За решеткой

Тепло вернулось, но Шип все еще составлял свои протестные списки против «проекта ”Заморозка”», как он теперь называл их ноябрьскую отопительную проблему.

Тедди с Сарой, как обычно, созванивались через день, но теперь все изменилось. Он знал, что она не переставала копаться в этом древнем дерьме, за которое его посадили. Но ему она больше ничего не рассказывала.

Через четыре недели у него будет первая увольнительная без сопровождающих, десять часов свободы, делай что хочешь. Помимо необходимого визита к зубному он проведет остаток дня с Сарой, он даже возьмет ее с собой к отцу.

Они с Сарой детально распланировали каждый час. Как она заберет его на своем «Фиате Пунто» в девять утра и даст ему повести, пока они едут по лесу, хоть у него и нет больше прав – просто чтобы почувствовать себя за рулем. Потом они вместе позавтракают у нее дома. Она уже показывала фотографии своей квартиры, но увидеть все по-настоящему, сидеть на ее диване, разглядывая ее книжную полку, и лежать в ее кровати – это казалось почти нереальным. После завтрака они поедут к зубному. По крайней мере, две старые пломбы его достали плюс еще эта дырень в нижней челюсти, пусть там поставят что-то вроде фарфора, это займет не больше часа, думал он. Потом он хотел прогуляться с Сарой по городу, просто так пошататься, выпить кофе – она над ним смеялась.

– Я-то думала, ты кофе больше не пьешь.

– Но в свой свободный день я хочу напиться, – ответил он.

Он хотел купить диски и одежду. Потом они собиралсь идти в «Макдоналдс».

– Что за бред, почему ты хочешь там есть?

Тедди был неумолим:

– Мы поужинаем в каком-нибудь приличном месте. Но для меня «Мак» означает свободу. Это вроде как символ, лучше я не смогу объяснить.

После обеда они пойдут к его отцу, а потом снова поедут к Саре. На пять часов она заказала столик в «Стурехоф». Он сможет заморить червячка в шикарном ресторане, но ровно в семь ему нужно пройти через тюремные ворота, иначе следующая увольнительная будет под вопросом.

В разговоре за три дня до встречи Сара сказала:

– Знаешь, я никак не могу перестать думать о твоем деле.

– Я уже понял, но почему? То, что у Матса Эмануэльссона не было денег, уже не играет никакой роли. Просто я однажды вляпался в это дерьмо, это была ошибка. Вот и все.

– Не все.

– Что еще? Я не хочу об этом говорить. Я оставил это в прошлом и надеялся, что семейство Эмануэльссон тоже.

– Знаю, я уважаю тебя за это. Но я просто чувствую, что мне нужно получше с этим разобраться. Ради тебя, Тедди. Думаю, я узнаю больше завтра. Я, кстати, встречаюсь с Сесилией Эмануэльссон, вдовой Матса.

– Сара, я думаю, тебе не нужно больше в этом копаться.

– Но я уверена. Что-то здесь нечисто во всем этом. Не знаю точно что. Но я смогу рассказать больше, когда мы встретимся.

Тедди считал часы до встречи.

И вот наступил день накануне важного дня. Утром он увидит мир без стен и охранников впервые за четыре с лишним года. Сможет свободно передвигаться, идти, куда пожелает, обнимать Сару столько, сколько захочет.

Шип так ему завидовал, что едва не свихнулся:

– Тедди, милый, когда будешь трахаться с Сарой, передай привет от меня – как раз когда будешь кончать. Я так хочу быть рядом в этот важный для тебя момент.

– Шип, шуткуй себе и радуйся на здоровье, только вот не говори о том, что мы делаем с Сарой. Мы не будем трахаться. Мы занимаемся любовью.

– И вы этим уже занимались?

– Не твое дело.

Они должны были в последний раз созвониться, чтобы оговорить детали на завтра.

– Привет, это я.

Он услышал, как Сара всхлипывала в трубке, и сразу понял – что что-то произошло.

– Что случилось?

– Мы не увидимся завтра, – сказала она.

– О чем ты?

– Мы больше вообще не можем видеться. Это конец.

– Сара, возьми себя в руки, хватит. Что с тобой?

– Это не шутка, это наш последний разговор. Мы не встретимся завтра и вообще никогда. Так не пойдет. Нам нужно расстаться.

Тедди ничего не понимал. Это на нее не похоже. Он знал ее достаточно хорошо, чтобы понять это по ее голосу.

Она была не просто расстроена.

Она была смертельно напугана.

– Это из-за Эмануэльссона? – спросил он.

– Я больше не могу говорить… у них… я не могу…

Больше она ничего не смогла произнести, только разрыдалась. Он даже не слышал, что она пыталась сказать.

Это был последний разговор с ней.

Казалось, что деревья сейчас рухнут прямо на него.

Пистолет, направленный ему в голову. Один щелчок от смерти. Парень из Седертелье, ослепленный злобой. Такой же псих, каким он сам когда-то был.

Тедди попытался говорить как можно спокойнее:

– Может, ты мне сначала расскажешь, что вы здесь делаете?

– Какого хера, – огрызнулся Хамон. – Думаешь, я идиот?

Тедди продолжил, четко выделяя каждое слово:

– Просто скажи мне, что вы здесь делаете. Я дядя Николы. Друг детства Исака. У меня ничего нет против тебя. Я не связан с убийством твоей сестры.

Лицо Хамона задергалось.

Он держал руку прямо перед собой, и пистолет был в нескольких сантиметрах от глаза Тедди. Тедди увидел, как дуло задрожало. Это означало, что у Хамона начала уставать рука. И, конечно, на него повлияли слова Тедди и призывы Николы. Третий парень тоже просил его опустить оружие.

– Братан… ты делаешь ошибку.

Тедди глубоко вдохнул через нос, чтобы заполнить легкие воздухом. Он чувствовал все свое тело, свои руки, голову. Он смотрел прямо в дуло пистолета и дальше на руку, которая его держала. Вообще-то, ему совсем не хотелось снова калечить этого мальчика.

Но сейчас или никогда. Он действовал как молния.

Хамон так и не успел понять, что случилось. То, что Тедди сделал, он сделал одним движением и молниеносно.

Он схватил Хамона за руку, одновременно вывернув ее так, что пистолет упал на землю. Тем же движением он изо всей силы надавил парню между большим и указательным пальцами и заломил ему кисть.

Раздался выстрел, в землю.

Меньше чем за десятую долю секунды рука Хамона согнулась под таким неестественным и болезненным углом, что он выпустил пистолет. Теперь Тедди контролировал всю его руку, кисть и оружие.

Потом он сделал то, что ему пришлось. Он ударил его коленом в солнечное сплетение, так что Хамон пролетел два метра. Он упал на покрытый снегом мох и испустил слабый стон.

Глаза Николы были широко распахнуты.

Тедди держал в руке пистолет.

Третий парень тоже таращился на него.

– Теперь скажите, что вам здесь нужно, – сказал Тедди.

Никола заморгал.

– Мы шли за одним хреном и видели, как он зашел в тюрьму.

– Это был Ян Крона?

– Ян Крона, да.

Хамон прошипел:

– Ублюдок Ян убил моя сестра!

Тедди выдохнул через нос.

– Мне очень жаль. Но откуда ты это знаешь?

– Я просто знаю. Он был на нее раньше. И второй, Филип.

– И что случилось?

Никола продолжил:

– Мы вошли и приложили Яна. Но вот этот, на земле, он успел убежать. И мы его догнали уже в лесу. Он не хотел останавливаться, так что Хамон его застрелил. А потом пришел ты.

– То есть вот этот, который сейчас лежит на земле, он тоже был в доме, когда вы пришли, вместе с Яном и Филипом?

– Йес, и у него была эта мутная бандана с рожей уже тогда. Я без понятия, кто он такой, но лучше б он не пытался свалить. Они все замешаны в смерти Хамоновой сестры.

Он увидел, как лицо Хамона исказилось от горя.

Тедди подошел к лежащему на земле.

Кажется, он был без сознания, снег под одной его ногой покраснел.

Капюшон его толстовки был туго стянут под подбородком. Рот закрывало что-то типа шарфа. Странный шарф, Тедди взглянул на него, на нем была изображена широкая неприятная ухмылка. Что-то вроде джокера. Что-то в этой улыбке было знакомое. Во всем этом было что-то знакомое.

– Эй? – громко произнес Тедди.

Человек зашевелился. Показалось, что его брюки намокли от крови.

– Ты в порядке?

Человек закашлялся.

– Что случилось?

Он отвернулся.

Тедди обхватил рукоять пистолета.

– Я спросил, что случилось.

Он сделал шаг вперед и сорвал шарф с джокером.

Потом Тедди думал об этом как о той точке в жизни, в которой сошлись все дороги, которые он выбирал. Точке, которая подвела итог его истории и связала его с будущим каким-то неумолимо обязательным способом. Точке, к которой он не хотел прийти, но которой никак нельзя было избежать.

Он понял, почему что-то в человеке со странным шарфом показалось ему знакомым.

Это был Деян.

– Тедди, твою налево, – прошипел Деян. – Хер знает что ты тут делаешь, но давай уматывай, не лезь в это.

Тедди встретил взгляд Деяна. Его лучший друг. Пустивший его в свой дом.

Пару секунд он размышлял, а смотрел ли он так когда-нибудь на Деяна. Сейчас он пытался разглядеть душу в глазах друга.

Он ничего не увидел.

– Ты все еще этим занимаешься? – только это ему и пришло в голову спросить.

Деян, казалось, вот-вот расплачется.

– Не суди меня, Тедди. Мы с тобой всегда этим занимались. И ты не знаешь, во что влез.

– Я давно с этим покончил. Кто еще замешан? Кто был с тобой, кто это делал?

– Не лучший сейчас момент для разговоров, мой друг. Ты же не думаешь полицию сюда тащить? Ты ведь не такой.

Тедди опустил глаза.

– Тедди, ты не такой. Так ведь? Скажи, что ты таким не стал, – повторян Деян.

Тедди отвернулся.

Он побежал обратно к дому.

Громкий хлопок со стороны леса. Но теперь снова тихо.

Дыхания Филипа практически не слышно.

Ян встал.

– Мне, пожалуй, лучше отсюда уехать. Думаю, мне нужно к врачу.

– Вы не могли бы дождаться «Скорой»? – спросила Эмили, не ожидая, что Ян так скоро захочет покинуть дом.

– Мы потом созвонимся, когда меня заклеют пластырем, – сказал Ян, криво усмехнувшись.

Она посмотрела на него. Ему правда нужен пластырь? Похоже, его слегка ударили по голове, вероятно, удары пришлись по лбу и щеке. Но других повреждений она не заметила.

И тогда она увидела кое-что, на что не обратила внимания, пока он лежал на полу или сидел в кресле.

На его рубашке были пятна. Пятна крови.

Похоже, он пострадал серьезнее, чем ей показалось вначале.

– Лучше вам все-таки дождаться «Скорой». Кажется, вам сильно досталось вот здесь, – она показала на его рубашку.

– Нет, все в порядке. Это, наверное, от того, чем они меня били.

Но крови было гораздо больше.

– Ян, я хочу, чтобы вы остались здесь.

– Что вы хотите сказать?

– Ничего особенного. Я просто спрашиваю, можете ли вы остаться здесь, пока не придет Тедди?

Внезапно он стал как будто другим человеком. Брызжа слюной, Ян прошипел:

– Я уйду сейчас и по дороге позвоню в полицию.

Он достал телефон и начал набирать номер.

– Мы не можем позвонить в полицию вместе?

– Ты больная? В прошлый раз, когда я хотел связаться с ними, ты мне угрожала судом. Почему вы все время это откладываете? Это не шутки, это криминал.

– Пожалуйста, подожди всего несколько минут, когда «Скорая» заберет Филипа. Мы с тобой можем сразу же позвонить в полицию.

Ян вцепился в мобильный. Ей казалось, что она не очень крепко его держала, но нельзя позволять это безумие. Но все равно завязалась борьба, они вцепились друг в друга. Телефон Яна пролетел через комнату и приземлился на ковер в пяти метрах от них. Одновременно открылись двойные двери, и Тедди появился в салоне. На короткое мгновение он показался ненастоящим, как привидение, возникшее из глубины усадьбы. Его озаряли солнечные лучи, падавшие в холл.

Не двигаясь, он наблюдал за разыгрывающейся сценой.

Его лицо против света она не могла разглядеть.

Они смотрели друг на друга, и наконец Юсуф заржал.

– Братан, вот это семейка у тебя. Да вы психи. Какого хера Тедди делает?

Никола выдохнул – отлично, что Юсуф так это воспринял.

– Наверно, мать виновата. Она же его выгнала и разоралась, как на меня.

Взгляд Юсуфа померк.

– Хамон, ты как?

Хамон состроил рожу:

– Мой хер впендюрился прямо в легкие.

Он сплюнул кровью.

– И тот шлюхач, он убил Анину, он еще там.

Небо было едва различимо. Вокруг высились молчаливые ели, как будто ждали, какое они примут решение.

Никола вспомнил, как Тедди рассказывал историю, когда он один раз был в бегах и спал под елкой.

Они смотрели друг на друга. Юсуф был самым старшим, и Исак ему в этом деле доверял, но ведь это у Хамона сеструху убили.

– Исак любит Тедди, – сказал Юсуф. – Он столько баек про него травит, что можно сериал снимать. Он же нас не сдаст, а, Никола?

– Ноу.

– И это, Хамон, мы не бросаем это с твоей сестрой. Исак же обещал, мамой клянусь.

Хамон встал.

– Лады, валим.

– А этот кент с клоунским платком? – спросил Никола.

Они взглянули на место, где только что лежал подстреленный Хамоном человек.

Он пропал.

Даже следов крови на снегу уже не было видно. Джокер их, кажется, стер.

Они трусцой побежали к своей «бэхе» X5. Хамон, ругаясь, остановился и снова сплюнул кровью.

Второй машины на месте не было. Наверное, Джокер на ней смылся.

От холода щеки у Николы заледенели. И он чувствовал, что очень устал. Жить у Хамона и остальных парней, побираться, как бродяга какой-то, без личных вещей. Не знать, когда сможешь в следующий раз трусы постирать. Этот страх, что легавые ворвутся и накроют их за какую-нибудь херню, про которую они и сами-то не помнят.

И эта история с Аниной. И Тедди.

Может, пора опять вернуться к матери.

– Ян, сядь.

Тедди говорил как можно громче и тверже.

Этот день их измотал.

Но Ян не сел, вместо этого он потянулся за мобильным, лежавшим в каком-нибудь метре от него.

Тедди схватил его за предплечье и крепко сжал. Этот парень худой, но совсем не дохляк. Наверное, регулярно ходит в шикарный зал где-нибудь в центре, с личным тренером.

– Я сказал – сядь.

Ян замер, тогда Тедди нагнулся и поднял телефон. Насколько Тедди понял, он не сломался.

– Да вы оба психи! – прорычал Ян, и Тедди краем глаза успел увидеть, как тот подтянул к себе молоток, лежавший на столике. Он инстинктивно бросился в сторону. Но было уже поздно, он почувствовал удар в челюсть.

Все потемнело.

Туннель, туннель со слабым ветерком. Чувство, что мир вокруг расплывается. Что туннель движется.

Свет далеко впереди. Яркий свет, напоминающий первые солнечные лучи над стеной колонии весной. Свет, ласкавший лицо и одновременно говоривший, что там, далеко, есть что-то лучшее.

Тедди развернулся. Кажется, он на несколько секунд потерял сознание. Из своего лежачего положения он увидел Яна, схватившего телефон и теперь пробиравшегося к дверям. В другой руке он все еще сжимал молоток.

Эмили преградила ему путь.

Тедди попытался подняться, голова кружилась. Он снова едва не упал из-за резкой боли в челюсти. Ему удалось только встать на колени. В голове стучало, и он подумал, что сейчас его вывернет.

Казалось, что он стоит на странной вращающейся лестнице и кто-то воткнул нож ему в щеку.

Эмили подняла руку.

– Ты останешься здесь.

Ян попытался обойти ее.

Тогда она схватила его за руку.

Ян хотел ударить ее молотком по голове, но ей удалось сделать шаг в сторону, и он промахнулся.

Теперь она уже не могла его удержать.

Тедди из-за сильной боли едва мог открыть рот.

– Осторожно, Эмили, – все-таки прохрипел он.

Она не обратила на него внимания и снова двинулась прямо на Яна.

Он снова занес молоток. Но на этот раз Эмили, кажется, знала, что делать. Она выставила вперед левую ногу и молниеносно нанесла удар правой.

Тедди еще никогда не видел такого великолепного тайского бокового. Он знал парней, которые занимались боксом по пятнадцать лет, но не могли сделать ничего подобного. Скорости можно научиться лишь отчасти, остальное – дело таланта.

Правая нога Эмили с размаху ударила Яна в грудь. Он выронил молоток и покачнулся.

А Эмили приземлилась в боевую стойку, непоколебимая как скала.

– А теперь давай успокоимся, – сказала она.

Ян против воли сел в одно из кресел. Он держался за грудь, наверное, она сломала ему одно или несколько ребер. Ее удар был не только точным – в нем был импульс. Но Ян ни словом не обмолвился о том, что случилось. Он только запрокинул голову и смотрел в потолок.

Тедди с трудом приподнялся и на четвереньках пополз к дивану напротив. Он попросил Эмили отдать ему телефон Яна. Ян, Эмили, Филип без сознания, он сам – все это должно закончиться.

Тедди нужно получить свое вознаграждение и позаботиться о племяннике.

Он откашлялся.

– Ян, ты знаешь, как обстоит дело. И я тоже это знаю.

– Черт тебя возьми, о чем ты вообще? Ты, маньяк ненормальный. И она тоже психованная, – он указал на Эмили. – Могу я получить обратно свой телефон?

Тедди снова опустил глаза на айфон Яна. От этого вспыхнула непереносимая боль в челюсти.

– Нет, не сейчас. Ты виновен в похищении, грубом шантаже и попытке убийства, а еще, похоже, в нанесении телесных повреждений.

– Ты что, гребаный легавый?

– Заткнись. Ты нанял человека, которому только что удалось сбежать в лесу, чтобы помочь тебе похитить Филипа. Давай называть его Джокером. Он и раньше делал такие вещи, мне совершенно случайно об этом известно.

Ян поднял глаза и уставился на него. Тедди не мог разобрать, что в них отражалось: ненависть или удивление.