— Ты поедешь туда? — спросила Абби. После визита во тьму она перешла с шефом на «ты», похоже, сама не заметив этого.

Лимек отвез ее к ближайшей станции надземки и поднялся вместе с Абби на перрон. Здесь дул холодный ветер, и Абби куталась в пальто, пряча ладошки в рукавах.

— Да, — сказал Лимек.

— Я буду нужна?

— Нет, — сказал Лимек.

— Как ты узнаешь его?

— У меня есть одна идея на этот счет...

Приближался первый утренний поезд, и перрон подрагивал. Единственный горящий фонарь закачался на цепи, отбрасывая неверные тени, и Лимек заметил на другом конце платформы таксофон. Лишь бы он работал.

Поезд, чье приближение ощущалось даже сквозь подошвы ботинок, вынырнул из мрака между домами неожиданно, оглушив грохотом колес. Лязгнув тормозами, многосуставчатая змея с шипением остановилась у перрона, обдав Лимека и Абби острым и кислым запахом мокрого железа.

— Езжай домой. И ложись спать. Завтра возьми выходной. И старайся никуда не выходить.

— Да, шеф. — Абби ступила в пустой вагон. Стальные челюсти дверей сомкнулись за ее спиной, и поезд рванул с места, унося Абби от сыщика — но он не смотрел вслед, он почти бежал к таксофону, и когда грохот поезда стих вдали, Лимек уже прижимал плечом к уху эбонитовую трубку (гудок был!), а обеими руками вовсю шарил по карманам.

— Вот ты где, — произнес сыщик, нащупав-таки белый глянцевый прямоугольник, который вручил ему Ленц перед расставанием на пустыре в Левиафании.

На визитке имя, набранное витиеватым шрифтом: Ленц, и ниже — номер телефона: С1-89-56.

Пытаясь попасть пальцем в отверстие диска, Лимек заметил, что у него дрожат руки. Сыщик глубоко выдохнул, задержал дыхание и медленно втянул воздух сквозь плотно сжатые зубы.

— Алхимическая лаборатория, — пробился сквозь треск в трубке женский голос.

— Мне нужен Ленц.

— Минуточку, соединяю, — ответила девушка на коммутаторе. В трубке запиликала навязчивая мелодия, и резко оборвалась.

— Что? — спросил заспанный голос. — Кто это? Что случилось?

— Ленц, это Лимек.

— Лимек?! Вы соображаете, который час?

— Молчать! — гаркнул сыщик. — Через полчаса. Третья проходная Продкомбината. Только ты и Альбина.

— Вы там совсем спятили, Лимек? — пробормотал Ленц. — Какая проходная, что вы несете?

— Там я обменяю Абеля на Альбину. Приходите вдвоем. Ты и Альбина. Иначе обмена не будет. Все понятно?

В трубке повисло молчание.

— Я все понял. Мы будем там. Через полчаса.

Лимек повесил трубку, сунул озябшие руки в карманы и спустился с платформы вниз.

Был час перед рассветом, самое темное время суток. Под эстакадой надземки клубилась густая серая мгла. Воздух, сырой от тумана, наполнился миллионами ледяных иголочек. Под ногами похрустывало, и металлические опоры надземки блестели, словно облитые жидким стеклом.

Подойдя к машине, Лимек вдруг испугался, что не сможет открыть дверцу — в такую погоду замок мог замерзнуть за те десять минут, что сыщик провел на перроне с Абби. Это было бы глупо и обидно — застрять здесь из-за такой мелочи. Это могло погубить все дело... У сыщика появилось чувство бегуна, вышедшего на финишную прямую и заметившего развязавшийся шнурок.

Внутренне сжавшись, Лимек повернул ключ. Замок послушно щелкнул, и Лимек обрадовано нырнул в стылое нутро автомобиля. Он успел вставить в ключ в зажигание, когда на заднем сиденье кто-то зашевелился грузно, навалился вперед и дохнул в затылок сыщику коньячным перегаром.

— Здравствуйте, Лимек, — сказал некто, и Лимек, резко дернувшись от неожиданности, обернулся и увидел перед собой болезненно-пористую, всю в красных пятнах и язвочках, с прозрачно-водянистыми глазками и опухшим носом рожу генерала Валлендорфа.