Глава 3
Первая охота
Проснувшись рано утром. Я не хотел выходить из каюты. Не хватало снова вляпаться в неприятности, но мочевой пузырь с этим не согласился. Пришлось покориться организму и приступить к утреннему моциону.
После умываний, я выплеснул остатки воды из кастрюль и отнес их на камбуз. Пожелал доброго утра книге рецептов и нехотя вымыл палубу. Не люблю возиться с водой.
Дядины слова о том, что его жизнь станет моей. Долго не выходили из головы. Я даже подумывал вторично вымыть палубу, но решил, что это уже чересчур. Остановился и посмотрел на свое отражение в корыте с водой. Вроде я. Похож на меня. Я потряс головой. Да что со мной? Что я делаю? Я давно уже должен сидеть на кухне. Я кивнул самому себе и пошел на камбуз.
Пятиминутные поиски съестного меня только расстроили. Ни крошечки, ни кусочка. Ничего не нашел, а руки испачкал. Что за невезуха. Я уже второй день ничего ни ем, а мне противопоказан голод. У меня конституция специфическая!
Я снял черный фолиант с полки и погладил корешок.
— Есть хочу. — пожаловался я.
Книга раскрылась и перелистывала страницы, остановившись на тридцатой главе: «Каша из топора.»
Для приготовления понадобятся: топор средний — одна штука. Моча дракона — одна капля. Сахар и соль — три столовые ложки. Специи по вкусу.
— Сейчас, — скептически проговорил я, — Побегу анализы у драконов брать.
Но рецепт все же дочитал.
Закипятить воду, добавить сахар, соль, и положить предварительно вымытый топор. Снова довести до кипения. Добавить каплю драконьей мочи, накрыть и понизить температуру. Парить пятнадцать минут. Затем, переложить размягченный топор в блюдо. Остудить и размять до однородной массы. Выложить обратно в кастрюлю, добавить специй, и помешивая, варить двадцать минут. Подавать горячим.
— Любопытно. — произнес я и залез в полку.
Кто его знает маэстро-виртуоза, может и урина у него имеется, в качестве кулинарной добавки.
— Чего потерял, крысеныш? — с вызовом спросил знакомый голос.
Я обернулся. Дядя стоял в двери, хорошо хоть одетый. Следит он за мной что ли?
— Кашу хотел сварить. — как можно естественней сказал я.
— Если со стенда пропадет топор, — недобро проговорил Оливье. — Я из тебя пирожков наделаю, крысеныш. Выйдем на берег, там поешь. До начала трансформации успеешь.
Я вздохнул.
— Да, учитель. А когда мы сойдем на берег?
— Уже к обеду. — проговорил он и вышел с камбуза.
Я еще раз погладил обложку и поставил книгу обратно на полку.
— Спасибо, что пыталась помочь. — с благодарностью проговорил я. — Не то что некоторые, чуть что, сразу пирожков.
Выйдя вслед за Оливье, я поднялся на мостик.
— Расскажи про капитана Джо? — попросил я.
Не то чтобы мне любопытно, но до обеда куча времени. Есть нечего, а топор нельзя.
Дядя покосился на меня единственным глазом.
— Ты подумал над тем, что я тебе вчера говорил?
— Конечно. — соврал я.
Всю ночь только и думал, быть рядом с кухней всемирно известного повара или прыгать за борт.
— Решил?
— Мне в Черногорске делать нечего. — абсолютно честно сказал я.
Это не означает, что я собираюсь остаться, но звучит убедительно.
— Хорошо. — повеселев, проговорил Оливье. — Я уже стар и мне позарез нужен ученик. Меня ревматизм скоро с ума сведет. Отдышка замучила. Зрение ослабло. Если начну терять обоняние, совсем плохо будет. Так что ученик необходим.
Я пожал плечами.
— Ладно, обезьяны сегодня не прилетят, можем немного поговорить. — расщедрился дядя.
— Почему не прилетят?
— Потому, что жрать нечего. — передразнил он мои интонации. — А варить из тебя суп, пока ты мне нужен, я не разрешаю.
Я замолчал. Поговорим, в дядином понимании, означает — сейчас, крысеныш, я буду рассказывать тебе правду жизни, а ты заткнись и слушай.
— Джо охотник. — начал дядя. — Он ловит разных экзотических зверей. В высокой кулинарии он, как сатир в апельсинах, ничего не смыслит. Охотник, наоборот удачливый и ловкий. Мы как-то с ним пересеклись на драконьем архипелаге. С тех пор все беды.
Оливье скривился.
— У меня день неудачный выдался. — нехотя проговорил он. — Понадобилось три драконьих яйца, хотел сделать огненную болтунью. Ну, нашел подходящее гнездо, достал яйца и отправился обратно на корабль. Поскользнулся, как назло, и одно яйцо расколошматил. Вдребезги. Пришлось возвращаться к гнезду, а там уже дракон прилетел и началось. Джо охотился неподалеку, услышал шум и…
Дядя задумчиво потер нос.
— Немного помог. — нехотя проговорил он. — Я словно в орка превратился. Взял, да сказал ему. Спасибо мол, проси, чего хочешь.
Оливье снова замолчал. Рассказ давался ему с трудом.
— Я же не знал… — неловко проговорил он. — Этот олень в тесте прямо благородный герой. Сказал, что ему ничего от меня не надо. Может быть, когда-нибудь потом, он что-нибудь попросит и ушел.
— Извини, учитель. А почему ты называешь его оленем в тесте?
— Ааа… — отмахнулся дядя, — профессиональный термин. Означает дилетанта. Ну мол, чего там готовить, обернул тестом и в печь.
— Ясно. — проговорил я.
— Чего тебе ясно, крысеныш? — не выдержал Оливье. — Ничего ты не понимаешь. Когда я приехал в Черногорск, Джо ждал меня в порту. Он все про меня разузнал и собирался извлечь максимум выгоды. Он посмел предложить мне…
Дядя гордо ударил себя в грудь.
— Хранителю вкуса! Покупать у него, оленя в тесте, то, что мне нужно для приготовления блюд.
Он замолчал, задохнувшись от возмущения, а я благоразумно решил не вставлять умных реплик. Так мы и молчали, пока дядя не собрался с мыслями.
— Я послал его в задницу аспида. С тех пор Джо мне мстит.
Дядя вздохнул.
— Надо отдать ему должное этот гуль крайне изобретательный. К примеру, кощей. Ученые Королевского университета исследований до сих бьются над тем, откуда эта тварь взялась. Она не водится ни в одном из тридцати миров. Ну, или никому не удалось найти его убежище. Я уж молчу про его рацион!
Оливье взмахнул рукой.
— Кощей жрет почти все, но это не влияет на его вес и размеры. Ученые считают, что он в принципе и не ест. Он всасывает различную органику и выбрасывает ее в свой мир!
У меня отвисла челюсть.
— У него что, рот в одном мире, а задница в другом! — обалдевшим голосом спросил я.
— В точку. — согласился Оливье и приставил руку ко лбу.
Он сощурился, напрягая глаза и покрутив ус, добавил:
— Хватит болтать, пора заниматься! Иди о троллях читай.
— Да, учитель. — быстро согласился я и ретировался с мостика.
Не хотелось навлекать на себя очередную порцию дядиного гнева. Лучше пойду, тихонько посижу на камбузе. Там никто не орет и почти безопасно.
Дойти до кухни, я не успел. Началось необъяснимое. Пропало небо. Красивое, голубое без единого облачка. Взяло и исчезло. Вместо него осталась чернота со звездами, не как ночью, а более яркая.
Вспыхнул воздушный кристалл на мачте, сверкнул и потемнел, слившись с небом. Корабль затрясло и поднимая вверх. Я схватился за борт, успев разглядеть, как судно оторвалось от воды. С днища полился соленый водопад. До поверхности моря он не долетал, а натыкаясь на преграду, собирался в лужи под корпусом.
Следом исчезла морская гладь. Вся, от горизонта до горизонта. Словно у меня совсем испортилось зрение, и я уже не видел ничего ближе собственного носа.
Из кристалла, в разные стороны, ударили лучи. Я обернулся. Один из них дотянувшись до Оливье, окутал его темным сиянием. Остальные лучи втянулись обратно в кристалл.
Я еще не видел, как корабли переходят в другой мир. Хотя все когда-нибудь случается в первый раз.
Свечение захватило не только дядю, но и штурвал. Корабль повернулся на зюйд-зюйд-вест и бухнулся обратно в воду. Мягко приземлился, я даже не упал.
Сразу после приводнения появилось небо, солнце и облака. Море расплескалось вокруг, на сколько хватало глаз.
Больше чудес не происходило. Я немного подождал, но поймав на себе недовольный взгляд дяди, решил не рисковать. Скорее всего, ничего интересного уже не будет. Успокаивая себя этой фразой, я ушел на камбуз.
Усевшись за разделочным столом, я довольно быстро задремал.
В животе урчало даже во сне. Грезилась отборная каша, как готовят в академии.
— Земля! Земля!
Проснувшись, я так резко разогнулся, одновременно вставая, что влетел головой в сковороду, висящую над столом.
— Зачем так орать? — пробормотал я, выходя с кухни. — Земля, и что?
На самом деле, конечно, интересно. Я никогда не выбирался за границы Черногорска, не считая своей родины. А тут настоящий другой мир!
Перегнувшись через борт, я попытался рассмотреть землю. Ничего особенного, темная полоска на горизонте. То же мне, другой мир. Я прямо-таки разочаровался. Обидно же, ожидаешь встречу с необычным и необъяснимым, а получаешь приевшуюся обыденность. Может быть, мы никуда не перенеслись, а так и остались в нашем мире?
Я обернулся к мостику. Спрошу у дяди, не убьет же он меня. Оливье у штурвала не оказалось. Я с интересом посмотрел на капитанский мостик. Представил, как одеваю треуголку и раздаю приказания команде.
Почему бы нет. Надо пользоваться удачным моментом. Решив, постоять на месте капитана, я двинулся к цели.
Дядя сам говорил, что скоро моя жизнь станет его. Так пусть становится прямо сейчас.
Поднявшись по ступеням, я подкрался к штурвалу и положил на него руку. Дерево оказалось гладким и теплым, словно живым. Я лихо посмотрел в лицо приключениям, и у меня снова отвисла челюсть. Если так пойдет дальше, скоро придется ее подвязывать.
Ради справедливости. В этот раз было от чего обалдеть. Как только я положил руку на штурвал, далекая еще земля приблизилась. Именно в этот момент, точно. Я специально поэкспериментировал несколько раз, прикладывая и убирая руку.
Удивление вызвало не волшебство, а сам новый мир. Очень необычный. Я получил именно то, что хотел.
Земля вместе с деревьями, кустами, травой, пригорками, оврагами и еще архимаг знает чем, состояла из лежащих друг на друге слоев. То есть с боку, откуда я смотрел, это походило на пирог. На каждом слое росли те самые деревья, кусты, трава. Кое-где бегали рогатые животные. Похожие на пресловутого оленя, но без теста и лохматые. Словно какой-то шутник обрядил их в шубы.
Над оленями, на другом слое между кустов кралась чупакабра. Под коротким серым мехом бугрились мышцы. Клыки оскалены. Хвост подрагивает от возбуждения. Короче жуть жуткая, но для меня не опасная. Как всегда в такие моменты, видя кого-то страшного из безопасного места. Хочется над ним поиздеваться. По крайней мере, у меня так.
Я уже почти сострил о том, как у чупакабры ноздря нюхает, а глаз неймет, но не успел. Зверюга прыгнула вверх, исчезла в слое корней и травы, торчащих над ней, а потом появилась снизу. Рядом с одним из меховых оленей и, не дав ему опомниться, вцепилась в горло. Брызнула кровь.
Я отпрянул от штурвала и замер.
— Тебя все же стоило выкинуть за борт. — совсем не злым голосом сказал дядя.
Он тихо подошел, пока я любовался красотами слоеного мира и, теперь, стоял рядом, укоризненно глядя на меня.
— Извините, учитель. — проговорил я, склонив голову.
— Тебе одного обряда не хватило?
— Нет.
— Ладно, на первый раз прощаю.
Я отошел, пропустив к штурвалу Оливье.
— Учитель, а что за земля там впереди, это Тролляндия? — с дрожью в голосе уточнил я.
Дядя занял свое место и, взглянув вперед, с ехидством посмотрел на меня.
— Сдрейфил, ученик?
Я опустил глаза.
— Можешь прыгать от радости. Туда, — он махнул рукой вперед, — нам не надо.
Я шумно выдохнул.
— Сам не хочу. — признался он. — Жуткое место. Сумасшедший лабиринт с такими тварями, что во всех тридцати мирах не сыщешь. Хотя, говорят в центре острова, обитает великий свин.
— Кто? — не понял я.
— Какой ты все же скучный и не информированный. Неужели, хоть кто-то в тридцати мирах, не знает об острове божественного бутерброда?
Я уже открывал рот, когда дядя зыркнул на меня и продолжил.
— Не говори ничего, крысеныш. Вопрос риторический. На этот остров никто не суется. Хотя, многие мечтают получить великого свина, если конечно он существует.
Оливье замолчал. Я не много выждал, чтобы не получить очередную порцию нравоучений и спросил:
— Что в нем такого, в этом свине?
Дядя закрутил ус.
— Говорят, что если отрезать от свина кусок мяса, он сразу нарастет вновь. Свина нельзя убить, он очень долго живет, а самое главное, он вечный источник мяса.
— Правда?
— Откуда я знаю, заморыш. — рассердился мастер Оливье. — Я его не видел.
Мы немного помолчали.
— Пойду, поучу о троллях?
— Вали.
Я спустился вниз и вернулся на камбуз. Разочаровано оглядел пустые полки. Кушать хочется все больше и больше, а нечего.
— Тяжело быть учеником виртуоза, особенно на голодный желудок. Какой я по счету?
В ответ послышалось хихиканье. Я поднял голову и, сняв книгу с полки, погладил обложку.
На ней мгновенно проступила надпись: ревнуешь?
— Ты еще и шутишь? Я удивлен. А сколько их всего было?
Появились две цифры: три и ноль.
— Тридцать? Со мной тридцать один. Ого, и как часто они менялись?
Книга не ответила. То ли задумалась, то ли не хотела говорить.
Подумав, что вопрос и правда глупый, я сказал:
— Может мне свалить, пока все не закончилось плохо? Тем более, Оливье сам предлагал мне остаться в Черногорске после возвращения.
На этот раз, на обложке появилась голова с плечами, которые двигались вверх-вниз.
— Ладно. — не стал допытываться я. — Еще есть время подумать. Покажи мне про троллей. Повторить и правда не помешает.
Пробежав глазами описание, схему разделки и способы охоты, я остановился на приготовлении.
Рецепт печеного троллева колена.
Нога тролля — одна штука и побольше чеснока (тролли отвратительно воняют). Для рассола черный душистый перец, имбирь, мускатный орех, лавровый лист, соль и светлое пиво (лучше брать у гномов пещерное забористое, тогда не надо ковыряться со шкурой, итак облезет). Добавить дикий мед, масло и мягкую горчицу.
Ногу почистить, промыть в…
Дальше читать я не смог. Слюна выделялась с такой скоростью, что я не успевал сглатывать. В состоянии голода, такого, как у меня, читать кулинарные книги высшая степень издевательства над собой.
С другой стороны, чем еще занять время.
— А какой самый странный рецепт? — спросил я темный фолиант.
Книга рецептов зашелестела страницами, и я увидел оглавление: рецепты особые.
Принцессы крученые под розовым соусом (постное людоедское второе блюдо).
Драконята копченые (приготовление смертельно опасно, требует присутствия мага гильдии Огневиков).
Левиафан под шубой (охота на левиафанов строго запрещена)
Хозяин болота малосольный (необходимо заклятье обратного времени)
Скелеты диетические (нужен эликсир собачьего голода)
Кецалькоатль жареный (перед едой принести человеческую жертву)
Дальше, я читать не стал. Куда уж страннее. Хотя мысли сами потянулись к топору.
— Земля, земля!
На этот раз, вскакивать я не стал. Аккуратно закрыл книгу, сказал спасибо и церемонно вышел на палубу.
Мы подплывали.
Тролляндия, в отличие от виденного мною Божественного бутерброда, была совсем рядом. Уже не серая полоска на горизонте, а вполне различимая земля. Я бы даже сказал прекрасный тропический остров.
Сочные, зеленые джунгли. Яркие плоды свисающие с деревьев. Разноцветные птицы скачущие с ветки на ветку. Чистый белый песок. Рай!
— Мы приплыли? — на всякий случай спросил я.
Вдруг это не пункт назначения, а какой-нибудь другой остров. Мифический сэндвич или Демоническая шаурма.
— Точно. — крикнул Оливье с мостика.
Он уже успел надеть камзол, а его пояс украшали пистолеты и две шпаги.
— Готовь лодку, тут у берегов мелко на корабле не подойти.
Я огляделся по сторонам. Легко сказать, готовь. Где она собственно находится, эта лодка? Как ее готовить? В книге рецептов что ли посмотреть? Лодка в яблоках или в собственном соку, а может что-нибудь экзотическое, салат из лодки без опилок. Я вздохнул, и потряс головой.
Если под приготовлением понимается спуск на воду, то надо представлять, как это делается. Ведь если мне не изменяет память, я на лодке вообще ни разу в жизни не плавал.
Я уже открыл рот, чтобы задать свои вопросы мастеру Оливье, но на меня неожиданно снизошло прозрение. Я понял, что услышу в ответ и быстро привел рот в первоначальное положение, то есть закрыл. Вместо пустого сотрясания воздуха, я тихонько обследовал борта корабля. Опыт подсказывал мне, что лодка должна висеть там. Не в трюме же она находится, в самом деле?
Кропотливый осмотр периметра показал, что лодки нигде нет.
— Учитель, лодка пропала!
Мастер Оливье, копавшийся под штурвалом, приподнялся и недоуменно посмотрел на меня. Потом на нос корабля и снова на меня.
— Когда вернемся, напомни показать тебя знахарю. Что-то с тобой, все же, не так.
Во избежание продолжения неприятной темы. Врачевателей, я любил еще меньше, чем купаться в глубоких водоемах. Я решил промолчать. Проследил взгляд учителя и поплелся на нос корабля.
У бушприта, на палубе, стоял загон. Раньше я не задумывался о его назначении. Прямоугольное ограждение мне по колено, по центру широкая доска. Рядом, до сих пор мною не замеченные, весла. Присмотревшись, я разглядел уключины на бортах загона.
Вернувшись к мостику, я громко спросил:
— Что прикажите грузить в лодку, учитель?
Чувствовал я себя распоследним орком. Как бы не хотелось, но поход к знахарю, мне самому уже казался необходимым.
— Темный, не пропускающий света, мешок и запас воды на нас двоих на двое суток. Нужно быть готовым ко всему.
— Да, учитель.
Спустившись в трюм, я нашел мешок и фляги для воды. После проведенной кощеем инвентаризации это не составило труда. За исключением малочисленных несъедобных припасов в трюме не осталось ничего. Мерзкое создание сожрало все, даже большинство пищевых емкостей. Все продуктовые запасы и козу вместе с веревкой.
Выбравшись наружу, я осмотрел фляги. У каждой на корпусе выдавлен значок гильдии Водолюбов, капля летящая снизу вверх. Ого, дорогая штука, настоящий бездонный сосуд. Такие изготавливают в мастерских академии. Между прочим, один из немаловажных пунктов дохода. Без такой фляги не обойдется ни один путешественник. По самым скромным оценкам, она вмещает сто литров воды, а весит, как обычная фляга.
Сложив наши нехитрые запасы в макет лодки, я вернулся к дяде.
— Все готово, учитель.
— Спустить паруса! Мочи якорь! — громко крикнул он в ответ и начал спускаться.
Сбежав по лестнице, мастер Оливье поправил треуголку и бодро зашагал к лодке. Забрался в носовую часть, переходящую в бушприт и встал, напряженно глядя вперед. Я последовал за ним.
— Скорее садись, время не ждет.
Я сел на скамейку. Глупее, я себя еще не чувствовал.
— Чего ты ждешь, крысеныш. Берись за весла.
Хотя нет, сейчас видимо почувствую.
— Давай шустрее, твоя медлительность меня бесит. — бросил дядя.
Он оглянулся.
— Испытываешь мое терпение, гаденыш?
Надо же, что-то новенькое. Я уж думал, у дяди бедный запас ругательств. Оказывается нет, он еще способен на сюрпризы.
— Нет, учитель. Я просто чувствую себя не в своей тарелке.
— Будешь дурить, почувствуешь себя в моей тарелке. Я начинаю думать, что боцман прав, тебя стоит сожрать. — прошипел Оливье.
Я подхватил весла, воткнул в уключины и закрутил ими в разные стороны.
Грести без воды не только глупо и нелепо, но и неудобно.
— Прибавь ходу!
Я попытался быстрее вертеть веслами, но они цеплялись за палубу. Я так старался, что даже вспотел.
— Еще немного. — крикнул дядя.
Я поднажал, вкладывая все силы, в глупую, никому не нужную имитацию плавания. Пока не почувствовал, как лодка ударилась обо что-то твердое. Под днищем заскрипело. Перестав махать веслами, я огляделся.
Оливье переступал через борт лодки. Я зажмурился.
— Фляги с мешком не забудь. — гаркнул он.
Я вздрогнул, но не услышав криков и всплеска, приоткрыл один глаз и посмотрел на дядю.
Он стоял на берегу. Мое зрение еще не настроилось, поэтому Оливье то удалялся, словно находился на большом расстоянии. То приближался, будто стоял в загоне на корабле.
Я потер глаза. Что за ерунда? Пришлось долго, сосредоточенно вглядываться в дядю. Пока зрение наконец-то перестало скакать, и я оказался рядом с ним на берегу Тролляндии.
Я резко оглянулся. Корабль все еще стоял в бухте. На том месте, где дядя приказал бросить якорь. Кстати, кому? Обезьяны же не прилетали? Вопросы выскочили из головы, когда я разглядел, что конструкция, в насмешку названная лодкой, простерлась от берега до корабля. Корма лодки вырастала из бушприта и красивой дугой тянулась через бухту. Оканчиваясь на песке прямо передо мной.
— Шустрей, крысеныш!
Подхватив вещи, я с опаской выпрыгнул из лодки. Продолжая ошарашено оглядываться, я побежал за учителем. Он шел через полосу прибоя в сторону зарослей. Догнав его, я разглядел объемный компас, едва помещавшийся в дядиных ладонях.
— Если искатель не врет! А он никогда не врет! Мы уже через полчаса окажемся у одинокого гнезда на берегу реки.
Я подпрыгнул, пытаясь заглянуть через дядино плечо, чтобы увидеть искатель. Оливье прикрыл прибор руками и грозно посмотрел на меня.
— Не лезь, куда не следует. — проворчал он и прибавил шагу.
Поняв, что посмотреть на волшебный прибор не удастся, я пошел следом.
Тропинка, по которой мы шли, начиналась у береговой линии среди деревьев и тянулась сквозь буйство красок и запахов вглубь джунглей. Рассмотреть что-либо через заросли лиан и кустов представлялось маловероятным, поэтому я смотрел под ноги. Еще не хватало переломать их в дебрях. Мастер Оливье скорее милостиво прикончит меня, чем благородно потащит на своих плечах. Может и понесет конечно, если решит приготовить из меня собачий суп, но в этом случае, целиком я ему не понадоблюсь.
Мы быстро углублялись в джунгли. Дядя шустро перемещался по заросшей лианами тропинке. Я старался не отставать. Ступал по его следам. Торчащие корни, ветки и лианы мешались и цеплялись только за меня.
Хорошо еще, что искатель и правда не ошибается. Через полчаса мы выбрались из буйных зарослей на равнину. Она простиралась насколько хватало глаз, разлившись морем травы вдоль леса и, уходя волнами за горизонт.
— Идем налево! — скомандовал дядя.
На ходу, он постоянно сверялся со своим прибором. На меня даже не смотрел. Я может уже потерялся, заблудился и погиб, но Оливье это совершенно не беспокоило.
— А меня волнует. — пробормотал я. — А еще, меня тревожит мой желудок. Он совершенно пуст.
Отвлеченный своими печалями, я чуть не натолкнулся на дядю. Он резко остановился. Сменив направление, Оливье, уже медленнее, пошел по устью незаметного в траве ручья. Через два десятка шагов, он и вовсе встал. Втянул воздух и прижал палец к губам.
— Пришли!
Я посмотрел в ту же сторону и ничего не увидел.
Среди травы лежала груда валунов. Похоже, их достали из реки. Уж больно округлыми, обтесанными они выглядели. В остальном камни, как камни. Ничего особенного я в них не заметил. Если мы пришли и это гнездо, то где тролль?
— Удачно пришвартовались. — тихо сказал мастер Оливье. — Здоровый зараза, боюсь утопить не сможем даже вдвоем.
Я таращился во все глаза. Здоровый кто? Тролль? Да где же он?
— Зато такие ножищи, что и одной вполне хватит. Какой там второй способ?
Я сначала не понял, что он спрашивает именно меня, а тем более не разобрал суть вопроса. Дядя сморщился, а его взгляд стал настолько красноречивым и не сулящим ничего хорошего, что скорость моего мышления резко возросла.
— Мешок на голову, а когда начнет превращаться дубиной по башке.
Дядя кивнул.
— Иди, ищи дубину, да поздоровей.
Я кивнул и отправился обратно к лесу.
— До вечера времени много, но ты лучше поторопись. — бросил он мне в спину.
Конечно, сейчас, как начну торопиться. Хрен за мной поспеешь. Поглотитель следом побежит, умается.
Я решил пройтись по краю джунглей. Не хотелось снова лезть по кочкам и корням. Тем более по опыту могу сказать. Дубины, они же палки, они же сучья валяются где ни попадя, без всякой логики. В одном месте их очень много, особенно вблизи деревьев. В другой наоборот мало, либо нет совсем.
Я полностью положился на удачу.
Вернувшись с внушительных размеров корягой, я встал рядом с Оливье. Кроме объемной кучи камней, я все еще ничего не видел. Не различал ничего похожего ни то, что на тролля, вообще на живое существо.
Взглянув на дубину, мастер Оливье кивнул. Ободрившись его поощрением, я решился спросить:
— А где тролль, я вижу только гнездо?
Дядя взглянул на меня с жалостью. Так смотрят на умалишенных или чужих непослушных детей.
— Это не гнездо, а тролль. Гнездо за ним. — одними губами промолвил он.
Я чуть не сказал «да ладно». Снова всмотрелся в каменные глыбы. Да нет в них ничего сходного с живым существом. Нагромождение булыжников, напоминающее пирамиду. В узкой части конуса большой неровный валун. С одной стороны приплюснутый. С другой наоборот выпуклый. У основания тетраэдранеровные блоки. Маленькие круглые и вытянутые овалообразные.
Я понял. Это действительно тролль. Он сидит, подтянув под себя согнутые ноги, а руки сложив на груди. Голова наклонена вперед, подбородок прижат к каменному торсу.
— Он огромный. — шумно выдохнул я.
— Крупный экземпляр. — согласился Оливье.
За каменной пирамидой я разглядел, скрытую травой, стену из похожих на самого тролля валунов. Ограда, местами доходившая мне до пояса, и есть гнездо.
— Я понял. — обрадовался я.
— Поздравляю, заморыш. — проворчал дядя.
Задумчиво потеребил ус и резко вырвал у меня дубину.
— Сходи, посмотри, мешок-то на него налезет?
Я читал, что днем эта громадина всего лишь бездушный камень, но подходить к нему все же не хотелось.
— Ну! — подтолкнул меня дядя. — Солнышко скроется, попытка накроется, давай шустрее.
Я сделал несколько шагов. Потом, еще пару. Вынул из-за пояса мешок. Какой он все-таки большой. Почему, для первого раза, мне не попался тролль поменьше. Обойдя валуны сзади, я встал на цыпочки и набросил мешок на центральный, торчащий над остальными валун.
— Давай, затягивай сзади. — зашипел дядя.
Нащупав в горловине мешка бечевку, я потянул двумя руками. Пришлось, правда, упереться ногой в спину. Страшновато, конечно, топтать тролля, пусть и каменного, но только сначала. Я быстро приноровился. Осмелел. Завязал так, что сильнее затягивать уже не хватало сил. Прижав веревку пальцем, я завязал узел.
— Слезай, заморыш, ты бы ему еще на шею залез.
Глянув под ноги, я снова испугался. Незаметно для себя, пока боролся с завязками мешка, я встал на выпирающие валуны. Чтобы не окочуриться от страха, я живо соскочил на землю и побежал к дяде.
— Жди здесь, наблюдай. — проговорил он. — Я пойду съестное раздобуду. Нам еще обратно плыть, а я не хочу три дня сидеть на одной лодке с голодным оборотнем.
— А я…
— А ты и есть этот оборотень. — отрезал дядя. — Сиди, стереги.
— Да, учитель. — печально согласился я.
— Если что, встретимся у лодки! — крикнул он и скрылся в траве.
Я остался один с гигантским троллем. Солнце стояло еще высоко, но скверное предчувствие уже омрачало день. Что-то подсказывало мне, что мастер Оливье не вернется до захода. Я мысленно перевернул страницы книги рецептов и чуть не вскрикнул. У меня есть дубинка, мешок надет на жертву, но у меня нет пилы!
Я затравленно огляделся. Сорвался с места догонять Оливье, но зацепился ногой и чуть не упал. Рядом со мной, воткнутая в землю, торчала одна из дядиных шпаг та, что шире.
Все сомнения окончательно развеялись. Стало ясно, он не вернется и после заката солнца. Мне самому придется глушить тролля, резать его ногу и тащить трофей к лодке. Успокаивало одно, без меня он не уплывет. Для приготовления печена троллева колена, ему нужна нога тролля.
К сожалению, рассуждения не приносили облегчения. До лодки еще добираться, а перед этим валить огромного тролля и отрезать ляжку.
Я запаниковал. Родилось несколько идей, как сбежать, но ни одна из них не тянула на исполнимую. Перебрав все доступные варианты, я понял. Самый реалистичный способ выжить, проделать все, как описано в книге рецептов. Под заголовком, способ второй для неопытных охотников. Решив, что чему быть, того не миновать, я сел в траву и стал ждать захода солнца.
Конечно, отрешиться от разных неприятных мыслей сложно. Особенно, когда у тебя богатая фантазия, но я честно старался. Устало отгонял яркие грезы, где тролль отрывал мне голову, ноги, руки и другие части тела. Еще старался не заснуть. Пытался не думать о еде. Короче, как великий правитель, делал несколько дел одновременно. Даже устал немного.
Неумолимо приближался вечер.
Теплый, ласковый ветерок и тихое бормотание ручья успокаивали. Я почти что расслабился, но начало смеркаться и страх вернулся. Чтобы отвлечься, я принялся повторять одну и ту же фразу:
— Я смелый оборотень! Я смелый оборотень!
Продвигаясь за спину тролля, я перехватил дубину поудобнее. Закинул ее на плечо и, заняв благоприятную позицию, стал ждать. Решив для себя, что если груда шелохнется, я ударю.
Так я и стоял. Дубина тяжелела, а тролль не двигался. Мне пришла в голову глупая мысль, а может он специально. Перестал быть каменным, все понял и решил притвориться. Чтобы я расслабился, успокоился, а он в этот момент, как прыгнет и кулаком мне по куполу бац.
Уже достаточно стемнело, чтобы я не мог разглядеть детали. Мне казалось, что ничего не изменилось, а могло уже и поменяться. Тем более, откуда я знаю, как выглядит переставший быть каменным тролль.
Я уже извелся, когда он вздохнул.
С перепугу, я так шарахнул его по башке, что сломалась толстая коряга, а тролль со вздохом упал наземь. Бросив остатки дубины, я нашарил шпагу и принялся рубить ногу.
Тело тролля действительно изменилось. Вместо груды камней превратившись в необычное, но похожее на настоящее туловище с ногами и руками. Странное, неровное с вмятинами и шероховатостями, но все же тело.
Нога отрубаться не хотела. Я уже резал и пилил, прикладывая все силы, но результаты выглядели скромно. Я продолжал кромсать несчастного тролля и то, что он в любой момент может очнуться, придавало мне сил.
Как говорят в народе: терпение и труд даже тролля перетрут. Я с этим полностью согласен. Конечно, пришлось помучиться. Когда-нибудь, я с удовольствием расскажу каких трудов мне стоило отпилить ногу каменного великана.
Если по-честному, все оказалось не так уж и сложно. Признаться, я опасался худшего.
Взвалив тролличью ногу на плечо, я подобрал шпагу и двинулся в обратный путь. Дядя обещал добыть съестных припасов и я искренне надеялся, что он выполнит свое обещание. Иначе, боюсь я не справлюсь с собой и, сожру тролличью ногу прямо сырьем.
Остановившись на мгновение, я подумал, а не забрать ли мне мешок, вдруг дядя заругается. Повернувшись, я посмотрел на тролля. Он уже не лежал. Он сидел. Держал в руках пресловутый мешок и с обидой смотрел на меня. Его глаза светились в темноте, поэтому насчет обиды, я почти уверен.
Вместо того, чтобы пуститься наутек или принять какие-либо другие меры по спасению, я заорал:
— Я смелый оборотень, лучше не подходи!
В подтверждение своих слов, я махнул шпагой.
— Вижу. — печально проговорил тролль. — Моя нога у вас на плече доказывает, что вы смелый. Ошейник на шее, что вы оборотень.
Я выронил шпагу, а потом и ногу. Тролличью, естественно. Челюсть подвязывать было поздно, она висела на уровне живота.
— Тролли не разговаривают. — неуверенно проговорил я.
— Не могу согласиться с вашим утверждением. По большой части, тролли действительно являются существами крайне бестолковыми и невежественными, но на полном отсутствии речи, я бы все же не настаивал.
— Хорошо, не буду. — согласился я.
А что мне еще оставалось делать. Трудно спорить с троллем о том, что он не разговаривает, когда он сам говорит тебе о том, что разговаривает.
— С моей стороны очень невежливо не представится. Меня зовут Евлампий, — начал тролль, — а теперь позвольте спросить, зачем вам понадобилась моя нога?
Я несколько раз открыл и закрыл рот.
— Конечно, я понимаю, — продолжил тролль, — что со временем она отрастет заново, но до тех пор мне будет крайне неудобно передвигаться. К тому же, брать чужое без спроса, не вежливо. Еще более неуважительно бить по голове без предупреждения. Она конечно каменная, но это ни в коей мере не мешает ей болеть.
— Простите. — проговорил я.
После отповеди Евлампия мне стало стыдно. Понимаю его обиду. Прибегает неизвестно кто посреди ночи, бьет дубиной по голове и отрезает ногу. В такой ситуации сложно не расстроиться.
— Простите. — повторил я. — Я не знал, что вы… Ваша нога нужна мне…
Кажется, от расстройства и невозможности подобрать слова, я стал заикаться.
— Мне… Мы… мы хотели приготовить печено троллево колено. — наконец-то выговорил я.
— Высокая кухня, — проговорил Евлампий, — понимаю. Что ж, успокаивает, что вы сделали это не просто так, а ради кулинарного искусства.
Я не нашелся что ответить. В голове крутилась высокопарная чушь. В академии, я слышал множество искушенных, в пустых разговорах, лиц. Они закручивали такие многоэтажные предложения, что я не всегда мог сосчитать количество слов. Хотя одно сочетание, употребляемое заместителем директора, сейчас придется кстати.
— Что я могу для вас сделать? — медленно проговорил я.
— Вы оказали бы мне огромную услугу, если бы отвезли меня в цивилизованное место. Все свои дела в Тролляндии я уже закончил и хотел бы попасть в Черногорск, хотя любой другой порт тоже подойдет.
— Вам повезло. — обрадовался я. — Мы, как раз, плывем в Черногорск.
— Необычайно! Какое фантастическое совпадение.
Тролль встал, оперся на руки и, оттолкнувшись ногой, подошел ко мне. Я невольно отскочил в сторону.
— Извините. — смущенно проговорил Евлампий. — Но передвигаться по-другому, без ноги, я не могу.
— Да, конечно, идите за мной.
Я пошел в сторону леса, стараясь идти по тропинке протоптанной с Оливье. Это оказалось сложной задачей. Почти вся трава поднялась, и поле снова превратилось в бескрайнее море, где каждый участок похож на предыдущий. Если бы не луна и близкий край леса, еще более темный, чем все вокруг, я бы дезориентировался. А так от меня требовалось идти в сторону черноты.
Когда мы вошли в лес, я порадовался, что за мной идет огромный тролль.
Вокруг раздавалось ужасающее уханье, раздражающее стрекотанье и далекий леденящий душу вой. Я чуть не завыл в ответ, в последний миг, подавив подкатившее желание. Еще чего не хватало. Не смотря на поддержку огромного тролля рисковать не стоит. Еще неизвестно кто откликнется. Может там такое чудо-юдо, что и меня и тролля слопает и не подавится. Не хотелось бы окончательно омрачить мою первую охоту, она и так вышла странной.
Лес жил своей ночной жизнью, наполненной страшными звуками. Правда, мы шли довольно быстро и я не успел как следует испугаться до того, как под ногами захрустел песок.
На берегу, у линии прилива, горел костер.
— Это мастер Оливье! — обрадовался я и прибавил шагу, несмотря на то, что тролличья нога давила на плечо.
Хозяин ноги следовал за мной, не произнося ни звука. Только странно сопел. Может устал. Все же неудобно передвигаться на руках, отталкиваясь оставшейся конечностью.
Мне показалось или дядя махнул в ответ. Я еще ускорился, оторвавшись от своего попутчика, и ворвался в круг света, потрясая трофеем.
— Добыл! — гордо крикнул я. — А еще тролля привел, он говорящий!
Наклонившийся поворошить костер, дядя резко разогнулся и уставился в темноту. Он так и продолжал щуриться, привыкшими к костру глазами, ничего не различая в темноте, пока здоровенная туша не вышла на свет.
Евлампий более не походил на одноногого тролля. У него вообще не осталось ног. Вместо них, у песка, вертелся шар из камней различного диаметра. Над ним располагался следующий, размером поменьше, над ним еще один, совсем маленький. С боков торчали две глыбы. Широкими сторонами направленные на нас с дядей. Они трескались и из щелей вырывались клубы пара.
Верхний шар разломился посередине и из раскола раздался уже знакомый мне голос:
— Мастер Оливье, вы арестованы за браконьерство! Вы предстанете перед высшим судом Тринадцатого Темного Объединенного мира! Сопротивление бесполезно!
Я смотрел на бывшего тролля, пытаясь понять смысл сказанного.
— Это боевой голем. — спокойно проговорил дядя. — Лучше не двигайся, нам с ним не справиться.
Я покосился на ногу тролля, которую продолжал сжимать в руках. Нога выглядела натурально. Я посмотрел на Евлампия. Не похоже, что я отпилил ее у него.
Заметив движение моих глаз голем повернулся.
— А как же тролль? — тихо спросил я.
— О, не волнуйтесь, нога настоящего тролля, — проговорил он, — я приготовил все заранее. Место для гнезда тролля и специальное заклятие, сбивающее настройки искателя.
— А что с троллем? — не понял я.
— Пришлось его убить, к сожалению, он оказался слишком крупным и очнулся в то время, когда вы резали его ногу. Он бы обязательно попытался на вас напасть, поэтому я его обезвредил. — голем печально вздохнул. — После того, как вы отрезали ногу, я добил тролля и оттащил в сторону. Занял его место, а дальше вы знаете.
— Почему вы не напали сразу, зачем такие сложности? — уточнил я.
— Необходимо соблюдать… — сказал Евлампий, но тут вмешался дядя.
— Я, почти, купился. — довольно ощерился он. — Все очень натурально. С маскировкой только промахнулся. От тролличьего гнезда разит так, что глаза щипает, но ты вонял сильнее. От тебя так несло приближающейся грозой, что перебивало тролличий смрад!
— Попрошу, мне не тыкать. — обиделся Евлампий.
Мастер Оливье пощелкал языком в ответ и снова заулыбался.
— Я чувствовал подвох, но не мог понять, что не так. Вот и устроил пикник на берегу.
— Наслаждайтесь свободой, пока можете. — мстительно заметил голем. — Через пять с половиной минут откроют портал, и мы перенесемся в Тринадцатый Темный Объединенный мир.
— Вряд ли. — насмешливо проговорил дядя.
Его слова еще сотрясали воздух, когда вокруг костра появились летучие обезьяны. Надо отдать должное Евлампию, среагировал он молниеносно. Из трещин в глыбах, заменяющих голему руки, полетели мелкие камешки. С такой скоростью, что большинство пуль расплавилось бы от зависти. Я бы не смог разглядеть их полета, если бы не началось необъяснимое. Голем исчез и появился на краю светлого круга от костра. Практически в то же мгновение, он опять растворился в воздухе и появился снова перед ним самим выстрелянными камнями. Щебень, с гулким стуком, ударил его в спину и Евлампий опять исчез. На этот раз, он возник за гранью светлого поля, различимый еще более темным пятном на фоне сумеречного пляжа. Испарился, предстал выше и уже не пропал, а свалился вниз на песок.
Оторвавшись от перемещений голема, я посмотрел на обезьян. Они стояли кружком, выставив перед собой руки, так что их пальцы сплелись. Двигаясь по кругу вправо влево. Они водили медленный чарующий хоровод.
Мастер Оливье продолжал улыбаться, посматривая то на обезьян, то на голема, то на меня.
Евлампий исчезал и появлялся, возникая все выше и ударяясь сильнее. С каждым новым падением, он еще глубже закапывался в песок.
Обезьяны, а это они, судя по всему, манипулировали големом, собирались вбить его в поверхность пляжа.
— Хватит. — ворчливо проговорил мастер Оливье.
Обезьяны разорвали круг и невозмутимо расселись вокруг костра, принявшись поглощать мясо. Они кусали шашлык с палочек, на которые его нанизал дядя, и весело переругивались. Словно не было голема и молниеносной магической битвы. Оливье смотрел на них с благодушием доброго папочки.
— Я начинаю сомневаться, крысеныш. Может ты не оборотень, а орк или ты не читал мою книгу рецептов? — спросил он, повернувшись в мою сторону.
— Читал. — обиженно проговорил я.
— Значит орк. — развеселился Оливье, покручивая ус. — Там же написано, что тролли бестолковые животные. Они не разговаривают!
— Но…
— Что но? Не разговаривают и все тут! Стоило догадаться, но ты привел это чудовище сюда. Пригласил на мой корабль! Ты неисправим!
Я потупился. Дядя закончил обвинительную речь и, махнув на меня рукой, присоединился к обезьяньему пиршеству. Конечно, я тоже мог примкнуть к ним, но аппетит пропал. Я представил, как жуткий голем расстреливает нас с дядей своими камнями и мне стало стыдно. Отойдя в сторону, я решил пройтись вдоль темного берега. Обдумать, стоит ли мне оставаться на этом корабле или сойти в Черногорске и заняться привычной работой.
Я прошел полсотни шагов, когда услышал предостерегающий дядин вопль. Обернувшись, я увидел портал. Я бы не понял, что это, если бы не видел их раньше. Все-таки не зря столько времени провел в академии. Много раз подглядывал за провидением практических занятий. Они обычно проходили во дворе, и подсмотреть мог каждый желающий. Портал выглядел точно так же, как во время обучения. Больше всего он походил на марево над каменной дорогой в жаркий день. Воздух подрагивал и искажался.
— Евлампий говорил… — начал я.
Закончить, я не успел. Меня подбросило в воздух, и я полетел прямо в открывшееся жерло перехода. Я даже вскрикнуть не смог, только прикрылся руками, ожидая жесткого приземления. Все-таки песок не перина и падать на него удовольствие сомнительное. Однако удар оказался еще более жестким и болезненным, чем я думал.
Я приземлился на гладкий каменный пол и вскочил, потирая ушибленные колени. К своему ужасу, я сразу понял, что произошло. Я прошел, то есть пролетел, сквозь портал. В подтверждение моих слов из сияния появился голем.
— Не волнуйтесь, — проговорил он, — мне пришлось взять вас вместо мастера Оливье. Я объясню свой поступок.
Растолковать, он не успел. Я ринулся в сторону портала, собираясь выскочить обратно на пляж, но опоздал. Перемещательные врата закрылись перед моим носом, а я, разогнавшись, чуть не врезался в стену. Она очень некстати стояла за порталом.
— Не волнуйтесь. — повторил Евлампий. — Вам не причинят вреда. Вы не пленник, вы гость!
Прижавшись спиной к стене, я огляделся. Помещение не сильно походило на гостевую комнату, скорее на тюрьму. Серые, плохо обработанные, стены, такой же безрадостный потолок. Блестел лишь пол, но возникало впечатление, что это заслуга не строителей, а сотен тысяч заключенных, отполировавших его своими ногами. Они ходили по нему бесконечное количество дней до конца своей жизни. От этой мысли, я вздрогнул.
— Я не хочу, как они! — в отчаянии вскрикнул я.
— Кто они? — не понял голем, уставившись на меня двумя дырами, заменяющими ему глаза.
— Заключенные. — испуганно проговорил я.
— Вы не заключенный, — терпеливо повторил Евлампий, — вы гость.
Несмотря на его спокойный уверенный тон, я не поверил. Этот ушлый камень уже один раз обманул меня, когда притворялся говорящим троллем.
Голем внимательно глядел на меня, тоже понимая, что не слишком убедителен.
— День был длинный и тяжелый. Вы, наверняка, устали и хотите отдохнуть. — заботливо проговорил он. — Я отведу вас в ваши покои. Вы как следует выспитесь, а утром, мы все обсудим.
Он продолжал смотреть на меня, ожидая ответа, и я кивнул. Что мне оставалось делать, выбора-то у меня нет. Если я скажу, что не устал, еще чего доброго заставят работать.
Мы вышли из крохотного каменного мешка в коридор и свернули направо. Евлампий едва не терся головой об потолок, постоянно вжимая ее в плечи. По ходу движения попадались железные двери с внушительного вида засовами. Лишний раз подтверждая, что мы оказались в тюрьме. Точнее я, а должен был попасть виртуоз, художник и маэстро. Вернее, сквернослов, гад и браконьер.
Мы остановились, и голем распахнул тяжелую дверь.
— Проходите, пожалуйста. — вежливо проговорил он.
Я подчинился и сразу же услышал, как за моей спиной задвигается засов. Гостей всегда запирают, не правда ли?
Комната выглядела шикарно, намного лучше моей конуры в академии. Я уж молчу про каюту на корабле, больше похожую на чулан для половых тряпок.
Мои новые апартаменты походили на роскошный гостиничный номер. В такой, я однажды доставлял конверт от директора академии. Половину стены занимал шкаф для одежды и бельевой комод. В центре комнаты расположилась самая настоящая кровать. С мягким, даже на вид, матрасом. Перед ней, на полу, лежал мохнатый ковер, а на стене висела картина. Я уж молчу про торшер в углу и подсвечники на комоде. Совсем не говорю про раковину. Такого комфорта не было даже в том самом гостиничном номере.
Я печально вздохнул. Не смотря на все удобства, тюрьма остается тюрьмой, пусть и с торшером. Я сел на кровать. Мягкая! С другой стороны, страдать лучше на перине, а не на голом каменном полу. Я развалился на кровати и, зарывшись с головой в одеяло глубоко вдохнул. Какой аромат! Настоящее блаженство. Постельное белье такое свежее, выглаженное и пахнет цветами. Тюрьма — это конечно плохо, но мне начинает здесь нравиться.
