Часть третья
Allegro con vigore

Марта в компании с Надей возвращалась с последнего в этом семестре экзамена – экзамена по истории музыки. Она только что закрыла сессию, став обладательницей печати в зачетной книжке, говорящей о том, что студентка оркестрового факультета отделения скрипки Карлова М. К. успешно закончила семестр и переведена на следующий курс обучения. Завершение семестра и начало каникул должны были радовать Марту. Правда, и летом ей предстояли постоянные репетиции в оркестре, но по сравнению с напряженным учебным годом это было совсем ничего. Однако настроение ее было не самым радужным, да и выглядела девушка устало – шутка ли, после концерта всю ночь почти пробыла в клубе на девичнике у Ники, и вернулась под самое утро. Знала, конечно, что нужно было лишь немножко посидеть в клубе, а потом ехать домой, но зревшее внутри скрипачки неопределенное чувство протеста и желание свободы от всего не дало ей это сделать.

Мама и бабушка, знающие, что после полудня у девушки экзамен, не стали ее пилить, дав возможность немного поспать перед экзаменом. Хоть Марта особо и не готовилась к нему, но все же билеты помнила – не зря не ленилась читать и учить материал в течение года, а не в самый последний момент, как многие ее сокурсники.

Глаза Марта продрала в полдень, чувствуя, как болит голова. На удивление, ни бабушка, ни мама ничего про девичник не сказали – как оказалось, они переживали из-за внезапной пропажи Ники.

Правда, вскоре после того, как Марта проснулась, ее маме перезвонила Людмила Григорьевна и сказала, что с Николеттой все в порядке, и тогда Карловы вздохнули спокойно. Про то, что свадьба отменяется, они узнали позднее.

Викентий Порфирьевич, благосклонно относящийся к Карловой, поставил ей отлично «автоматом» – он дико куда-то опаздывал и студентам, заработавшим себе «авторитет», просто-напросто нарисовал оценки в зачетной книжке и в ведомостях. Правда, когда уже Марта собиралась уходить, профессор вдруг вспомнил, как весной Карлова нагло убежала с его лекции, посвященной гению Шуберта ради какого-то молодого человека с розами.

– Марта, деточка, – позвал он довольную Карлову, – вернитесь.

– Что такое? – спросила она нервно. Неужели профессор передумал?!

– Как поживает ваша личная жизнь? – поинтересовался Викентий Порфирьевич.

– Э-э-э… Какая жизнь? – не поняла Марта. Ее одногруппники заулыбались. Они до сих пор думали, что у Марты есть обеспеченный поклонник старше ее. Наверное, только Надя да еще несколько подружек были в курсе, что все это глупости.

– Личная, деточка моя, личная, – благосклонно посмотрел на студентку профессор.

– Нормально, – почему-то покраснев, сказала Марта и упорхнула вон из класса. Когда она вспоминала Александра, настроение становилось грустным, а в душе расцветал цветок опустошения и грусти. До поры до времени ее отвлекали сессия, Визарт, Юля и ее компания, с которыми Марта проводила много времени, но временами образ Саши все-таки всплывал перед ее разноцветными глазами, и тогда девушка начинала мучиться. А когда вспоминала неволей, что Саша скоро станет мужем ее сестры, так вообще ее душа места себе не находила.

– Как ты быстро упорхнула из кабинета, – догнала ее минуту спустя Надя, которая тоже получила «автомат» и была очень-очень счастлива.

– А чего мне там торчать? – буркнула Марта. – Пошли в деканат, печати поставим в зачетку…

Надежда согласилась, и вскоре девушки вышли из здания консерватории, чтобы попасть в море солнца. Они сели на одну из лавочек, под тенью высокой тощей березы, которая, несмотря на то, что ее ствол и ветви были тонкими, крону имела весьма пышную.

– Я не верю, что кончилась учеба, хочу долго спать и классного парня, – потянулась Надя и распустила свои темные длинные волосы, достающие до поясницы. Они красиво рассыпались у нее по спине. Неспешно шедший мимо молодой человек в клетчатой кепке и в ярких голубых кедах подмигнул Надежде, девушке длинноногой и симпатичной. Та, сморщив носик, отвернулась.

– Чем он тебе не классный парень? – спросила с улыбкой Марта.

– Нет, Мартик, он совсем не классный. Не в моем вкусе. Мне нравятся симпатичные, но не смазливые парни старше меня и чтобы в них была какая-нибудь загадка, чертовщинка… – Надя вновь мечтательно потянулась, случайно оголив живот, в пупке которого сверкнул на солнце золотой пирсинг.

Как назло, мимо девушек прошел высокий парень готической внешности: мрачная черная одежда, темные длинные волосы, глаза с поволокой, подведенные черным карандашом, проколотые уши. Внешность у него была специфическая, яркая, но как-то уж чересчур загадочная. Юноша томно посмотрел на Надю, улыбнулся ей коварно краешком бледных тонких, поистине вампирских губ, но девушка только отвернулась, делая вид, что ее заинтересовал листик.

– Надь, – лицо Марты приняло ехидное выражение, – вот только что загадочный и симпатичный прошел. С чертовщинкой. А ты на него даже не взглянула.

– С чертовщинкой? – подняла очень тонкие черные брови Надя. – Да в него, судя по виду, целый демон вселился. Я не люблю неформалов. Мне нравятся обычные парни, коротко стриженные, спортивные.

Только Надя сказала это, как мимо них неторопливой походкой проплыл налысо бритый качок в спортивном костюме и со спортивной сумкой. Он тоже заприметил девчонок и даже остановился, чтобы попытаться с ними познакомиться и приглашая сходить и «выпить по пивасику», однако его попытка потерпела фиаско, и молодой человек ушел.

– Ну вот, тебе опять парень не угодил. Чем? – весело поинтересовалась Марта, которую ситуация очень забавляла.

– Я не хочу себе такого гоблина! – возмутилась Надя. – Он гопник какой-то! Спортом вроде занимается, а пьет! Мне нужен кто-то еще более… нормальный. Интересный. И с изюминкой.

– Я не удивлюсь, если сейчас мимо нас пройдет человек-булочка, начиненный изюмом, – пробормотала Марта, и у нее зазвонил телефон.

– Да, – почти сразу ответила она.

– Привет, – раздался голос Ники.

– Здравствуй, – обрадовалась скрипачка. – А тебя все утро искали! Ты где была? Я торопилась и так и не поняла.

– Я уеду, – сказала Ника. – Соберу вещи и уеду.

– Куда уедешь? – изумилась Марта. – А как же свадьба? Вы с Сашей решили сразу уехать в свадебное путешествие?

– Нет, – торопливо ответила Ника сестре. – Просто свадьбы не будет.

– Что? – не сразу поняла девушка.

Внутри у Марты все упало, и почти тут же ее пронзило стрелой ненависти – девушке показалось, что именно из-за Александра не будет свадьбы. Внутри у скрипачки все закипело, и даже выражение ее спокойного лица приняло какое-то ожесточенное выражение. Как он посмел во второй раз так поступить с ее сестрой?! Надя в удивлении покосилась на подругу.

– Он тебя что, бросил? – спросила не своим, злым голосом Марта. Ника же в ответ только рассмеялась тихо.

– Нет, это я его бросила.

Стрела ненависти немедленно рассыпалась, и внутри девушки все перевернулось во второй раз. Она не могла поверить в услышанное.

– Ты? – почти прошептала она, не веря. С чего вдруг Нике делать это?!

– Я, – подтвердила ее кузина, не ожидавшая такой бурной реакции. – Я решила, что свадьбы не будет. Прости, мне неловко за это.

– Он что, изменил тебе? Обидел? – прямо спросила Марта. – Почему ты не хочешь быть его женой?

– Нет, ты что, он не обижал. И не изменял. По крайней мере, мне о таком неизвестно, – отозвалась Ника с нервным смешком.

– Тогда… почему? – спросила длинноволосая девушка.

– Я поняла, что люблю другого человека, сестренка, – грустно ответила Ника. – И хочу быть с ним.

– А… Саша уже знает? А твои родители? А гости? – Марта не могла поверить в происходящее.

– Саша знает. Мы встречались с ним сегодня. Родители тоже знают. И почти все гости в курсе. Вот так. Я знаю, я повела себя, как свинья, но. Так вышло.

– Это тот человек, портрет которого был у тебя в комнате? – догадалась внезапно Марта, вспомнив незнакомца, наспех нарисованного простым карандашом на слегка помятом листе, который она нашла в комнате кузины зимой. Ника удивилась:

– Откуда ты знаешь?

– Видела случайно… Прости, я не хотела. Не хотела влезать в твои секреты!

– Все нормально, – засмеялась Ника. Давно у нее не было такого счастливого смеха. – Мартик, ты теперь не попадешь на свадьбу, а ведь ты так хотела. Прости.

– Ты чего! – воскликнула Марта и даже вскочила на ноги от переизбытка эмоций. Надя только удивленно наблюдала за подругой. – Не извиняйся! А тот человек, он хороший? – вдруг спросила она.

– Хороший, – ответила Ника мечтательно. – Сильный, добрый, красивый.

– И ты уезжаешь с ним, да? Скажи ему, что если он обидит тебя, то ему придется иметь дело со мной, – воинственно выкрикнула Марта.

– Никита, если ты меня обидишь, будешь иметь дело с моей сестрой, – со смехом передала ее послание Ника тому, кто сейчас находился рядом с ней. – Он сказал, что запомнил твои слова, – обратилась она к кузине.

– А как мы будем видеться, Ника? – дошло вдруг до Марты.

– Я буду приезжать в гости, – пообещала девушка. – И мы будем общаться по скайпу.

– А Саша?…

– Он отпустил, – поняла вопрос сестры Ника. – Я обидела его, но он отпустил.

Марта, у которой непонятно от чего на глазах вдруг появились слезы, только откинула назад длинные волосы. Ей было жаль и Нику, и Сашу. И себя.

Сестры еще немного поговорили и распрощались.

– Что случилось? – удивленно спросила Надя, глядя на блестящие глаза подруги, крепко сжимающей телефон.

– Моя сестра должна была выйти замуж, но бросила жениха ряди того, кого любит, – сказала скрипачка.

– Надо же! А жених у нее классный, – вспомнила она уверенного брюнета, который приходил к Марте.

– Самый лучший, – машинально подтвердила Марта и тотчас прикусила язычок.

Она не знала, радоваться ли ей или горевать. С одной стороны, Александр вновь стал свободным, и Ника сама бросила его, найдя свою настоящую любовь, а с другой, Марта понимала, что больше никогда, скорее всего, не увидит теперь своего Сашу. Тот вряд ли будет общаться с родственниками той, которая бросила его. А никогда больше не видеть его – это так тяжело. Мыслей о том, что она теперь вполне законно может быть с ним, у Марты даже не возникло. Дионов и не посмотрит на нее.

Не успела Карлова рассказать Надежде о случившемся, как ее мобильник вновь затрезвонил. Когда светловолосая девушка достала телефон из кармана, она от неожиданности чуть не уронила его на асфальт, но подруга вовремя успела подхватить его.

– Ты чего? – уставилась она на Марту большими глазами.

– Н-ничего, – сглотнула та и нажала на клавишу принятия вызовов. Ей было страшно слышать голос Дионова – а звонил именно он. Почему – она не могла понять. Может быть, будет ругаться и жаловаться на Нику?

– Да, – тихонько проговорила она в трубку, спешно прокашлявшись.

– Сестренка? – услышала она самый красивый, по ее мнению, голос на свете. – Привет.

Интонации молодого человека были вовсе не злыми, а, скорее, наоборот.

– Привет, – произнесла Марта растерянно.

– Мне нужно увидеться с тобой, сестренка, – сообщил Саша. Тон у него был спокойным и уверенным, как, впрочем, и всегда, но девушка чувствовала, что с парнем что-то не так.

– Зачем? – не поняла она.

– Очень надо, малышка, очень. Встретимся, и я тебе все объясню. Где ты сейчас? – спросила Дионов.

– Около консерватории, – произнесла Марта удивленно. – Слушай, ты из-за Ники, да? Ты.

Но Дионов перебил ее.

– Нет, не из-за Ники. Мне нужна ты. И твоя помощь, – твердо произнес молодой человек. – Я через минут двадцать приеду. Дождись меня. – И он добавил ласковым голосом: – Пожалуйста.

– Хорошо, если тебе нужно, дождусь, – сказала Марта, совсем переставая понимать, что происходит.

Александр положил трубку. Наверное, на лице скрипачки отразилась целая гамма разнообразных чувств – от удивления и испуга до нежности и какого-то облечения.

– Кто это был? – поинтересовалась Надя с интересом.

– Саша, жених Ники. Сейчас приедет сюда. Сказал, что хочет, чтобы я помогла ему, – ответила Карлова, откидываясь на деревянную резную спинку лавки. – Надь, я ничего не понимаю. Что происходит? Его только что бросила моя сестра и отменила свадьбу, а он едет ко мне за помощью. За какой еще помощью? Он хочет, чтобы я переубедила Нику?

– Не знаю, – сама выглядела растерянной Надя. – Эм-м-м, может быть, ты ему нравишься? – Она не знала о чувствах подруги к Дионову, поэтому и сказала это. Скрипачка усмехнулась и потерла глаза пальцами.

– Нет, конечно, я не нравлюсь ему, что за глупости? – сразу же отмела этот вариант она.

– Тогда, чтобы узнать, тебе остается только дождаться вашего Сашу. И правда, странный он парень… – Надя хорошо помнила, как в начале учебного года этот взрослый брюнет приезжал в консерваторию к Марте, а все думали, что это ее молодой человек.

Ожидание было томительным, и, как в такие минуты и бывает, казалось, что время издевается и тянется медленно-медленно, но вскоре подруги увидели быстро идущего к ним навстречу Александра Дионова.

Он, как и почти всегда, был облачен в строгий застегнутый черный костюм без галстука, из-под которого выглядывал острый воротник белоснежной рубашки с длинными углами. Прямая осанка, широкие уверенные шаги, открытый умный взгляд – он оставался таким же, как и прежде. Таким, каким его любила Марта.

Саша ей казался серьезным и взрослым. А еще – очень красивым. Она не могла отвести зачарованного взгляда от его лица: симпатичного, несколько бледного, с плотно сжатыми губами, кончики которых были опущены вниз, и темно-зелеными глазами, смотрящими на мир уверенно и даже немного дерзко. Правда, на Марту они смотрели, скорее, мягко и с интересом – девушка все-таки была «своей», а не «чужой». А еще в его кошачьих глазах была просьба. Александр чего-то очень хотел от Марты, а она не понимала, что, и переживала. Непонятно как, но из-за поступка своей сестренки она чувствовала себя виноватой перед Дионовым. Как будто бы она подбила Нику бросить его перед самой свадьбой.

– Привет, – приблизился к лавочке, на которой сидели девчонки, молодой человек. Карлова почему-то думала, что Саша будет печальным и унылым после поступка Ники, а Дионов, напротив, казался целеустремленным и активным.

– Здравствуйте, – сказала Надя, с интересом разглядывая Александра. Тот с полуулыбкой кивнул ей, а после Карловой.

– Привет, – отозвалась Марта, с замиранием сердца наблюдая, как Саша садится рядом. – Что-то случилось?

– Сестренка, а ты разве еще не в курсе? – спросил с улыбкой черноволосый парень. – Свадьбы не будет. Или Ника еще не поставила свою родню в известность?

Казалось, ему очень просто говорить о случившемся.

– Поставила, – потупила взгляд разноцветных глаз Марта. Ей стало стыдно за сестру, хотя она не собиралась ни в чем ее обвинять и, наверное, стала бы защищать ее, вздумай вдруг Саша сказать про нее что-то плохое.

– Отлично, – кивнул Александр. – Тогда мне нужно с тобой поговорить о кое-чем важном. Для меня важном.

– Я, наверное, пойду, – встала с лавки тактичная Надя, поняв, что Саше не нужны свидетели.

– Куда ты? – растерялась ее подруга.

– Мне пора, – улыбнулась Надежда. – Пока, Марта. Позвони потом, хорошо?

И она помахала подруге рукой.

– Хорошо, – ответила Карлова. Она смотрела вслед уходящей по асфальтированной тонкой дорожке подруге до тех пор, пока Александр не позвал ее по имени.

– Что случилось? – вновь спросила девушка, повернувшись к Дионову, который вновь не смог отказать себе в удовольствии закурить. – Ты из-за Ники, да? Слушай, – вдруг посетила ее догадка, – ты ее ищешь, что ли? Она спряталась от тебя вместе со своим новым… ну, в общем, ты понял, с кем, и теперь ты хочешь ее найти?

Саша глухо и коротко рассмеялся.

– Что за мысли, сестренка? И зачем мне искать этих двоих?

– Чтобы избить того парня с портрета и вернуть Нику? – неуверенно предположила Марта, не замечая, как крутит в руках длинную прядь светло-русых волос. Саша, так же не замечая собственных действий, с интересом следил за ее ловкими тонкими и длинными пальчиками, в это время собственными пальцами отбивая ритм на колене.

«Смотри на него и запоминай каждую его черточку лица, – тем временем отдавало команды мозгу Марты ее сердце, – наверное, это в последний раз, когда ты его видишь! А лучше всего сфотографируй его на память!»

Марта, не будь дурой, полезла в карман черных узких джинсов, в которые была облачена, за мобильником, намереваясь во что бы то ни стало сфотографировать молодого человека.

– Зачем мне женщина, которая меня предала? – с недоумением продолжал Александр. По его спокойному и несколько надменному виду можно было сказать, что факт расстройства собственной свадьбы его совершенно не волнует.

– Откуда я знаю? Ты, наверное, Нику вернуть хочешь, – пожала плечами Марта, сжимая мобильник на коленях и, не глядя на него, наугад открыла фотоаппарат.

– Если бы хотел ее вернуть, не приехал бы к тебе, сестренка, – вполне резонно сказал Саша. – У меня к тебе есть просьба. Большая. Важная.

– И какая же? Я, правда, не знаю, где Ника может быть, – сказала девушка, как бы невзначай поднимая руку с зажатым в ней мобильником к груди. Отсюда, по ее мнению, должен был быть неплохой ракурс на лицо Дионова.

– Да не ищу я ее, – поморщился молодой человек. Он непроизвольно сжал руку в кулак, так, что побелели костяшки. И только тут чувствительная к чужим эмоциям Марта поняла, что Саше плохо. Действительно, плохо. Только глубоко в душе, и об этом, скорее всего, никто не узнает. А если узнает – пожалеет. Жалеть себя Александр никогда и никому не позволит.

– А зачем ты ко мне приехал? – почти жалобно спросила Марта. Ей казалось, Дионов с ней играет, как он любит это делать, но ей и в голову не приходило, что ему как-то неловко озвучивать ей, юной девочке, свою непростую просьбу.

– Может быть, я просто соскучился? – подмигнул ей вдруг Саша. – По своей маленькой талантливой сестренке?

Марта испуганно взглянула на него. Сердце ее сжалось до размеров грецкого ореха. Вот же он свинья! Зачем говорит такие вещи? Не знает ведь, что ей без него плохо. Но как же здорово сидеть рядом с ним. Так и хочется коснуться его, положить руки на плечи или на пояс, взъерошить волосы, прижаться лицом к груди…

Девушка силой воли выдернула себя из глупых романтических грез, которые любили одолевать ее время от времени.

«Фотографируй сейчас, пока он не видит!», – скомандовала она сама себе.

Марта незаметно нажала на центр экрана.

Миг – и лицо Саши осветилось яркой кратковременной вспышкой – о ней-то скрипачка как-то и не подумала.

От неожиданности Марта вздрогнула.

– Ты что делаешь? – рассмеялся молодой человек, уставившись на нее с любопытством. – Малышка, ты решила, что мне темно?

– Ой, я случайно, – мигом спрятала мобильник покрасневшая скрипачка.

– Случайно? – с большим подозрением спросил Саша. Он в случайности плохо верил.

– Да, телефон очень плохой, глючит, – неизвестно зачем сказала девушка, проклиная на чем свет стоит свою глупую идею. Что теперь он о ней думать будет?!

И фото смазанным наверняка получилось…

– Надо новый купить, – сказал Александр.

«Что я делаю? – пронеслось в его голове. – Она же совсем еще малышка».

Хотя, с другой стороны, не совсем она и маленькая – почти двадцать лет, и хотя в глазах у сестренки порою играет детский сад во всей красе (ну вот зачем, например, она сейчас решила его сфотографировать, думала, что он не замечает?), но фигурка у нее вполне себе оформившаяся: тонкая, гибкая, может быть, не совсем в Сашином вкусе, но миленькая. И личико у нее очень хорошенькое, нежное, с забавными разноцветными глазами и пухлыми губами, которые она так любит закусывать, демонстрируя белые ровные зубки, совершенно не замечая этого.

– Хочешь, я тебе попозирую? – с ухмылочкой спросил Александр. – Могу даже пиджак снять. И не только.

– Спасибо, не надо, – надулась Марта.

Саша, подмигнув ей, стал медленно расстегивать пуговицы.

– Хватит! Ну, что ты хотел? – спешно перевела тему девушка.

Дионов вздохнул и, вдруг мгновенно став серьезным, сказал негромко, поняв, что тянуть больше нельзя:

– Будь моей женой.

Чего-чего, а этого длинноволосая девушка не ожидала услышать. Ей как будто бы холодную воду плеснули в лицо. Нет, вернее, окунули ее голову в бочку со льдом.

«Вот садист, – зло подумала она. – Думает, так смешно пошутил?»

Несколько секунд Марта молчала, переваривая услышанное. А потом медленно захлопала в ладоши. Удары вышли хлесткие, звонкие, как яростные пощечины.

– Очень смешно. Ха-ха-ха. Отличная шутка. Ты приехал сюда ради того, чтобы так уморительно пошутить?

– Я не шучу, – не сводя зеленых с коричневыми крапинками глаз с Марты, сказал Саша. Он прекрасно понимал, что его слова звучат абсурдно, и теперь давал время девушке успокоиться, чтобы объяснить ей цель его странного предложения.

– Наверное, мне пора, – вдруг встала со своего места Марта. В глазах у нее заблестели слезы, совершенно непрошеные, глупые слезы, которых Дионов видеть не должен был. Вот же бесчувственная скотина! Не знает ведь, как ей больно и плохо без него, и говорит подобные вещи.

– Подожди, – Александр резко встал и схватил девушку за локоть – не больно, конечно же, и даже не властно – в этом его жесте была надежда. – Марта, сестренка, подожди.

– И хватит называть меня сестренкой, – прошипела девушка, у которой в груди росла какая-то темная глубокая яма, из которой раздавался страшный гул, так не похожий на звуки музыки ее любимой скрипки. – Мы с тобой не родственники. И никогда уже не будем, – добавила она злобно, намекая на то, что свадьбы между ее сестрой и ним не будет.

Карлова попыталась вырваться прочь, но Саша не дал ей этого сделать. Он развернул девушку к себе, взял обеими руками за запястья, почти прижав их к своей груди, и повторил, глядя ей в глаза, которые стремительно краснели, вот-вот, и из них покатятся крупные слезы:

– Пожалуйста, будь моей женой.

– Ты дурак? – только и спросила почти шепотом Марта. Ее раздирали противоречивые чувства – с одной стороны, она была невероятно зла на Дионова, а с другой – счастлива только от того, что он держал ее за руки. Наверное, в последний раз она касается его.

– Нет, увы, но иногда хочу им быть. Дуракам живется проще, – сказал задумчиво Александр. – Сестренка… ладно-ладно, Марта, стань моей женой на сутки.

– Что-что? – еще больше оторопела та. Пока девушка пребывала в состоянии глубокого недоумения, молодой человек приобнял ее за спину и посадил обратно на лавочку, устроившись рядом – их колени касались друг друга.

– Я все объясню. Просто выслушай.

– Что ж, давай.

– Ника бросила меня, но мне нельзя отменять свадьбу, – сказал Саша, глядя тревожными глазами на Карлову. – Мне нужна ненастоящая невеста. Девушка, которая сыграла бы роль моей жены. Помоги мне, Марта.

– Это не смешно! – вскрикнула больным голосом скрипачка.

– Я не шучу. Я, правда, хочу, чтоб ты завтра вышла за меня, – Александр с сожалением отпустил ее руки. – Я знаю, что это дурацкая просьба, и, наверное, ты откажешься, но я не мог не попробовать.

Парень ждал, что светловолосая скрипачка хоть что-то ответит ему, но она молчала, глядя куда-то вдаль.

Дионов понял, что, наверное, не стоило ему ехать к сестренке. Прав был Миха – надо найти какую-нибудь элитную девицу, которая без проблем сделает все, что он скажет ей.

– Ладно. Прости. Я идиот, – произнес с искренним сожалением Александр. – Но когда Ника меня бросила, и я не знал, кого сделать моей… невестой, я сразу подумал о тебе. Эй, Марта, прости меня. Погорячился. Ты меня слышишь? – Он напрягся из-за того, что девушка не отвечала ему. – Девочка?

– Зачем тебе это? Жалко потраченных денег? Не хочешь казаться идиотом перед родственниками? – спросила вдруг взрослым голосом Марта.

– Отнюдь. Моя свадьба – прикрытие для встречи серьезных людей, – сказал полную правду Дионов. – Я обязан провести ее, понимаешь?

Некоторое время они молчали – каждый о своем.

– Что ж, мне пора, – поднялся на ноги молодой человек, поняв как-то совершенно точно, что его затея – глупа.

– Я согласна, – вдруг произнесла тихо Марта, сама не веря себе.

Александр сначала даже не понял, что она сказала, и переспросил.

– Согласна. Я буду играть роль твоей жены, – повторила девушка, собрав всю свою смелость.

Она вдруг подумала: а что ей терять? Скорее всего, больше у нее не будет возможности увидеться с ним, а так появляется шанс провести с любимым человеком целый день. И все это время Саша будет только ее и ничей. Пусть свадьба и станет фиктивной, и никаких отношений между ними нет и не будет, но разве может она, Марта, упускать последнюю возможность побыть рядом с Сашей? Облачиться ради него в свадебное платье? Назвать своим?

Если любит – то упустить такую возможность она не может. Лучше жалеть о том, что она согласилась на эту авантюру, чем оплакивать потом потерянный шанс.

Они молча смотрели друг на друга.

– Спасибо, – Саша подумал, что было бы неплохо обнять девушку, но вместо этого взял ее за руку и поцеловал тыльную сторону ладони.

«Просто рыцарь», – ехидно сказал ему внутренний голос.

– Есть условие, – сказала Марта, не веря, что согласилась на такое.

– Выполню. Какое? – согласился Александр.

– Об этом никто не должен знать. В первую очередь мои родственники, – сказала девушка торопливо, представив родных, когда они узнают, что дублером Ники стала она, Марта.

– Конечно. Без проблем. Они не узнают, Марта, обещаю, – серьезно кивнул Александр, который чувствовал себя невероятно удачливым ублюдком.

– А твои родственники там будут? – спросила девушка.

– Я пока думаю над этим. Скорее всего, да. Мне нужна видимость того, что свадьба настоящая. И, кстати, тебе нужно будет позаботиться о свидетельнице. Как насчет подружки, с которой ты здесь сидела? – тотчас стал думать о деле Саша.

– Если Надя согласится, то почему бы и нет? – кивнула Марта.

«Боже, что я делаю?! – кричал ее внутренний голос почти целый день. – Опомнись, пока не поздно, откажись! Да это чистой воды безумие!». Но Карлова игнорировала эти мысли и твердо решила выполнить Сашину просьбу. Ей даже стала приносить удовольствие атмосфера этой «тайной свадьбы». А то, что Дионов почти постоянно был рядом (многие свои дела он перекинул на Миху), заставляло ее быть почти счастливой.

Для начала он отвез девушку в ресторан, где они, словно настоящая пара, обговорили условия своей «сделки». Александр сказал, что церемония будет выездной и что по-настоящему их отношения оформлены не будут. Пока они разговаривали о свадьбе, обсуждая то одно, то другое, это услышал старший официант заведения и, решив сделать клиентам сюрприз, принес им подарок от ресторана – особый кофе с узором в виде сердечка. Этим он несколько раздосадовал Дионова, но очень порадовал Марту, которая в результате выпила обе чашки, а потом долго не решалась выйти в туалет – стеснялась.

После они вдвоем поехали выбирать обручальные кольца – в элитный магазин, где продавались украшения знаменитого ювелирного бренда. Для свадьбы с Никой Саша выбирал кольца сам, на свое усмотрение, и сейчас ему было в новинку, что его вторая «невеста» наравне с ним выбирает украшения – и довольно-таки придирчиво. Александру было любопытно смотреть, как девушка с интересом, который почти отсутствовал у Ники, рассматривает кольца, меряя их и заставляя Сашу делать то же самое.

Наверное, в ювелирном салоне они пробыли бы очень долго, если бы Дионов не сказал Марте:

– У нас не слишком много времени, определяйся скорее.

– Но я не могу так быстро выбрать, – взглянула на него большими глазами милого котейки девушка, и вежливо улыбающиеся продавцы покосились на Александра с осуждением, мол, чего, изверг, не даешь невесте выбрать такую важную вещь, как кольца?

– А ты попытайся.

– Тогда тебе, может быть, из проволоки самому сделать кольца? – спросила скрипачка «жениха». Тот хмыкнул, но ничего не сказал.

В результате Марта, решившая извлекать из происходящего максимум удовольствия, выбрала с виду довольно простые кольца из белого благородного золота, неброские, без гравировок и камней, но по-своему трогательные – так, по крайней мере, казалось самой девушке.

– Ну как тебе они? – с улыбкой взглянула она на Сашу, глядя на его правую руку – кольцо на безымянном пальце молодого человека казалось изящным и каким-то мужественным. Тот пожал плечами.

– Пойдет.

И Дионов снова был удостоен недоброжелательных взглядов продавцов, которым, наверное, казалось, что мужчина не должен так пренебрежительно относиться к своей будущей супруге. Особенно такой юной и милой.

После покупки колец Саша повез Марту за покупкой платья и аксессуаров, выбрав салон с дизайнерскими моделями. Он даже пытался давать ей советы, однако его все время отвлекал мобильник – Сашу беспокоили то деловые партнеры, то Миха, занимавшийся его делами, то заместитель фирмы, которую он возглавлял, а один раз позвонила мать, которая сказала старшему сыну радостным голосом, что отец надеется, что свадьба пройдет прилично. Саша в который раз зачем-то порадовался, что место его невесты займет приличная Марта, девочка-музыкант с наивными глазами из хорошей семьи.

– Мама, вопрос, – сказал молодой человек, ожидая, когда Марта выйдет из примерочной в шестом ил седьмом уже по счету свадебном платье. Сам он сидел напротив на диване из белой натуральной кожи и пил кофе.

Ника сама занималась своим нарядом, отдельно от него.

– Что, Сашенька? – спросила женщина, которой не верилось, что сын наконец-то обзаведется семьей.

– Ничего страшного, если у меня будет другая невеста, а не Ника? – весело спросил парень, хотя внутренне напрягся.

– Чего? Саша, ты в своем уме? Как же так? – растерялась мать. Карлову она знала и даже любила. Ника казалась ей хорошей девочкой.

– Так получилось. Если что, мою невесту зовут Марта, и она очень милая, – продолжал Александр, понимая, что в глазах матери он выглядит полнейшим идиотом. – Ей двадцать лет, она родилась в марте – поэтому ее так и зовут. Учится в консерватории, играет на скрипке. Красивая и хорошая. Из приличной семьи, – добавил он.

Поговорив с потрясенной матерью еще немного, Александр выключил мобильник, и как раз в это время из примерочной вышла сама Марта в очередном свадебном одеянии. Молочного, почти белого цвета, в меру пышное и очень нежное платье А-силуэта с кружевным верхом-корсетом и многоярусной воздушной юбкой удачно подчеркивало фигуру девушки – особенно тонкую талию. Около будущей лже-невесты суетилась консультант, поправляя юбку.

– Оно мне нравится, – сказала Марта смущенно, разглаживая юбку. – Давай купим его?

Александр, одобрительно глядя на девушку, кивнул. Выглядела она весьма и весьма недурно.

– А ты похожа на волшебницу, – сказал он Марте, и она только улыбнулась ему. Неужели это и правда с ней происходит?

Из свадебного салона они оба выходили довольные. Саша открыл Марте дверь автомобиля, чтобы она забралась внутрь. Ни он, ни она не замечали Олега, смотрящего на них из окна неприметной машины. Они не замечали его и тогда, когда заехали в салон красоты, чтобы договориться насчет макияжа и прически девушки, и тогда, когда Александр повез невесту к Наде, которая должна была быть свидетельницей Марты.

А Олег внимательно наблюдал за ними, как злой ребенок за муравьями, которых хотел поджечь.

Уже поздно вечером, когда Александр собирался вернуть не верящую в происходящее Марту домой – они уже даже ехали по дороге, ведущей к ее району, его телефон вновь требовательно зазвенел.

– Черт, как все достали, – зло отреагировал на него Саша, который уже порядком устал от разговоров. – Девочка, подай мобилу, – сказал он Марте, и та выполнила его просьбу.

«У тебя есть возможность почувствовать себя его невестой – чувствуй, – твердила она сама себе. – Ну и что, что все не по-настоящему, зато это так… так классно!».

Звонил Макс.

– Что со свадьбой? – было первое, что услышал Саша.

– Все отлично, – сказал он совершенно спокойно.

– Нашел себе невесту? Молодец, – голос босса заметно потеплел. – Я в тебе не сомневался. Все пройдет гладко?

– Гладко. В этом можешь тоже не сомневаться, – мельком взглянув на Марту, ответил Александр.

– Ну и ладушки, – отозвался тот порядком устало. – Тогда я спокоен. Кстати, сделай-ка одну вещь. Прямо сейчас.

– Какую, Макс? – нахмурился Александр.

– Езжай прямо сейчас к Смерчинскому, в клуб, передай документики, которые я отдал тебе в прошлую пятницу, тому лоху. Секретарю или как там, – отдавал приказы Макс.

– Антону Николаевичу? – вспомнил щуплого, вечно хмурого мужчину средних лет Саша, на котором господин Смерчинский любил срывать плохое настроение.

– Да хоть Никаноровичу, – отозвался Макс. – Просто передай кому-нибудь. Сделай как можно скорее.

– Эти документы при мне, – сказал Дионов. Они, действительно, лежали в его дипломате. Насколько молодой человек помнил, они не представляли собой ничего серьезного – по крайней мере, это была не черная бухгалтерия. Ее бы никто Саше и не доверил.

– Вези прямо сейчас. Смерчинский ждет. И да, не скучайте обо мне, я скоро вернусь, – хмыкнул Макс. – Отбой.

И он отключился.

– Марта, мы по пути заглянем еще в одно место, – сказал Дионов девушке, разворачиваясь к клубу «Алигьери» – он находился неподалеку отсюда. К тому же ему пришла в голову мысль, что сестренку можно сводить в отличное итальянское кафе «Беатриче», находящееся при клубе. Пусть немного расслабится.

Когда-то Саша хотел сводить туда Нику, но когда он ее приглашал, она не смогла, а сам после Дионов закрутился в своих делах и забыл об этом местечке. Зато вспомнил сегодня.

– Да? В какое? – удивилась Марта.

– «Алигьери». Я однажды возил тебя туда.

– Да, помню. Хорошо, как хочешь, – сказала девушка. Она была рада, что время пребывания с Сашей наедине увеличится. Да что там рада. Марта была на седьмом небе от счастья.

– Выходи, пойдешь со мной, – сказал Саша Марте, когда они подъехали к клубу, только-только готовившемуся распахнуть свои объятия, то есть двери, перед посетителями.

– Зачем? Я не хочу, – заупрямилась вдруг та.

– Пошли, давай. Будь послушной девочкой, – сдвинул брови к переносице брюнет. – Вылезай. Или мне тебя вытаскивать?

Такая перспектива Марту, конечно же, впечатлила: наверное, это было бы классно, если Саша взял ее на руки, но она самостоятельно выбралась из БМВ.

– Отдам документы и сделаю сюрприз, – сказал ей молодой человек.

Александр, поставив машину на сигнализацию, широким шагом направился ко входу в модный, просыпающийся от дневного сна клуб – но не к главному, а к тому, которым пользовались сотрудники и который охранялся крепким с виду парнем. Марта поплелась следом за ним, отставая на пару метров. Дионов что-то негромко сказал охране, та сверилась с каким-то своим списком и пропустила Сашу и его юную спутницу.

В служебных помещениях «Алигьери» ничего примечательного не было, и все тут больше напоминало офис какой-то процветающей фирмы со множеством кабинетов, расположенных по бокам длинного, освещенного и украшенного современными картинами пустого коридора. Марта даже чуточку разочаровалась, но продолжала молча шагать следом за целеустремленным Сашей, который явно знал, куда идти.

Одна из дверей открылась едва ли не перед самым носом Александра, и в коридоре появился не слишком приятный плотный мужчина лет сорока в расстегнутом пиджаке, с непропорционально широким ртом и высокими залысинами. Он таким масленым взглядом одарил фигурку Марты, что она внутренне поежилась – так ей стало неприятно.

– Александр, – громко и радостно поприветствовал мужчина Дионова и пожал ему руку, улыбаясь и демонстрируя свету десна, а также крупные, желтоватые зубы. – А вот и ты! Ждал тебя, ждал. Привез, что нужно?

– Привез, Вячеслав Сергеевич, – отозвался Александр сдержанно. Видимо, мужчина ему нравился не слишком шибко, и Дионов вообще не ожидал его тут встретить. – Но Макс. Максим Аркадьевич велел передать все лично в руки Антона Николаевича, – назвал Саша по имени того самого секретаря Смерчинского, с которым он должен был встретиться в клубе. С этим Антоном был вполне дружен – они пару раз обедали вместе и даже ездили на охоту. Вячеслава Сергеевича же Саша вообще не ожидал тут увидеть.

– Его сейчас нет, уехал по срочным делам, поэтому все сделаю я. Как-никак, я – управляющий клуба, – хитро сощурился мужчина, – и знаю обо всех делах.

– Хорошо, – не мог спорить с ним брюнет. А что он мог поделать – иерархия. К ней Александр относился с почтением. Колония заставила.

– Ну, вот и отлично! – сильнее, чем нужно, обрадовался мужчина с залысинами. – Пройдем же ко мне в кабинет, друг мой. Пошли-пошли, не обговаривать же нам все на пороге. А что за чудесная леди с тобой, Саша? – Еще один откровенный взгляд в сторону Марты – и девушке показалось, что ее окатили ведром с помоями. – Вы просто прелестны, – сделал комплимент девушке Вячеслав Сергеевич.

Саша зло улыбнулся, что удивило Карлову, и велел:

– Иди в машину. Дорогу найдешь обратно?

– А сюрприз? – пискнула она, но Дионов так на нее посмотрел, что скрипачка мигом забыла обо всех сюрпризах.

– Саша-Саша, вы что, решили избавиться от спутницы? Это не есть хорошо, – поцокал языком мужчина. – Я настаиваю, чтобы твоя леди пошла вместе с тобой, – и он продолжил весело болтать, ведя Марту и Сашу за собой в кабинет и постоянно оглядываясь на них. Там, в обители тяжелой офисной роскоши, он услужливо предложил им сесть на удобный мягкий диван из светлой кожи, расположенный неподалеку от искусственного камина, а сам устроился напротив, в поистине царском кресле с высокой спинкой, не спуская со скрипачки все того же масленого раздевающего взгляда. Друг от друга их отделял только столик на изящных гнутых ножках. В этом кабинете все было высокомерно-изящным – все, кроме хозяина. Хотя нет, скрытое высокомерие, прикрытое драной шторкой угодливости гостям, в нем все же было.

– Чего желаете выпить? Чай, кофе, шампанское, виски? – Вячеслав Сергеевич вдруг подмигнул Марте, пока Саша не видел этого.

– Ничего, – сказал Александр, которому не терпелось покинуть этот кабинет, несмотря на то, что они с сестренкой только что зашли. С этим человеком парень был знаком мало, но был наслышан о нем. Новый управляющий «Алигьери», пришедший на место внука Даниила Юрьевича, славился своей любовью к молоденьким девушкам. Причем любовью жестокой. Ходили слухи, что этот добродушный с виду мужчина с ледяными глазами вместо ласк и нежности в постели предпочитал жестокость и побои. Или и то, и другое вместе.

Если бы Александр знал, он бы не повел с собой девчонку. Черт возьми, он всего лишь хотел отдать эти тупые бумаги, как приказал ему Макс, а после повести сестренку в хорошее кафе. Привел, называется. Нарвались на этого сукина сына, который так облизывается на малышку, будто уже успел содрать с нее одежду.

– Как это ничего? – искренне расстроился Вячеслав Сергеевич, не стесняясь и дальше рассматривать Марту. Она чувствовала себя все более и более неуютно и мысленно показала мужчине неприличный жест. – Нет-нет, так дело не пойдет. – Он резво встал, подошел к огромному дубовому столу, нажал на кнопку селектора и сказал:

– Леночка, принеси мне и моим гостям выпить. Три чашки твоего фирменного кофейку и, пожалуй, бутылку вина, красного, сухого. Да-да, того самого, что Леон прислал. Преотличнейшее вино, с элитных виноградников Франции, мой брат Леон – его страстный коллекционер, – улыбнулся он гостям и тем же сладким голосом продолжил говорить в селектор. – Леночка, и, будь добра, принеси тех славных фруктовых пирожных, – управляющий клубом кинул на Марту новый взгляд и даже слегка закусил губу, а после шепнул:

– Это для вас, моя милая. Как ваше имя?

– Ма… – сдуру открыла рот скрипачка.

– Маша, ее зовут Маша. И это моя сестра, – предупреждающе сказал Александр, которому эти взгляды Владислава Сергеевича нравились все меньше и меньше. – Мы спешим. Вот то, что меня просили передать, – положил он на низенький столик папку с документами. – Давайте обговорим все, что нужно. И я поеду к Максиму.

– Какой ты скорый, – укоризненно покачал головой мужчина. – А как же вино, пирожные? Ну, ладно-ладно, давай все обговорим. Все, как ты скажешь.

И Владислав Сергеевич, почти перестав кидать на уже не испуганную, а обозленную Марту свои раздевающие взгляды, некоторое время рассматривал бумаги, что-то объяснял Саше, превратившись из радушного хозяина в делового собранного и очень жесткого бизнесмена.

– Вот и все, – сказал мужчина, закончив разговор. – Все просто отлично, Саша. Максим Аркадьевич никогда нас не подводит, – он мелко засмеялся. – Если ты торопишься, ты можешь идти.

– До свидания, – мгновенно поднялся на ноги Александр. Заскучавшая Марта, которая так и не притронулась к принесенным пирожным, вину и даже к ароматному кофе, мигом вскочила следом за любимым. Здесь она чувствовала себя, как птичка в клетке.

– До свидания, – тихо проговорила и она, радуясь, что уходит отсюда.

– Пока, Саша, а с тобой, Машенька, я не прощаюсь, – вдруг проговорил Владислав Сергеевич.

– В смысле? – не понял такого расклада Дионов и напрягся.

– Машенька очень уже мне приглянулась, – пропел мужчина, легкой походкой подходя к девушке и беря ее за руку. – Вы просто прелесть, золотце мое. Такая нежная.

Марта вырвала руку из его ладони и, убрав ее за спину, обтерла об майку, глядя на своего спутника огромными глазами.

– До свидания, – с нажимом повторил Саша, едва сдерживаясь. Если бы перед ним был кто-то пониже рангом, он бы уже давно дал этому кому-то по морде.

– Стойте, милые, стойте, – продемонстрировал вновь свои отвратительные десны и желтоватые зубы Владислав Сергеевич и спросил скрипучим голосом:

– Кто она тебе?

– Я же сказал, сестра, – почти что прошипел Саша.

– Кому ты заливаешь, – усмехнулся проницательный мужчина. – Я же вижу, что она – твоя подружка. Сколько? – вдруг спросил он.

– Что – сколько? – мрачно спросил Саша, догадываясь о сути вопроса. Он нечасто ругал себя за что-то – да почти никогда, а теперь понимал, что жестко подставил и себя, и сестренку.

– Сколько ты за нее хочешь? – просто спросил Владислав Сергеевич, делая вид, словно никакой Марты в кабинете и нет.

– Всего пара часов, – продолжал он, и его липкий взгляд скользил по телу длинноволосой девушки. – Сколько берут элитные проститутки, знаешь? Я заплачу в три раза больше.

Саша молчал.

– В четыре. В пять, – продолжал Владислав Сергеевич, явно играя. – Ладно, уговорил, припишу лишний нолик, Ну же, парень, соглашайся. Она ведь твоя невеста, да? Я слышал, что ты женишься, Сашенька.

– Да. Моя невеста. И что из того? – От ярости молодой человек с трудом контролировал себя.

– Похоже, что она еще совсем девочка. Историей не увлекаешься? Le droit de seigneur. Уступи мне право первой ночи. Как вассал господину, так сказать, – он засмеялся.

У Марты от услышанного страх внезапной волной окутал сердце, и девушка сделала пару крохотных шажков назад, к двери.

– Ну что же ты колеблешься, друг мой? – продолжал хозяин кабинета, с удовольствием глядя на девушку, явно наслаждаясь ее страхом. Ему хотелось подойти к длинноволосой девчонке и, крепко поцеловав, опрокинуть прямо на стол с вином и сладостями. Она умудрилась зацепить его.

– У меня есть определенная сумма, – глухо сказал Дионов, и Марта взглянула на него, как дикая кошка на охотника. Из защитника Александр медленно превращался во врага?!

– И какая? – лениво спросил нынешний управляющий «Алигьери».

– Сколько стоит твоя жизнь? – вдруг спросил Саша с угрозой.

– Что? Что, что ты сказал?

– Сколько стоит твоя жизнь? – весело поинтересовался Дионов. – Ну же, давай, называй цену.

– Ах ты, щенок, шутить со мной вздумал? – лицо мужчины налилось кровью от ярости. Он даже вскочил со своего удобного кресла. – Я по-хорошему тебе предлагал, сделку тебе, ублюдок пристанский, предлагал, а ты тут понты свои дешевые гонешь?!

Александр ничего не ответил – он протянул руку к столу, на котором стояли вкусности и дорогое коллекционное вино, присланное неведомым Леоном, и молча разбил один из бокалов, не сводя потемневших глаз с Владислава Сергеевича. Марта так же молча стояла за ним, крестом прижав руки к груди. Она не сводила своих разноцветных глаз со своеобразной стеклянной розочки, зажатой в руке Саши и направленной в сторону испуганно-яростного хозяина кабинета.

– Ну, сколько стоит твоя жизнь, Владик? – повторил Дионов, закрывая девушку спиной. – Говори цену, и столько же будет стоить эта девчонка.

– Ах ты, подо-о-онок, – прошипел мужчина, явно чувствуя себя униженно. Однако он тут же взял себя в руки.

– Что, твоя жизнь бесценна? – ухмыльнулся Саша. – Она – тоже, – добавил он более резким и злым голосом. – Все, мы уходим. Вздумаешь послать следом своих псов, поплатишься. Макс шутить не будет. И я – тоже.

– Ну, до свидания, мой мальчик, до свидания, – демонстрируя свою страшноватую натянутую улыбку, процедил Владимир Сергеевич. – Увидимся. И с тобой мы тоже увидимся, моя куколка, – подмигнул он испуганной Марте, которую Саша спасал уже во второй раз. Она не выдержала и показала ему средний палец. Мужчина, увидев это, расхохотался.

– Какая прелесть, – только и сказал он.

А Дионов взял испуганную Марту за руку – крепко, явно не думая отпускать, и повел обратно к выходу. Он был так зол, что Марта боялась что-либо ему сказать, зато – вот парадокс – чувствовала себя полностью защищенной.

Парень и девушка так быстро шагали по коридору, что не заметили, как мимо них прошел человек в сине-белой полосатой кофте с длинными рукавами. Это был высокий стройный, даже худощавый парень с лицом ангела, со светлыми, чуть удлиненными волосами и удивительного цвета глазами – васильковыми, неестественно яркими и красивыми. Правда, сейчас были видны лишь самые края его радужек – слишком широкими оказались черные зрачки. Казалось, что этот молодой человек, который, наверное, мог бы быть прекрасной моделью или ярким актером с запоминающейся броской внешностью, пьян – его едва заметно шатало, а шаги были медленными, скользящими, словно он шел по льду. Правда, алкоголем от него не пахло.

Он отлично рассмотрел этих двоих. И узнал. Ведь из-за этой девки и черноволосого урода у него появились такие проблемы с отцом… И, как следствие, с баблом. Отец узнал и про наркоту, и еще несколько нелицеприятных фактов: например, как именно его сынок любит проводить свободное время с девушками, или как участвует в азартных играх, или как спускает деньги на боях без правил.

На лице злопамятного красавца появилось презрительное выражение, глаза сощурились, а тонкие ноздри затрепетали от гнева.

– А вот и ты, – прошипел он, глядя вслед Саше. – Я до тебя доберусь, детка. Доберусь.

Дионов, естественно, не услышал его.

Синеглазый зашел в ту самую дверь, откуда только что стремительно вышли Саша и Марта.

– Привет, дядя. – Парень с лицом падающего в пропасть пороков ангела неискренне улыбнулся Владиславу Сергеевичу. На осколки на полу он даже не обратил внимания. Сейчас ему было бы все равно, даже если бы за окном началась бомбардировка. У молодого человека начинался отходняк, и его слегка «колбасило»: жуткое настроение, раздражительность, желание сорвать на ком-нибудь зло и плохое самочувствие – все это перемешалось в один запутанный клубок нервов.

– Привет, Рик, – приветствовал его дядя кисло, сидя уже в своем кресле и попивая коллекционное вино, присланное его братом Леоном, который приходился юноше со странным именем Рик отцом. Тем самым, что вел дела с пристанскими и с Дионовым.

– Кто это был у тебя? – спросил тут же парень чуть срывающимся голосом. – Что за *запрещено цензурой* был у тебя в кабинете?

– Ну не надо таких грубых слов, – поморщился мужчина. – Но, впрочем, это словечко вполне характеризует внутреннюю составляющую этого дегрота.

Он вспомнил милую Машеньку с испуганно закусанной нижней губкой и улыбнулся.

– Так кто это? Твой знакомый?

– Мой знакомый. И, видимо, твой тоже?

– Ха! Мой. Из-за этой скотины отец за меня и взялся, – едва заметно задрожали губы у Рика. Он никак не мог простить Дионову тот случай в кафе «Три сосны». – Тварь. Все с той же девкой ходит.

– Вот как? – поднял брови его дядя и на какое-то время задумался. Он и не думал, что его племянник знаком с дерзким сосунком, присланным Максом. А теперь в его голове стал рождаться один забавный план. Главное, повернуть разрушительную энергию племянничка-наркомана в нужное русло.

Молодой человек тем временем плюхнулся в кресло, на котором недавно сидел Александр и, откинувшись на кожаную спинку, сильно запрокинул голову вверх, как будто бы видел на потолке прекрасные узоры драгоценных камней. Жилы на его горле тут же напряглись, а рот слегка приоткрылся, демонстрируя ровные идеальные зубы. Рик медленно облизал сухие губы, и они тотчас стали влажными, как будто накрашенные прозрачным блеском.

– Что тебя ко мне привело? – уже совершенно спокойным голосом спросил Владислав Сергеевич.

– Мне нужны деньги, дядя, – резко дернул головой парень. Светлые волосы взметнулись и упали на глаза. – Деньги.

– Де-е-еньги? – протянул мужчина, сощурившись, и подался вперед. – Рик, опять наркота?

– Опять мое спасение, – усмехнувшись, хрипло отозвался ангел, потирая ладонями черную джинсу на выпирающих коленях. В последнее время он сильно похудел. Сине-белая кофта, которая еще месяца три назад была ему впору, теперь болталась, но вот его удивительная красота все еще оставалась с ним.

– Какое хорошее у тебя спасение, дорогой мой племянник, – покачал головой мужчина.

– Годное, – криво улыбнулся юноша. – Помогает. Ты ведь сам не против травки или кокса, правда?

– Я знаю меру, Рик, а вот ты окончательно сорвался. А что, мой любезный брат Леон не дает тебе больше бабла? – припомнил их общего родственника Владислав Сергеевич. Вытянутое лицо Рика исказилось от гнева. Но даже в гневе он казался красивым, а не безобразным, как собственный дядя.

– Нет. Отобрал кредитки. Налички надолго не хватило. – Парень нервно тряхнул светловолосой головой. После того случая в кафе «Три сосны» отец крепко взялся за него. И понял, что сын не просто курит травку, как он раньше думал, а употребляет вполне себе неслабые стимуляторы центральной нервной системы. Леон Сергеевич стал контролировать каждый его шаг и урезать бабло, чтобы Рик не тратил его на кислоту, винт или джеф. Даже пытался засунуть в наркологическую больницу. Пару месяцев Рик держался. Однако как только ангел вернулся домой, все началось заново: наркота, старые друзья, постоянные шоры по каким-то непонятным квартирам, срывы, движуха, приходы, «измены», отходняки и вечные поиски денег. Леон Сергеевич попробовал запирать его дома с охраной, но сын постоянно сбегал, и все начиналось заново. Пару дней назад, после очередного зверского скандала, Рик, которого отец хотел отправить в хорошую немецкую клинику, вновь сделал ноги из отчего дома и с тех пор успешно скрывался от родителя и его людей. Владислав Сергеевич, естественно, знал о том, что племянника ищут, но звонить старшему брату, дабы рассказать ему, что Рик сейчас у него в кабинете, не стал. Ему это было невыгодно.

– Он больше не дает тебе денег? – в деланом удивлении поднял брови хозяин кабинета, наливая в два бокала красное, как свежая кровь только что зарезанного животного, вино. – Какой же нехороший. Мать, сестра тоже не дают?

– Он им запретил, – процедил сквозь зубы Рик.

– Сочувствую. Кстати, вино мне прислал твой отец. Хорошее вино, попробуй. – Он назвал год урожая и страну-производителя напитка, как будто бы Рик мог оценить это по достоинству, и пододвинул один из бокалов племяннику. Сам же первым глотнул вино, задержав его во рту, чтобы распробовать вкус.

Молодой человек, вновь облизав пересохшие горячие губы, резким движением схватил бокал и залпом выпил дорогущее вино – сделал он это не слишком аккуратно, и от его губ по подбородку поползла тоненькая красная струйка. Рик нервным движением стер вино кулаком.

– Неправильно пьешь, племянник, – наставительно заметил мужчина, наслаждаясь напитком. – Впрочем, неважно. Так, значит, тебе нужны деньги?

Рик, не сводя немигающих, почти черных из-за расширившихся зрачков глаз с дяди, кивнул. Он был похож на прирученную нервную собаку, которая ждала подачки от своего злого хозяина. А Владислав Сергеевич молчал – он не проронил ни слова, пока не допил свой бокал, а парень все это время выжидающе глядел на дядю, подавшись вперед и готовясь подпрыгнуть в воздухе, дабы поймать то, что может бросить ему из милости хозяин. Руки Рика с длинными и узкими ладонями, на которых хорошо просматривались вены, подрагивали.

– Хорошо. Хорошо, – поставил уже пустой бокал на стол мужчина с залысинами. – Я дам тебе денег. Я ведь не такой плохой, как твой отец, правда?

Рик молчал. Сильные наркотики он принимал уже год, и впервые попробовал их вместе со своим двоюродным братом Аликом, который приходился Владиславу Сергеевичу сыном. Если говорить откровенно, то произошло это не просто так – хозяин кабинета буквально заставил Алика, своего младшего сына, всучить их Рику. Он медленно приручал племянника – сначала через третьи руки, а затем уже и сам. Рик частенько приходил к нему за деньгами, если отец не давал их ему. И он всегда получал их. Когда Рик вышел из больницы, Владислав Сергеевич позаботился о том, чтобы племянник вернулся к старому образу жизни – вновь через сына, который, кстати говоря, наркотики почти не принимал – больше «баловался».

Цель у этого мужчины была вполне объяснимая – он постепенно избавлялся от всех родственников своего родного старшего брата Леона, человека очень и очень обеспеченного, чтобы у того не осталось наследников. Дело в том, что Владислав очень уж хотел заполучить все то, чем владел Леон – а в жизни он достиг куда большего, и тянул за собой младшего брата, не подозревая о его замыслах.

– Типа того, – скривился, как от боли, Рик. Его начинало слегка ломать.

Владислав Сергеевич встал со своего места и, медленно обогнув стол, подошел к племяннику со спины. Он положил руки ему на плечи и с сочувствием спросил:

– Плохо тебе, да?

– Нет, мне хорошо, – огрызнулся парень. – Я чувствую себя цветочной волшебницей. Сейчас вокруг меня будут бегать пони и взрываться фейерверки.

Даже в таком состоянии он умудрялся быть дерзким.

Дядя положил руки Рику на худые плечи и с печалью в голосе спросил:

– Может быть, тебе лучше отказаться от них?

Юноша сразу понял, что тот имеет в виду под слово «них».

Наркота.

Он хрипло рассмеялся, чувствуя, как едет голова. Быстрее бы добыть денег и свалить отсюда к друзьям – это было единственное, что тревожило Рика.

– Да, конечно, я без проблем откажусь от яда. Только куплю последний раз фен, догонюсь по полной и завяжу, – с обворожительной улыбкой пообещал искренне парень. Раньше, когда он был нормальным, девушки готовы были многое отдать за такую его улыбку: обаятельную, широкую, с налетом дерзости и нарциссизма, но уверенную. Рика наградили свыше изумительной красотой, и он с раннего подросткового возраста пользовался большой популярностью у представительниц противоположного пола.

– Я дам тебе денег, малыш, – ласково сказал мужчина. – И не только денег…

Он многозначительно замолчал.

– А что еще? – нервно спросил парень, чувствуя жуткую злость на весь мир. Черт возьми, когда уже он догонится? Когда?! Почему этот старый ублюдок издевается над ним?!

– У меня есть немного того, что ты любишь, мальчик мой.

Владислав Сергеевич потрепал племянника по волосам, вызвав в нем этим самым приступ хорошо скрываемого отвращения, и с коварной широкой улыбкой взглянул на притихшего Рика. Ангелоподобный парень был готов вытерпеть многое, чтобы получить деньги.

Его дядя, кое-что придумав – от этого его настроение улучшилось в разы, – вернулся к своему столу, взял дорогой кожаный бумажник и отсчитал с десяток крупных купюр. Обычному человеку этих денег хватило бы на несколько месяцев вполне хорошей жизни, но Рик знал, что потратит все эти деньги достаточно быстро. И Владислав тоже это знал. Он передал деньги племяннику.

– Сэнкс, – поблагодарил тот. Глаза у ангела загорелись адским пламенем.

– Отцу ни слова, – на всякий случай предупредил молодого человека Владислав. – Ты же знаешь, он не поощряет… подобного.

– Он не узнает. Я пошел?

– Погоди, – жестом остановил его дядя. Он внезапно вытащил из стола маленький запаянный целлофановый пакетик с белым порошком, похожим на муку, и кинул его через весь стол удивленному Рику. Раньше ему давали только деньги, а сейчас дают то, что сейчас ему нужно больше всего. Он пару раз стрельнул взглядом, не поворачивая при этом головы, то на дядю, то на заветный пакетик, не понимая, можно ли брать его или нет. Сходство с ожидающей подачку собакой увеличилось.

– Бери, твое, – сказал Владислав Сергеевич, видя реакцию племянника. – Бери. Бери. Я же вижу, как тебе плохо. Используй по назначению, – тут его голос чуть дрогнул от омерзения. – А после поговорим о кое-чем важном. Бери, малыш, бери.

Рик не мог больше ждать. Он быстро схватил бледными пальцами пакетик, раскрыл его и привычным движением высыпал порошок прямо на темный стол, хотя обычно использовал зеркало. После достал из кармана бесполезную теперь карточку «Виза» и ею стал давить в пыль крупные кусочки порошка. С помощью этого же куска пластика он выстроил две тоненькие длинные ровные полоски – «дорожки». Свернув в трубочку мелкую купюру, он с наслаждением стал вдыхать порошок. Когда дорожки почти не осталось, Рик закинул голову назад, тяжело выдыхая воздух ртом.

Взгляд его еще больше помутился.

Немного порошка все еще оставалось на столе, и ангел просто слизнул его: осторожно, медленно, как будто бы в очень уж интимной обстановке проводил языком по животу любимой женщины.

Ему почти сразу стало хорошо. Прилив сил, бодрость, отменное настроение и желание что-то делать, делать, делать – вот что посетило его как по мановению волшебной палочки. Плохое настроение, страшные мысли – все куда-то делось, все кануло в пустоту, все пропало. И осталось только счастье.

– Ну, как? – со скучающим видом спросил расплывшегося в улыбке Рика дядя, который на это представление не слишком-то и смотрел. Он в это время наливал себе еще один бокал коллекционного вина и с удовольствием смаковал его.

Рик показал большой палец, поднятый вверх.

– Я просто отлично! – совершенно другим голосом громко воскликнул парень. Он расцветал прямо на глазах.

– Я рад. Очень рад. А давай вернемся к разговору о человеке, который вышел из моего кабинета? – очень мягко, как будто разговаривал с ребенком, предложил Владислав Сергеевич. – Говоришь, что из-за этого ублюдка, что вышел из моего кабинета с девчонкой, твой отец узнал обо всем?

Рик склонил голову набок, с огромным интересом уставившись на родственника. Тот продолжал улыбаться, обнажив зубы и десны.

– Я думаю, что ты должен немного отомстить этому недоумку, – так же мягко продолжал мужчина. – Он ведь тебя унизил, правильно? Тебя, унизил тебя, а ведь на это у него нет прав. Нет же?

Ангел энергично закивал головой.

– Да, точно! Его надо наказать! Кто он такой? Кто он такой?!

Он переполняющих его эмоций парень даже вскочил на ноги.

– Ты прав, милый, конечно же, ты прав. Надо подумать над тем, как можно наказать его. Подумаем?

– Подумаем! Подумаем! – вихрь эмоций вскружил голову Рику, и из надменного парня-ангела с презрительным взглядом васильковых глаз он превратился в энергичного веселого демоненка, с сумасшедшим восторгом смотрящего на мир.

– У него скоро свадьба, кажется, не желаешь ли посетить ее, малыш? – спросил Владислав Сергеевич, который как-то мгновенно для себя придумал план, убивающий двух зайцев. Во-первых, он отомстит зарвавшемуся Дионову, не захотевшему поделиться таким лакомым кусочком, как девочка с чудесным простым именем Машенька – этот мужчина был истинным ценителем не только вина, но и прелестных юных и невинных девушек. А, во-вторых, он может избавиться от племянника. Если торчок появится на свадьбе у проклятого Дионова и немного пошалит, кто знает, какие у этих «шалостей» будут последствия?

Главное, не отпускать племянничка от себя и вовремя подкармливать «гадостью». Пусть после переполоха у Дионова Леон поймет, насколько плох его сын – это заставит в ближайшем будущем обратить его королевское внимание на сыновей своего брата, Владислава Сергеевича, дабы ввести его в бизнес вместо безнадежного нарика Рика.

И с Машенькой он все-таки еще встретится.

Уже через пару часов Владислав Сергеевич узнал многие подробности свадьбы Александра, правда, недоумевал, почему невесту зовут Ника, а не Машенька. Но это было уже не важно.

Александр вывел Марту на улицу, так же крепко держа ее за руку, молча отключил машину от сигнализации, открыл девушке, пребывающей в каком-то шоковом состоянии, дверь, а сам быстро сел рядом с ней, включил зажигание и поехал прочь от этого места, злой, как последний демон. Он не предвидел такого вот поворота событий, и теперь проклинал управляющего «Алигьери», хотя понимал, что в первую очередь должен злиться только на себя. Это его и только его косяк. И он должен с этим косяком разобраться.

Саша покосился на свою юную спутницу. Она сидела рядом, ничего не говоря, а просто глядя на свои коленки. Лицо ее было почти спокойно, но вот ее крепко сцепленные пальцы и отведенный в сторону взгляд до сих пор широко распахнутых глаз выдавали страх. Будто бы вот-вот их нагонит этот мерзкий пошлый тип, так возжелавший заполучить скрипачку в свои грязные руки.

Александру это не нравилось – девчонка не должна бояться рядом с ним! Он что, сидит рядом с ней для красоты, что ли? Да, он виноват, из-за него и случилась эта дрянная ситуация, но пока он рядом, она может никого не бояться, черт побери!

Молодой человек вдруг резко остановил свою серебряную стремительную машину посредине широкого моста, на котором почти не было автомобилей. Марта, не понимая, зачем он делает это, вопросительно взглянула в бледное лицо молодого человека. Из-за слабого освещения и осторожно спадающих на землю, как плотная ткань на ящик фокусника, сумерек его лицо казалось еще бледнее обычного, и Марте казалось, что ее Саша похож на благородного, но мистического персонажа.

– Девочка, – громко сказал он, нарушая хмурую тишину, повисшую в салоне БМВ, и повернулся к пассажирке. Длинноволосая изумленно глянула на Сашу, не совсем понимая, что он делает.

– Что?

Сейчас он выставит ее прочь из машины? Прямо на мосту?

Но ничего такого, естественно, не произошло – Прости, – вымолвил Саша тише, отстегнул ремни и, открыв окно, закурил, не глядя на девушку. Дионов, будучи человеком гордым, очень не любил просить прощения, считая, как правило, свои действия и поступки правильными, но сейчас не мог не сделать этого.

– Не думал, что так получится, – продолжал он с сожалением, рассматривая пустую полутемную дорогу, по которой изредка на скорости проносились машины с включенными яркими фарами, и тяжелую темно-серую воду, уходящую куда-то вдаль. На востоке казалось, что небо и земля почти одного и того же цвета – еще чуть-чуть, и они сомкнутся, чтобы поглотить друг друга в борьбе стихий. И только лишь едва видные, кажущиеся почти черными неровные горы не давали им сделать этого, выступая в качестве своеобразной границы между свинцовой водой и асфальтовым небом. Марте это небо казалось похожим на дорогу – даже разметка на нем имелась – несколько вытянутых необычайно светлых облаков.

– Ты опять испугалась из-за меня, – с сожалением продолжал Александр. Сигарета не помогала ему успокоиться.

– Это я, наверное, виновата, – почти прошептала Марта, которая, как ни странно, чувствовала и себя виноватой перед Александром. Если бы она сразу же ушла в машину, ничего этого не случилось бы. И вообще. Что с ней такое?! Она как-то по-особому выглядит, как какая-то доступная уличная девица, раз этот проклятый мужик решил… купить ее?! Купить! Как лошадь на рынке!

Кроме страха Марта чувствовала еще и унижение. Никто и никогда еще не унижал ее в этой жизни. Никто.

– Ты виновата? – повторил Дионов, неожиданно начав сердиться. Он медленно повернул голову в сторону скрипачки, не понимая, почему вновь злится. – Ты виновата? – почти прокричал он и ударил рукой о панель приборов.

«Не бей машину, идиот», – почему-то подумала Марта устало.

– Я… Извини. – Девушка закрыла глаза. – Я не хотела, чтобы так выш…

Договорить она не успела – ладонь Саши зажала ей рот, не больно, но крепко.

– Замолчи, – велел совсем переставшей что-либо понимать Марте молодой человек срывающимся полушепотом, близко наклонившись к ней. От того, что она извинялась перед ним, он чувствовал себя еще более скверно. Как она вообще смеет извиняться перед ним?! Когда виноват только он один!

Да что вообще происходит? Все словно с ума посходили, и он тоже в стороне от этого не остался. Сейчас у него были напряжены все мышцы, и чтобы проклятое сковывающее напряжение ушло, ему безумно хотелось сорваться с места и пробежать несколько километров или выложиться в спортзале, а не сидеть на одном месте рядом с испуганной девчонкой, перед которой он был виноват.

Напряжение в его теле все нарастало, проникая в каждую мышцу. От этого даже дыхание у него стало тяжелее.

Наверное, в эти минуты все напряжение, которое копилось в Саше с раннего утра, когда он узнал о том, что Ника неожиданно пропала, стало прорываться наружу. Он с трудом контролировал себя, хотя обычно это у него хорошо получалось.

Марта от неожиданности вздрогнула. Она тут же попробовала убрать горячую сухую ладонь Саши от своего лица, но у нее ничего не получилось – свободной рукой парень перехватил ее запястье и покачал головой, глядя своими зелеными глазами, кажущимися в полутьме серыми, прямо ей в глаза.

– Не говори этого больше, – хрипло велел ей Александр все тем же злым голосом. – Поняла меня?

Карлова кивнула. Несмотря на то, что сейчас Саша добрым и милым не выглядел, она все равно его не боялась. Не боялась, и все. И то, что его рука лежала у нее на лице, ей нравилось.

– Ты не виновата, – продолжал молодой человек. – Не говори глупости. – Он замолчал, прерывисто вздохнув – напряжение в мышцах все не уходило, а после вдруг сказал. – Ненавижу глупости.

Он ненавидел их, потому что все время совершал их. Особенно раньше.

В салоне вновь наступила гулкая тишина, которая была наполнена невидимыми обычному глазу серебряными искрами, которым не давали взрываться, превращаясь в радужные фейерверки.

Через секунд двадцать Саша прекратил зажимать девушке рот – теперь его ладонь расслабилась и передвинулась влево и вверх, оказавшись на щеке Марты. Кончики его пальцев касались ее густых мягких светлых волос, а большим пальцем он, не понимая, зачем это делает, стал осторожно поглаживать ее щеку, проводя невидимую линию от крыла аккуратного носа к скуле. Ошарашенная Марта тоже не понимала, зачем Саша делает это, однако момент казался ей поистине волшебным – ради него она еще дважды вытерпела бы унизительные слова от Владислава Сергеевича, предлагающего Дионову купить ее. Прекрасный единорог, который продолжал жить в ее душе, начал бешеную скачку, и вместе с ним так же бешено заработало сердце. А вот время, напротив, замедлялось.

Александр близко-близко наклонился к скрипачке, не мигая, все продолжая глядеть в ее глаза и поглаживая по коже. А она вдруг исхитрилась и, не ожидая этого от самой себя, коснулась губами основания его ладони – чуть выше крепкого широкого запястья. Это вышло у нее слишком легкомысленно.

Этот, в общем-то, вполне невинный поступок стал для Александра спусковым крючком.

Мышцы почти сводило от тонны невыраженных эмоций.

Он не мог сдерживать себя.

Александр, сглотнув, закрыл на миг уставшие веки, открыл их и увидел вдруг в глазах девушки лукавое выражение – или посчитал его таковым. А после, не контролируя себя, одной рукой обнял Марту за талию, а после поцеловал ее в полуоткрытые губы – не нежно и легко, как это обычно бывает у людей, которые целуются впервые в жизни, а достаточно напористо, хоть и не агрессивно. Сначала он захватил своими губами, жесткими и привыкшими быть достаточно властными, ее нижнюю губу, замер так на пару секунд, словно проверяя, что Марта сделает. А после чуть отстранился, проведя кончиком носа по ее щеке, вызвав легкую дрожь во всем теле. Свободная рука его скользнула по ее спине, вверх, к затылку – и в его пальцах оказались ее волосы.

Притянув Марту к себе, молодой человек вновь поцеловал ее, только теперь уже куда более по-взрослому, все с тем же напором, присущим ему, но с нарастающим и уже даже почти болезненным влечением.

Он еще крепче обнял девушку, а та инстинктивно подалась вперед, удерживаемая ремнями безопасности, к сиденью. Саша, заметив это, одной рукой, не глядя, отстегнул Марту, которая старательно отвечала ему на поцелуй, вцепившись в плечи. Можно было предположить, что длинноволосая девушка, кажущаяся достаточно хрупкой, будет ласково гладить любимого парня, который неожиданно подарил ей исполнение мечты – поцелуй, но она так с силой сжала пальцы на его плечах, как будто бы целовала его не в первый раз, а в последний, прощальный, и не хотела отпускать. Ее объятия были крепкими, да и губы не могли похвастаться покорностью и смирением перед Александром, которого все это заводило еще больше. Она, не контролируя себя и закрыв глаза, даже умудрилась укусить его за верхнюю губу, заставив парня сдавленно выдохнуть и чуть потянуть ее за волосы назад, чтобы поцеловать в шею.

У Марты голова шла кругом от его прикосновений. Да и Саша тоже не совсем соображал, что он делает. Зато напряжение в мышцах заметно уменьшилось, и ему стало как-то легче, как будто бы он принял эффективную волшебную таблетку. Для Марты, которая не ожидала такого исхода сегодняшнего странного дня, волшебство висело в воздухе. Нет, оно было сейчас для нее воздухом.

Только волшебство длилось недолго. Рядом с серебряным БМВ пронесся огромный мощный КАМАЗ, неожиданно прогудевший маленькой машинке-жуку, за рулем которой сидела молодая и очень еще неопытная девушка – она едва не спровоцировала аварию на мосту.

Резкий неприятный звук словно вернул Дионова в реальность, вырвав из лап сказки, позволяющей ненадолго забыться. Понимая, что делает что-то не то, парень резко отстранился от Марты и прошипел:

– Твою мать…

Девушка, которая тоже неожиданно пришла в себя, в недоумении прижала ладонь к ставшему горячему, как при температуре, лбу.

Время вновь стало набирать обороты, а волшебство, которым Марта дышала, исчезло.

– Да что я делаю, – разговаривал сам с собой Дионов. – Пр-р-ридурок. Сестренка, – резко повернулся он к Карловой, думая, что она в ужасе от его поступка. – Прости меня. Не знаю, что на меня нашло. Прости. Больше этого не повторится. Обещаю.

– Да я… Просто. Это я… – скрипачка никак не могла подобрать нужных слов.

– Не говори, что это опять ты виновата, – поморщился Саша, чувствуя, что хочет сказать Марта. – Давай выйдем? – вдруг предложил он, думая, что ничем не лучше Владислава Сергеевича, которого еще двадцать минут назад он хотел прирезать стеклянной «розочкой».

Он первым выбрался на свежий воздух и, в который раз закурив сигарету, оказался на узкой пешеходной дорожке. Он облокотился о перила, глядя на темную воду, в которой отражались сотни огней – огней разноцветных, ярких и очень длинных. Марта оказалась рядом с ним, правда, глядела она не на темный восток, а на западную кромку горизонта, туда, куда садилось порядком уставшее солнце. В той стороне небо было вовсе не таким серым, а серо-синим, и утихающие теплые цвета нежного заката все еще украшали его. Несмотря на вечернюю легкую прохладу, ветерок и близость реки, ей было очень жарко, и шея горела от горячих поцелуев. А еще девушка чувствовало себя очень неловко – нет, даже чересчур неловко. Она не думала, что между ней и Сашей произойдет такое. Не думала и даже не мечтала. Зато теперь она совершенно не чувствовала того удушающего страха, который овладел ею в кабинете управляющего клуба «Алигьери», да и гнева, смешанного с тем самым чувством унижения, – тоже.

Сейчас она была счастлива и растеряна одновременно и, стоя тут, на вечернем мосту, издалека казавшемся солнечно-оранжевой ниткой, на которую были нанизаны многочисленные огни-бусины, не знала, что сказать или что сделать. Она просто замерла позади курящего Саши, у которого тоже слов пока не находилось.

Молчание затягивалось, и Марте это не нравилось. Чтобы разрушить его, она сделала неуверенный шаг вперед и сказала как можно более равнодушно:

– Дай мне.

Александр медленно повернулся, не понимая, что девушка имеет в виду.

– Что? – спросил он, сощурившись и рассматривая небо за ее спиной. Надо же, а там оно вовсе не такое унылое, как на востоке. Он и не заметил сначала. Небо на востоке напоминало ему потолок камеры с вечной тусклой лампочкой, в которой он провел два года не с самыми приятными личностями, не с самыми правильными мыслями и не с самыми хорошими перспективами на будущее. Помнится тогда, когда ночами он тупо лежал и смотрел в зарешеченное окно – а заснуть быстро Саше, особенно в самом начале отсидки, удавалось далеко не сразу, тогда он часто разглядывал небо. До этого, на вольной жизни, он никогда не пялился вверх, на глупые облака и дурные звезды, а там начал. Он даже – да, в этом признаться трудно – хотел увидеть в этом проклятом окне что-нибудь красивое: луну, те же звезды, красивый закат или грандиозный рассвет, но вместо этого обычно видел самое обыденное, самое заурядное небо. И, кажется, сегодня, уже спустя пару лет после того, как он покинул колонию, он впервые вспомнил, что, находясь в этом не самом приятном месте, очень хотел увидеть красивое небо.

Вот, наконец, увидел. Конечно, его нельзя было назвать прекрасным, но что-то в этом определенно было. Что-то успокаивающее, притягивающее.

Александр с удивлением понял, что напряжение отпустило его, и злость тоже, только теперь появилась усталость, огромная, жесткая, похожая на медвежью шкуру, которую накинули на его плечи.

– Дай мне сигарету, – заявила Марта, заставив черные брови Саши подняться вверх.

– А больше тебе ничего не дать, сестренка? – спросил он чуть грубовато, вновь вживаясь в образ «старшего брата».

– Сигарету, – повторила упрямо девушка, хотя ни разу в жизни не курила.

– Нет, – ответил Дионов, заглянув в пачку, в которой оставалась всего лишь пара штук дорогих сигарет. Марта всегда думала, что целоваться с курящим парнем – это как-то не слишком приятно. Не слишком богатый опыт скрипачки ограничивался двумя мальчиками-музыкантами, которые, как и она, вредных привычек не имели, а еще одноклассником, который в девятом школе вообразил, что влюблен в нее, и Марта с ужасом от него бегала, хотя на выпускном он все-таки сумел заполучить первый в ее жизни поцелуй – отвратительный и слюнявый. Да и подруга Надя часто говорила, смеясь, что целовать курящего парня – это как облизывать пепельницу. Но Марте так совершенно не казалось. То ли причиной этому были дорогие сигареты Дионова, то ли тот факт, что она целовала любимого человека, забыв обо всем на свете.

– Жалко, что ли? – обиделась девушка. Вернее, сделала вид, что обиделась. Если он хочет опять быть ей «старшим братом», она немного побудет «младшей сестренкой».

– Конечно, жалко, – согласился тут же Александр. На самом деле он не собирался брать на себя ответственность за то, чтобы эта малышка начала курить.

– Вот ты скаредный. – Марта встала около него, разглядывая огни в воде, и поймала на себе изучающий взгляд молодого человека.

– Что? – не поняла она, старательно делая вид, что в салоне БМВ сейчас ничего не произошло.

– Неприятно? – только и спросил он.

– Что неприятно?

– Я неприятен?

– Саш, у тебя комплекс? – вдруг по-взрослому спросила Марта. – Ты все время думаешь о себе в самом плохом ключе.

– Объясни, – нахмурился Дионов, вновь осознавая, что девушка все-таки уже совсем не маленькая. Тон у нее сейчас был похож на тон его первой учительницы, в которую, между прочим, мелкий Саша был по-детски наивно влюблен, как, впрочем, и несколько его друзей, тот же Женька. Интересно, как он там? После заключения Александр ни разу не виделся ни с ним, ни со старыми друзьями, которые знали, что он сидел.

– Ты все время думаешь, что тебя боятся, что ты не такой, как все, что ты… – Она замолчала, подбирая слова, чтобы не обидеть Сашу.

– Кто я?

– Что ты хуже, чем другие, – продолжила Марта, смело глядя на молодого человека. Может быть, у него опять сорвет крышу или что-нибудь еще произойдет в его голове, и он опять поцелует ее? Ведь теперь можно. Ника с другим, а он свободен.

Александр утомленно на нее взглянул.

– А я и есть хуже, чем другие, – сообщил он ей, вновь начиная злиться, только по другому поводу. – Девочка, я же много раз тебе говорил, чтобы ты сняла свои розовые очочки со своих прекрасных глазок. Поверь, – он провел указательным пальцем по ее подбородку, после, правда, отдернул руку и даже заложил ее за спину, чтобы больше даже случайно не коснуться девушки, – это поможет тебе взглянуть на настоящий мир без прикрас. А он не такой милый, как ты думаешь.

– И не такой мерзкий, как думаешь ты, – упрямо сказала Марта.

– Не хочу с тобой спорить.

– Ты лучше многих других! – воскликнула девушка совершенно искренне.

– Я же сказал, что не хочу спорить.

– Естественно, тебе это невыгодно, тебе еще жениться на мне нужно, – развеселилась вдруг девушка. Дионов тоже улыбнулся – неожиданно, даже как-то невольно.

– Это точно.

– Кстати, – сказала Марта, касаясь локтем молодого человека и наслаждаясь пейзажем, – мне кажется, на свадьбе должно быть много гостей? Если Ники не будет, наши родственники не придут, так ведь?

Дионов кивнул.

– Тогда, может быть, мне привести своих друзей? – длинноволосая девушка сама удивилась своему вопросу. И как только ей это в голову не приходило раньше?!

– Каких друзей?

– Музыкантов. Не волнуйся, они приличные, – Карлова нечаянно вспомнила Визарда-Феликса, от которого исходила просто невероятная энергетика.

– Приглашай. Они придут, ты уверена? – Саше было бы на руку, если бы среди гостей были люди творческие, интеллигентные. Это сделало бы бракосочетание, которое должно было состояться уже завтра днем, более правдоподобным.

– Думаю, да. – Марта вспомнила Юлю, Стаса и Криса. Она придет домой, позвонит им и спросит. Раньше ей и в голову не могло прийти, что она по доброй воле захочет позвать сестру на свою свадьбу. А еще ей и в голову не могло прийти, что Крестова может поддержать ее в любых начинаниях и аферах. Глупости какие. Марта даже головой потрясла.

– Какой цирк я устраиваю, – с горечью проговорил молодой человек.

– Все пройдет хорошо, – ободряюще улыбнулась ему Марта.

Они еще некоторое время простояли на мосту, успокаиваясь и разговаривая о какой-то ерунде, и только, наверное, через полчаса, уже слегка замерзшие, пошли в машину.

– А здесь вообще можно останавливаться? – перед тем как сесть в БМВ, робко спросила Марта. Она слышала от Стаса недавно, что на мостах останавливаться вроде бы нельзя – его за это однажды даже штрафанули.

– Можно, – кивнул Саша. – Здесь четыре полосы, здесь можно. Садись, сестренка.

«Сестренка» – этим словом Дионов вновь ограничил их непонятные отношения, но Марте сейчас было все равно. Она чувствовала себя так, как будто бы побывала сегодня на самом настоящем свидании, полном опасностями.

Александр довольно быстро довез свою вторую невесту до дома и был так любезен, что проводил ее до самой квартиры, остановившись за один пролет от нее, на лестничной площадке.

– До завтра, – сказал он, чувствуя, что не очень хочет расставаться с девчонкой. А это его напрягало. Саша очень не любил к кому бы то ни было привязываться. Чтобы не получилось, как с Никой. – Ты все помнишь, что мы с тобой сегодня обговаривали относительно свадьбы?

– Помню, все помню, – кивнула Карлова.

– Я заеду за тобой в двенадцать утра и отвезу к себе в квартиру. Миха привезет твою свидетельницу. Вас одевают, красят и делают прически. За город уезжаем к пяти, на церемонию. В шесть будем на теплоходе. Если ты и правда хочешь позвать своих друзей, скажи мне, я пришлю за ним тачки.

– Я все помню, Саша.

– Отлично. Иди домой, – разрешил Марте Дионов. Она за несколько секунд преодолела лестничный пролет и оказалась около своей двери, держа наготове ключ. Дионов стоял внизу и смотрел на девушку внимательным взглядом, собираясь уйти только тогда, когда она окажется дома.

Марта аккуратно вставила ключ в замочную скважину. Время уже подходило к двенадцати и, возможно, ее мама и бабушка уже спали. Будить их девушке не хотелось.

– Мне понравилось, – неожиданно обернувшись, тихонько сказала ему Марта. Молодой человек с трудом расслышал – Что понравилось? – не понял он.

– С тобой целоваться, – при этом она одарила Сашу таким хмурым взглядом, что он даже и не стал шутить или подкалывать ее. Брюнет дождался, пока девушка откроет дверь и скроется в квартире, в которой, судя по сладкому приятному аромату, готовили какую-то вкусную выпечку. На миг или даже чуть больше Александру захотелось оказаться за дверью этой уютной квартиры – а он не сомневался, что Марта живет именно в такой, однако он отлично понимал, что никогда там не окажется.

Он быстро спустился по лестнице и, оказавшись в своей верной машине, поехал к себе.

– Где ты была? – устало спросила Марту мама, когда она оказалась в прихожей. Ни она, ни бабушка не спали. Скорее всего, что-то готовили – по всей квартире витал аромат бабушкиной выпечки.

– Я же звонила и сказала, что гуляю с друзьями, мы были в кафе, отмечали закрытие сессии, – ответила Марта, ставя балетки на полочку. Она действительно разговаривала с Эльвирой Львовной, правда, сказала неправду. Ну не могла же она сообщить маме, что стоит и выбирает обручальные кольца или свадебное платье!

– Марта, у тебя появился… парень? – вдруг очень осторожно спросила Эльвира Львовна. Удивленная Марта хотела сказать, что никого у нее нет, но вдруг огрызнулась, хотя редко позволяла себе это:

– А что, мне нельзя иметь парня?

Такого заявления ее мама не ожидала. Да и такого тона – тоже.

– Почему, можно, просто… почему ты не сказала о нем мне? – серьезно спросила она, подозрительно оглядывая дочь.

– Мама, – хотела было что-то сказать Марта, но ее неожиданно перебила бабушка, которая неслышно вышла из кухни.

– Эля, вот ты мне сразу сказала в свои двадцать, что со Славой своим познакомилась? – спросила она сварливо свою взрослую дочь.

– Хватит мне говорить о нем! – тут же вскинулась женщина. Она не могла разговаривать об отце Марты?

– Эля, уже сколько лет прошло, а ты все никак успокоиться не можешь, – покачала головой пожилая, убеленная сединами женщина в цветочном розово-голубом переднике.

– Мама, это мое дело, я сама со своей личной жизнью разберусь, – поджала губы Эльвира Львовна.

– Марта, думаю, вправе сказать то же самое, – посмотрела дочери в голубые глаза бабушка Марты. – Хватит ее контролировать, милая моя. Тебе ведь не нравится, когда я контролирую тебя, так ведь? И не говори ничего сейчас о возрасте, хорошо?

– Мама! Хватит! И при чем тут возраст? – рассердилась Эльвира Львовна.

– Когда тебе было двадцать, ты за Костю вышла и ребенка от него ждала, – напомнила пожилая женщина.

– Вот именно! Когда мне было двадцать, как Марте, я совершила ошибку, и я не хочу, чтобы она. – начала было женщина, но осеклась, увидев полный негодования, возмущения и обиды взгляд своей дочери.

– Спасибо, мама, что назвала меня ошибкой, – громко и выразительно сказала Марта. Ей стало обидно. У нее был такой насыщенный день и столько неприятностей – этот похотливый мужик, например, которого и вспоминать страшно, и вместо того, чтобы просто как-то поддержать, мама начинает нести всякую обидную чушь!

Марта, хлопнув дверью, скрылась у себя в комнате.

– Марта! – крикнула женщина в растерянности. – Я не это имела в виду!

Однако ответом ей было молчание.

– Вот видишь, Эля, – наставительно сказала растерянной дочери самая старшая из Карловых, – вот видишь?

– Что вижу? – волком взглянула на нее та, понимая, что обидела дочь. Она действительно имела в виду совершенно не это!

– Хватит контролировать дочь. Если у нее появился парень – это ее дело и ее парень. А совершать ошибки мы все горазды, знаешь ли. И ты не сможешь ее контролировать, она уже взрослая девица, – вполне резонно заметила бабушка. – Я, конечно, тоже не хочу, чтобы она однажды, как говорится, принесла в подоле, но если так.

– Мама! – заломила руки Эльвира Львовна. – Что ты несешь?!

– Я просто размышляю вслух, – вздохнула пожилая женщина и направилась на кухню, оставив дочь в одиночестве. Эльвира подошла к большому зеркалу, висящему в прихожей, и с какой-то глубоко затаенной печалью посмотрела на свое отражение. Когда-то, в возрасте Марты, она была очень даже красивой статной девушкой, у которой было много поклонников – иные из них были такими настойчивыми, что рисовали ей краской признания в любви под окнами и пели песни под балконом, сильно этим раздражая не только родителей и брата, но и многочисленных соседей. Одна из таких соседок, зловредная баба Яна, даже в школу ходила однажды жаловаться на юную соседку, к которой повышенное внимание проявляло большое количество парней.

Да, когда-то у Эльвиры Львовны было много поклонников, которые настойчиво пытались добиться расположения гордой светловолосой голубоглазой красавицы, однако все они были ей не по душе. Зато когда ей только-только исполнилось девятнадцать, Эльвира случайно познакомилась со студентом консерватории по имени Костя и совершенно внезапно влюбилась в него – почти мгновенно, за один вечер, проведенный в большой веселой компании. Кажется, это был день рождения одной из многочисленных подруг Эльвиры. Костя – симпатичный высокий молодой человек с зелеными глазами и растрепанной шевелюрой обаятельного музыканта, здорово и волнующе пел под гитару, очаровав все женское общество.

Тогда, наверное, чуть ли не впервые обычно неприступная Эльвира сама первой подошла к молодому человеку, завязала с ним разговор и добилась того, что Костя, которому чуть резковатая, но красивая девушка с характером тоже понравилась, пригласил ее, жутко стесняясь, на свидание. Эльвира благосклонно согласилась, вся сияя от непонятного счастья, и ждала их следующей встречи так, как будто бы ей должны были отдать миллион рублей или, по крайней мере, билет на концерт любимых групп «Наутилус Помпилиус» и «Парк Горького». Правда, Костя умудрился немного опоздать, а Эльвира, наоборот, пришла первой и некоторое время ждала парня, обозлившись на него, но, как только увидела, сразу простила – почему, и сама не понимала. Костя притащил с собой букет роз, и на каждом свидании молодой пианист дарил Эльвире цветы, или небольшие подарки, или делал приятные сюрпризы, заставляя влюбляться в себя все больше и больше, хотя больше, казалось, было уже невозможно.

Вот так романтично начинались отношения тогда юной девушки и ее возлюбленного, чтобы сейчас, через двадцать один год, стать весьма и весьма плачевными. После подлой, как считала Эльвира Львовна, измены мужа она буквально возненавидела его – так же горячо, как и любила, а он боялся ее общества и не слишком-то горел желанием увидеться. Сначала Константин Власович приходил к дочери, которая очень его ждала – сначала один, а затем вместе с маленькой Юлей. И гордая женщина делала вид, что все хорошо – только лишь смотрела на бывшего любимого человека тяжелым взглядом, полным презрения и каких-то еще неведомых чувств. А потом, когда Марта наотрез отказалась встречаться с папой, Константин Власович почти перестал видеться с Эльвирой, и любое упоминание об этом мужчине заставляло сердце женщины биться сильнее – то ли от негодования и раздражения, то ли от остатков былых и слишком уж сильных чувств, результатом которых и стала Марта.

Женщина продолжала рассматривать себя в зеркале, проводя указательным пальцем по лицу – естественно, такой же красивой и молодой, как раньше, она не осталась, появились морщины, усталость на лице и седые волосы, тщательно закрашиваемые темной краской. Хотя, конечно, надо признать, она выглядела моложе своих лет, и оставалась очень-таки привлекательной дамой, сохранив неплохую фигуру. Да, конечно, она сильно изменилась не в лучшую сторону – время редко кого красит, только вот в голубых, широко раскрытых глазах, обрамленных длинными ресницами, пылал тот же огненный нрав.

Марта всегда жаловалась, что ей не повезло иметь таких же классных ресниц, как у мамы и, кстати, у Ники, которая на тетю была довольно похожа.

Глядя на себя, Эльвира вздохнула – странно, кажется, еще вчера на дворе были девяностые, она училась в университете, гуляла с подружками, ходила на дискотеки, доводила старшего брата до белого каления и позволяла поклонникам ухаживать за собой. А теперь осталась одна, в материнской квартире, с порядком надоевшей и скучной работой в большой компании, где женщина была руководителем среднего звена, с дочерью, которую все труднее приходилось защищать (от самой себя!) и наставлять на путь истинный, и с разбитым сердцем. После того как Костя ушел от нее, долгое время Эльвира отталкивала от себя мужчин, хотя продолжала привлекать их, и только через несколько лет, когда Марта перешла в среднюю школу, позволила себе что-то наподобие личной жизни, правда, все это было совершенно несерьезно. К тому же женщина и не собиралась приводить в дом какого-то там мужчину, который мог бы заменить дочери отца. Она считала, что это совершенно ни к чему. После у Эльвиры были еще несколько скоротечных отношений, которые не привели ни к чему дельному, и женщина как-то, что называется, «забила» на личную жизнь.

Эльвира коснулась лбом холодной зеркальной поверхности, подумав почему-то о том, как могла бы поменяться ее жизнь, если бы в свое время она не влюбилась бы в этого идиота Костика, а, например, приняла ухаживания друга своего брата Володи – веселого крепкого парня с волосами до плеч. Он жил в их дворе и, как и Костя, отлично играл на гитаре, очаровывая многих девчонок. В свое время ему очень сильно нравилась Эльвира, но гордая девушка отшила Игоря – так его звали. И игнорировала до самой свадьбы, пока молодой человек уже окончательно не понял, что сердце строптивой красавицы занято другим человеком. Эльвире Львовне вдруг вспомнилось, как перед самой свадьбой он пришел к ее квартире, позвав в подъезд на разговор. Эльвира, которой Игорь надоел хуже горькой редьки, вышла в одном халатике.

– Что нужно? – хмуро глянула она на парня, облаченного в кожаную куртку. Он был вполне себе симпатичным, высоким и с широкими плечами, но ей никогда не нравилось, что у него длинные волосы, а сам он весь какой-то неправильный, неформальный. Мужчина должен быть мужчиной и носить короткую прическу, а не патлы до плеч.

– Я хотела с тобой поговорить, Эля, – сказал Игорь, и девушка поняла, что он пьян – не слишком сильно, но все же. Это ее еще больше рассердило.

– Я поняла. Говори.

– Я тебя люблю, – признался Игорь. – Ты же знаешь, да?

Она вздохнула.

– Знаю. И что дальше?

– Почему ты такая жестокая? – вдруг спросил парень, глядя ей в глаза, не отрываясь. Может быть, он правда, сильно ее любил?

– А почему ты такой дурак? – вопросом на вопрос ответила она. – У меня завтра свадьба, идиот. У меня полный дом гостей, которые к нам приехали. Мне с тобой тут некогда стоять.

– Он тебя недостоин, Эля, – сказал Игорь, протягивая к ее лицу руку, и Эльвира ударила парня по ней.

– Не лезь ко мне, – предупредила она его. – И не смей так говорить о Косте. И вообще, уходи!

– Эля, ты уверена в своем выборе? – со смешком задал вопрос Игорь. Может быть, уже тогда он что-то знал о Косте, о том, что тот стал общаться с Софьей, своей будущей второй супругой, которая тоже родила ему дочь? Знал и не говорил? Эльвира Львовна много раз спрашивала себя об этом.

– Уверена, – процедила сквозь зубы та. – А еще я уверена, что ты сейчас уйдешь отсюда.

Молодой человек в кожаной куртке хотел ей что-то сказать – может быть, действительно, что-то об Игоре? – но девушка перебила его:

– Ничего не хочу слушать. Уходи! Не действуй мне на нервы и не позорь себя! Хватит уже.

– Хорошо, Эля, – усмехнулся тот. – Если ты так хочешь, тогда пока.

Девушка, вздернув голову, направилась к своей двери, но парень, поймав момент, вдруг схватил ее за руку, ловко развернул к себе, прижал к стене и насильно поцеловал, тут же получив звонкую пощечину.

– Козел, – прошипела Эльвира, вытирая губы тыльной стороной ладони. – Убирайся!

Игорь лишь только довольно улыбнулся.

– Прощай, Эля.

Вместо ответа вновь ударила его по щеке, уже по второй, а он лишь улыбнулся.

– Помни меня, – сказал он просто.

– Разбежалась, – быстрым шагом направилась к собственной двери Эльвира, боясь, как бы этот дурак еще чего не удумал – Игорь все-таки был сильным парнем, и отбиться от него было очень сложно.

– Просто помни, что я буду готов увидеть тебя в любое время, – раздался ей вслед его негромкий голос.

– Да иди ты, – сказала Карлова, перед тем как захлопнуть за собой дверь.

После этого она ни разу не видела Игоря, как, впрочем, и ее брат, который знал лишь то, что Игорь переехал куда-то в столицу, учиться.

Но его слова оказались пророческими – она его помнила.

Эльвира вздохнула. А что бы было, если бы она, допустим, осталась вместе с этим Игорем? Тогда бы, наверное, она сейчас не была бы разведенной женщиной и полностью реализовалась бы в личной и семейной жизни. Может быть, у нее даже было бы несколько детей, но была бы тогда у нее ее Марта? Нет, ее бы не было. Эльвира Львовна слишком сильно любила дочь, поэтому тут же перестала жалеть о том, что могло бы быть, да чего не было.

Она пошла к комнате Марты, чтобы поговорить о ее возможном парне и прояснить ситуацию с ошибкой молодости и сказать, что Марта вовсе никакая не ошибка. Женщина заглянула в спальню дочери – девочка, переодевшись в ночную рубашку, уже спала, кое-как прикрывшись одеялом.

«И руки не помыла, и не поужинала», – подумала про себя Эльвира Львовна с беспокойством, но будить дочь не стала, а поправив одеяло, удалилась в свою комнату, решив завтра, после работы, все обсудить с Мартой.

А скрипачка, притворявшаяся спящей, только недовольно посмотрела на закрывающуюся дверь – с матерью у нее сейчас не было никакого желания разговаривать, да и настроение у нее было не то, чтобы выяснять отношения. С одной стороны, девушка понимала, что мама сказала это сгоряча, а с другой – ей было жутко обидно. Как будто бы она виновата в том, что отец так поступил с ней! Нет, с ними.

Однако стоило погрустневшей Марте вспомнить о том, что было с ней сегодня, как ее настроение резко переменилось и в сердце запел молочно-белый, как ее свадебное платье, звонкоголосый лотос чувств к Саше. Надо же… Завтра у них будет свадьба, пусть ненастоящая, но свадьба, и они будут весь день вместе. А еще с ним так здорово целоваться, и его жесткую ладонь у себя на талии чувствовать так здорово, и самой касаться его просто невероятно классно!

Вспомнив обо всем этом, Марта тотчас вспомнила и о том, что должна позвонить Юле и рассказать о свадьбе. Она даже почти предвкушала, как изумится вечно невозмутимая сестрица и какой у нее будет взгляд, когда она увидит Марту в свадебном платье под руку не с кем-то, а с Александром, которого она считает не слишком хорошим человеком.

Правда, не успела Марта и руки протянуть к мобильнику, лежащему на прикроватной тумбочке на листьях со скрипичной партитурой, как она завибрировал.

«Как ты там, новоиспеченная невеста? – спрашивала, вставив кучу смеющихся смайликов, Надя, – мне точно с утра ехать и покупать наряд на твою свадьбу?».

«Точно-точно», – напечатала Марта в ответ. Подруга в ответ выслала едва ли не с десяток восторженных сообщений. Происходящее ей явно нравилось.

«Все пройдет классно, не беспокойся! Кстати, я сегодня вечером, когда выгуливала собаку, познакомилась с таким классным парнем, что просто м-м-м…», – написала она.

Марта невольно улыбнулась. Неужели Надя нашла кого-то по вкусу? Не может быть!

«Ничего себе, – мысленно рассмеялась Марта. – И кто же он? Что за невероятное создание смогло тебя покорить?»

«Его зовут Олег, и он – мой идеал», – призналась Надя.

«А чертовщинка в нем есть?», – с азартом напечатала Карлова.

Надежда и не подозревала, что в этом человеке есть целый демон. Демон мести.