18
Мендоза, еле слышно ступая по деревянному полу, подошла к полке с чипсами, взяла одну из упаковок, рассмотрела ее и поставила назад, но на другую полку.
– А это правда, что Лестер и Мелани знали друг друга с детского сада? – спросила она.
– Правда, – наконец-то от души улыбнулась Хейли, – они были словно созданы друг для друга.
– А какой она была?
– Лучше нее я никого в жизни не встречала.
Мендоза недоверчиво повела бровью.
– Нет, я серьезно. Можете любого спросить в нашем городе – все скажут то же самое. Я знаю, что вы думаете. Вы думаете, что я так говорю, потому что об умерших можно говорить только хорошо. Но я говорю искренне. – По щекам Хейли потекли слезы. Она вытерла их тыльной стороной ладони и сглотнула комок в горле. – Из нее получилась бы прекрасная мама.
– Да, – согласился Уинтер. – Это ведь она расписала стены в детской?
– Вы были в доме?
Он кивнул.
– Этот дом нужно сровнять с землей. Я не была там уже не помню сколько лет. Не смогу даже взглянуть на него. Отец пытался продать его, но после случившегося никто там жить не захотел. Да и кто захочет там жить? Когда стало ясно, что дом не продашь, он забил окна и дверь. Не стал даже оттуда вещи вывозить, просто оставил все как есть. Наверное, все их вещи по-прежнему там.
– Да.
Хейли покачала головой. Казалось, она сейчас снова заплачет.
– Мел любила этот дом. И брат мой тоже. Они и сейчас бы там жили, детей растили. Это так несправедливо.
– Мне очень понравились росписи на стене. У Мелани явно был талант.
– Да, это так. Она любила рисовать.
– У меня такое ощущение, что и Мелани, и Лестер были старше своих лет. Ведь в двадцать один год еще рано создавать семью.
Хейли почти улыбнулась, но грустное выражение лица тут же вернулось.
– Мы всегда шутили, что Лестер уже родился взрослым. Зная его, было неудивительно, что он захотел жениться на своей школьной любви. И что хотел нарожать детей и остаться в Хартвуде. Хотя абсолютное большинство местных молодых людей хотят уехать отсюда как можно раньше.
– Значит, заядлым тусовщиком он не был?
– Да, можно так сказать, – улыбнулась Хейли.
– А родители Мелани до сих пор живут в Хартвуде?
Улыбку снова сменила грусть, и она покачала головой.
– Насколько я знаю, ее мама вернулась в Канзас. Она сама оттуда.
– Она вдова или развелась? – спросил Уинтер как можно мягче.
– Для отца Мелани это был сильный удар. Он умер три года назад. Говорили, что от сердечного приступа, но я думаю, что он просто не мог жить с разбитым сердцем. После смерти Мелани он просто медленно угас.
– У Лестера и Мелани было много друзей?
– Да, очень много. Их все любили.
– За исключением Нельсона Прайса, – вставила Мендоза. – Насколько хорошо ваш брат знал Нельсона?
Хейли скрестила руки на груди.
– Никто Нельсона не знал на самом деле. Да и никого из их семьи.
– Нельсону было столько же лет, сколько вашему брату?
– Да. Они вместе в школу ходили. Он учился в том же классе, что и Лестер с Мелани.
– А ваш брат или Мелани когда-нибудь его упоминали в разговорах? Может, у них были споры, или ссоры, или что-то такое?
Хейли покачала головой.
– Я уже все это рассказывала полиции шесть лет назад. Ни ссор, ни споров. Нельсон вообще никак не присутствовал в картине мира моего брата, ни насколько. Мелани была очень добра ко всем, но и она редко разговаривала с Нельсоном.
– Но все-таки разговаривала.
– Один или два раза максимум. Мелани была из тех людей, которые найдут птичку со сломанным крылом и выхаживают ее. Она всегда старалась найти хорошее в каждом человеке.
– А каким был Нельсон? – спросил Уинтер.
Хейли помедлила, подбирая слова.
– Он… был как привидение – настолько незаметным он казался. Нужно было прямо в упор на него смотреть, чтобы обратить на него внимание. – Она снова замолчала, нахмурилась и покачала головой. – Я прошу прощения, я что-то бессвязное говорю.
– Как вам кажется, по какой причине Нельсон мог захотеть убить Лестера и Мелани? – спросил Уинтер. – Скажите все, что приходит в голову. Но сначала немного подумайте, вспомните.
Она немного помолчала и замотала головой:
– Простите. Мне и тогда ничего не пришло в голову, и сейчас не приходит. Я не могу представить себе, что могло бы связывать Лестера и Мел с Нельсоном. Это была какая-то роковая случайность.
– А что вы можете сказать об Амелии Прайс?
– Только то, что и она была как привидение. Насколько я знаю, она все еще живет на окраине города, но я не видела ее много лет.
– А многим удается вырваться из Хартвуда?
Хейли почти что рассмеялась, услышав вопрос.
– Говорят, что изредка это с кем-то случается.
Уинтер поднял руку.
– Женщина, которую я ищу, вот такого роста. Она худая, немного старше Мелани с Лестером, то есть ей сейчас ближе к тридцати.
– Простите, я никого не могу предложить под это описание. Может, есть еще какая-то информация?
– Она уверена в себе, высокомерна, не допустит, чтобы за нее принимали решения.
– Сожалею, никто не приходит на ум, – еще раз покачала головой Хейли.
Зазвонил входной колокольчик, и все повернулись на его звук. В дверях стоял мужчина средних лет с сединой в волосах. Он подозрительно оглядывал всех присутствующих. На нем были джинсы, тяжелые ботинки, из-под непромокаемой куртки виднелась красная рубашка.
– Все нормально, Хейли? – спросил он, подходя к стойке.
– Все хорошо, Карл.
– Ты уверена? Похоже, ты недавно плакала.
– Все хорошо, Карл. Честно. Это полицейские из Нью-Йорка, они пришли задать вопросы.
– А-а-а, – протянул Карл, не сводя глаз с Уинтера и Мендозы. – Длинный путь вы проделали.
– Почти пятьсот километров, плюс-минус.
– Это шутка такая?
– А вы всегда так подозрительно к полиции относитесь? По идее, все должно быть наоборот. Это нам стоит смотреть на вас с подозрением. Вы похожи на человека, который что-то скрывает.
Карл хотел что-то ответить Уинтеру, но Хейли подняла руку вверх, остановив его.
– Все нормально, – сказала она.
– Уверена?
– Уверена.
– Пачку моих обычных, – сказал он.
Слова были обращены к Хейли, но он не сводил глаз с Уинтера. Заплатив за сигареты, он засунул пачку в карман куртки, повернулся и пошел к двери. Колокольчики зазвенели, внутрь ворвался вихрь холодного воздуха, и дверь захлопнулась.
– Прошу прощения, – сказала Хейли. – Карл иногда перебарщивает с опекой. В нашем городе люди присматривают друг за другом. В большинстве ситуаций это хорошо.
– Но не всегда, – закончил за нее Уинтер.
– Иногда это слишком, да, – согласилась Хейли.
Уинтер подошел к полкам и взял себе четыре «сникерса». По дороге к кассе он взял упаковку чипсов, которую Мендоза положила не на ту полку, и вернул ее на место.
– Сдачи не нужно, – сказал он, вытащив из кошелька двадцать долларов.
Хейли взяла деньги и положила их в кассу.
– Вы в городе закупки делаете или куда-то ездите?
– Что? – переспросила она.
– Когда товар заканчивается, вы заказываете доставку или сами куда-то ездите за ним?
– Каждый вторник и пятницу у нас поставки из Рочестера.
– То есть Лестер никуда не ездил, когда здесь работал?
– Лестер никуда не ездил, – засмеялась она.
– То есть вне города Лестер ни с кем не мог познакомиться?
– Вы имеете в виду женщину? Нет, это исключено! Он на это не был способен. Он любил Мел.
– Иногда люди делают не очень хорошие вещи, даже когда они кого-то любят.
– Вы ошибаетесь, и очень сильно. Они любили друг друга. Кого хотите спросите. Год перед гибелью был очень тяжелый для них обоих. У Мел было два выкидыша, ей было тяжело, и Лестер не знал, что делать. Но они справились с этим и были очень счастливы. А потом их убили.
Слезы текли по щекам Хейли, но она не обращала на них внимания.
– Я только потом узнала, что Мел была беременна. В предыдущие разы она не могла выносить ребенка дальше первого триместра. Больше всего на свете они хотели этого ребенка. – Хейли уже рыдала.
– А Мелани? Она никогда из города одна не выезжала?
– Что? Теперь вы намекаете на то, что у Мелани был роман на стороне? Вы что, не слушаете меня? Они любили друг друга, у них ребенок должен был родиться. – Хейли сделала глубокий вдох и взяла себя в руки. – Я прошу вас уйти.
Уинтер не двигался. На лице Хейли отразились злость и грусть. Слезы, стоявшие у нее в глазах с самого начала, беспрепятственно лились из глаз.
– Пожалуйста, – прошептала она, – уходите.
