ГЛАВА 41

Значит, ты рассказал обо всем Меррику, — сказал Билл, глядя на Майка. — Теперь его очередь принять эстафету.

— Я почти уверен, что он спустит все на тормозах.

— Салли, он же пообещал заняться этим.

— Я ему не верю.

Билл вновь принялся протирать мыльной губкой капот новенького желтого «Форда Эскейп» Патти. На нем были шорты, шлепанцы и рубашка с короткими рукавами, выставляющая напоказ татуировку в виде значка биологической опасности на внушительных бицепсах. Шелковую рубашку покрывал рисунок из сотен миниатюрных обложек журнала «Плейбой».

Время приближалось к шести, и солнце уже скрылось за горизонтом, но воздух еще оставался теплым. Майк только что вернулся. Сойдя с трапа самолета в Логане, он прямиком направился в полицейский участок, чтобы повидаться с Мерриком, который согласился на встречу. Майк рассказал детективу все, за исключением того, что представлялся офицером полиции.

— Прекрасный цвет, — одобрительно сказал Майк. — А что, розовые уже все проданы?

— Патти сама выбрала, — ровным голосом ответил Билл. — Так что я тут ни при чем.

— И поэтому ты недоволен?

— У меня был трудный день. Близнецы. — Билл покачал головой. — Иногда я жалею, что меня не стерилизовали раньше.

— Готов биться об заклад, что Маргарет Кларксон делала аборт в Нью-Гэмпшире.

На лице у Билла появилось усталое выражение, в точности такое же, как у Меррика, с которым он расстался всего несколько минут назад. Ничего не говори, просто кивай, и, будем надеяться, собеседник заткнется и уйдет сам, подобру-поздорову.

Майк опустил жестянку колы прямо на асфальт подъездной дорожки и подошел к Биллу.

— Тебе не кажется странным, что все три женщины делали аборт?

Билл пожал плечами.

— Такое случается чаще, чем ты думаешь.

— Даже учитывая, что они делали его в одном и том же месте?

— Ладно. Допустим, в этом что-то есть.

— Допустим.

— Но при чем здесь Джоуна?

— Не знаю. Поэтому я и обратился к Меррику. Это называется «ниточка».

Билл уронил губку в ведро и взял бутылку «Сэма Адамса», стоявшую на капоте.

— Я вспоминаю вечер пятницы, когда ты сошел в кухню разодетый, как франт. Знаешь, что сказала Грейс на следующее утро, когда подошла ко мне? «Дядя Майкл снова улыбается».

— Я не напрашивался на это.

— Нет, напрашивался. — Билл ткнул в Майка горлышком бутылки. — Это ведь ты пошел к Лу и прищемил ему яйца, так что он раскололся и выложил всю правду о твоей матери. Теперь ты не знаешь, что делать с этим, но, словно тебе этого мало, едешь в Нью-Йорк и раскапываешь историю с Джесс. Может, пора подвести черту? Ни к чему хорошему это не приведет.

— Мне кажется, что из этого может кое-что получиться.

— Ну да. Еще бы. Лишь бы не думать.

— О чем?

Билл оперся локтями о капот «эскейпа» и принялся отдирать этикетку от бутылки. С внедорожника на землю стекали капли воды.

— То, что я сейчас скажу, идет от души. Отпусти Сару. Хочешь заплакать, закричать, напиться, в конце концов, — отлично, только скажи, и я буду рядом и подставлю плечо, если тебе это нужно. Но все это копание… Остановись, Салли. В какой-то момент надо идти дальше и радоваться жизни.

Майк закурил и отвернулся, глядя на лужайку, где Грейс и Эмма играли в куклы. Пола сидела на ступеньках, одной рукой прижав к уху трубку радиотелефона, другой почесывая пузо Фанга, который лежал на боку, млея от удовольствия.

Пола заметила, что Майк смотрит на нее, и помахала ему. Майк помахал ей в ответ.

— Она уже совсем взрослая, верно?

— Прости меня, Салли. Я знаю, ты хотел услышать совсем не то, но мне больше нечего сказать.

— Мне надо отлучиться ненадолго.

— Останься на ужин. Пола приготовила свиные отбивные. «Алка-зельцер» не потребуется.

— Как-нибудь в другой раз. Спасибо, что присмотрел за собакой. Желаю тебе приятного вечера в кругу семьи.

Майк свистнул, подзывая Фанга, и зашагал прочь.