20 декабря 2013 года
Брюссель, Бельгия

Клара откинулась на спинку стула и повернулась так, чтобы видеть фантастический вид, открывавшийся из ее офиса на шестнадцатом этаже. Ей хотелось вырваться из плена этого кабинета, убежать прочь от компьютера, прочь от заметок после встречи с Эвой-Карин. Утро выдалось холодным, и небо было ярко-голубым, без единого облачка.

Дым, поднимающийся из труб, застывал в воздухе белыми клубами. Солнце светило так ярко, что слепило глаза. Клара опустила взгляд, но солнце было повсюду, отражаясь в стеклянных зданиях Европарламента. Клара потерла слезящиеся глаза. В такие дни казалось, что все начинается сначала. Словно земля повернулась на несколько градусов или вселенная вдруг расширилась. У Клары было ощущение, что она проснулась в чужом теле, с которым ее не связывали никакие воспоминания. Когда Клара была подростком, каждый день был у нее таким. Наверное, так со всеми подростками. Клара зажмурилась и смахнула со щеки слезу.

После того как Клара перевернула снимок, она еще долго неподвижно сидела на кровати, уставившись в белоснежную стену. Она глубоко дышала и думала о словах дедушки: «Скалы и камни. Вот из чего сделаны мы в шхерах». Скалы и камни.

Она снова посмотрела на черно-белое фото. Какие красивые. Все трое.

Девочке на вид три года. Счастливая, она сидит на плечах у Кирилла. Ее длинные волосы перепутались с его короткими кудрявыми. Большие темные глаза смотрят прямо в камеру. Кирилл с голой грудью тянется вверх, чтобы поцеловать дочку в щеку. Рядом с ним, обняв его за талию тонкой гладкой рукой, стоит женщина – такая свежая и отдохнувшая, какой только можно быть во время отпуска с семьей. От ее красоты захватывало дух. Аккуратный носик, пара веснушек, выгоревшие на солнце светлые волосы, летний комбинезон и загорелые ноги. Она могла бы быть моделью. А может, она и есть модель. Они стоят на морском берегу на фоне волн. Картина типичного французского семейного счастья.

Сколько она просидела со снимком в руках, борясь с желанием швырнуть его в стену так, чтобы стеклянная рамка разлетелась на тысячи осколков. Но в конце концов Клара спокойно убрала снимок обратно в ящик, поднялась с постели, оделась, сунула телефон в карман и пошла на работу.

Скалы и камни.

Когда телефон на столе зазвонил, она сначала не хотела брать трубку. Ей не хотелось лицемерить с Эвой-Карин. У нее не было на это сил. Но после седьмого сигнала она все-таки решила, что лучше ответить.

– Да, – сказала она в трубку.

– Вас спрашивает господин Муди, мадемуазель Вальден, – сказала секретарша с рецепции по-французски.

У Клары перехватило дыхание. В воздухе словно пропал весь кислород. Сердце забилось быстрее.

– Клара? – раздался голос. – Это ты?

Его голос был выше, чем она его помнила. Тон встревоженный, нервный. Клара попыталась сделать вдох, но это было нелегко.

– Муди, – прошептала она.

Тишина. Клара нарушила ее первой.

– Давно не виделись.

Она слышала дыхание на другом конце провода. Прерывистое. Нервное. С ним явно что-то было не так.

– Мне нужно тебя увидеть, – сказал Махмуд.

Его голос. Нервный и напряженный. Кларе стало стыдно. Она так и не ответила на мейл. Не потому что не хотела, а потому что не знала, что ответить.

– Сейчас? – спросила она. – Ты в Брюсселе?

– Ты можешь выйти из кабинета?

– В чем дело, Муди? Что-то случилось?

– Я не могу рассказать по телефону. Можем увидеться?

Клара задумалась. Судя по всему, это что-то важное.

– Окей, – сказала она. – Можем. Где и когда?