В Турции избран новый спикер парламента. Им стал представитель победившей на парламентских выборах Партии справедливости и развития (ПСР) Джемиль Чичек. Ранее он занимал пост вице-премьера и официального представителя правительства. Казалось, что для победившей на парламентских выборах партии не представит большого труда провести своего выдвиженца в главы парламента. Однако осуществить эту комбинацию удалось только в третьем туре. Чичеку были противопоставлены в качестве дублера депутат от той же правящей ПСР Зелкиф Каздал и Тунджа Тоскай от партии Национального Движения (МНР). Это свидетельствует не только о сложном, но и необычном раскладе политических сил в Турции после парламентских выборов.

Первое заседание новоизбранного парламента Турции началось со скандала. Депутаты от главной оппозиционной силы — и самой старой в Турции — Народно-республиканской партии (НРП) заявили об отказе приносить присягу народных избранников. Поводом для демарша послужил арест двух депутатов НРП. Интрига тут в том, что этих депутатов власть могла снять с дистанции еще до выборов. Но, видимо, разработанный сценарий предусматривал нанесение удара именно после выборов, тем более, что депутаты были задержаны в рамках громкого расследования по делу о подготовке государственного переворота организацией «Эргенекон».

Более того, после парламентских выборов по Турции вновь прокатилась волна арестов среди военных по делу о плане военного переворота «Бальез» (Кувалда). Всех их причисляют к участникам организации «Эргенекон». Поэтому складывается устойчивое ощущение, что правящая партия производит аресты по веерному принципу, пытаясь упредить какие-то важные нежелательные для себя события. На такие мысли наводят следующие факты. Первый: лишение некоторых депутатов мандатов после выборов нарушает все известные в мире демократические процедуры. Второй: выйти из ситуации, которую представители правящей партии уже считают парламентским кризисом, власть внешне пытается путем соблюдения демократических процедур, что демонстрирует попытку выиграть время. То с инициативой по решению возникшего кризиса выступает президент Турции Абдулла Гюль, то появляются сообщения о намечаемом альянсе в парламенте правящей партии с националистами.

Поэтому особый интерес сейчас вызывают некоторые выступления Реджепа Тайипа Эрдогана в ходе избирательной компании. Так первоначально мало кто обратил внимание на то, что он предпринял необычный ход: решил сравнить современное положение Турции со временами правления кабинета в конце 1950-х годов Аднана Мендереса. Вслед за этим в турецких газетах появились сообщения о том, что и девятый президент Турции Сулейман Демирель, выигравший выборы 1965 года, а вместе с ними и кресло премьер-министра, «постоянно видел перед глазами образ Аднана Мендереса». А премьер-министр Тургут Озал (впоследствии президент) якобы говорил: «Когда я вступил в большую политику, у меня было две рубашки: одна для праздников, а другая — для казни». Так Эрдогана можно назвать третьим лидером страны, решившимся вызвать тень казнённого в 1961 году Мендереса. И не только его.

Генеральная прокуратура Анкары возбудила дело о военном перевороте 12 сентября 1980 года и допросила его автора, бывшего президента Турции 94-летнего Кенана Эврена. Прокурор задал Эврену 12 вопросов. На вопрос «Почему вы сделали переворот?» Эврен ответил: «Страна была в очень плохом состоянии. Полиция была разделена на 2 части. Мы долго ждали, но были вынуждены перейти к делу. Страна была на грани гражданской войны». Ранее 30 октября 2010 года прокуратура Стамбула возбудила уголовное дело по факту смерти Тургута Озала. Причиной возбуждения дела стала широко распространившаяся в турецкой прессе информация о том, что экс-президент умер не естественной смертью, а в результате отравления. В свою очередь вдова президента Семра Озал впервые предала публичности факт, что мать Тургута Озала была курдиянкой, и что Озал — как сегодня Эрдоган — планировал «постепенно добиться разрешения курдской проблемы». В данном случае, как считает доктор исторических наук, профессор Айдын Гаджиев, мы сталкиваемся с типичным для новейшей истории Турции процессом определенной цикличности.

Вырвется ли Турция из заколдованного кольца? В 2007 году ПСР выдвинула на пост президента страны кандидатуру не своего лидера — премьера Турции Реджепа Эрдогана, считая его непроходным, а министра иностранных дел Абдуллу Гюля. Однако его кандидатуру не поддержали секуляристы и стоявшие за ними военные. Они пригрозили «принять меры, если правительство не сможет отстоять принципы светского государства». При этом заметим, что тогда со стороны ПСР не было предпринято практически ни одного шага в сторону исламизации турецкого общества. Тем не менее, Конституционный суд Турции признал недействительными результаты первого раунда президентских выборов, а 9 мая 2007 года парламент официально отменил президентские выборы. По мнению Айдына Гаджиева, все шло к тому, что Абдула Гюль мог оказаться в положении Мендереса во время военного переворота 1960 года и Демиреля в период идентичных событий 1980 года. Поэтому Гюль вынужден был заявить, что снимает свою кандидатуру с выборов президента страны. По другой версии, в тот момент военные готовы были совершить в стране очередной государственный переворот, но не получили на это санкцию Запада. Поэтому они не могли воспрепятствовать проведению 22 июля 2007 года досрочных парламентских выборов, которые придали «второе дыхание» партии Эрдогана. Она смогла провести через парламент — правда, только в первом чтении — поправки в Конституцию страны, согласно которым президент должен избираться путем прямого всенародного голосования, а срок полномочий парламента сокращается с пяти до четырех лет. Предлагалось также избирать президента и на пять лет с возможностью переизбрания на второй срок. Это уже напрямую выводило Турцию на перспективу трансформации из парламентской республики в президентскую. После этого в стране вновь заговорили о возможности вмешательства в ход событий военных.

В этой связи турецкие политологи вспомнили, что в период руководства Ататюрка существовала только одна, правящая Народно-республиканская партии (НРП). И только в 1946 году в Турции возникла оппозиционная Демократическая партия. В 1950 году демократы выиграли парламентские выборы, а их лидеры Джелял Баяр и Аднан Мендерес соответственно заняли посты президента и премьер-министра. Мендерес проводил с опорой на Запад политику вестернизации страны. Строились новые заводы и фабрики, в том числе филиалы некоторых иностранных компаний, что означало рост новых рабочих мест и приток инвестиций без серьезных капиталовложений со стороны самой Турции. Тогда была предпринята первая попытка оттеснить военных от прямого участия в экономике страны. Но военным удалось осуществить раскол в демократической партии: из нее вышел Кёпрюлю. С другой стороны, республиканцы, возглавляемые Исметом Иненю, стали проводить реорганизацию своей партии по всей стране. Последовала контригра: Баяр и Мендерес попытались ввести в Турции жесткий авторитарный стиль правления, и по некоторым сведениям, вступили в тактический контакт с находящимися в подполье дервишскими орденами. К концу пятидесятых годов ситуация в Турции достигла точки кипения. Утром 27 мая 1960 года группа армейских офицеров совершила военный переворот. Премьер-министр Мендерес и еще два члена правительства были признаны виновными в нарушении конституции и повешены в 1961 году.

Это — до сих пор очень темная политическая история, многие детали которой еще не преданы гласности. Советские историки называли Мендереса «слугой крупного капитала», на Западе его считали «реформатором». Ярлык исламиста ему навесили турецкие военные. Президентом был избран генерал Гюрсель, а бывший президент Исмет Иненю, лидер Народно-республиканской партии, поочередно возглавлял три коалиционных правительства вплоть до февраля 1965 года, когда он потерпел поражение в парламенте. В те же годы на политическую авансцену Турции вышла новая партия — Партия справедливости, в рядах которых было многие бывшие сторонники Мендереса. 1970-е годы — битва двух политических тяжеловесов — социал-демократа Бюлента Эджевита и праволиберала Сулеймана Демиреля и болтающимися между ними «Серыми волками». Снова — кризис и призрак гражданской войны. Осенью 1980-го года очередной военный переворот. Вслед за этим после трёхлетнего стабилизационного «карантина» правительство возглавил Тургут Озал, который продолжил курс Мендереса. Именно к этому периоду многие эксперты сейчас относят появление первых ростков «турецкого экономического чуда».

17 апреля 1993 года, сразу после визита в Азербайджан, Тургут Озал, ставший к тому времени президентом, неожиданно умер от инфаркта. Его похоронили рядом с могилой Мендереса в Стамбуле, придав этим двум политикам характер символа. В 1996–1997 годах правительство Турции возглавлял Неджметтин Эрбакан, которого считали «патриархом» турецких исламистов. Это — только метафора, поскольку ислам Эрбакана не вызывал реакции даже среди мусульман Ближнего Востока. Тем не менее, за покушение на светский характер государства Эрбакан был поражён в политических правах и ушел в отставку. После этого Реджеп Тайип Эрдоган решил пойти другим путём.

Базовым элементом нынешней политики партии Эрдогана являются успехи экономической политики. По размеру ВВП Турция входит в первую двадцатку стран мира, а по военной мощи — в первую десятку государств. Страна действительно быстро меняется, и далеко не в сторону исламизации. Правительству удалось потеснить в экономике влияние военных, расширяя частные инвестиционные поля. Предпринимательство поощряется на государственном уровне. Но в стратегическом плане говорить о победе курса Эрдогана еще рано, поскольку влияние военных подорвано, но еще не сломлено. Еще просматривается их роль в качестве одного из регуляторов турецкой общественно-политической жизни. Поэтому в Турции сразу после парламентских выборов развернулась борьба за выбор модели как внутреннего развития, так и определения роли места Турции в регионе Ближнего Востока, да и в мире. На наш взгляд, в деле дальнейшего проведения избранного либерального курса военные вряд ли будут мешать правительству.

Но они могут вступить в игру, если Турция во внешней политике сделает главный крен на Восток. В то же время Эрдоган, с целью получения возможностей для более широкого маневра, может попытаться усилить авторитарный стиль в системе управления страной, стать для нее фигурой типа Ататюрка. Но никто не знает, помогут ли ему в предстоящих сражениях тени Мендереса и Озала, и как долго продлится, а главное — чем закончится — продолжающееся в Турции жесткое политическое противостояние.