- Ковка! Просыпайся! Ты нам нужен!

Холодные руки нетерпеливо и настойчиво теребят за плечо.

- Отстаньте от меня! – Ковка, юных охотник из рода Белого Медведя, упорно не желает просыпаться. – Утус Лай отпустил меня. Я спать хочу.

Ковка с головой накрылся шкурой. Нужно во что бы то ни стало как следует выспаться. Сумасшедший день закончился провальной попыткой взломать каменный мешок умельцев. Завтра будет новый день и новая тяжёлая работа. Когда ещё получится отоспаться впрок? Сражаясь за сладкий сон до последнего, Ковка закутался в большую волчью шкуру. Но отдохнуть всё равно не дали.

Холодные руки ухватили за ноги и самым бесцеремонным образом выволокли прочь из тёплой палатки. Снаружи новые руки сдёрнули волчью шкуру, а целый котелок холодной, как лёд, воды заставил признать поражение. Ковка нехотя сел на примятую траву.

- Ну… Чего тебе? – пробурчал Ковка.

Рядом улыбается лицо изверга, что не дал поспать. Ансуд, ещё лучший друг называется.

- Ковка! Ты не пожалеешь! У меня вот такой план! – Ансуд показал кулак с оттопыренным вверх большим пальцем.

Ковка сердито насупился. У Ансуда всегда наготове какой-нибудь план. Что на этот раз.

- Темно уже! Итага тучами укрыта! Если повезёт, дождь будет! – скороговоркой выдал Ансуд.

И без подсказки друга чувствуется, как прохладный ночной воздух набирается влагой. Дождь и в самом деле может быть.

В свете тусклого костра видна большая компания сверстников. Человек десять, не меньше. И все на кой-то чёрт возле палатки.

- Сейчас самый верный шанс проникнуть в каменный мешок умельцев, – торопливо продолжил Ансуд. – Нас никто не заметит!

- Зачем? – равнодушно буркнул Ковка.

- Как зачем! – Ансуд аж подпрыгнул от возбуждения. – Мы перебьём охрану и откроем эти чёртовы ворота. И тогда… Благодаря нам… Мы ворвёмся в эту проклятую крепость. То, что не получилось сегодня у всех, обязательно получиться у нас!

Ансуд вцепился в плечо и горячо зашептал прямо в ухо:

- Ты пойми: нас всего десять. Мы сумеем залезть на стену совершенно незаметно. Пока темно. Пока Итаги не видно.

- Ну а я тут при чём? – Ковка оторвал руку друга от плеча.

- Самое трудное в моём плане – тихой мышкой залезть на стену. Вот почему ты нам нужен. Никто лучше тебя не умеет ползать по деревьям, да и по стенам тоже.

- Это точно, - самодовольно согласился Ковка.

За невероятную способность забираться даже на самые высокие и неприступные деревья Ковка прославился на всё племя Серого Волка. А пару месяцев назад поразил сородичей тем, что с голыми руками забрался на пятиметровый частокол вокруг стойбища. Одно дело как белка перепрыгивать с ветки на ветку, и совершенно другое карабкаться по вертикальным гладко обтёсанным брёвнам.

- У меня всё продумано! – не унимается Ансуд. – Мы подтащим лестницу и плашмя поставим её к стене. Ты заберёшься по ней до самого конца, зацепишь крюк с верёвкой и мы все заберёмся следом. Каково? А!

- Ну… - задумчиво протянул Ковка. – А если лестница окажется слишком короткой?

- Ага! – радостно воскликнул Ансуд. – Так ты с нами?

- С вами, с вами, бог с вами. Только не ори как резаный. Тебя, дурачину, оставлять без присмотра никак нельзя.

Ковка окончательно проснулся. Ансуд с друзьями и в самом деле задумали грандиозное дело. Грех отказаться. И на то есть очень серьёзная причина.

Этой весной Ковке исполнилось пятнадцать лет, время становиться полноценным членом племени. Но добыть подходящий трофей для прохождения обряда инициации до сих пор не удалось. Стыдно признать, но кидать в жертвенный костёр перед идолом Вема-защитника до сих пор совершенно нечего. А тут как раз очень кстати подвернулась война с умельцами. Отправляясь в поход, Ковка очень надеялся добыть самый крутой трофей – кисти рук лично убитого врага. Но на деле получилось шиворот на выворот.

В первом грандиозном сражении в поле Ковка принял самое что ни на есть активное участие. С дикими воплями бежал на умельцев, пробился в первый ряд и даже сумел пару раз задеть топором щит умельца. Но, к сожалению, убитых врагов оказалось крайне мало. Ковка как собака обшарил место сражения, но нашёл всего несколько убитый умельцев и, к сожалению, уже без рук. Кто-то более удачливый или просто более шустрый успел подобрать самые ценные трофеи.

Сегодняшняя попытка вынести ворота каменного мешка оказалась ещё печальней. Если и удалось подстрелить парочку умельцев, то все они остались в крепости.

И вот теперь удача сама плывёт в руки. Можно не только добыть вожделенный трофей, но и прославиться сразу на четыре племени. Да как тут не согласиться!

- Даже если лестницы не хватит, то закинуть «кошку» с верёвкой будет гораздо легче и тише, - размахивая руками, пояснил Ансуд. – Не даром же ты у нас самый ловкий.

- Хорошо. Я с вами, - Ковка поднялся на ноги. – Когда идём?

- Прямо сейчас, – ответил Ансуд.

План друга просто блеск. В преддверии великого дела в груди поднялась тугая волна азарта. Аж кровь кипит. Сон как ветром сдуло. Тело, лёгкое до необычайности, полно сил, словно и не было тяжёлого дня. Ковка закинул в палатку волчью шкуру и поспешил за другом.

В добровольной диверсионной группе всего десять подростков. Слух о попытке тайно проникнуть в логово умельцев вмиг разлетелся по лагерю. Желающих присоединиться набралось в пять раз больше. Но Ансуд вполне разумно рассудил, что у пятидесяти человек шансов в пять раз меньше, чем у десяти. Важна не численность отряда, а скрытность и внезапность удара. Может к счастью, а может к сожалению, взрослые охотники в сомнении покачали головами, но отговаривать не стали.

За границей лагеря до сих пор валяется немало лестниц. После безуспешной попытки взломать ворота, их просто бросили в поле. Ансуд выбрал лестницу достаточно длинную, но не очень тяжёлую. Обойдя каменный мешок умельцев по большой дуге, осторожно потащили её, стараясь шуметь как можно меньше.

Мать природа сама подсказал место для тайного проникновения: на северной стороне крепости. Тёмное небо затянуто тучами, но даже если Итага выглянет сквозь случайный просвет, то северная часть стены всё равно окажется в тени исполинского Утёса. Ещё бы дождик.

Последние триста метров юные охотники пробираются с особой осторожностью. Ещё днём любой желающий мог убедиться, насколько старательно умельцы стерегут каждый метр крепостной стены. Между зубцами парапета то и дело мелькали силуэты часовых. А ночью, тем более такой тёмной и влажной, резонно ожидать ещё большей бдительности.

Словно на охоте, подростки по-пластунски ползут к крепости. Не спеша торопясь, очень осторожно перетаскивают лестницу. К счастью, эта часть огромного луга совершенно не тронута. Дубовые жерди, основа лестницы, словно санки тихо скользят по влажной траве.

Ковка, то и дело помогая толкать лестницу, ползёт за Ансудом. Примятая трава пахнет очень приятно. Ночь тихая, тихая. Только где-то далеко в лесу ухает филин, да еле слышно шумит лёгкий ветерок. Ковка быстро втянулся в единый ритм: метр вперёд, ухватить лестницу за скользкие ступеньки и дружно толкнуть её вперёд как можно дальше. Переползти ещё на метр и снова толкнуть.

Плоская вершина исполинского Утёса выделяется на фоне серого неба. У подножья огромной скалы тусклой полосой света торчит верхний край крепостной стены. И, чёрт побери, звенящая тишина. Только редкие звуки брякающего металла или скрип открываемой двери иногда долетают со стороны едва освещённой крепости. Умельцы не спят, крепость живёт, настороженная охрана бдит.

Очередной толчок. Лестница сдвинулась на метр вперёд. Ковка, перебирая руками и ногами, ползёт к крепости. Слабое освещение верха стены даже к лучшему. Умельцы не дураки. Редкие светильники на внутренней стороне стены лишь едва-едва разгоняют тьму. Между ними полно теней и тёмных нищ. Скрыться от глаз даже самого внимательного часового будет не так уж и трудно. Быстрее может выдать неловкий шорох или запах давно немытого тела. У человека на боевом посту нервы как тетива лука. Хороший часовой полагается не только на зрение, а так же на уши и нос. Но обмануть человека всё равно гораздо легче. Куда как сложнее тихо и незаметно подобраться к дикому зверю.

Лестница в последний раз дёрнулась и глухо стукнулась в кирпичную стену. Наконец-то добрались. Ковка облегчённо перевёл дыхание. Под основанием стены густая тень. Над головой тусклые отблески светильников.

Разговаривать ни в коем случае нельзя. Человеческий голос, даже самый тихий, разлетается на десятки метров. Утку не испугает громкий всплеск упавшего в воду камня, зато от малейшего чиха она тут же стрелой уйдёт в небо. Подростки придвинули лестницу вплотную к стене. Ковка дотронулся до стены. Натруженные ладони ощутили холодный глянец обожжённого кирпича, а пальцы нащупали тонкие швы. Да-а-а… Забраться на такую стену с голыми руками не получится: ни малейшего выступа, щёлки или трещинки, пальцам совершенно не за что ухватиться.

Шелест задвигаемой на стену лестницы отозвался в ушах диким рёвом. Ковка напряжённо присел на полусогнутых. Кажется, будто от душераздирающего скрипа разверзнется земля и сам Хессан вылезет наружу.

К счастью, обошлось. Лестница встала в вертикальное положение, десятки рук плотно прижимают её к стене. Верхний край как раз напротив бойницы.

Ансуд придвинулся вплотную и выразительно показал на верх лестницы. Ковка кивнул в ответ.

Забраться по вертикальной лестнице нетрудно. Соплеменники стараются изо всех сил, но упрямая лестница то и дело качается из стороны в сторону. Чем выше, тем больше и чаще дубовые жерди отходят от стены. Ковка, склонив голову, глянул вниз. У подножья стены тёмные фигуры друзей держат лестницу. Да-а-а. Будь на этом месте кто-нибудь потяжелей, тот же Ансуд, то соплеменники вряд ли смогли бы удержать лестницу. Наконец руки нащупали последнюю ступеньку.

Проклятье! Ковка едва не ругнулся вслух. Недостать. До нижнего края бойницы метра полтора, не меньше. Дотянуться руками решительно невозможно. Придётся шуметь. Ковка снял с пояса моток верёвки. Медный крюк-кошка сам соскользнул в руку. Но тут сверху долетели тихие шаги часового.

Сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Ковка испуганно прильнул к стене. Умелец совсем рядом. Слышно, как кончик копья постукивает по кирпичам. Но, хвала Великому Создателю, пронесло. Часовой прошёл мимо.

Здесь и сейчас, стоя на шатающейся лестнице и прижимаясь к холодной стене щекой, план Ансуда уже не кажется таким простым и гениальным. Наверно более опытные охотники были правы. Могли бы хотя бы попытаться отговорить. Ковка про себя досчитал до десяти. Но отступать поздно – позору не оберешься.

Сейчас самое трудное как можно тише забросить крюк-кошку. Отведя руку назад, Ковка закинул «кошку» в бойницу. Медные лапы глухо брякнули о кирпич. Сердце снова тревожно дёрнулось. Но Великий Создатель помог и на этот раз. Ковка подёргал верёвку: крюк-кошка надёжно зацепился и даже не разбудил мёртвых. Самое трудное позади, дальше будет легче.

Стараясь шуметь как можно меньше, Ковка поднялся до нижнего края бойницы. Теперь понятно, почему взрослые охотники даже не стали проситься: только подросток обладает необходимой гибкостью и проворством, чтобы тихой змейкой проскользнуть по натянутой верёвке во внутрь крепости. Любой взрослый понаделал бы много шума. Ковка, ухватившись руками за нижний край бойницы, насторожено заглянул во внутрь.

В ноздри тут же ударил противных запах горелого жира. Ковка невольно поморщился. Вдаль по обе стороны крепостной стены разбегаются цепочки огней. Маленькие фонарики с деревянными козырьками висят прямо на зубьях парапета. Неровные огоньки тусклыми пятнами освещают боевой ход. Пусть между островками света огромные тени, но стена всё равно легко просматривается от башни до башни.

Сколько часовых бродит по стене – бог его знает. Ковка повертел головой. С обоих сторон размытые фигуры. Часовой слева неподвижно стоит возле парапета, а тот, что справа, не спеша удаляется в сторону башни. Наверно, именно он прошёл мимо совсем недавно.

Крюк-кошка уцепился за внутренний край бойницы двумя зубцами. Падая на кирпич, «кошка» прижала странную чёрную ниточку. Ещё одна точно такая же протянута по середине бойницы. Зачем умельцы натянули нити ведает один Великий Создатель, но, Ковка осторожно дотронулся пальчиком до верхней нитки, лучше их не трогать. Стараясь не задеть крючок, Ковка проскользнул через бойницу и опустился на холодные кирпичи боевого хода. До обострённого слуха тут же долетел противный скрежет сдвигаемой лестницы. А! Ну правильно: друзья убрали её за ненадобностью. Один, от силы двое, смогут забраться по лестнице. А остальным всё равно придётся довольствоваться верёвкой. Ковка, лёжа в тени, напряжённо вглядывается в стоящего впереди часового.

Крюк-кошка заелозил туда-сюда. Не прошло и минуты, как в бойнице показалась голова Ансуда. Хвала Создателю: вдвоём на вражеской стене не так страшно. Двое это уже коллектив.

Ничего не говоря, Ансуд протянул второй моток верёвки. Толпится на узком боевом ходу глупо и очень опасно. Если два человека ещё могут спрятаться в тени, то троих умельцы непременно заметят. Ковка зацепил крюк за край боевого хода и бросил верёвку вниз. Лёгкий хлопок и безопасный спуск готов. Не теряя времени, Ковка соскользнул вниз.

Ноги коснулись чего-то твёрдого и гладкого. Ковка отпустил верёвку и оглянулся. С ума сойти! Он внутри логова Умельца. В глубине крепости угадывается длинный ряд больших изб. Точно как старики сказывали: в каменном мешке нет травы или хотя бы утоптанной земли, под ногами один голый камень.

Господи! Совсем забыл! Ковка задрал голову. Перед внутренним взором, словно кошмар наяву, возникла тонкая чёрная ниточка, даже две тонкие чёрные ниточки. Более высокий и коренастый Ансуд запросто может…

С шумом распахнулись двери. Противный шелест долетел с обоих сторон почти одновременно. И слева и справа загрохотали торопливые шаги. Ковка замер на месте. Холодным комком к горлу подступил страх.

- Нарушитель!!! – мужской голос разорвал тишину.

Ещё голоса. Крики. Топот. Из башен повалили умельцы.

- Здесь! Сюда! Держи его!

В ответ бешенный рёв. Это Ансуд. Сверху долетели звуки борьбы и звон металла о металл. Ковка затравленно оглянулся. Всё! Пропал! Рядом ухнуло чьё-то тело. Капли крови окропили лицо. Ковка, нее разбирая дороги, метнулся в темноту.

До ближайшей избы Ковка добежал за пару секунд. В потёмках низкая изгородь едва не ткнулась в живот. Ковка торопливо перепрыгнул через нежданную преграду. Громада избы совсем рядом, чуть в стороне домик по меньше. Куда бежать? Что делать? Где прятаться? Мысли словно напуганные утки. Ковка крутанулся на месте. Но не здесь! Дальше!

Едва не спотыкаясь о невидимые камни, Ковка побежал дальше. Ещё избы, ещё низкие ограды. Под ногами то стучит что-то твёрдое, то хлюпает что-то мягкое. Не останавливаясь, Ковка проскочил через широкий проход между избами.

Опять дома, дома, ограды, ограды. И только когда стена, через которую на свою беду удалось перебраться, скрылась за громадой Утёса, Ковка остановился и перевёл дух.

Погони, хвала Создателю, не слышно. Но куда угораздило попасть? Ковка оглянулся.

Вокруг всё те же тёмные ряды изб. Ни огонька, ни скрипа, ни запаха. Вымерли они что ли? Несколько выше треугольных крыш мерцает цепочка тусклых огней на крепостной стене.

Бывает же такое: сначала стена стерегла Умельца от праведного гнева соплеменников, а теперь она же преграждает путь на волю. Ковка осторожно двинулся к ближайшей избе. Нужно что-то делать, стоять на месте хуже всего.

Ноги осторожно передвигаются с места на место, а голова напряженно работает. Вопрос всего один – что делать? Ковка в очередной раз огляделся по сторонам. Он совершенно один, на совершенно незнакомой местности, в совершенно чужом окружении. Это не лес, где можно схорониться под кустом, или в густой кроне дуба. Бог его знает, где здесь можно спрятаться. На поясе медный топор и небольшой нож.

Может довести задуманное до конца? От столь абсурдной мысли Ковка едва истерично не расхохотался. Если умельцы с таким усердием стерегут стены, тогда с каким же остервенением они охраняют ворота?

Проклятье! Ковка едва не споткнулся на ровном месте. Только сейчас дошло: даже у десяти юных охотников не было ни малейшего шанса перебить охрану и открыть ворота. Это не стойбище рода, а огромная Тивница. Может, взрослые потому и отпустили десятерых подростков, что не верили, что они сумеют так далеко зайти? Не слышно ни шагов, ни звуков погони, но, Ковка остановился возле широкого крыльца, его точно ищут.

А откуда умельцам знать, сколько именно человек успело перелезть через стену? И успело ли вообще? Только искать будут всё равно, хотя бы на всякий случай. Впрочем, решение само просится в руки – нужно спрятаться.

Пусть с воротами ничего не получилось, но соплеменники всё равно вскроют каменный мешок Умельца. В чём, в чём, а в этом можно не сомневаться. Значит, нужно просто затаиться, спрятаться понадёжней и переждать. А что съесть и что выпить найдётся.

Лучше всего спрятаться в доме. Ковка двинулся было ко входу, но тут же остановился. Проклятье! Обычная облезлая палка подпирает дверь, но мимо её не пройти. Ковка присел на корточки. Проще не придумаешь: первый же умелец полезет проверять именно этот дом и перевернёт его вверх дном, если эта палка не будет снаружи подпирать дверь. Проклятье! Придётся торчать на улице. Только где?

Ковка оглянулся. Правее темнеет ещё какой-то домик, более низкий и узкий, но почти такой же длинный. Возле бревенчатой стены большой кучей сложены дрова. Запах смолы щекочет ноздри. А рядом, Ковка подошёл ближе, под навесом толстый слой сухой травы.

То, что нужно. Ковка залез под навес и закопался в сухую траву. Здесь его точно не найдут. А пока можно даже поспать, но не получилось.

Ковка не успел даже согреться под слоем мягкого сена, как сквозь дремоту долетели раскаты человеческого голоса. Сердце тревожно ёкнуло. Неужели нашли? Так быстро? Ковка обратился в слух.

- Странно? Дверь-то заперта, – провозгласил недоумённый голос.

- Не! Полкан сюда ведёт. Пошли.

Умельцы! Ковка невольно вжался в толстый слой сена.

Не меньше четырёх умельцев громко переговариваются возле запертой в дом двери. Сквозь слой сена просвечивают яркие факелы. Но хуже всего другое: сквозь говор умельцев то и дело пробивается шипящее дыхание большой собаки. Ковку пробил холодный пот. Руки онемели, а на грудь будто навалился тяжеленный валун. Вот почему они так быстро дошли до этого дома. Над ухом взорвался бешенный собачий лай.

- Стоят! Полкан. Стоят!

Собака поперхнулась собственным лаем. Тот же мужской голос отчётливо произнёс:

- Мужики! Он здесь.

Нужно что-то делать, шевелиться, бежать наконец. Но Ковка, в глубине души надеясь на чудо, с трудом подавил дикое желание вскочить, раскидать сено и пуститься со всех ног наутёк. Нельзя. Ни в коем случае нельзя. Натасканная псина просто сиганёт на спину и собьёт с ног.

Умельцы обступили навес. Большая собака не лает, но продолжает грозно рычать. От напряжения дрожат руки, но Ковка упрямо продолжает лежать под слоем сена без малейшего движения.

- Эй! Парень! Не валяй дурака. Вылазь! А то хуже будет, - громогласно приказал умелец.

Ковка нехотя перевернулся на живот. Бесполезно. Чудо так и не произошло. Его нашли, бежать бесполезно. Остаётся только одно.

Делая вид, будто он и в самом деле готов покорно вылезти наружу и сдаться, Ковка незаметно вытащил из-за пояса топор.

Великий Создатель, помоги. Сорванной пружиной Ковка выпрыгнул из слоя сена. Медный топор взлетел над головой.

Умельцы проворно отскочили в стороны. Топор зря рассёк воздух. Встав на ноги, Ковка рубанул ещё раз. Но умелец ловко перехватил руки и по дуге дёрнул вниз.

Ковка, выпустив топор, перевернулся в воздухе и брякнулся на спину. Позвонки выстрелили болью. Грязный сапог двинул в лицо. В глазах потемнело, затылок впечатался в твёрдую землю. Истошно залаяла большая собака.

Не давая опомниться, его перевернули на живот и заломили руки за спину. От резкой боли Ковка взвыл. Быстро и ловко умельцы связали руки, да так туго, что больно пошевелить стянутыми назад плечами. Наконец, затянув последний узел, Ковку рывком поставили на ноги.

Сквозь кровавую пелену перед глазами худо-бедно можно разглядеть мучитель. Вблизи, без щитов и не в плотном строю, люди как люди. Вполне обычные мужики с натруженными руками и вовсе без хвостов и рогов. Кто выше, кто ниже, одинаково коренастые в тёмно-коричневых доспехах из толстой выделанной кожи. Только у самого главного на груди пришито несколько медных пластин. За поясами обычные топоры, а на головах остроконечные шлемы. Умелец с факелом сжимает в левой руке копьё. Псина с большими тёмными пятнами на шкуре молчит, но всем своим видом показывает, что готова вцепиться в глотку, едва держащий её умелец отпустит ошейник.

Самый главный подошёл вплотную и подло ткнул кулаком в живот. От неожиданности Ковка громко охнул и попытался согнуться по полам, но умельцы удержали его в вертикальном положении.

- В тюрьму его, - коротко приказал самый главный.