Девятый саммит Медведев — Алиев — Саргсян в Казани многие эксперты считают провальным. Он действительно резко отличается по своим результатам от того, что было достигнуто во время аналогичных саммитов в Майндорфе, Астрахани и Сочи. Это связано со многими причинами. Прежде всего, перед Казанью мировая дипломатия, а вслед за ней и многие эксперты, резко повысили «планку ожиданий».

Накануне госсекретарь США Хиллари Клинтон провела в Вашингтоне переговоры с главами МИД Армении и Азербайджана. По их итогам они выступили с обнадеживающими заявлениями, что не оставляло сомнений в наличии проекта мирного соглашения. Это было подтверждено и в официальном заявлении МИД России. Одновременно в западных СМИ допускались «утечки» относительно содержания этого документа. Его главный смысл: Баку и Ереван должны в юридически обязывающей форме заявить об отказе использования силы в карабахском урегулировании, а Мадридские принципы являются основой главных принципов урегулирования. После этого при посредничестве РФ, США и Франции должен быть осуществлен выход на «Дорожную карту». С технологической точки зрения все выглядело так: Ереван начинает возвращение азербайджанских районов вокруг Нагорного Карабаха, в том числе Физулинский, Агдамский, Джебраильский, Зангеланский, Кубатлинский и Кельбаджарский районы, а также 13 сел в Лачинском районе. Безопасность на этих территориях поддерживают международные миротворцы, состав которых будет определен позже. Лачинский район остается коридором, связывающий Армению с Карабахом.

Вся интрига крутилась все же вокруг «обновленной редакции» Мадридских принципов. Напомним, что этот документ был представлен в ноябре 2007 года Армении и Азербайджану министрами иностранных дел Франции и России и помощником госсекретаря США. В 2010 году посредники из Минской группы ОБСЕ передали армянской и азербайджанской сторонам уже так называемый обновленный вариант. В популярном изложении Мадридские принципы включают возвращение Азербайджану территорий вокруг Нагорного Карабаха, определение его промежуточного статуса, гарантии безопасности и самоуправления, коридор, связывающий Армению с Нагорным Карабахом, и главное — определение будущего окончательного правового статуса Нагорного Карабаха путем плебисцита. Кстати, когда автор этих строк в одном из своих комментариев сослался на опубликованный в армянской газете «Айкакан жаманак» текст этих принципов, это вызвало возмущение некоторых бакинских политологов. «Тарасов охотно принял за чистую монету и попытался даже убедить читателей Регнума, что «окончательный статус Нк будет определен путем плебисцита, который предполагает свободное и справедливое волеизъявление населения НК, — писало, к примеру, бакинское издание AZE.az, — В действительности же еще свежи в памяти разночтения в опубликованных впервые деталях Мадридских принципов на сайте Белого Дома США и на сайте российского Кремля летом прошлого года». Казалось бы, в такой ситуации нашим бакинским оппонентам не стоило бы ссылаться на американские или российские источники, а просто опубликовать свою версию Мадридских принципов, что внесло бы некоторую ясность в эту проблему. Этого до сих пор не сделано.

На наш взгляд, это связано со сложной подковерной борьбой, которая идет в руководстве Азербайджана относительно подходов к карабахскому урегулированию. К примеру, стоило накануне саммита в Казани Медведев — Алиев — Саргсян главе МИД Эльмару Мамедъярову заговорить о вырисовывающихся перспективах мирного урегулирования карабахского конфликта, как эту позицию дезавуировал начальник пресс-службы Минобороны Азербайджана Эльдар Сабироглу. Он прямо заявил, что «руководство Армении постоянно срывает мирные переговоры по урегулированию нагорно-карабахского конфликта, чем делает неизбежным военный путь решения проблемы».

Мотивы действий руководства Армении, дипломатическая стратегия Еревана не имеют особых секретов: если предстоит освобождать азербайджанские районы, то осуществить это необходимо путем размена на статус Карабаха. Не получается — пытаться выиграть историческое время, поскольку чем дольше Карабах будет находиться вне зоны государственной юрисдикции Азербайджана, тем больше у него шансов обрести свою государственность.

Что касается позиции Азербайджана, то она нелогична в своей основе. Если Баку действительно считает окончательным свое решение придерживаться принципов сохранения территориальной целостности, то публично и при закрытых переговорах необходимо стоять на них до конца. На практике же, когда Баку принимает за основу карабахского урегулирования Мадридские принципы, в которых — как не крути — прописан сценарий «промежуточного» и «окончательного статуса» Карабаха, это значит, что он осуществляет политику ревизии официально декларируемых лозунгов. Поэтому, когда президент Азербайджана Ильхам Алиев заявляет, что Нагорный Карабах будет «только автономией Азербайджана», возникает вопрос: «Кому именно адресован этот призыв?» Если своему народу, то необходимо говорить всю правду о переговорном процессе и занимаемой правительством позиции по той или иной проблеме. Если речь идет о «сигналах», посылаемых главным «игрокам» в этом процессе, то их реакция на это далеко не такова, как предполагают в Баку.

Вообще, туман таинственности, появляющейся время от времени вокруг карабахского урегулирования, вызывает немало вопросов. Саммит Медведев — Алиев — Саргсян в Казани, к примеру, завершился подписанием формального и очень бедного по содержанию документа: «Главы государств констатировали достижение взаимопонимания по ряду вопросов, решение которых способствует созданию условий для одобрения основных принципов». В данном случае единственной смысловой фразой является только одна: «создание условий для одобрения основных принципов». Однако обстоятельства, которые изменили складывающиеся накануне благоприятные условия для достижения мирного соглашения, остается загадочными.

Существуют только отдельные факты, позволяющие выявить контуры интриги. Накануне саммита в Казани Анкара устами главы правительства Реджепа Тайипа Эрдогана неожиданно предложила Еревану и Баку «начать двусторонние переговоры за рамками ОБСЕ». Затем последовало странное заявление (правда, опровергнутое позже МИД Армении) председателя ПАСЕ турецкого дипломата Мовлюда Чавушоглу о том, что «между Арменией и Турцией достигнута договоренность о возврате от трех до пяти районов». А во время визита в Вашингтон — также накануне саммита в Казани — советник по внешней политике премьер-министра Турции Эрдогана Ибрагим Калын заявил, что «урегулирование конфликтов на Южном Кавказе и в других соседних регионах является приоритетом Турции», и что «Анкара надеется, что дипломатическая активность на Южном Кавказе, поможет усилиям по нормализации турецко-армянских отношений».

Так создавался своеобразный политический фон: мол, Турция и Армения вновь вступили на путь секретных переговоров, и что — как только Ереван начнет освобождение «трех-пяти районов» — Анкара начнет ратификацию цюрихских протоколов по нормализации отношений с Арменией и открытию с этой страной границ. Кстати, это вытекало и из заявления заместителя министра обороны США Александра Вершбоу о том, что «Вашингтон решительно поддерживает сближение Турции с Арменией и другие усилия, направленные для достижения мира в регионе».

Таким образом, Баку в случае подписания в Казани мирного соглашения по Карабаху с Арменией, оказывался бы в сложной ситуации: с одной стороны, он, возвращая себе часть районов, должен дать гарантии о проведении референдума в Карабахе, с другой — считаться с фактом выхода Армении из блокады за счет нормализации отношений с Турцией. Такой сценарий нивелировал все шансы на успешное завершение саммита в Казани, поскольку продавливание Мадридских принципов Минской группой ОБСЕ не сулило азербайджанской стороне ничего хорошего. Поэтому не стоит удивляться тому, что президент Ильхам Алиев решил блокировать этот процесс.

Что дальше? По мнению бакинского политолога, депутата Милли Меджлиса Расима Мусабекова, «в ближайшее время — по крайней мере летом — не стоит ожидать новых переговоров и попыток реанимировать карабахский переговорный процесс». Посреднические усилия Дмитрия Медведева исчерпали свой ресурс и действий России на этом направлении не следует ожидать до президентских выборов. В то же время, как предполагает Расим Мусабеков, «неудача саммита в Казани отразится и на энергетическом сотрудничестве Азербайджана с Россией». Если действительно Баку станет дрейфовать в сторону осуществления активно лоббируемого Турцией энергетического проекта NABUCCO, то станут ясными и проекты турецкой дипломатии в Закавказье. Но фактом остается пока только то, что время мирного урегулирования карабахского конфликта вновь отодвинуто.