Книга: Кавалергард. Война ва-банк
Назад: Глава четвертая
Дальше: Глава шестая

Глава пятая

Совместные учения флотов Швеции и Померании проходили не в первый раз и в общем-то, по одинаковому сценарию: померанские флотоводцы показывают отменную выучку, шведские — дурость. Правда, постепенно дурости становилось все меньше… Но не слишком быстро — титулованные идиоты с большими связями весьма уверенно чувствовали себя на флоте — последствия излишней демократичности прежней династии. Хотя вернее было бы говорит об олигархической системе правления с монархией в качестве ширмы… Порядок наводился, но увы — методами Сталина действовать было нельзя, так что некомпетентные дураки уходили в отставку постепенно: «по состоянию здоровья», возрасту и т. д. К сожалению, работы предстояло еще много — и нет, действовать решительно было просто-напросто опасно. Политика…
— Пап, — а помнишь, ты показывал забавный опыт с воздушными шарами? Крыс тогда во дворце под потолок запускали…
Богуслав серьезно смотрел на него и было ясно — к нему пришла ИДЕЯ.
— Как не помнить.
— Я тут подумал… А почему бы и не посадить в такой шар человека? Понятно, делать шары придется не из бумаги, а из… шелка, наверное. Ну так он у нас с турецкой войны на складах лежит.
— Ну и зачем тебе человек? — Владимир уже прекрасно понял идею, но не хотел лишать сына заслуженно триумфа.
— Да пусть глядят сверху на сражение и… записки кидают, что ли. Дескать — под горочкой полк егерей, а в овраге гренадеры притаились…
Сын не успел договорить, как отец обнял его до хруста в костях и подбросил.
— Умница!
Он искренне ликовал и восхищался: ну это надо же, придумать идею воздушного шара и тут же догадаться, что его можно использовать не только для развлечения!
Богуслав вообще очень радовал его: по уровню знаний подросток мог уже сейчас соперничать с именитыми профессорами. Понятно, что на уровень Ломоносова, Канта или Эйлера он не дотягивал, но туже математику знал немногим хуже рядового преподавателя из университета. А еще — механика, физика, химия, девять иностранных языков, впечатляющие военные познания, дипломатия, история…
Впрочем, радовал его не только Богуслав, но и остальные дети — умные, красивые, отменного здоровья. Ох не зря в свое время сделал он ставку на обучение детей не вместе со сверстниками, а прежде всего с «Волками»… Не все предметы, разумеется — и со сверстниками они общались, да и индивидуального обучения было более чем достаточно. Но детишки тянулись за взрослыми, принимая их за некий эталон. А между прочим, «Серые Волки» были не просто гвардией, а скорее кадровым резервом для Генштаба, разведки и контрразведки, МИДа и других гражданских служб. Так что они не просто служили, но и учились — фехтованию и рукопашному бою у самого Рюгена, да и прочие предметы преподавали специалисты высочайшего класса.
Нельзя сказать, что история с шаром была совсем уж «чистой» — Владимир надеялся на какие-то «выхлопы», когда показывал им научные фокусы. Пусть не сразу, пусть когда-нибудь потом, они должны были стать неким фундаментом. А дальше неважно — станут ли дети сами что-то изобретать или просто начнут благосклонно относиться к ученым…
Нет, самому попаданцу мысль о шаре в голову почему-то не приходила. Лезла в голову какая-то ерунда о дельтапланах и парашютах, двигателях внутреннего сгорания, минометах и прочем, что требовало колоссальных ресурсов с сомнительным результатом. А тут на тебе! Научное и практическое применение! Аж неловко стало, что сам до этого не додумался… Точнее даже — не вспомнил. Правда, он быстро успокоил себя мыслями, что «изобретений» у него и так достаточно — мясорубка вон, несколько вариантов домкрата, центральная канализация и водопровод с нормальными душевыми кабинами и унитазами.
Шаром Богуслав занимался сам, разве что к некоторым мелочам Владимир осторожно подвел сына. Да, немного разбирался… Ну как немного — все-таки постоянное общение с компанией экстремалов, среди которых были и те, кто разбирался в воздушных шарах. Несколько раз бывал на фестивалях и пару раз поднимался в воздух. Немного, но хотя бы есть общее представление о наиболее оптимальной форме оболочки, о корзине, о горелке, ну и разумеется — хотя бы приблизительных размерах шара. Вроде бы и немного, но дело пошло и через полгода его начали поднимать в воздух. Сперва с грузами, затем с животными в корзине и только потом Богуслав взлетел сам.
Разработка велась в тайне, на одном из островков, расположенных поодаль от Штральзунда. Тайна была скорее из серии «на всякий случай» и какие-то невнятные разговоры пошли. Но поскольку на оболочку пошел некрашеный шелк невнятного серо-грязно-голубого цвета, то в небе его особо не было видно. Да и слухи… Даже «видоки» не верили своим глазам: всем ведь известно, что летают только птицы! Померещилось.
Сделали — и отложили. На этом настоял сам Богуслав, который от юношеского максимализма хотел обставить первый (на публике) полет максимально эффектно. По его представлению, для этого требовалась битва, где он на воздушном шаре будет смотреть в подзорную трубу и давать сверху ценнейшие указания. Померанский пожал плечами и спорить не стал: вряд ли получится воплотить идею в жизнь. Но зато если получится…
— Что так озаботился? — Спросила Наталья у сидевшего над распечатанным письмом мужа.
— С церковью связался, — медленно протянул Рюген, — пишет, что будет окончательно реквизировать их земли в казну.
Жена схватилась за щеки и побледнела — она прекрасно знала, насколько могущественна православная церковь. И пусть Павла народ боготворит и на открытый бунт церковники вряд ли лишаться, но отравить — запросто. Отобрав у мужа бумаги, Наталья быстро пробежала их глазами.
— Ффу! — Облегчено выдохнула она, — ты хоть до конца читай!
— Да все прочел, — озадачился Грифич.
— Прочел, да не понял! Он же прямо пишет — начал работать с нестяжателями.
Объяснив излишне далекому от религии мужу суть проблемы, Наталья успокоилась и вскоре упорхнула к детям. Владимир же задумался… То, что намеревался сделать русский император, было не менее масштабным, чем Раскол. И дело тут не только в монастырских богатствах, хотя они сильно… Нет, СИЛЬНО подстегнут экономику. Главное здесь было даже не в деньгах, а в отношении к людям: среди нестяжателей было много сторонников непосредственной работы с людьми — то есть церковь возьмется лечить и учить. Ой-ой… Да Раскол по сравнению с этим — фигня… Но зато если получится, духовный авторитет РПЦ будет непререкаем не то что в России — в мире! К ТАКОЙ церкви люди потянутся.
Несмотря на сильно смягчившееся отношение к староверам в России, равноправия им там было не видать. Из осторожных намеков Павла в следующих страницах письма было понятно, что церковники в данном случае настроены более жестко, чем даже к вопросу о церковном имуществе. Император давал какие-то намеки… Но глухо — попаданец изначально легкомысленно относился к «сакральным» знаниям, о чем теперь жалел. Какие-то всем известные легенды, былины, предания… Намек на них — и пожалуйста, собеседнику все ясно. В его же случае — увы, их важность он понял будучи уже самостоятельным государем в возрасте прилично за тридцать. А это не то чтобы поздновато… Скорее времени не хватает, да и откровенно говоря — голова уже по другому работает, такие вещи нужно изучать если не с раннего детства, так хотя бы с юности. Ну или заниматься по-настоящему. Но времени не хватает… Единственное, что он понял из осторожных намеков — так это то, что некоторые «старцы» староверов-правоверных обладают некими компрометирующими материалами, способными… А вот на что способными, не совсем ясно. Но тем не менее, запрет на проживание в крупных городах и городах Центральной и Южной России и ряд других ограничений оставался.
Прикусив губу, Грифич задумался: в Померании староверы уже были не нужны. Ничего личного, но очень уж народ этот деятельный и при достижении некоего порога их становилось… много. Мало того, что отличались они повышенной активностью, так еще и переселялись изначально люди торговые. Ну и развернулись… Так, что даже делегации от «коренных» приходили жаловаться: дескать, родственники мы с ними и все такое, но утихомирьте их, а то все под себя подминают! Пришлось вызывать «старцев» на разговор, после чего общины несколько успокоились и расселились более широко.
А вот в Швеции… Людей там не хватало катастрофически — настолько, что даже в ригсдаге постоянно поднимался этот вопрос. Может, попробовать поднять вопрос о переселении части староверов в Швецию? Пожалуй, идея достаточно интересная…
Поднявшись, Владимир переобул легкие домашние туфли на короткие сапоги с кармашками для свинцовых вкладок — пробежка. Касание колокольчика и в дверях появляется хищная физиономия лакея… Почему хищная? Так если устраивать на эти места солдат-отставников, то какие еще могут быть лица? Ну да, с угодливостью проблемы и «прогибаньем»… этикетом… и… Зато и воровства поменьше — разве что алкоголь пропасть может, а чистить серебро или натирать дверные ручки бывшие солдаты учатся быстро. Да и с покушениями у вероятных противников стало намного сложней. А что смеются над «солдафонским двором» в Европе… Да пусть.
— Детям скажи, что я парк — если хотят со мной позаниматься, пусть не телятся и одеваются.
Выбежал и начал неторопливо бежать «разминочную версту» по дорожкам. Дождавшись, когда мышцы прогреются, остановился и сделал полноценную разминку. К тому времени дети уже выбежали — в том числе и Светлана с Людмилой, одетые по казачьи, в широченные шаровары. Что интересно, на одетых по мужски женщин в этом столетии не косились, воспринимая достаточно спокойно. На балах в «неправильной» одежде появляться было не слишком прилично, да и по городу гулять, а вот ездить верхом или заниматься фехтованием — да ради всех богов. Ну а поскольку воинскими искусствами увлекалось достаточно большое количество женщин… в том числе из-за его усилий…, то люди привыкли.
— Пап, наперегонки? — хитро смотрели на него девочки.
— А давайте!
Через минуту гикающая кампания промчалась по дорожкам парка к полосе препятствий и началось то, что Померанский именовал «Боевой акробатикой», а окружающие «Боже ж мой, да что они вытворяют-то!?». Даже «Волки» не могли повторять трюки, которые с легкостью проделывали его дети. Вообще, иногда он всерьез задумывался, что они какие-нибудь «Индиго» — умные слишком, да красивые, да физические данные, да не болели ничем, кроме редких простуд и частых ушибов… Но в конце-концов плюнул — понятие это и в двадцать первом веке было расплывчатым и зачастую спекулятивным, а уж теперь-то… Так что просто принял как данность — его дети самые лучшие. Точка!
Закончив занятия уже в фехтовальном манеже, Рюген помылся там же, под простеньким душем. В голову лезли мысли о дочерях: если судьба сыновей была более-менее предопределена, то что делать с девочками, он не знал. Традиции велели выдать замуж за каких-нибудь титулованных особ более-менее равного ранга. Но вот за кого?! Англия, Франция и ряд других стран отпадал в принципе — там они превратятся в «машины по производству детей», а к какой-либо деятельности их в принципе не подпустят. Да и смысла никакого — родственные связи не останавливали здешних властителей от развязывания войн.
Испания и ряд других стран отпадали по другой причине — тамошние правители слишком увлеклись кровосмешением и даже вливание свежей крови вряд ли избавило бы династии от вырождения. Ну разве что ненадолго — в следующем поколении опять сведут с каким-нибудь ближайшим родичем, причем родичем сразу по нескольким направлениям. О вырождении потомков Грифич и слышать не хотел, так что отпадает.
Оставались всевозможные мелкие властители или просто отпрыски знатных фамилий. Но толку-то с них… Все чаще посещала мысль, что если не выйдет пристроить дочек по-настоящему удачно, то… На фиг эти династические браки с сомнительными вариантами — выйдут замуж за кого-нибудь из достаточно знатных «Волков» и можно будет хотя бы не беспокоиться за них.
Назад: Глава четвертая
Дальше: Глава шестая