28

Узнав, что я готов открыть порталы на Кромку, каменецкие вояки и преображенские спецназовцы от счастья впали в нирвану. А почему и отчего, думаю, всем понятно. На родину вернуться они могли и регулярно отправляли на Кромку грузы, которые востребованы в том мире. Однако они хотели получить смену, а переход людей с Кромки на Землю, если проход работает штатно, невозможен. И они оказались на распутье. Дело бросить нельзя, ибо кромчане нуждались в земных товарах. Раскрыться тоже нельзя, моментально сцапают сектанты. Но и домой хочется, ибо у многих на Кромке жены и дети, а пока нет смены, сие невозможно и ходок неизвестно куда исчез.

Однако я объявился. Мы договорились с кромчанами о встрече и через несколько часов добрались до городка Струнино, который находился во Владимирской области. Невдалеке один из вспомогательных порталов на Кромку, а в самом городке совместная база преображенцев и каменецких. Теперь-то, наученные горьким опытом предшественников, которых перебили демонопоклонники, кромчане особо не высовывались и не наглели. При помощи Ворона и Челбаса они получили документы и легализовались, а потом выкупили небольшое фермерское хозяйство и строительную базу. Закрепились на этих объектах и тянули все, что ценилось на Кромке.

В основном, конечно, не имея легальных доходов и заработков, они сбывали полученное с Кромки золото и работали по криминалу. Выбирали цель, как правило, бандитскую группировку, и наносили удар. Иногда инкассаторов грабили и даже нечистых на руку чиновников с полицейскими трусили, угоняли автомобили и трактора, а потом все это перебрасывали в Каменец или на территорию Преображенского анклава. Им без разницы кого обирать. Главное — результат, и он есть. За полгода, по прикидкам Ворона, две группы «заработали» около шести миллионов евро. На эти средства закупили много медикаментов и станки, а помимо этого добыли около семидесяти автомобилей и три десятка тракторов. Ну и, само собой, чтобы не светиться, операции кромчане проворачивали в Подмосковье и в соседних с Владимирской областью регионах. Как говорит старая морская мудрость — хочешь жить в тепле-уюте, ешь и пей в чужой каюте. В данном случае все по этой заповеди. Вблизи базы тишина и покой, никакого криминала.

Такие вот расклады, которые напрямую меня не касались. Поэтому, как только я добрался до Струнино, то сразу перешел к сути. Где и когда открываем портал? На какой срок? Сколько людей будет перебрасываться с Кромки на Землю? Что я с этого буду иметь, кроме большого человеческого спасибо?

Командиры групп, суровые вояки, отвечали четко. Они знали, что я пустой болтовни не люблю и ценю свое время. Так что все решили быстро и вскоре должны были отправиться к ближайшему порталу. Есть небольшая заминка, час-полтора, пока соберется весь караван. Но это роли не играло и всерьез на ситуацию влияния не оказывало. Можно немного подождать. Тем более что встретили нас хорошо, накормили и напоили. А еще я хотел отдельно пообщаться с командиром преображенцев, который намекнул, что имеется серьезный разговор. С каменецкими у нас отношения несколько натянутые, так уж сложилось, поскольку мой покойный учитель ведьмак Вадим устроил у них переворот. А вот для преображенцев я практически свой. Все-таки именно в этом анклаве проживал Вадим с учениками и когда я создавал базу на Кромке, то она находилась рядом с их границами. Соответственно общались мы постоянно и знакомых в этом анклаве у меня на порядок больше.

С Иваном Пилипенко, так звали преображенского офицера в капитанском чине, мы разместились в машине Ворона и я спросил его:

— О чем хотел поговорить?

— Привет тебе должен передать, — ответил он.

— От кого? Неужели от генерала Гурьянова и его дочери? Или от своих начальников?

— Нет, — Пилипенко покачал головой. — От Елены-ведуньи. Помнишь такую?

Елену я помнил. Она была в группе, которая обнаружила меня, когда я впервые оказался на Кромке. Потом вместе бегали по лесам, спасались от монстров и живых мертвецов. Вместе добрались до Каменца, где провели ночь и занимались любовью. А потом вместе обороняли крепость Лиска и снова бегали по дебрям.

Затем судьба развела нас в разные стороны. Я стал учеником ведьмака, а она осталась с повольниками в отряде Германа. Но наши пути-дорожки опять пересеклись, хотя и ненадолго. Вместе с Германом и его вольными бойцами ведунья участвовала в походе против демона Стейкорфа. А когда сборное войско людей, которое мы считали непобедимым, было разбито и стало откатываться к Перуновым горам, Елена выжила и вернулась в Каменец. С тех пор вестей о ней я не получал.

— Да, ведунью помню, — сказал я преображенцу. — Это все? Просто привет?

— Нет. Она о помощи просит.

— А что с ней случилось?

— Елена в тюрьме.

— В каменецкой?

— Да. Как мне сообщили, в левом крыле, куда особо опасных преступников и ведунов от мира прячут.

— И как Елена там оказалась?

— Точно не знаю. Ее объявили убийцей княжеского сотника. Но так ли это на самом деле, неизвестно. Многие считают, что это подстава.

— Как давно она в тюрьме?

— Две недели.

— А откуда информация?

— С Кромки весточка прилетела.

— Мне нужны подробности.

Пилипенко немного помялся, но затем все объяснил:

— У меня брат есть, Никита. Мы вместе за Тихую ходили во время большого похода. Там с Еленой и познакомились. Ведунья брата с того света вытянула, когда он ранение получил. Так что мы ей по гроб жизни обязаны, но помочь не можем. Я здесь, на Земле, а Никита на Кромке, с нами связь поддерживает. Про Елену он узнал от Миши Ковпака. Именно через него пришла просьба помочь и сообщить ведьмаку Олегу.

— Теперь понятно. Больше добавить нечего?

— Нечего, — он покачал головой.

— Тогда расходимся.

Пилипенко покинул машину, а я включил радио, настроился на музыкальную волну и попробовал раскидать ситуацию на составляющие фрагменты.

Елена мой друг и боевой товарищ. Если она попросила о помощи или вместо нее это сделал Миша Ковпак, которого я тоже очень хорошо знал, необходимо вытащить ведунью из каменного мешка и плевать на последствия. Но как это сделать?

Основных вариантов два.

Первый — я попрошу каменецкого князя Артема, который стал правителем благодаря ведьмаку Вадиму, об услуге. Он мне не откажет, ибо глупо отказывать ходоку, который открывает порталы между мирами и знает, где прячется прежний каменецкий князь Людота. Но ведь Артем начнет торговаться, что-то требовать и тянуть время. А если причина заключения известной и весьма популярной среди воинов и дружинников ведуньи не в смерти сотника, то ее могут и убить. Просто задушат в камере, и скажут, что сама умерла. Хотя бы для того, чтобы никто не узнал правду. Этого исключать нельзя и при таком раскладе действовать необходимо крайне осторожно. Ну и, понятное дело, нельзя забывать о том, что князь Артем может отдать приказ о моем захвате. Ходок пока единственный и ради контроля надо мной он может нарушить клятвы и договоренности. Как говорится — во благо княжества. Очень уж жирные бонусы с этого могут достаться каменецкому владетелю.

Второй вариант попроще. При моих новых талантах, которые прошли обкатку в мире Вейрат, совсем не трудно проникнуть в Каменец, трансформировать лицо и стать похожим на начальника княжеской Тайной канцелярии Лукьянова. Я его знаю не понаслышке, встречались, и у него, конечно, есть доступ в тюрьму. А раз так, я смогу вытащить Елену и переправить ведунью на Землю, а затем куда она пожелает. Все-таки я добро не забываю и ночь, которую мы провели вместе, вспоминаю часто.

— Решено, — принимая решение, сам себе под нос пробурчал я, — вариант номер два.

Колонна собралась после полуночи, а затем мы выдвинулись к порталу и добирались с трудом. Зима. Кругом снег. Ехали в основном по грунтовкам, а автомобили, которые кромчане собирались отправить на родную планету, собирались отовсюду. Что-то купили по дешевке, а что-то и украли. Были хорошие внедорожники, но в основном машины отечественные, грузовые «газели», пара «камазов», три потрепанных «газона», один армейский «урал» и несколько списанных старых автобусов. В каждом что-то есть, рулоны тканей, коробки с лекарствами, мешки с непонятными строительными смесями, инструменты, запчасти, продукты и просто металлолом. Вот и застревали, а потом вытаскивали транспорт из сугробов и колдобин.

Наконец, доехали до портала. Я быстро обнаружил рунный камень и открыл проход. Как обычно, накатил густой туман, и все мы оказались на Кромке, в одной из долин Перуновых гор, где нас уже поджидали каменецкие дружинники.

Началась суета. Автомобили отгоняли в сторону, а бойцы, долгое время находившиеся на Земле, давали отчет своему начальству и проводили инструктаж земляков, которые их сменят. А что касательно меня, то я предупредил Ворона о намерении посетить Каменец, а потом появился начальник Тайной канцелярии князя Артема полковник Лукьянов. Это был невысокий пожилой мужчина с гладко выбритой головой в тяжелом кожаном плаще с меховой подбивкой. Человек он хитрый, жесткий и скрытный, а иначе и быть не могло при такой должности. Но со мной Лукьянов был крайне вежлив и старательно изображал радушие. Хотя я был уверен, что ни будь со мной рядом бойцов Ворона, он обязательно постарался бы меня захватить.

— Здравствуй, Олег, — поприветствовал меня полковник. — Как поживаешь?

— Привет, Иван Федорович, — я облокотился на рунный камень. — Нормально поживаю.

— Чем сейчас занимаешься?

— По мирам брожу, знаний новых ищу и силушку коплю.

— Дело хорошее. А как Велимир и Кабарга?

— Ничего. Тоже живут и не тужат.

— К нам возвращаться не собираются?

— Пока нет. А почему тебя это интересует?

— Неспокойно в наших краях. Вдоль Тихой снова живые мертвецы бродят и прочая нечисть. Нам бы помощь опытного ведьмака не помешала и князь Артем готов хорошо платить.

— Тихая рубеж. Там всегда неспокойно.

— Да, — согласился он. — Но сейчас все гораздо хуже. Мы до сих пор после неудачного похода на левый берег не восстановились. Дружинников много полегло.

— И повольников, — вставил я.

— Верно.

— А раз верно, то почему опытных бойцов в тюрьмы сажаете?

— О чем это ты?

— О том, что Елену из отряда Германа за решетку упекли.

Он резко дернулся, не ожидал, что я упомяну ведунью. А по душе полковника прокатилась волна из злобы, страха и зависти. К чему бы это? Может, совесть не чиста? Скорее всего, так и есть. Значит, вероятнее всего, ведунью посадили в тюрьму по ложному обвинению. Ничего. Вытащу Елену, тогда все встанет на свои места.

— А ты откуда знаешь, что Елена в тюрьме?

— Ну, ты же не думаешь, полковник, что я ушел и своих людей рядом с вами не оставил?

— Агентура Вадима? — Лукьянов недобро прищурился.

— Возможно.

Полковник покосился на своих воинов. Он был готов совершить ошибку и хотел отдать дружинникам приказ схватить меня. Однако затем он посмотрел на Ворона с его головорезами, которые были вооружены до зубов, и сдержался.

— Олег, ведунья совершила преступление. Это факт. И она за это расплачивается. Поэтому мой тебе совет — забудь о ней.

— А если я попрошу князя помиловать Елену?

— Нет! Этого не будет! — он ответил резко и совсем не так, как я ожидал, но почти сразу сдал назад: — Впрочем, тебе могут пойти на встречу. Приезжай в Каменец, поговори с князем. А хочешь, прямо сейчас можем к нему отправиться. Поехали?

«В ловушку заманиваешь? — подумал я. — Не выйдет, полковник. Я уже ученый и доверия к тебе нет».

— В другой раз, Иван Федорович.

— Как знаешь, Олег.

Лукьянов отошел в сторону, и пришла пора отправлять кромчан обратно на Землю. Каменецкие нас, конечно, провожали, но уследить за мной не смогли. Я открыл портал и, не дожидаясь, пока туман накроет все вокруг, скользнул в сторону и на ходу сменил личину. Для начала прикинулся дружинником, которого видел мельком, и все получилось. На мне куртка, как у большинства местных, и есть оружие. Для всех я свой. По этой причине, когда автоколонна с товарами и вернувшимися дружинниками двинулась в Каменец, я забрался в один из автобусов и на меня не обратили внимания.

В столице Каменецкого княжества оказались перед рассветом. Автоколонна остановилась на западной окраине города, и я сразу шмыгнул в ближайший проулок, а потом направился к тюрьме.

Конечно, в моем плане много слабых мест. Лукьянов одет совсем не так, как я, и появлялся в тюрьме на автомобиле и с охраной. Я не знал паролей и отзывов, если они использовались тюремщиками. Я не подготовил пути отхода. Ну и так далее. На подготовку операции не было времени. Последние полгода его постоянно не хватало. Отсюда торопливость моих поступков и я шел по кратчайшему пути. Есть цель. Есть мотивация добиться чего-то. Есть сила и способности. На этом я выезжал и надеялся, что у меня снова все получится. Возможно, с огрехами и нестыковками, но я добьюсь своего, спасу Елену и вернусь на Землю.

Тюрьма в Каменце мощная. Она рядом с замком князя и обнесена высокой стеной. Вход один и есть парочка запасных, в подземельях. Мой учитель знал все тайные отнорки Каменца, а я только некоторые, и они не могли привести меня в тюрьму. Ну и ладно, прорвемся.

Постучав в ворота, голосом Лукьянова, я потребовал:

— Открывайте!

— Кто?! — с той стороны грубый голос заспанного человека.

— Сейчас узнаешь, кто! Живо калитку отворил, недоумок!

Пауза. Молчание и сопение. Шорохи и скрип окошка в воротах. Оно открылось, и показался бородатый мужик, который рассмотрел меня, а потом неуверенно спросил:

— Господин полковник?

— Да! А ты не видишь?! Спите тут, дармоеды! Дождетесь, разгоню вас всех! А лучше на границу отправлю! Там узнаете, как надо службу нести! Мертвяки и монстры вам покажут, что такое караул! Скоты!

— Сейчас-сейчас, — залепетал ошарашенный появлением «высокого начальства» охранник. — Погодите минутку, господин полковник…

В этот момент мне вспомнилась срочная служба в армии. Был у нас в части один майор, Калюжный его фамилия, который любил неожиданно, когда этого никто не ждет, обходить караулы и ловить солдат на не исполнении устава. Как начнет орать, так большинство бойцов терялись, а некоторые ему даже оружие отдавали. Слишком сильно он подавлял людей психологически. Со мной тоже пару раз пытался этот фокус провернуть. Но не вышло. К чему эти воспоминания? Да к тому, что сейчас я как тот майор Калюжный, и даже невольно его копировал, не давал охраннику опомниться и подгонял:

— Живее! Чего тянешь?! Не проснулся еще?!

Скрипнув, отворилась калитка, и я вошел в тюремный двор. Слева караульная будка, в которой отдыхал охранник, а справа он, собственной персоной, степенный бородач в тулупе и карабином на плече.

— Где начальник тюрьмы?! — обратился я к нему.

— Дык… — охранник попытался пожать плечами, но не получилось, мешал тулуп. — Дома он… Отдыхает…

— А когда появится?!

— Дык… Через три часа… Ровно в девять… Как обычно…

— Кто старший смены?!

— Ерохин…

— Проводи к нему!

По уставу караульной службы часовой не может покидать пост, и обязан вызвать разводящего или старшего смены. Но охранник окончательно потерялся и повел меня внутрь тюрьмы, где находилась караулка, и там я застал остальных тюремщиков, которые спокойно отдыхали.

— Смирно!!! — закричал я, когда оказался в помещении.

Охранники мяли бока на топчанах, а старший смены, молодой лейтенант Ерохин, лежал на кушетке. Появления начальника всесильной и ужасной Тайной канцелярии здесь никто не ожидал, и дальше все пошло по моему сценарию. Много криков и угроз, а потом приказ показать журнал с записями о заключенных, и я узнал, что Елена находится в камере номер 79, левое крыло.

Я приказал Ерохину проводить меня к ведунье, и он подчинился. Мы направились в левое крыло и вскоре оказались перед камерой с толстой дверью из металла.

Следовало поторапливаться. Телефонная связь в Каменце есть и, наверняка, охранники свяжутся с начальником тюрьмы. А тот, в свою очередь, поспешит на место работы. Но это еще ничего. Хуже, если начальник позвонит в Тайную канцелярию, дабы узнать, в чем причина неожиданной проверки. А там-то знают, где настоящий Лукьянов, и могут ему позвонить.

— Открывай! — велел я Ерохину.

Снова он подчинялся. Дверь распахнулась, и я увидел Елену. После чего мне захотелось добраться до Лукьянова и князя Артема, оторвать им головы и выбросить их в мусорную яму. А причина этого проста. Ведунью пытали, и она мало походила на себя прежнюю. Я помнил ее стройной и уверенной в себе женщиной. С уродливым шрамом на щеке, но симпатичную. А теперь что? Левая рука обмотана грязной тряпкой и, судя по всему, сломана. Платье порвано. На босых ногах порезы и на некоторых пальцах нет ногтей. Волосы совершенно седые, а под глазами темно-синие гематомы.

— Падлы! — не сдержался я.

— Что? — Ерохин не понял, к чему я это сказал.

— Почему не оказали заключенной медицинскую помощь?! — вместо ответа наехал я на него.

— Приказ.

— Чей?

— Ваш.

— В самом деле. Забыл.

Ерохин опасливо покосился на меня. Наверное, что-то заподозрил, и в его душе я уловил сомнение. Зря я начал возмущаться. Придется исправить ошибку.

Скинув с плеча автомат, я ударил лейтенанта прикладом и вырубил, а затем, не дав ему упасть, подхватил и уложил на каменный пол. Тишина. Никто не всполошился. Чистая работа.

Я вошел в камеру и почувствовал, как личина Лукьянова сползает с меня и теряется связь с ведовскими способностями.

«О-о! А камера, действительно, непростая. Надо будет узнать, в чем ее секрет», — подумал я и подошел к ведунье, которая услышала, как открывается дверь и опасливо прижалась к стене.

— Привет, Елена, — я прикоснулся к ее плечу и она вздрогнула. — Узнаешь меня?

— Олег? — в глазах появилось узнавание.

— Он самый.

— Ты все-таки пришел?

— Ага. И собираюсь забрать тебя с собой. Идти можешь?

— Могу.

— Отлично. Держись рядом и ничему не удивляйся. Я потом все объясню. Хорошо?

— Да.

— Пойдем. Нужно поторапливаться.

Когда мы вышли из камеры, я снова смог трансформировать лицо, и мы направились к выходу. Охранники разбежались по постам, даже отдыхающая смена, и мы благополучно добрались до ворот, в которые как раз въехала потрепанная красная «нива» начальника тюрьмы.

— Господин полковник… — из машины выскочил полный брюнет с простодушным лицом.

— Молчать! — оборвал я его. — Смирно!

Начальник тюрьмы встал по стойке «смирно», точнее, попытался. И, хлопнув его по пухлому животу, я протянул ладонь:

— Ключи от машины.

Он передал мне связку ключей и, усаживая Елену на переднее сиденье, я бросил ему:

— О моем появлении никому не сообщать. Под страхом смерти. Машину верну. А начнешь болтать, пожалеешь, что на свет народился. Понял?

— Да, господин полковник! — гаркнул начальник тюрьмы. — Не извольте беспокоиться, господин полковник!

Милостиво кивнув ему, я занял место водителя, выбрался за тюремные ворота и направился к восточному выезду из Каменца.