Глава 14. Город шакаров

Йалка встретила меня такой тёплой и светлой улыбкой, что я почувствовала себя её родной сестрой. Чужих так не встречают. И в тоже время при виде Йалки я показалась себе какой-то нескладной и неожиданно вообще не к месту в этом странном мире. Что, надо заметить, произошло первый раз. А так… затянула девчонку в пещеры, и вместо того, чтобы следить за ней и Шариком, чуть не оказалась в желудке сталагнатового духа. Ну, конечно, если у них есть желудки. Стыдно, Виктория Алексеевна, стыдно. Ты же старше их обоих. Но потом решив, что это не совсем правильные мысли, в конце концов, местная именно она из нас двоих, кое-как моя совесть успокоилась. Однако совсем немного.

Шарик заёрзал у меня на плече.

— Вика, — тихонько позвал он, — по-моему, наш вид их совершенно не озадачивает.

— А должен? — спросила я, глядя на Йалку, о чём-то говорившую с невысокой пожилой женщиной, одетой подобно Кьялу — блузка, жилет, вместо брюк юбка, лента на волосах и круглая бляшка на виске.

— Ну, фалрьяны были не в восторге, да и ирийцы относились достаточно насторожено, — ответил шаркань. — И вообще, хватит пялиться на этого кузнеца!

— Ну, он не виноват, что не имеет змеиной чешуи, — хмыкнула я, легонько погладив его по голове. — А тебе что-то не по нраву?

— Я ещё помню, как на тебя смотрел огневик. Ой, как смотрел! — прошипел он. — Пользуешься спросом, госпожа Шетопалова.

Я решила промолчать про сны и Нихетха, иначе то-то бы его змейшиство порадовался. Впрочем, справедливости ради, надо заметить, что ни на одного из парней, я не успела даже толком положить глаз. Тот, который снится, сразу отходит в сторону, потому что неизвестно, увижу ли я вживую вообще. Огнян… Он сказал, что поможет выбраться из тюрьмы, но… действий я так и не увидела. Не факт, что он собирался освобождать меня из-за личной симпатии. Уж скорее причиной тому было что-то другое. Возможно, стоило подождать. Но рядом был Радистав и возможность удрать в нарвийские земли. Это выглядело куда привлекательнее. С одной стороны совсем неблагородно, с другой — пытаться спасать совсем незнакомый тебе мир — поступок неразумный. Учитывая, что разобраться, что к чему я ещё не успела, влипать куда-то снова не хотелось. Хотя… пожалуй, я и так славно влипла. И, если мне удастся выбраться отсюда, то первым делом отловлю Лесомира с Веселиной и продам в ближайший зоопарк. Хранители, видите ли! А сами только на пакости и способны. На какие именно? Например, отправлять ни в чём невиновных ведуний чёрт знает куда. Ну, и так далее…

Так вот. Я отвлеклась. В общем, плохо тут с мужчинами, поэтому Шарику можно с чистой совестью предложить заткнуться и даже не очень приличным словечком.

Йалка, наконец, освободилась и подошла к нам.

— Как вы себя чувствуете?

— Немного примяты, но в целом живы, — ответила я.

Ломота в теле так никуда и не делать, поэтому не было смысла изображать из себя супергероиню.

— Я… — она вздохнула. — Хочу извиниться, это моя вина, что так получилось. Я не заметила сталагнатовое мерцание, а вы их ни разу не видели, потому не могли знать, куда не стоит соваться.

— Ты что-то помнишь? — насторожилась я, понимая, что могу сейчас узнать интересные вещи.

— Нет. — Йалка покачала головой. — Но я приблизительно понимаю, как это могло произойти. Если б не кузнецы, то…

У меня не было ровно никакого желания продолжать разговор на эту тему, поэтому я попыталась сменить тему:

— Главное, что всё обошлось. Любой имеет право на ошибку.

— Да уж, — криво усмехнулась Йалка, — хороша ошибка.

— Что будем делать дальше? — Я ещё раз осмотрела жилище, в которое привёл меня Кьял. — Алуш, вероятно, будет тебя искать.

— Будет, — кивнула Йалка, — только вот вряд ли он вернётся раньше, чем через три дня.

— Что? Это ещё почему?

Очень заботливый родитель, ничего не скажешь. Хотя… может, у них тут так принято?

Йалка ни капли не смутилась и достала из-под рубахи матово-оранжевый камень, висевший на тонкой веревочке как кулон.

— В детстве он подарил мне заговорённый амулет. Благодаря камню мы можем поддерживать связь.

Я похолодела. Не очень приятная новость, получается, Йалка в любой момент может связаться и поболтать с Алушем? Следовательно, Радистав может быть в курсе, где я и что делаю.

Неожиданно она рассмеялась:

— Да не смотри ты так на меня, не всемогущая я совсем. Чтобы передать послание, нужно очень много сил. Да и… лишний раз амулет лучше не тревожить, но…

Оборвав себя на полуслове, Йалка внимательно посмотрела мне в глаза. Видно, от неё не укрылось и то, что особой радости от такого заявления я не испытывала. Однако как-то объяснять свою реакцию я не собиралась.

— Когда мы сможем вернуться?

Вопрос был пробным выстрелом, нужно было знать, сколько у меня есть времени, чтобы обогнать Радистава.

— Только не сегодня, — вдруг прозвучал голос за спиной, и пришлось резко развернуться. В дверном проёме стоял, сложив руки на груди, Кьял. — Это мой дом, вы — мои гости. Законы гостеприимства кузнецов не позволяют отправлять людей куда-либо в ночь. К тому же, как я понял, вы пойдёте через пещеры.

Куда угодно, мой друг, куда угодно, но только не через пещеры. Впрочем, тебе этого тоже знать не следует. Тут что не народ — сплошные тайны да загадки.

— Поэтому отправляться нужно утром, — голос хозяина звучал твёрдо и непреклонно. — Там уже и решим.

— Что ж, это хороший вариант, — пришлось согласиться. — В любом случае, мои обзавидуются, когда узнают, где мне пришлось побывать.

Последнюю фразу я ляпнула, совершенно не подумав, и тут же прикусила язык. Вот кто… кто вечно подталкивает меня говорить всякую ерунду? Даже Шарик на плече, молчит и делает вид, что человеческой речи не обучен.

— Если только твои — не жители Даарьи или восточных областей Ирия, — как-то мрачно отозвался Кьял.

— Она не ирийка, — тихо сказала Йалка.

— Да, я вижу, — кивнул Кьял, — но ведь это не мешает обзавестись знакомыми в тех краях.

Йалка кинула на меня быстрый взгляд, словно хотела о чём-то предупредить. Однако, пожалуй, это было лишним. О том, что я побывала в ирийской темнице, знал один Радистав, но при этом даже он мог подтвердить, что хорошим другом я им не прихожусь.

— Мои знакомые живут очень далеко отсюда.

Даже врать не пришлось, только чистая правда. Однако уточнять не стану, откуда и каким образом я тут оказалась.

— И то славно, — серьёзно кивнул Кьял. — Хоть мы и не живём под землёй, всё же являемся народом шакаров и никогда не променяем наше имя на какое-либо другое, официально вы всё равно находитесь в гостях у нарви.

Услышав это, я с трудом подавила удивлённое восклицание. Вот так-так. А с виду и не скажешь! С другой стороны, мои познания о нарвийцах хромают на две ноги и ещё на шарканевый хвост.

Кьял улыбнулся:

— Вижу, ты удивлена. Но так оно и есть. Эта территория находится под защитой царя Горебора. Много кому это не по нраву, однако ничего менять мы не собираемся. Шакараат слишком…

В комнате повисла тишина, но мне в принципе и не требовалось никаких уточнений. То, что пришлось увидеть своими глазами, лишний раз доказывало, что это место не может быть под ирийским покровительством. Слишком странное и призрачное. Улицы и дома Ирия полны солнечного света и дневного тепла, а родина кузнецов — серебристое плетение лунного света и белого камня. Они слишком разные. Даже белораты, несмотря на их внешность, были ближе к ирийскому роду, чем кузнецы.

— А мы можем посмотреть праздник? — неожиданно спросила Йалка.

Я озадаченно взглянула на неё, а потом перевела взгляд на Кьяла. Кузнеца будто подменили, он даже несколько смутился.

— Прошу прощения, я как-то об этом не подумал. Правда, сегодня больше идёт подготовка, само торжество перенесено на завтрашний день, но всё равно стоит посмотреть.

— А что это за праздник? — поинтересовалась я, прикидывая, смогу ли узнать здесь что-то нужное и полезное.

— Ритуал Тингу-Тонг, — тут же ответил Кьял. — Словами его сложно описать. К тому же у вас есть замечательная возможность всё увидеть своими глазами.

— Ну, если своими глазами… — начала я.

— А он большой? — неожиданно подал голос шаркань.

— Кто? — оторопел Кьял, внимательно глядя на него. Впрочем, наша с Йалкой реакция была не лучше.

— Ваш Тингу-Тонг, — невозмутимо сообщил змей. — Я, конечно, ничего против не имею, но когда я очень голодный, то могу съесть…

Договорить ему не дал наш дружный хохот.

В целом, получалась весьма занимательная картина. Мир Коловрата, в который меня занесли нелёгкая доля и добрые белки, действительно был населён представителями четырёх рас. Только при этом каждая раса — этакое собрание совершенно разных и невероятных народностей. По идее, здесь всё так же, как и у нас, их потомков. Только основных рас у нас всё же три. По словам Кьяла — каждая область самобытна и неподражаема. Небольшое государство со своим устроем и порядками, возникшими в результате географического расположения и верований местного населения. Кстати, о верованиях. Здесь всё было далеко не просто, хотя в целом все оставались язычниками. Если белораты призывали на помощь великанов Белой Рати, то шакары молили о защите Хранительницу озера. Как оказалось, то самое озеро, которое я видел с вершин, было священным местом для кузнецов видений.

На улицах было шумно и весело, все о чём-то говорили, суетились, украшали дома и смеялись. Ритуал Тингу-Тонг проводился раз в год. На берег озера кузнецы выносили свои самые лучшие изделия, их жёны приносили тканые ковры и плетёные корзины, дети — цветы и фрукты. Всё это — своеобразное подношение Хранительнице. После того, как все дары были сложены, маги шакаров начинали плести сеть заклинаний, призывающую выйти богиню из воды.

На мой вопрос о том, как выглядит Хранительница, Кьял признался, что её никто и никогда не видел. Однако простым людям это и не под силу. Дары загадочным образом исчезали. Зато каждый год Хранительница радовала своих почитателей каким-нибудь чудом. Чудо, как я поняла, было не слишком внушительным и масштабным, но вполне приятным и запоминающимся. В прошлом году, например, хрустальные воды озера превратились в тончайшие ледяные веточки и сплетались в искусные узоры, неведомым образом удерживаясь в воздухе. «Представление» длилось около часа. Но потом ещё целый год кузнецы пытали повторить «водные» мотивы в своих творениях, благодаря Хранительницу за нескончаемый источник вдохновения.

Изображений Хранительницы также нигде не было. Вода — и вода. Её лика нигде не разглядеть, хотя мне показалось это несколько странным. У нас тоже немногие видели богов, но, тем не менее, это не было помехой для художников и скульпторов. Почему я говорю так? Да, в общем-то, думаю, всё и так ясно. Таких, как я и как Елизар, — немало. Просто они предпочитают этого не показывать. А люди искусства — особенные люди. Да и учатся они быстрее. Скульптор быстрее программиста сможет разговаривать с шарканем, а вышивальщица куда проще овладеет ведовскими приёмами, чем шахтёр. Да, другой вопрос, что не все творцы имеют творческие профессии. Но тут уже развитие событий идёт немного по другой колее.

Кстати, гуляя по городу, я сделала удивительное открытие. Почти всё здесь было из камня. Некоторое время внимательно всё осматривала, а потом не выдержала и задала вопрос Кьялу:

— Почему вас зовут кузнецами, и что именно вы куёте?

— Да всё, что ты видишь вокруг. — Он показал рукой на ажурные решетки на окне, потом на дверь витые прутья маленького уютного балкончика.

Не будь я Шестопалой, но эти вещи сделаны из чего угодно, но только не из металла!

— Каким образом? — Я недоверчиво посмотрела на своего спутника, даже не особо поинтересовавшись, куда отошли Йалка и Шарик. (Судя по тому, что змей, не переставая, всё время что-то жевал, скорее всего, они направились к лавке с бубликами).

— Если хочешь, могу отвести в свою кузницу — там и посмотришь, — ответил он, правда, серые глаза смотрели с явным непониманием.

— Я вижу дома из камня, — пришлось пояснить, — но нигде нет металла.

— А что, ковке поддаётся только металл?

Изумление Кьяла было настолько искренним и неподдельным, что я растерялась. Так, это что-то новенькое. Неужели и хвалёный бурштын…

— Мы в основном куём из камня, — сказал он, словно пытаясь что-то пояснить и мне и себе одновременно. — Конечно, для этого годится не всякий, поэтому приходится ходить в пещеры. Но это никак не металл. Его здесь не так много.

Пока я соображала, что к чему, рядом раздался звонкий смех Йалки и шипящее хихиканье Шарика.

— Нам дали бублики с орехами, — оповестил шаркань с таким видом, словно это было безумно важным делом. — А после того, как я спел, ещё и угостили конфетами.

Я покосилась на змея. Что ж, если не получится отсюда выбраться и вернуться домой, сможем зарабатывать моими целительскими способностями и змеиным пением. Если учесть тот момент, что певец из него никакой, то, вероятно, конфеты им дали, чтобы поскорее покинули бедную лавку.

— Вика, а ещё. — Йалка обернулась назад и указала на невысокую женщину, находящуюся возле той же лавки. — Она просила, чтобы ты подошла к ней.

— Я? Зачем?

Сказать, что я была поражена — ничего не сказать. Хотя через несколько секунд до меня дошло, что это как раз та, которая говорила с Йалкой, как только мы встретились.

Кьял чуть нахмурился:

— Лучше подойди. Это Соинга — моя двоюродная сестра, она принадлежит к разгадывающим сны. Просто так, поверь, она тебя бы не побеспокоила. Если уж так зовёт, то хочет сказать что-то важное.

Я пожала плечами.

— Тогда идём.

— Нет, — покачал головой Кьял, — она позвала только тебя. Значит, нам там нет места.

Я кинула быстрый взгляд на Шарика. Змей перестал трещать о бубликах и выступлениях, тоже прислушиваясь к нашему разговору. Он прекрасно понимал, что если придётся делать ноги, то лучше это делать вместе. Поодиночке у нас ничего хорошего не выйдет. Однако Кьял был категорически против, чтобы меня кто-то сопровождал. Так что тут в любом случае придётся действовать по обстоятельствам.

Решив не спорить, я снова пожала плечами и направилась к женщине.

Соинга ждала меня, не сдвинувшись с места, и внимательно следила за каждым движением, словно я могла резко надумать сбежать. Хм, я сразу решила, что она пожилая… И хотя возле век собрались лучики морщин, всё же что-то не так. В серебристых волосах седины не разглядеть, а под одеждой можно спрятать далеко не юное тело, но вот только глаза. Глаза — молодые, живые, яркие. Смотрят так, будто хотят разглядеть душу.

— Ты прости, что я так позвала тебя, — произнесла она глубоким грудным голосом и протянула руку, — но только время не ждёт.

Моё запястье обжёг холод металлических браслетов, а от её прикосновения перед глазами вдруг всё поплыло.

Мгновение — и вокруг поднялся сильный ветер, появилось странное ощущение, что сейчас на людной шакарской улице остались только я и она. Ветер мягко позванивал её украшениями, серебристые волосы развивались за спиной. И только глаза — тёмно-серые, как грозовое небо, продолжали смотреть на меня.

— Ты чужая. Пришла из чужой страны, вернёшься назад. Нет здесь тебе места, а уйти не можешь.

Грудной голос звучал подобно колоколу. Громко и в то же время отчетливо, каждое слово, будто эхом отдавалось внутри.

— Снятся тебе сны, но сути понять их не можешь. Ищи ответы у воды, уходи от огня. Ищи потерянное, но не затягивай, иначе быть беде. Не твоя родина Коловрат, не нужно тебе здесь задерживаться.

— Да я и сама не в восторге, — ответила, поднимая руку и пытаясь убрать лезущие в глаза волосы.

Откуда взялся этот чёртов ветер? Кстати, что самое интересное — на нас никто не обращал внимания. Видно, и впрямь эти разгадывающие сны обладают какой-то необыкновенной силой.

— Куда мне идти и что делать?

— Твой путь по воде лежит к острову, будь осторожна.

Я лишь усмехнулась. Спасибо за предупреждение, оно мне очень помогло. Кстати, кажется, опять невольно приняла личину Шестопалой. Нехорошо, совсем себя не контролирую. Да и не зря, видно. В этом облике я всегда себя чувствую в большей безопасности, нежели в своём обычном человеческом.

— Воспользуйся помощью друзей и возьми амулет.

Это было уже интересней, однако попытка переспросить провалилась. Глаза Соинги полыхнули огнём — будто ослепительно-белая молния прочертила грозовое небо, и всё тут же исчезло. Я снова стояла среди шумной улицы, возле меня, чуть улыбаясь, стояла простая пожилая женщина из народа шакаров.

— Ты справишься, Шестопалая, — мягко произнесла она и погладила меня по руке. На этот раз её прикосновение было просто тёплым и приятным. — Ты — дхайя. Но, если захочешь — сумеешь нам помочь. А мы — поможем тебе. Всё будет хорошо.

Неожиданно я поняла, что ответить-то и нечего. Она права. Да и сморит, как на маленькую. Способную, но маленькую.

— Спасибо, — вздохнула я, — постараюсь что-нибудь придумать.

— Помни, не тот первый враг, кто явно идёт против тебя, а тот, кто стоит за спиной и строит козни.

— Да, это так…

Соинга вложила мне что-то в ладонь.

— Иди, тебя уже заждались. Хорошие у тебя друзья, — неожиданно сказала она и скользнула под навес лавки.

Несколько секунд я молча смотрела вслед ушедшей женщине, а потом опустила взгляд и раскрыла ладонь. Хм, серебряная бляшка с изящной гравировкой. Какие-то символы, мне неизвестны, но смутно знакомы. Что ж. Будем считать шакарским сувениром.

— Вика! — послышался голос Йалки.

— Иду, — отозвалась я и сунула бляшку в карман.