Глава 12
– Привет, – сказал Джексон.
Он сидел на диванчике в зоне для посетителей в конце коридора, но при виде меня поднялся, нависая надо мной.
– Ты очень красивая. Калифорния тебе к лицу.
Я склонила голову набок и вежливо улыбнулась:
– Еще и месяца не прошло.
– Знаю. – Джексон опустил глаза.
– Как твои родители?
– Папа только вылечился от простуды. Мама клялась, что, если я подарю тебе цветы, ты передумаешь.
Я скривила рот:
– Давай прогуляемся.
Джексон прошел за мной к лифту. Я нажала на кнопку первого этажа, и мы спустились в тишине.
Двери разъехались, открывая нашему взору бурную утреннюю деятельность в холле. Сотрудники являлись на работу, отправлялись на допросы, в суды или выполняли сотни других задач, которые входили в их полномочия. На посту отмечались посетители, кроме того, с экскурсией прибыла небольшая группа учеников средней школы.
Мы прошли вглубь здания, и я толкнула двойные двери, ведущие во внутренний двор. Между корпусами находилась уютная зона отдыха с мебелью для веранды, речными камнями, пучками зеленой овсяницы и памятником погибшим сотрудникам ФБР. Я всегда хотела просто прийти сюда на несколько минут, чтобы собраться с мыслями или посидеть в тишине, но между перерывом на обед с Вэл и тренировками в фитнес-зале с Томасом времени никак не находилось.
Джексон сел на плетеный диванчик. Я встала перед ним, слегка обеспокоенная. Мы молчали целую минуту, а потом я наконец сделала глубокий вдох:
– Почему ты сперва не позвонил?
– Ты бы тогда не позволила мне приехать, – жалобно проговорил Джексон.
– Но ты все равно приехал. – Я сощурилась от яркого утреннего солнца.
Джексон наклонился и спрятал лицо в ладонях, и я порадовалась, что мы наедине. Я отступила на шаг, испугавшись, что он может заплакать.
– Лиизи, я не слишком хорошо переживаю наше расставание. Не могу ни есть, ни спать. На работе у меня случился нервный срыв.
Я поморщилась, услышав, как он меня назвал. Правда, это не его вина, я ведь никогда не говорила Джексону, что мне не нравится это обращение. Было неловко видеть, насколько расклеился мой бывший друг, ведь обычно он прекрасно владел собой. От угрызений совести мне стало еще хуже.
Джексон был неплохим парнем. Но я разлюбила его, и все его поступки стали казаться абсурдными. Чем больше я старалась изменить свои чувства, тем сильнее испытывала отчуждение.
– Джексон, я на работе. Ты не можешь так вести себя здесь.
– Прости. – Он поднял на меня глаза. – Я лишь хотел пригласить тебя на обед.
Я вздохнула и села рядом:
– Мне больно видеть, что ты страдаешь. Жаль, что я не испытываю других чувств… но все так, как есть. Я дала нам год, как и обещала.
– Но, может, если я…
– Ты тут ни при чем. Ты ничего такого не сделал. Просто мы друг другу не подходим.
– Но ты мне подходишь.
Я положила руку ему на спину:
– Прости меня. Правда. Но то, что было, прошло.
– Ты совсем по мне не скучаешь?
Джексон был настолько крупнее меня, что заслонял собой солнце.
Я вспомнила, как увидела его на тренировке. Многие женщины считали Джексона очень милым и привлекательным. И он был таким. Девушки из кожи вон лезли, чтобы заманить в свои сети Джексона Шульца, а я сделала это без каких-либо усилий. Он говорил, что его привлекла моя уверенность в себе и острый ум. Этого мне не занимать.
И вот теперь он умолял, чтобы я вернулась к нему, хотя он мог уйти отсюда и свести с ума кучу женщин, которые бы любили и ценили его вместе с дурными привычками и теми чертами, из-за которых он мне когда-то нравился.
После минутного колебания я все-таки решилась сказать правду, пускай и неприятную. Я просто покачала головой.
– Вот проклятье. – Он коротко и невесело усмехнулся. – Ты переехала сюда из-за другого? Это, конечно, не мое дело, понимаю, но я должен знать.
– Ничего подобного.
Он кивнул, довольный ответом:
– Что ж, мой самолет улетает в среду. Полагаю, можно застрять в местах и похуже.
– А ты не можешь поменять рейс?
Я заранее знала, что он не станет этого делать.
Мало того что Джексон не умел отпускать, он еще становился совершенно беспомощным, когда дело касалось смены авиабилетов, бронирования или назначения встреч. Я не сомневалась, что об организации этой поездки позаботилась его мама.
– Здесь находится бар «Лучший стрелок». Тебе понравится.
– Ага, – усмехнулся он. – Звучит здорово.
– Я провожу тебя наружу. Мне правда… прости меня, Джексон.
– Да и ты меня.
Я провела его через газон обратно к основному зданию. Пока мы пересекали холл, направляясь к выходу, Джексон не проронил ни слова.
– Я просто… я должен хотя бы раз сказать это… перед тем как уйду. Я тебя люблю.
– Спасибо. – Я поцеловала его в щеку. – Я этого не заслуживаю, но все равно спасибо.
Он усмехнулся:
– Знаю, что ты в силах справиться с тем придурком наверху, но если вдруг надоест, ты всегда можешь вернуться домой.
Я фыркнула со смеху:
– Он вовсе не доставляет проблем.
– Прощай, Лииз.
Джексон поцеловал меня в лоб и отвернулся.
Я сделала глубокий вдох. На меня вдруг навалилась ужасная усталость.
Я поплелась обратно к лифту, зашла внутрь и прислонилась к стене. Наконец раздался звоночек – я прибыла на нужный этаж. Я вышла в коридор, еле передвигая ноги.
– Лииз! – позвал меня Маркс, когда я проходила мимо его кабинета. – Зайди, пожалуйста.
Я остановилась и развернулась, удивленная, что испытываю нечто вроде благодарности за приглашение.
– Что? – спросила я, рухнув в кресло.
Мигом перестав щелкать по клавиатуре, он изогнул бровь:
– Я же говорил тебе. Ты ходячая неприятность.
– Почему ты так решил?
– Всем очевидно, что он изменился. Он чуть ли не счастлив, когда ты поблизости.
– Не пойму тогда, почему я неприятность.
– Твой бывший останется у тебя на несколько дней?
– Конечно нет.
– Почему?
Я выпрямила спину:
– Ты привык задавать вопросы, которые тебя ни капли не касаются?
– Дай угадаю. Ты перевелась сюда, чтобы сбежать от него? Сказала Томми, что эмоционально недоступна, а теперь он бегает за тобой, потому что ты его отвергла. Только для тебя это не игра. Ты действительно недоступна.
Я закатила глаза и откинулась в кресле:
– Давай не будем притворяться, что у него нет собственных заморочек.
– Вот именно. Так почему бы вам обоим не облегчить жизнь отделу и не покончить уже с этим, черт подери.
– У тебя и своих проблем хватает. Подумай лучше о них, а не обо мне.
С этими словами я поднялась.
– Я видел, что стало с ним… когда Камилла уехала в прошлый раз. А когда он вернулся после аварии Трента и Ками, стало еще хуже. Ками выбрала Трента, но Томми не перестает ее любить. Я не хочу показаться козлом, Лииз, но он мой друг. Может, я и лезу в ваши дела, но Томми изменился после расставания с Ками, и не в лучшую сторону. Сейчас хоть и слабо, но он похож на мужчину, которым был до того, как она разбила ему сердце.
– Томми? – проговорила я невыразительно.
Маркс склонил голову набок:
– Это все, что ты вынесла из моих слов? Лииз, это не дурацкое соревнование. Я не пытаюсь отобрать его у тебя. Лишь спасти.
Хотя мне было неприятно, но его слова меня пристыдили. Мои терзания не остались незамеченными, и злость испарилась из взгляда Маркса.
– Я ценю то, что ты так предана работе и очень целеустремленна. Но если ты не сможешь найти способ любить и работу, и его… просто не дурачь его, пока не разберешься, есть ли у тебя сердце.
Стыд тут же сменился гневом.
– Маркс, иди ты на хрен! – сказала я и покинула кабинет.
Я промчалась через дверь с кодовым замком и потопала к себе.
– Линди! – окликнул Сойер.
– Не сейчас! – Я демонстративно захлопнула дверь в кабинет.
И вновь я сидела в своем кресле, повернувшись спиной к стеклянной стене. Жалюзи все еще были закрыты, как их оставил Томас, но я нуждалась в некоем барьере между мной и остальным помещением отдела.
В дверь коротко постучали, а в следующую секунду она открылась. Из-за отсутствия приветствий и шорохов возле кресла я поняла, что пришла Вэл.
– Как насчет «Фаззи»?
– Не сегодня. Мне определенно нужно провести свой обеденный час в фитнес-зале.
– Как скажешь.
Я развернулась:
– И все? Никаких допросов?
– В этом нет нужды. Я наблюдаю за тобой все утро. Сначала ты прячешься здесь, а Мэддокс влетает следом за тобой. Потом заявляется твой бывший, и Мэддокс орет на всех, как и раньше. – Вэл повела бровями. – Он не слишком хорошо это воспринял.
Я отвернулась:
– Я только что разбила Джексону сердце – опять. О чем я, черт побери, думала? Я знала, что с Томасом что-то не в порядке. Да ты сама рассказала мне в первый день о том, что он обжегся. Маркс прав.
Вэл напряглась:
– Что сказал Маркс?
– Что лучше мне держаться подальше от Томаса. Я не смогла построить отношения с Джексоном, и вполне вероятно, что ни с кем не смогу.
Вэл скривилась:
– Ты врешь! Он не такой беспардонный придурок.
– Когда дело касается меня, все так и есть. И если быть точной, то да, я немного перефразировала его слова.
– Ты просто боишься. Лииз, если тебе нравится Мэддокс, не позволяй прошлым неудачным отношениям влиять на следующие. Если ты не любила Джексона, это еще не значит, что не можешь полюбить Мэддокса.
– Он все еще любит ее. – Я даже не пыталась скрыть своего огорчения.
– Камиллу? Лииз, но это же она ушла. Возможно, он всегда будет ее любить.
На меня накатила тошнота, и я ссутулилась, буквально ощущая, как боль расползается по всему телу.
Мы знакомы не так уж давно. Почему я испытываю к нему столь сильные чувства?
Но озвучить свои мысли я не могла. Это делало меня слишком уязвимой, слабой.
Я выдавила из себя единственный вопрос:
– Как думаешь, он способен любить двух женщин?
– А ты способна любить хоть одного мужчину?
Я покачала головой, прикасаясь пальцами к губам.
Во взгляде Вэл не было ни капли сочувствия.
– Ты и впрямь сама создаешь себе проблемы. Либо будь с ним, либо нет. Но Маркс прав. Не стоит играть с чувствами Мэддокса. Знаю, ты сказала ему, что эмоционально недоступна, но ведешь себя иначе.
– Потому что он мне нравится. Даже больше того. Но я этого не хочу.
– Тогда будь с ним откровенной и не давай ему ложных надежд.
– Сложная задача, когда вот здесь идет постоянная война. – Я указала на голову, потом на сердце.
Вэл покачала головой:
– Понимаю, но тебе нужно принять решение и жить с ним, иначе ты будешь выглядеть стервой.
Я вздохнула:
– У меня нет на это времени. Работы навалом.
– Тогда разберись поскорее со своими тараканами и займись делом.
Вэл поднялась и вышла из моего кабинета.
Я сидела за столом, скрестив руки и уткнувшись в них взглядом. Все они правы: Вэл, Маркс, Джексон. Я находилась не в том положении, чтобы экспериментировать со своей боязнью близких отношений, а Томас совсем не годился на роль подопытного кролика.
Я поднялась и направилась к столу Констанции. То ли у меня и впрямь перехватывало дыхание, то ли я просто нервничала, но я все же спросила, могу ли увидеться со спецагентом Мэддоксом.
– Он у себя, – сказала Констанция, не дотрагиваясь до своего наушника. – Заходите.
– Спасибо. – Я прошла мимо нее.
– Привет! – При виде меня Томас встал и улыбнулся.
– Я не… не смогу пойти на свидание. Прости.
Настроение Томаса тут же упало, и я возненавидела себя за это.
– Ты передумала из-за Джексона?
– Нет! Нет… я… не уверена, что изменила свое мнение насчет отношений со времен Чикаго, и будет нечестно пытаться.
– И все? – Томас расслабился. – Это вся твоя речь?
– Что?
– Если не посмотришь мне в глаза и не скажешь, что тебе не понравился утренний поцелуй, я не куплюсь.
– Я… ты…
Не такого ответа я ожидала.
– Тебе разбили сердце. Я сама только что разбила сердце другому.
Томас пожал плечами:
– Джексон тебе не пара.
Он обошел стол и оказался рядом со мной. Я попятилась, пока не коснулась массивного стола для переговоров.
Томас подался вперед и замер всего в паре дюймов от моего лица.
Я отпрянула:
– На следующей неделе нас ожидает важное задание, сэр. Возможно, нам лучше разработать план действий.
Томас закрыл глаза и сделал вдох.
– Прошу, прекрати называть меня «сэр».
– Почему теперь это тебя так волнует?
– Это меня не волнует. – Он покачал головой, всматриваясь в мое лицо с таким желанием, что я не могла пошевелиться. – Наше задание заключается в том, чтобы притвориться парой.
Я ощутила мятный запах его дыхания. Желание почувствовать вкус его губ было таким сильным, что у меня защемило в груди.
– С каких это пор ты снова стала называть меня сэром?
Я подняла взгляд:
– С этой самой секунды. Я не могу отрицать физического притяжения, но…
– Это еще слабо сказано. Ты хоть понимаешь, каково мне видеть, как ты разгуливаешь по офису в юбке, и знать, что ты никогда не носишь трусики?
Я раздраженно выдохнула:
– Да, между нами что-то есть. Я в курсе. Ради бога, да мы переспали меньше чем через двадцать минут после знакомства. Но я пытаюсь оказать тебе любезность. Ты меня хоть слышишь? Хочу все прояснить. Ты мне нравишься… очень. Признаю. Но, что важнее, я не хочу, чтобы ты снова страдал. Как, впрочем… и твои друзья.
– Ты говорила с Марксом? – Томас усмехнулся.
– Я пытаюсь уберечь нас от сцен в офисе, если что-то вдруг не получится.
– Похоже, что я закатываю сцены?
– Ты очень темпераментный, – уточнила я. – А я могу бросить все на полпути. Мы были обречены с самого начала.
– Сколько лет ты жила с Джексоном, зная, что не хочешь выходить за него?
– Очень много, – со стыдом призналась я.
Томас несколько секунд молча смотрел на меня, словно анализируя. Мне это совершенно не нравилось. Я предпочитала сама управлять ситуацией.
– Ты напугана, – мягко, понимающе произнес он.
– А ты разве нет? – Я подняла взгляд и встретилась с его чудесными ореховыми глазами.
Он нагнулся и поцеловал уголок моих губ, задержавшись на несколько секунд, чтобы насладиться моментом.
– Чего ты боишься? – прошептал Томас, беря меня за локти.
– Хочешь правду?
Он кивнул, закрыл глаза и провел носом по моему подбородку.
– Через несколько дней ты увидишься с Камиллой и вновь окажешься с разбитым сердцем. Мне это совсем не понравится, как и другим твоим подчиненным.
– Ты считаешь, что я снова буду страдать и разносить всех в пух и прах как ненормальный?
– Да.
– Ты ошибаешься. Не стану врать. Весело не будет. Особой радости не предвидится. Но… не знаю. Теперь все кажется не таким безнадежным, как раньше. – Томас сцепил наши ладони в замок, пожимая мою руку. Он выглядел таким счастливым из-за того, что произнес все это вслух. Казалось, он совершенно не нервничает и не боится. – И ты права. Нам нужно сосредоточиться и выполнить задание, чтобы уберечь Трэва от беды. Может, к тому времени ты перестанешь сомневаться, что сможешь преуспеть и в работе, и в отношениях, а как только наша совесть будет чиста, ты решишь, пойдешь на свидание или нет.
Я нахмурилась. Томас усмехнулся, прикасаясь большим пальцем к моему подбородку:
– И что теперь?
– Не знаю. Что-то не так. Ты слишком позитивно настроен.
– Поговори с Вэл. Спроси ее, вру ли я.
– Ее детектор так не работает.
– Еще как работает. Спроси.
Я открыла рот, чтобы ответить, но Томас прижал большой палец к моим губам:
– Спроси ее.
– Ладно. – Я отстранилась. – Хорошего дня, сэр.
– Не называй меня «сэр». До церемонии тебе нужно от этого отучиться.
– Агент Мэддокс, – сказала я, быстро выходя из его кабинета.
– И это мне тоже не нравится! – крикнул мне вслед Томас.
На моем лице расплылась широченная улыбка. Я мимолетом глянула на Констанцию – она тоже улыбалась.
