Глава МИД РФ Сергей Лавров посетил с визитом Ереван и Баку. Это — его первая поездка в регион после провала саммита в Казани Медведев — Алиев — Саргсян по карабахскому урегулированию. До этого в Москве Сергей Лавров встречался со своим армянским коллегой Эдвардом Налбандяном. Через несколько дней в Россию с официальным визитом прибудет министр иностранных дел Азербайджана Эльмар Мамедъяров, который уже побывал с визитом в Париже. Напомним, что министр иностранных дел Франции Ален Жюппе объявил, что будут сделаны дополнительные предложения по урегулированию нагорнокарабахского конфликта, «чтобы все-таки возможно было достичь какого-то соглашения по этому вопросу».

Сергея Лаврова в Армении в Азербайджане принимали на высоком уровне: в Ереване он был принят президентом Сержем Саргсяном, в Баку — президентом Ильхамом Алиевым. В этой связи на сайте МИД РФ появилось сообщение, что по итогам состоявшейся в Казани дискуссии глава России Сергей Лавров передал подготовленное Дмитрием Медведевым послание президентам Азербайджана и Армении Ильхаму Алиеву и Сержу Саргсяну, в котором, надо полагать, содержатся те самые предложениями, о которых ранее сообщал Париж. Теперь они должны быть изучены конфликтующими сторонами. Как долго будет отведено этому процессу — никто не знает. Точно также ничего неизвестно относительно сути выявленного российского видения карабахского урегулирования. Правда, глава МИД России Сергей Лавров на совместной пресс-конференции в Москве с армянским коллегой Эдвардом Налбандяном, заявил, что «Россия остается на позициях, изложенных в принятом в Довиле заявлении президентов России, США и Франции, а также одобренных в последние несколько лет президентами Азербайджана и Армении при участии президента Российской Федерации».

Поэтому можно сделать вывод, что «план Медведева» может содержать только новые позиции по каким-то техническим деталям в уже подготовленном Минской группой ОБСЕ мирном соглашении, но не изменит базовые принципы карабахского урегулирования. Это вытекает и из заявления, сделанного сопредседателями Минской группы ОБСЕ Бернаром Фасье от Франции, Робертом Брадтке от США и Игорем Поповым от России. В нем отмечается, что «оставшиеся разногласия между сторонами нагорно-карабахского конфликта не должны мешать принятию базовых принципов».

Но проблема в том, что и «базовые принципы», которыми оперируют как конфликтующие стороны, так и посредники, толкуются по-разному. К примеру, бакинский политолог Расим Мусабеков недавно в одной дискуссии изложил следующую позицию: «Всеобъемлющего и устраивающего все стороны конфликта решения нет. К нему нужно двигаться шаг за шагом, устраняя последствия конфликта. Базой такого соглашения может служить международное право, которое предполагает обеспечение мира и безопасности, уважение суверенитета, территориальной целостности Азербайджана и прав населения Нагорного Карабаха. Все перечисленное аккумулировано в известных Мадридских принципах. На саммите в Астане президенты Азербайджана и Армении своими подписями присоединились ко многим из принципов урегулирования, которые были обнародованы президентами стран-посредников (РФ, США и Франции) в Мускоко. Полагаю, что сейчас на очереди принятие сторонами Мадридского документа в целом. Затем начнется работа над рамочным мирным договором и с божьей помощью можно надеяться, что мирный процесс из плоскости переговоров наконец-таки удастся перевести в практическую плоскость».

С практической плоскостью пока, как известно, ничего не получается. Хотя бы потому, что армянская сторона уже опубликовала свою версию Мадридских принципов, которые предусматривает для Карабаха первоначально «промежуточный статус», а вслед за этим референдум о статусе. Азербайджанская сторона оспаривает эту позицию и вместо того, чтобы предать гласности Мадридские принципы, отделывается только общими комментариями. Поэтому нельзя считать случайными попытки Баку изменить переговорный формат, чтобы начать все «с чистого листа». Точно также неслучаен и факт, что сразу после саммита в Казани сопредседатели и посол Анджей Каспшик провели отдельные встречи с новым генсеком ОБСЕ Ламберто Заньером, на которых обсуждался статус мирного процесса по нагорно-карабахскому конфликту. Кстати, по этому поводу глава МИД России Сергей Лавров высказался однозначно: «Не думаю, что разговоры об изменении формата посредничества, особенно на нынешней решающей стадии, будут продуктивными. Они лишь создают иллюзию, что, измени формат, и содержание тут же само собой утрясется. Как правило, идеи постоянно модифицировать формат посредничества отвлекают внимание от существа. Это относится и к другим ситуациям. Например, есть немало задумок поменять формат по приднестровскому урегулированию. Я думаю, это все от лукавого. Главное — политическая воля сопредседателей Минской группы ОБСЕ, признанных сторонами в качестве посредников. И из этого нужно исходить».

Это означает, что Россия по-прежнему к процессу карабахского урегулирования, как и к приднестровскому, пытается подойти с использованием старых политикодипломатических технологий. Возможно, как считает директор Кавказской программы Международной кризисной группы (ICG) Лоуренс Шитс, это объясняется тем, что «Запад не выдал Медведеву карт-бланш ни на одном из этих направлений». Но директор по исследованиям Freedom House Кристофер Уокер предупреждает, что главная опасность, например, в Закавказье сейчас не в проблеме Карабаха как таковой, а в факте «отсутствия институциональной ответственности в Баку и Ереване», в том, что «власть там находится в руках тех политических сил, которые не демонстрируют признаков серьезных реформистских инициатив». Война им может заменить все. В августе 2008 года мир убедился в этом на примере Грузии.

Поэтому Шитс полагает, что конфликтующие стороны «как никогда близки к войне», поскольку Баку может вырваться из «мадридского капкана» только двумя способами: добиваться новой редакции «базовых принципов», что вполне возможно только в случае, если ЕС начнет собственную игру в Закавказье, или начинать войну.

Или принять все же «план Медведева», что, на наш взгляд, маловероятно. Заметим, что это обстоятельство начинает вызывать заметное беспокойство в Европе, поскольку там считают, что «новая война в регионе будет иметь более масштабный характер, чем предыдущая».