Глава 7
Как много умеющих Видеть и так мало умеющих предупредить
Притормозив около небольшого палисадника, я с сомнением покосилась на ухоженный светлый домик. Сверилась с пятым и последним адресом, записанным на листочке под диктовку Вероники.
— Ты что-то потеряла, милая?
Рядом со мной встала дряхлая старуха с крючковатым носом и сгорбленной спиной.
— Мне нужна была лавка видящей, но, видимо, я адрес неправильно написала…
— Отчего же неправильно? — проскрипела, словно несмазанные петли, старуха. — Именно здесь я и работаю.
Теперь настало время с сомнением коситься в сторону пенсионерки.
— Вы видящая?! — вырвалось с меня.
Старушка улыбнулась щербатым ртом с отсутствующими двумя нижними зубами, чем вызвала у меня внезапный приступ отвращения.
— Видящая, видящая! — закивала она головой и, ухватив меня за локоть крючковатыми пальцами, буквально потащила по дорожке к дому.
Поразительно! И откуда в таком старом, разваливающемся теле такая прыть!
— Идем, доченька! — тихо бубнила себе под нос старушка. — Сейчас я тебя теплым чайком напою и отвечу на все вопросы.
«Чую неприятности!» — зазвонила в «тревожный колокол» интуиция.
— Хошь про мужа твоего будущего, хошь про робятишек, хошь про…
Спохватившись, что непонятная бабка умудрилась тихом сапой дотянуть меня почти до крыльца, я уперлась каблуками сапог и упрямо покачала головой.
— Да нет, бабушка. Пойду я, пожалуй!
Ну не люблю, когда кто-то незнакомый так настойчиво пытается втащить меня в неприятности. Вот со знакомыми совсем другое дело, а чужие люди кажутся уж больно подозрительными.
— Хошь про конец света… — чуть тише предложила бабка и вновь улыбнулась щербатым ртом.
Я еще раз глянула в морщинистое лицо старушки, оглядела тонкие светлые патлы, выбившиеся из-под серого платка.
Какая-то сомнительная старушка…
— Ну же, Линка! — прошамкала щербатым ртом бабуля. — Не тупи!
— Машка?! — ахнула я. — А ты зачем…
— Да заходи уже! — раздраженно подтолкнула меня к дверям «карга».
По совету подруги, я послушно переступила высокий порожек и оказалась в просторной комнатке. Едва успев увернуться от брошенного в меня тяжело предмета, я активирую мечи дайсе и встаю в стойку.
— Ух какая грозная! — смеется входящая следом Машка. — Убери ты эти зубочистки. Это всего лишь мышка.
Натянув на лицо самое независимое выражения, я прячу клинки обратно и оборачиваюсь.
Стянув с себя черное пальто, старуха тянет трясущиеся руки к вороту шерстяной кофты и вытаскивает хорошо знакомый мне синий камушек агатина.
Всего пара мгновений, и вместо скрюченной старостью карги стоит русая девушка с задорной улыбкой.
— Риска! — громко кричит она и, услышав невнятный шум откуда-то со стороны темного коридора, хватает меня за руку. — Пошли на кухню.
Немного сбитая с толку и заинтригованная до крайности, я торопливо хромаю за подругой, гадая, что в очередной раз она замыслила.
«В прошлый раз ничего хорошего из этого не вышло…»
«Память! Ну че вот ты опять начинаешь?!» — возмутился оптимизм.
«Да! — поддержала неугомонная жажда приключений. — Все же уже почти забыли».
«Ну вот такой у меня гадкий функционал!» — развела руками задетая за живое память.
«Так я это… могу поспособствовать», — ожил склероз.
— Риска, смотри! Она действительно пришла, как ты и говорила!
Молодая женщина водружает посреди круглого кухонного стола кастрюлю и откидывает в сторону прихватки.
— Ангелина? — уточняет она и протягивает руку. — Профессор Ревай…
— Ой, а может, отложим все эти расшаркивания и сразу к делу? — встревает Машка.
Молодая видящая закатывает глаза к потолку, шепотом взывает к Светлой Богине, но тут же осекается на полуслове.
Плюнув на манеры, я уселась на ближайший стул, устроив ногу так, чтобы меньше болела, и принюхалась. От кастрюльки несло, словно от наткиных экспериментальных котлов — смесью трав и чем-то еще.
— А что там? — полюбопытствовала я у профессора, но вместо нее ответила Мари.
— А там, дорогая моя подруга, ответ на вопрос, когда Светлым землям придет Армагедец!
Я пристально посмотрела на подругу.
О том, что кто-то не совсем адекватный на голову решил вернуть в наш мир давно позабытых богов, я, естественно, Машке наябедничала. Как ни как, а она являлась носителем божественной силы одного из низвергнутых богов, поэтому ее «возвращение» касалось напрямую.
Узнав о возможном раскладе, Мари принялась за дело с только ей одной свойственной энергией, оптимизмом и капелькой иномирного сумасбродства.
Поэтому сейчас мне стало самую малость страшно — фиг знает, что на этот раз решила отчебучить Светлая Богиня.
— Пока не узнаю, в чем дело, даже пальцем не пошевелю, — непреклонным тоном предупреждаю я двух девушек.
Машка цокает языком и фыркает.
— Линка, ты такая перестраховщица!
— Чего и тебе советую, — возвращаю шпильку. — Ну, так? Кто будет меня посвящать в детали?
Тяжело вздохнув, профессор Ревай села рядом со мной за стол и принялась кратко рассказывать.
Пять месяцев назад видящей приснился странный сон. Она увидела, как горит ее лавка, как сбегаются соседи на шум, как мчит на помощь бригада магов, а еще она увидела себя, задохнувшуюся от дыма на полу гостиной.
Перепуганная женщина на следующий же день прикрыла лавку, обрубая левый доход, и полностью посвятила себя преподавательской деятельности, пытаясь избежать собственного пророчества.
Но пять недель назад ей вновь приснился сон. Профессор Ревай увидела, как ранним утром к ней придет Светлая Богиня в обличии старухи и попросит глянуть будущее, но видящая откажет, и тогда Светлые земли исчезнут.
— Утром я решила, что вернусь в этот дом и не откажу ни одной из старух, постучавших в двери…
И почти в ту же ночь, после принятого решения сон немного изменился. Теперь в нем фигурировала еще одна девушка — теоретик по имени Ангелина.
— Ты, кстати, серьезно опоздала, — вклинилась в разговор Мари. — Мы тебя с утра ждем! Хорошо еще, что я решила немного прогуляться от скуки, а то ведь ты могла вообще развернуться и свалить!
— Та-а-ак… — не слишком оптимистично улыбнулась я. — И что там дальше в вашем видении, профессор?
Женщина кидает взгляд на кастрюльку.
— А дальше я должна ввести вас в транс и показать будущее…
«Я в этом не участвую, — демонстративно отвернулся пессимизм. — Там по — любому ничего хорошего».
«А я всеми руками за», — чуть ли не пищит любопытство.
«А я просто кушать хочу», — булькает желудок.
Тяжело вздохнув, я выдерживаю небольшую паузу, положенную такому моменту, и несколько обреченно киваю.
* * *
— Что-то твое варево не пашет! — заявила я профессору Ревай.
— Согласна! — глупо подхихикнула Машка, делая еще один крупный глоток из кружки.
Я тоже делаю глоток и улыбаюсь, потому что действительно очень смешно.
«Ух ты, как круто!» — восторженно вопит временно выведенный из строя метаболизм.
«Да ну нафиг эту валерьянку», — сообщает пессимизм, чем окончательно ставит всех в тупик.
Профессор Ревай наклоняет чуть ниже, пристально всматривается в лицо Машки, потом поворачивается ко мне.
— Оп, оп, оп! — Я резко дергаюсь в сторону, ныряю под стол и уже оттуда весело кричу: — Не поймаешь, не поймаешь!
Машка громко смеется, точнее, даже ржет в голос, а я гаденько улыбаюсь, притаившись под столом.
Идиллию нарушает только профессор Ревай, которая настойчиво требует, чтобы я немедленно вылезла из-под стола и села обратно на стул.
В следующую секунду Мари испуганно вскрикивает, я кидаюсь ей на помощь, но из-за нарушенной координации под действием травушки — муравушки видящей больно бьюсь затылком об стол.
Перед глазами пробежали разноцветные звездочки, а потом все провалилось во тьму.
— Линка! — потряс кто-то меня за плечо. — Поднимайся, а то пропустишь все самое интересное!
«Где? Кто? Что?» — сразу активизировалось любопытство, а вместе с ним и я сама.
Подняв голову, обнаруживаю, что лежу на небольшом выступе скалы. Безбоязненно свесив ноги вниз, рядом сидят Мари и профессор Ревай.
— Да ты не на меня смотри, а туда! — указывает пальцем Машка в сторону обрыва.
Я переворачиваюсь, сажусь между девушками и бросаю взгляд вниз.
Пропасть под нашими ногами заполнена каким-то странным темно — фиолетовым туманом.
— Это пространство возможных вариантов будущего, — благоговейным шепотом сообщает профессор Ревай, а я скептически смотрю в колышущееся нечто.
— Будущего? Да здесь же только…
Договорить мысль я просто не успеваю. Фиолетовый туман под нашими ногами едва заметно меняется, и я вижу картинку большой гостиной, заполненной народом. Чуть в стороне играют в кубики двое темноволосых мальчиков, с криком пробегают рыжая девчонка в погоне за огромной черной псиной, в котором я с трудом узнаю Рокки.
«А я говорил, что кое — кому пора бы сесть на диету», — ворчит дракончик.
Картинка едва заметно смещается, охотно демонстрируя весело болтающую Натку с Эмилией. Чуть в стороне, склонившись над каким-то документом, горячо о чем-то спорят Рене и Шарги, а затем двери в комнату открываются, и Никлаус торжественно вносит меня в гостиную. Я по понятным причинам отбиваюсь, всячески демонстрируя желание к самостоятельному хождению, но стоит нам заметить играющих детей, как мы тут же меняемся в лицах.
Поцеловав в макушку, Никлаус все-таки опускает меня на пол и прижимает к себе. И до того наши лица отвратительно — счастливые, что я невольно хмурюсь и дергаю ногой:
— Так вот о каком конце света вы говорили!
— Это еще что! — хлопнула меня по плечу Машка. — Мне так вообще грозит брак и придворная жизнь!
Мы с подругой обменялись скорбными взглядами и печально вздохнули.
— Кхм… — издала непонятный звук видящая. — Как бы вам это сказать… — женщина защелкала пальцами, видимо, подбирая слова. — Это не совсем будущее. Точнее, это желаемое вами будущее.
Я отрыла рот и вытаращилась на профессора. И пусть я была отчасти согласна с тем, что лучше Макса для Машки мужчины просто не найти, но делить свой генофонд с рефаимом…
Бр-р-р! Да нафиг нужно такое будущее!
«Она всерьез считает, что мы захотим детей от Темного?» — фыркнул дракончик, переползая на внешнюю часть руки, чтобы красноречиво глянуть на женщину.
«Напоминаю, что ворожба — это вообще даже не наука!» — сварливо заворчал пессимизм, проигнорировав тот факт, что салатовый подселенец использовал слово «мы».
«А что, если мы просто проверим, насколько Тринадцатый хорош, а потом замочим этого гада?» — предложило либидо, и на него тут же коллективно зашикали остальные.
— Риска, ты что несешь?! — первой вернула способность более — менее связно выражать мысли Машка.
Профессор Ревай закатила глаза и посмотрела на нас с таким видом, словно перед ней сидят два узколобых глупца, нежелающих признавать очевидные факты.
— Пространство считывает ваши подсознательные желания, подбирает один из вариантов, близкий к вашему, и… — женщина натыкается на наши красноречивые лица. — Но вы мне, кажется, не верите, — тяжело вздохнув, она немного привстает и кивает вниз. — Будущее смотреть будем?
После уже увиденного будущее смотреть расхотелось и, даже перспектива узнать про тот самый обещанный Машкой «Армагедец» картины не меняла. Тем не менее, отказываться и включать заднюю мне показалось несолидно, поэтому я кивнула.
Машка, на лице которой тоже не было большого желания, тоже кивнула.
— Вот и славно! — улыбнулась профессор Ревай и… спихнула Машку вниз.
Проследив, как подруга с истошным криком пропала в глубине клубящейся бездны, я глянула на молодую женщину.
— А ваших студентов вы так же обучаете, профессор?
— Да нет! Что ты! — как-то подозрительно широко заулыбалась женщина в ответ. — Ты идешь? — спросила она и, не дожидаясь ответа, поспешно прыгнула.
Покачав головой и махнув рукой на варварские методы преподавания, я зачем-то глубоко вздохнула, задержала дыхание, словно собиралась прыгнуть в глубокое озеро, а не в массу не пойми чего, и соскользнула вниз.
* * *
— Безобразие! — кричал ВУД, грозно сверкая глазами. — Взлом системы бакетбола! Да как вы только могли докатиться до такого?!
«Ну, как говорится, с кем поведешься от того и нахватаешься», — прыснул салатовый дракончик.
— Светлая Богиня! — Директор Рохан патетически возвел руки к небу, а затем схватился за голову. Будь на его голове волосы, изрядный клок уже красовался бы где-то на полу кабинета, но, к счастью, абсолютно лысая макушка мужчины уже давно распростилась со всеми волосяными фолликулами.
— Подумать только, что во всей этой грязной истории с нечестной игрой замешаны мои лучшие студенты…
«Лучшие студенты» покаянно опустили головы и синхронно вздохнули. При этом Натка усиленно кусала нижнюю губу, чтобы не засмеяться в голос. Талик и Элька сохраняли невозмутимый вид, но и у них дрожали уголки губ. Конни и Ролли так вообще едва заметно пинали друг друга под столом ногами, выясняя, кто продержится дольше.
Слегка повернув голову, я мельком глянула на ряды Темных. Шарги с видом исследователя изучал рисунок на штанах. Кебил и Гафс сидели, скрестив руки на груди, и одобрительно кивали в такт гневным крикам ВУДа, а Крысеныш…
Нет, на него я смотреть не собираюсь!
— Директор Рохан… — жалобно посмотрела на мага Наточка.
— А вам, студентка Флер, я бы вообще советовал помалкивать! — грозно свел брови наш Великий и Ужасный. — Вы же подавали такие надежды в бакетболе! Я столько слышал о вашем выдающемся таланте, а что теперь?
— Что? — удивленно подняла тонкие бровки ведьмочка.
— А все, Наталья! — развел руками мужчина. — Ушел ваш паровоз!
Подруга опустила голову, закрывая свое лицо водопадом из рыжих кудряшек, и громко хрюкнула, не в силах сдержаться.
— Ну-ну-ну…
Утешающе погладив подругу по плечику, сама изо всех сил стараясь тоже не скатиться до банальной истерики.
Почему нам так весело, когда ВУД грозно сверкает глазами, произносит проникновенные педагогические беседы и грозит «выкинуть нас из универа ко всем лаэрдам»?
Просто всего двадцать минут назад нашу команду, в полном составе спешащую к ВУДу «на ковер», перехватил сам Бакет и долго жал руки и восхищенным шепотом признавался, что мы первые, у кого получилось взломать систему движения платформ.
Итог: Натку, Талика и Эльку позвали на отборочную игру в Лигу. Конни и Ролли получили билеты в первом ряду на ближайший матч. Темным просто вежливо улыбнулись и кивнули головой, что тоже неплохо, ну а мне…
Мне предложили непыльную работенку в офисе по устранению недочетов в перемещении платформ.
Банальщина конечно, но не наорали, и ладно!
Хотя насчет «не наорали» — это я погорячилось, потому что стоило нам, таким счастливым и окрыленным, дойти до кабинета ВУДа, как нас тут же накрыло волной возмущения и профилактическим бризом директорского негодования.
Со слов директора выходило, что Баккет в бешенстве, независимая комиссия по бакетболу грозит навсегда прикрыть в стенах нашего универа все игры. К тому же, по нашему делу возбуждено дело о взломе интеллектуальной собственности, и нас ждут такие неприятности…
Продолжая похлопывать пытающуюся замаскировать смех под слезы раскаянья ведьмочку, я отстраненно слушала разбушевавшегося директора и вспоминала увиденное.
Будущее, мягко говоря, не радовало…
Из всех вариантов событий, проносившихся передо мной в зыбком тумане, самым позитивным оказалось видение полностью уничтоженных Светлых земель и ровно половины материка Темных.
Хуже всего, что на основе обрывков видений я никак не могла понять, что, как и когда может сотворить такие последствия для нашего мира.
Ни Машка, ни профессор Ревай не смогли дать хоть каких-то зацепок. Поэтому сидела я в кабинете ВУДа и чувствовала себя никчемной. Какой смысл знать, если не можешь повлиять?
— …когда мне сообщили, что приедут лучшие студенты, я и помыслить не мог, что…
Ап-х-чи! — громко и раскатисто чихнул Крысеныш, прерывая монолог директора Рохана, и громко шмыгнул носом.
— Будьте здоровы, — ошарашенно пожелал немного сбитый с толку ВУД и продолжил: — Так вот…
Но, вопреки пожеланиям, Никлаус глухо закашлялся сухим болезненным кашлем.
Та-а-ак! А это что за диво — дивное?
* * *
После воспитательной беседы, которая завершилась нашими коллективными уверениями в глупости и отсутствии инстинкта самосохранения, ребята торопливо разбежались по своим делам. Сославшись на необходимость заглянуть в медблок и показать специалистам больное бедро, я отправила Натку добывать нам ужин, деликатно намекнув, что не откажусь от фирменной печеной картошки, которую готовит Кебил.
Проигнорировав вопрос «И как я его уговорю покормить нас?», я развела руками и неспешно пошла по дорожке парка.
От административного здания до студенческого медблока было приличное топать, поэтому я решила провести это время с максимальной пользой для дела.
Активировав камушек для связи, выданный мне новым начальником управления, связалась с дежурным и узнала про состояние дел Эрика.
«Жив, но в сознание так и не пришел», — коротко отчитался немногословный оперативник и тут же отсоединился.
Эх, жаль, что Руслана нет рядом. С ним все как-то проще: и работать, и учиться, да и просто жить. Зря я поверила Крысенышу, зря приняла Светимость, зря! Все зря!
Зарычав от бессилия, я сжала кулаки и, выхватив из рукава кинжал, нанесла пару четких ударов по воздуху, атакуя воображаемую мишень двухметрового роста.
«Вот тебе в печенку! — бушевал боевой дух. — На! Получи по полной».
«Вмажь! Вмажь этой иностранной вражине!» — поддерживало его разбитое сердце.
— Линка?
Оказавшись застигнутой врасплох, я спрятала кинжал за спину и резко повернулась на звук.
В пару метрах за моей спиной оказались двое боевиков. И как я их не услышала? Они же обычно топают, как слоны, и шуршат, как пятеро котят, угодивших в кучу сухой листвы.
— А-а-а… Это вы, ребят! — мило улыбнулась я застывшим в полнейшем ступоре Конни и Ролли.
Боевики переглянулись и, не сговариваясь, сделали шаг назад.
— Линка, а ты чего такая злая? — поинтересовался Конни.
— Да так… — отмахнулась я, незаметно пряча кинжал обратно в крепление под рукавом. — А вы чего хотели?
— Тебя Ната искала…
— Велела передать, чтобы ты тащила свою худую филейную часть в комнату…
— Иначе она тебе такое устроит!
Сердце тревожно притихло, взвесило перспективы и запаниковало. Его поддержали все остальные, решив, что до медотсека, при желании, можно и завтра доползти, а сейчас лучше действительно явится перед гневными очами рыжей ведьмы, пока она не начала проклинать всех направо и налево. Ушибленное во время матча бедро было не согласно с таким поворотом событий, но мнение большинства слабый писк просто не стало учитывать.
Попрощавшись с друзьями, я свернула с дорожки и со всей возможной скоростью бросилась к общежитию в надежде, что еще не слишком поздно, и ведьмочка не успела придумать очередную пакость. Мне и красного цвета волос с лихвой хватило.
На ходу поприветствовав вахтера, я вскарабкалась по лестнице на шестой этаж, юркнула в нашу секцию и толкнула дверь в комнату.
На пороге меня встретила злая, всклокоченная ведьмочка.
— Этот гад сожрал наш ужин! — возмущенно ткнула она пальцем в сторону Рокки.
Я посмотрела на песика. Тот изобразил удивление.
— Чем докажешь? — бросилась я на защиту питомца.
Вместо слов Натка выразительным движением руки продемонстрировала вылизанную до блеска сковороду, остатки фольги, в которую, по всей видимости, была завернута жареная рыбка, и разорванную в клочья упаковку из-под хлеба.
Но я не собиралась так легко сдаваться:
— Его подставили!
— Гауф! — подтвердил песик.
Ведьмочка скептически посмотрела на нас двоих.
— Рокки порядочный…
— Порядочная свинья твой Рокки! — заявила доведенная до ручки девушка. — И не смотри на меня печальными глазками, — рявкнула она на щенка. — Я — ведьма! Меня милыми мордашками не проведешь.
Мы с Рокки повесили носы и опустили головы, но тут в дверь комнаты постучали.
— Я планирую убийство соседки, приходите позже! — крикнула Натка и уже нам двоим: — Ты хоть представляешь, чего мне стоило добыть этот ужин?
В дверь еще раз настойчиво постучали, а потом створка приоткрылась и в оказавшейся щели показалась знакомая голова старосты нашего этажа — Беки Роузвел.
— Девочки, я на минутку… — заискивающе улыбнулась она. — Одна из первокурсниц стащила из лаборатории шинчу.
Я тихонько присвистнула. Эти милые на первый взгляд зверьки были одними из самых хитрых хищников в природе. Поговаривали, что стая из семи особей однажды с большим успехом завела группу туристов в чащу леса и раздела до нитки.
— Представляете, эта дуреха протащила его в общежитие, — продолжила делится новостями староста. — Назвала его Пушком и кормила морковкой. Естественно, шинчу сбежал и теперь…
Натка прищурилась и шумно втянула ноздрями воздух.
— Очень интересно, Беки, но, если ты не заметила, я в шаге от двойного убийства.
— А! Ну ладно, — беззаботно кивнула староста. — Если увидите шинчу, скажи, ладно?
С этими словами девушка закрыла за собой дверь, а мы с Рокки красноречиво глянули на подругу. Ведьмочка вернула нам взгляд и приготовилась было продолжить свой обиженный монолог, но тут ее взгляд зацепился за пустую сковороду.
— Беки! — крикнула она, и мы, не сговариваясь, кинулись за старостой.
* * *
Сорвавшись с края бревна, я мысленно ругнулась и полетела вниз. Кувырнувшись, чтобы смягчить удар от падения, вскочила на ноги и побежала. Любой бы на моем месте побежал, когда его преследует стая разъяренных тигров.
— Если не прекратишь халтурить, будешь отжиматься, пока тебя не стошнит, — пригрозил Бык, без интереса наблюдая за педагогическим процессом.
Сегодня он вновь занимался моей тренировкой вместо Крестного. Последний ушел на встречу с другими главами кланов, чтобы обсудить сложившееся в нашем дотреме положение, и, можно судить по опыту прошлых лет, мирно обсуждать наемники ничего не умеют.
Выхватив из ножен мачете, я на ходу срубила вкопанный в землю столб и понеслась дальше. Будем надеяться, что тигры воспримут упавшую когтеточку за новую игрушку и временно отстанут от меня.
— Рар! — взревел один из преследователей, поджимая ушибленную переднюю лапу, и рванул следом.
Что удивительно, раненный, передвигающийся на трех лапах тигр умудрялся держать приличную скорость, оставаясь по — прежнему у меня на хвосте.
— Гауф! — пискнул мой храбрый защитник Рокки, неожиданно выныривая из пространства сновидения.
— Р-р-р? — насмешливо глянули на него тигры.
«Храбрый защитник» немного подумал и решил присоединиться к забегу.
Так мы и носились туда — сюда, пока Быку это не надоело до цветных лаэрдов.
— Какая же ты все-таки бестолочь, — подвел итог тренировки Бык, одним движением останавливая тигров. — Ты и твой щенок — переросток!
Мы с Рокки обиженно засопели, всем своим видом демонстрируя наемнику явное несогласие с такой нелестной характеристикой.
— Проваливайте! — рявкнул наемник, и нас с песиком выкинуло из сна.
Первое, что я обнаружила, открыв глаза, так это наточкину пустую кровать. Странно, она же не собиралась на ночную свиданку к своему Темному. Вроде бы даже бойкот объявила из-за того, что процессор Дарон не рассказал про Тринадцатого.
Обеспокоенно посмотрев по сторонам, с облегчением обнаруживаю подругу сидящей на подоконнике в обнимку с игрушечным медведем.
Вытянув шею и приподнявшись на локте, я попыталась рассмотреть, что так сильно заинтересовало ведьмочку.
— Что показывают?
Девушка пожала плечами.
— Тоску. Меланхолию. Снег.
— Снег? — подпрыгнула я на постели. — Так рано?
Из всех времен года больше всего мне нравилась именно зима, что странно, так как холод я терпеть не могла всей душой. Но зиму все равно любила, потому что выпадал снег, и Светлые земли действительно светлели.
Переступив голыми ногами на обжигающе холодном полу, я закинула на подоконник рядом с Наткой свою подушку с одеялом и пошла ставить чайник.
— И мне подлей, — протянула кружку подруга.
Спустя пару минут я уже сидела на подоконнике и созерцала снег за окном, при этом украдкой поглядывая на подругу. Та держала чашку с горячим кофеем двумя руками так крепко, словно опасалась, что ее вот — вот кто-нибудь отнимет.
Но самое странное заключалось в том, что Натка молчала!
То есть она хмурилась, кусала нижнюю губу и качала головой в ответ на беспокоящие ее мысли, но… молчала!
Шли минуты, долгие и томительные. Я сгорала от любопытства, но терпеливо ждала, пока Наточка начнет говорить сама.
Сдавшись, ведьмочка глубоко вздохнула и наконец посмотрела на меня:
— Я переживаю…
