День выдался по-настоящему золотистым. В Малвернском лесу пели птицы, а легкий ветерок проносился мимо Джима и Брайена. Время шло, но ничего существенного не происходило.

На поляну, не дальше двадцати футов от них, вышел из-за деревьев олень, остановился, с любопытством уставился на две застывшие фигуры, постоял чуток и скрылся из виду. Не обращая на Соратников ни малейшего внимания, что свойственно этой породе, мимо вальяжно прошустрил барсук.

Ноги Джима стали затекать, как вдруг он услышал монотонное дребезжание. Шмель с жужжанием дважды облетел их и нырнул под открытое забрало. Позабыв о затекших ногах, Джим с интересом выжидал, предвкушая взрыв эмоций. Но он недооценил самообладание сэра Брайена. Тот не издал ни звука, не сделал ни малейшего движения, хотя острым драконьим слухом Джим слышал исходящее из-под шлема жужжание, которое прерывалось многочисленными паузами, означавшими, что шмель производил посадки на губы, нос или ухо рыцаря.

В итоге жужжатик все же вылетел обратно на свежий воздух.

— Сэр Брайен, — на всякий случай обратился Джим, обуреваемый смутным подозрением, что внутри доспехов на момент отлета шмеля могло покоиться бессознательное тело.

— Да, сэр Джеймс? — без признака эмоций переспросил рыцарь.

— Творится что-то неладное. Лучник, стрелявший в нас, должно быть, либо сразу сбежал, либо встретился с Арагхом. Мы стоим целых двадцать минут. Предлагаю пойти и разведать обстановку.

— Возможно, ты прав.

Рыцарь поднял руку, опустил вниз и объехал дерево, из которого торчала стрела. Новых выстрелов не последовало. Джим двинулся следом за Брайеном, держась за деревьями — хоть каким-то укрытием от стрел. Они направились в обход, чтобы сбоку подобраться к месту, откуда были выпущены стрелы.

В лесу было тихо и безлюдно, как они вскоре убедились сами, — по крайней мере, безлюдно на расстоянии ста ярдов. Но, пройдя чуть дальше, они увидели стройную фигуру в камзоле и коричневых чулках: остроконечная шляпа частично прикрывала лежавшие на плечах длинные рыжие волосы. Она — несомненно она — стояла на коленях, отложив в сторону лук и колчан со стрелами, и поглаживала лохматую шею огромного черного животного.

Огромным черным зверем был Арагх. Он лежал на брюхе, его довольная морда покоилась на вытянутых передних лапах, глаза были полузакрыты, и он тихо рычал в такт движениям точеных рук девушки, которая поглаживала его шею и почесывала за ушами.

— Что за дьявольское наваждение? — взревел Брайен, останавливая лошадь.

— Следите за своим языком, сэр рыцарь! — отчеканила стоящая на коленях девушка, оглядываясь на Брайена. — Разве меня можно спутать с дьяволом?

Девушка в камзоле и чулках несомненно никоим образом не походила ни на юношу, ни на дьявола. И если бы не стальной взгляд серых глаз, не темный загар лица и рук, то слово «ангел» наиболее точно соответствовало бы описанию ее внешности. И, когда он отбросил эти два несущественных аспекта ее облика, у Джима сложилось впечатление о необыкновенной, незаурядной личности.

Хотя она стояла на коленях, не вызывало сомнения, что она такого же роста, как Джим или Брайен. Ноги ее были длинными, талия узкой, плечи широкими, но хрупкими, а изгибы тела соответствовали идеалам художника из мира Джима, создающего рекламу «коммерческой мечты». Волосы девушки, чуть светлее, чем у Брайена, тщательно переплетались золотыми брызгами солнца. Джим отметил правильный овал лица, идеальной формы рот, прямой нос и, несмотря на сталь серых глаз, признал совершенство линий и форм девушки.

— С кем угодно, кроме дьявола, — признался Брайен. — Но почему рычит волк?

— Разве сложно отличить рычание волка от довольного урчания? — заметила девушка, ласково поглаживая шею Арагха.

Арагх приоткрыл левый глаз и покосился в сторону Брайена и Джима.

— Не лезь не в свои дела, рыцарь, — лениво проскрежетал он. — Еще раз под ушами, Даниель…

Довольное урчание возобновилось.

— Кажется, ты обещал заняться делом, сэр Волк! — недовольно заметил Брайен. — Известно ли тебе, что мы стояли…

— Рыцаря зовут Невилл-Смит, — разъяснил Арагх девушке. — Дракон — Горбаш, мой старинный друг, — в настоящее время тоже считает себя рыцарем. Сэр Джеймс чего-то там… А христианское имя Невилл-Смита я опять позабыл.

— Сэр Брайен, — отрекомендовался рыцарь, снимая шлем. — А доблестный рыцарь рядом со мной, превращенный колдовскими чарами в дракона, — сэр Джеймс, барон Ривероукский из заморской страны.

В лице девушки зажегся интерес. Она встала.

— Заколдован в дракона? — переспросила она, приближаясь к Джиму и пристально вгляделась в него. — Ты не ошибся? В звериных глазах не видно разума человеческого, а я верю старинным преданиям… Так расскажи, сэр Джеймс, кем ты был? Как тебя превращали? Болезненно?

— Нет, — сказал Джим. — Я неожиданно превратился в дракона, вот и все.

— Из барона и в дракона, так?

— Ну… — замялся Джим.

— Так я и думала! — торжествующе произнесла девушка. — Чары волшебные заставляют тебя молчать. Несомненно, ты был бароном Ривероукским, но это часть истины. Вероятно, ты прославился и как герой.

— Нет, — сказал Джим.

— Откуда ты знаешь? Поразительно! Я — Даниель, дочь Жиля Волдского. Но сейчас я сама по себе.

— Жиль Волдский? — переспросил Брайен. — Известный разбойник?

Не по воле своей! — гневно ответила она, оборачиваясь к Брайену. — Когда-то отец был титулованным джентльменом. Но настоящее имя его я никому не произнесу вслух.

Арагх зарычал.

— Не сердись, — с необыкновенной мягкостью сказал Брайен. — Я считал, что Жиль Волдский скрывается в Королевском лесу, за Брантлейской Пустошью.

— Да, — ответила девушка. — Он обитает там со своими людьми. Но, как я говорила, живем мы врозь.

— А-а, — протянул Брайен.

— Акай, сколько влезет! — рассердилась она. — Зачем мне воландаться с мужиками, годными разве что в отцы! И со старухами или с малолетними дурочками, которые краснеют и заикаются каждый раз, со мной заговаривая. Дочь такого отца заслуживает лучшей участи!

— Да, да, да, — закивал Брайен.

— Четырежды «да»! — Она перевела взгляд на Джима, и голос ее моментально смягчился. — Нет нужды испрашивать прощения, сэр Джеймс, но скажу честно и открыто — я не стала бы стрелять, знай, что вы и этот рыцарь друзья Арагху.

— Все нормально, — заверил Джим.

— Абсолютно нормально, — вторил Брайен. — Однако, если ты вдоволь нагладила волка, миледи Волдская, то, возможно, мы втроем продолжим путь. До наступления ночи и до закрытия ворот мы хотели бы попасть в замок Малверн.

Он тронул лошадь и поехал. После некоторого замешательства Джим двинулся за Брайеном. А секундой позже к ним присоединились Арагх с Даниель, которая перекинула за спину лук и колчан.

— Вы держите путь в замок Малверн? — спросила она. — Но зачем?

— Я должен испросить разрешение у леди Геронды де Шане стать Соратником сэра Джеймса, отправившегося спасать Даму своего сердца.

— Его Даму? — Она обернулась к Джиму. — У тебя есть дама? Кто она?

— Анджела… э-э… де Фаррел, из Трейлер-корта.

— Мудреные титулы имеют хождение за морем, — откомментировал Брайен.

— Как она выглядит? — не унималась Даниель.

Джим задумался.

— Она красавица, — рыцарь опередил Джима с ответом, — так утверждал сэр Джеймс.

— И я недурна собой, — уточнила Даниель. — Она красива так же, как я?

— Ээ… — запнулся Джим. — И да, и нет. Вы разные типы.

— Разные типы? Как это понимать?

— Это не так легко объяснить, — сказал Джим. — Надо подумать. Впрочем, не лучше ли вернуться к разъяснениям после тщательных раздумий?

— Ладно. Думай, и тщательно, — скорее потребовала, чем попросила Даниель. — Ответ интересует меня. А пока я прогуляюсь с вами до замка Малверн.

Брайен приоткрыл рот. Казалось, он вот-вот что-то скажет. Но, не проронив ни слова, рыцарь сомкнул губы.

Они передвигались группой. Даниель отказалась от предложения Брайена сесть в седло позади него. По ее словам, она могла обогнать белого боевого скакуна в любое время дня и ночи, а идти наравне ей просто не составит труда.

Даниель совершенно озадачила Джима. Он был готов взять в Соратники любого, кто мог оказаться для него полезным. Когда он встретил Брайена, то в голове у Джима свербила мысль, что рыцарь навязался ему в компаньоны. Но, отказавшись от подобной идеи и приняв Брайена как Соратника, он посчитал появление Арагха, и то, что волк примкнул к ним, уже почти естественным. Однако эта девушка — тоже его Соратник? Чтобы она дошла до Презренной Башни и сражалась с Темными Силами ради спасения Энджи? Вряд ли она может оказаться полезной в походе. Несомненно, она безупречно владеет луком, но…

Джим полностью погрузился в складывание всех невероятных элементов мозаики нового мира, куда забросила их с Энджи судьба. Драконы, волшебники, сандмирки (посмотри он про них фильм — долго издевался бы над режиссером), Арагх, и наконец — рыжеволосая богиня с луком и стрелами, которая говорила как… он не сумел подыскать подобающего сравнения. Сама мысль о беседе с красивой, но едва знакомой девушкой настораживала Джима. Откровенность и прямота Даниель пугала его буквально до полусмерти. Почему она запросто задавала любой интересующий ее вопрос?

Безусловно, он мог уйти от ответа, но уклончивость, как правило, вызывает ненужные кривотолки. Проблема заключалась в том, что Джима воспитали в строгих традициях не задавать вопросов, которые могут поставить собеседника в неудобное положение. Но Даниель явно не страдала от комплексов и предрассудков и не боялась задать каверзный вопрос.

«В следующий раз я просто поставлю ее на место», — решил Джим.

— Глупо! — раздался голос Брайена. — Поверь мне, Арагх. Свернув под этим углом, мы выйдем к ручью Маленький Лин, что течет позади замка. Стена находится на скале, и вдобавок в ней нет прохода.

— Мы выйдем к воротам! — прорычал Арагх.

— Нет!

— К воротам…

— Прекратите, — поспешно вмешался Джим, в очередной раз играя роль миротворца. — Спросим у местных жителей. Договорились?

Мир достигается любой ценой!

Он отделился от отряда, продвигающегося по нескончаемому лесу, и принялся искать того, кто подсказал бы дорогу. Маловероятно повстречать человека, но в этом мире даром речи обладало все: драконы, жучки-глазастики, волки… Исключение являла собой флора. До сих пор он не встречал говорящих деревьев, цветов или кустов. Но, стоит только встретить зверя или насекомое…

Но как назло, в самый нужный момент все словно в воду канули. Джим побрел дальше в надежде повстречать хотя бы мышь или птицу… Неожиданно он едва не споткнулся о барсука, как две капли воды похожего на виденного им ранее на поляне, когда они с Брайеном, замерев застывшими истуканами, безропотно подчинились приказу Даниель.

— Барсук, обожди! — крикнул Джим.

Но тот не был расположен к беседе. Джим взмахнул крыльями, взлетел и приземлился прямо напротив барсука.

Прижатый к кусту, барсук зашипел, показав острые зубки. На одной факультетской вечеринке, после изрядного возлияния, преподаватель зоологии совсем не к месту — по крайней мере тогда — заметил, что барсуки вступают в драку со всеми. И сейчас пыхтящее создание не собиралось разрушать сложившуюся репутацию, невзирая на колоссальную разницу в весовых категориях с Джимом-Горбашом.

— Перестань фырчать, — рассердился Джим. — Я хочу получить информацию. Мы направляемся к замку Малверн. Следуя этим путем, мы выйдем к воротам или окажемся с обратной стороны замка?

Барсук насупился, сжался в комок и зашипел пуще прежнего.

— Не кипятись, — терпеливо продолжал Джим. — Я ведь просто спросил.

Барсук зарычал и бросился на левую переднюю лапу дракона. Джим поспешно убрал лапу, а барсук развернулся с необыкновенной скоростью, юркнул за куст и исчез. Джим стоял и недоуменно смотрел в пустоту.

Он обернулся и обнаружил Брайена, Даниель и Арагха, с любопытством наблюдавших за ним.

— Я пробовал разузнать, как добраться до замка, но… — начал он, однако под их взглядами слова застряли в горле. Соратники дружно смотрели на Джима как на умалишенного.

— Горбаш, — после затянувшегося молчания констатировал Арагх, — ты пытался говорить с барсуком.

— Да, — ответил Джим. — Я хотел поговорить с тем, кто знаком с окрестностями, и выяснить, как нам выйти к воротам замка Малверн.

— Но ты говорил с барсуком! — повторила волчью реплику Даниель.

Брайен откашлялся, прежде чем сказать от себя:

— Сэр Джеймс, — осторожно поинтересовался он, — ты, вероятно, распознал, что этот барсук заколдован? Или в вашей стране барсуки умеют говорить?

— Нет… этот барсук не был заколдован, а в моей стране барсуки не разговаривают, — сказал Джим. — Но я подумал…

Он замолчал. Джим хотел было в качестве доказательства привести тот факт, что драконы, жуки-глазастики и волки могут разговаривать, но, наткнувшись на взгляды Соратников, догадался, что выставляет себя идиотом. А вскоре он понял, что не выставляет, а уже как следует выставил.

— Совсем все в голове перемешалось! — заключил Арагх. — Но не по его вине!

— Впрочем, — оправдывался Джим, — я-то ведь говорю! Но я дракон!

— Сэр Джеймс, а в твоей стране драконы не говорят? — спросила Даниель.

— Драконы у нас просто не водятся.

— Так с чего ты решил, что они не говорят? — резонно спросил Арагх. — Слишком много думать, Горбаш, вредно для здоровья. Попробуй хоть недолго не шевелить извилинами.

— А вот волки в наших краях водятся, — Джим обернулся к Арагху, — но они не разговаривают.

— Волки не разговаривают? Горбаш, ты спятил. И со многими волками ты знаком?

— Лично я? Ни с одним! Но я видел их в… то есть, по…

Джим мгновенно осознал, что такие слова, как «зоопарк» или «кинофильм» для выстроившейся перед ним троицы будут означать то же, чем стал для рыцаря «Номер Социального Страхования». На каком бы языке он сейчас ни говорил, эти слова окажутся пустым звуком.

— А жуки-глазастики? — в отчаяньи спросил он. — Когда я был у Каролинуса, он вылил на землю воду, жук-глазастик вылез на поверхность и заговорил.

— Не горячись, сэр Джеймс, — сказал Брайен. — Магия и волшебство — это безусловно. Но ничего иного, кроме магии. Жуки-глазастики, как и барсуки, не умеют разговаривать.

— Да, — устало согласился Джим и перестал спорить. — Не обращайте внимания. Как сказал Арагх, я слишком много думал. Забудем об этом и двинемся в путь.

Отряд двинулся, и внезапно пошел ливень. Хлесткие, упругие струи оплели путников мокрой паутиной. В поисках укрытия Джим огляделся вокруг, но заметил, что трое его спутников не обращают на дождь никакого внимания. Чуть позже он понял, что его толстая пластинчатая шкура тоже практически не реагирует на влагу, и решил не обращать на дождь внимания. Немного погодя тучи разлетелись, и выглянуло солнце.

Светило клонилось к западу, и Джим прикинул, что сейчас около пяти вечера — час, который Брайен и Даниель, вероятней всего, назвали бы серединой меж ноной и повечерьем — пользуясь средневековой терминологией католической церкви. И Джим сразу же принялся рыться в памяти, вспоминая название часов. Заутрене соответствовала полночь. Ранний рассвет — около пяти утра, в зависимости от времени года — назывался славие. Прима — восход солнца, около шести утра. Терция — девять утра; секста — полдень; нона — три часа пополудни. Вечерня наступала на закате — около пяти вечера или позже?.. И, наконец, повечерье — время отхода ко сну, наступающее не позже, чем спустя час после захода солнца, особенно если ты был монахом и вставать приходилось еще затемно.

Его размышления прервал Арагх, который поднял голову и сообщил:

Джим понюхал ветер, дувший им в спины. Обоняние дракона не слишком уступало волчьему, и он тоже различил слабый запах дыма. При очередном порыве стало ясно, что источник дыма находится совсем неподалеку от них.

Арагх ринулся вперед, а Брайен пришпорил лошадь. Джим ускорил шаг, а Даниель непринужденно бежала рядом. Преодолев незначительное расстояние, они вышли из лесу и остановились на расчищенном от деревьев участке, на самом краю деревушки, состоявшей из двух рядов хижин с соломенными крышами и стенами из глины и сплетенных веток. Некоторые хижины все еще дымились. Короткий дождь не обошел и деревню. Обнаженная земля вокруг хижин потемнела, а в канавках собрались лужи. С деревьев и крыш стекала вода, а воздух был мягким и влажным. Запах дыма усилился и завис над деревьями после того, как стих ветер.

В деревне стояла тишина, людей видно не было. За исключением нескольких дымящихся хижин, погашенных дождем, здесь уже ничего не происходило. Четверо или пятеро людей спало на улице или у дверей хижин. Джим вышел вперед Брайена и Арагха и заметил в дюжине футов от себя девочку-подростка в робе из грубого коричневого сукна, которая лежала на боку спиной к ним. Ее черные волосы были распластаны в грязи.

Джим был поражен. Что за празднество отмечали в деревне? Да так, что люди напились до состояния, что не могли пошевелиться и затушить возникший по пьяной лавочке пожар? Он сделал шаг вперед, намереваясь разбудить девочку и расспросить… В это время на противоположном краю деревни появился отряд всадников из двенадцати-пятнадцати человек, облаченных в полу-доспехи и стальные шлемы; они держали мечи наголо. Всадники развернулись и поскакали навстречу Джиму.

Последующие сцены напомнили Джиму резкие скачки кадров старого фильма со склеенной пленкой, которые мелькали в сбивчивой последовательности. Он понял, что произошло в деревеньке. Люди не спали, а были мертвы… убиты… а их убийцы маячили в конце улицы. Он сделал третий шаг вперед, и с нового ракурса увидел раскинутые руки с отрезанными кистями.

Запах дыма окутал сознание Джима. Он взмыл в воздух и бросился на всадников. В момент атаки он увидел поднятые вверх мечи, тускло отражающие солнце, но не ощутил их уколов. При ударе трое лошадей упало, и Джим когтистыми лапами отшвырнул в стороны двоих падающих всадников, а третьего, который находился перед ним, перекусил пополам одним движением челюстей.

Происходящие вокруг события слились в расплывчатое пятно. Он видел, как в грудь всадника, пробив латы, вонзилась стрела, а где-то справа, в ожесточенно вспыхнувшем бою замелькал блестящий клинок. Острие копья Брайена выкинуло из седла сначала одного, а затем второго всадника. Затем копье отлетело в сторону, зато меч Невилл-Смита с новой силой рубил направо и налево. Неуклюжий на первый взгляд боевой конь рыцаря преобразился. Он вставал на дыбы, ржал, бил передними копытами и рвал зубами лошадей противника.

Слева от Джима Арагх, запрыгнув на лошадь, выбил из седла всадника, его пасть открылась в восторженном зверином оскале, а затем со спины лошади он бросился на следующего всадника.

Бой прекратился внезапно. Двое или трое всадников и столько же лошадей — но без наездников — пустились в бегство. Арагх, уже на земле, раздирал горло раненому противнику. Джим остановился и, пофыркивая, осмотрел поле боя и Соратников.

Арагх и Брайен ранены не были. Даниель, к радости Джима, неторопливо шла по улице ему навстречу, держа наготове лук и стрелу, хотя тетива и не была натянута. Во время рукопашной схватки она благоразумно держалась поодаль и с расстояния отстреливала всадников.

Джим осмотрел передние лапы и тело. Их покрывала кровь — может быть, частично и своя, но боли он не чувствовал. В сознании его одновременно боролись два противоречивых чувства: дракон пребывал в яростном разочаровании, что нет больше врагов, которых надо уничтожать, а вот человека сильно тошнило.