25
Карета Адамата приближалась к Адопесту. Две недели назад инспектор вместе с Избранным Борбадором отправился отсюда на юг с ордером на арест генерала Кеть.
Издали город выглядел непривычно. Кирпичные трубы и склады Фабричного района спрятались за красной листвой и золотом полей, и Адопест словно стал меньше, чем прежде. Когда панорама города уже почти скрылась за домами южного предместья, Адамат понял, в чем дело: над центром Адопеста больше не возвышался маяком кафедральный собор.
Пока карета двигалась через южное предместье и Фабричный район, инспектор насчитал еще дюжину разрушенных церквей. Было четыре часа пополудни, осеннее солнце уже опускалось к горизонту. Когда карета остановилась возле дома Адамата, инспектор уже кипел от ярости. Люди Кларемонте сровняли с землей все церкви Адопеста.
Как они посмели? Это не их город, не их страна. Но никто не вмешался – ни когда вытаскивали священников из часовен и убивали прямо на улице, ни когда Избранные Кларемонте магией взрывали собор, превратив его в груду кирпичей.
У Адамата закололо в груди. Нужно было соглашаться на предложение Тамаса и помочь ему избавить город от Кларемонте. Кто-то ведь должен бороться с этим ублюдком.
Держа под мышкой трость и шляпу, Адамат затащил сумку на крыльцо и поставил перед дверью. Он понуро опустил голову. Ничего этого больше не будет. Кларемонте остался в прошлом, Ветас остался в прошлом. А сейчас он должен рассказать Фей о Жосепе.
Инспектор постоял на крыльце, пытаясь подобрать нужные слова, и вдруг обратил внимание на звуки – точнее говоря, на их полное отсутствие. Ни разговоров, ни криков играющих детей, ни стука шагов по деревянному полу. Адамат поднял голову и посмотрел в окно, но шторы были плотно закрыты. Куда подевалась его семья?
Трясущейся рукой Адамат попытался повернуть ручку двери, но та оказалась заперта. Он вытащил из кармана ключ, который выскользнул из внезапно онемевших пальцев.
Инспектор нагнулся и тут же услышал, как щелкнул замок и дверь открылась. Он поднял голову.
– Адамат? Вы вернулись? Как замечательно.
Он облегченно вздохнул, но колени все еще предательски дрожали.
– Привет, Марги.
Мастер крупнейшей в Адро текстильной фабрики была крепкой женщиной сорока с лишним лет, с седыми волосами и очками на тонком носу.
– Заходите же. Я просто решила составить компанию Фей. Она не говорила, что ожидает вас… ну, скажем так, в ближайшие дни.
– Кто там? – донесся из гостиной голос Фей.
– Это я, – нерешительно ответил Адамат.
– Ах, подожди минутку!
Адамат зашел в дом, поставил сумку на пол, повесил шляпу и прислонил трость к дверному косяку. Из гостиной вышла Фей и обняла его за плечи. Инспектор наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, и не мог не заметить надежды в ее улыбке, а затем и мрачной тучи, пробежавшей по лицу, когда он закрыл за собой дверь.
Он молча покачал головой.
– Марги, – сказала Фей, – мне очень жаль, но…
– Ах, не говори глупостей. Мне все равно пора возвращаться к своим девочкам. А тебе нужно побыть с мужем.
– Я поймаю экипаж, – вызвался помочь Адамат.
Он вышел на улицу, окликнул кучера своей кареты и помог Марги забраться в салон.
Адамат заставил себя улыбнуться и помахал ей вслед. Фей, стоявшая рядом с ним, сделала то же самое. Он снова поразился ее способности встречать все невзгоды с гордо выпрямленной спиной. Затем они вернулись в дом.
– Марги рассказала мне, что собирается этой осенью выставить свою кандидатуру на выборах районного казначея.
– А где наши дети? – спросил Адамат.
Фей прислонилась к стене в коридоре. Инспектор коснулся штукатурки, заметив, что этот участок отличается от соседних. Жена попросила кого-то заделать отверстие, которое Соу-Смиз пробил головой убийцы.
– Рикард предложил нанять для детей гувернантку на целый день, – объяснила Фей. – Я согласилась. Они сейчас гуляют в парке и вернутся к обеду, часа через два.
– Там не опасно?
Фей издала тихий звук, что-то среднее между вздохом и всхлипом, но так и не ответила.
– Это очень любезно со стороны Рикарда, – признал Адамат.
Несколько минут они молча стояли в коридоре.
– Не нужно мне было отвечать на тот проклятый вызов, – произнес наконец инспектор. – Не нужно было связываться со всем этим и…
– Жосеп погиб? – спросила Фей.
Адамат провел языком по пересохшему нёбу, но легче от этого не стало. Он коротко кивнул. Фей лучше не знать правды, это убьет ее. Одно дело – считать Жосепа погибшим, и совсем другое – знать, что он превращен мерзкой магией Избранных в некое… существо…
Нет, пусть лучше никто ничего не знает.
Фей опустила глаза и вернулась в гостиную. Через мгновение Адамат услышал ее приглушенные рыдания. Он прикрыл глаза. Как это могло произойти с ним?
Инспектор уже сделал два шага вверх по лестнице с сумкой в руке, но передумал и направился в гостиную. Фей устроилась на краешке стула, недопитая чашка чая стояла перед ней на столе. Он опустился на колени рядом с ней, обнял и тоже заплакал.
Когда воротник сорочки стал влажным, Адамат почувствовал, что выплакал все до последней слезинки. У него затекли ноги. Фей уже успокоилась и теперь уставилась неподвижным взглядом в дальнюю стену. Он поцеловал жену в лоб, высвободился из ее объятий, вытер рукавом мокрое от слез лицо и откашлялся.
Фей взглянула на него с печальной улыбкой, и Адамат снова удивился той внутренней силе, которая помогает ей справиться со всеми несчастьями. Невероятно, как ей удается скрывать собственный страх, горе или гнев и сохранять счастливый вид ради мужа и детей спустя всего лишь несколько недель после пережитых испытаний.
– Я беспокоюсь за тебя, – сказал он.
– Я сильней, чем тебе кажется.
– Знаю, но все равно беспокоюсь.
Она взяла его руку и поцеловала:
– Беспокойся лучше за себя.
– Фельдмаршал Тамас вернулся и одержал большую победу над кезанцами.
«Даже не присутствуя на поле боя. Но едва ли Тамас хотел, чтобы все узнали об этом».
– Он попросил тебя сделать для него еще что-нибудь? – Фей нахмурилась.
– Попросил.
– Нет, ты больше не будешь иметь дело с этим человеком и его революцией!
– Успокойся, – ответил Адамат. – Я сказал, что не смогу помочь ему.
– Вот и хорошо.
– Но я должен…
– Должен? Что ты должен, пустоголовый чурбан?
– Я все-таки должен помочь Рикарду на выборах. Совсем чуть-чуть. Я сам не буду принимать в них участия. И между прочим, я сделаю это не ради Тамаса, а ради Рикарда. Я обязан отплатить ему за то, что он помог спасти вас.
Фей вскинула голову:
– Обязан или нет, стоит тебе просто зайти к нему в кабинет, и ты окажешься втянутым в эти выборы. Я хорошо его знаю. И тебя тоже.
– Значит, я не должен ничего делать?
– Ты должен остаться с семьей. Рикард все правильно поймет. – Она снова поцеловала его руку. – Не соглашайся пока ни на какую работу. Нам нужно уехать из этой страны. Заберем детей и отправимся в Нови. Нам хватит тех денег, что оставил Избранный Борбадор.
Адамат хотел бы поступить так. В самом деле хотел бы. Пусть его посчитают трусом – он все равно готов был сбежать. Потому что понимал: это самое лучшее, что он мог сделать. Лучшее для его семьи.
– Я не могу бросить Рикарда, – произнес он.
– А свою семью ты можешь бросить?
– Я не… Я…
Как она не понимает? Она и дети – главное в его жизни. Но еще у него есть долг. Перед Рикардом. Перед Адро.
– Прекрасно. – Фей оттолкнула его руку. – Поступай как хочешь. Ты всегда уверен, что знаешь все лучше других.
Она хотела что-то добавить, но ее слова заглушил громкий стук в дверь.
– Ты кого-нибудь ждешь? – насторожился Адамат.
Фей покачала головой:
– Дети зашли бы через черный ход. Но они должны вернуться не раньше чем через час.
Адамат медленно приближался к окну и одним пальцем отодвинул штору. Увидев, кто пришел, он метнулся в прихожую и распахнул дверь настежь.
На крыльце со шляпой в руках стоял Соу-Смиз. Его обезображенное в поединках лицо было хмурым. Старый кулачный боец кивнул Адамату, затем повернулся к Фей:
– Добрый вечер, госпожа.
– Заходи, заходи, – поторопил его Адамат. – Я только что вернулся домой и сам собирался зайти к тебе завтра.
Но Соу-Смиз покачал головой.
– Что случилось? – спросил Адамат.
– В городе взорвали бомбу, – проворчал Соу-Смиз.
У Адамата едва не остановилось сердце, руки мгновенно вспотели.
– Что? Где?
– В штаб-квартире «Благородных Воинов».
Рикард! Мысли заметались и перемешались в голове у Адамата, он словно лишился дара речи и молча посмотрел на Фей.
– Ступай, – позволила она.
Адамат схватил шляпу и трость и поспешил вслед за Соу-Смизом к поджидавшему экипажу.
Инспектор наблюдал за немногочисленными прохожими и мысленно уговаривал экипаж ехать быстрее.
– С Рикардом ничего не случилось?
Соу-Смиз пожал плечами.
– А с его секретарем, Фель?
Кулачный боец повторил тот же жест.
– Проклятье, ты вообще что-нибудь знаешь, приятель?
Соу-Смиз покачал головой:
– Был в Форсвиче. Услышал про взрыв.
– Значит, ты сам ничего не видел?
– Просто подумал, что ты должен знать. Проезжал мимо.
– Что ж, спасибо и на этом, – вздохнул Адамат. – А что ты делал в Форсвиче?
– Помогал брату.
– Мяснику?
Соу-Смиз кивнул, затем хрустнул костяшками пальцев и выглянул из окна.
– Переносил мясо. Большие свиные туши, по одной на каждое плечо.
– А кулачные бои? Доводилось драться в последнее время?
В ответ Соу-Смиз лишь тряхнул головой, продолжая смотреть на улицу.
Адамат нахмурился. Ровно девять недель назад они напали на логово лорда Ветаса, захватили в плен его самого и освободили Фей. Несколькими днями позже, убедившись, что опасность миновала, инспектор рассчитал своего телохранителя. Странно, что с тех пор Соу-Смиз не участвовал ни в одном поединке. Конечно, он был уже немолод, но еще не утратил хватки. Почему Владетель не выпускает его на арену? Если только…
– Владетель отменил кулачные бои?
– Да.
– Из-за смерти Евнуха?
Это случилось во время того памятного нападения. Евнуха убил сам Ветас.
– Все ищет нового заместителя, – объяснил Соу-Смиз.
– Ясно.
Владетель контролировал весь преступный мир Адопеста, и Евнух по меньшей мере последние восемнадцать лет отдавал распоряжения от его имени. Смерть Евнуха сильно запутала ситуацию. В конце концов, лишь пять человек во всем мире знали, кто такой Владетель, включая его самого.
И Адамата.
Инспектор откашлялся.
– Возможно, у меня скоро опять найдется для тебя работа.
Он тут же пожалел о своих словах. Нанимая Соу-Смиза, он признавал, что ему требуется телохранитель. И это означает, что он опять ввязывается в дела, от которых сам же хотел держаться подальше. Но кто-то пытался убить Рикарда.
– Мм, – заинтересованно приподнял бровь Соу-Смиз.
Для неразговорчивого кулачного бойца такой ответ был равнозначен восторженному согласию.
На город опускалась ночь, уже зажглись фонари и закрылись почти все лавки. Уличное движение стало таким плотным, что Адамат решил отпустить экипаж и пройти оставшуюся часть пути пешком. Он всматривался в темноту, пытаясь определить, какие повреждения получил старый склад, в котором располагалась штаб-квартира Рикарда.
В двух окнах на втором этаже разбились стекла, парадную дверь сняли с петель – вероятно, чтобы вынести носилки. Каменная кладка не пострадала, а свежую фреску с портретом Рикарда и его предвыборным лозунгом «Сплоченность и труд» лишь слегка оцарапало. Улицу перегородил пустой фургон для перевозки арестантов, вокруг него бродил десяток полицейских, переговариваясь между собой или беседуя со свидетелями происшествия. В дополнение к фонарям зажгли множество факелов.
Один из полицейских подошел к Адамату:
– Извините, сэр, но комиссар Хюви приказала никого не пускать внутрь.
– Я инспектор Адамат. С Рикардом все в порядке?
Другой полицейский на мгновение прервал разговор с бедно одетой девушкой, работавшей у Рикарда официанткой.
– Эй, Пикадал. Можешь пропустить Адамата. Комиссар наверняка захочет повидаться с ним.
– Значит, комиссар здесь?
– Да, она говорит, что это чрезвычайное происшествие, ведь Рикард – кандидат на пост премьер-министра.
Адамат лишь махнул рукой в ответ и обернулся к приотставшему Соу-Смизу:
– Идем.
– Я подожду здесь.
– Почему? Ладно, как хочешь.
Адамат вошел внутрь и остановился на мгновение, фиксируя своей превосходной памятью каждую деталь, чтобы потом обдумать увиденное.
Когда-то в этом здании действительно находился склад, но Рикард выпотрошил и отремонтировал его, украсив алыми портьерами, золочеными канделябрами, хрустальными люстрами и бюстами древних философов. Отделка штаб-квартиры «Благородных Воинов» заставила бы покраснеть от зависти любого герцога. Бо́льшую часть здания занимал огромный зал, а в глубине располагались служебные комнаты.
Не требовалось огромного полицейского опыта, чтобы определить, что взрыв произошел в задней части склада. Все кабинеты вдоль дальней стены были разрушены. От них остались только почерневшие обломки, как и от самой стены. Что не уничтожил взрыв, то выгорело при пожаре. Уцелела только передняя часть зала.
Масштабы разрушения ошеломили Адамата. Такой ущерб мог нанести разве что целый бочонок пороха, спрятанный в кабинете. Не такая уж и простая задача – устроить это, поскольку в здании круглые сутки находилось множество народу.
Полицейские вместе со служащими союза разгребали обломки, пытаясь спасти хоть какие-нибудь документы и предметы меблировки. Рикарда нигде не было видно. Адамат справился с растущей паникой и подошел к одному из полицейских:
– Вы не видели Рикарда Тумблара?
– Он где-то снаружи.
Боковая дверь, совершенно не поврежденная среди всеобщего хаоса, вывела Адамата в переулок, где инспектор, к своему облегчению, быстро отыскал Рикарда. Глава ремесленного союза сидел, прислонившись спиной к стене соседнего дома и обхватив голову руками. Чуть дальше Фель спокойно беседовала с комиссаром полиции. Переулок освещали только два фонаря, висевшие над дверью.
– Рикард! – тихо позвал Адамат и опустился на корточки рядом с другом.
Тумблар поднял голову и посмотрел на инспектора отсутствующим взглядом.
– Что? – спросил он громче, чем требовалось. – Ах, Адамат, ты здесь. Благодарение Адому.
– С тобой все в порядке?
– Что? Проклятье, я ничего не слышу этим ухом. Подойди с другой стороны.
Адамат передвинулся:
– С тобой все в порядке?
– Да, да. Просто немного потрясен всем этим. – Он неопределенно махнул рукой в сторону склада. – Я потерял… да практически все. Тысячи важных документов, миллионы кран. И еще беднягу Дарло.
– Пожалуйста, скажи мне, что ты был застрахован.
– Был. Но частично.
– Документы союза?
– Да.
– У тебя есть копии? Пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть копии.
– Да, да.
– Тогда еще не все потеряно. Кто такой Дарло?
– Мой бармен. Бедняга. Я послал его в кабинет, чтобы он принес плащ Черис, и тут… – Рикард невидящими глазами смотрел на стену склада. – Он работал у меня больше десяти лет. Я был у него на свадьбе. Надо как-то сообщить его жене. Я сам завтра зайду к ней. – Он наконец взглянул на Адамата. – Это просто чудо, что убитых всего двенадцать человек. На собрании присутствовало больше двух сотен. Погиб руководитель союза ювелиров. Союза мельников – тоже. Главе союза уличных уборщиков оторвало ногу. Я наполовину оглох. Черис обломком стены ушибло плечо. Это просто…
Он замолчал, не находя слов.
– Главное, что ты жив.
– Но моя кампания…
– Ты все исправишь.
Адамат перехватил взгляд Рикарда и понял, что тот все еще находится в шоке.
– Мои друзья. Связи. Деньги. Время. Ресурсы. Все пропало из-за этой проклятой бомбы. Кровавая бездна, кто это сделал?
Разумеется, самой вероятной кандидатурой казался Кларемонте. Соперник Рикарда по предвыборной кампании был не из тех людей, с которыми можно шутить. Ради достижения своей цели он без колебаний убил бы сотни и даже тысячи людей. Адамат прекрасно понимал это, потому что сам имел дело с его приспешником, лордом Ветасом.
– Полиция все выяснит.
Внезапно Рикард ухватил Адамата за воротник:
– Я хочу, чтобы ты это выяснил. Проклятая полиция ничего не станет делать.
– Ш-ш.
Адамат многозначительно покосился на комиссара Хюви, стоявшую всего в пяти шагах. Рикард говорил слишком громко.
– Не шикай на меня! Адамат, я заплачу́. Только узнай, кто это сделал!
– Рикард, успокойся. Я помогу тебе. Конечно, я все узнаю.
У Адамата не было выбора. Все эти годы Рикард помогал и Фей, и ему самому. И теперь инспектора, против его воли, снова втягивали в схватку.
