Глава 9

Тихо шелестела трава, полевые насекомые выводили звонкие рулады, будто пели похоронную песню над умершими пятьсот лет назад людьми.

Илар сел на глыбу, отколовшуюся от здоровенного каменного бугра, огляделся и задумался. Сегодня он убил человека. Плохого человека. Взял и убил, потому что считал его преступником. Убил ради своего названого брата, чтобы уберечь его от неприятностей, а возможно, и смерти. Нет, он не испытывал угрызений совести или сожаления, но… вот здесь убиты тысячи людей. Возможно, десятки тысяч. Кто-то решил, что они преступники и заслуживают смерти. Решил – и убил. Сопоставимо ли это убийство с тем, что совершил Илар? Имеет ли он право судить того же Ассутира Пятого за это убийство?

Кто-то сел рядом и прижался к его боку. Илар не глядя обхватил рукой плечи Дарана, вздохнул и ни сказал ни слова. Мальчишка тоже молчал. Но недолго.

– Спасибо, брат. Я навсегда тебе обязан. За все! Я вырасту, стану могучим колдуном и тебе отплачу за все!

– Жевать мне будешь? – равнодушно спросил Илар, скосив глаза на мальчика.

– Чего?! Чего жевать?! – не понял Даран, удивленно вытаращив глаза.

– Ну… я беззубый буду, старый, а ты будешь жевать еду и класть мне в рот. А я буду глотать.

– Ох-ха-ха-ха! – закатился Даран. – Жевать! Буду жевать, ага! Только это… я не удержусь и проглочу! Будешь ругать меня за это?!

– Буду, – легко пообещал ухмыляющийся Илар. – Матерно буду ругать! Я у тебя много чему научился в этом направлении.

– Ну конечно! – хихикнул Даран. – А то я не слышал, что ты бормотал, когда эти бабы лезли в двери! Мне еще у тебя поучиться!

– Врешь ты все! – хмыкнул Илар, отводя глаза. – И вот что, брось эти разговоры о том, что ты мне что-то там должен. Мы же с тобой братья, какие тут долги? Ты меня защищаешь, я тебя! Мы свои, против всего мира! Я, Анара, ты, папа с мамой – мы одна семья! Какая там плата?! Сможешь – поможешь мне, если придется. Не сможешь – значит, ты не мог. Вот и все. И только так.

– Хороший ты. Какой ты хороший… как мне повезло! – Даран ткнулся головой Илару в плечо и незаметно вытер рукой глаза. Потом собрался с силами и слегка хриплым голосом предложил: – А давай посмотрим, что там, в пещере?

– В какой такой пещере? – поднял брови Илар, искренне удивившись.

– Ну… вон в той, – ткнул рукой Даран, и, когда Илар встал, присматриваясь, довольно хихикнул. – Не видишь?! Вот! У меня глаза вострые, как у орла! Вот так вот! Я сразу увидал дырку!

– И правда, похоже на пещеру, – задумчиво протянул Илар, сделав пять шагов вперед. – Эта вот глыба, на которой мы сидели, похоже, недавно выкатилась из скалы. Даже мхом не успела обрасти. То-то я думаю, чего это все в траве, а глыба будто недавно тут появилась. Ну пойдем посмотрим, что за пещера.

– Пойдем, пойдем! – нетерпеливо запрыгал на месте Даран, глаза которого блестели, а щеки раскраснелись, будто он стоял у горячего очага. – А может, там сокровища, а? Ведь были в городе сокровища, их не успели вывезти… наверное!

– Может, успели, а может, нет, – задумчиво бросил Илар, оглянувшись на место стоянки. Там все шло своим чередом: дымился разожженный костер; суетилась Амрита, быстрая и ловкая, несмотря на свою хромоту и внешнее уродство; разглагольствовал старик-колдун, тыча пальцем в фургон, – видимо, распекал возницу за какие-то провинности. Все как всегда. Спокойная, тихая картина.

Илар сделал пару шагов к зияющему черному отверстию и вдруг остановился, задумался: а стоит ли туда соваться? Вдруг – привидения? Вдруг какие-то ловушки?

Открыл рот, хотел предупредить Дарана, но… не успел. Мальчишка буквально с разбегу влетел в темный проем пещеры и пропал, будто его никогда и не было. У Илара екнуло сердце, и он бросился вперед, следом за Дараном, вбежав в пещеру через несколько секунд после того, как тот пересек порог тоннеля. Еще через секунду он уже куда-то летел, скользя по гладкому полу, будто по снежному склону. Томительные мгновения, холод в животе и… удар. Темнота.

– Очнись! Ну очнись, миленький! Очнись, Иларчик! Пожалуйста!

– Охх… голова разламывается! Ой! Больно, демоны задери! Что это было?!

– Провалились мы куда-то. Я вбежал и провалился, и ты за мной. Я как-то удачно упал, а ты вот… головой, видать, ударился. Я уж думал…

– Не-ет… я еще всех врагов переживу… ой! Рассек, похоже!

– Дай пощупаю… я аккуратно, не боись! Нет, шишка здоровенная. Но это ничего, поболит и пройдет.

– Ничего не вижу. Темень какая… почему свет от входа не идет?

– А он же под козырьком, а потом еще тоннель изгибается, потому и не идет.

– Все-то ты знаешь, только вечно влипаешь в неприятности! Зачем вперед меня побежал?! Зачем без спросу первым вошел?!

– Ну я… это… ну болван я, да! Болван! Можешь меня прибить за это!

– И прибью! Вот только выберемся, так сразу и прибью!

– Только бы еще выбраться… брат, мне страшно! Как там наши наверху? А вдруг сюда полезут и тоже свалятся?

– Ты не осматривал… не ощупывал комнату?

– Я от тебя не отходил, ждал, когда очнешься. Ты чуть не на голову мне свалился. И еще… я… боюсь! Тут могут быть привидения!

– Да чего их бояться, привидений этих? Они не люди, не треснут по башке!

– Во-во… не люди. Войдет в тебя, и… говорят, они умеют тела захватывать! Снаружи вроде как ты, а внутри… чудовище какое-нибудь! Брр… Не, я не пойду! Один. С тобой пойду. С тобой я ничего не боюсь! Слушай, а нельзя сделать, чтобы светло стало?

– Создать солнце? Ты считаешь, я Создатель сущего?

– Ну… не знаю. Может, и создатель! Только прикидываешься моим братом! Хе-хе… Но ты чего-то… того… забыл, что Иссильмарон говорил насчет гирикора?

Шлепок по лбу.

– Ой! Черт возьми!

– Вот видишь? А говоришь – я ругаюсь! Может, я от тебя учусь ругаться! Ты подаешь мне плохой пример!

– Чего веселишься? Мы хрен знает где, в подземелье, нас тут не найдут, что впереди – неизвестно, а ты веселишься?!

– А что мне, плакать, что ли? И не из таких передряг вылезали! Я в тебя верю, ты обязательно что-то придумаешь! Под моим умным руководством. Хи-хи…

– Ох ты и засранец же! Вот выйдем наверх, я тебя палкой!

– Ты только грозишься, я же знаю – ты добрый! Опять же – я Анаре нажалуюсь, что ты меня обижал, она тебя отругает! Хи-хи…

– Шантажист… все, отойди в сторону, я попробую. Ну!

Илар сжал в ладони свой гирикор, висевший на шнурке, сосредоточился и представил шарик света, висящий в воздухе, одновременно нащупывая потоки Силы, пронизывающие пространство. Вначале у него ничего не вышло – с минуту тишина, молчание, а потом… он прикрыл глаза – свет магического светильника после долгой «ночи» показался таким ярким, таким ослепляющим, что несколько секунд Илар ничего не видел, из глаз потекли слезы.

– Ура-а! Славься! Славься, великий колдун Илар! – завопил Даран и тут же испуганно смолк, вцепившись в руку колдуна. – Ой! Гляди, гляди! Ай! Я боюсь, Илар!

Илар открыл глаза, проморгался, вытер слезы рукавом, натянув его на запястье, и огляделся. А смотреть было на что. Длинный зал буквально завален костями, драпированными в некогда красивые, но теперь безнадежно выцветшие ткани. На черепах еще оставались волосы – длинные, короткие, уложенные в прихотливые прически и просто распущенные по полу. Рядом с головами скелетов, на грудной клетке, на руках – украшения, блестевшие в свете белого шарика, испускавшего магический свет. Это, собственно, были даже не скелеты – мумии. Коричневые, обтянутые темной, почти черной кожей. Мумии скалили зубы, будто радостно улыбались пришельцам, в кои века заглянувшим сюда, в их склеп.

«Скучно лежать пятьсот лет, не видя ни одного нового лица!» – подумал Илар и нервно хихикнул, прижимая к себе дрожащего Дарана.

– Приветствую вас, колдуньи! – тихо сказал Илар, и голос его прозвучал глухо, будто утонул в тишине склепа. – Простите, что потревожили вас, но мы нечаянно, мы не хотели! Мы скоро уйдем!

– Это колдуньи, да? – спросил Даран, отпуская руку Илара. – Глянь, сколько на них украшений! И с камешками! Давай себе возьмем! Они им теперь не нужны! А нам сгодятся!

– Хочешь привязать к себе привидение? – мрачно спросил Илар. – Если что-то украдешь у мертвых, они потом тебя не оставят, будут ходить следом и пакостить, пока ты не совершишь обряд изгнания или пока они сами не решат, что достаточно тебе отомстили. Не знал этого?

– Дядя Исси сказал, что это все редко бывает! Ну, насчет привидений! Что это ерунда все! – фыркнул Даран и храбро шагнул вперед, к ближайшей из мумий – длинной, ранее одетой в голубое платье.

При жизни эта женщина была очень высока, прикинул Илар. На ее груди блестело ожерелье из драгоценных камней, и не блестело, а просто-таки переливалось. Камни крупные, прихотливо ограненные. Когда Илар двигался, шарик над его правым плечом двигался вместе с ним, и тогда камни ожерелья отбрасывали на стены и потолок множество ярких солнечных зайчиков, бегавших по камню подвала, как сотни светящихся тараканов.

– Не трогай! – снова предупредил Илар, но Даран уже наклонился и коснулся груди покойницы, на которой лежало ожерелье. Что произошло дальше – Илар так и не понял. Только что здесь лежала мумия, и вот уже вместо нее длинная кучка пепла! Труп рассыпался в мелкую пудру, будто только и ждал, чтобы кто-то коснулся его нескромной рукой.

– Ой! Рассыпалась! – сдавленным голосом крикнул Даран и отпрыгнул назад, инстинктивно забегая за спину Илара. – Глянь, она рассыпалась! Пчхи! Пчхи! Пчхи! Это что, магия, да?

– Не знаю. Может, да, а может, и нет. Они пролежали без воздуха пять сотен лет, а теперь проход открыт. Видать, за то время, что на них воздействовал воздух, мумии успели разложиться в пудру. Ты ведь знаешь, что без воздуха ничто не гниет? Тебе в школе это говорили?

– Вроде говорили, – неуверенно ответил Даран, не выходя из-за спины колдуна. – Не помню. Может, я тогда пропустил занятия?

– Узнаю, что ты сбегал с уроков, – у нас с тобой будет серьезный разговор, Даран! Как вернемся, пойду к учителю и спрошу! Понятно?!

– Понятно… – уныло протянул Даран и, вздохнув, снова пошел по залу. – Глянь, они тут все лежат, будто все сразу померли! Интересно, как это все было?

– Как-как… не успели сбежать, и все. То ли ядовитым воздухом отравились, когда все начало плавиться, то ли… хм… может, сами с собой покончили, чтобы не умирать медленно. Я выхода отсюда не вижу. Похоже, что их тут замуровали!

– Там вроде был выход, – показал рукой Даран. – Только он заплавлен! Ох, братец, плохо тут, похоже, было… представляешь – все наверху плавится, горит, вход заплавило… Какая жара была! И воздуха не хватало… может, они задохнулись?

– Может, и так, – угрюмо кивнул Илар. – Глянь, у той мумии руки на шее, на груди. И вон у той. И у той. Да, похоже, задохнулись…

– А почему они портал не открыли? Их же тут полно! Я посчитаю… раз, два… десять… девятнадцать! Аж девятнадцать колдуний!

– А с чего взял, что все они колдуньи?

– А кто же еще? Такие богатые… только колдуньи!

– Не обязательно. Это во-первых. А во-вторых, может, они не умели открывать порталы! Может, это только черные колдуны могут! Помнишь, что говорил Иссильмарон? Что они владели магией лечения! Лекарки были! И погодой управляли. Цветы выращивали. А вот с неживой материей им работать было трудно. Знаешь, они похожи на наших белых колдунов! Те тоже лечат, выращивают, а вот с камнем и металлом у них кишка тонка работать. Или вот родичи Анары – то же самое. Хотя… эти-то все умеют. И с металлом, и лекарить. Так, хватит болтать! Ищи, как выбраться. Высматривай двери, тоннели – скоро магический свет погаснет, его надолго не хватает.

– Но ты же опять зажжешь, – ухмыльнулся Даран. – Что зря пугаешь? И кстати, вспомни, а кто тебе сказал про гирикор? То-то же! Если я и пропускал занятия… иногда, редко, – так все равно лучше всех в классе учился! И запоминаю все с лету! Вот рассказал дядя Исси про гирикор – я и запомнил! Так-то вот!

– Не задавайся… ученик! – рассеянно бросил Илар, проходя вдоль стены. – Смотри, говорю тебе! Как выбираться будем?! Наши и дыру-то могут не найти! А если и найдут – вдруг сунутся внутрь и тоже провалятся! Нет уж, не хотелось бы скопом здесь сдохнуть, среди древних покойниц!

Всего десять минут понадобилось Илару, чтобы понять: выход, как и вход, только один. На потолке. Вон та круглая дыра, непонятно зачем пробитая. Вентиляция? Все остальные выходы, а их было три, не просто завалены – они заплавлены. Намертво, навсегда. Почему не заплавилась вентиляционная шахта? Загадка, которую вряд ли кто-то сможет разрешить. Кроме тех, кто сейчас лежит здесь, на полу, рассыпаясь в прах от малейшего прикосновения. Как ни старался Илар избежать касаний к покойницам – пять несчастных уже лежали ровными кучками белесого праха, украшенного драгоценными побрякушками.

Еще десять минут оба пойманных в ловушку вопили, направляя свои истошные крики в потолок, туда, где виднелась черная дыра вентиляционного отверстия, если это было вентиляционное отверстие, а не что-то иное. По размеру оно было достаточно велико, чтобы в него свободно пролез взрослый, не очень полный человек. Такой, например, как Илар. Даран вообще пролетал в него «со свистом».

Повопив как следует, сидельцы устали и пристроились возле стены, на изящной каменной скамье, украшенной каменной же резьбой. Несколько других скамей уже были заняты не очень живыми «компаньонками», соседство с которыми не слишком располагало к полноценному отдыху и размышлениям на тему «Как двум великим колдунам выбраться из каменного мешка».

– Пить хочу! – тоскливо заявил Даран, судорожно сглотнув и откинувшись на стену. – Интересно, когда мы тут помрем, мы тоже станем мумиями, как эти колдуньи?

– Да может, они и не колдуньи вовсе! – неожиданно для себя резко, раздраженно прикрикнул Илар. – Ну что ты заладил – «колдуньи, колдуньи»?! Ну скажи, скажи – из чего ты сделал вывод, что они колдуньи?! Рожи у них коричневые?! Или ты заметил у них Асмунги?!

– Ты чего на меня кричишь? – обиделся Даран. – Что я сказал-то? Просто учитель говорил, что здесь был храм колдуний. Логично предположить, что это они и есть! Во время штурма, что, они напускали бы сюда чужих женщин? Да ты и сам сказал: «колдуньи»…

– Хм… прости, – тускло ответил Илар, кусая губы. – Я не должен был на тебя кричать. Ты прав. Просто расстроился, что мы так глупо попались, и думаю, как нам выбраться. Асмунга со мной нет, колдовать я не могу. Если не считать гирикора, с помощью которого только и можно, что создать магический шарик или зажечь костер. Не больше того. Будем надеяться, что Иссильмарон пойдет к развалинам храма, найдет дыру и…

– Свалится к нам! – нерадостно закончил Даран. – И окажемся мы тут все вместе! Будем лежать такие коричневые, как эти дамочки! А какой-нибудь другой Даран пнет ногой мой сухой трупик, и я рассыплюсь в прах, как меня и не бывало…

– Ты чего разнюнился? – Илар покосился на мальчишку, сидевшего с закрытыми глазами, потом перевел взгляд на шарик магического света, который начал тускнеть и мигать. – Терпи. Пробьемся! Сейчас свет потухнет…

Даран, не открывая глаза, схватил руку «брата» и вжался в его плечо:

– Боюсь! Все равно боюсь! Мне кажется – они вокруг! Неупокоенные души… Ходят, ищут, как бы в кого залезть! Мою душу сожрут, а в моем теле будут жить!

– Опять ты себя накручиваешь! Прекрати! Сейчас новый шарик зажгу, будет светло!

Магический огонек моргнул последний раз и потух. Темнота была давящей, обволакивающей, как черное покрывало. Илару на миг показалось, что дышать стало труднее, что воздух сделался густым, тягучим, как сладкая патока. Вот только пах он не жженым сахаром, а пылью веков, и еще – чем-то неуловимым, неприятным – старым склепом, наполненным кучей мертвецов. Трупный запах впитался даже в камни, подумалось Илару, и у него снова спазматически сжалось горло. Мозг не желал принимать внутрь организма пропитанный ядом воздух. Казалось – вдохнешь, и трупный яд начнет медленную, но верную работу внутри тела, отравляя, разрушая живые клетки, превращая здорового человека в гниющую заживо развалину.

Картинка тотального разрушения двух молодых организмов так потрясла воображение Илара, что он едва сосредоточился, чтобы создать новый магический фонарик. Только когда свет снова залил помещение, глубоко вздохнул, успокаивая яростно бьющееся сердце. Воздух со свистом проник через расширенные, как после бега, ноздри, Илар отдышался, успокоился и, цокнув языком, весело сказал:

– Ну что, братишка, мы с тобой без приключений – как бродячий пес без блох? Выберемся, не переживай!

– Хм… выберемся! – неуверенно подтвердил Даран. – Мысли есть, как это сделать? Интересно, на какой глубине мы находимся?

– Глубоко. Я несколько секунд летел. Хорошо, что тоннель наклонный, если бы вертикальный – точно бы разбились! Ты-то как сумел не зашибиться?

– Не знаю… как-то сумел. Ноги только ушиб, пятки. Хорошо, что в сторону отлетел. Ты так врезался в пол, что, кабы я там был, тут бы мне и каюк!

– Старайся говорить высоким стилем, братец, хорошо? Избегай простонародных выражений, следи за языком, я тебе уже говорил об этом.

– Я стараюсь, слежу. Только когда волнуюсь, они проскакивают.

– Вот и следи. Ты ведь теперь колдун, не так просто, не уличный бродяжка! Ну да ладно… думать нужно. Ждать, когда Иссильмарон нас найдет, нельзя. Есть у меня одна мысль, как его вызвать. Не знаю только, получится ли… все-таки глубоко мы под землей.

– О! Понял! Быстрик?! Ты молодец! Великий колдун! Скорее вызывай! Мне тут тошнехонько!

Илар вздохнул, покосился на Дарана, но ничего не сказал. Закрыл глаза и начал освобождать разум от лишних мыслей. Сделать это было нелегко – в голову лезли воспоминания о доме, о жене, о родителях, выскакивало лицо Иссильмарона – бородатое, смеющееся. Потом вдруг вспомнилась Амрита – тихая, поблескивающая своими странными, разными по цвету глазами. Она, в отличие от других женщин, не приставала к Илару, не пыталась залезть в постель, видимо, понимая, что с ее внешностью нечего и мечтать стать любовницей своего объекта обожания. Если Илар отбрасывает от себя завзятых красоток, овладеть которыми мечтает и пьяный, и трезвый – любой мужчина, проезжающий по тракту, – то уж она, уродливая каракатица, на что может рассчитывать? Только на то, что он позволит ей за ним ухаживать, заботиться о нем. Тогда она хотя бы будет слышать его голос, видеть его лицо. По крайней мере, так объяснял поведение Амриты Иссильмарон, а ему можно верить. Несмотря на то, что старик скопом недолюбливал всех женщин на свете, предпочитая видеть их только лишь объектом удовлетворения сексуальных желаний мужчины, но семисотлетний опыт общения с женщинами чего-то да стоил. Несколько семей, несколько жен – волей-неволей научишься понимать их поведение.

Минут пять понадобилось на то, чтобы Илар освободился от ненужных мыслей, впал в некое подобие транса. Легана учила его, как нужно добиваться такого состояния, но Илар так до сих пор и не мог без излишних усилий входить в самах. В самахе колдун мог обмениваться мыслями с таким же, как он, колдуном, научившимся мысленной речи. Впрочем, таких было мало, и расстояние, на котором они обменивались сообщениями, не превышало нескольких шагов. Как объясняла Легана, то ли искусство этого вида магии утеряно, некому научить людей, как в полной мере пользоваться своим мозгом, то ли люди физически утеряли эти способности, изменясь за тысячи лет. Все меняется в мире, и часто не в лучшую сторону.

Пустота.

Холод.

Образ Быстрика.

Волны, распространяющиеся в стороны, будто круги на воде.

Они все шире, шире, тают в черной дали, сделавшись тонкими, как паутинка, на которой паучок отправляется в свое осеннее путешествие. Вместо паучка – образ Быстрика, образ должен найти свое живое подобие. Так учил Быстрик, для которого мыслесвязь – дело обычное, как для человека – помыть руки или выпить кружку воды.

Цивилизация однорогов пошла иным путем, чем цивилизация людей. Если люди тренировали руки, чтобы создавать мир вокруг себя, то однороги тренировали мозг и добились в этом великолепного результата. Илар до сих пор не знал всех возможностей однорогов, но и того, что он знал, хватило, чтобы сильно зауважать народ Быстрика. Если бы однороги были амбициозны, агрессивны, хотели бы захватить мир, люди, с их стальными мечами и смертоносными стрелами, не смогли бы противопоставить однорогам совсем ничего. Человечеству нужно было благодарить богов за то, что они сделали однорогов именно такими – внешне похожими на зверей, а на самом деле – добрыми и совершенно не агрессивными существами. Даже если на однорогов нападали, они бились до тех пор, пока опасность не исчезала, и никогда не мстили обидчикам. Вероятно, именно это их и сгубило. А еще то, что однороги были индивидуалистами и не желали существовать большими группами. Даже родители с детьми виделись совсем не часто, не так, как люди, которые поддерживают связь с родней до конца своих дней.

Легана по этому поводу говорила, что люди только потому и выжили, что в отличие от других рас плодились как кролики, а еще – люди всегда жили стайно, вместе с соседями и родней защищаясь от врагов, вместе нападая на тех, кого они считали врагами. В отличие от тех же однорогов, в конце концов загнанных в глухие леса и ушедших в легенды.

Минута, две, три… голова уже трещала от усилий – так ее напрягал Илар. Он не знал, что напрягалось, – ну не мышцы же, в самом-то деле? Но что-то напрягалось – это было ясно. Иначе почему так заломило в затылке? Почему на лбу выступил пот? Почему затряслись руки, будто только что загрузил лесом десять здоровенных телег?

Из носа что-то потекло, Илар услышал, как Даран вскрикнул, что-то сказал, но что именно говорил мальчик – не понял. Колдун не оставлял попыток нашарить Быстрика невидимыми руками-паутинками.

Голова болела все сильнее, еще минута, и он не выдержит, оставит попытки докричаться до однорога. И уже когда Илар совершенно отчаялся, когда боль от усилий стала совершенно невыносимой – Быстрик откликнулся:

Илар вытер лоб, расслабился – Быстрик мгновенно наладил связь, словно протянул толстый канат и держал теперь Илара на привязи, как якорная цепь держит корабль. Теперь можно не тратить столько сил на поддержание контакта.

– Мы в беде! Провалились! – Последовала картинка-образ. – Беги к старику! – Картинка места стоянки. – Предупреди, скажи, чтобы не совался в дырку, а то провалится. Только с веревкой! – Картинка, картинка, картинка. – Скорее, а то он тоже сюда свалится!

Быстрик отключился, Илар открыл глаза и посмотрел на руку, залитую чем-то темным, красным. На коленях перед ним стоял Даран, мальчишка с ужасом смотрел на колдуна, и губы его дрожали, будто он собирался разрыдаться.

– Ты чего? – Илар попытался усмехнуться, и получилось это со второй попытки, как-то криво и беспомощно. – Все в порядке! Быстрика нашел, он бежит сюда. Скоро будет здесь, не переживай!

– Кровь! У тебя идет кровь! – Даран показал испачканную в красном руку, Илар снова усмехнулся и мотнул головой:

– Ну да, кровь! Это означает, что она у меня есть, красная, значит, я не демон! Ну капнул немного из ноздри, и чего?

– Да она лилась, как… как… в общем, ручьем текла! Ох, как ты меня напугал! Почему это? Что случилось?

– Перенапрягся. Видимо, не такой уж я великий колдун… увы. Пока не великий. Но кое-что все-таки умею, правда?

– Правда! Скорей бы уж он прибежал!

– Скорей бы… я полежу немного, ладно? А то голова кружится. А ты сиди на месте, хорошо?

– Хорошо…

Илар со вздохом облегчения опустился на каменную скамью, забросил на нее и ноги, закрыл глаза и тут же провалился в полузабытье. Несмотря на его бодрые разговоры, чувствовал он себя преотвратительно, как больной черным поносом, готовящийся к смерти. Или как курица, попавшая под колесо фургона. В общем, очень, очень ему было плохо.

Даран прислушался к дыханию названого брата, минут десять сидел смирно, как и обещал, но потом его непоседливая натура взяла верх, и он встал со скамьи, осматриваясь, благо магический светильник озарял внутренности залы ярким, ровным светом. Скоро они покинут этот склеп, так почему не осмотреть его как следует? Когда еще придется оказаться в недрах древнего храма мертвого города?

Иссильмарон взглянул на небо, нахмурился, недовольно покачал головой. Ушли давным-давно и до сих пор не вернулись! Ну что за безобразие?!

Старик взглянул на Амриту, которая возилась у костра, на пироги, на мясную нарезку, кувшин с вином. Не выдержал, подсел к столику, сооруженному из нескольких камней и досок, впился зубами в теплый, с костра, пирог. Он пах дымом и от того был еще вкуснее. Не дожидаться же этих поганцев, болтающихся непонятно где! Он не опасался неприятностей – куда ребятам тут деваться? Иссильмарон неплохо знал это место, останавливался здесь не раз и не два. Речка неглубокая, в лесу никаких опасных зверей, даже скал нет, чтобы свалиться! Если только на дерево полезут да оттуда прыгнут – так не идиоты же? При всей своей молодости Илар отличался врожденным благоразумием и на совсем уж дурацкие поступки вряд ли бы решился. А за мальчишкой он смотрит внимательнее, чем смотрел бы родной отец.

Иссильмарон усмехнулся: забавная парочка! Если не знать, что они, собственно, совершенно чужие друг другу люди, можно было и вправду принять их за родных братьев. Да и родные-то так друг о друге не заботятся! За свою долгую жизнь старый колдун не раз наблюдал, как родные становятся хуже врагов.

Когда он смотрел на «братьев», на сердце у него теплело. Значит, не все так плохо в этом поганом мире, значит, есть еще хорошие люди! И есть кому передать свои знания. Впервые за последнюю сотню лет Иссильмарону было интересно жить. И было ради кого жить. Парнишки внесли в его тусклую, слишком долгую жизнь свежую струю, удивили, порадовали, и впервые за долгие годы он был готов поступиться своими правилами, своим удобством ради другого человека. Он, эгоистичный старый скандалист, для которого не было авторитетов. Кроме вот этих двух мальчишек, «зародышей человека», мнение которых о нем, Иссильмароне, оказалось для него почему-то очень важным, важнее, чем что-либо на этом свете.

Как так вышло? Он не знал. Да и не хотел знать, давно уже воспринимая случающееся с ним как дар богов. Или это наказание богов? Чем для него станут мальчуганы, покажет время. Но ему казалось, что в конце жизни боги все-таки решили его наградить, а не наказать. Ведь не таким уж и плохим он был в этой жизни… даже если некогда его заставили стать палачом для пятидесяти тысяч человек.

Иссильмарон вздохнул, прищурился, и перед его глазами снова встала картина умирающего города, отбрасывающего на тучи красные сполохи пламени. Город остывал несколько дней, но даже через неделю после битвы на его улицы нельзя было войти – подземный жар обжигал пятки.

Есть вдруг расхотелось, кусок пирога словно застрял в глотке, и колдун отложил его в сторону, на лист лопуха, исполняющего роль тарелки. Тарелки в фургоне были, но Иссильмарон почему-то запретил их доставать. Сам не знал, почему. Ему захотелось разложить еду на широких, мясистых листах лопуха, густо разросшегося вдоль речушки. Прихоть, да. И мыть посуду не надо – выкинул лопухи, и все тут.

Налил вина, выпил глоток, погоняв его сквозь зубы, чтобы почувствовать букет. Вино понравилось. Трактирщик был совершеннейшим дерьмом, но вино у него если не высшего качества, то вполне добротное и не очень дорогое. Иссильмарон любил хорошо поесть и выпить – а на что еще тратить деньги, кроме как на еду, выпивку и женщин? В могилу деньги все равно не унесешь, а заработать колдун мог всегда, тем более что на счету в имперском банке у него лежала кругленькая сумма – очень даже кругленькая! Коллеги удивились бы, насколько богат этот неопрятный старик, живущий в небольшом домике чародейского квартала. Они-то постоянно норовят пустить пыль в глаза – прекрасные лошади, карета, толпа слуг, здоровенный особняк! Все признаки успешного колдуна! А копнешь – не такие уж и богачи. Одно пустозвонство.

Много ли надо человеку? Тому же Иссильмарону? Пообедать и поужинать он может в трактире. Чистое белье ему принесет прачка. Одежду? А для кого ему наряжаться? Для женщин? Он не собирается ухаживать ни за одной длинноволосой бестией, которая смотрит не на него, а на его кошелек! Куда порядочнее обычные шлюхи, которые сразу договариваются о цене, делают свое дело добросовестно и с душой, а потом не норовят вытянуть из него денег больше, чем он хочет им дать, не ссылаются на мифическую любовь, чтобы вытрясти его банковский счет до последней монеты! И такое бывало, да, и не раз. Теперь все! Хватит! Захотелось женщину – сходил в бордель или пригласил к себе, сделал свое дело, и все, достаточно. Тем более что секса ему теперь надо не так уж и много. Не как в прежние времена, когда по молодости он волочился за каждой юбкой.

Впрочем, с усмешкой подумал он, даже во времена лютого сексуального голода он не позарился бы на такую страхолюдину, как Амрита. Девушка… ну очень некрасива. Очень! Может, потому он и проникся к ней участием? Если бы на ее месте оказалась какая-нибудь красотка, все было бы гораздо сложнее…

Иссильмарон усмехнулся, представив, что Илар наложил приворот на него. Вот было бы зрелище! Женщины, кидающиеся на шею старикашке! Смешно! И очень, очень забавно. Нужно будет попросить Илара устроить такое действо. Очень уж хочется посмотреть, как отреагируют коллеги в Башне!

Напыщенные, самодовольные идиоты… Они думают, что умнее всех на свете, а сами не могут загрузить в память и половины заклинаний, которые Иссильмарон использует с легкостью! Тьфу!

Незаметно задремал. Проснулся от толчка, встрепенулся – перед ним на корточках сидел возница:

– Господин чародей, ну что делать-то? Наших-то все нету! А нам ехать пора, едва успеем до темноты-то! Или тут ночевать будем? Не хотелось бы. Место поганое! Не нравится оно мне!

– Сколько я проспал? – хрипло спросил колдун, снова глядя на небо. Разглядеть солнце невозможно – небо по-прежнему затянуто серой мутью, но, если присмотреться, ясно, что давно перевалило за полдень.

– Давно спите! Я хотел раньше вас разбудить, да девка не дала, говорит – пусть поспит дедушка, не беспокой! Но уж времени нет спать, не обессудьте! Надо ребят искать, что-то, видать, неладно, куда они делись-то?!

– В самом деле, куда делись? Пошли искать! – Иссильмарон вскочил на ноги, скрипнув суставами, покосился на молчаливую Амриту, сидевшую у костра, усмехнулся: «дедушка», видишь ли! Вот поганка, а? Великого колдуна назвать дедушкой!

Впрочем, а кто он есть? Дед, старый дед. Был когда-то великий колдун, да весь вышел. Остался старый дед, с причудами, дурными манерами, бородатый дурачок, который завидует молодому ученику! М-да…

Как следует себя пожалев, Иссильмарон сбросил сонную одурь, взял из фургона посох, который мог служить и оружием, и бодро зашагал в том направлении, в котором отправились ученики. Возница и девушка пошли за ним – возница с неохотой, девушка с готовностью, не задержавшись ни на секунду. В очередной раз старый колдун удивился – при всей своей неуклюжести, исковерканности Амрита двигалась тихо, бесшумно, как ночной зверь-охотник. Видимо, она привыкла быть незаметной, стараясь не попадаться на глаза односельчанам. Люди злы, и хлебнула она из чаши горькой жизни по самое горло. Это уж ясно, как светлый день. Можно сказать, что колдун совершенно не воспринимал девушку как… девушку. Некое существо, бесполое, обиженное жизнью. Не молодая хищница, мечтающая завладеть волей мужчины… а неизвестно кто. Пока старик не определился с ее статусом.

– Ну вот, нету больше дела, окромя как тащиться за этими олухами! – буркнул возница, который нес на плече здоровенный меч с волнистым лезвием. – Вот скажите, господин чародей, я нанимался искать двух мальчишек? Теперь вместо того, чтобы нормально, в безопасности ночевать на постоялом дворе, мы будем сидеть тут, почитай на кладбище! Чтобы мне привидения в задницу заглядывали!

– А ты не подставляй задницу, – скривился колдун и махнул рукой, будто прогоняя комара. – Иди в лагерь, стереги вещи! Без тебя найдем! Толку от тебя, как от кастрированного барана во время случки!

Возница просветлел лицом и, хотя все еще бурчал под нос что-то вроде: «И зачем я с ними связался?! Эти проклятые колдуны…» – быстро поковылял к лагерю, косолапя кривоватыми кавалерийскими ногами, обутыми в потертые армейские сапоги.

Иссильмарон проводил его взглядом, сплюнул и зашагал дальше, не оглядываясь. Через несколько минут он подошел к тому месту, где когда-то стоял храм. Постучал кулаком по огромному каменному бугру, потрескавшемуся от времени и поросшему мхом. Оплывший, как свеча, каменный купол избороздили трещины – солнце, ветер, вода сделали свое дело. Ничто не может устоять перед временем, даже камень.

Эта мысль опечалила Иссильмарона, и он вздохнул, подергав себя за седую бороду. Когда-то он был так же юн, как эти мальчишки, смеялся над седобородыми «развалинами» и думал, что никогда не доживет до тех лет, когда его больше будут интересовать еда, питье и сон, нежели женщины, приключения и слава. Сейчас у него есть слава, есть деньги, он может иметь столько женщин, сколько захочет. Вот только… не хочет. Не хочет, и все тут! Все они похожи друг на друга – руки, ноги, женские причиндалы. И все одинаковы по своей сути – хищницы, охочие до денег, жадные, бессовестные, болтливые. Болтливее, чем он сам! Ему нужна женщина другая – тихая, верная, хорошая хозяйка, но при этом отличная любовница.

Иссильмарон вздохнул: таких не бывает! Вернее, такие встречаются, но только в сказках. Увы…

Не найдя следов пребывания мальчишек, колдун пошел вдоль скалы, обходя ее по кругу. Густая трава скрывала следы, если парни здесь и прошли, пышная поросль давно распрямилась, и теперь след можно было найти только с охотничьей собакой. А собаки, увы, не было…

Колдун усмехнулся и вспомнил о Быстрике – вот кто сейчас бы очень даже пригодился! Нюх однорога ничем не отличался от нюха собаки, а может, даже и превосходил его. Кроме того, однорог ведь может разыскать Илара в ментальном пространстве – они же с Иларом пользовались мыслесвязью!

Иссильмарон почувствовал легкий укол зависти и досады. Белой зависти и досады на судьбу – ну почему одним все, другим ничего? Почему такой дар достался мальчишке, который, собственно, и не особо-то хотел его получить, а он, Иссильмарон, вынужден тренировать и оттачивать свое магическое умение долгие столетия, но даже сейчас он едва ли не слабее зеленого новичка, можно сказать, ничтожества, ученика, пустого места в мире магов! Нет – он не желал Илару ничего плохого, но… ну почему же все вот так?!

Следы парнишек нашлись с противоположной стороны холма. Примятая, истоптанная трава у каменной глыбы, лежащей у подножья, – тут они сидели, и довольно долго. А вот куда делись?

Старый колдун осмотрелся, повертев головой, и через минуту тщательных поисков обнаружил темный вход в пещеру, скрытый пышным кустом с красными ягодами. Если бы Иссильмарон не задался целью что-то найти на этом самом месте, он вряд ли с первого взгляда увидел бы эту дыру, скрытую вьющимися лозами ползучего вьюнка и тем же самым кустом, отвлекающим взгляд от узкого хода в скале.

Дыра была не очень большой – едва пропускала согнувшегося в три погибели человека. Иссильмарон заглянул в нее. Внутри было темно, после дневного света глаза долго не могли что-либо рассмотреть, а когда рассмотрели, оказалось, что и смотреть-то особо не на что. Ход уходил внутрь скалы и заворачивал за угол. Чтобы увидеть что-то, нужно было пройти дальше.

– Постой тут, – Иссильмарон передал посох Амрите. – Никуда не уходи. Я сейчас гляну, что там есть, и вернусь.

Девушка молча кивнула, приняла палку и замерла в готовности исполнять приказы господина, что очень понравилось колдуну. Он легонько кивнул и снизошел до того, чтобы потрепать Амриту по плечу, как треплют послушную выученную собаку. Золото, а не девушка!

Решив для себя, что поговорит с Иларом насчет того, чтобы девушка стала его, Иссиля, личной служанкой, колдун шагнул внутрь пещеры. Вернее, собрался это сделать, но был сбит с ног ударом серебристого снаряда, забрызгавшего колдуна слюной и по́том.

– Нельзя! Стоять! Илар ловушка! Внутрь нельзя! Взять веревка! Нельзя!

Быстрик тяжело дышал, с его морды свисали тонкие нити слюны, бока ходили часто и были покрыты пятнами пота. Шкура, всегда блестящая, чистая, теперь была темной, с пятнами пыли, грязи, кое-где виднелись царапины, как от острых сучков, когда мчишься не разбирая дороги с единственной целью – успеть во что бы то ни стало!

– Вот как? – не удивился колдун. – Он тебя предупредил?

– Илар предупредить! Он ждать! Брать веревка и спасать! Он очень глубоко! Брать веревка!

Иссильмарон вздохнул, коротко кивнул и, забрав из рук девушки посох, пошел в лагерь. Где взять веревки, вот в чем вопрос? Хватит ли вожжей, если связать их вместе? Какова глубина пещеры? Вопросы, вопросы…

– Слышишь? Иларчик, слышишь?

– Что?

– Вроде шумят! Я что-то услышал!

– Может, показалось? Ну, тебе виднее. У меня словно тряпки в ушах. И голова трещит…

– Нет, точно!

– Братец, я на месте! – мыслеголос Быстрика ударил прямо в мозг. Илар невольно застонал от боли:

– Тише! У меня голова болит, сейчас просто лопнет!

Смешок. Картинка треснувшей тыквы.

– Пройдет. У меня такое же бывало, когда я начинал пользоваться мыслесвязью. Когда был совсем щенком. Тебе нужно учиться. Но неважно. Я прибежал, успел остановить старика. Веревок у него почти нет, он хочет колдовать, так что будь осторожен! Смотри, чтобы вас не задело. Старикашка хоть и не такой противный болван, как я думал, но все-таки старый, он может промахнуться. Он говорит – отойдите в дальний угол, чтобы случайно не задело. Жди, скоро! И совсем забыл – ловите!

Через минуту что-то зашуршало, грохнуло, и на пол упал объемистый сверток. Даран вскочил, бросился к нему, развернул…

– Пироги! Фляга! Ура-а! Живем, Иларчик!

– Пойдем-ка вон туда, подальше. Быстрик предупредил – сейчас что-то будет, какое-то колдовство. Как бы не зацепило!

Что-то затрещало, зашумело, зашипело. Потом внезапно из отверстия закапала вода, поднимая облачка праха покойных «колдуний».

Стихло. Через минуту – снова треск, шум.

Илар и Даран с интересом следили за происходящим, не забывая сосредоточенно жевать угощение. Пироги и правда были вкусны, во фляге – вода, подкисленная вином, – оба ели с наслаждением, чувствуя, как отступают страхи, как перестает дрожать тело (в подземелье было довольно холодно), как резко улучшается настроение – они снова выкрутились! Не сами, так с помощью друзей! А на что еще друзья, если не для того, чтобы выручать из беды? Вместе пить вино? Разговоры разговаривать? Не-ет… друг – это тот, кто придет на помощь, когда тебе плохо, не побоится, не потребует от тебя платы за услуги, не упрекнет, если заплатит за твою жизнь слишком дорого. Иногда – своей жизнью.

Все это продолжалось довольно долго – Илару пришлось три раза зажигать магический фонарик, затухавший по прошествии определенного времени. Ближе к окончанию операции спасения стал виден яркий свет, слепящий глаза, а на пол полились капли и струйки расплавленного камня, который тут же наполнил пещеру вонючим дымом от сгоревших древних тканей и обугленного праха несчастных женщин.

– Кхе-кхе… дыфать нефем! – глухо буркнул Даран, прижимая к лицу полу рубахи – Кофда он законфит?.. я сдофну до теф пор! Какие фонючие эти покойнифы! Ну надо фе так фонять после смерти! Когда ты помреф от старофти, я тебя законсерфирую в меду! Гофорят, так покойники не фоняют!

Илар оторопело посмотрел на названого брата, секунды три молчал, потом вдруг начал хохотать – громко, истерически, до слез. В хохоте было все: пережитый страх, усталость от работы с мыслесвязью, усталость от дороги и все, все переживания последних недель. Илар упал на скамью, покраснел и хохотал, хохотал, хохотал…

– Эй, дядя Исси! – испуганно завопил Даран, заглядывая в отверстие на потолке. – Скорее! Илар спятил! Или пьяный. Ты чего там в воду намешал?!

– Ничего не намешал! – Из дыры показалось грязное, закопченное лицо колдуна, на котором пот нарисовал причудливые узоры солеными струйками. – Я сейчас спущу веревку, а вы полезете по ней! Я узлы навязал, так что лезть будет не очень сложно. Сможете? Даран, сможешь? Илар? У вас ничего не сломано? Руки-ноги целы?

– Целы! Я умею лазить по веревке! Знаешь, какой я ловкий?! Щас покажу! Илар, гляди, как я лазаю!

Даран уцепился за край узловатой веревки, подпрыгнул, зацепился ногами и, ловко перебирая конечностями, быстро пополз вверх.

– Видал?! Во!

– Да ползи же ты быстрее! – поморщился Илар. – Без представлений! Крикнешь, когда можно будет…

– Можно! Забирайся!

Илар попробовал крепость веревки, осторожно повис на ней, потом сжал узлы ногами и пополз вверх, с трудом держась дрожащими руками. После попытки мыслесвязи его так и не оставила слабость, и он очень боялся свалиться вниз, на каменный пол. В этот раз все могло закончиться не так невинно, как в первое падение. Ему вдруг подумалось, что, возможно, от увечья или смерти его спас труп одной из покойниц, на который он свалился. Но если во время первого падения под отверстием и лежал труп одной из покойниц, то свалившийся раньше Даран точно его развалил, и Илару пришлось приземляться в кучку коричневого праха.

От этой мысли ему стало дурновато, но он тут же взял себя в руки.

Вдруг пришла мысль: а почему тела так легко разваливаются? Причина в магии или в воздействии температуры? А может, и в том и в другом? Не придя ни к какому выводу, решив потом спросить у более опытного товарища, Илар лез по веревке, испытывая чувство искренней благодарности к Иссильмарону, догадавшемуся навязать такие здоровенные узлы. Если бы не это, точно бы не смог подняться по скользкой, тонкой струне, обжигавшей кожу пальцев, когда они скользили вниз, до узла.

Как оказалось, веревка была приделана к железному костылю, вбитому в оплавленную узкую дырку, воронкой уходящую в скалу, словно кто-то взял раскаленный штырь и сунул его в замерзшее коровье масло. Без магии тут точно не обошлось! – пришло в голову Илару, и тут же он слегка устыдился – в голове явственно послышался смешок однорога:

– Точно, братец! А ты думал, эти ступеньки я проскреб когтями? Старикашка оказался довольно сильным чародеем, да! Вылезай скорее из норы!

– Наконец-то! – ворчливо проскрипел потный, лохматый Иссильмарон, от которого пахло паленым волосом и раскаленным камнем. – Неужели тебе там так понравилось, что никак не хотел вылезать? Давай, давай, быстро! Нужно убраться из этого склепа до наступления ночи! Не нравятся мне подземелья храмов, в которых разбросаны дохлые колдуньи! Бабы такие вредные существа, что даже после смерти могут сильно осложнить жизнь мужчины! Давай, давай! Веревку брось – демон с ней! Пусть торчит. Все равно сейчас вход закупорим!

Иссильмарон быстро полез выше, цепляясь за прорезанные в камне ступени-щели, Илар следом, ощущая, насколько до сих пор горяч камень. Теперь он понял, почему лилась вода, только не мог понять, каким способом ее сюда доставляли. Колдун охлаждал ступени струями воды, чтобы ускорить проникновение в подземелье.

Тоннель шел вверх, изгибаясь под крутым углом. В свете магического фонаря были видны малейшие подробности строения каменного мешка. Похоже, что он когда-то был совершенно прямым, но затем изогнулся – вместе с камнем, в котором он был пробит. Камень оплывал, тоннель тоже.

Чтобы подняться на поверхность земли, много времени не потребовалось. Через пару минут Илар уже стоял у каменного бугра, вдыхая чистый, свежий ветер, прилетевший с равнины. Небо уже было чистым, без облаков, и солнце, багровое, красное, как кровь, наполовину погрузилось за горизонт. Чисто, прохладно, свежо и по контрасту со склепом, из которого только что выбрались, просто прекрасно! Даже если ты припорошен толчеными трупами, вымазан своей кровью и у тебя трещит башка так, будто по ней весь день били пять лесорубов без перерыва на обед.

Возле входа в тоннель стоял мрачный возница, с ведрами, из которых он обычно поил коней. И кони тоже были тут, вместе с фургоном. Возничий не удостоил Илара ни словом приветствия, лишь хмыкнул и отошел к повозке, прилаживаясь взять лошадей под уздцы.

– Отойдите в сторону! Скорее, отгони лошадей, демоны тебя задери! Ну! – Старый колдун, волосы которого стояли дыбом от грязи, сажи и пота, был грозен, как бог земли, у которого люди опять украли часть сокровищ. Сейчас он мало походил на благодушного смешного старика – по его сжатым в кулаки рукам прокатывались искры, доходя до макушки, а лицо светилось голубоватым светом, как тусклый фонарь.

Иссильмарон что-то бормотал под нос, нетрудно было догадаться, что он колдует. Илар отбежал в сторону, дернув за собой застывшего в восхищении Дарана, и через несколько секунд они уже стояли шагов за пятьдесят от входа в пещеру.

Как только старый колдун убедился, что все отошли, он вытянул руки вперед и сказал несколько слов. Из рук Иссильмарона вырвался синий луч, перевитый извилистыми молниями, ударил в скалу над входом в тоннель – камень зашипел, разогрелся добела и пролился вниз бурным потоком, навсегда запечатав могильник с покойницами.

– Ну вот и все! – облегченно вздохнул Иссильмарон и тут же опустился на землю, привалившись к круглой глыбе, похожей на мельничный жернов. – Все! Запечатали!

– А зачем, дядя Исси? – спросил Даран, усаживаясь рядом. – Они и так дохлые! Чего их запечатывать?

– Так надежнее, – туманно пояснил колдун, с трудом, кряхтя, вставая на ноги. – Пойдемте-ка мы вымоемся в речушке, а потом перекусим у костра. Амрита готовит, вода уже вскипела, очень уж хочется попить чего-нибудь горяченького. Сегодня мы уже в гостиницу до заката солнца не успеем, так что заночуем здесь, в фургоне. Сразу предупреждаю – я храплю, но мне плевать, что вы думаете по этому поводу!

– Как будто я не знаю, что он храпит! – ухмыльнулся Даран, потом вдруг подошел к старику, обнял и с чувством сказал: – Спасибо, что выручил нас! Ты такой молодец, дядя Исси! Хотел бы я быть таким сильным колдуном, как ты! И как Иларчик…

– Спасибо, учитель! – эхом откликнулся Илар, но старик лишь отмахнулся, шагая туда, где в языках пламени трещали сухие ветви, собранные девушкой в ближайшем лесу. От костра пахло дымом, горячими лепешками, жареным мясом – замечательные запахи, лучше и быть не может.

– Войдите внутрь круга! – Иссильмарон раздраженно притопнул ногой и сплюнул. – Тьфу! Я же вам сказал – внутрь круга!

– А что ты делаешь, учитель? – Глаза Дарана горели любопытством, и от нетерпения он едва не подпрыгивал. – Ты что, строишь защитный круг?! От кого?!

– Узнаешь! – многообещающе ответил старик, заканчивая сыпать соль, стоящую совсем недешево. Если такой не очень дешевый продукт, как соль, колдун решил использовать для изготовления круга, значит, все очень серьезно, решил Илар.

– Ты от привидений прячешься, учитель? – не унимался мальчишка, держась за спиной колдующего старика.

Тот помолчал, заканчивая пассы, проверил соляной барьер, удовлетворенно кивнул и оглянулся:

– Вас прячу, дурачок! Вы контактировали с покойницами, с неупокоенными душами! Не удивлюсь, если сегодня ночью нас посетят. Да что ты такое лицо сделал? Никогда привидений не видел, что ли?

– Нет, как же не видел? Каждый день мимо меня за водой бегали! – съязвил Даран, и тут же стушевался под внимательным взглядом старика. – Да ладно, ладно! Ну не видел! Ну – боюсь, и что? Амрита, ты боишься?

Девушка слегка улыбнулась и отрицательно помотала головой:

– Нет, не боюсь. Я с вами, а с вами мне ничего не страшно!

Она покосилась на Илара, и тот, слегка порозовев, поджал губы. Вот же напасть! Неужели действие заклинания останется на всю жизнь?!

– Все – поели, попили, в кустики сбегали – всем спать! – скомандовал Иссильмарон. – С рассветом подыму, ехать нужно! Я хочу за завтрашний день доехать до Башни. Тут как раз на день пути.

– Побольше, – возразил возница и тут же поправился: – Если погонять лошадей, да без остановки – ну да, к вечеру доедем. Но лошадям тоже надо дать отдых! Они ведь не железные! И мы тоже. Целый день без обеда? Я что, раб, что ли? Да и рабов кормят, чтобы не подохли!

– Не ной! – оборвал старик, укладываясь на свое ложе и накрываясь меховым одеялом. – Будет тебе обед. Спи. Все спите. Ох, как я устал… вот когда начинаешь чувствовать свои годы…

Иссильмарон тут же захрапел, Илар еще минут пять лежал, глядя в потолок, ощущая, как гудят натруженные руки и ноги, как гудит голова, которую он сегодня заставил работать на износ.

Рядом на полу, на брошенном тулупе, спал Быстрик, положив лобастую голову на мощные лапы. Он уже был чистым, как и всегда. Как и все обитатели фургона. Иссильмарон заставил всех как следует вымыться, даже возницу, долго сопротивлявшегося и объяснявшего, что излишнее мытье, как он слышал от знающих людей, вредит здоровью, смывая с тела защиту, наложенную на него богами. Если смыть эту защиту, демоны проникнут в организм и нанесут непоправимый вред. На что колдун резонно ответил, что если защитой тот считает толстый слой грязи и сала, то он вынужден его разочаровать – кроме заразы и болезней этот слой ничего не приносит, а кроме того, если возница не пойдет мыться, получит суточный понос от некого колдуна и волей-неволей окунется в воду. Так что ему выбирать.

Аргумент, конечно, подействовал бронебойно, и злой, как демон, возница вымылся, как и все, призывая при этом на голову злого деспота-чародея гнев богов.

Скоро уснул и Илар. Усталость взяла свое. Плевать ему было на храп старика, на сопение возницы, устроившегося на лежанке у выхода из фургона. Этот день был очень тяжелым.

– Иларчик, проснись! Проснись же!

Илар встрепенулся. Вскочил, не понимая, где находится. Ему привиделось, что он опять в склепе, вокруг покойницы, и все они тянут руки, пытаясь ухватить за горло. Поняв, что это был просто кошмар, Илар облегченно потряс головой:

– Фухх… приснится же! Ты чего вскочил? Я что, кричал во сне?

– Иларчик! – Голос Дарана был тихим, дрожащим и загадочным. – Там что-то происходит! Кто-то ходит возле фургона, слышишь? Вот сейчас!

Илар прислушался: за бортами фургона что-то зашуршало, а потом послышался треск, как если бы на лист бумаги посыпались сосновые иголки.

– Вот! Может, дядю Исси разбудить?! Мне страшно!

– Я уже не сплю. Поспишь тут, когда вы так бубните! – отозвался старый колдун. – Похоже, они все-таки пришли. Посмотрим?

– Кто пришел?! – испуганно спросил Даран, садясь ближе к Илару. – Привидения?

– Да. Неупокоенные души, – кивнул старик, натягивая на плечи тулуп, ранее лежавший под Быстриком. Быстрика уже не было – он не любил ночью спать, говорил, что ночь – лучшее время для прогулок. Однорог выскользнул из фургона так тихо, что ни одна доска не скрипнула – и это при его туше весом с двух крупных мужчин. Разъелся, да!

Илар выбрался из фургона, дрожа от ночного холода. Хорошо, что взял одеяло, – закутался и встал возле фургона, глядя туда, откуда шел треск.

– Видишь, вот те сгустки темноты? – почему-то шепотом спросил Иссильмарон, показывая рукой туда, где в воздухе плавали мелкие искорки. – Только что пытались пробиться через барьер! Хо-хо! Я еще из ума не выжил, и Сила у меня есть! Не пробьют! Их штук двадцать, не меньше, – вон как клубятся, ну чистые москиты! Хотят душу какую-нибудь сожрать!

Привидения гудели, тянули к людям руки-сгустки серого нечто, а там, где они касались невидимого барьера, установленного стариком, барьер искрился и начинал светиться голубоватым пламенем. Через несколько минут призраки обступили защитный круг со всех сторон, и он начал светиться так, что было видно течение реки в десятке шагов от фургона.

– Эк стараются! – довольно кивнул старик. – Но не пробьют! Я сильнее. А вообще бы надо их шугануть. Есть у меня заклинаньице на этот случай.

Колдун выкрикнул некую фразу, и свечение сразу исчезло. Серые сгустки, выплывшие из темноты, в ней же и растворились, оставив путешественников стоять на холодном ветру. Живыми и здоровыми.

– Пошли досыпать! – зевнул Иссильмарон. – Если кто хочет по нужде – делайте все внутри круга. За него не заходите. Если, конечно, вам дорога своя душа. Ну все, пошли! Эх-хе-хе… лазить через борт посреди ночи… да после того, как расшугал привидения… кто бы сказал мне год назад – я бы не поверил! Ох-хо-хо…