- Эй! Вы! Как вас там?

Незнакомый голос на родном языке разбудил Ковку. Над ухом забрякали медные цепи, проснулись остальные товарищи по несчастью. Ковка присёл на засыпанный соломой пол. Из полумрака прямоугольного домика выступила фигура тощего человека по ту сторону деревянной решётки. На незнакомце точно такая же как и у менгов льняная юбочки, только серая и полинявшая от многочисленных стирок. Незнакомец загорел до такой степени, что почти сливается с полумраком. Лысая голова обрамлена жидким венчиком совершенно седых волос. На шее кожаный ошейник с медной пластинкой. Но он действительно человек. Привычная пятипалая рука обхватила пруток решётки.

Ковка оторопело уставился на руку незнакомца. Вот уж никак не ожидал встретить человека без цепей, без колодки на шее, да ещё в бабьем одеянии менгов. Да и как он тут оказался?

- Ты кто такой? – спросил Гек.

- Меня зовут Ядаал, - скрипящим от натуги голосом, произнёс незнакомец. – Я личный раб витуса Менлоу, члена Совета Благородных.

Ядаал говорит очень странно: тягуче и неторопливо, смешно коверкая слова и спотыкаясь на каждой фразе.

- Как ты здесь оказался? – вперёд всех спросил Ковка.

- Так же как и вы, - в полумраке мелькнула печальная улыбка Ядаала. – Когда-то я был охотником из рода Большой Совы племени Звёздной Птицы. Но более сорока лет назад я попал к менгам в рабство. Господи! Как давно это было.

- А мы в плен к менгам не попадали! – воскликнул Гек.

- Нас Умелец продал тому жирному козлу, - зло добавил Анк.

- Умелец? Он ещё жив? – недоверчиво переспросил Ядаал. – Значит, он действительно бессмертный. Но при чём тут он?

- Так ты ничего не знаешь? – спросил Анк.

- Откуда?

- Ковка, расскажи Ядаалу, как мы тут оказались. Ты у нас ловчее всех говорить умеешь.

Ковка, стараясь не сгущать краски, рассказал о неудачной войне с Тивницей, как каждый из них попал в плен, как долго и тщетно надеялись на соплеменников, как Умелец предлагал им предать родные племена и как в конечном итоге продал жирному менгу.

- Ну дела? – подивился Ядаал. – Большую силу Умелец набрал, большую.

- А почему ты свободен? Почему не связан? Почему ни одна жёлтая рожа не маячит за твоей спиной? – подозрительно поинтересовался Гек.

- Поэтому меня и прислали сюда, - с грустью ответил Ядаал. – Мне приказано объяснить вам ваше будущее, а так же предостеречь на будущее, чтобы вы даже не думали бежать.

- Это ещё почему? – с ещё большим подозрением спросил Гек.

Ковка, соглашаясь с товарищем по несчастью, энергично кивнул. Когда вчера вечером с них наконец-то сняли проклятые колодки, то первым делом они обследовали клетку. Бесполезно только. Новая темница хоть и просторней, но ещё надёжней прежней. Толстые деревянные прутья наглухо вделаны в пол и потолок. Даже низкая дверца запирается с помощью какой-то хитрой штуки из меди. Под слоем тонкой побелки проступила капитальная кирпичная стена, а под соломой оказались массивные округлые валуны. К тому же, их опять сковали медными цепями.

- Вы что, думаете, когда я был молодым и полным сил не пытался бежать? – Ядаал гордо распрямил плечи. – Ещё как пытался! Да только бесполезно это.

Вспышка гордости погасла так же внезапно, как и появилась. Ядаал снова сгорбился и поник головой.

- Ваш хозяин утус Типат, купец из торгового квартала. Через день, два он продаст вас с аукциона. Поверьте моему печальному опыту – убежать вам не удастся. Далеко наш дом. Очень и очень далеко от сюда. Любой менг, даже самый последний нищий, едва увидав вас, тут же бросится в погоню. За поимку беглого раба полагается вознаграждение. Далеко вы не уйдёте. А если будете бунтовать, отказываться от работы, то вас будут бить. Жестоко, палками, по пяткам. Или посадят в яму на два дня без еды и воды, а потом ещё на два без еды.

- Пусть только попробуют! – с вызовом воскликнул Гек. – Я всё равно убегу! Ни за что не буду работать на менгов!

Но горячая реплика Гека вызвала ещё одну печальную улыбку на устах Ядаала.

- Парень, сколько тебе лет? – глядя в упор, спросил Ядаал.

- Пятнадцать, - ответил Ковка.

- Тогда послушай моего совета: не брыкайся, не бунтуй. Ты молод и красив. Будешь вести себя смирно, тогда тебе придётся ублажать какую-нибудь не слишком молодую и располневшую благородную. Занятие не самое приятное, зато будешь жить в большом прохладном доме, хорошо кушать и спать на мягком. Забот и трудов у тебя будет немного. А тебя, - Ядаал выразительно посмотрел на горячего Гека, - собственная строптивость доведёт до ужасных рудников в горах Ануб. Тебя прикуют к скале на большой глубине. Ты более никогда не увидишь белого света. А потом сдохнешь от непосильной работы с кайлом в руках. Менги либо ломают, либо убивают.

Старый, сгорбленный годами и печалью раб умолк. В полумраке прямоугольного дома без окон повисла гнетущая тишина. Пленные охотники молча восприняли своё будущее. Ковка недовольно насупился. До сих пор не верится в этот бред с рабством, покорностью и работой из-под палки. О подобном говорил Умелец. Но почти те же самые слова из уст старого раба в невообразимой дали от родного дома уже не кажутся столь глупыми и нелепыми.

- А почему ты так и не сбежал? – стряхнув дурное наваждение, спросил Ковка. – Ведь сейчас ты свободен.

- Парень, - Ядаал тяжело вздохнул. – Я… Пытался. Правда раз всего, но пытался. Тогда за мной погнался целый квартал. Мне даже не удалось выбраться за пределы Лемай. Как и положено, меня избили палками и оставили на пару дней без еды и воды. И вот тогда, сидя в тёмной и душной яме, я решил схитрить и сделать вид, будто они поломали меня. Чтобы потом, в будущем, подойти к побегу более основательно и воспользоваться более удобным случаем.

К собственному удивлению, я быстро оказался в доме витуса Менлоу и стал постельным рабом вигоры Менлоу, его жены, а несколько позже и его дочерей. Женщина-менг не может забеременеть от мужчины-человека. Витус Менлоу совершенно не обращал внимания на забавы супруги. Я слишком низок, чтобы вызвать у благородного хоть какое-то чувство ревности. И тут яд роскоши вошёл в меня.

Я очень быстро привык сытно кушать и практически ничего не делать. Через год мне подвернулась прекрасная возможность убежать, уплыть на лодке, пока витус Менлоу с женой сошли на берег. Но… Мне очень стыдно признать это. Я не захотел возвращаться домой. Меня испугали трудности долгого и опасного пути. Мне стало претить полуголодное существование. Я не захотел менять прохладу большого и богатого дома на холодную полуземлянку и тяжёлый труд.

А потом. А потом годы ушли от меня. Ушли безвозвратно. Теперь я с трудом перехожу на другую сторону улицы. Куда уж мне бежать?

От слов сгорбленного Ядаала, бывшего вольного охотника, веет обречённостью, безысходностью и стыдом за собственное малодушие. Неужели он прав? Неужели и в самом деле возможно здорового мужчину, полноценного охотника и воина, заставить работать из-под палки, в цепях и на привязи? Неужели подобное возможно на самом деле?

Ядаал, отойдя от клетки на пару шагов, вдруг обернулся и произнёс:

- Смиритесь со своей судьбой, вольные охотники. Смиритесь хотя бы внешне. Если уж совсем будет невтерпёж, не бегите сломя голову. Тайком соберите по больше еды и дождитесь удобного момента, желательно по ближе к Апесу, то есть к Акфару. Только у вас всё равно ничего не получится.

Шаркая голыми пятками по пыльному полу, старый раздавленный годами Ядаал ушёл в полумрак. В пыльной темноте заскрипела открываемая дверь. На миг на ярком фоне мелькнула сгорбленная фигура в смешной застиранной юбочке. Широкая дверь с грохотом захлопнулась.