Глава 2. Меховая компания Скалистых гор

Хью Гласс остался в Сент-Луисе на несколько лет. По выражению исследователей его жизни, он «предпочел удалиться от мира людей, полностью оборвав все социальные связи».

У Гласса просто не осталось больше никаких связей. Он стал траппером-одиночкой. Многие недели он проводил на охоте в лесах Миссури, из раза в раз приходя в Сент-Луис с отличной добычей. Этого полуиндейца частенько видели в здешних барах. Он так и не стал пауни, не стал пиратом и давно перестал быть моряком и торговцем. На время он просто перестал существовать. По воспоминаниям жителей Сент-Луиса, он ходил в индейской рубахе из кожи оленя, высокой шапке и кожаных штанах, которые на голени были оторочены мехом. Он отрастил длинную бороду и вскоре сам стал напоминать зверя.

«Гласс оборвал все связи с цивилизованным миром. Искал опасностей в дикой и опасной жизни траппера. Такие люди находили свое счастье не в человеческой любви, но в ежеминутном риске, в смертельной опасности. Гласс никогда не жил, он лишь выживал. Опасность была его единственной страстью» (Вильгельм фон Вреде).

В Сент-Луисе было много жителей подобного вида. В трапперы шли люди, так и не нашедшие себе применения в городе или бежавшие от чего-то. Беглые рабы, беглые преступники, разорившиеся бизнесмены и искатели приключений – трапперы, мечтающие разбогатеть на торговле пушниной. Суровая жизнь и плохие условия закаляли их. Лица большинства жителей Сент-Луиса были неправдоподобно старыми. Ведь не возраст старит человека, но опыт. Так или иначе, на лице отражается все пережитое. Дикие условия жизни, необходимость неделями жить в непроходимых лесах и на ногах переносить все болезни и ранения делали из тридцатилетних мужчин вековых старцев с пустыми глазами. Очень скоро мечта разбогатеть превращалась в стремление выжить и скопить хоть какой-то капитал на покупку фермы. Даже это удавалось единицам, просто потому, что большинство так и не доживали до счастливого момента покупки фермы, а были и те, кто плевал на трапперство и уезжал отсюда. Немногие, уехав из Сент-Луиса, находили себе место в жизни.

Хью Гласс все больше времени проводил наедине с собой и с природой здешних мест, все реже его можно было встретить в дешевых барах Сент-Луиса. Той зимой 1823 года Гласса несколько раз встречали в городе. Даже для здешних мест он выглядел слишком необычно. Самые смелые искатели приключений практически никогда не ходили на охоту в одиночку. Чаще они собирались в небольшие торговые компании или же хотя бы выходили отрядом по три-четыре человека. Глассу не нужны были напарники. Он прекрасно ориентировался на берегах Миссури, знал все местные племена индейцев, иногда даже останавливался у них, но никогда не брал с собой напарников. В Сент-Луисе об этом знали: тот странный тип, одетый больше как индеец, чем как охотник, чаще всего пьющий в одном из самых грязных и дешевых баров, – это и есть Гласс.

В те годы сюда наведывались старые знакомые Гласса: Жан Лафит, Питалешаро и другие люди, сыгравшие в жизни траппера значительную роль. Лафит, в те годы еще глава Галвестона, частенько слышал о странном траппере-одиночке с каменным лицом. Иногда его посещали догадки, что это может оказаться его старый знакомый – чертов Гласс, но он быстро забывал об этих предположениях. Мало ли странных трапперов было в Сент-Луисе 1820-х годов? Да больше половины. И все-таки их столкнула судьба. Лафит недавно всерьез решил обосноваться в Сент-Луисе. Ни семьи, ни своего государства у него больше не было, так почему не сменить и имя с документами? Зайдя в местный бар, насквозь пропахший табаком и запахом самого паршивого алкоголя в мире, он увидел «траппера с каменным лицом» и остановившимся взглядом. Чертов Гласс хмуро смотрел на стакан с виски и не шевелился. Волосы у него отросли настолько, что стали до боли напоминать лохмы индейцев. Вдобавок ко всему он отрастил бороду, которая, правда, не скрывала резких, словно шрамы, морщин на впалых щеках.

– Приветствую старых знакомых, – преувеличенно весело сообщил Лафит, усаживаясь за столик Гласса.

– Ты? – непонимающе уставился на него траппер. Он узнал Лафита, но, казалось, не мог поверить, что тот здесь. Как его сюда занесло?

– Я поначалу хотел тебя убить, – весело продолжал Лафит. – Года два, наверное. Потом как-то забыл, новых врагов поприбавилось. Сейчас вот вижу – и правильно, что не убил, ты сам себя наказал на всю катушку, – непринужденно продолжал пират.

Гласс так и не понял, за что его возненавидел пират. Он не сделал тому ничего плохого. Всегда презирал его людей за подлость, мелочность и воровство, но не Лафита. Пират был частью природы Дикого времени. Неизбежное зло, волей-неволей иногда совершающее благо. Не повод все это для ненависти. Лафит в ту встречу повторил свой диагноз: Гласс казался ему слишком опасным, ну а возненавидел он его просто потому, что никому нельзя убегать от Лафита. Это подает дурной пример остальным. Очень дурной… Ну а сейчас Лафит видел, что Гласс больше не опасен. Если он кому и может навредить, то только самому себе. Посему пират торжественно отпустил трапперу все грехи и купил в знак примирения бутылку приличного виски, каким-то чудом завалявшуюся в этом наипаршивейшем заведении.

Были и еще встречи, но не столь интересные и важные для дальнейшей судьбы траппера. Исключение составила лишь одна случайная встреча с человеком из прошлого. В очередной свой приезд прославленный вождь скиди Питалешаро вновь посетил Сент-Луис. На груди у него красовалась медаль мира, подаренная ему самим президентом Штатов, за ту спасенную когда-то девочку. Индейцев здесь останавливалось достаточно много, поэтому на Питалешаро никто не обратил особенного внимания. Заметив в баре Гласса, индеец просто вышел из себя. Он ринулся к грязному деревянному столу, за которым задумчиво сидел Гласс, и прошипел, глядя тому в глаза:

– Тебе пора идти дальше, хотя бы ради моей сестры!

Взгляд траппера чуть прояснился. Узнав Питалешаро, Гласс хотел было предложить ему выпить, когда, наконец, смысл слов индейца дошел до сознания траппера. Гласс схватил индейца за шею и повалил на стол. Завязалась драка, победителей в которой не было.

Питалешаро и Гласс больше никогда не разговаривали. Смысл слов индейца, словно яд, постепенно начал разъедать мысли Гласса.

Весной 1823 года весь Сент-Луис говорил об объявлении в «Бюллетене Миссури», появившемся несколько дней назад. Оно гласило, что какой-то сумасшедший решил повторить подвиг Льюиса и Кларка и отправиться вверх по Миссури. Строго говоря, такое предприятие было запрещено законом, по которому белые люди обязаны были покупать меха у индейцев, а охотиться в тех местах было запрещено. Исключением в этом законе был Мануэль Лиза и несколько его фортов, благополучно существующих в верховьях опасной реки. Ну, так он такой был один. Никому другому такое не дозволено. Даже Льюис и Кларк со своим корпусом Открытий путешествовали из исследовательского интереса, а не с целью торговли мехом. Мануэль Лиза, бессменный владелец «Меховой компании Миссури», умер пару лет назад. Все его экспедиции последних лет хоть и приносили прибыль, но по-настоящему успешными их было не назвать. Лиза так и не смог договориться с черноногими, и те уничтожали большую часть товаров всех последних походов, организованных торговцем. «Меховая компания Миссури» перешла во владение Джонса Пилчера, а двое других торговца из числа соратников Лиза решили организовать свою меховую компанию.

Трапперы продолжали охотиться и продавать свою добычу местным торговцам, но они не заходили на территории враждебно настроенных арикара, не испытывали судьбу с сиу и так далее. Не предприятие, а настоящее безумие, да еще под финансированием правительства Штатов.

В тот день какой-то мальчишка лет шестнадцати на вид распахнул ворота салуна и стал голосить:

– Объявление для молодых и предприимчивых людей. Всем, кто желает быстро разбогатеть. Начиная с сегодняшнего дня сам Уильям Генри Эшли будет проводить набор в новую экспедицию «Меховой компании Скалистых гор»… – голосил юноша. Он говорил еще долго, каждая следующая его фраза была оптимистичнее и зазывнее другой, пока, наконец, оптимизм не пересек опасную грань и мальчишка не осознал, что на него смотрят как на идиота. Он тут же замолчал и оставил несколько экземпляров «Бюллетеня Миссури» на стойке бара.

Хью Гласс заказал себе еще одну порцию виски и из чистого любопытства подтянул к себе газету. Там значилось:

ОБЪЯВЛЕНИЕ ДЛЯ МОЛОДЫХ

И ПРЕДПРИИМЧИВЫХ ЛЮДЕЙ

Проводится набор ста предприимчивых юношей для того, чтобы подняться вверх по Миссури, к истокам реки. Предприятие займет два-три года. За всеми подробностями обращаться к Эндрю Генри (Свинцовые рудники в графстве Вашингтон), майор также является участником экспедиции и наберет свою команду, или же к Уильяму Генри Эшли (Сент-Луис).

Хью Глассу пора было продолжить свой путь. Чуть меньше трех лет он пребывал в ступоре. При всем желании он просто не смог бы вспомнить, чем занимался все это время. Только несколько мгновений остались в его памяти. Испуганные глаза оленя за секунду перед выстрелом, последний вздох индейца арикара, убитого Глассом в честном бою, драка с Питалешаро… Изредка до него доходили новости о знакомых. В основном это были слухи о безвременной кончине. Экспедиция в Скалистые горы – это как раз то, что ему было нужно. Нечто более рискованное и опасное было бы сложно придумать, но только так он мог доказать себе, что все еще жив.

Набор проводился в приемной Уильяма Кларка. По дороге Гласс встретил несколько человек, явно тоже собиравшихся пройти собеседование у Эшли. Всем им было от силы по двадцать лет. Гласс среди них выглядел вековым старцем. Дополняли все экзотические одежды, в которых тот заявился в приемную Кларка. Он был одет так, будто только что вернулся с охоты.

В приемной ему выдали листок с анкетой. Гласс пожал плечами, уселся за стол и стал добросовестно заполнять все пункты. Воцарилась абсолютная тишина. Никто и предположить не мог, что этот странный маунтинмен умеет писать.

Уильям Эшли даже чуть приоткрыл рот при виде Хью Гласса на пороге приемной. Опомнившись, Эшли кивнул Глассу и указал тому на стул. Гласс протянул заполненную анкету и сел.

Судя по данным, которые указал Гласс, маунтинмен был на пять лет моложе Эшли. Также он знал языки пауни, немного сиу, много лет был траппером на берегах Миссури, жил несколько лет со скиди… Ну и, судя по самой анкете, заполненной аккуратным почерком отличника Гарварда, он был прекрасно образован.

– В объявлении было сказано о молодых и предприимчивых людях… – медленно протянул Генри Эшли, – Вы знаете, почему мне нужны именно молодые люди?

– Да, – кивнул Гласс. – У них нет семей, они не боятся умереть и все еще мечтают о богатстве.

– Отчаянные, но не отчаявшиеся, – кивнул Эшли. Гласс посмотрел на него долгим ничего не выражающим взглядом, от которого Генри Эшли стало не по себе.

– Мне больше некого терять, – сказал наконец Гласс.

– Добро пожаловать в «Меховую компанию Скалистых гор», – развел руками Генри Эшли.

* * *

Вскоре вице-губернатор штата Миссури Уильям Генри Эшли набрал сто отчаянных молодых человек для своей новой меховой компании. Надо признать, что в отношении подбора кадров Эшли равных не было. Из сотни трапперов, собравшихся в экспедицию, добрая половина навсегда вписала свои имена в историю покорения Дикого Запада.

Момент для начала экспедиции был выбран не случайно. «Меховая компания Миссури», созданная еще Огюстом Шуто и Мануэлем Лиза, в числе соучредителей которой были Уильям Кларк, Эндрю Генри и брат Мэриуэзера Льюиса, переживала не лучшие времена. Долгое время именно «Меховая компания Миссури» была чуть ли не монополистом в области торговли пушниной на территории Миссури и Йелоустона. Черноногие спутали все карты. Этот народ не желал видеть на своей земле белых людей, и уж тем более они были не рады тому, что белые люди устанавливают на их землях ловушки для бобров. Индейцы достаточно успешно портили нервы торговцам и уничтожали товар, также они то и дело устраивали засады на отряды охотников.

В 1809–1810 годах Эндрю Генри провел несколько успешных кампаний, благодаря чему бизнес Лиза пошел в гору. К 1819 году Лиза стал единоличным владельцем меховой компании, инвесторы у него сменились. Бизнес терпел убытки из-за постоянных набегов черноногих. В 1820 году Лиза вернулся из своей последней более или менее успешной экспедиции и неожиданно умер. Бизнес унаследовал Джошуа Пилчер. Поначалу все шло хорошо, но в 1822 году он отправил экспедицию во главе с Робертом Джонсом. Они должны были провести переговоры с черноногими относительно почты у водопадов Грейт-Фолс на Миссури. Поначалу индейцы восприняли предложения Джонса благосклонно, но спустя несколько дней изменили свое отношение к экспедиции Джонса. Черноногие напали на трапперов поздней ночью и перебили чуть ли не всех членов экспедиции. Убытки Пилчера были такими, что ему пришлось закрыть «Меховую компанию Миссури».

Увидев, что у детища Лиза серьезные проблемы, торговцы моментально начали искать возможности для открытия своего бизнеса. Ниша пустовала недолго. В тот же момент была открыта «Американская меховая компания» во главе с Джоном Джейкобом Астором и «Меховая компания Скалистых гор».

Уильям Кларк, к тому моменту вот уже много лет выполнявший обязанности суперинтеданта по делам индейцев, заручился перед правительством за «Меховую компанию Скалистых гор» и помог начать подбор кандидатов.

Генри Эшли, худощавый мужчина в строгом костюме со строгим взглядом и густыми усами, напоминал скорее клерка, нежели главу меховой компании. Вид его поначалу насторожил и Уильяма Кларка, и Эндрю Генри, но вскоре Эшли доказал свои организаторские способности. Отбор кандидатов продолжался достаточно долго. В первую очередь из-за неопределенных требований самого Эшли. С одной стороны, ему нужны были молодые люди, еще не растерявшие больших надежд, с другой – требовались опытные трапперы, переводчики, люди, знающие дороги Миссури и умеющие разговаривать с индейцами. Естественно, молодых людей с опытом работы найти было сложно. Впрочем, нескольких таких людей он все-таки нашел. Это были дети от смешанных браков между индейцами и белыми людьми. Эшли считал таких кандидатов большой удачей. В отношении возраста бизнесмен был принципиален. Исключением стал лишь Хью Гласс, которому у Эшли просто не хватило духу отказать. Все остальные участники сотни Эшли были моложе тридцати. Лиц старых трапперов, коих в Сент-Луисе было великое множество, он просто не мог терпеть. Таких, как Эндрю Генри или хотя бы этот Гласс, были единицы. В основном же вольные трапперы очень быстро превращались в людей со стертыми лицами и весьма размытыми понятиями о честности. Торговля пушниной привлекала все больше людей, желающих разбогатеть, а удавалось это все меньшему количеству людей. Нищета толкала на самые разные авантюры, в результате которых страдали крупные торговцы. Вдобавок ко всему земли Дикого Запада таили в себе массу опасностей. Риск для жизни таился на каждом шагу. С течением времени Эшли пришел к выводу, что справедливость далеко не всегда торжествует, а выживают далеко не самые смелые и честные. Скорее, наоборот, такие умирают первыми, а вот подлые и лживые люди легко находят обходные пути. Экспедиции такие были не нужны. Уж лучше наивные мечтатели с дневниками Льюиса и Кларка подмышкой, вроде недавно записавшегося Джедедайи Смита. Этот молодой человек удивил Эшли не меньше Гласса, правда, если Гласс скорее напугал, то Смит просто рассмешил. Прилежный юноша двадцати четырех лет выглядел хорошо если на восемнадцать, его кудрявые волосы были уложены в затейливую прическу, изъяснялся он лучше любого законника, а в руках трепетно сжимал издание дневников Льюиса и Кларка. Эшли подозревал, что молодой человек пришел сюда скорее не для того, чтобы записаться в экспедицию, а для того, чтобы получить возможность лично познакомиться с самим Уильямом Кларком. Еще одним сомнительным персонажем казался Джейми Бриджер. Тот и вовсе выглядел лет на четырнадцать, хотя клялся, что ему уже девятнадцать. Его прогоняли из приемной раз пять, прежде чем тот сумел пробиться к Эшли. Отказ Бриджера ничуть не смутил. Наоборот. Тот вызвался ходить по салунам и приглашать на собеседование трапперов. Уж в этом ему не могли отказать. Бриджер прибегал в приемную раз по пять в день и вскоре добился своего – его записали в члены экспедиции. Недавно записавшийся Джон Фицджеральд внушал доверие. Он был достаточно молод для экспедиции, но выглядел благоразумным смельчаком. Его не пугали предстоящие сложности, а интересовало в основном обещанное вознаграждение. Фицджеральд обладал ясным, острым умом и отличным чувством юмора, которое и продемонстрировал на собеседовании. Тот факт, что Фицджеральд с трудом умеет подписываться и вряд ли хотя бы пару раз в жизни посещал воскресную школу, Эшли не смутил. Образование в походе вряд ли пригодится. Из сомнительных персонажей Эшли мог вспомнить, пожалуй, разве что Джеймса Бекуорта. Повзрослевший трудный ребенок Сент-Луиса, о котором Эшли тут же выложили всю подноготную, Бекуорт переехал сюда с семьей в 1809 году. Мальчику тогда едва исполнилось десять лет. Он пошел в школу, но тут же показал свой строптивый характер. Он проучился не дольше месяца, когда его в первый раз отчислили. Мать мальчика умерла, а отцу за сыном следить было некогда. Поэтому Бекуорт стал настоящим проклятием Сент-Луиса. Чтобы как-то угомонить хулигана, Джеймса отдали в обучение к кузнецу. Впрочем, помогло это мало. Эшли не хотел брать Бекуорта в сотню, но роль сыграло происхождение молодого человека. Тот был сыном английского аристократа и чернокожей рабыни. Бекуорт был очень смуглым и внешне напоминал индейца. Увидев его, Уильям Кларк лично записал его в члены экспедиции. Протесты Эшли он пропустил мимо ушей.

Когда Бекуорт вышел, Кларк объяснил свое поведение:

– Йорка все индейцы принимали за своего. Пока не появилась Сакагавея, он был нашим единственным спасением. Тебе нужен кто-то, кто хотя бы походит на индейца.

Раб Уильяма Кларка Йорк, пропавший без вести через несколько лет после экспедиции, стал настоящей легендой среди индейцев. Цвет его кожи вызывал какой-то нездоровый интерес со стороны индейцев. Верный слуга Кларка в итоге насмерть поссорился со своим хозяином. За пару лет до начала экспедиции Йорк влюбился в чернокожую девушку, также принадлежавшую Кларку. По неизвестным причинам Кларк продал девушку, и ту увезли за многие мили от Йорка. С тех пор раб бредил мыслями о том, чтобы найти ту девушку. Йорк мечтал о свободе, которую ему обещали по окончании экспедиции. Уильям Кларк не хотел расставаться с другом детства. Он все медлил и медлил. Через несколько лет после окончания экспедиции Йорк просто сбежал к своей возлюбленной. Все это были дела десятилетней давности. Кларк в последнее время полюбил ударяться в воспоминания. В конце концов Эшли все-таки согласился с логикой Кларка и записал Бекуорта в сотню.

* * *

В мае 1823 года началась экспедиция «Меховой компании Скалистых гор». Отправной точкой послужил только что построенный форт Кайова. На тот момент форт представлял собой очень небольшую крепость с несколькими бревенчатыми домами, жилищем основателя форта Жозефа Бразо и зданием администрации внутри.

Хью Гласс пришел на место общего сбора раньше остальных и молча встал в стороне. Рядом маячил мальчишка Джейми. Гласс узнал в нем того самого парня, который жизнерадостно голосил о наборе в сотню Эшли на пороге бара.

Всего здесь собралось чуть больше сотни человек. Помимо трапперов в путь отправлялось несколько переводчиков и переговорщиков. С одним из них, двадцатипятилетним Эдвардом Роузом, Гласс разговорился о пауни. Роуз тоже несколько лет провел у индейцев пауни, правда, не у скиди, но все же у них нашлось много общих знакомых. Роуз говорил на нескольких диалектах, благодаря чему ему положили просто огромное жалованье. Тот буквально предвкушал, как вернется в Сент-Луис богатым человеком.

Два торговых судна, «Йелоустон Пэкет» и «Рокки-Маунтин», вместили в себя весь экипаж «Меховой компании». Путь экспедиции пролегал по маршруту Льюиса и Кларка, поэтому Генри Эшли взял за ориентир дневники Льюиса и рассказы Кларка. Когда торговые суда отбыли с причала Сент-Луиса, Эшли бесцеремонно отобрал у Джедедайи Смита его томик дневников и стал в очередной раз перечитывать нужные места. Он писал о том, что чуть ниже Сент-Чарльза ему довелось познакомиться с индейцами арикара. Величественный и достойный народ с уважением отнесся к почетной миссии экспедиции. Как пишет Льюис, они даже раскурили трубку мира и несколько дней провели у арикара. Перед отправлением Льюис подарил вождю племени медаль мира и предложил продать ему несколько лошадей. Арикара согласились на сделку.

– Арикара можно доверять? – поинтересовался перед отправлением Эшли.

– Они воинственнее манданов, но в высшей степени достойные люди, – ответил Кларк. – Несколько лет назад, правда, вождь арикара отправился на встречу со мной и по дороге его убили. Кто и как – никто не знает, но арикара решили, что это происки белых людей. Отношения испортились, но Мануэль Лиза до последнего дня своей жизни с ними сотрудничал. Да и сейчас «Меховая компания Миссури» ведет с ними торговлю, – ответил Кларк.

Это успокоило Эшли, который планировал купить у индейцев лошадей. Эндрю Генри, знакомый с арикара лично, был не столь оптимистично настроен. Да, в годы экспедиции Льюиса и Кларка они показали себя дружественным народом, но после того убийства вождя негодование по отношению к деятельности трапперов накапливалось у них, как снежный ком. В последние пару лет арикара старались не иметь больше дел с белыми людьми, предпочитая торговать с соседними народами, в том числе с пауни, сиу и хидатса.

Через пару дней пути два торговых судна прибыли в порт Сент-Чарльза. За это время экипаж успел разделиться на две категории: моряки и охотники. Первые хорошо выполняли приказы, гребли, держали штурвал, ориентировались в картах. Вторых было меньшинство, они сразу же прослыли элитой сотни Эшли. От них зависело не только то, что сотня будет есть на ужин, но также и то, сколько пушнины они добудут, способны ли они будут в случае чего отразить атаку индейцев. Минусом охотников было только одно качество: они напрочь отказывались подчиняться каким бы то ни было правилам и законам. Даже приказы Эшли и Генри они пропускали мимо ушей. Гласса даже спрашивать никто не решился, все и так понимали, что он охотник.

Первый помощник Эшли, Джеймс Климан, был против этого стихийного разделения людей. Он считал, что все должны грести и охотиться, так как оба этих навыка пригодятся за два года экспедиции. Он приставил Джейми Бриджера к Глассу, приказав Хью обучить мальчишку хотя бы азам трапперства. Гласс кивнул и продолжил заниматься своими делами.

Как ни странно, Гласс нашел общий язык с переводчиком Эдвардом Роузом, трапперами Аароном Стивенсом и Джоном Гарднером. Эшли и предположить не мог, что диковатый траппер окажется в столь странной компании, он предполагал, что Гласс сорганизуется с Фицджеральдом и начнет устанавливать свои правила. На деле же Гласс и Фицджеральд с первой минуты невзлюбили друг друга. За спиной обоих был большой жизненный опыт, оба имели все задатки лидера, и обоим эти задатки были не нужны. Они не доверяли людям, предпочитая одиночество любому общению.

В Сент-Чарльзе сотня Эшли провела всего пару дней. Эшли велел особенно не расслабляться, так как вскоре предстояло вновь отправляться в путь. Естественно, все члены экспедиции восприняли приказ наоборот: раз скоро отправляться, нужно повеселиться напоследок.

Аарон Стивенс и Эвард Роуз тут же пошли на поиски местных баров и публичных домов. Джейми Бриджер хотел было увязаться с ними, но Аарон сказал, что с ним их даже на порог не пустят, скажут, что с детьми не пускают. Джейми обиделся и побрел назад.

После Сент-Чарльза сотня Эшли отправилась дальше, вверх по Миссури. Ежедневно охотники уходили на разведку здешних земель. Эндрю Генри несколько раз предупреждал Эшли о том, что так дела не делают и нужно отпускать не два десятка трапперов рыскать по лесу, а небольшие группы по пять-шесть человек. Вскоре Эшли убедился в верности предсказаний полковника Генри.

Первые вылазки охотников сошли сотне с рук. Затем двух охотников местные индейцы взяли в плен. Эшли пришлось отправить полковника Генри и двух охотников, в том числе и Гласса, на переговоры. Оказалось, что индейцы не просто так захватили людей Эшли.

– Забирайте, и чтобы духу вашего не было на нашей территории, – поморщился вождь племени при виде спасателей. Двое горе-охотников попытались своровать добычу индейцев, за что и были схвачены.

Эшли пришлось срочно сниматься с якоря и отправляться в путь. Дальше по курсу начинались земли арикара. Здесь река Миссури разделялась на несколько рукавов. Они, как и экспедиция Льюиса и Кларка в свое время, выбрали самый невзрачный на вид рукав реки. На берегу его располагалось две больших деревни арикара.

Когда вдалеке замаячили типи арикара, представляющие собой конусообразные палатки, обтянутые шкурами бизонов, Эшли приказал остановиться. Сотня Эшли наотрез отказалась в тот вечер тащиться на переговоры, сказав, что сделает это завтра утром. Роуз знал эти селения, поэтому собирался в ту ночь отправиться туда. С ним собралось еще несколько человек, но полковник Генри заметил их, когда те уже спускались на берег. Эндрю Генри наотрез отказался пускать их к арикара, никак не объяснив своей позиции. На следующий день Эндрю Генри и Генри Эшли в сопровождении переводчика Эдварда Роуза и нескольких трапперов торжественно спустились на берег и отправились в селение арикара. По дороге им встретился отряд из нескольких охотников, которые как раз шли к торговым судам, чтобы узнать о намерениях белых людей.

– Мы хотим купить у вас лошадей и пушнину, – миролюбиво ответил Генри Эшли. Охотники немного успокоились, а затем один из них вдруг сказал:

– Не вовремя вы появились…

– Почему? – удивился полковник Генри.

– Две недели назад на Кедровом ручье люди Мануэля Лиза убили нескольких наших воинов, в том числе и сына вождя, – пояснил индеец.

Для Генри Эшли эта информация стала настоящим ударом. Мануэль Лиза умер пару лет назад, меховая компания уже давно приказала долго жить, но несколько выживших в последней экспедиции вполне могли сейчас проходить по этим тропам. Что там случилось и кто виноват в том сражении, определить было уже нельзя. Индеец прав, неподходящее время.

В деревне арикара к делегации отнеслись благосклонно. Они поговорили с арикара и договорились завтра обсудить условия сделки. Вождь Серые Глаза вел себя чрезвычайно гостеприимно и даже разрешил переночевать у них. Эшли и Генри вежливо отказались, сославшись на то, что сейчас им нужно идти в соседнюю деревню. Серые Глаза внимательно посмотрел на них и пожал плечами. Уже на выходе из деревни к делегации подбежал кто-то из числа помощников вождя. Молодой индеец окликнул Роуза. Переводчик остановился и вопросительно посмотрел на индейца.

– Наши женщины будут рады скрасить досуг благородным белым трапперам, – чересчур высокопарно сообщил индеец. Роузу пришлось сильно напрячься, чтобы понять смысл торжественной фразы. Затем он понимающе улыбнулся и пообещал прийти сюда вечером с друзьями.

Во второй деревне арикара вождь по имени Маленький Солдат отказался встречаться с делегацией. Именно его сын недавно погиб в сражении с трапперами «Меховой компании Миссури». После долгих переговоров вождь все-таки согласился прийти завтра на встречу.

Утром следующего дня Маленький Солдат и Серые Глаза в сопровождении лучших своих воинов прибыли на встречу с Генри и Эшли. Для них организовали торжественную встречу и огромное количество подарков. Все знали, что индейцы высоко ценят подобные жесты.

Переговоры выдались сложными. Серые Глаза заламывал цену, а Маленький Солдат не хотел ничего слышать, он просто требовал, чтобы белые немедленно покинули его территорию, иначе война будет неизбежна. Наконец Эшли сдался и согласился на требования вождя по имени Серые Глаза. 25 мушкетов, несколько бочек пороха, ножи и другие боеприпасы в обмен на 19 лошадей и 200 бизоньих шкур. Необоснованно дорого, но ничего не попишешь. Роуз и несколько трапперов, в том числе Аарон Стивенс, Джон Гарднер, Джон Фицджеральд, Хью Гласс и увязавшийся за ним Джейми Бриджер, отправились в деревню вождя Серые Глаза, чтобы забрать лошадей и шкуры. На прощание гостеприимный вождь подмигнул трапперам и сказал, что здесь их всегда примут как почетных гостей. Роуз согласно закивал и чуть позже объяснил завуалированное предложение вождя. Все, за исключением Гласса и Фицджеральда, загорелись желанием отправиться сюда ближе к вечеру.

Лошадей привязали на берегу рядом с торговыми судами. Эшли и Генри оставили пару человек следить за лошадьми. Меняться решили каждые четыре часа. Ничего плохого не предвиделось, погода стояла теплая, поэтому от вахт никто не отлынивал.

Осень потихоньку вступала в свои владения, поэтому стемнело в тот вечер быстро. Даже слишком быстро. Вдалеке показалась группа из трех человек. Дозорные напряглись и взвели курки. Когда группа приблизилась, стало ясно – это Маленький солдат, вождь несговорчивой деревни арикара. Заметив дозорных, тот поднял руки вверх, демонстрируя свои мирные намерения. Трапперы и так уже опустили оружие. Если бы планировалось нападение, то вождь бы явно не пришел.

– Хочу поговорить с Эшли, – сообщил вождь на своем наречии. Трапперы не знали языка арикара, но по упомянутой фамилии «Эшли» и без переводчика все поняли. Один из дозорных поднялся на корабль и вывел Генри Эшли в сопровождении переводчика Роуза. Руководитель экспедиции выглядел усталым и нестандартно растрепанным.

– Я знаю, что вы купили этих лошадей у наших соседей. Я не желаю больше иметь дела с белыми людьми, но считаю, что любой бой должен быть честным, поэтому вы должны знать: наши соседи готовят нападение, – сообщил вождь арикара.

Генри Эшли поблагодарил вождя и поднялся на судно. Сообщение сильно встревожило его, но, с другой стороны, может, это хитрость индейца, желающего прогнать белых людей со своей земли? Не зная, как лучше поступить, Эшли созвал всех трапперов и отрядил сорок человек из числа охотников, чтобы те охраняли купленных лошадей. Вскоре они должны были покинуть земли арикара. Может, все и обойдется.

В числе сорока трапперов, естественно, оказался и Хью Гласс. Один из лучших охотников. Каким образом там оказались Джон Гарднер и Джейми Бриджер, неизвестно. Все они мирно расположились по берегу Миссури и стали травить байки о прошлых подвигах. Поскольку для большинства это была первая крупная экспедиция, а люди, которым есть что рассказать, обычно предпочитают помалкивать, истории создавались прямо по ходу разговора. Вспоминались старые всем известные истории про Колтера и товарищей, только имена ставились другие. Те, что посмелее, вписывали в эти истории свои имена.

Вечером следующего дня даже Эшли уже ослабил бдительность. Он решил, что все это хитрости вождя, не более того. С наступлением ночи Эдварду Роузу и Аарону Стивенсу все-таки удалось потихоньку улизнуть в деревню арикара.

«Некоторые из наших людей без разрешения пошли к деревне арикара, в том числе и наш переводчик Эдвард Роуз. Около полуночи Роуз прибежал и сообщил, что Стивенс убит. Индейцы всерьез решили объявить войну» (Джеймс Климан, один из трапперов «Меховой компании Скалистых гор»).

Путь до деревни индейцев они прошли не больше чем за пятнадцать минут и очень радовались тому, что никто из сорока человек на берегу не заметил того, как они покинули корабль.

Когда они подошли к воротам деревни, им стало не по себе. Неестественная тишина, окутавшая деревню, внушала подозрения. Их пригласили повеселиться, а тут тихо, как на кладбище. Не успели они озвучить свои подозрения, как массивные ворота деревни отворились, и на них побежал целый отряд отлично вооруженных индейцев. Они так орали, что на мгновение Роуз просто оглох. Инстинктивно он прижал руки к ушам и упал на землю. Это спасло молодого переводчика. Ровно в эту секунду двое воинов арикара настигли их, размахивая массивными ножами. Стивенсу повело меньше, чем Роузу. Индеец размахнулся и ударил ножом ровно по голове несчастного. Каким-то неуловимым образом воин успел другой рукой подхватить скальп молодого человека. Окровавленное тело свалилось на землю, словно мешок муки. Роуз откатился в сторону и с ужасом наблюдал за происходящим. Индейцы потеряли к нему всякий интерес, все они устремились в сторону реки, на которой стояли два корабля Эшли.

Роуз вскочил, в последний раз оглянулся на погибшего товарища и что есть мочи побежал к реке. Обезглавленное тело Аарона Стивенса осталось лежать на непокоренных землях Дикого Запада.

Трапперы, сторожившие лошадей, буквально на лету поймали Роуза. Молодой человек не мог говорить, он задыхался, заикался и все время показывал на голову.

– Стивенс где? – поинтересовался Гласс.

Роуз стал усиленнее показывать на голову. Гласс понял, что произошло с другом переводчика. Тут Роуз стал нервно озираться по сторонам. Казалось, отряд арикара буквально растворился в воздухе. До деревни вождя Серые Глаза идти было минут пятнадцать. На лошадях и того быстрее. Так почему здесь все спокойно стоят в дозоре и даже ухом не ведут? Никто не слышал тех ужасных криков? Или они просто привиделись воспаленному избытком адреналина сознанию Роуза?

– Они хотят пробраться на корабль, – догадался переводчик.

Встрепенувшиеся трапперы не знали, что делать.

– Эшли где сейчас? – поинтересовался кто-то из охотников.

– На «Рокки-Маунтин», как обычно, – ответили ему.

Гласс, Фицджеральд, братья Саблетт и еще несколько человек побежали в сторону корабля, на котором сейчас должен был быть Эшли. За ними хотел увязаться Джейми Бриджер, но Гласс остановил его, приказав отогнать пока лошадей в сторону.

На «Рокки-Маунтин» чувствовалось какое-то нехарактерное движение, но арикара нигде не было видно. Трапперы побежали на верхнюю палубу и сразу же заметили одного из индейцев.

В каюте Эшли оказалось еще двое воинов, которые уже связали Генри Эшли. Судя по всему, они собирались взять его в плен.

Завязался бой, в котором у индейцев не было шансов на победу. Двое из них были убиты, одному удалось сбежать. Эшли развязали, и тот велел немедленно собраться всем на «Рокки-Маунтин».

Первым прибежал Эндрю Генри. Они с Эшли отошли в сторону и достаточно долго о чем-то говорили, затем Эшли вышел к остальным и сказал, что с утра они отправляются подальше отсюда. Гласс решил вернуться на стоянку с лошадьми. Он предчувствовал, что одним покушением на Эшли они не отделаются, а там остались совсем ничего не смыслившие в оружии ребята, в том числе Джон Гарднер и Джейми, за которых Гласс чувствовал себя в ответе.

В ту ночь арикара больше не давали о себе знать. Все, кроме разве что Эдварда Роуза, немного успокоились. На и без того черном небе сгустились тяжелые облака, раздались раскаты грома и начался дикий ливень. Гроза продолжалась несколько часов. Когда солнце стало робко пробиваться сквозь мрачные облака ночи, вновь воцарилась неестественная тишина. Спустя несколько минут послышались какое-то шевеление со стороны кустов.

На трапперов, стороживших лошадей, надвигался отряд отлично вооруженных воинов арикара. Через пару мгновений охотников со всех сторон окружили индейцы. Не успели они опомниться, как раздались выстрелы. Со всех сторон. Дым и запах пороха лишили возможности что-то различать в этой бойне. Единственной защитой стали лошади. За их трупами можно было спрятаться от пуль. Завязался бой. Возле кораблей наблюдалось какое-то движение. Эшли и Генри были в тот момент на «Рокки-Маунтин», «Йеллоустон Пэкет» остался без капитана.

– Причалить к берегу! – закричал Эндрю Генри, силясь перекричать оглушительные звуки выстрелов. Несколько молодых трапперов нерешительно двинулись к штурвалу.

– Так мы все погибнем! – закричал Эшли. Он просто озвучил мысли каждого охотника на судне. Арикара отлично спланировали нападение, у них было полно оружия, идти на помощь сейчас – самоубийство. Эндрю Генри не решился спорить с Эшли. Все-таки именно он отвечал за сотню трапперов. Генри не имел права вести людей на верную смерть.

Пока на «Рокки-Маунтин» велись отчаянные споры, к штурвалу «Йеллоустон Пэкет» подскочил Джедедайя Смит. Он отдал приказ сняться с якоря и стал яростно крутить руль в сторону берега. В тот момент судно нуждалось в капитане, и никто даже не попытался спорить с человеком, взявшим на себя такую ответственность. Видимо, он знал, что делает.

Джедедайе Смиту не удалось довести задуманное до конца. Его судно неожиданно встало на мель. До берега оставалось несколько десятков метров, которые вполне можно было переплыть, но не с оружием же. Все это происходило в считанные минуты. Весь бой с арикара длился не дольше часа. Самым ужасным было не то, что судно встало на мель, а то, что все трапперы благополучно попрятались, кто где мог, и совершенно не собирались идти на помощь своим товарищам. Смит был в диком возмущении.

– В экспедиции Льюиса и Кларка и не такое случалось! Только помогая друг другу, мы можем выжить! – заорал он на трапперов. Пламенная речь возымела свое действие. Хотя, возможно, молодые люди просто заметили, что арикара решили отступить.

Джейми Бриджер, Гласс, Роуз, Гарднер и еще три десятка трапперов и переводчиков оказались в тот день на берегу. На Джейми Бриджера сзади напал какой-то индеец и уже собирался перерезать ему горло, когда Гласс успел выбить из рук арикара нож. Индеец продолжил драку с Глассом, а Бриджер успел скрыться из виду. Гласс быстро расправился с индейцем и стал озираться по сторонам. В этот момент кто-то воткнул нож ему в ногу. Траппер взвыл от боли, но успел схватить за руку нападавшего. Им оказался индеец немногим старше Бриджера. Гласс с отвращением отбросил того в сторону. В этот момент он заметил, что на Джона Гарднера напало сразу двое вооруженных арикара. Молодой человек пытался перезарядить мушкет и не заметил нападавших. Через секунду он уже упал на землю. Гласс поспешил к нему на помощь.

Бой продолжался до тех пор, пока, наконец, преимущество не перекочевало к трапперам. Как только исход драки стал понятен, раздался знакомый голос вождя Серые Глаза, и арикара стали отступать.

Спустя час Генри Эшли с совершенно отсутствующим выражением лица бродил по поляне. Еще сутки назад все они были полны радужных надежд. Сейчас живописная поляна со свежей весенней травой была обагрена кровью. Десятки людей стонали и матерились. Кого-то уже успели перетащить на «Рокки-Маунтин» и «Йеллоустон Пэкет», кого-то нет. Раненые были вынуждены лежать и ждать помощи в окружении трупов своих товарищей. Итогом нападения арикара стали десять тяжело раненных и двенадцать убитых. К такому никто готов не был. Ни бинтов, ни достаточного количества медикаментов у них не было.

Джедедайя Смит и Эндрю Генри стали руководить процессом. Каким-то удивительным образом в считанные минуты один из самых молодых трапперов сумел стать лидером. Он распорядился нарвать из одежды и других подручных тканей бинты и стал судорожно вспоминать все свои познания в медицине.

Хью Гласс и Джейми Бриджер попытались перетащить тяжело раненного Джона Гарднера на «Йеллоустон Пэкет», но увидели, насколько серьезно положение молодого траппера. Это были последние часы его жизни.

Гласс и Джейми сидели возле тяжело хрипящего Гарднера и молчали. Говорить ободряющие слова сил не было, да и придумать их в такой ситуации было тяжело.

Сотня Эшли не могла себе позволить роскоши переправить трупы своих товарищей в Сент-Луис. Они вырыли для них могилы и похоронили на поляне.

– Гласс, мы отправляемся, – сказал подошедший к ним Эшли. Траппер непонимающе посмотрел на него, затем поднялся и отвел Генри Эшли в сторону.

– Он умирает, – сказал Гласс, указывая на Гарднера.

– Я понимаю, но мы отправляемся, – как можно спокойнее ответил Эшли.

– Вы хотите, чтобы я пристрелил его, чтобы мы побыстрее сбежали отсюда? – язвительно поинтересовался Гласс. Эшли устало махнул рукой и пошел в сторону реки.

– Сообщи моим родителям, – проскрежетал Джон Гарднер, когда Гласс вернулся. Траппер скупо кивнул. Увидев, что его просьбе вняли, Гарднер больше не сопротивлялся своей агонии. Он в последний раз выдохнул. Его мучения закончились.

Несколько минут Гласс не желал признавать очевидного, но затем все-таки проверил пульс Гарднера. Тот был мертв. Джейми осторожно закрыл глаза Джону и побрел за лопатами. Они начали копать вдвоем, но вскоре к ним присоединился Джедедайя Смит. Гласс никак не ожидал такого поступка от восторженного юноши с дневниками Льюиса и Кларка подмышкой. Вскоре к ним присоединилось еще несколько трапперов.

Вечером того же дня два торговых судна отправились вниз по течению. Вырулив на развилку, они свернули на реку Шайенн. Там располагался ближайший форт с белыми людьми. Добрались они сюда за сутки. Это был очень маленький форт, в котором ничего, напоминающего больницу, не было. Только медпункт с одним-единственным врачом, который с ног сбился, пытаясь помочь всем раненым.

Генри Эшли договорился о том, чтобы приготовили судно для отправки раненных в форт Аткинсон, а заодно решил доложить о произошедшем нападении в Сент-Луис. Что делать дальше, ни он, ни Эндрю Генри не представляли.

«Молодые и предприимчивые люди» были в ужасе от произошедшего. Они не так представляли покорение Дикого Запада. Да, может, они не настолько и предприимчивые? Во всяком случае, они слишком молоды, чтобы распрощаться со своей жизнью. Большинство хотело немедленно вернуться в Сент-Луис. Эшли видел, какие настроения царят в его команде, но не предполагал, что все настолько серьезно.

– Мы собираемся отправиться в форт Аткинсон, вы с нами? – поинтересовался подошедший к Джейми и Глассу молодой траппер, имени которого ни Бриджер, ни Гласс не знали. Джейми не решался ответить, пока свое слово не скажет Гласс. Повисла неловкая пауза, которую прервал хриплый голос старого траппера:

– Я не привык возвращаться, – заключил он. Бриджер медленно кивнул, соглашаясь с Глассом.

Эшли отправил с донесением о произошедшем двоих: Эндрю Генри и Джедедайю Смита. Вечером того дня Гласс подошел к Смиту и попросил отвезти вещи Гарднера его родителям.

– Конечно, – ответил Джедедайя Смит. Гласс протянул ему немногочисленные пожитки и мушкет Гарднера, затем задумался и попросил:

– Подожди, я напишу им письмо.

«Сэр!

Моей горькой обязанностью стала необходимость сообщить Вам о смерти Вашего сына, которая настигла его от рук индейцев ранним утром 2 июня. Он жил после этого какое-то время и просил меня сообщить вам о его печальной судьбе. Мистер Смит, молодой мужчина из нашей команды, согласился выполнить мою просьбу и сделать большой крюк по дороге, чтобы передать Вам это письмо. Я уверен, что Джон умер с миром. Его тело похоронили и сделали пометку в журнале о местонахождении могилы. Его вещи мы передаем вам. Дикари очень коварны. Мы торговали с ними, принимая за друзей, но после великой бури, на рассвете, они пришли к нам. Многие были ранены. Мистер Эшли, я и другие члены нашей группы вынуждены остаться поблизости этих мест, чтобы отомстить им.

Хью Гласс».

Через две недели «Рокки-Маунтин» достиг форта Аткинсон. Завидев торговое судно со знакомой эмблемой «Меховой компании Скалистых гор», народ стал собираться на берегу. Это возвращение не предвещало ничего хорошего. Эндрю Генри вызвался сопроводить трапперов до Аткинсона и сообщить местным властям обо всем произошедшем. Генри первым сошел с корабля и стал руководить транспортировкой раненных. Последним выгрузили труп молодого человека, которого так и не успели доставить до больницы в Аткинсоне. Еще один был так плох, что едва ли имел шансы на жизнь, остальные имели не такие серьезные ранения. Еще четыре десятка горе-трапперов решили вернуться в Сент-Луис. Удерживать их никто не собирался. Они не рабы. Вернее, в сотню Эшли затесалось по меньшей мере пятнадцать беглых рабов, но среди трапперов не принято было расспрашивать о прошлой жизни. Ни цвет кожи, ни происхождение, ни прошлые заслуги здесь были не важны. Важно было то, как человек ведет себя на деле, а эти люди добровольно решили сбежать, зачем проверять их в деле, если они сами решили сдаться. Такие все равно не выживают в подобных экспедициях.

«На восходе солнца индейцы начали тяжелый, хорошо направленный огонь. Лодочники были в панике и пошли вниз по течению. К моему великому удивлению и разочарованию, большинство людей сказали, что ни при каких обстоятельствах не будут продолжать путь. Я призвал добровольцев. Осталось тридцать мужчин. Мои потери составили 12 погибших и 10 раненых. Всего 23 дееспособных траппера» (Эндрю Генри).

«Если наше правительство не пошлет войска в здешние места и до самой реки Йеллоустон, американцы должны отказаться от торговли здесь. Индейцы становятся опаснее день ото дня» (из письма Генри Эшли).

В тот же день Эндрю Генри доложил полковнику Генри Ливенворту о произошедшем. Узнав о нападении арикара, тот рвал и метал.

– Это нельзя так просто оставить, мы отомстим! – кричал он. Далее следовали высокопарные речи, которые Эндрю Генри предпочитал пропускать мимо ушей, слишком уж много их произносил Ливенворт.

– Полагаю, нужно сообщить суперинтенданту по делам индейцев, – чересчур спокойно заявил Генри. Ливенворт отрешенно согласился и отправил посыльного за Бенджаменом О’Фаллоном, представлявшим здесь интересы индейцев. Спустя некоторое время в кабинет Ливенворта вошел немолодой мужчина в строгом костюме, представившийся Бенджаменом О’Фаллоном. Выслушав рассказ Генри, тот какое-то время молчал.

– Сиу выступят на вашей стороне, они вечно враждуют с арикара и будут рады хорошей драке. Я поговорю с их вождем, – сказал он наконец.

Вести о случившемся слишком быстро достигли ушей инвесторов меховой компании. Тут же начались разговоры о том, что экспедицию нужно немедленно сворачивать. Нескольким компаньонам Эшли и Генри пришлось приложить немыслимые усилия, чтобы уговорить инвесторов продолжить поход.

Тем временем в форте Аткинсон полным ходом велась подготовка к военному походу на арикара. Ливенворт, казалось, был настроен решительно. Впрочем, где-то спустя неделю настрой полковника резко переменился. Он все еще негодовал по поводу поведения вождя Серые Глаза, но вот устраивать кровавую битву уже не собирался, надеясь на удачный исход мирных переговоров. Как сочетаются месть и мирные переговоры, Эндрю Генри понять не мог.

Через десять дней после того, как «Рокки-Маунтин» достиг форта Аткинсон, Ливенворт объявил о начале военной операции. На подмогу Генри Эшли выдвинулись несколько военных кораблей с двумя сотнями американских солдат. Вдобавок ко всему О’Фаллон обещал, что сиу придут на подмогу Эшли, ну и Эндрю Генри с немногочисленными трапперами сотни отправился назад. В день отправления пришли новости о том, что «Меховая компания Миссури» собирается их поддержать и высылает 50 трапперов на подмогу. Они были как раз из числа тех, кто убил сына вождя по имени Маленький Солдат.

Хью Гласс недооценил ножевую рану, которую ему нанес индеец арикара. Боли поначалу не беспокоили Гласса, поэтому он легкомысленно перевязал рану и даже попытался отправиться на охоту вместе с Джейми. На середине пути он понял, что мероприятие затеял провальное. Вместо оленя или бизона обратно Джейми пришлось тащить Гласса. Доктор, оставшийся в форте без дела, осмотрел рану и заключил, что еще где-то месяц лучше ногу поберечь. Эскулап перевязал ногу Гласса и отправил восвояси.

Пару недель в форте на реке Шайенн Гласс в основном занимался обучением Бриджера. Сначала были теоретические уроки, а затем Гласс все-таки стал ходить на охоту. Бриджер схватывал все на лету. То глубокое уважение, граничащее с восхищением, которое проявлял к нему Бриджер, льстило Глассу. Постепенно он привязывался к мальчишке и все чаще думал о том, что таким мог быть его сын, которому так и не суждено было прожить свою жизнь.

750 воинов сиу, пришедших раньше армии Ливенворта, не обрадовали Гласса. Несколько лет с пауни выработали в нем патологическую ненависть к вороватым индейцам, то и дело пытавшимся то стащить что-нибудь плохо лежащее, то поджечь, раз уж своровать не удалось. Конечно, он понимал, что это личная война пауни и сиу. Скиди не реже сиу устраивали набеги на враждебные народы, но все же Гласс привык считать сиу врагами.

Спустя пару дней прибыла армия Ливенворта, и все они выдвинулись к деревням арикара. Относительно узкая в том месте река просто не могла вместить того количества военных судов, которое туда пришло. И это не говоря уж о сиу, пришедших сюда по земле. Несчастные деревни арикара не имели даже малейшего шанса на спасение. Ливенворт, правда, нападать не спешил. Памятуя о рассказе, как после той утренней бойни у Эшли даже не было бинтов, чтобы перевязать раненых, не говоря уж о медикаментах, Ливенворт отдал приказ заготовить достаточное количество бинтов. Занял он этим сотню своих солдат и нескольких вызвавшихся помогать трапперов. Гласс недоверчиво посмотрел на полковника, отдавшего столь странный приказ, затем пожал плечами и принялся рвать ненужные рубахи и простыни на бинты.

Несколько увидевших это сиу подошли к Эшли и поинтересовались, чем это столько людей заняты.

– Бинты готовим, – неуверенно ответил Генри Эшли.

– Вы планируете такое крупное сражение? – поинтересовался один из сиу, опасливо поглядывая на две многотонные пушки, нацеленные на деревни арикара.

– Видимо, да, – подтвердил глава экспедиции.

Все сиу по очереди стали приходить и смотреть на это священнодействие. Они были восхищены техникой белых людей, но это не шло ни в какое сравнение с решимостью драться, которое демонстрировал полковник Ливенворт. Гласс рвал ткани на бинты и понимал: что-то идет не так. Глупость какая-то…

На следующий день воины сиу подошли к флотилии Ливенворта, готовые начать сражение. Полковник вышел к ним и заявил, что на сегодня они не планируют устраивать бойню.

– Прошу остаться только тех, кто верхом. Вы будете патрулировать все стороны леса, чтобы арикара не удалось сбежать, – попросил полковник. Он производил впечатление человека, который знает, что делает, поэтому вождь сиу кивнул и приказал выполнить приказ Ливенворта. Отряд конных сиу рассеялся вокруг деревня арикара и стал ждать дальнейших действий белых людей. Прошел час, затем второй. В конце концов сиу надоело ждать, и они атаковали деревню арикара. Началось сражение возле стен деревни вождя Серые Глаза. В той схватке сиу потеряли лишь двух своих воинов, тогда как индейцев арикара было убито больше десятка.

Вечером трапперы подняли бунт. Они не привыкли кому бы то ни было подчиняться. Гласс сделал пару шагов и вплотную приблизился к полковнику Ливенворту. Гул голосов стих.

– Мы пришли мстить, и мы хотим драться за наших товарищей, которые здесь похоронены. Если вы не хотите нам помогать, то не мешайте. Подчиняться вам я не намерен, – с холодной яростью в голосе произнес он.

Трапперы и несколько подошедших сиу согласно закивали.

– Завтра выступаем, – устало махнул рукой Ливенворт.

На следующий день армия Ливенворта вместе с трапперами и сиу приблизилась к стенам деревень арикара. Индейцы стояли насмерть. Пришлось пустить в ход пушку, буквально разрушившую одним выстрелом несколько хлипких домов арикара. Стены деревни рухнули. Начался бой. Трапперы, в отличие от военных, никогда не испытывали ненависти к индейцам. Все они по долгу службы вынуждены были общаться с индейцами и знали, что это обычные люди, просто по-другому воспитанные. Они не хотели убивать всех арикара поголовно, как изначально декларировал Ливенворт. Они хотели убить подлого вождя, заставившего продать ему оружие, из которого на следующий день стали убивать продавцов.

Трапперы нашли вождя и жестоко убили его. Они хотели скальпировать его, в дань традициям, так сказать, но кто-то остановил их, воззвав к человечности.

Воины арикара, понимая безысходность своего положения, шли напролом. Группа арикара стала преследовать отряд солдат Ливенворта. Эту погоню в общем запале никто даже не заметил. Индейцам удалось ранить двоих и, что самое главное, обезоружить группу солдат. Военные подбежали к пришвартованной пироге и запрыгнули в нее. К ним подскочило еще двое военных, желающих побыстрее удрать отсюда. Семеро человек стали изо всех сил работать веслами. Естественно, индейцы их преследовать не стали. Они совершенно безумно хохотали, глядя на улепетывающих солдат. Сиу тоже заметили их и тоже начали смеяться. Пирога благополучно вырулила в шумные воды Миссури и… затонула. Никто из тех семерых не выжил. Имена этих солдат посчитали первыми жертвами в войне с индейцами.

К вечеру армия Ливенворта отступила. Дальнейшее Гласса больше не интересовало. Он выполнил свой долг. Вождь Серые Глаза, по милости которого умерли Аарон Стивенс и Джон Гарднер, был убит.

Поздней ночью к флотилии подошли несколько индейцев, представившихся посыльными Маленького Солдата, и попросили о переговорах.

– Нам тоже не нужна война, – кивнул Ливенворт. – Завтра с утра ждем вашу делегацию.

Вождь сиу, присутствовавший при этом, не выдержал и сказал:

– Мы больше не на вашей стороне. Все равно не понимаем ваших методов. С такой техникой трусливо бояться развязать войну? Не понимаю… – старый сиу устало махнул рукой и велел своим солдатам заняться сбором урожая арикара. Не умрут, так хоть от голода помучаются.

Гласс встретил Маленького Солдата сдержанной улыбкой. Он уважал этого невзрачного мужчину, который был слишком мудрым и честным для этой войны. Вождь приветственно кивнул Эшли, Генри и Глассу. Организаторы экспедиции удалились вместе с вождем, полковником Ливенвортом и переводчиком. Переговоры длились несколько часов, затем полковник Ливенворт и вождь арикара вышли, и полковник заговорил:

– Нам не нужна война. Арикара совершили ошибку, за которую уже поплатились. Мы должны быть достаточно великодушны, чтобы простить их, если они вернут все награбленное и отдадут лошадей в счет тех, что они убили, – самодовольно заключил полковник Ливенворт. Раздались недовольные голоса, пока еще тихие, из уважения к вождю арикара. Однако речь Ливенворта удивила не только армию, но и самого вождя арикара. Маленький Солдат в недоумении воззрился на полковника.

– Не я продавал им лошадей, не мне и расплачиваться, – заявил он. Переводчик быстро воспроизвел фразу на английском, и теперь уже возмущение грозило пересечь опасный рубеж. Ливенворт и вождь арикара поспешили скрыться за дверьми переговорной.

В конце концов, вождь арикара ушел от Ливенворта в крайнем возмущении, дальнейшие переговоры были уже невозможны. Ливенворт велел начать наступление на следующее же утро. Впрочем, этот приказ не суждено было исполнить.

Арикара успели уйти в леса, оставив свои дома и практически все имущество. Как свидетельствуют документы, утром 14 августа армия Ливенворта обнаружила только одного живого человека в селениях арикара – это была полуслепая мать вождя Серые Глаза.

Ливенворт не стал преследовать индейцев, чем в очередной раз несказанно удивил своих подчиненных.

Индейцы арикара отправились искать помощи у своих единственных на тот момент союзников – скиди и их вождя Питалешаро. Полковник Генри Ливенворт тем временем писал:

«Кровь наших сограждан благородно отмщена – арикара покорены таким образом, каковой научит их и прочие индейские племена уважать американский род и характер».

Никому не известно, какими мотивами руководствовался полковник Ливенворт, так и не решившись напасть на арикара. Возможно, кто-то из близких полковника находился в тот момент в деревне арикара, возможно, его связывали какие-то деловые отношения с вождями деревень. Так или иначе, чуть больше тысячи человек, вооруженных по последнему слову техники, так и не смогли победить несколько сотен индейцев арикара. Это произвело неизгладимое впечатление на сиу, для которых отныне белый человек был синонимом посмешища и труса.

– Одного не пойму. Рубашки-то зачем было рвать? – насмешливо сказал вождь сиу, прощаясь с полковником Ливенвортом. С тех пор все индейцы, слыша о том, что белые перешли в наступления, вспоминали уморительную историю о том, как сотня белых солдат рвала рубашки на бинты.

Лишь после того, как арикара убежали и пришла пора возвращаться в форт Аткинсон, выяснилось, что трапперы «Меховой компании Миссури» украли часть товара «Меховой компании Скалистых гор». Нечистоплотные охотники на пушного зверя умудрились воспользоваться ситуацией. Это обстоятельство еще сильнее подорвало боевой дух в команде.

Генри Эшли и Эндрю Генри пора было решать, что делать дальше. Эшли выступал за то, чтобы повременить с дальнейшей экспедицией, так как людей катастрофически не хватало, но Эндрю Генри принял волевое решение идти дальше. Эшли предлагал пересмотреть изначальный план и обратить внимание на западные склоны Скалистых гор – территории дикие и доселе никем не изведанные. Эндрю Генри намеревался пойти по заранее намеченному маршруту к реке Йеллоустон.

В итоге Генри Эшли решил разделить экспедицию на несколько групп. Первую возглавил Эндрю Генри, а вторую… Джедедайя Смит. Этот восторженный молодой человек с томиком дневников Льюиса и Кларка показал себя настоящим лидером. Еще одну группу возглавил ничем не примечательный бывший военный. В задачу Смита и его группы входило исследование новых территорий на западе Скалистых гор, а две другие группы должны были отправиться по более или менее известным маршрутам.

Уильям Эшли должен был вернуться в Сент-Луис, чтобы уладить уйму бюрократических вопросов, которые возникли в связи с экспедицией. Поэтому он принял волевое решение и предложил Джедедайе Смиту возглавить поход на запад Скалистых гор. Естественно, Смит согласился. В его отряде оказалось намного больше людей, чем в отряде Генри. В том числе вместе с ним пошли Джеймс Бекуорт, Томас Фитцпатрик и несколько других трапперов, прославившихся покорением Дикого Запада.