Глава 21. «Схватка»
На случай, если дождик вдруг соберётся, Ахен, рядовой преторианец Восточного форта, накинул на плечи просторный плащ. А то небо что-то хмурится и тучки такие подозрительные бегают. Да и вечер уже, вот-вот стемнеет. Обычно с наступлением ночи дождик как раз и начинает моросить. Ну и ладно. Ахен не просто прогуливается вдоль зубчатого парапета, а несёт караульную службу. На посту, как гласит устав.
На эти сутки капризный и непредсказуемый жребий подарил счастливый билет – надвратная башня. Самая просторная и самая высокая из всех башен Восточного форта. Это не вдоль стены всю ночь шагать, когда с одной стороны зубчатый парапет, а с другой десятиметровая пропасть. А то, бывали случаи, часовые спросонья в самый глухой час ночи падали со стен.
За полгода Ахен успел покараулить по всему Восточному форту. Правила строги: перед каждым заступлением в караул неподкупный жребий, пузатый кувшин с широким горлышком и медными жетонами, определяет кому и где стоят на посту. Вот так и довелось провести немало ночей и дней на всех без исключения стенах и башнях. Но приятней всего караулить на вершине надвратной башни. Широкая дорога насквозь пронизывает форт, но на другой стороне обычные ворота без какой-либо башни.
С северной стороны отлично виден Чёрный город, особенно хорошо просматривается Дальний проспект. Сейчас на нём мало народу. Только пара крестьянских телег торопливо тащится на выход. Восточные ворота скоро закроют, да и форт тоже.
Это только богатые бездельники могут куролесить сутки напролёт. В некоторых роскошных особняках Белого города окна горят до самого рассвета. Другое дело Чёрный город. Как стемнеет, так в редком окне горит хотя бы свечка. А чтобы до самого утра – такого не было ни разу.
На фоне почти пустого Дальнего проспекта кавалькада всадников быстро привлекла внимание. Ахен остановился возле бойницы. Крестьянская телега судорожно дёрнулась на лево в переулок. Не меньше десяти всадников широким фронтом перекрыли проспект, редкие пешеходы едва успевают прижиматься к стенам домов.
За спиной зашуршал открываемый люк, Ахен обернулся. Деревянная решётка съехала в сторону. На вершину башни, придерживая левой рукой меч на поясе, выбрался утус Равер, комендант Восточного форта. Едва начальник выпрямился в полный рост и стряхнул с колен пыль, как Ахен бодро отрапортовал:
– Утус Равер, за время несения караульной службы никаких происшествий не произошло. Часовой надвратной башни рядовой Тассог, – Ахен на секунду замялся, но, всё таки, добавил: – Буквально только что, утус, на дальнем конце Дальнего проспекта замечена большая группа всадников, которые движутся широким фронтом, перекрыв проспект по ширине.
– Всадники? – комендант торопливо подошёл к парапету. – Это хорошо.
Почему хорошо и кому хорошо – комендант не уточнил. Зато на утусе Равере непривычная тёмно-зелёная повседневная форма, а самая настоящая боевая броня. Бронзовый панцирь надраен до блеска. Не хватает только щита и шлема.
Зачем утус Равер надел почти полный комплект брони – непонятно. Ни о каких учениях или проверках слышать не доводилось, но, лучше, не спрашивать. Ахен подошёл к парапету.
Между тем кавалькада всадников приблизилась к форту. От удивления Ахен вытаращил глаза: по ровным рядам синих щитов, по лесу копий и чёткому шагу трудно не узнать Легион Преторианцев. Причём не одна или две манипулы, а….
– Три, четыре, – тихо, почти про себя, начал считать Ахен.
Да здесь, похоже, весь Легион. Преторианцы, перекрыв проспект от края до края, спорным шагом приближаются к раскрытым настежь воротам Восточного форта. Впереди, в плотном окружении десяти всадников, в просторной красной накидке скачет витус Нарт, новый Легат. Чудеса, да и только.
– Отлично, отлично, – Ахена от созерцании Легиона отвлёк голос коменданта форта. – А то уж я волноваться начал.
Но по какому поводу волновался комендант так и осталось невыясненным. Утус Равер командным, не терпящим возражений голос, произнёс:
– Всё в порядке, боец. Поднимать тревогу нет необходимости. Легион просто пройдёт через форт. Несите службу дальше.
– Слушаюсь, – Ахен вытянулся по стойке смирно.
Ахен ответил согласно уставу, но утус Равер уже развернулся в строну выходного люка. Спускаясь вниз, комендант настолько торопился, что даже не задвинул за собой деревянную решетку. Надо бы подойти к люку и задвинуть от греха подальше, сам же в дыру рухнешь, но Ахен так и замер возле парапета.
Снизу, из глубины башни, долетели голоса. Утус Равер чётким командным тоном раздаёт приказания. Но тут, Ахен аж перегнулся через парапет, из раскрытых ворот выскочила крестьянская телега. Водила, простой крестьянин в сером шерстяном колпаке, нещадно нахлёстывая поджарую лошадку, изо всех сил старается избежать столкновения с группой всадников. Буквально в последний момент, едва не сыграв в кювет, телега убралась с дороги. Крестьянин стащил с головы тёплый колпак и им же вытер вспотевшую лысину.
Вслед за всадниками передние ряды первой манипулы втянулись в раскрытые ворота. Ахен, загибая пальцы, вновь принялся считать.
– Двадцать восемь, – Ахен с удивлением уставился на собственные пальцы.
Последняя двадцать восьмая манипула ещё не дошла до ворот, но и так видно, что за ней больше никого нет. Только ватага детишек и подростков от восьми до шестнадцати лет то ли подражая преторианцам, то ли ради праздного любопытства, спешит за входящим в Белый город Легионом.
И того ровно двадцать восемь манипул. Для ровного счёта не хватает двух манипул. Ну ещё Разведывательной нет, так она никогда не ходит плотным строем. Разведчики, одним словом.
– Белый город! – Ахен очумело обернулся.
Да, преторианцев Легиона часто отпускают в Тивницу в увольнение, проведать родных и друзей. Ахен, как коренной житель столицы, ни раз и не два гостил у родителей. Заодно почти жёнам детей наделал. Но! Чтобы Легион в полном составе вошёл в Тивницу? И ни куда-нибудь, а в Белый город? Такого на памяти не то что Ахена, а всех его предков ни разу не было.
Ахен рванул к противоположному краю площадки. Точно! Словно исполинская стрела Легион пронзил Восточный форт насквозь. Головные манипулы прошли по Кривому переулку до площади Трёх углов и уже свернули на право к Мкаду и дальше в сторону Утёса.
Ну дела! Ахен даже приподнялся на цыпочках. Хорошо, что Легион свои же преторианцы. Вот, только, две пехотные манипулы… Где они. Вряд ли утус Нарт оставил их охранять лагерь Легиона. Значит, Ахен вновь рванул к противоположному краю площадки, быстрей всего, они охраняют… К чёрту! Блокируют Восточные и Западные ворота. Как раз по манипуле будет.
Ох, не к добру это, не к добру. Ахен привалился к зубчатому парапету, грубые кирпичи тупыми гранями упёрлись в поясницу. Сегодня ночью что-то будет. Обязательно будет. Что-то очень грандиозное. Слухи и тайной схватке за власть среди высших сановников давно и упорно гуляют по Тивнице. Неужели сегодня ночью развернётся финал этой схватки?
* * *
Легион, демонстрируя чудеса выучки и дисциплины, всего за четыре с небольшим часа дошёл до Тивницы. Бойцы Разведывательной манипулы без труда захватили Восточные ворота. Да и что там было захватывать? Разведчики просто договорились с караулом и все дела. Охраняют ворота ополченцы Чёрного города, свои же преторианцы, которые в среднем по два-три раза в месяц заступают на суточный караул.
Без малейших помех Легион прошёл через Восточный форт. Только какой-то крестьянин на скрипучей колымаге едва не угодил под копыта. Телохранители было схватились за мечи, но мужик, буквально в последний момент, успел свернуть в сторону.
Вот что значит заранее договориться с комендантом форта. Ещё при витусе Окрене удалось привлечь утуса Равера на свою сторону. Почему после смерти прежнего Легата Нарт с лёгким сердцем съехал с Утёса и ни куда-нибудь, а именно в Восточный форт. Утус Равер дружелюбно помахал со стены рукой. На всякий случай комендант надел медные доспехи, правда, без шлема.
На пересечении Мкада и Кривого переулка основные силы Легиона повернули налево, на широкую улицу, которая огибает Утёс по огромному овалу. Можно было бы пройти дальше, промаршировать вдоль Утёса, но ни к чему раньше времени пугать Коменданта. Нарт с тремя манипулами повернул направо, чтобы по широкой дуге, по северной части Мкада, обойти Утёс и выйти на улицу Козий прогон. Не слишком красивое название для квартала шикарных особняков, но именно на ней, недалеко от пересечения с другой улицей с ещё более интересным названием Рыбий хвост, находится дом витуса Туманха. Комендант Тивницы давно перебрался в Белый город.
Не доезжая до нужного перекрёста, Нарт, пропуская вперёд манипулы, свернул на обочину к высоким оградам из красного кирпича. Телохранители остались рядом. Это только атаманы диких варваров с воплями бросаются в бой, чтобы личным примером увлечь сородичей на ратные подвиги. Тогда как устав Легиона категорически запрещает Легату принимать непосредственное участие в сражении или «иным способом целенаправленно подвергать свою жизнь опасности». Легат должен командовать – это его святая обязанность и долг. А махать мечом много ума не надо, если перевести сухие строчки устава на нормальный язык.
Можно бы спешиться, но лучше остаться в седле. Вид с лошади гораздо лучше. Сумерки ещё только сгущаются над Тивницей, но улица перед воротами особняка Коменданта просматривается вполне сносно.
Вперёд выдвинулась Девятнадцатая манипула. Ей, как более старшей, брать ворота приступом. Дом Коменданта находится в глубине небольшого сада. Над высоким забором возвышается крыша и часть окон второго этажа. Парадные ворота из толстых широких досок на толстых медных петлях наглухо закрыты. Но это не проблема.
Преторианцы – профессионалы. Их не отвлекают на хозяйственные работа, а только тренируют, тренируют и ещё раз тренируют. Обширная и очень плотная программа подготовки рассчитана на два года. Конечно, главный упор сделан на полевую подготовку, на умение вести бой в плотном строю манипулы, но Великий Сахем не зря выделил достаточно часов на обучение бою в городских условиях – пригодилось же.
Монолитный строй Девятнадцатой манипулы, не доходя до ворот десяти метров, рассыпался. Преторианцы, отложив в сторону копья, подбежали к запертым воротам и быстро изобразили живую лестницу. Щиты как ступеньки, первый ряд держит их высоко над головой, второй на уровне груди, а третий тоже, только присев на одно колено. Первая пятёрка бойцов, ловко карабкаясь по живой лестнице, быстро перебралась через ворота и спрыгнула на ту сторону.
Изнутри долетел бешенный лай собак. Самые преданные друзья человека набросились на преторианцев. После смерти витуса Окрена доминисты обзавелись солидной личной охраной. Стороженные псы, большие, злые и вечно голодные, вполне логичное дополнение. В вопросе личной безопасности витус Туманх предпочёл не отставать от прочих членов Совета доминистов.
Грозный лай собак почти сразу перешёл в жалобный вой. Мохнатые сторожа потерпели сокрушительное поражение от бронзовых клинков: либо пали смертью храбрых, либо, поджав хвосты, предпочли убраться в глубину сада. Но друзья человека сделали самое главное – подняли тревогу.
– Какого чёрта! – долетел из-за ворот удивлённый возглас и тут же следом: – Тревога!!! Нас атакуют!
Но через ворота уже перебралась вторая пятёрка бойцов, а за ней третья. Лязг металла, глухие удары и вот массивные створки ворот разошлись широко в стороны.
Путь открыт. В распахнутые ворота, выставив вперёд копья, устремилась Девятнадцатая манипула, следом Двадцатая и Тридцатая. Звуки борьбы возле ворот быстро стихли. Нарт, поддев коня шпорами, подъехал к распахнутым воротам.
– Витус Легат! – из распахнутых ворот выбежал преторианец. – Ваш приказ выполнен: дом витуса Туманха полностью окружён и блокирован!
Щёки молодого преторианца покрылась румянцем. Как не трудно догадаться, блокада дома Коменданта Тивницы его самое первое настоящее боевое задание.
– Пленные есть? – Нарт спрыгнул с лошади.
– Так точно!!! – с чрезмерным энтузиазмом рявкнул молодой преторианец.
– Привести ко мне, – Нарт прошёл через распахнутые ворота.
Витус Туманх очень даже любит роскошь. Нарт вступил на выложенную каменными плитками дорожку через сад. Кусты и деверья вдоль неё ещё не успели покрыться листвой, но по голым ветками отлично видно, как хорошо и тщательно они подстрижены. Через два десятка метров дорожка упёрлась в высокое парадное крыльцо. Только основания каменной лестницы не видно, преторианцы тремя рядами перекрыли дорожку, не пробиться.
Между тем подвели пленного. Наверно это тот самый охранник, который был у ворот и поднял тревогу. Как и следовало ожидать, преторианец из гарнизона Тивницы. На зрелом и ещё вполне крепком бойце нагрудная броня, поножей и наручней нет, зато широкий ремень выкрашен в синий цвет. Голова не покрыта, волосы взлохмачены, на левой скуле сияет красивый кровоподтёк. Охранник, подойдя ближе, вытянулся по стойке смирно и бодро отрапортовал:
– Витус Легат, рядовой Первой манипулы Южного форта Дап по-вашему приказанию прибыл!
Нарт улыбнулся. Ну как с такими воевать? Но пленник и сам сообразил, что говорит не то и смутился, как юноша на первом свидании. За пятнадцать лет армейская дисциплина въедается в кости.
– Вольно, – скомандовал Нарт. – Охраняешь дом витуса Туманха?
– Так точно! – ответил рядовой Дап и тут же опять смутился.
– Сколько преторианцев охраняет дом и кто главный?
Утус Дап нерешительно почесал набухающий прямо на глазах кровоподтёк, но, всё же, ответил:
– По личному приказу Коменданта Тивницы, дом охраняет пятьдесят бойцов. Старшим назначен утус Яргор, рядовой Второй манипулы Западного форта.
– Где находится сам витус Туманх?
– В данный момент витус Туманх находится на службе. То есть, на Утёсе.
Нарт невольно выдохнул. Первый критический момент успешно пройден. Комендант Тивницы оказался там, где и должен был быть – на Утёса. Если бы витус Туманх вернулся домой, то… Нарт тряхнул головой. Нужно думать о будущем, а не том, что не случилось, слава Великому Создателю.
Рядовой Дап поник головой. Можно только догадываться, какой кавардак творится в мозгах у пленного преторианца. Он охранял дом высокопоставленного преторианца и никак не думал, что попадёт в плен к своим же товарищам по оружию.
– Отлично, рядовой, – произнёс Нарт. – Сейчас ты отправишься в дом, доложишь утусу Яргору и передашь ему вызов на переговоры. Вести переговоры он будет со мной. Я гарантирую ему безопасность. Исполняйте!
– Слушаюсь, – утус Дап неуверенно побрёл в сторону дома.
Преторианцы, пропуская отпущенного пленника, разошлись в стороны, но тут же вновь сомкнули строй за его спиной. Вот утус Дап поднялся по лестнице и неуверенно постучал в дверь. На мгновенье створки приоткрылись, цепкие руки втянули преторианца во внутрь, дверь тут же со звоном захлопнулась.
Пока события развиваются по заранее намеченному плану. Дом витуса Туманха надёжно блокирован, и, что радует отдельно и особо, обошлось без жертв. Красивую ссадину на левой скуле утуса Дапа можно не считать. Через пару минут Нарт направился к парадному крыльцу. Телохранители потянулись было следом, но Нарт, махнув рукой, велел им остаться за строем преторианцев.
Едва Нарт остановился, как входная дверь приоткрылась и наружу выскользнул преторианец из охраны дома. Наверно это и есть утус Яргор. На нём полный комплект брони. С опаской поглядывая на строй преторианцев поперёк дорожки, утус Яргор спустился вниз по каменным ступенькам.
– Витус Легат, – утус Яргор ловко отдал честь, – назначенный старшим охраны дома витуса Туманха, Коменданта Тивницы, рядовой Второй манипулы Западного форта Яргор по-вашему приказанию прибыл.
– Вольно, – ответил Нарт.
Неужели армейские привычки настолько сильны? Но нет, утус Яргор, не дожидаясь разрешения, тут же спросил:
– Витус Нарт, что вы тут делаете?
Наверно его не зря назначили старшим по охране дома. Утус Яргор умеет не только махать мечом, но ещё и думать. Нарт, не торопясь с ответом, пристально посмотрел на рядового. Нужно дать ему время испугаться.
– Я всего лишь прекращаю затянувшийся период безвластия, – тихо произнёс Нарт. – Распускаю так называемый Совет доминистов и отстраняю витуса Туманха от должности Коменданта Тивницы. Я приказываю вам прекратить сопротивление.
– Но… только Великий Сахем…
Удивлённо протянул утус Яргор, но Нарт оборвал его на полуслове:
– Витус Умелец не вернётся. Новым Великим Сахемом буду я.
Нужно отдать должное старшему охраннику: он не сломался, наоборот.
– Я не смею нарушить приказ витуса Туманха, – решительно произнёс утус Яргор. – Я лично гарантировал Коменданту безопасность его семьи.
Из утуса Яргора получится отличный офицер, может быть. Впрочем, трудность вполне предвиденная.
– Утус Яргор, я понимаю и ценю вашу решительность и верность присяге. Поэтому я предлагаю вам препроводить семью витуса Туманха под защиту Восточного форта.
Нарт, расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, стащил с шеи образок Великого Создателя. Показывая старшему охраны пластику с трёх лучевой звездой, Нарт торжественно произнёс:
– Утус Яргор, я клянусь именем Великого Создателя в том, что без малейших помех позволю вам препроводить семью витуса Туманха в Восточный форт, где вы и дальше сможете выполнять приказ Коменданта Тивницы. Так сойдет?
Столь серьёзный оборот дела ещё больше озадачил старшего охраны. Утус Яргор, недоумённо глядя на Нарта, неуверенно спросил:
– А-а-а если я откажусь?
– Никакого штурма, никакого обстрела зажигательными стрелами не будет. Преторианцы не будут воевать с преторианцами. Но вы существенно усложните мне задачу по отстранению витуса Туманха от должности Коменданта Тивницы, – растягивая слова, пояснил Нарт. – Когда я официально стану Великим Сахемом, вы будете отправлены в отставку с позором, с лишением всех наград и пенсионного обеспечения. Кроме того, вы будете выселены из Тивницы. Утус Яргор, хотите жить на северном рубеже?
Старшему охраны можно было бы грозить самой страшной, самой жестокой расправой, начиная от публичной порки и до посадки на кол, медленной и очень мучительной казни. Но лучше всего действуют реальные угрозы. В смерть на деревянном колу утус Яргор может не поверить. Зато ему точно не улыбается перспектива провести остаток жизни в дремучих лесах, торгуя с дикими варварами и от них же защищая свою деревню в три с половиной дома.
Утус Яргор нахмурился. Всё, что остаётся – терпеливо ждать решение этого простого человека. А ещё надеяться, что рядовой Второй манипулы Западного форта не осознаёт, что сейчас, в данный момент, от него зависит ни много, ни мало, а успех схватки за власть. Здесь, на шикарном крыльце особняка Коменданта Тивницы, судьба Вилуры повисла на волоске.
Если утус Яргор ответит отказом и вернётся в дом, то у витуса Туманха появится время и возможность для манёвра. Комендант Тивницы вполне может организовать противодействие, послать Нарта с его амбициями к Хессану и тогда противостояние затянется на неопределённое время. А там и до гражданской войны рукой подать.
Но вот утус Яргор, глянув на ряды преторианцев за спиной Нарта, тихо спросил ещё раз:
– Вы точно гарантируете безопасность семьи витуса Туманха, меня и моих людей по дороге в Восточный форт?
– Да, гарантирую, – Нарт демонстративно ещё раз показал образок Великого Создателя.
С подобными клятвами не шутят. К тому же, утус Яргор и сам не верит, будто бывшие сослуживцы по Легиону смогут предательски вонзить клинок в спину.
– Хорошо, витус, – наконец-то решился утус Яргор. – Мы препроводим семью витуса Туманха под защиту Восточного форта. Прошу дать нам пять минут.
– Идите, – разрешил Нарт.
Входная дверь моментально захлопнулась за спиной старшего охраны. Похоже, преторианцы внутри подготовили дом к обороне по полной программе. На всякий случай Нарт отошёл подальше от крыльца. Телохранители тут же обступили его плотным кольцом.
Прошло десять минут, пятнадцать, а из дома так никто и не вышел. Сумерки окончательно сгустились над Тивницей. Дом витуса Туманха и небольшой сад возле него погрузились во тьму. Только несколько окон на втором этаже светятся тусклыми огоньками. Зато в саду между деревьями замелькали языки пламени. Преторианцы либо нашли в запасах витуса Туманха настоящие факелы, либо быстро понаделали их из подручных средств.
Неужели утус Яргор передумал? Или в доме нашёлся некто более сообразительный? С каждой минутой Нарт хмурится всё больше и больше. Неужели этот самый некто сумел разгадать истинный замысел? Но нет. Входная дверь широко распахнулась и на крыльцо, держа в правой руке большой фонарь, вышел утус Яргор. Нарт расслабился, словно камень с души прочь.
– Витус! – прокричал старший охраны. – Не стреляйте! Мы выходим!
– Идите смело! – отозвался Нарт.
Утус Яргор, подсвечивая себе под ноги, спустился с крыльца. Из открытой двери, выстраиваясь на ходу в две колоны, вышли преторианцы из охраны дома. По красной скуле легко узнать отпущенного пленника. И только потом, под призрачную защиту двух жиденьких колон, из раскрытых дверей вышло несколько женщин и детей.
Преторианцы Легиона расступились. Утус Яргор приблизился к внешнему оцеплению.
– Остановитесь, – Нарт поднял правую руку.
– Витус, вы поклялись? – торопливо напомнил утус Яргор.
– И сдержу свою клятву, – отрезал Нарт. – Но прежде проверю, кого именно вы выводите из дома.
Не обращая внимания на недовольное бормотание старшего охраны, Нарт подошёл к колонне преторианцев гарнизона. Очень кстати со своим большим фонарём подбежал утус Яргор.
Самая первая женщина Жагира, дочь Сенира, старшая жена витуса Туманха. Мальчик лет десяти рядом с ней должен быть Тавутом, самым старшим сыном Коменданта. Чуть далее, испугано хлопая глазками, стоит Гебила, вторая жена витуса Туманха. Где её дочери? Нарт нахмурился. А! Вот они – пугливо выглядывают из-за спины матери. И последняя, с младенцем на руках, Инса, самая младшая жена. Витус Туманх женился на ней около года назад. Нарт быстро подсчитал количество детей. Всего должно быть семеро. Самая старшая дочь Коменданта от Жагиты уже выросла и выдана замуж за офицера гарнизона.
Замыкает короткую колонну жён и детей женщина в тёмно-синем платье и в переднике простой служанки. Из-под платка спускаются заплетённые в толстую косу ярко-рыжие волосы. Грубоватое платье скрывает её фигуру, но истинное совершенство укрыть невозможно.
Утания Урен – служанка и наложница Коменданта Тивницы, невероятно красивая и умная женщина. Секретные архивы Клинков содержат уйму крайне полезной информации. Витус Туманх невероятно обожает Утанию. В его спальне она проводит гораздо больше времени, чем все три официальные жёны вместе взятые. Если архивы не врут, то она оказывает на Коменданта огромное влияние. За четырнадцать лет она родила витусу Туманху троих детей, двух мальчиков и девочку. Видимо, это они стоят возле Утании. Самая младшая держится за платье матери.
– Слуги останутся в доме, – приказал Нарт.
– Но витус… – заговорил было старший охраны.
– Только семья, – отрезал Нарт. – Идите. За воротами вас ждёт Двадцатая манипула, которая проводит вас до Восточного форта.
– Но… зачем?
Утус Яргор сожалеет о принятом решении, но отступать уже поздно. Семья утуса Туманха уже вышла из-под защиты дома, жалкие пятьдесят воинов ни что по сравнению с тремя полными манипулами преторианцев.
– Чтобы по дороге вы не застряли на Утёсе, – Нарт повернулся к главному охраны. – А так прогуляетесь по Мкаду до форта. Идите.
Утус Яргор нахмурился и сжал кулаки, но, пусть и сквозь зубы, скомандовал:
– Пошли.
Жёны и дети витуса Туманха под призрачной охраной преторианцев гарнизона прошли через раскрытые ворота. Утания с детьми, а так же ещё с десяток слуг, в нерешительности остались у дома. Уход охраны сильно напугал их.
– Утания Урен, – Нарт повернулся к слугам, – ты останешься. Остальным вернуться в дом. Да, и дети твои тоже. С ними ничего не будет. Пока не будет.
Младшая дочка Утании настолько напугана, что даже не разревелась, когда старший брат, парень двенадцати лет, мягко оторвал её ладошки от материнского подола и взял на руки.
Именно ради Утании Урен, ради этой ослепительной рыжеволосой красавицы Нарт пошёл и на блокаду дома витуса Туманха, и на то, чтобы отпустить его семью под ещё более надёжную охрану стен Восточного форта. Пусть утус Равер, комендант форта, присягнул на верность, но обижать семью витуса Туманха он не даст.
Утания, ничего не понимая, осталась на месте. В свете двух факелов отлично видно, как покраснели её прекрасные щёчки. Закон Вилуры позволяет мужчине брать в жёны пятерых женщин. Витус Туманх давно мог вполне официально надеть на указательный палец Утании золотое обручальное кольцо, но так и не сделал этого.
Утания простолюдинка. Она так и не стала полноценной супругой из-за личных амбиций Коменданта. Витус Туманх давно перешёл из сословия преторианцев в класс благородных. Его сыновьям более не светит служба в Легионе. Три официальные жены породнили Коменданта с тремя аристократическими родами. Утания и так делит с ним постель и рожает ему детей, но не более. Комендант потому и не женился на ней, что лелеет надежду породниться с ещё парочкой высокопоставленных благородных. Или в своё время витус Туманх не захотел показывать красавицу жену Великому Сахему. Служанками подданных витус Умелец, как правило, не интересовался.
Нарт буквально навис над Утанией и тихим голосом произнёс:
– Для тебя, Утания, у меня есть особое поручение.
Рыжеволосая красавица стойко выдержала суровый взгляд.
– Твоя главная задача – убедить витуса Туманха добровольно уйти в отставку. Я не могу и не трону его семью, но ты и твои дети – не его семья. Можешь сказать ему всё, что хочешь. Но! Чтобы к моему приходу он вышел и лично отдал мне печать-перстень, золотой значок и ключ от Сокровищницы. Иначе на рассвете твои сыновья станут евнухами и уже днём вместе с твоей дочерью будут проданы менгам в Каркуй в рабство.
– Вы не сделаете этого! – сдержано воскликнула Утания.
Красавица держится, но из последних сил.
– Сделаю, – не повышая голоса, пообещал Нарт. – Десять преторианцев проводят тебя до Центральных ворот. Выполни моё поручение, тогда ты и дети твои будете дальше жить в этом прекрасном доме. Увести!
Преторианцы, поддерживая шатающуюся Утанию Урен под руки, повели женщину прочь из небольшого сада перед особняком её хозяина. Один из вооружённых сопровождающих шагает впереди с небольшим фонарём.
Нарт глянул служанке вслед. В «Сахеме» витус Умелец поведал о многих способах воздействия на людей, в том числе о самых грязных и подлых. Редкий мужчина способен переступить через трупы своих детей, даже если они рождены от наложницы-простолюдинки. Но витус Умелец настойчиво советовал прибегать к этому способу только в самых крайних случаях. Это и есть тот самый крайний случай: других способов повлиять на витуса Туманха нет, если только убить его.
Как бы то ни было, самый критический пункт плана по захвату власти благополучно пройдет. Нужно бы выдвигаться к следующей важной цели, к площади Трёх домов, но, Нарт развернулся и зашагал по каменным ступенькам, так и хочется заглянуть в личные бумаги витуса Туманха. Хотя вряд ли там найдётся хоть что-нибудь из ряда вон, но лучше задержаться на десять минут, чтобы после с чистой совестью действовать дальше. Тридцатая манипула уже заняла особняк. Двое молодых преторианцев на часах возле входной двери синхронно отдали честь.
Только, как и следовало ожидать, десять минут пропали зря. Нарт напрасно выломал замок на верхнем ящике письменного стола и копался в личных записях витуса Туманха. Разве что посидел в хозяйском кресле. Наиболее важные бумаги Комендант хранит на Утёсе, в собственном кабинете в Великом доме. В особняке на улице со смешным названием Козий прогон нашлась лишь личная переписка, домашняя бухгалтерия и огромный ворох прощений от жителей города. Обидно даже: Нарт уже два месяца как Легат Легиона Преторианцев, но в дверь его приёмной до сих пор не постучался ни один проситель.
Хорошо знакомая площадь Трёх домов встретила непривычной для столь позднего часа бурной деятельностью. Ещё только подъезжая к южному торцу Дома казны до слуха долетел гул голос. Из распахнутых настежь окон доносится треск ломающейся древесины. Не иначе утус Окрен выполнил часть задания и захватил Дом казны. А там есть что искать, ломать и стеречь для показательного суда над проворовавшимися писцами.
Нарт, в плотном окружении телохранителей, въехал на площадь Трёх домов. Темно. Только два фонаря возле шикарной двери Дома оружия разгоняют тьму. То тут, то там по площади разбросаны горящие факелы. У главного входа в Дом вестей горит маленький костёр. Тёмные тени пересекают красное пламя. Ближе к Дому оружия, едва различимый по отблескам начищенной меди, расположился строй преторианцев. Это уже хуже. Значит Дом оружия взять с ходу не удалось.
– Двигается к костру, – негромко приказал Нарт.
У самого заметного в темноте ориентира расположился штаб утуса Окрена. Едва Нарт спрыгнул с лошади, как к нему тут же подошёл утус Окрен.
– Витус Нарт, задание выполнено частично. Нам удалось с ходу захватить Дом вестей и Дом казны, но Дом оружия успел подготовиться к обороне.
– Как это получилось? – спросил Нарт.
– Осмелюсь предположить: охрану Дома оружия успели предупредить. Когда мы прибыли на площадь, то часовых возле дверей не было, а сами двери были надёжно заперты. Более того: охраны возле домов Казны и Вестей тоже не было. Предположительно, охрана обоих Домов укрылась в Доме оружия, – объяснил утус Окрен.
– Очень плохо, – спокойно заметил Нарт.
– Это ещё не все новости: в Доме оружия укрылся Главный оружейник.
– Вы уверены? – недоверчиво спросил Нарт.
– Абсолютно, – ответил утус Окрен. – Когда мы блокировали дома Вестей и Казны, а также полностью окружили площадь, витус Окрен лично пытался пойти на переговоры, выяснить, что происходит и пытался морально воздействовать на преторианцев силой своего авторитета.
Нарт призадумался. Отлично разработанный план дал серьёзный сбой. Взять Главного оружейника в его личном доме на Чайной улице было бы гораздо легче. Быстрей всего витус Юкож был на работе, когда манипулы блокировали Дом оружия. Быстрей всего он же приказал охране Домов вестей и Казны усилить охрану Дома оружия. Умно, чёрт побери, очень умно.
За последние два месяца было предостаточно случаев разглядеть Дом оружия в деталях и подробностях. Если коротко, то Дом представляет самую настоящую крепость в миниатюре. Окна первого этажа узкие, как бойницы, не пролезть. Окна на втором этаже не намного шире. Крыльцо высокое, двери крепкие, снести их тараном будет весьма проблематично. Ещё есть маленькая калитка на правом торце здания, но прорваться сквозь неё ещё сложнее, чем через центральный вход. Зато витус Юкож, как самый опасный из всех высших сановников, точно не успел удрать из Тивницы – очень хорошая новость. В противном случае он вполне мог повести все три штатных легиона на штурм столицы.
– Есть ли какие-либо известия от штурмовых групп? – спросил Нарт.
– Так точно, – ответил утус Окрен. – Незадолго до вашего прибытия на площадь прибыли Восемнадцатая и Двадцать седьмая манипулы.
– И? – нетерпеливо произнёс Нарт.
– Ваше задание выполнено, дом Управителя…. Взят, – на последней фразе утус Окрен споткнулся.
– Где они? – с трудом сдерживая нетерпение, спросил Нарт.
Из темноты выступил один из бойцов Разведывательной манипулы.
– Они здесь, витус.
В потёмках разведчика не узнать, но он точно сопровождал штурмовую группу, которая взяла дом Управителя.
Нарт без лишних слов протянул руку. Разведчик тут же положил в ладонь печать-перстень и тяжёлый золотой значок.
– Свет, – скомандовал Нарт.
Рядовой преторианец поднёс небольшой фонарь. Стекло, которое защищает огонёк от ветра, не совсем белое. В зеленоватом свете отлично виден печать-перстень и золотой значок – символы власти Управителя Тивницы.
Нарт поднёс золотой значок к зеленоватому фонарю. Столько раз доводилось видеть этот значок на груди витуса Ришора, но только сейчас представилась возможность как следует разглядеть его: по форме и по размерам точно такой же, как и значок Легата, рисунок другой. Вместо совы и мечей символическое изображение городских домов. Причём на заднем плане, за трёхэтажными домиками, возвышается громада Утёса. Печать-перстень, если приглядеться, уменьшенная и несколько более упрощённая копия золотого значка.
Витус Ришор ни за чтобы не расстался со своими главными символами власти добровольно. Значит преторианцы полностью и до конца выполнили приказ. Специально для золотых символов власти Нарт нацепил на ремень небольшую кожаную сумку с парой застёжек. Такие вещи, пока исход схватки за власть не ясен, нельзя доверять даже самым преданным сторонникам.
– Конверты, – убирая золотые символы власти в сумку на поясе, потребовал Нарт.
Разведчик молча протянул пять конвертов. Нарт, взяв плотно запечатанные бумажные пакеты, тщательно осмотрел каждый из них со всех сторон. Внешне конверты похожи на самые обычные конверты, в которых подданные отправляют друг другу письма. Только вместо адресов проставлены крупные цифры от 1 до 5. Как и должно было быть, конверт с цифрой 1 вскрыт. Нарт, вытащив сложенный в четверо листок, развернул бумагу и тщательно её осмотрел. Всё сходится – подчерк его собственный, печать и подпись на месте. Нарт бросил все пять конвертов в костёр. Бумажные прямоугольники задымились и вспыхнул. Вот так заметают следы.
Операция с домом Управителя прошла по плану. Но, если что-нибудь пошло бы не так, то у прикомандированного бойца из Разведывательной манипулы были пять конвертов с пятью различными приказами центуриону на пять различных ситуаций. Хорошо, что понадобился конверт с цифрой 1. Ещё один мудрый совет из «Сахема» – не нужно за собой следить, особенно оставлять написанные собственной рукой приказы. Не следи и не судим будешь.
Конверты быстро сгорели и рассыпались чёрным пеплом.
– Переговоры с осаждёнными буду вести я, – Нарт оторвал взгляд от язычков пламени. – Найдите мне какой-нибудь рупор, или сделайте его из подручных материалов. Исполняйте.
– Сделаем, витус, – козырнув, ответил утус Окрен.
Преторианцы из внешнего оцепления почтительно разошлись в стороны, когда Нарт, прикрытый спереди и с боков телохранителями, остановился недалеко от Дома оружия. Второй этаж и крылья большого здания тают в темноте. Только два забытых у входа фонаря по-прежнему освещают парадную дверь.
Нарт поднёс ко рту самодельный рупор, наспех скрученный кусок картона. У него даже ручки нет, но всё лучше, чем так орать.
– Внимание!!! – крикнул Нарт. – Легионеры Дома оружия! К вам обращаюсь я – ваш будущий Великий Сахем!
Никакой реакции. Дом оружия по-прежнему погружен во мрак, как будто вымер. Но легионеры, которые сейчас притаились за тяжёлой наглухо запечатанной дверью, обратились в слух. Столь громкие заявления рядовые воины даже от витуса Окрена ни разу не слышали.
– Я отстраняю витуса Юкожа от должности Главного оружейника! И приказываю вам прекратить сопротивление! Выходите по одному с поднятыми руками! Тогда вы будете полностью прощены! Вам совершенно незачем умирать за личные амбиции витуса Юкожа! Возвращайтесь домой!
Нарт прислушался: снова никакой реакции, ни криков, ни свиста стрел.
– Три дня никакого штурма! Мы подождём, пока вы ослабнете от голода и жажды! Ждать помощи вам неоткуда! Тивница полностью под нашим контролем!
Опять тишина. Придётся переходить к угрозам.
– Если вы не сдадитесь до рассвета, то я прикажу казнить десятерых! Если до следующего вечера следующего дня – ещё десятерых! И так далее! Ночь – десять! День – десять! Я сказал!
Нарт отбросил бесполезный рупор в сторону. Внешне никакой реакции, но те, кто сейчас прячется за стенами и дверями Дома оружия, прекрасно всё слышали. Штурмовать отлично укреплённое здание совершенно ни к чему. Нужно дать легионерам немного времени и они сами вынесут витуса Окрена.
– Витус, как они отреагировали? – спросил утус Окрен, едва Нарт вернулся к штабному костру.
– Никак не отреагировали, но прекрасно меня поняли, я уверен, – Нарт протянул к огню озябшие руки. – Как я и обещал, три дня никакого штурма, только блокада. Разрешаю вытащить из Домов всё, что только можно вытащить и соорудить вокруг Дома оружия баррикаду. При надобности можете обчистить ещё несколько административных зданий поблизости. Например Белый дом или резиденцию Управителя и Навурха. Но! Я категорически запрещаю вламываться в частные дома жителей Белого города. Не нужно зря злить горожан. Исполняйте!
– Есть исполнять, витус, но разрешите уточнить? – утус Окрен немного замялся. – Мы и в самом деле будем блокировать Дом оружия три дня?
– Не исключено, – честно ответил Нарт. – Я не уверен в моральной стойкости легионеров штатных легионов. Быстрей всего ещё до рассвета они сложат оружие. Но, как обычно, нужно готовиться к худшему. Если до рассвета они и в самом деле не сдадутся, то я организую горячее питание для преторианцев. Разобьём лагерь прямо здесь на площади, в домах Вестей и Казны. Исполняйте.
– Слушаюсь, – ответил утус Окрен.
Нарт присел возле костра на заботливо вынесенный рядовыми из Дома казны стульчик. От огня веет теплом. Весна ещё только вступает в свои права, ночи почти по-зимнему весьма промозглые.
Из темноты долетают обрывки команд. Легко узнать голос утуса Окрена и других центурионов. Только ничего не видно, но физически чувствуется, как на площади большая масса людей пришла в движение. Рядом с костром несколько преторианцев протащили тяжелые письменные столы. Глухой удар о землю возвестил о том, что из них уже сделали часть баррикады. Ушлый боец в Доме казны со знанием дела снимает с окон деревянные створки и с истошным воплем «Берегись!» кидает их на землю. Спустя минут десять на пространстве между домами зажглись костры. Преторианцы, меняя друг друга, греются возле огня.
Легион устраивает полевой лагерь прямо посреди Тивницы, столицы Вилуры. Это, конечно, не в лесу, не в чистом поле, но преторианцы прекрасно знаю что делать и как переждать холодную ночь под открытым небом. По мере возвращения штурмовых групп нужно будет отправить пару манипул на государственные склады за продовольствием и дровами. По его приказу преторианцы взяли сухой паёк всего на день и он уже закончился. Двадцатикилометровый марш сожрал массу сил.
Зато, Нарт даже не успел как следует отогреться возле костра, начали возвращаться штурмовые группы. Во второй половине ночи в сумке на поясе появились печать-перстни и золотые значки Главного вестника, Главного казначея и Навурха Тивницы. Главный оружейник единственный, кто ещё противится судьбе. Ещё остались Комендант и гарнизон, но преторианцы не будут воевать с преторианцами.
Ставка верная – простые люди устали от безвластия. Пусть витус Умелец последние годы практически не управлял страной, зато он был несокрушим символом центральной власти. Одним только своим существованием он внушал простым труженикам спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Совет доминистов, семь недоразвитых сахемчиков, так и не смогли заменить одного единственного, но настоящего Великого Сахема.
Нарт, завернувшись в плащ, потягивал восьмую кружку горячего чая, как вдруг из темноты вынырнул молодой преторианец и бойко отрапортовал:
– Витус Легат! Из Дома оружия доносятся громкие звуки! Глухие удары, крики и звон металла!
– Легионеры готовятся к атаке? – Нарт поднялся на ноги.
– Никак нет, витус! Предположительно: в Доме оружия идёт бой.
– Всем приготовиться! – громко скомандовал Нарт. – Противник либо будет сдаваться, либо пойдёт на прорыв!
Никогда не считай врага глупей себя. Эту простую истину Нарт усвоил ещё на курсе молодого пехотинца. Время играет против витуса Окрена. Какое там через три дня. Уже на следующий день окружённые в Доме оружия будут страдать от жажды и делить по-братски последний сухарик. Дом оружия отлично приспособлен к обороне, но отнюдь не к долгой осаде. Пока воины сильны, пока не ослабли от недоедания и верят ему, Главный оружейник либо сегодня ночью вырвется из окружения, либо уже никогда не сможет этого сделать.
К тому моменту, когда Нарт подошёл к передней линии оцепления, глухие удары, крики и звон металла из Дома оружия прекратились. Только по возбуждённому шепоту преторианцев можно понять, что молодой посыльный не соврал.
И что теперь? Нарт остановился за спинами преторианцев. На попытку вырваться из окружения не похоже. Перед Домом оружия по-прежнему тихо, фонари перед входом давно прогорели и погасли. Даже в полной темноте невозможно скрыть передвижение десятков людей в тяжёлой медной броне. Но, на всякий случай, строй преторианцев перед Нартом ощетинился копьями.
Парадный вход в Дом оружия с треском распахнулся.
– Не стреляйте! – долетел из темноты встревоженный возглас.
Через широко распахнутые двери вышло четверо воинов с яркими факелами.
– Не стреляете! – передний воин махнул факелом. – Мы сдаёмся!
Воины с факелами медленно и очень напряжённо пошли прямо на оцепление. Только когда они подошли ближе, удалось разглядеть, что они несут два массивных свёртка. Точнее, Нарт напряг глаза, двоих завёрнутых в ковры и крепко связанных человек.
– Пропустите их! – приказал Нарт, когда воины подошли вплотную и осветили своими факелами передний ряд сомкнутых щитов.
– Вот, витус, – легионер с напарником бросил на землю перед Нартом связанного пленника. – Это витус Юкож, а там – утус Пигс. Мы готовы прекратить сопротивление.
От удара о землю оба свёртка зашевелились. Из более массивного донеслась сдавленная ругань.
Четверых легионеров тут же отвели в сторону. Факелы отобрали и, сняв броню, тщательно обыскали. Но с легионерами пусть разбираются подчинённые, Нарт самодовольно улыбнулся. Приятно осознавать, что его план сработал – Дом оружия сдался без боя
– Развяжите их, – приказал Нарт.
Телохранители, не долго думая, прямо кинжалами срезали верёвки. Из более массивного свёртка, охая и поминая Хессана со всеми его приспешниками, выбрался Главный оружейник. Преторианцы тут же подхватили его и поставили на ноги. Из-под второго ковра вылез утус Пигс. Но он, в отличие от доминиста, ведёт себя гораздо более спокойно: не шумит, не ругается, да и с земли поднялся раньше, чем преторианцы успели схватить его и поставить на ноги.
– Доброй ночи, витус Юкож, – вежливо поздоровался Нарт.
К чести старого воина, без боя он не сдался. Физиономия главного оружейника побита, на левой щеке сияет огромный кровоподтёк. На грудной пластине несколько глубоких вмятин, красной накидки нет, а левый рукав дорогой рубашки порван до самого плеча. Остаётся только догадываться, каким образом легионеры скрутили его.
– Дайте его правую руку, – приказал Нарт, голос невольно дрогнул.
Витус Юкож сдавленно охнул, когда один из преторианцев грубо вывернул ему ладонь. На среднем пальце Главного оружейника блестит золотой перстень-печатка. Наконец-то! Щёки пылают огнём. Нарт, глупо улыбаясь, собственноручно стащил печать-перстень.
– Снимите с него грудную пластину, – приказал Нарт.
Витус Юкож не произнёс ни слова, когда преторианцы самым грубым образом сдёрнули с него нагрудный доспех. Нарт сам расстегнул верхние пуговицы на рубашке витуса Юкожа и залез правой рукой во внутренний карман. Вот он! Нарт едва сдержался, чтобы тупо не захихикать. Осторожно, словно боясь разбить, Нарт вытащил наружу золотой значок Главного оружейника.
Какое же удовольствие снимать с поверженного врага символы власти. Не меньше, чем раздевать любимую женщину. Радость, предвкушение и огромное удовлетворение. Власть, во истину, ты дьявольский напиток.
– Ты победил, молокосос, – сквозь зубы прошипел витус Юкож. – Не ожидал от тебя такой прыти. Никак не ожидал. Простолюдин. Ты уже всех повязал?
– Ещё нет, Комендант остался, – спокойно ответил Нарт.
Издеваться над разбитым и обезоруженным врагом удел слабого духом. Гораздо сильнее грязной ругани и физической боли витуса Юкожа ужалит другое. Нарт демонстративно, словно богатый покупатель на базаре перед скупым торговцем, расстегнул сумочку на поясе. Под поднятым клапаном блеснули четыре золотых значка, четыре символа власти: Главного вестника, Главного казначея, Управителя и Навурха Тивницы. Витус Юкож только замычал от бессилия и злобы, когда Нарт, словно дополняя коллекцию, положил в сумочку его символ власти, золотой значок Главного оружейника.
Над площадью Трёх Домов занимается рассвет. Промозглая ночь подходит к концу. Внизу, в тени домов, ещё темно, но на востоке небо уже окрасилось синим цветом. Совсем скоро прекрасная Гепола выглянет из-за горизонта и согреет продрогшую за ночь землю. Но витус Юкож и его первый помощник утус Пигс её уже не увидят.
Тем, кто засел в Доме оружия, очень хочется жить. Выполняя приказ Нарта, легионеры по одному выходят из здания. На всякий случай они проложили световую дорожку из нескольких поставленных треногами факелов. Возле строя преторианцев с каждого тут же снимают броню, отбирают оружие и обыскивают. Возле стены Дома казны уже сидит не меньше трёх десятков человек со связанными за спиной руками. Но из Дома оружия всё выходят и выходят всё новые и новые легионеры. Штанные легионы может быть и уступают в оснащении и выучке Легиону Преторианцев, но и у них дисциплина на высоте. По приказу витуса Юкожа охранники Дома казны и Дома вестей укрылись в Доме оружия, никто из них, побросав оружие, не убежал в темноту и не затерялся в большом городе.
– Центуриона Первой манипулы ко мне, – Нарт закрыл сумочку на поясе.
Молодой посыльный коротко ответил «Есть» и убежал. Пленные офицеры, ожидая свою судьбу, не проронили ни слова. Только когда рядом показался утус Окрен, Главный оружейник невольно вздрогнул.
– Витус Нарт, центурион Первой манипулы…
– Вольно, воин, – оборвал Нарт. – Всем следовать за мной.
В сопровождении утуса Окрена, в окружении телохранителей, Нарт пошёл с площади в направлении Южного форта. Четверо преторианцев, заломив пленным руки за спину, идут следом. Но, едва завернув за угол Дома казны, Нарт остановился.
– Витус Юкож, – Нарт повернулся к Главному оружейнику, – сейчас вы умрёте, но я даю вам последнюю милость. Выбирайте как умереть, как трусливый дезертир, или как настоящий воин.
Витус Юкож хмуро глянул на держащих его преторианцев, на утуса Окрена и на самого Нарта.
– Я выбираю смерть воина! Я не боюсь смерти! – с вызовом ответил витус Юкож.
– Другого я не ожидал, – признался Нарт. – Отпустите его.
Преторианцы отпустили Главного оружейника. Сделав пару шагов, витус Юкож медленно опустился на колени, но голову не склонил. Сложив руки, Главный оружейник зашептал под нос. По обрывкам фраз не сложно догадаться, что старый воин читает «Прощальную молитву», которую ещё называют «Молитвой твёрдых духом».
– Утус Окрен, – не отрывая взгляда от Главного оружейника, произнёс Нарт. – Я обещал тебе, что у тебя будет возможность отомстить за смерть отца – твой час настал.
– Благодарю вас, витус, – утус Окрен вытащил из ножен бронзовый клинок.
– Не убоюсь я смерти, ибо ждёт меня жизнь вечная, – витус Юкож произнёс последние слова «Прощальной молитвы».
Бронзовый клинок со свистом рассёк воздух. Голова витуса Окрена подпрыгнула на месте, но тут же упала с плеч. Сын убитого Легата нанёс мастерский удар. Обезглавленное тело Главного оружейника рухнуло на землю. Из рассечённой шеи фонтаном полилась кровь, грязно-белое основание Белого города окрасилось красным.
– Утус Пигс, – Нарт перевёл взгляд на заместителя Главного оружейника.
– Я выбираю смерть воина! – в глазах утуса Пигса блеснула решимость обречённого. – Я не боюсь смерти!
Эх! Нарт недовольно поморщился. Как жаль, что приходится пускать в расход таких людей. Из утуса Пигса получился бы великолепный Главный оружейник. Помощники, сподвижники, соратники, просто расторопные подчинённый – самый ценный капитал мудрого правителя. Что золото? При всём своём могуществе жёлтый металл служит любому, у кого только хватило силы положить его в свой карман. Но враги, пусть даже самые честные и благородные, всё равно остаются врагами.
– Отпустите его, – приказал Нарт.
Утус Пигс опустился на колени рядом с телом Главного оружейника и сложил руки в последней молитве. Минута, тело утуса Пигса упало рядом с телом витуса Юкожа.
– Легионеров не позорить. Отнести в Погребальный храм Белого города и предать огню. Пепел развеять над Акфаром, – приказал Нарт.
Казнь особо опасных преступников обычно не заканчивается отсечением головы или в петле палача. Тела казнённых вывешивают на всеобщее обозрение на несколько дней. Зимой, бывает, на несколько недель. Труп клюют вороны и пожирают мухи. Вонь стоит такая, что прохожие, брезгливо зажав нос, стараются как можно быстрей пробежать мимо. Подобный конец считается большим позором. Нужно совершить особо тяжкое или особо мерзкое преступление, чтобы вот так, на виду у всех, разлагаться под лучами Геполы и кормить трупных мух. Кем бы не были витус Юкож и утус Пигс, но они заслужили почётное погребение.
– Возвращаемся в штаб, – Нарт развернулся на месте. – Осталось последнее дело.
В предрассветных сумерках, в плотном кольце телохранителей, Нарт вернулся к Дому вестей, к костру, возле которого провёл половину ночи.
Уходящая ночь останется в памяти людей как особо жестокая и кровавая. Обыватели обязательно придумают ей какое-нибудь ёмкое и очень точное название. Например «Ночь бронзовый клинков», «Синий рассвет», ну или что-нибудь в этом роде. В конвертах с цифрой 1 Нарт приказал центурионам штурмовых групп сразу же после взятия дома казнить высшего сановника и всю его семью. Поимённые приказы распространялись на женщин и детей, которым не повезло достичь двенадцатилетнего возраста. Но и у тех отпрысков, которые не успели отпраздновать роковой день рождения, судьба не намного лучше.
Витус Умелец в «Сахеме» настоятельно рекомендует вырезать семью опасного благородного подчистую, в том числе и всех его детей. И всё для того, чтобы в будущем не появились отчаянные мстители за убитых родителей, потенциально очень опасные заговорщики и бунтовщики. Но! Чтобы не пачкать руки в крови совсем уж юных отпрысков, витус Умелец советуют продать их в рабством. Причём мальчиков предварительно оскопить.
В мире мужчин, в мире победившего патриархата, женщина не может быть предводителем, за которой пойдут недовольные властью Сахема. И тем более ни один уважающий себя мужик не встанет под знамёна оскоплённого в раннем детстве евнуха: безусого, безбородого, даже без благородной лысины, с непропорционально длинными руками и ногами, с высоким почти женским голосом. Но даже для весьма и весьма призрачной мести у проданных в рабство практически нет шансов вернуться домой с очень далёкого Миренаара.
Без особой нужды злить подданных не нужно. Всех убитых этой ночью Нарт приказал свести к Погребальному храму и как можно быстрей предать огню.
Конечно, было бы очень здорово устроить над витусом Юкожем показательный суд и казнить не на скорую руку за углом Дома казны, а на площади Трёх домов на высоком помосте, чтобы городской палач, голый по пояс детина в чёрном колпаке, снёс бы витусу Юкожу голову под восторженное улюлюканье толпы. Но нельзя.
Только отсутствие специального закона в Уложении Великого Сахема не позволяет назвать самого Нарта преступником. Ну не написал витус Умелец что делать, если его не будет. По этой причине у Нарта хватило смелости назначить самого себя Легатом Легиона Преторианцев, а в недалеком будущем хватит смелости взять в свои руки совиный скипетр и объявить самого себя Великим Сахемом.
К счастью, и без витуса Юкожа и утуса Пигса найдётся кого публично придать смерти. Из тех, кто засел в Доме оружия, с десяток офицеров никогда не вернётся домой. Пусть они не настолько большие шишки, чтобы умереть как витус Юкож, но отпускать их на свободу ни в коем случае нельзя. Сгинет в безвестности ещё не мало писцов, бывших первых помощников казнённых без суда и следствия сановников. Только мелкая безвредная сошка получит сомнительное удовольствие дождаться справедливого суда и публично умереть под топором палача. Такова жизнь.
«Власть – самый дорогой, самый притягательный, самый обворожительный напиток. Но солёный привкус у него, вкус крови» – пришли в голову слова придворного летописца.
Кожаную сумочку на ремне оттягивают пять золотых значков и пять золотых печать-перстней – пять символов власти. До полного комплекта, до полной победы, не хватает ещё одного. Светает. У служанки Утании Урен было достаточно времени уговорить витуса Туманха спасти своих детей. Но, сперва, появилась отличная мысль, как помочь Коменданту принять правильное решение. Бумага, чернила и прочие принадлежности для письма хранятся в одной из седельных сумок. Походная канцелярия, возможность в полевых условиях написать приказ, лишней никогда не бывает. Да! Обязательно нужно послать за утусом Равером, пока ещё комендантом Восточного форта.
