Гамилькар С. АЛЕВИЗАТОС (Афины). КАК НА ДЕЛЕ ОСУЩЕСТВИТЬ СОЕДИНЕНИЕ ЦЕРКВЕЙ?
На первый взгляд проблема соединения церквей кажется не слишком трудной. За последние годы много об этом писалось. Каждый день почта приносит нам новые книги, статьи, брошюры, памфлеты, трактующие о соединении церквей. Поэтому прибавить ко всей этой литературе еще несколько страниц, казалось бы, не должно было представить слишком много трудностей.
Но, с другой стороны, сознание существующих в настоящее время условий христианства приводить почти в отчаяние каждого сторонника соединения.
Затруднения, которые возникают вследствие существующих разногласий различных христианских вероучений, поистине велики. Эти затруднения принадлежать не только к догматической и обрядовой области, но также происходят от различия культур, мировоззрений, воспитания, психологии, характера, традиций.
Кроме того, существует много разногласий даже внутри самих христианских вероучений, а неизбежное самоутверждение, вкравшееся в каждую из существующих в наше время церквей, заставляет их усиленно отстаивать свои особенности, проповедуя их и прямым, и косвенным путем, защищая и распространяя их, — все это делает задачу соединения церквей почти немыслимой.
Излагать свою точку зрения особенно трудно в сборнике, подобном настоящему, вследствие разногласия в мнениях некоторых авторов, принадлежащих, как в моем случае, к одной и той же церкви, но находящихся под влиянием разных направлений и разной среды, окружающей их.
Сознавая все эти трудности, даже самый оптимистический автор задумается, прежде чем принять определенную точку зрения и начать активно стремиться к делу соединения.
Но есть и другая сторона вопроса; останавливаясь на ней, мы ясно чувствуем, что нужно отстранять все затруднения, что наш прямой доле напрячь все силы для соединения церквей. Излагаю главные причины, побуждающие меня к этому.
1) Нет никакого сомнения, что христианская церковь стоить на рубеже новой эпохи своей истории; мы можем это видеть или нет, признавать или нет, но это несомненный факт. Прошедший период церковной истории можно справедливо характеризовать, как период разделения. А несмотря на всю медлительность результатов всех усилий, сделанных для соединения церквей, настоящее положение вещей красноречиво указывает на то, что наступил новый период соединения. Это мы видим не из книг или статей, не из конгрессов или конференций, но в каждом движении церковной жизни, вызванном тяжелыми жизненными условиями настоящего времени и положением христианства среди жизни всего мира. Мы чувствуем абсолютную необходимость, потребность и вечную ценность руководительства Господа Нашего Иисуса Христа. Это одинаково признается всеми верными христианскими последователями Его Царского Величия и Бытия. Потребность этого руководительства, как в материальной, так и в духовной жизни каждой истинной христианской церкви особенно сильно ощущается в наши дни, когда упрекают и бесчестят не только имя нашей церкви, но и имя самого христианства.
Я верю, что и папское соборное послание, и сообщения, данные православной и протестантской церквами, все по-своему, ясно свидетельствуют об очевидной необходимости, необходимости, ставшей ныне более очевидной, нежели когда-либо в другой период истории.
2) Прошел период спокойствия для многих хороших учреждений, для многих организаций, а также и для церкви. Мне кажется, что никогда, ни в один другой период христианской эры, не утвердили сотрудники всех антихристианских сил так открыто, во всех отраслях человеческой жизни, такого исключительно не-духовного взгляда на вещи; никогда не были они так могущественны, как в наши дни, когда они угрожают полным искоренением всех христианских принципов и взглядов.
Преклонение перед мамоной, неверие, эгоизм во всех житейских проявлениях орудуют все вместе и угрожают катастрофой Христовой церкви. Все эти направления стремятся убить христианскую веру и совершенно уничтожить христианскую церковь. Никогда за всю жизнь свою не был в такой опасности корабль церкви. И горе тем, которые не видят бури и грядущей катастрофы перед собою, не следуют примеру апостолов на Галилейском море и не взирают со всей напряженностью своего беспокойства лишь на спящего Учителя. Ибо Он один властен укротить море и ветры и подчинить их Себе. (Матф., VIII, 27).
Горе тем, которые не понимают свой долг и пользуются опасностью тонущего корабля, чтобы ссориться между собою. Истинная вера в могущество Нашего Единого Кормчего должна показать, не может не показать людям, что гибель их происходит от их же разногласий и распрей. И тогда мы должны себе сказать, что:
3) Мы или верим, или не верим в абсолютную правду слов Иисуса Христа. Он сказал нам и уверил нас, что «все возможно верующему» (Марк. IX, 23).
Неужели же мы скажем только: «нет» и «non possumus»? Если так, то Христовы ли мы? И признаем ли мы на деле того Духа, принадлежность к которому мы провозглашаем?
Эти три вышеуказанные причины и еще другие требуют, чтобы затруднения были устранены. Скептицизм должен исчезнуть, он исчезнет; и бодрость и взаимное благоволение и расположение должны быть (и будут) созданы. Только тогда возможно будет приступить к делу соединения в сознании, что Он в самом деле поддержит слабых и «соделает из обоих одно, и разрушит стоявшую посреди преграду». (Еф., II, 15).
В чем же заключаются с практической точки зрения препятствия и возможности к соединенно?
II.
Оглянемся прежде всего на нашу собственную православную церковь.
Говоря о ней с точки зрения соединения, мы обязаны уяснить себе ее настоящее положение и сложные возможности и препятствия к соединению с другими христианскими церквами. Это необходимо, потому что прочная ценность возможного будущего соединения обеспечена только тогда, если она будет основана на действительном сознании всей церкви, на способности нашей церкви и других церквей к тесному сотрудничеству для утверждения через Христа Воли Божией на земле.
Православная церковь, получившая ненарушенное преемство от некогда существовавшей единой кафолической церкви, нередко называется западными богословами «окаменелой церковью». Конечно, здесь не место опровергать это мнение, но все же не мешает заметить, что не следует и нельзя судить о глубокой внутренней жизни и сущности нашей Церкви на основании того внешнего облика ее, который сложился под исключительно неблагоприятными условиями её жизни в течение долгого периода. Мнение, основанное только на этих внешних проявлениях, было бы по меньшей мере поверхностным. Естественный упадок церковной жизни в течение многовекового ига турок и духовная неподготовленность громадной русской церкви с самого начала и в продолжение долгого периода — все это открыло широко двери для беспрепятственного влияния, идущего, в зависимости от событий, то с римско-католической, то с протестантской стороны. Современное православное греческое богословие очень занято этим вопросом, оно старается освободиться от инородных элементов позднейшего времени и стремится восстановить свой первоначальный облик.
Однако, упомянутые влияния оказали свое действие не только на богословие, но, до известной степени, и на всю церковную организацию, потому что наиболее совершенная синодальная система нашей церкви не могла, к несчастью, функционировать правильно, вследствие внешних препятствий. И по сие время церковь глубоко страдает от последствий этих тяжелых испытаний. Если принять все это во внимание, нас не должны удивлять некоторые пробелы образования и недостаточная ориентировочность в новых проблемах соединения, в том смысле как он понимаются на западе. Наоборот, есть многое, достойное уважения, в том как православная церковь сознает и ценит обязанность сотрудничества с другими церквами и вероучениями; как искренне любовно она это делает. Несмотря на всю тяжесть своего положения, православная церковь понимает необходимость разрешения вопроса соединения и никогда не откажется сделать все от себя зависящее для содействия этому.
III.
Остановимся теперь на отношении православного мира, во-первых, к римско-католической, а потом к протестантской церквам вне вопроса о соединении.
Точка зрения, принятая и высказанная западным христианством по отношению к православной церкви, совершенно естественно создала в прошлом тяжелые взаимоотношения между двумя мирами. Западные церкви и богословы очень поверхностно решили, что православная церковь, вследствие тяжелых вышеуказанных условий ее жизни, похожа на остальные восточные церкви, что она собою представляет величину незначительную, которая легко исчезнет и сольется с окружающей ее средой. Они не обратили внимания на то, что церковь, в которой постоянно, сознательно и быстро умножается число мучеников, есть церковь живая, даже в том случае, если ее богословие (богословие не всегда то же самое, что религия) временно находится в упадке. Такое отношение, активно проявляющееся со стороны Запада, создавало в прошлом натянутые отношения среди трех отраслей христианства. Но дух терпения православия и современное сознание необходимости взаимно изменить точку зрения друг на друга, к счастью, помогли преодолеть эту неприязнь.
Таким образом, когда горечь и фанатизм, вызванные дурными поступками самих церквей, отпадают, нам достается считаться только с догматическими разногласиями и, до известной степени, с социальным положением каждой из церквей, которое, естественно, отличается одно от другого.
Римско-католическая церковь приняла направление, противоположное направлению православной церкви, во всем, что касается самого основания церковной организации, хотя на ее абсолютизм надо смотреть как на совершенно чуждую религиозную организацию. И в самом деле, очень странно, что хотя разногласия в догматах и обрядах между православной и католической церковью совершенно несущественны, за исключением догмата о непогрешимости папы и догмата о беспорочном зачатии, однако, пропасть между этими двумя церквами очень велика, и мало надежды перешагнуть через нее без больших затруднений. Нет сомнения, что много исторических фактов способствовали этому отчуждению, в особенности поведение крестоносцев и папы на Востоке. Вследствие всех этих причин, Рим для православного сознания остается, хотя и христианской, но все же чуждой церковной организацией. Вероятно, и со стороны католиков существует подобное же мнение. Убеждение в правоте папских притязаний и своеобразное учение о том, что еретики и схизматики нарушают заповедь послушания папе, создали не только официальное представление о правах папской церкви по отношению к схизматическому Востоку, но также весьма неприятную атмосферу презрения, ненависти и фанатизма среди духовенства и мирян. Поэтому не удивительно, что отношение двух церквей, это — отношение двух разных миров, и что взаимное понимание между ними хотя и не невозможно, но в высшей степени трудно.
IV.
Большинство православных смотрит на протестантский мир, как на нечто цельное, не делая подразделений между его различными частями. Конечно, богословие совершенно ясно видит две крайние точки зрения протестантизма, а также его разногласие с англиканизмом, выраженным в английском требнике и в 39 статьях учения англиканской церкви (Prayer Book and 39 Articles).
Отношение к протестантизму вообще совершенно иное.
Озлобленная полемика римско-католической церкви против протестантизма не осталась без влияния. Тяжелые затруднения, которые переживала православная церковь, и некоторые не вполне благоразумные миссионерские шаги, предпринятые протестантскими церквами на Востоке, способствовали натянутости отношении между этими двумя направлениями христианского мышления. Несмотря на это, существует уже долгое время дух веротерпимости и чувство симпатии, которые в наши дни удивительно проявились в серьезном усилии найти пути тесного и искреннего сотрудничества между православной церковью и протестантским миром, представленным тремя или, точнее, четырьмя великими, почти исключительно протестантскими организациями: «Вера и порядок», «Жизнь и Труд», «Мировой Союз» и «Христианский Союз Молодых Людей». Это сотрудничество было достигнуто, несмотря на строгую критику со стороны римско-католической церкви. Конечно, вполне отчетливо сознается, как много разногласий кроется в самом протестантизме, и, увы, эти разногласия иногда очень глубоки. Сторонники соединения особенно озабочены разногласиями среди англикан, так как они создают много препятствий к соединению англиканской и православной церквей, соединению, которое положило бы начало делу соединения всех церквей. Но протестантские церкви признают ценность исторической и традиционной опоры православной церкви, как необходимого базиса и противовеса требованиям римско-католической церкви.
Это признание протестантизма очень ценится православным богословием.
V.
Сознавая все эти трудности, мы все же спрашиваем себя: возможно ли, или нет, соединение церквей? Скоро ли оно осуществится? Или же нам придется еще долго ждать? И в какую организацию выльется окончательное соединение?
Смотря прямо в глаза фактам, мы обязаны сразу сказать, что если под единством и воссоединением понимать единообразие доктрины (хотя бы единообразие формулировок ее), то, говоря по человечеству, достигнуть его будет невозможно. Мы часто говорили о некогда существовавшем единении церкви, о новом воссоединении ее. Но для каждой церкви, для каждого из нас почти немыслимо отказаться от позднейших преданий нашей собственной церкви и нашей религиозной среды. Предания более поздние, но которые переплелись с нашей жизнью, сильнее захватывают нас, нежели более отдаленные, дошедшие до нас со времен некогда единой церкви; и мы всегда готовы приносить последние в жертву первым.
Однако, такие мысли легко могут довести до отчаяния и заставить считать, что единственный выход, это — оставить всякую надежду на возможность соединения. Но ни трудность, ни время не должны влиять на благородные стремления к соединению.
Труды богословского комитета движения «Вера и Порядок» и подобные же труды богословского комитета организации «Жизнь и Труд» ясно показывают нам, что, в конце концов, не следует бояться затрагивать догматические вопросы. Мы должны быть только очень осмотрительны, каким способом мы будем это делать. Мы должны упорно стремиться найти самые корни и причину образовавшихся разногласий. Быть может, нам придется захватывать вопрос очень глубоко. Гораздо важнее и полезнее вскрыть и уяснить себе существующие разногласия, нежели тщетно искать компромисса, или стараться прикрывать нескрываемые разногласия. Изучая эти существующие разногласия, изучая их причину, исторические события, вызвавшие их, мы научимся либо оправдывать, либо осуждать их, и, тем самым, найдем правильный путь к единению. Церковь ищет истины, должна искать ее. Церковь может, церковь должна не бояться ее. И когда она находит истину, она принимает ее без колебаний. Это единственный практический путь, который приведет отдельные христианские церкви, отдельные ветви христианства к познанию единого, всеми принятого принципа: «In fidei unitas, in dubiis libertas, in omnibus charitas» и ко второму: «quod ubique, semper et ab omnibus creditum est». Это означает, что все церкви, признают некогда существовавшее единение церквей, несмотря на все различия, которые существовали в христианском мире с самого возникновения христиан и апостольской веры. Конечно, мы не смеем надеяться, чтобы такое великое дело могло быть осуществлено в течение короткого срока. Некоторые теряют терпение, и ожидают, и требуют, чтобы соединение церквей закончилось в течение нескольких месяцев. Не надо предаваться утопиям. Древние разногласия, точно и сильно выраженные в течение столетий, не могут чудом исчезнуть в несколько недель. Что значит несколько лет, несколько десятков лет, если соединение церквей будет достигнуто одним из будущих поколений? С нас довольно, если наше поколение убедится, что соединение церквей должно состояться. Только это одно даст возможность будущим поколениям увидеть то, что нам не суждено видеть. И велико будет наше удовлетворение сознавать, что от нашей надежды, терпения и веры будет зависеть то соединение, которое достигается будущим поколением.
И еще одно слово касательно метода. Сначала будем стремиться соединить воедино те отрасли христианства, которые ближе стоять друг к другу, и у которых много общего. Уже это одно будет положительным достижением для будущего единения. Такое начало ясно укажет нам, что «хорошо братьям пребывать в согласии». Я уже указывал на возможность преодолеть существующие недоразумения, сначала между англиканством и православием, а потом и продолжить это действие. Каждый может себе дать отчет, какая это была бы благодать для всего христианского мира, потому что она положила бы начало общему делу единения.
* * *
Но, конечно, нет никакой надежды на осуществление соединения церквей, если мы не будем верить в возможность такого соединения. Несмотря на все существующие затруднены, мы должны желать соединения, должны верить в него и трудиться для достижения его. Лишь верующим в это будет дано видеть сдвинутые горы. Церкви должны всеми силами проповедовать идею соединения, потому что только таким путем они избегнут пропаганды в интересах лично своей церкви, в ущерб другим церквам. Если бы каждый член каждой церкви под влиянием убеждения своей церкви, искренно желал и требовал соединения, путь к преодолению затруднения был бы найден. Нет сомнения, что конференции и международные конгрессы и организации чрезвычайно способствуют созданию настроения взаимного понимания, дружбы и благожелательности, в отличие от прежде существовавших фанатизма и ненависти; и с этой точки зрения мы уже можем говорить о достигнутом успехе.
Но среди всех этих стараний и усилий, мы не должны забывать самого главного и действенного. Этому научил нас сам Иисус Христос. Он не только говорил нам о единении, Он молился о нем: «Чтобы все были едино». Нет более действенного средства для достижения единения, чем молитва. Молитва, это — громадная сила. В особенности молитва во имя Иисуса Христа должна быть действенна, потому что Он сказал: «Чего попросите у Отца во имя Мое, то сделаю, да прославится Отец в Сыне (Иоанн, XIV, 13). Его слова истина, и мы найдем, что они будут словами жизни. Будем же молиться всей церковью, будем молиться каждый лично, твердо веря в идеал соединения. И молитва наша не останется без ответа. Конечно, в нас может возникнуть сомнение в совершенстве нашей веры, в силе нашей молитвы. Но если это случится, мы не должны медлить, но должны эти самые сомнения излить в более горячей мольбе; и мольба эта не останется без ответа, как некогда исполнена была мольба верующего и сомневавшегося отца, который воскликнул: «Верую, Господи, помоги моему неверию». (Марк, IX, 24).
