулся Олем.
Он снова потянулся к карману и тут же вполголоса выругался.
– У вас есть кто-то? – сорвался с губ Нилы вопрос, прежде чем она успела одернуть себя.
Олем с удивлением посмотрел на нее.
– Что? – Он смущенно почесал затылок. – Ну, можно сказать, что есть. Но это совсем другое.
Нила не ожидала, что такой ответ причинит ей боль. В конце концов, она сама ему отказала, и с тех пор прошло уже несколько месяцев. Возможно, она просто надеялась, что он будет дольше тосковать по ней.
– Она тоже солдат?
– Да.
– Как она выглядит?
– Длинные ноги. Темные волосы. Большой мастер в своем деле.
– Да? И что же это за дело?
Она заметила, как покраснел Олем, и ее губы невольно дернулись в усмешке.
– Она пороховой маг.
Нила тихо присвистнула.
– Вы не собираетесь завести семью?
– Даже и не думал, – признался Олем и выжидательно посмотрел на нее.
Вдруг он встревоженно поднял руку, и все слова, какие Нила собиралась сказать, вылетели у нее из головы.
– Слышите? – прошептал он.
Кирасиры насторожились. Нила тоже напрягла слух, но не уловила ни единого звука.
– Что там?
Олем положил руку на приклад карабина:
– Кажется, кто-то скачет.
Они надолго замолчали, и Нила не решалась даже вздохнуть. Томительные минуты ожидания вернули все ее страхи и сомнения. Сердце в груди билось, словно рвущаяся из клетки на волю птица.
Внизу в тумане мелькнула чья-то тень. Сердце Нилы уже готово было разорваться от напряжения, но тут Олем с облегчением снял руку с карабина.
– Это кто-то из наших, – объяснил он. – Похоже, Ганли вернулся.
Из тумана показался всадник в синем мундире, и Олем приветливо окликнул его. Нила откинулась в седле, надеясь найти более удобное положение. Но лучше не стало. Она прикрыла глаза и попыталась вспомнить уроки Бо, учившего ее входить в отрешенное состояние, в котором она могла бы забыть обо всех заботах реального мира.
Ей так необходимо это сейчас.
Едва открыв глаза, Нила поняла, что промахнулась мимо цели и очутилась в Ином. «Что ж, по крайней мере, сюда не может проникнуть туман», – успокоила она себя. Вдалеке стали видны холмы, внизу и в самом деле оказалась лощина глубиной не меньше тридцати футов, заросшая густым кустарником. Сотни крохотных огоньков заплясали, словно светлячки, перед глазами Нилы.
Дальше все случилось одновременно. Она вскрикнула. Вернувшийся разведчик Ганли упал с лошади с окровавленным горлом. Светлячки рванулись вперед, и стук копыт выдернул Нилу из Иного в реальный мир, где из тумана выскочили кезанские всадники в буро-зеленых мундирах.
Олем выстрелил из карабина, и у Нилы зазвенело в ушах. Следом послышались еще с десяток выстрелов, но кезанские всадники были уже близко.
Крупный жеребец на всем скаку врезался в лошадь Нилы, так что бедное животное отбросило в сторону. Нила выронила поводья и чуть не выпала из седла. Над ее головой сверкнул клинок, но тут же перед глазами вырос синий рукав мундира – это Олем принял на себя удар, предназначавшийся для ее шеи. Нила расслышала его сдавленное ругательство, а затем он пропал из виду.
Кезанский драгун склонился к ней, она подняла руки, пытаясь защититься, но в этот момент гарда сабли ударила ее в висок. Перед глазами все расплылось, Нила дернула драгуна за руку, подтаскивая к себе, и вцепилась пальцами ему в горло.
Она вызвала огонь из Иного и вложила в него всю силу своего гнева, заранее представляя, как голова кезанца сморщится, словно жареный гриб.
Но ничего не произошло.
Нилу охватила паника. Она придвинулась ближе к драгуну, так что ощутила его дыхание на своей шее, и снова потянулась к Иному. Она уже чувствовала, как пламя вспыхивает на ее пальцах, но снова ничего не добилась.
Драгун еще раз ударил ее гардой сабли. Если бы Нила не увернулась, ей наверняка размозжило бы голову. Она отчаянно царапала ногтями горло врага. Он вдруг отпустил ее, сердито выругался по-кезански и схватился обеими руками за свою окровавленную шею.
Нила вспомнила про пистолет, который ей дал Олем. Она трясущейся рукой схватилась за рукоятку и направила ствол на драгуна.
На его лице вспыхнула злорадная усмешка, что-то ударило Нилу по затылку, и весь мир перевернулся вверх тормашками.
