К сведению редакции. Выслали непроявленную пленку со снимками героев последних боев, в частности экипажа гвардейца Бессарабова, который уничтожил за один день три «тигра». Он представлен к званию Героя Советского Союза.

Сейчас начну диктовать рассказ Бессарабова, а позднее передам очерк «Старая гвардия». Желательно рассказ Бессарабова дать сегодня в номер.

Даю текст.

— Еще до начала немецкого наступления на Белгородском направлении мы глубоко и обстоятельно изучили особенности нового немецкого танка «Т-VI», прозванного фашистами «тигром», — начал свой рассказ гвардии лейтенант Георгий Иванович Бессарабов. — Мы отдавали себе отчет в том, что эта мощная машина является серьезным противником. Поэтому мы приготовились в нужный момент достойно его встретить.

Было ясно, что такую машину надо бить умеючи, ловко и лихо: стоит поколебаться, упустить удобный момент, неточно нанести удар, и снаряд «тигра» выведет твой танк из строя.

Мы учились разить немецкий тяжелый танк в его уязвимые места, а их у него немало, хотя он защищен гораздо лучше, нежели немецкие танки других марок.

Из танковой пушки следует бить «тигра» в борт, особенно по той части его, где находятся баки с горючим, в его ходовую часть. Личный состав нашей гвардейской части, используя дни временной передышки, неустанно тренировался в стрельбе с ходу, чтобы в нужный момент точно нанести удар по врагу.

Нашей гвардейской части выпала честь принять бой с противником на направлении главного удара немецкого наступления— на подступах к деревне Яковлево. Этот бой по своему ожесточению не имеет равных в истории нашей части, хотя она участвовала уже во многих тяжелых сражениях. На протяжении нескольких суток мы сдерживали и продолжаем сдерживать сейчас продвижение противника, численно превосходящего нас в несколько раз. Достаточно сказать, что в первый день боя наша танковая рота приняла на себя удар группы до семидесяти танков, поддержанных пятьюдесятью-семьюдесятью самолетами, которые непрерывно бомбили нас на протяжении круглых суток. И, невзирая ни на что, мы выстояли и не пропустили врага. В этом бою нам и пришлось впервые встретиться с «тиграми».

Когда мы увидели перед собой колонну, возглавляемую десятками этих угловатых, низких, широких машин с хищно вытянутыми длинноствольными орудиями, нам, признаться, стало немного не по себе — слишком не равны были силы.

Но ведь каждый гвардеец знает незыблемый закон нашей части: «Врагов бить всегда и всюду, сколько бы их ни было». И мы приняли бой.

«Тигры» шли тремя группами, возглавляя колонны машин, большинство которых принадлежало к типу танков «Т-IV». Мы действовали так, как нас учили: смело, дерзко — я бы сказал, нахально. Быстро маневрировали, выскакивали из-за укрытий, чтобы сменить огневую позицию, наносили удар с короткой дистанции. Тут же, на поле боя, мы установили еще одну особенность «тигра», которая оказалась нам на руку, — башня «тигра» поворачивается медленно. Мы быстро учли это: только успеет «тигр» дать пристрелочный выстрел, мы сразу же делаем резкий маневр. Пока немецкий артиллерист разворачивает башню, мы бьем по «тигру». Только он дает новый пристрелочный, мы снова делаем маневр…

Наши средние танки отличаются большой подвижностью и более чем двукратным превосходством в скорости. Поэтому в умелых руках они становятся грозой «тигров», несмотря на то, что те обладают более мощным оружием. Танкисты нашей роты доказали это в первый же день боя. Комсорг нашей роты Соколов уничтожил одного «тигра» и танк «Т-IV», гвардии лейтенант Шаландин поджег два «тигра» и два средних танка, гвардии лейтенант Мажоров — два «тигра». Все трое в этом неравном бою погибли смертью храбрых, но не опозорили гвардейской чести, показали еще раз всем танкистам, как надо бить численно превосходящего врага.

Мне в первый день боя не посчастливилось уничтожить ни одного «тигра» — я поджег только два средних танка прямыми попаданиями в лобовую броню, а броня «тигра» в лобовой части выдерживала удары бронебойных снарядов, только огромные столбы искр взлетали вверх, когда мы били по ней.

Тревожной ночью накануне второй битвы с немецкими танками я перебирал в памяти все подробности нашего ратного дня, взвешивал и оценивал свои ошибки, припоминал, как действовали мои товарищи. Теоретически я и раньше знал, что бить «тигра» в лоб не следует, теперь же убедился в этом на опыте. Лучше всего зайти ему с фланга поближе и нанести точный; хорошо рассчитанный удар в борт или ходовую часть. Так я и решил действовать.

С рассвета 7 июля, мы снова вступили в бой, заняв рубеж близ скрещения двух важных дорог. Нам было приказано любой ценой задержать здесь танки противника, пытавшиеся прорваться на север. Первая рота нашего батальона в составе испытанных, закаленных гвардейцев заняла рубежи, замкнув дорогу на замок, а мы стали на фланге, чтобы сподручнее было бить «тигров».

Накануне немцы весь день вели бешеное артиллерийское и воздушное наступление, методически обрабатывая на участке наступления землю километр за километром, точь-в-точь как они делали это в Севастополе и потом в Сталинграде. Буквально, не осталось ни одного живого места, ни травинки, ни кустика — только пепел, перегорелая земля и осколки металла. Поэтому немцы были уверены в том, что на этот раз им удастся прорваться на север, к Курску, и около семи часов утра сунулись вперед лавиной танков. На одном участке наступало 200, на втором — 500 машин, возглавляемых «тиграми».

Вся эта лавина двигалась несколькими параллельными колоннами в походном построении, рассчитывая, видимо, устрашить советских солдат. Старый прием! Немцы не учли, что они имеют дело не с новичками, а с воинами, у которых за плечами опыт двухлетней войны.

Мне было поручено командование группой из четырех машин. Выдвигаясь навстречу врагу с левого фланга, я вел две машины левее, две — правее. Поднявшись на высотку, я увидел огромную колонну немецких танков, среди которых было много «тигров». Сосчитать их я не успел, но позже мне говорили, что здесь было до ста танков, Я немедленно отвел машины назад, пока немцы нас не заметили, и за высоткой стал выжидать — если они пойдут вперед, мы начнем бить их с фланга.

Рядом с нами располагались машины другого подразделения. Чтобы не мешать друг другу, мы определили участки огня для каждой машины и стали выжидать.

И вот послышался уже хорошо знакомый нам злобный звериный рев «тигров». Покачиваясь на своих широких лапах, медленно ползли вперед шесть тяжелых машин. Немецкие танкисты и не догадывались, что мы тут, совсем рядом. У меня даже дух захватило от волнения. Такое чувство, что словами и не передашь. Ведь у меня на оккупированной немцами территории осталась старушка мать. Нас четверо братьев сражается на войне, и у каждого одна дума: как бы покрепче уязвить фашистскую гадину, которая причинила нам столько зла! И вот в этом отвратительном механическом звере я увидел как бы обличье проклятого Гитлера. Весь он в этой уродливой и злобной машине! И с этой мыслью я старательно навел прицел на борт «тигра» — в ту часть, где у него помещаются баки с горючим. Вспоминаю теперь: мысли в голове несутся быстро, сердце бьется, но руки работают спокойно и точно. Недаром мы и в школе и в части столько времени уделяли отработке прицеливания и стрельбы.

Хотел первый снаряд дать для пристрелки, осколочным, но тут же раздумал: ведь бью с места, дистанция 600 метров, «тигр» ползет медленно. Попробую сразу бронебойным! Выстрелил. И вдруг вижу: вспышка, сноп пламени над «тигром» и дым, густой черный дым! Я глазам своим не поверил и сразу же с тем же прицелом даю для верности второй снаряд. Снова вспышка. Теперь «тигр» уже превратился в факел. «Отлично», — думаю и сразу же, пока немецкие танкисты не опомнились от неожиданного удара, бью таким же способом по второму «тигру». Опять сделал два выстрела. Результат тот же: вспышка и столб пламени. Значит, правильно нас учили, что «тигр» вовсе не такая неуязвимая машина, как ее рекламируют немцы: нанести точный удар — и она запылает, как и любой другой танк.

Одновременно со мной вел огонь лейтенант Малороссиянов, командир одной из машин моего взвода. Ему удалось подбить третий «тигр». Остальные немецкие тяжелые танки развернулись и ушли назад.

С разрешения командира я ушел на заправку с двумя машинами. Быстро пополнив боезапас, мы вернулись, и я отправил на заправку остальные два танка. Только они ушли, немцы с новым остервенением повторили натиск, поддерживая свои танковые атаки усиленной бомбежкой. Позади своей машины я заметил еще одного «тигра» на дистанции каких-нибудь шестидесяти метров — совсем рядом! Я тут же навел пушку и выстрелил. Снаряд попал точно в цель — пробил «тигру» борт. Однако на этот раз немецкий танк не загорелся и продолжал двигаться вперед, ведя огонь с ходу. Ему удалось зажечь танк Малороссиянова. Обида и злость обожгли мне душу. Я послал еще один снаряд, потом еще один. Наконец и этот «тигр» загорелся. Я поспешил к горящему танку Малороссиянова, но мой друг, командир машины, был уже мертв. Остальные члены его экипажа были ранены. Я принял их на свою машину, доставил на командный пункт и в третий раз вернулся на поле боя…

День 7 июля я запомню надолго. Нам он принес много радостей, но и много горя: радость при виде горящих «тигров», горечь при воспоминании о наших боевых друзьях, об испытанных гвардейцах, которые отдали жизнь за Родину, погибли, но не пропустили врага.

Всего за два дня, 6 и 7 июля, наша гвардейская часть уничтожила 52 немецких танка, из них 15 «тигров», не считая орудий и автомашин с пехотой. Сейчас мы продолжаем вести бой с немецкими танковыми частями.

Какие же выводы для себя делаем мы из опыта первых встреч с «тиграми»?

Во-первых, сейчас каждый танкист видит, что «тигры» горят точно так же, как и всякий другой танк, что их можно бить и бить крепко.

Во-вторых, мы на опыте установили, что по «тигру» можно и должно вести огонь не только с ближней дистанции, но и с большого расстояния. Командир танкового взвода гвардии лейтенант Фомичев сумел подбить «тигра» двумя прямыми попаданиями в гусеницу с предельной дистанции — 2500 метров. Правда, для этой цели он израсходовал семнадцать снарядов. Гвардии лейтенант Калюжный, также командир взвода, сжег «тигра» огнем с дистанции 1500 метров, а другого подбил попаданием снаряда в борт под углом в 35 градусов. В среднем для поражения «тигра» с большой дистанции требуется израсходовать от 15 до 20 снарядов.

В-третьих, практика показала, что «тигр» обладает пониженной маневренностью, медленно поворачивает башню, что дает большие выгоды его противникам, действующим на быстроходных, маневренных танках.

Гвардейцы бьют «тигров» и в одиночном и в групповом бою. За три дня боев наше соединение уничтожило 346 танков, в том числе 34 «тигра». Фашистские танки поражают насмерть не только танкисты. Мы видели, как в эти дни успешно били «тигров» и артиллеристы нашей противотанковой артиллерии мелкого калибра, и стрелки противотанковых ружей. Главное — твердо знать уязвимые места немецких машин, действовать смело, дерзко и хитро — и тогда всегда выйдешь победителем из схватки с «тиграми».

Я твердо уверен, что боевой счет гвардейцев, сражающихся сейчас с отборными эсэсовскими танковыми частями, в ближайшие дни намного возрастет.

Думаю, что и на мою долю придется еще не один «тигр».