Адская Глотка

Несмотря на уверенность Ихабара в смерти отца, Атта всего лишь потерял сознание. Гарру удалось остановить кровотечение, с силой перетянув рану, после чего он поручил Бейле и Игари собрать всю паутину, которую удастся найти. Приложив паутину к ране, он перевязал грудь Атты бинтами, обнаруженными в ларе, представлявшем собой единственный предмет мебели в хижине для собраний. Довольный своей работой, он объяснил Ихабару, что больше ничем не может помочь раненому. Воспряв духом, Ихабар отправился за лошадьми, оставленными на противоположной стороне пропасти, и вернулся с намерением отвезти отца к ворожее, которая, по словам Осена, являлась самой лучшей и сильной целительницей Энды.

– Кто-нибудь знает дорогу в Потоки Ардана? – спросил он.

– Куда? – хором переспросили элузо и Игари.

– Я знаю, – ответил Бейла, – но эту дорогу легкой не назовешь. Зачем тебе туда?

– Мне сказали, что там живет ворожея.

– Ибабе.

– Она самая. Может быть, она сможет его вылечить.

– Ведьмы – это плутовки и обманщицы, – провозгласил Гарр.

– Я не собираюсь сидеть, глядя, как умирает мой отец, – отрезал Ихабар.

Они отдохнули до рассвета и двинулись на юг, пробираясь по козьим тропам, которые порой совершенно исчезали из виду, чтобы снова появиться на очередном, еще более крутом склоне. Одновременно они становились все более узкими, и когда ехать по ним на лошади стало окончательно невозможно, они понесли раненого на самодельных носилках, изготовленных из найденной в лесу лестницы и собственных овчинных полушубков. Бейла, похоже, хорошо знал эти места и без малейших колебаний вел их все дальше, не сводя глаз с русла ручья, который протекал по дну пропасти, рассекавшей эту местность на две части. Как он и обещал, после целого дня пути пропасть начала мельчать, а затем и вовсе исчезла. После этого они зашагали на восток, продолжая идти вдоль небольшого арыка, который вывел их на открытую местность. После этого тропа снова стала взбираться наверх, медленно, но неуклонно, отчего их одежда быстро взмокла. Нигде не было ни души. Здесь вообще не было никого и ничего, не считая мелких цветочков, застенчиво выглядывающих из-под снега.

– Ты уверен, что знаешь, куда нас ведешь? – поинтересовался Гарр.

Итуро не ответил, продолжая шагать вдоль арыка, который уже начал спускаться по противоположному склону. Вскоре между скалами и деревьями показались Потоки Ардана – мощный водопад, стекавший по ступенчатой стене, напоминающей оборонительную башню. Уже одного этого зрелища оказалось достаточно, чтобы измученные странники приободрились и ускорили шаги. Чуть дальше среди густых кустарников виднелась соломенная крыша приземистой хижины, и, подойдя, они постучали в дверь. У отворившей им женщины не было возраста. Лишь ее седые волосы указывали на то, что перед ними, вероятно, очень старый человек. Но гладкость щек и блестящие глаза опровергали это впечатление.

– Мой отец ранен, – вместо приветствия произнес Ихабар.

Целительница несколько секунд внимательно смотрела на Атту, после чего попросила воинов занести его в дом.

– Но вам придется выйти и ожидать снаружи, – добавила она.

Они сделали, что было велено, и, не произнося ни слова, снова вышли за дверь. Уже стемнело, и необходимо было решить, где они проведут ночь. Наверняка окрестности хижины изобиловали дикими животными, и укрытие им явно не помешало бы. Они нашли небольшое углубление среди скал и утолили жажду водой из водопада, решив, что желудок может и подождать. Еды у них не было, впрочем, у них не осталось сил на то, чтобы что-то жевать, даже располагай они какими-то продуктами. Упав на землю, они тут же крепко уснули.

Впрочем, Гарр еще некоторое время лежал без сна. Вначале он не хотел сопровождать бигорра. Он считал, что раненый не переживет тяжелой дороги. Кроме того, он уже видел подобные раны, в большинстве своем приводившие к смерти. Поэтому он счел идею юноши безумной, а усилия по спасению раненого бесполезными. Хотя ему хотелось бы поговорить с этим человеком о своем отце. Возможно, они действительно были знакомы, и он смог бы сообщить хоть что-то насчет убившего его мерзавца. Наконец-то он увидел Унмарилуна Эланоа, но было ясно, что этот человек не может быть внебрачным сыном Кейо, поскольку они оба были приблизительно одного возраста. Как бы то ни было, представься ему такая возможность, он без колебаний перерезал бы ему горло. Лучник илун рассказал ему о том, что произошло в хижине и как Иариса вспорола живот человеку, убившему ее спутника, а после совершившему насилие над ней. Он согласился присоединиться к этой маленькой группе исключительно потому, что рассчитывал, что они помогут ему найти Иарису. Впрочем, опекун загадочной девушки, преображение которой заставило его оцепенеть от изумления, наверняка преследовал подобную цель. Куда же они подевались? Он сомневался, что ворожея знает ответ на этот вопрос, но все равно собирался ей его задать. Терять ему было нечего. Уже погружаясь в сон, элузо словно наяву увидел юного бигорру, разрезающего панцирь отца и извлекающего из складок одежды окровавленный медальон, точно такой же, как у него.

Напряжение и волнения последних двух дней так изнурили всех четверых, что они проспали едва ли не до полудня, а когда наконец открыли глаза, их прежде всего удивил тот факт, что они все еще живы. Их тела были покрыты ранами и кровоподтеками, измазаны запекшейся кровью и пылью. Одним словом, при свете дня обнаружилось, что вид у компании весьма жалкий. Вскоре все трое по пояс погрузились в воду своего рода заводи, расположенной под водопадом. Впрочем, долго сидеть в ней было невозможно: вода была ледяная, и они рисковали умереть здесь же от переохлаждения. Кроме того, им хотелось есть, и они решили что-нибудь отыскать – ягоды, коренья, все, что угодно, лишь бы заглушить урчание собственных кишок. Но земля еще не начала приносить плоды, и они ничего не нашли.

– Ты знаешь, как отсюда выйти?

– Конечно, знаю, – ответил Бейла на вопрос друга.

– Поблизости есть какие-нибудь деревни?

– Ближайшее называется Ларро, до него лиг шесть, но придется возвращаться по той же дороге, по которой мы сюда пришли.

– Значит, мы уходим, пока это место не сделало с нами то, что не удалось Унмарилуну и его Койра. Но можете оставаться, если вам так этого хочется.

В этот момент Ибабе появилась в дверях хижины и пригласила их войти. На углях очага благоухала паром кастрюлька, и что бы в ней ни варилось, от этого аромата рты тут же наполнились слюной. Они почти безотчетно, на одном дыхании выпили содержимое кружек, которые женщина протянула каждому. Добавки они просить не стали. Каким-то странным образом отвар утолил их голод, как будто вместо простого травяного чая они съели зажаренного на вертеле оленя.

– Мой отец…

Ихабару стало стыдно, что вместо того, чтобы спросить об отце он с такой жадностью набросился на протянутую кружку.

– Он спит, – ответила Ибабе. – Скоро ему будет лучше.

– Я не знаю, как мне тебя благодарить…

– Не надо меня благодарить. Если бы я ничего не могла для него сделать, я не позволила бы вам занести его в дом. И раз уж мы об этом заговорили, позвольте мне взглянуть на ваши раны.

Женщина полечила ногу Игари и наложила какую-то мазь на ушибы Бейлы.

– Хорошая идея использовать паутину, но когда рана серьезная, проку от этого немного, – произнесла она, глядя на Гарра.

– Откуда ты знаешь, что это была моя идея?

Ворожея не ответила и улыбнулась, демонстрируя идеальные белоснежные зубы, в очередной раз опровергнув их представление о ее преклонном возрасте.

– Мы ищем девушку по имени Эндара. Она исчезла, – вмешался Игари. – Ты не знаешь, куда она могла подеваться?

– С ней была другая женщина, Иариса, – добавил элузо, – и она тоже исчезла.

– Вы снова увидите их, когда придет время.

И снова эта улыбка, веселая и ироничная одновременно, удивительным образом молодящая ее лицо.

Тот же ливень, которым смыло мост в Лескаре, обрушился на следующий день на Потоки Ардана. Ибабе – возможно, из жалости, а может, из желания с кем-то пообщаться – позволила им остаться в хижине. Полный покой и общество целительницы оказали на всех благотворное воздействие. Рана Атты рубцевалась с удивительной скоростью, и ко всем пятерым на глазах возвращались силы, чему немало способствовал отвар, состав которого им выяснить так и не удалось. Делать там было нечего, и их ничто не тревожило. Казалось, само это место успокаивает души, лишая одних жгучей жажды мести, других – сожалений и тоски, а всех их – беспокойства и нетерпеливости. Игари забыл об Эндаре, Бейла об убитом друге, Атта перестал думать о супруге, а Ихабар о матери. Даже Гарр забыл о своем желании расспросить бигорру о его дружбе с Кейо. Женщина по большей части молчала, но на закате солнца, когда за стенами ее жилища, сложенного из камней и обожженного кирпича, сгущались сумерки, она преображалась и начинала рассказывать истории о великанах и ламиях, драконах и блуждающих духах, заставлявшие элузо улыбаться, пока однажды она не указала на одинаковые медальоны Гарра и Ихабара.

– Тому уж минуло семьсот шестьдесят пять зим, – начала рассказывать она. – В Энду вторглась армия, уже покорившая много других земель. Гандоры не только были самыми лучшими воинами известного мира, они еще были и лучше всех организованы. Они явились и, не встретив ни малейшего сопротивления, заняли все дороги и перевалы Илене, а также морские порты.

– Как? Племена не вступили с ними в битву? – раздраженно спросил Игари.

– Практически нет. Гандоров не интересовала Земля Энды, на которой не было ничего из того, чем они мечтали владеть. Им нужны были лишь перевалы и порты. Многие члены племен присоединились к захватчикам – так же, как и сегодня есть те, кто вступил в ряды фрей.

– Предатели! Высохшие коровьи соски!

Взрыв негодования илуна насмешил его товарищей.

– Тем не менее, – продолжала женщина, – нашлись воины, выступившие против захватчиков. Они были разбиты наголову, и те из них, кому удалось выжить, прежде чем возвращаться в свои селения, отправились на Железную Гору и попросили кузнецов алио, чтобы они изготовили вот эти иттуны, которые вы носите на груди. Они поклялись снова объединиться, когда их будет достаточно много и они смогут бросить захватчикам вызов. Но этого так и не произошло. Гандоры исчезли из Энды. Их место заняли фрей, наступающие с севера, и гаута, пришедшие с юга. Но присяга остается в силе.

– Да… знаменитый Пакт… Но ведь остались лишь я да он, – произнес Гарр, иронично кивнув на Ихабара.

– Медальон принадлежит моему отцу… – возразил юноша.

– Нет, сын, теперь он твой.

Атта не сводил взгляда с воина, пытаясь разглядеть в нем хоть что-то от своего учителя из Коллегиума Элузы. Но сходства между Гарром и Кейо почти не было, не считая глаз, которые у обоих были цвета ягодной настойки. Он и не догадывался, что у Кейо был такой же медальон, как у него. Он получил его от своего отца, на смертном одре коротко сообщившего, что теперь ему предстоит исполнить обязательство предков, и не знал всех подробностей, о которых только что поведала им женщина. Он полагал, что это лишь легенда, одна из многих, и хранил амулет как память о человеке, которым не только восхищался, но которого также любил. Он отдал его Ихабару, думая, что умирает, и не жалел об этом. Мальчик, которого он вырастил как собственного сына, который и в самом деле стал его сыном, превратился в мужчину, способного сражаться наравне с самыми отважными воинами, и предпринять изнурительное путешествие ради спасения его жизни. Он нашел меч Ансо и добился того, что великан Осен согласился помогать бигорра. Теперь Атта не сомневался, что сын действительно отважился проникнуть во владения Ингумы Мрачного, чтобы сразиться с алым драконом. Богиня явно возложила на него особую миссию, и поэтому он более чем заслуживал стать Хранителем Пакта. Хотя – и тут он не мог не согласиться с элузо – что могли предпринять два Хранителя, если речь шла о сражении с многочисленной и хорошо обученной армией Баладасте?

Накануне того дня, когда гостям предстояло покинуть хижину Ибабе, ворожея не приготовила им уже ставший привычным отвар, подав вместо него другое варево.

– Не бойтесь, – с ободряющей улыбкой произнесла она, заметив их нерешительность. – Это подарок, который не причинит вам вреда.

После этого каждый из них погрузился в свои самые потаенные мысли и желания. Они увидели то, что хотели увидеть, ощутили то, что желали ощутить, и вернулись в самые счастливые эпизоды своей жизни. Все, кроме Гарра. В видениях элузо было мало идиллии. Умирающий у него на руках отец, объятый пламенем любимый город, детский плач, фрей и их псы, Унмарилун Эланоа во главе своих Койра, безостановочно вращающийся медальон и ужасное видение парящей в воздухе Богини, указывающей на него пальцем. Он пришел в себя последним и ощутил, что взмок от пота. Обведя взглядом ворожею и своих товарищей, он вышел из хижины. Он стоял под ледяными струями воды, пока его кожа не посинела, а он едва не потерял сознание от холода. Вернувшись, он тут же подошел к Ибабе.

– Что мы выпили?

– Всего лишь настой трав, использующихся для того, чтобы освежить моменты прошлого, которые, возможно, указывают на путь к будущему, – ответила женщина.

– И что означает то, что увидел я? – спросил он.

– Это можешь понять только ты.

На следующее утро Атта с сыном отправились на запад, в Хентилхар, в то время как остальные выбрали дорогу, ведущую на северо-восток, в Илуро. Бигорра спешили воссоединиться со своим народом. Гарр продолжил искать убийцу отца, а Бейла не хотел потерять его, как потерял Араку. Перед отъездом он захоронил мешочек с его пеплом, который всегда носил у себя на поясе, в небольшом углублении под водопадом. Это место показала ему Ибабе, заверив, что отсюда его друг беспрепятственно отыщет путь в обиталище Амари Всемогущей. Игари было все равно, с кем ехать, потому что все, чего он хотел, – это разыскать Эндару. Он решил присоединиться к Гарру и Бейле только потому, что вероятность того, что она находится в большом городе Крепостей, а не на затерянной в Илене горе, показалась ему выше.

– Мы увидимся с тобой в Синих Водах после Родов Богини? – спросил Атта у Гарра в момент прощания, имея в виду собрание, которое он назначил, прежде чем откликнуться на зов повелителя Арбиля.

– На эту встречу никто не приедет, – заверил его воин.

– Почему ты так говоришь?

– Потому что известие о засаде в Адской Глотке уже разнеслась по Энде, и не найдется вождя, которому захочется еще раз так рисковать.

– Мы там будем – я и мой старший сын.

– Что ж, удачи! Она вам не помешает.

Махнув рукой на прощание, Гарра вместе с товарищами начал подниматься по склону горы.

– Не забудь, что тебе сказали! – услышал он крик Ибабе и обернулся.

– Кто сказал?

– Сам знаешь кто. Она.

Гарр не ответил, продолжая подниматься по горному склону.