Глава XVI. Снег под Южным Крестом

Побывав во всех государствах в Западном полушарии, я планировал закончить путешествие по миру, посетив три больших города с интервалом в один год. Первая часть поездки была самой тяжелой – все 13 стран Южной Африки за 65 дней в период с июля по сентябрь 2009 года.

Но мы все знаем, что случается с детально продуманными планами.

Все пошло не так с самого начала, потому что я не смог получить визу в Анголу перед тем, как вылететь из Штатов. Ангола была известна особой придирчивостью при выдаче визы туристам, так как считалось, что путешественники ехали в эту измученную войной страну, чтобы украсть бриллианты. Особенно жестко правительство Анголы относилось к американцам, так как мы поддерживали их противников в долгой и кровавой гражданской войне. Никому из тех, кого я знал, не дали визу. Мое заявление пролежало у ангольцев более трех месяцев без каких-либо изменений, хотя я и пытался объяснить им, что скоро уезжаю в Африку. Каждый раз, когда я звонил в их посольство, чтобы узнать о статусе заявки, ответом была одна и та же монотонная фраза: «Мы ожидаем ответа из Луанды». Моей последней надеждой было забрать визу где-нибудь в Африке в посольстве Анголы, и единственным местом, где такое посольство имелось, был Мозамбик.

Это была моя двенадцатая поездка в Африку, где я вновь столкнулся с привычными инфекциями и раздражающими мелочами, усиленными предубеждениями и нищетой: бандиты, карманники, воры, мошенники и барсеточники, коррумпированные чиновники, которые требовали платы за услуги, которые должны были оплачиваться их правительством, нечистые на руку пограничники, редкая дискриминация (в которой я был на стороне меньшинства), несколько ночей, проведенных в аэропорту во время пересадок, практически постоянная угроза малярии, лихорадки денге, шистосомоза, чикунгуньи и целого букета других малоприятных патогенов, армии змей, пайков и скорпионов, эскадроны москитов, клещей, мошкары, песчаных мух и песчаных блох, а также батальоны постельных клопов, гельминтов и паразитов, забирающихся под кожу. Все это усугублялось тяжелым положением миллионов африканцев, по которым ударил быстро разрастающийся мировой финансовый кризис. Из-за экономических потерь вкупе с подскочившими ценами на продукты сама их жизнь была под угрозой. Теперь прибавьте сюда языковой барьер (только в двух странах говорили на португальском и как минимум в пяти имел хождение французский со странным произношением). По старым дорогам разъезжали лихачи на полуразвалившихся автобусах и грузовиках. Здесь были чудовищно сухие пустыни Калахари в Намибии, непроходимые болота в дельте Окаванго в Ботсване, пробирающие до костей ночи в предгорьях Лесото, банды бывших детей-солдат в Анголе, Конго и Мозамбике. А так как в половине стран я жил в палатке, то ожидал неприятностей от львов, гиен, крокодилов, гиппопотамов и слонов (которые в мою последнюю поездку в Кению развлекали себя тем, что оставляли кошмарные полуночные кучи дерьма прямо на моей палатке).

Логистика занимает важнейшее место при планировании столь долгих поездок. Я упаковал все, что могло мне понадобиться, кроме воды, еды и пятновыводителя, потому что многие товары в этих странах были недоступны, подозрительны или слишком дороги. Так как я не хотел два месяца таскать четверть тонны всякого барахла по 13 странам, а африканские авиалинии позволяли брать с собой только 20 килограммов, я решил, что оставлю свой багаж в более-менее безопасной временной квартире в Йоханнесбурге, городе, славящемся высоким уровнем преступности. Из этой базы я буду летать по всем частям Африки и останавливаться на 1–3 недели в каждой стране, а затем периодически возвращаться в Йоханнесбург, чтобы за одну ночь пополнить истощившиеся запасы и насладиться горячим душем.

Так как мой путь пролегал вдалеке от докторов, я взял полную аптечку, в которой было все, от шприцев – те, что используют в африканских госпиталях, часто заражены ВИЧ – до шести видов антибиотиков и трех противогрибковых препаратов. (В Африке продается лишь 1 % мировой медицинской продукции, здесь почти нет аптек.) Плюс тент, посуда, бинокль, камера и дополнительные объективы к ней, распечатки гидов, восемь романов в мягкой обложке, таблетки для очищения воды, 70 упаковок смеси для охлажденного чая, снаряжение для гор, пустыни, дождливой и кустистой местности, болот, пещер, погружений под воду и т. п., а также шесть двухлитровых пластиковых бутылок с мюсли для завтрака. Все вместе весило 60 килограммов.

Другой проблемой стали деньги. В Африке практически не было банкоматов, не принимались кредитки, и я, как мог, подготовился заранее, повсюду рассовав кучу наличных, подобрав каждую купюру в соответствии с чудными африканскими денежными правилами (например, здесь не принимали старые, порванные или смятые банкноты, или банкноты с надписями, или старые версии 50-долларовой купюры с эллипсом вокруг изображения Улисса С. Гранта, а лишь новейшие 100 долларов, которые было сложно подделать).

С жильем я думал поступить так – пара ночей в палатке, затем ночь в дешевом отеле, чтобы отмыться, а также периодические посещения гестхаусов, где я мог узнать свежую информацию об открытых дорогах, смытых мостах, все еще работающих кораблях и местах, облюбованных бандитами и другими опасными ребятами.

У меня были ампулы для инъекций против гепатита А и желтой лихорадки. Срок действия этих вакцин составлял 12 лет, но недавно международная здравоохранительная организация понизила его до 10 лет, а это означало, что дата истечения срока действия моих официальных запасов лекарств от желтой лихорадки приходилась на предпоследний день моей поездки, по пути из Конго обратно в Йоханнесбург, где я должен был забрать свой багаж и сесть на самолет до аэропорта Кеннеди. Я не мог попасть в карантин из-за одного дня, но решил быть дотошным, чтобы не попасться в лапы какому-нибудь малооплачиваемому таможеннику, у которого будет возможность держать меня взаперти, пока я не куплю свою свободу.

В первый день путешествия прямо по закону Мерфи случилось несколько заминок: ангольское посольство продержало мою заявку так долго, что служба доставки передала мне мой паспорт лишь за три часа до моего вылета. Служащие агентства безопасности транспорта конфисковали мой ланч, банку консервированных спагетти с фрикадельками, посчитав, что в ней содержалась жидкость. Страшные грозовые тучи задержали взлет на 100 минут, что стало причиной утери моего багажа в Лондоне. А приехав в Йоханнесбург, я узнал, что во всех девяти провинциях Южной Африки началась эпидемия свиного гриппа.

Но что было хуже всего, мой счастливый четырехлистный клевер начал иссыхать. Я хранил его в пластиковой обложке паспорта, возил с собой на удачу и в качестве защиты от террористов, ненавидевших американцев, ведь благодаря ему они могли принять меня за ирландца. Во время моего пребывания в Южной Африке два листика оторвались от стебля. Какой удачи мог я ждать от клевера с двумя листами?

В общем, не самое успешное начало самой простой части моей поездки.

Перед тем как покинуть аэропорт Табо, я купил несколько газет с последними новостями из Африки:

Нигерия – четверо охранников сожжены повстанцами, атаковавшими нефтепровод.

Мозамбик – десять туристов погибли в ДТП, произошедшем по причине сумасшедшего водителя автобуса.

Кения – начало расследования массовых убийств после выборов вновь откладывается.

Малави – за границей поднялся спрос на сирот, больных СПИДом.

Судан – продолжаются обстрелы в регионе Дафур.

Мавритания – мусульманские духовные лица осуждают участие в конкурсе «Мисс Вселенная».

Зимбабве – из-за ожесточенных демонстраций прервана разработка конституции с разделением властей.

Уганда – случаи заболевания ВИЧ достигли новой отметки по вине дальнобойщиков.

Ах, дорогая Африка!

Броский подзаголовок йоханнесбургской газеты приковал мое внимание. Местные проститутки развернули демонстрацию в поддержку увеличения платы за их услуги, так как в следующем году ожидался наплыв туристов, связанный с Кубком мира в Южной Африке, самым главным спортивным событием на планете:

РАБОТНИКИ СЕКС-УСЛУГ ХОТЯТ ПОЛУЧАТЬ БОЛЬШЕ БАКСОВ ЗА ТРАХ!

Следом шла история о епископе Туту. Этот красноречивый и часто цитируемый клирик так завершил свое обращение к группе путешествующих миссионеров: «Вначале у нас была земля, а у вас была Библия. И вы сказали нам: братья, дайте нам проповедовать. И мы опустили наши головы и закрыли наши глаза, и когда вновь открыли их, у нас была Библия, а у вас – земля».

Огромный рекламный щит, приветствовавший туристов в аэропорту, тоже заставил меня улыбнуться:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЮЖНУЮ АФРИКУ, РОДИНУ БОЛЬШОЙ ПЯТЕРКИ И ДРУГИХ БОЛЬШИХ ВИДОВ.

Так как мне уже довелось повидать Большую пятерку, в эту поездку я хотел увидеть маленькую: слонового прыгунчика, жука-носорога, буйволового ткача, леопардовую черепаху и муравьиного льва.

Два дня спустя я приехал в Масеру на автобусе как раз к празднованию дня рождения Его королевского Величества горного Королевства Лесото, милой, маленькой, почти неизвестной страны без выхода к морю в юго-западной части Африки. Это единственная страна, где каждый участок земли возвышается на 1300 метров над уровнем моря, а 80 % территории находится на высоте 1800 метров.

Я специально решил вернуться в Южную Африку зимой, так как мне легче путешествовать при небольших похолоданиях, чем во время дикой жары, дождей и высокой влажности африканского лета. Я предположил, что в Лесото будет немного прохладнее из-за его горного расположения и удаленности от экватора, и так оно и было – здесь лед сковывал придорожные канавы Масеру, где в шесть вечера температура падала ниже нуля и не поднималась вплоть до девяти утра.

У меня не было ни места для тяжелых зимних вещей, ни нужды в них в первые пять дней, так что для сохранения тепла я выбрал тактику «многослойности». Я надел на себя несколько слоев одежды – два набора термобелья, две футболки и два свитера. Своим нелепым видом я рассмешил прелестную девушку, которая встретила меня в супермаркете и сопроводила в отельный номер, где помогла избавиться от избытка моей одежды.

Я скоро понял, почему традиционным нарядом Лесото является гигантское, плотное, тяжелое покрывало, сделанное из особо теплой шерсти местных овец и коз. Мужчины носили его, обернув вокруг тела, женщины часто накидывали сразу два покрывала: одно в качестве юбки, а второе на плечи, не забывая при этом о теплой одежде под ними. А также о шерстяных лыжных шапочках.

В мой первый день в Масеру я чудом умудрился удержаться на лошади, везшей меня по горному серпантину, смог пережить поездку и счастливо отметить долгое здоровье Его Величества. Хозяева лошадей уверяли меня, что дали в мое распоряжение «спокойного маленького пони», но выданное мне чудовище было высотой в 14 локтей и, кажется, имело проблемы со зрением и характером, а также не понимало английского или притворялось, что не понимает.

А спасла мою задницу лука, металлическая ручка на передней части седла, за которую всадник при необходимости – а таковая необходимость существовала – мог держаться двумя руками. Дополнительным плюсом был тот факт, что, в отличие от луки с западного седла, эта ручка не била мне по яйцам, когда я подавался вперед при спуске с холма, – они просто заезжали под нее.

Лесото совсем не похоже на остальную Африку. Его отнюдь не низкие низины напоминают пейзажи Монтаны, где широкие равнины и долины окружены горами. Средние возвышения с разноцветными щербатыми выступами и кривыми откосами походят на Аризону. А самые высокие точки напоминают Тибет – холодная, серая, лишенная деревьев местность, окруженная снежными пиками. Здесь находится самая высокая гора к югу от Килиманджаро.

В эти свежие безоблачные ночи в сельской местности, окруженной покрытыми снегом горами, чьи белесые уступы и ледяные вершины мерцали в лунном свете, я почти не мог поверить, что находился в Африке, прекрасной Африке, которую видят лишь немногие путешественники. Я лег на спину на прохладную землю у тента и смотрел на сияющих Вегу и Антареса и новые созвездия, которые попадались мне только в астрономических книгах: Геркулес и Лира, Стрелец и Скорпион, Лебедь и Лисичка, а чуть в стороне – альфа Центавра и бета Центавра, указывавшие путь к Южному Кресту через световые года черного неба. Я находился в согласии со Вселенной и, заползая в уютный спальник, чувствовал себя самым счастливым человеком на Земле.

Несмотря на чарующие виды, Лесото – до жалкого бедная страна с населением в 2 миллиона жителей, 40 % которых зарабатывают менее 1,25 доллара в день. Более половины населения занимается сельским хозяйством, хотя в их стране очень мало плоской и плодородной земли, подходящей для выращивания культур. Здесь нет полезных минералов, за исключением алмазов (попадаются действительно большие экземпляры, например, 601-каратный «Коричневый Лесото» и 603-каратный белый алмаз «Клятва Лесото»), нет живности, привлекательной для богатых охотников, нет лесов, портов, тяжелой промышленности, хотя здесь есть большая фабрика по производству джинсов марки Levi’s, и страна экспортирует в США больше штанов, чем любое другое государство в Африке к югу от Сахары.

Долгие годы приток валюты в Лесото обеспечивали политически корректные, социально ответственные туристы, которые отказывались ехать в Южную Африку во время апартеида и вместо этого толпились в карточных казино Лесото. Но когда расовые законы в Южной Африке были отменены в 1991 году и чернокожие граждане были допущены к управлению собственными странами и избрали Нельсона Манделу президентом в 1994-м, большинство путешественников потянулось к более жаркому климату, благам западной цивилизации и множеству развлечений.

В Лесото осталось очень мало туристов и только два по большей части пустующих казино. Королевство выжило с международной поддержкой, благодаря денежным переводам эмигрантов, пошиву одежды, китайским проектам (за которыми пристально следят в самом Китае) и совсем недавно проекту высокогорных вод, мультимиллиардному чуду инженерии, финансируемому Южной Африкой, созданному для сохранения и перевоза воды в те части Южной Африки, где сосредоточены разработки и заводы. После завершения строительства пять огромных дамб будут сохранять питьевую воду и для жаждущих жителей Йоханнесбурга, который находится в 200 милях от Лесото. Само королевство в результате будет обеспечено электричеством.

Лесото стало идеальным местом для путешествий, с великолепными пейзажами, хорошими дорогами, низким уровнем преступности, дружелюбными жителями, большинство из которых понимают английский, благоприятным климатом, ясными и безоблачными зимними днями и отсутствием малярии и других болезней, переносимых насекомыми. Я не хотел уезжать.

* * *

Я вернулся в Йоханнесбург, чтобы пополнить свои запасы и постирать одежду, отпраздновать день Нельсона Манделы и подготовиться к встрече с Анной, которая летела в Намибию и Ботсвану, чтобы повидаться со мной.

У меня оставался лишний день, и я не хотел проводить его в криминальном Йоханнесбурге, в котором число безработных достигло 40 %, поэтому я решил ненадолго слетать в Дурбан, один из моих любимых городов, на самолете нового южноафриканского лоукостера «Кулула», который уже успел заработать репутацию неординарной фирмы с особым южноафриканским чувством юмора, призванным избавить пассажиров от страха перелетов. Я почувствовал это, как только вышел на взлетную полосу и увидел самолет, выкрашенный в ярко-салатовый цвет с вертикальной стрелкой посередине рядом со словами: «Этой стороной наверх». На самолете, стоявшем поблизости, было написано «Летаю по 101» и расклеены знаки, на которых были подписаны все его части.

Чтобы снизить затраты времени и денег, «Кулула» не позволяет зарезервировать места. Вы просто садитесь на самолет и выбираете место по душе. Когда несколько пассажиров на моем рейсе замешкались, стюардесса взялась за микрофон: «Ну же, люди, мы не мебель тут выбираем. Просто найдите себе место и сядьте!»

Затем поступило объявление о ремнях безопасности: «Чтобы пристегнуть ремни, вставьте металлический конец в пряжку и потяните. Они работают так же, как и любые другие ремни. И если вы не знаете, как это делается, то, скорее всего, вам нельзя выходить на улицу без присмотра взрослого». Затем сразу последовало: «В случае непредвиденной разгерметизации самолета сверху выпадут кислородные маски. Перестаньте орать, хватайте маску и натяните ее на лицо. Если с вами путешествует ребенок, наденьте свою маску, а затем помогите ему. Если вы путешествуете с несколькими детьми, выберите любимчика». Когда смех затих, она добавила: «Если вам захочется покурить, место для курения находится на крыле, вы сможете выкурить все, что вам удастся зажечь».

В этот момент послышался строгий голос второго пилота: «Леди и джентльмены, я прошу прощения за такую грубость. На нашей авиалинии работают лучшие, самые дружелюбные и дипломатичные стюарды в индустрии. К сожалению, сегодня они не летят с нами. Несмотря на это, я хочу проинформировать вас, что наша компания ценит ваши деньги и надеется, что в следующий раз, когда вас настигнет безумное желание залезть в герметичный металлический тубус, рассекающий воздух, вы вспомните об авиалинии «Кулула».

А затем добавил: «Температура в Дурбане – 20 °C, облачно. Но не волнуйтесь, мы разгоним тучи по прилете. Теперь я потушу свет в кабине, чтобы вам было комфортнее, а наши стюардессы выглядели более привлекательно».

Когда мы выходили из самолета, я спросил главного стюарда, всегда ли они ведут себя так. «О да, мы считаем, что полеты должны проходить в атмосфере веселья, наши постоянные клиенты согласны с нами. Некоторые из них даже включаются в игру. У нас была одна старушка, которая на выходе из самолета после жесткого приземления спросила капитана: «Это мы так приземлились или нас подбил истребитель?»