Глава 34. Аудиенция у Князя.
Невероятная красота и невиданная никогда роскошь давят на глаза. Типат, стоя в прихожей Малого приёмного зала, с удивлением и трепетом озирается по сторонам.
Никогда ранее бывать в величественном белокаменном дворце Великого Князя, да здравствует он и правит нами вечно, не доводилось. Как простой смертный, тысячи раз любовался фасадами грандиозных зданий с плоскими крышами и стрельчатыми окнами из-за высоко забора. Но вот переступить заветный порог довелось только сейчас.
На встречу с правителем Типат одел самую дорогую льняную юбочку, которая только нашлась в личном сундуке. От туда же достал самые дорогие сандалии, которые только смог позволить себе купить. За бритьё и фигурную стрижку пришлось отдать целых два полновесных серебренных тууна придворному парикмахеру. И всё равно, Типат покосился на стоящего впереди витуса Донага, в окружении такой роскоши нехотя чувствуешь себя бедным родственником на пороге дома сильно разбогатевшего брата. Крайне неприятное ощущение. Дом витуса Донага, члена Совета Благородных, куда скромнее.
Каждый знай своё место в жизни, Типат печально вздохнул. Тронный зал, или хотя бы Большой приёмный зал, лицезреть не получится. Чином не вышел. Как раз для подобных посетителей в левом крыльце дворца предусмотрен Малый приёмный зал. Но, Типат в очередной раз украдкой стрельнул глазами по сторонам, каков же Тронный зал, если даже прихожая Малого приёмного зала поражает размерами и роскошью? До высокого сводчатого потолка метров шесть, не меньше. Вдоль стен возвышаются массивные декоративные колонны из белого мрамора. На стенах огромные мозаики из тысяч и тысяч кусочков цветного стекла со сценами из Ситаана. Холодный пол выложен полированной плиткой. Вход в Малый приёмный зал закрывает высокая двухстворчатая дверь с резными узорами и массивными медными ручками.
Высокие двери наглухо закрыты. Как заранее предупредил витус Акуномо, даже членам Совета Благородных иногда приходится ждать по десять, двадцать и более минут, пока Великий Князь, да здравствует он и правит нами вечно, соизволит принять их. И все эти мучительно долгие минуты высшие аристократы Миренаара так же ждут на пороге.
- Хватит дрожать, как камыш на ветру, - оглянувшись через плечо, бросил витус Донаг.
- Слушаюсь, витус, - Типат поклонился.
Но… От нервного напряжения коленки затряслись ещё больше. Витус Донаг высокомерно ухмыльнулся и отвернулся. Типат в очередной раз попытался успокоиться и задышал глубоко. Куда там! Если бы не прохлада, даже холод, в приёмной, то лоб давно бы покрылся от напряжения испариной. Это благородному хорошо, он во дворце Великого Князя, да здравствует он и правит нами вечно, частый гость.
Слава богу, витус Донаг отвернулся. Пользуясь моментом, Типат оглянулся. Пока, вроде как, всё нормально: дикарка, накрытая большой полупрозрачной вуалью светло-голубого цвета, стоит и не дёргается. Пленница удивленно пялится по сторонам. На всякий случай парочка слуг, здоровенных упитанных молодцов, держат её за руки. И где только нашли таких? Слуги во дворце как на подбор: высокие, мускулистые менги на одно лицо. На каждом дорогая тёмно-зелёная юбка и сандалии с высокой шнуровкой до колен.
Великий Князь, да здравствует он и правит нами вечно, соизволил ждать всего один день. Времени на воспитание дикарки считай и не было. Слава богу, старый раб витуса Менлоу хоть как-то сумел договориться с дикаркой. По крайней мере, одна дала себя вымыть и привести в порядок. Витус Донаг лично заверил, что Великий Князь, да здравствует он и правит нами вечно, только глянет на неё, но подходить близко не будет. После дикарку отведут в гарем Великого Князя, да здравствует он и правит нами вечно. Пускай дворцовые евнухи с ней мучаются.
Стыдно признать, но… Уж лучше бы Великий Князь, да здравствует он и правит нами вечно, просто повелел привести дикарку во дворец. Как говорил незабвенных Наллух, от власть предержащих лучше держаться подальше. Никогда не знаешь, какая блажь ударит им в голову. Типат с тоской взглянул на запертые двери. Не получилось. Как на грех, витуса Акуномо на аудиенцию не пригласили. Не приведи господь, обидится. Ну сколько же можно ждать?
Тук. Тук. Тук.
Типата нервно вздрогнул. Ровно три удара возвестили о начале величайшей аудиенции. Наконец-то! Типат подобрался, распрямил спину и втянул живот. Высокие двухстворчатые двери величественно разошлись.
- Великий Князь Онир четвёртый, да здравствует он и правит нами вечно! Повелевает подданным своим войти в зал! – торжественно возвестил витус Кишод, главный церемониймейстер.
На плечах церемониймейстера мешком висит просторный тёмно-зёленый халат, такой длинный, что совершенно скрывает ноги благородного. На гладко выбритой голове серебренный обруч, острый подбородок украшает узкая длинная бородка. В правой руке церемониймейстера высокий посох с символом Великого Создателя. Трёхлучевая звезда с сильно закруглёнными концами символизирует власть Великого Князя, да здравствует он и правит нами вечно. Ведь он прямой ставленник создателя всего сущего в этом мире.
Тук. Тук. Тук.
Церемониймейстер звонко стукнул посохом три раза и отошёл в сторону. Началось! Типат, стараясь держаться за спиной витуса Донага, вошёл в Малый зал.
Да какой же он Малый? Высоты, простору, ярких красок, роскоши ещё больше. Величественные колонны подпирают потолок, стен не видно. А там, на противоположном конце зала, на ступенчатом возвышении, на гранитном троне с высокой спинкой восседает… ОН!!! Типат едва не рухнул ниц на гранитный пол.
Страх и волнение удавкой сдавили горло. Типат с трудом вздохнул. На вид Великому Князю, да здравствует он и правит нами вечно, лет шестьдесят. Хотя, говорят, ему нет и сорока. Оплывшая фигура, обвислые щёки и тёмные мешки под глазами. Волосы цвета полинявшего золота зачёсаны назад. На правителе светло-синяя юбка с широким золоченым поясом и такого же цвета рубашка с короткими рукавами. Объёмный животик с трудом сдерживает широкий пояс. А пальцы! Пальцы правителя щедро унизаны толстыми золотыми кольцами. В некоторые из них вделаны цветные камни.
На гранитному полу обозначена тёмно-зелёная линия. Этикет категорически запрещает пересекать её кому бы то ни было. Четверо рослых молодцов с массивными секирам по сторонам гранитного трона зорко следят за соблюдением запрета. Витус Донаг дошёл до линии и с лёгким поклоном остановился. Типат, как и положено простолюдину, бухнулся на колени и стукнулся лбом о гранитную плитку.
- Можешь подняться, - великодушно разрешил Великий Князь.
Типат с превеликим трудом оторвал колени от пола. Руки предательски трясутся, тонкие струйки пота стекают по щекам. Великий Князь задумчиво смотрит на закутанную полупрозрачную вуалю дикарку. Наконец повелитель произнёс:
- Ну, показывай, что у тебя там.
Великий Князь говорит небрежно, как менг, который уже изведал все мыслимые и немыслимые удовольствия, которого трудно чем-либо удивить. Но… Типат приободрился. В голосе правителя можно уловить плохо скрытое нетерпение. Плохой бы получился из Великого Князя торговец.
Разрешение получено, можно говорить. Неожиданно Типат легко и свободно вздохнул полной грудью. Колени перестали дрожать, а руки трястись. Страх перед грозным правителем настолько пропитал душу, что бояться дальше некуда.
- О повелитель, да здравствует Великий Князь, да правьте вы нами вечно. Из далёких северных земель привёз я вам дар, который, надеюсь, достоин вас! – нараспев произнёс Типат.
Долгое общение с благородными даёт о себе знать. Нехотя научишься говорить длинно и витиевато.
Типат повернулся к дикарке и взялся за край вуали. Но, в самый ответственный момент, как бы призадумался на мгновенье. Мало иметь хороший товар, гораздо важнее правильно подать его. Небольшая пауза, мнимая задумчивость, только раззадорит покупателя, но и затягивать то же нельзя. Плавным движением Типат стащил с дикарки покров тайны. Словно языки пламени, концы светло-голубой ткани лизнули пленницу и опали. Обнажённая дикарка предстала перед Великим Князем во всём своём великолепии: светлая кожа, упругий живот, высокая грудь и длинные густые волосы. И всё это великолепие тщательно отмыто и намазано дорогими благоухающими маслами. Гладкие бёдра и плечи дикарки сверкают, как покрытые влагой драгоценные камни.
Великий Князь великолепно владеет собой. На краткий миг в его глазах блеснул интерес, но тут же погас за маской напускного равнодушия. Целую минуту могучий повелитель могучей страны разглядывал ценный подарок из-под полуопущенных ресниц. Но, хвала Великому Создателю, остался сидеть на месте.
- Ну, что ещё интересного ты можешь поведать нам? – спросил Великий Князь.
Вопрос явно задан для проформы. Князя интересует дикарка и только она. Однако отвечать всё равно необходимо.
- Да здравствует Великий Князь, да правьте вы нами вечно! Много интересного узнал я о далёких северных дикарях. Главарь их говорил со мной. На деле они не настолько дики, как кажется. С ними можно торговать…
Не переставая говорить, Типат пристально вглядывается в лицо Князя. Хвала Создателю, пока всё хорошо. Повелитель сидит на гранитном троне на безопасном расстоянии с безразличной миной на лице.
Дикарка едва ли может шевелить руками, слуги Князя по-прежнему цепко держат её. Распушенные волосы девушки сползли с плеч. Пытаясь отбросить непослушные пряди от глаз, пленница тряхнула головой. И тут её девичьи грудки соблазнительно запрыгали и заколыхались. Типат едва не подавился словами, когда Великий Князь поднялся с гранитного трона. Повелитель Миренаара спустился с возвышения и подошёл к дикарке. От ужаса Типат заткнулся.
- Ты чего молчишь, как рыба с открытым ртом? – усмехаясь, спросил Князь.
Типат в немом изумлении уставился на Великого Князя. Тёмные круги под глазами и ранние морщинки, а так же весёлый тон и улыбка подействовали самым невероятным образом. Ореол суперменга, ставленника самого Великого Создателя на этой грешной земле, треснул и со звоном рассыпался на тысячи осколков. Только вблизи, при взгляде в упор, стало понятно, что Великий Князь самый обычный благородный, со слабыми изнеженными ручками и следами порочной жизни на лице.
Зато перед внутренним взором бешенным калейдоскопом замелькали свежие воспоминания: брачный обычай и заляпанные кровью мускулистые тела дикарей, полки с книгами в кабинете витуса Саяна и золотой знак на чудном письменном приборе, ужасный длинный нож тёмно-синего цвета и пьяное лицо витуса Ансива. Типат вспотел от напряжения. До боли в спине, до жжения в животе, захотелось высказать то, что так давно бурлит в душе на медленном огне страха. Высказать то, о чём мучительно думал всю долгую, долгую дорогу домой, но так и не решился рассказать даже витусу Акуномо. Осторожность из головы вон. Страх перед самим Великим Князем вон. Типат набрал полную грудь воздуха и выпалил:
- Великий Князь!
От волнения даже забыл добавить обязательное обращение.
- Мне удалось допьяна напоить одного из главных дикарей. Страшные вещи поведал он мне.
На миг Великий Князь отвлёкся от созерцания прелестей дикарки. Типат, воодушевлённый успехом, продолжил:
- Этим летом главарь дикарей крепости вокруг Великого Столба завоевал окрестные племена и обложил их налогами.
- Ну и что? – лениво поинтересовался Князь.
- Он сам и оба его подручных бессмертны. В самом деле бессмертны. Там! На севере. Они создают самое настоящее государство. У них есть земледельцы, ремесленники и даже собственная письменность!
Последнюю фразу Типат едва не прокричал в полный голос. Но в ответ Великий Князь только усмехнулся.
- Эти дикари ни на что не способны, - уверенно заявил Князь. – Трусы все до единого. На честный бой никогда не выйдут. К тому же, как звери дикие воюют друг с другом. Дикари, в общем. Единственное, на что они способны – работать от зари до зари, и то из-под палки надсмотрщика. Хотя… - Князь блудливо улыбнулся. – Женщины у них хороши. Страсть как хороши.
Кончиками пальцев Князь дотронулся до щеки юной дикарки. Лицо пленницы передёрнула гримаса отвращения. Как будто до неё своими скользкими холодными щупальцами дотронулся живой мертвец. Дикарка демонстративно отвернулась.
Нужно бы вмешаться. Отвести беду. От Великого Князя отвести. От себя отвести! Но Типата окончательно прорвало:
- Великий Князь! Главарь дикарей люто ненавидит Миренаар. Он собирается повести свои дикие орды на юг. На вашу Благословленную долину. На ваш великолепный дворец.
Типата понесло так, что совершенно не обратил внимания на грозно сжатый кулак витуса Донага. Едва сдерживая гнев и страх, благородный недвусмысленно приказывает заткнуться пока не поздно.
- Повелитель! – Типат упорно гнёт своё. – Пока ещё не поздно. Пока ещё можно. Людей нужно остановить! Их главарь…
Но Великий Князь совершенно не слушает его.
- Женщины у них хороши… - томным голосом произнёс Князь, водя кончиками пальцев по нежней щёчке прекрасной дикарки.
На изъеденном пороками лице Великого Князя засветилась похотливая улыбка. Даже у него, повелителя всех менгов, никогда не было такой наложницы. В его власти заполучить на свое ложе любую женщину страны Миренаар. Даже члены Совета Благородных мечтают уложить в его постель своих жён и дочерей. А вот дикарок никогда не было. Ни разу. Князь ущипнул пленницу за мочку уха.
Случилось то, чего Типат боялся больше всего – дикарка дёрнулась всем телом, резко развернулась и тяпнула Великого Князя за палец.
- Ах ты зараза!!! – отдёргивая руку, взревел Князь.
Повелитель с размаху влепил строптивой пленнице оглушительную пощечину. Сбитые волосы окутали лицо дикарки. На укушенном пальце выступила кровь. Благодушное настроение Великого Князя враз улетучилось.
Нужно бы умолкнуть, склонить голову, и, ещё лучше, упасть на гранитный пол и распластаться перед стопами Великого Князя. Переждать. Авось пронесёт. Но вместо этого Типат впал в дикое исступление и прокричал:
- Князь!!! Вы должны немедленно послать войско на север! Разрушить крепость дикарей вокруг Великого Столба, а самого Умельца и его подручных упрятать в темницу до скончания веков!
Великий Князь покраснел, глаза грозно сузились.
- Да ты кто такой?!! – взревел Князь. – Да как ты смеешь указывать мне!!!
Раскаты княжеского гнева словно облили студёной водой. Типат тут же заткнулся и задрожал всем телом от ужаса. Без сил, словно подрубленное дерево, Типат сполз к ногам Великого Князя. Только поздно. Гнев владыки требует выхода.
- Отрубить ему голову, – отрывисто приказал Великий Князь.
От стен отделились двое слуг. Здоровенные откормленные менги, точно такие же, что до сих пор держат строптивую дикарку. Слуги ловко заломили Типату руки за спину и рывком поставили на ноги. От ужаса Типат окончательно онемел. Из раскрытого рта вместо запоздалого потока унизительных просьб о пощаде вылетел жалкий писк. Колени сами собой подогнулись, но слуги так и не дали Типату рухнуть на пол.
- Великий Князь, – неожиданно заговорил витус Донаг. – Не слишком ли много чести для этого простолюдина?
Опытный придворный уловил самый подходящий момент, чтобы отвести беду от себя лично.
- И то верно, – охотно согласился Князь, присаживаясь обратно на гранитный трон. – Повесить его.
Мускулистые слуги поволокли мычащего Типата на выход.
- Князь!!! – запоздало крикнул Типат, когда высокие двухстворчатые двери с массивными медными ручками захлопнулись перед носом.
Дар речи вернулся, но уже слишком поздно. Слуги Великого Князь ловко тащат его через весь дворец. Типат заверещал как недобитая овца на бойне, попытался вырваться, или хотя бы лягнуть мучителей, но мускулистый слуга только наградил мощным подзатыльником. От сильного удара перед глазами заплясали цветные круги. Надежды нет, приказы Великого Князя, да будь он проклят, исполняются очень быстро.
Слуги приволокли Типата на задний двор. Возле кирпичного сарая с крышей из вязанок тростника они остановились. От ужаса Типат опять лишился дара речи. Прямо напротив раскрытых настежь ворот стоит виселице. Полинявшая от солнечного света петля слегка раскачивается под дуновением лёгкого ветерка.
- Эй!!! Пасс!!! – позвал один из слуг. – Выходи!!! Для тебя халтурка!
Из раскрытых ворот вышёл придворный палач, невысокого роста, но невероятно крепкий и мускулистый менг в заляпанной бурыми пятами юбке. Вытирая руки грязной тряпкой, жуя на ходу словно корова, палач спросил:
- Чё у вас?
- Великий Князь, да здравствует он и правит нами вечно, приказал повесить этого идиота, - слуга грубо ткнул пальцем в лоб. – Ты не поверишь: этот придурок смел указывать самому Великому Князю, да здравствует он и правит нами вечно.
- А-а-а, - протянул палач. – Давайте его сюда.
Слуги подтащили обмякшего Типата под виселицу. Грязная вонючая петля ткнулась прямо в нос. Типат постарался хотя бы закричать. Но палач ловко затолкал в рот грязную пахнущую прелым жиром тряпку.
Верёвочная петля обняла шею. Типат забился в истерике, но палач только плотнее сжал удавку. Отступив на пару шагов, Пасс плавно потянул верёвку на себя. Ступни Типата оторвались от пыльной земли. Слугу проворно отскочили в стороны. Типат, дёргаясь всем телом, захрипел и ухватился руками за верёвку. Но ладони только напрасно соскользнули по смазанной жиром удавке.
Бесполезная борьба за жизнь быстро закончилась. Через пару минут богатый купец перестал хрипеть и окончательно затих. Руки последний раз соскользнули со смазанной жиром верёвки и бессильно повисли вдоль тела.
- Ну всё, мы пошли! – крикнул на прощанье один из слуг.
- Ага, валяйте, - Пасс лениво зевнул.
Шмотки у купца славные. Пасс стащил с повешенного дорогую юбку и сандалии. А чёрт! Обмочил, зараза. Да и ладно, Пасс закинул юбку на плечо. На рынке пару серебренный нутов обязательно дадут.
Пасс развернулся и ушёл обратно в сарай. По правилам повешенному полагается болтаться в петле до наступления темноты. А там пусть родственники забирают. Если рискнут, конечно же.