Книга: Вкус власти.
Назад: Глава 28. Последний шанс.
Дальше: Глава 30. Дикая дикарка.

Глава 29. Званный ужин.

Да-а-а… По накалу страстей осенняя экспедиция в земли дикарей не идёт ни в какое сравнение с весенней. Типат довольно потёр руки. В первый раз был страх не вернуться домой. Зато теперь многие сомнения и тревоги благополучно развеялись. Гребцам, правда, пришлось заплатить изрядную сумму, но гораздо меньше той, на которую пришлось согласиться в первый раз. Ещё пара экспедиций и найм гребцов будет стоить не намного дороже путешествия по Главного каналу. Торговля налаживается. То, что остальные купцы так и не рискнули отправиться к северным дикарям, даже к лучшему – конкурентов нет. Как говорил почтенный Наллух, упокой Великий Создатель его душу, нужно таскать перья из хвоста юркой птицы удачи до самой последней возможности.
Специально к прибытию торговой экспедиции дикари подготовили место для стоянки. В прошлый раз пришлось довольствоваться крошечным пяточком свободного пространства посреди густого леса, а сейчас дикари расчистили большую прямоугольную делянку. Есть где растянуть палатки и сложить товары. Пеньки и выпирающие из-под земли корни болтаются под ногами, зато здесь же оставлены большие кучи отличного хвороста из отрубленных веток и тонких стволов.
Таможенный досмотр прошёл гладко. Как несколько позже доложил Лебас, главный приказчик, витус Ягис лично проверил суда, пощупал мешки и заглянул во все сундуки. Но грозный дикарь вёл себя вполне прилично: не испортил ни одного бочонка с вином и ничего не украл, даже самой малой безделушки.
Пока Типат мило беседовал с повелителем дикарей, Лебас выгрузил товары на берег и разбил лагерь. По среди делянки, недалеко от воды, растянули личную палатку: просторный шатёр четырёхметровой высоты. Растяжки простолюдины привязали прямо к многочисленным пеньками. Недалеко от входа пылает огонь. Из котелка несёт аппетитной рыбной похлёбкой. Палатки гребцов, простые и грубые прямоугольники, растянуты на левой стороне делянки.
Едва Типат сошёл на берег, как к нему тут же подскочил Лебас:
- Витус! Надеюсь, всё прошло гладко?
- Великолепно! – самодовольно ответил Типат. – Повелитель дикарей как всегда очень любезен и как всегда очень любопытен. Но самое главное другое – я куплю рабов.
- Радость-то какая! – Лебас всплеснул руками.
Как и все простолюдины, главный приказчик грубый подхалим.
- Какие будут указания? – Лебас светится от счастья и желания услужить.
- Будут, будут, - пообещал Типат. – Я пригласил в гости витуса Ансива. Ну, того самого дикаря, с которым в прошлый раз пришлось торговаться аж до хрипоты. Нужно смазать колёса. Лала ко мне. Живо! Я у себя.
С поклоном Лебас убежал. Хорошо иметь толкового приказчика. В прошлой экспедиции Лебас проявил себя как весьма храбрый менг. Храбрым, насколько такое вообще возможно для простолюдина. Но за сообразительность и скорую исполнительность сам бог велел назначить его старшим приказчиком. Пока жалеть о выборе и двойном жаловании не приходится. Типат, насвистывая весёлый мотивчик, отправился в свою палатку.
Подобную палатку, правда ещё больше и ещё величественней, довелось увидеть, когда пригласили на охоту к самому витуса Донагу. Крыша и стены сшиты из толстой двойной ткани светло-серого цвета. Палатка совершенно не продувается холодными ветрами и в ней тепло даже самыми холодными вечерами. А если развести огонь, то не будут страшны даже студёные зимние ночи. Если уж подражать благородным, то во всём.
Типат, сдвинув в сторону тяжёлый полог, вошёл во внутрь. Великолепно! Лебас и здесь похозяйничал на отлично. Трава скошена коротко и ровно, как будто внутри расстелен зелёный ковёр с мягким ворсом. В центре, точно под дыркой в потолке, сложен очаг. Словно приглашая развести огонь, рядом пирамидкой сложены дрова. У дальней стенки, за перегородкой из тонкой ткани, стоит кровать. Толстое шерстяное одеяло аккуратно заправлено под соломенный матрас, подушка возле изголовья выделяется маленьким плоским бугорком. Справа от входа небольшой квадратный столик с парой стульев. А ещё дальше большой деревянный сундук с плоской крышкой. Оттопыренные ручки торчат, словно красные уши.
Типат самодовольно шлёпнул ладонью по столику. Жить не так, как простолюдины не просто приятно, а очень даже важно. Именно обилие дорогих вещей, чьё главное предназначение делать жизнь приятной и лёгкой, возвышает благородного над толпой бедных простолюдинов. Во всей экспедиции он единственный будет спать на самой настоящей кровати и кушать сидя на самом настоящем стуле за самым настоящим столом. Пусть кровать, стол и стулья походного размера, но у других нет и этого.
Типат по-хозяйски осмотрел убранство шалаша. Еще нужно будет достать пару подсвечником и тогда можно будет ночевать со всеми удобствами. Насвистывая весёлый мотивчик, Типат подошёл к сундуку.
Для большей сохранности сундук заперт на хитрый встроенный замок. Сняв с шеи медный ключик, Типат отпёр сундук и поднял плоскую крышку. Вот что сейчас нужно – учётная книга, толстый фолиант в кожаном переплёте. Каким бы расторопным не был бы Лебас, но всё, совершенно всё, нужно проверять лично. Пусть простолюдины видят и знаю, что витус ничего не забывает. А если что забудет, то глянет в учётную книгу и тут же вспомнит.
- Витус, вы звали меня? – за спиной раздался голос Лала.
Типат торопливо захлопнул сундук и запер его.
- Да, звал, - Типат оглянулся.
Лал, заходя в палатку, пригнулся, да так и остался стоять в позе вежливого приветствия перед вышестоящим.
Простолюдин Лал специально взят в поход как весьма умелый кашевар. Гребцов нынче много, так что сидеть без дела ему не приходится. Но сегодня простолюдины управятся со жратвой сами. Чтобы сварить рыбу или ячменную кашу ума много не нужно.
Нет. Лал взят специально, чтобы приготовил торжественный ужин. Ещё один вынесенный из высшего общества урок – смазать колёса. Иначе говоря, пригласить нужного менга на торжественный обед или ужин и самым тщательным образом накормить и напоить дорогого гостя. И тогда дела пойдут без скрипа и стука, как телега с хорошо смазанными колёсами.
- Я пригласил витуса Ансива. Так что бросай все дела и живо за готовку. У тебя в запасе часа четыре, но постарайся сделать как можно быстрее. И да – режь индейку.
Только благородный может позволить себе постоянно вкушать свежее мясо. Это тёмные крестьяне по осени забивают скот, а потом целый год жрут солонину. Специально для этого ужина привезена живая индейка. На протяжении долгого пути Лал следил, чтобы она, не дай бог, не сдохла или не отощала. Правда, всё равно пришлось везти целый зверинец. Тех же индеек было пять штук и один вечно недовольный индюк. А так же молодой бычок, пара баранов, бодливый козёл, шесть кроликов и даже пара молодых петушков. Личный заказ витуса Саяна, за отдельную и очень хорошую плату.
Только не ясно, зачем дикаря эта живность, да ещё по такой цене? Разводить, что ли? Так у них уже и куры, и коровы, и овцы есть. Хотя, действительно: индюков и кроликов не видно. Да и бог с ними! Как говорил незабвенный Наллух, покупатель платит. И хорошо платит.
- Чуть не забыл, – встрепенулся Типат. – Тот самый бочонок вина сюда тащи. Можешь идти.
- Слушаюсь, - ответил Лал.
Пятясь задам, так и не разогнув спину, Лал выскользнул из палатки. Типат ещё раз любовно окинул взглядом убранство походного жилища. Ну а теперь можно и с проверкой отправиться. Торговля начнётся завтра утром, но никогда не бывает лишним проверить товар, убедиться в сохранности, в качестве, заодно нужно будет посмотреть, как там простолюдины устроились. Хорошо, что дикари почти сразу забрали заказанный зверинец. Ох и намучились же с этим зверьём! Один только бодливый козёл чего стоит.
Незадолго до того, как Гепола опустилась за линию горизонта, витус Ансив сошёл с большой лодки на берег. Типат тут же подскочил к высокопоставленному дикарю и рассыпался в любезностях:
- Очень! Очень! Очень рад вас видеть!
Витус Ансив усмехнулся, но ответил любезностью на любезность:
- Приветствую вас, уважаемый Типат. Я нашёл время, дабы принять ваше приглашение. Надеюсь – вы меня не разочаруете.
- О-о-о! Да что вы! Да как я могу! – Типат в притворном ужасе всплеснул руками. – Прошу вас пройти в моё скромное пристанище, что стоит на вашей гостеприимной земле.
Едва витус Ансив сошёл на берег, как с души камень свалился. Типат, семеня за дикарём в большой красной накидке, быстренько прочёл благодарственную молитву Великому Создателю. Кто их знает этих витусов. Вдруг благородный дикарь сочтёт ниже своего достоинства отужинать в обществе простолюдина. Но нет: витус Ансив не стал гневаться, не стал звать слуг, даже по морде кулаком не двинул, наоборот – принял приглашение. Колёса будут смазаны.
- Прошу вас, присаживайтесь, – Типат угодливо подвинул витусу Ансиву походный стульчик.
Простолюдин Лал постарался на славу. Квадратный столик плотно заставлен разнообразными кушаньями. Полная тарелка варёного слегка присыпанного зеленью картофеля. От аппетитных клубней поднимается лёгкий парок. Печёная щука с раскрытой настежь пастью. Миска с тёмно-зелёными грушами. Порезанный на ломтики белый хлеб и мягкий кубик сливочного масла. Из выпивки большой кувшин с вином. Медные кубки на высоких ножках начищены до блеска. Пузатый бочонок примостился рядом на земляном полу. Ужин предстоит долгий, одного кувшина, каким бы вместительным он бы не был, не хватит. И венчает кулинарное великолепие чудно зажаренная на вертеле индейка. От аппетитной птички с золотистой кожицей исходит такой аромат. Пустые тарелки и медные приборы так и зовут присесть за стол и оценить по достоинству гостеприимство скромного, но очень полезного купца.
- Для начала прошу вас попробовать это великолепное вино, – Типат наполнил кубок витуса Ансива точно до половины.
Витус Ансив, словно самый настоящий ценитель хороших марочных вин, слегка взболтнул содержимое кубка, оценил букет ароматов и лишь затем слегка пригубил тёмно-красное вино. Крякнув от удовольствия, витус Ансив ответил:
- Должен признать, уважаемый, вы привезли великолепное вино. Давно, очень давно, мне не приходилось пробовать столь великолепный букет.
Витус Ансив осушил кубок до дна и тут же сам наполнил его вновь. Поставив кувшин на стол, дикарь оторвал от чудно пахнущей индейки блестящую ножку. Впрочем, варёная картошка, щука и груши ненадолго остались без его внимания.
Под неторопливую светскую беседу о превратностях погоды, о трудностях далёкого путешествия и прочих незначительных пустяках торжественный ужин покатился дальше. Типат окончательно успокоился. Витус Ансив счёл полевую трапезу вполне достойной собственной персоны, а не запустил жаренной индейкой в лицо. Ложка и нож в его пятипалых руках только так стучат по тарелке.
Особенно хорошо то, что витус Ансив то и дело прикладывается к кубку. Сначала, как и положено истинному ценителю, наполнял его только до половины, а теперь уже до самых краёв. Вино товар дорогой, но вложения окупятся с троицей. Ни что так не сближает менгов, как бочонок отличного вина, выпитый вместе до самого дна.
Вот уже третий по счёту кувшин показал дно. Витус Ансив осушил изрядное количество кубков и успел пару раз сходить до ветру, но только сейчас на его лице появились признаки опьянения: глаза заблестели, на щеках выступил румянец, а медный кубок в очередной раз едва не выскользнул из его рук.
От аппетитной индейки осталась горка обглоданных косточек. Наполовину съеденная груша улетела в костёр. Квадратный столик обильно засыпан крошками из варёной картошки. Голова щуки с распахнутой пастью подавилась собственным хвостом. Витус Ансив, с треском припечатав пустой кубок о столешницу, неожиданно заявил:
- Всё! Баста, уважаемый.
От испуга Типат вздрогнул.
- Я пьян и вполне созрел для самых интимных вопросов, - витус Ансив опять потянулся к бочонку с вином. – Лови момент, чего знать хочешь?
Типат облегчённо опустил плечи. От первой фразы высокопоставленного дикаря внутренности похолодели, а крылышко индейки чуть не вылетело обратно. Но, дослушав витуса Ансива до конца, Типат успокоился. Благородный дикарь дозрел. Чтоб такое спросить?
- Если я правильно понял витуса Саяна, когда сегодня днём он показывал мне пленных, этим летом вы воевала с племенем охотников. Эта правда? – осторожно поинтересовался Типат.
- На все сто, – витус Ансив наполнил кубок прямо из бочонка. – И не с одной Птицей, а со всем зверинцем сразу. Во как.
Пустой на две трети бочонок грохнулся на травяной пол.
- Сознаюсь, – витус Ансив поднёс полный до краёв кубок к губам и сделал большой глоток. – Я, когда эту ошалелую толпу с башни увидел, со страху чуть в штаны не наложил. Но…
Проливая вино на отворот шерстяной рубахи, витус Ансив не жалея красок рассказал, как воины Тивницы выдержали до жути неравный бой в поле перед крепостью, а потом отбили два штурма. И завершилось столь красочное повествование рассказом о заключении мира.
- Как и сказал Саян, мы начинаем внешнюю экспансию. Во как!
Типат осторожно поставил кубок с вином на стол. В душе шевельнулась смутная тревога. Словно лёгкий ветерок сбежал по затылку.
- Во, где они теперь все, – витус Ансив потряс сжатым кулаком. – Не-е-е, ты только представь: каждый год, каждый род отдаёт нам по девке в навечное, и ещё одну с парнем в залог на пять лет.
Витус Ансив, словно празднуя победу, залпом опрокинул кубок до дна.
- А сколько же было охотников? – спросил Типат.
- А Бобик его знает. Они, там, это, как жуки в навозе – туда, сюда, туда, сюда! С места на место переползают. Не сосчитать. Но, Саян говорит, тысяч шесть, не меньше.
- Не может быть, – удивлённо воскликнул Типат. – Это же прорва народу!
В армии Великого Князя, да здравствует он и правит нами вечно, всего тысяча воинов. У каждого высшего аристократа из Совета Благородных в личном подчинении две, три сотни воинов. И даже такая армия дикарей, если считать и Тивницу, превышает армию Миренаара раза в полтора, не меньше. Да и к чему такая большая армия? Благодаря милости Великого Создателя, воевать Миренаару не с кем. Или… Пока не с кем?
Витус Ансив, не обращая внимания на удивлённый вопль, продолжил:
- Не зря Саян почти сотню лет назад строительство Тивницы затеял. Ох не зря. Иначе, как пить дать, смяли бы нас эти дикари. Представь, купец, как по началу-то было. Смех-то какой. Стойбище, народу сотни три рыл. А вокруг стойбища лес густой и кусок стены торчит. Высоченный такой. Метров двадцать шириной. И ведь из этого обрубка Тивница выросла! Столько кирпичей угрохали, столько глины перелопатили. Зато теперь, глянь: загляденье!
Для наглядности витус Ансив широко раскинул руки, но тут же вновь наполнил кубок до самых краёв.
- Уважаемый Ансив, тогда сколько же вам лет? – цепенея от собственной наглости, спросил Типат.
- Бессмертные мы, – витус Ансив пьяно кивнул. – Вторую сотню лет Мирем топчем. Создатель ведает, сколько ещё топтать будем. Даже убивать нас бесполезно. Один хрен на этом самом Утёсе, то бишь, Столбе Великом, воскреснем. Было такое. Ни раз.
Витус Ансив вконец захмелел. Такой бред несет. Да и не видно по нему, будто вторую сотню лет живет. Вон! Вино как конь жрёт. Здоровенный детина. Витус Ансив, словно читая мысли, пьяно усмехнулся.
- Что? Думаешь, пьян вдрызг. А-а-ахинею несу. Ни хрена! Глядь.
Витус Ансив дёрнул рукав на правой руке. Пуговица с треском отлетела в сторону. На обнажённом запястье показался массивный тёмно-синий браслет. Подобные есть и у витуса Саяна и у витуса Ягиса, символы власти, то есть.
Но-о-о… Что это? Типат остолбенел и раскрыл рот от удивления. По массивному тёмно-синему обручу прошла рябь. Ещё миг, и браслет плавно перетёк в раскрытую ладонь витуса Ансива. Жидкий тёмно-синий столбик растянулся в невероятно длинный нож с тонким острейшим лезвием. Помахивая страшным оружием, витус Ансив самодовольно произнёс:
- Видал? Катана называется. Этими штуковинами нас сам Великий Создатель одарил. Очень полезная штукенция, я те скажу. Стали прочнее. Ты бы видел, как она головы рубит. Страх один. Ещё смотри!
Без замах, витус Ансив уронил страшный тёмно-синий нож на край стола. С тихим треском срезанный угол отлетел в сторону. Падая вниз, острейшее лезвие отмахнуло с ножки толстую стружку и воткнулось в плотный дёрн. Витус Ансив, выдернув огромный нож из земли, ткнул острым лезвием прямо в лицо. От страха Типат подался назад и рухнул вместе со стулом на скошенную траву. Спинка походного стульчика жалобно треснула.
- Ты ещё не всё знаешь, менг, – витус Ансив трясёт страшной штукой, но, слава Великому Создателю, сидит на месте. – Мы целую десятку лет прожили среди охотников и ни о чём не догадывались. И жили бы себе дальше, жён бы щупали, зверя били. Так нет же! Работорговцы, сволочи, накрыли нас тёмной ночью на поляне лесной. Аккуратно так накрыли. Только трус один незамеченный удрал.
Страшный тёмно-синий нож в руке витуса Ансива опять пошёл рябью, уменьшился в размерах и превратился в подобие шила с толстым жалом и рифлёной рукояткой.
- Ты даже не представляешь, боров жирный, как на самом деле больно умирать. Мне двадцать лет чудилось, будто у меня половины башки не хватает.
Тёмно-синее шило с треском воткнулось в многострадальный столик. Толстое жало играючи пробило столешницу насквозь.
- Вот тогда-то у Саяна крыша и съехала, – витус Ансив выразительно повертел пальцем у виска. – Когда мы обратно шли, он встал на южной стороне Утёса, да как заорё-ё-ёт! Ме-е-енги! Я проклина-а-аю вас! То. Сё. Пятое. Десятое. Не успоко-о-осью, говорит, пока вас всех того. Не замочу, в общем. И не успокоится. Я его как пить дать знаю. Если Великий Создатель продержит нас на этой планете десять тысяч лет, то он все эти десять тысяч лет вашего брата золотожогого гонять будет. Как бешенный волк стадо баранов. Как щука ненасытная стадо карасей. Будет и будет. Будет и будет, пока последнего не прирежет. Точнее: пока предпоследнего не прирежет, чтобы самый последний своей собственной смертью сдох.
Витус Ансив оглушительно расхохотался.
- Настырный он, зараза. Как трава сквозь камень прорастёт. И спокойный. Ты даже не представляешь, насколько он спокойный. Он, в войне этот самой, с охотниками которая, того, была, добрался таки до своей самой первой цели. До самой желанной цели. Ни много, ни мало ,а именно ЦЕЛИ!
Витус Ансив выразительно ткнул пальцем в потолок.
- Он ведь не просто приз получил, а, - витус Ансив пьяно шатнулся из стороны в сторону. – А суперприз сорвал. Не одно, а все четыре племени урвал. Другой бы на его месте неделю без продыха бухал бы, а он уже на следующий день в ка…, в ка…, у себя, в общем, заперся и давай карты свои с места на место перекладывать. С места на место. Колдовать, то бишь. Новую цель искать.
А я в него не верил. Тебе, морда желторотая, правду скажу. Не верил!!! – рявкнул витус Ансив. – Но! Как только охотники топорики ему сдали, сразу поверил. Он псих, он всё может!
А с тобой он торгует не по доброте душевной, не от того, что простил породу вашу, простил и забыл. Ни хрена он не забыл!!! Но пользует тебя ради планов собственных. Пользует. Пользует. Использует, что может, а потом прирежет. Как порося, жаренного.
Витус Ансив, пьяно гогоча, затолкал в рот мятую стрелу лука. Типат так и остался сидеть на земле в глупейшем положении: руки в землю, опрокинутый стул с поломанной спинкой между ног. Страх сковал на месте, как холодный воздух речную воду. Витус Ансив, словно желая напугать ещё больше, добавил:
- Ты видал ту дорогу из кирпича возле ворот Западных? Спрашивал сам себя, на кой хрен она дикарям? Спрашивал, спрашивал. По морде твоей жирной вижу. Не вздумай отпираться.
Типат слабо кивнул.
- Просто на деле всё. У Саяна планы во-о-о! – витус Ансив снова широко развёл руки. – Для большого государства большие дороги нужны. Та кишка на деле на десятку разбита, кирпичи заподлицо забабаханы. Каждая часть по-своему закопана, десятью разными способами. А Саян смотрит и думку думает: какой способик лучше будет? Ну это чтоб потом таким макаром ляпать, чтобы в государстве дороги зашибись были. У него народу три с половиной гулькиных хрена, а уже о чём думает.
Прямо из бочонка витус Ансив вновь наполнил кубок, вино аж через край пролилось. И одним махом выпил до дна. И куда в него только лезет?
- Как думаешь? – витус Ансив грохнул кубок на стол. – Куда эк…, эк…, в общем, куда мы полезем? В какую сторону расти будем? – спросил витус Ансив и тут же сам ответил: – По роже твоей вижу, кумекаешь… На юг! Где климат лучше. Где земля жирнее. И где до вашего Миррр…, Миррр, до вас, в общем, рукой достать можно.
От ужаса Типат обмочил штаны. Перед глазами промелькнул виденный сегодня брачный обычай и точно такой же массивный тёмно-синий браслет на правой руке витуса Саяна. Ещё парочка подобных признаний и преждевременная седина обеспечена.
- Всё! Лады! Баста!!! – витус Ансив поднялся из-за стола. – Я что-то не то несу. Забудь. Велю. Торговать завтра будем. Менять шило на мыло. А может мыло на шило. С утра приезжай. Лучше после полудня.
Витус Ансив выдернул из стола страшное тёмно-синее шило. Ещё миг, и привычный массивный браслет застыл на правом запястье дикаря. Покачиваясь из стороны в сторону, витус Ансив направился к выходу.
- Пока, уважаемый, – витус Ансив откинул полог палатки в сторону. – До завтра. У тебя чертовски хорошее вино.
Тяжелый полог заколыхался за спиной дикаря. Но даже сквозь плотную ткань слышно, как витус Ансив затянул пьяную песню на своём диком языке. Дикарь удалился в сторону берега. Но ещё несколько минут снаружи долетали пьяные вопли.
В палатку, пугливо отодвинув полг в сторону, заглянул Лебас. На лице простолюдина читается страх и удивление. Типат, глянув на приказчика выпученными глазами, глухо спросил:
- Дикарь, где?
- Витус Ансив изволил отбыть на лодке. Сам сел за вёсла и поплыл к тому берегу, - ничего не понимая, ответил Лебас.
- Это хорошо, – облегчённо выдохнул Типат.
Руки словно вросли в дёрн. Охая и ахая, грузно передвигая онемевшими ногами, Типат с кряхтением поднялся на ноги.
- Выйди вон, - Типат вяло махнул рукой.
Любопытный приказчик тут же исчез.
Мокрая ткань противно облепила ягодицы. Не хватало только предстать перед простолюдином с промокшими штанами.
И сам не заметил, как за компанию с витусом Ансивом выпил много отличного вина. Но от признаний дикаря, от перенесённого ужаса, хмель начисто вылетел из головы. Типат, двигаясь словно в тумане, подчиняясь внутреннему импульсу, дрожащими руками поднял почти пустой бочонок и припал губами к дырке. Щедро поливая шерстяную рубаху дорогим вином, Типат выпил всё до последней капли. Пустой бочонок выпал из онемевших рук и грохнулся на землю.
Не приведи Великий Создатель пережить подобное ещё раз.
Назад: Глава 28. Последний шанс.
Дальше: Глава 30. Дикая дикарка.